Украинская народная традиция в гендерной перспективе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Украинская народная традиция в гендерной перспективе

А.А. Кикоть

В каждой культуре существуют свои способы репрезентации гендера, которые определяют специфический набор гендерных ролей и возможных гендерных сценариев. Предлагаемый анализ некоторых явлений украинской традиционной культуры призван продемонстрировать применимость разработанных в рамках гендерных исследований схем и моделей к области фольклористики и этнологии. Цель исследования -- определить специфику гендерного контракта в историческом и культурном контексте Украины XVIII столетия. По мнению Тимоти Снайдера «XVIII столетие, с точки зрения украинцев, -- это время великого украинского восстания против польского угнетения; с точки же зрения русских, -- это момент, когда заблудший украинский поток нашел свой путь к великой русской реке» [1, с.117].

Гендерный анализ украинской национальной традиции является малоизученной областью знания, а рассмотрение гендерного контракта на примере народных праздников, обрядов и обычаев -- новым в данной области.

Ключевой научной категорией исследования является категория гендерного контракта как устойчивое соотношение мужских и женских ролей. По мнению Рады Ивекович и Джулии Мостов, для патриархатного общества характерно следующее распределение гендерных ролей: «Женщины воспроизводят нацию физически и символически, а мужчины защищают, отстаивают нацию и мстят ее врагам» [2, с.10]. «Гендерный контракт включает институциональное обеспечение, практики и символические репрезентации гендерных отношений, ролей и идентичностей в конкретных культурноисторических контекстах. В гендерный контракт также включаются социальная регуляция и репрезентация сексуальности» [3].

Особенности гендерного контракта конструируются в национальном контексте. По мнению Ниры Ювал-Девис, «женщины принимают участие во многих национальных процессах в качестве биологических воспроизводителей этнического сообщества, воспроизводителей границ этнических и национальных групп, ключевых акторов в передаче общественных ценностей, контролеров этнических и национальных различий и активных участниц в национальной борьбе» [4, с.15]. При этом центральное место, которое занимает образ женщины в национальных проектах, объясняется не столько биологической репродукцией, сколько репродукцией символических национальных границ. Именно женщина как хранительница и учительница родного языка, традиций и культуры в целом очерчивает символические границы нации. Ирина Новикова называет женщин «опорой нации» [5, с.178], а Жаклин Роуз отмечает: «женщина полностью ответственна за социальное благополучие нации» [6, с. 46].

Для выделения особенностей конструирования гендерного контракта в Украине используется категория опыта, которая является центральной и в гендерной теории, и в культурных исследованиях, так как позволяет учитывать различные точки зрения и, тем самым, открывать множественность культуры, ее полифоничность и гетерогенность. В то же время понятие опыта является первейшей очевидностью женского существования в культуре. Интересна точка зрения Мэгги Хьюм, которая считает, что «собственно женское понимание и знание извлекаются из участия в общественной жизни. Женский опыт часто отрицается как реальный или важный, и наша трудность в принятии обоснованности нашего опыта является частью нашего культурного наследия и сохраняется в обучении» [7, с. 84].

В нашем исследовании также используются качественные методы этнографии, которые позволяют уделить внимание деталям и конкретике иного способа проживания и чувствования.

Производство гендерного контракта происходит внутри и посредством культурных репрезентаций. Обычаи как часть культуры объединяют публичную и частную сферу жизни народа. Они создаются на протяжении всего существования и развития каждой этнической группы. Обычаи наряду с языком являются практикой конструирования нации. Значение народных обрядов и обычаев заключается в том, что они:

репрезентируют реальные условия жизнедеятельности определенной социальной группы, часто маргинальной, т.е. такой, чья позиция в общественном целом является бесправной;

здесь имеет место проявление долговременных отношений и ценностей.

Все украинские обряды сопровождаются песнями с безграничным разнообразием сюжетной и словесной поэтики. Это уникальный культурный пласт, в котором воспевается красота природы, высокие чувства, благородные поступки и сильные женщины, которые в состоянии навести порядок не только в доме, но и во всем обществе. Например, приходит весна-красна и раздает всем людям задания согласно их возрасту и полу: детям -- играть, молодым женщинам -- ткать, молодым мужчинам -- поле пахать, пожилым женщинам -- держать совет, дедам -- плоты городить. Смысловое значение слов этой обрядовой песни в контексте нашего исследования трудно переоценить. Именно пожилые женщины держали совет, а, следовательно, управляли жизнью общины, в то время как пожилым мужчинам оставалось лишь городить плоты, т.е. плыть по течению.

Следовательно, в отличие от классических патриархальных систем, в которых последнее слово всегда оставалось за мужчиной, в украинской семье это право принадлежало пожилой женщине. Анализируя гендерные роли пожилых женщин, Маргарет Уокер подчеркивает: «Гендер не имеет ввиду исключительно вопросы секса и воспроизведения. Он осуществляет целый ряд символических репрезентаций, материальных условий и социальных практик, что определяет сексуальное разделение труда, возможности, сознания, ответственности и вознаграждения» [8, с. 3].

Анализ украинских праздников, обычаев и обрядов на основе исследований В.Т. Скуратовського [9] и авторского опыта позволяет выделить активную роль женщины в этой публичной сфере. Например, в Украине существовал специальный Женский праздник, который отмечали довольно своеобразно 24-го февраля. Женщины в этот день веселились в шинке. Это называлось «замачивать коров, чтобы были ласковыми». Вернувшись домой слегка навеселе, шутя «били» своих мужей, чтобы они были нежными со своими женами, и волов, чтобы слушались своего хозяина.

Следует отметить, что в культурно-историческом контексте Украины (в отличие от России) не существовало стереотипа «пьющего мужа», который в алкогольном опьянении бьет свою жену. Напротив, украинский мужчина, возвращаясь домой из шинка, «опускав чуба», потому что знал, за этот чуб его будет таскать жена. Таким образом, женщины твердо контролировали потребление спиртных напитков в украинском обществе. Мартин Линн высказывает предположение, что «женщины выпивают, чтобы отстоять свою независимость в патриархатном обществе» [10, с. 12].

Уникальным по форме исполнения и символике является обряд «волочить колодку».

Законодательницами колодок были женщины. Когда в деревне рождался внебрачный ребенок, женщины шли к отцу этого ребенка, вытаскивали его из дома, невзирая на сопротивление, клали ему на руки спеленатую колодку и вели через всю деревню к дому девушки-покрытки. Здесь ему к ноге привязывали еще одну колодку и заставляли поклониться обездоленной девушке и поцеловать ребенка. Парень не имел права снимать колодку до следующего дня, сделав перед этим хороший подарок ребенку.

Обряд “волочить колодку” был распространен на всей территории Украины вплоть до середины XIX ст. Он не имел аналогов среди других народов. Напротив, у многих народов, например, кавказских национальностей, девушка, родившая вне брака, навлекала несмываемый позор не только на себя, но и на весь свой род. Ее забрасывали камнями, часто до смерти. Уникальным является также факт, что наказанию подвергается отец внебрачного ребенка. Это можно объяснить только эмансипаторской позицией украинских женщин.

Украинские девушки самостоятельно выбирали себе мужей. Известны случаи, когда девушка засылала сватов к понравившемуся юноше. Украинские мужчины свято верили в символический “обережный круг”, который держала женщина над мужчиной, если она его любила. Поэтому в украинском брачном контракте приветствовалась женская инициатива. Более того, возможность выполнять роли кормильцев и защитников напрямую зависела от наличия этого круга. По существу, женщина защищала защитника.

Прежде чем дать согласие на брак, девушка спрашивала своего жениха: «Ты разрешаешь мне понедельничать?» Если жених не соглашался, девушка имела полное право дать ему гарбуза, т.е. отказать, даже невзирая на родительское благословение. Если он соглашался, но в дальнейшем не выполнял свое обещание, жена имела право расторгнуть брак (и такие факты известны). Заметим, что подобное поведение было немыслимым для женщин империи.

Что означало данное соглашение? Раз в неделю, а именно в понедельник, молодая жена имела право уйти из дома на целый день, ни у кого не спрашивая разрешения. Домашние заботы в это время ложились на плечи мужа, так что понедельник был для него чуть ли не самым тяжелым днем. С тех пор в Украине говорят: «Понедельник -- день тяжелый».

Этот обычай был крайне необходим для молодых женщин. Он смягчал переход от девичества к семейной жизни. По понедельникам молодые жены собирались вместе и отдыхали, делились друг с другом секретами, особенно в области интимной жизни, веселились. Здесь их не могли побеспокоить ни мужья, ни свекрови, потому что обрядовое право строго-настрого запрещало им это.

Таким образом, обряды «дать гарбуза», «заслать сватов», «понедельничания» и право женщины разорвать брачные отношения демонстрируют равноправие между мужем и женой, что еще раз подчеркивает высокий социальный статус женщины в украинском обществе. Эти же обряды дают нам понимание специфики конструирования гендерного контракта в Украине.

Следует отметить, что именно женщины в Украине владели секретами народной медицины, которая носила, прежде всего, профилактический характер. Умение врачевать передавало в руки женщине власть над болезнью и здоровьем, следовательно, над жизнью и смертью, что также способствовало повышению их социального статуса. Большое значение в народной медицине имели различные растения, обладающие целительными свойствами. Интересными были обряды собирания трав. Собирали травы пожилые женщины. Лучшими травами считались те, которые собирали до восхода солнца, когда еще не упала роса. Женщины шли в отдаленные тайные места «куда не доносится пенье петуха и собачий лай». Раздевались наголо, читали специальные молитвы и только после этого принимались за работу. Листья и корни рвали не голыми руками, а через полотно. Перед тем как сорвать траву, говорили: «Стань на помощь нам». Лучшие травы собирали на праздники Симона Зилоты 23-го мая и Ивана Купала 6-го июня.

В каждом украинском селе была копанка -- своеобразный бассейн, который раз в год нужно было чистить. Женщины определяли день. Чаще всего это происходило на праздник Петра 12-го июля. С песнями приходили к копанке, разжигали костер. Взявшись за руки, по солнцу обходили вокруг костра. Одна из женщин вдруг выкрикивала: Ух-ух! -- и все бросались в воду, обливались и начинали чистить копанку. На помощь приходили мужчины, которые выполняли наиболее тяжелую роботу. Управившись с работой, женщины переодевались в сухую одежду. Переодевание сопровождалось ритуальной игройборьбой с мужчинами.

Этот обряд (игра-борьба с мужчинами в момент переодевания) затрагивает тему женской сексуальности. Общеизвестно, что для патриархатных культур характерным является подавление всяческих проявлений женской сексуальности. В описанном выше обряде и, особенно, в следующем -- «гнать ястреба»-- женская сексуальность не только не подавляется, но и активно репрезентируется. Женщины, в тайне от мужчин, собирались в саду за обрядовой трапезой. Затем раздевались и бегали между деревьями, покрикивая: «Га-га-га!» Это означало, что они гонят «к Богу ястреба, чтобы птица передала их просьбу продлить срок интимной жизни».

Анализ рассмотренных выше украинских народных праздников и обрядов позволяет сделать вывод, что положение украинской женщины в обществе отличалось от типичной практики субординации женщин в патриархатных культурах. Украинка имела возможность для более свободного развития позитивной женской идентичности, которая включает социальные способности и склонность лидировать. Уточним, что реальной властью в украинском обществе обладали старшие женщины. Далее будут рассмотрены женские образы, типичные для украинской традиционной культуры.

На первом месте находится образ матери, которая обладает силой материнского благословения. Даже казаки (сверхмужественные украинские мужчины) верили, что только материнское благословение сможет защитить их в кровавой битве.

Характерной чертой украинской матери является самоотверженность, посвящение всей своей жизни детям. В одной из казацких баллад рассказывается о влюбленном казаке. Жестокая возлюбленная потребовала подарить ей сердце матери казака как доказательство его любви. Казак, потерявший разум от любви, убил свою мать, вырезал у нее сердце, но по дороге к любимой упал, и материнское сердце ему сказало: «Не ушибся, сынок?». В более широком смысле образ матери воплощает в себе образ ненькиУкраины и собственно нации.

Следующим характерным женским образом является образ свекрови, с ее правом властвовать в семье. В украинской традиционной культуре этот образ воплощает злую силу. Украинская девушка, выйдя замуж, переходила жить в дом мужа, где полновластной хозяйкой была свекровь. Ей подчинялись не только сыновья, но и муж. Об отношениях свекрови и невестки сложено немало песен, пословиц и небылиц. Например: «Свекровь -- не родная кровь, змеей на сердце ляжет, всю кровь высосет». Образ злой свекрови иллюстрирует интересный факт, что пожилые женщины становятся контролерами тех дискриминационных политик, которым сами же подвергались в молодые годы.

Важным в украинской традиционной культуре является образ бабули, которая была не просто бабкой-повитухой, но жрицей, которая вводила новорожденного в члены рода. Часто такая старшая, опытная женщина управляла («бабила») всем селом. Она принимала роды, заботилась о женщине после родов, давала ей необходимые советы. После рождения ребенка бабуля пеленала ребенка -- девочку в мужские штаны, а мальчика -- в женскую юбку. Это очень интересный факт для понимания особенностей гендерного контракта в Украине. Она не брала плату за свою роботу, благодарные родители сами делали ей подарки. Обычаем было навещать бабулю каждый раз на праздник Богородицы и угощать ее. Украинцы никогда не забывали своих бабуль -- женщин, прикосновение рук которых было первым ощущением в их жизни, и относились к ним с огромным уважением.

Если предыдущие образы матери, свекрови, бабули асексуальны по своей структуре, то следующий образ разбитной солдатки включает характеристику сексуальности. В исследуемый период в украинской армии (собственно, это была русская армия, а Украина -- русской колонией) служили 25 лет, и если мужчина успевал жениться, то его жена становилась солдаткой на этот же срок. Понятно, что она не могла снова выйти замуж, и ее пустующий дом становился своеобразным молодежным клубом, а сама солдатка -- его директором. Здесь собиралась молодежь на вечерницы (вечерние посиделки), и досвитки (ночные посиделки, до рассвета). В играх, песнях, несложной работе молодые люди лучше узнавали друг друга, здесь же завязывались первые любовные романы.

Солдатка контролировала поведение молодых людей в один из самых ответственных моментов их жизни -- выбора будущего супруга, следила за соблюдением норм общественной морали, но делала это в праздничной атмосфере, которую сама же и создавала. К ней обращались за советом не только юноши и девушки, но и их родители, потому что от солдатки во многом зависело благополучие будущей семейной жизни. Солдатка была поверенной девичьих тайн и юношеских надежд.

Основными чертами этого образа были веселый и легкий характер, чувство юмора, коммуникативные способности и яркое воображение. Следует отметить, что общество смотрело сквозь пальцы на сексуальные похождения самой солдатки, если, конечно, она соблюдала приличия, т.е. если ее романы не заканчивались рождением байстрюка.

Сексуальной активностью в украинской традиционной культуре наделены также женщины, связанные с непонятным и мистическим. Здесь мы переходим к еще одному типичному образу украинки, обладающей реальной властью и магической силой -- образу ведьмы. Оксана Кись, создавая портрет украинской ведьмы, отмечает ее пристрастие к сильному полу. Это качество делает ее особенно опасной для мужчин, потому что «кто раз ее увидит, до смерти влюбится» [11, с.277]. Следовательно, украинская ведьма -- это далеко не старая и отнюдь не уродливая женщина, обладающая своеобразной женской привлекательностью. Украинцы никогда не испытывали по отношению к ней слепого ужаса. Напротив, часто в безвыходной ситуации обращались к ней за помощью.

Раскрыть этот образ поможет сравнительный анализ украинских и европейских ведьм. Читаем у Андреа Дворкин: «Мужчина не только называет женщину злом; он также истребляет девять миллионов женщин как ведьм, поскольку он назвал женщину злом» [12, с.206]. На Западе колдовство открывало список самых тяжких преступлений против Бога и всех добропорядочных христиан. В Украине колдовство воспринималось как обыденное проявление неординарных способностей. При этом женщины, наделенные магическими способностями, могли их использовать, как говорится, в меру своей испорченности -- как во зло, так и на добро.

Зло от украинской ведьмы измерялось исключительно количеством и качеством причиненного вреда (засуха, болезни, неурожай и т. д.) Таким образом, речь шла про убытки, а не про грех перед Богом, перед церковью и ее апологетами. И наказание украинским ведьмам было гораздо мягче. Во всяком случае, ни одну из них не сожгли на костре. Можно считать, что украинским ведьмам очень повезло по сравнению с их европейскими «коллегами».

Наконец, в традиционной украинской культуре существует сакральный женский образ, который также является центральным национальным символом украинского возрождения -- образ Берегини. Древний символ Берегини связан с образом женщины, которая оберегает семью, род, народ. Ее изображали с поднятыми вверх руками -- символическим жестом охраны и благословения. Украинская женщина всегда воплощала не только уют домашнего очага, но и охрану духовных ценностей. Все, что оживляло дом, изготавливалось женскими руками и имело не только практическое, но и символически-обереговое значение.

Интерес представляют древние изображения Берегини, на которых поднятые вверх руки заканчиваются конскими головами, или она изображается среди всадников, что подчеркивает не пассивную, но активную позицию женщины в украинском обществе. Берегиня символизировала охранную силу и защищала от опасности не только семью, но и весь народ. Об этом говорит и этимология этого слова: Берегиня -- я вас оберегаю. Образ Берегини является также метасимволом украинской женственности. Таким образом, многие компоненты украинской национальной традиции маркированы посредством понятия «женского». В общей бинарной структуре этого понятия «первый мир» полон позитивных символических черт и характеристик, а «второй мир» полон страстями негативных характеристик -- телесных желаний и эмоций» [13, с. 114].

Можно сделать вывод, что в прошлом украинские женщины пользовались большей свободой в обществе, реализуя себя не только в пространстве приватного (что характерно для патриархатных культур), но и в пространстве публичного. Подтверждение этому находим в украинских народных праздниках, обрядах и обычаях. Следовательно, специфика гендерного контракта в Украине выражается эмансипаторской позицией женщин. По сравнению с женщинами империи (например, русскими) украинские женщины обладали большей свободой и, соответственно, большей возможностью реализоваться в качестве культурного и национального субъекта. Они играли решающую роль в конструировании национального общества в целом. Гендерный контракт в культурноисторическом контексте Украины приближается к гендерному контракту «равного статуса».

Обратной стороной активной позиции украинки в общине является пассивная позиция мужчины. Исключением выступает казацкое братство. Анализ феномена казачества как аккумулятора маскулинности в Украине представляется перспективным в разработке данной проблемы.

гендер культура украинский обряд

Литература

1. Snyder, T. The reconstruction of nations: Poland, Ukraine, Lithuania, Belarus, 1569-1999 / Timothy Snyder. -- New Haven [Conn.]: Yale University Press, c 2003. -- 367 p.

2. From gender to nation /edited by Rada Ivekovic and Julie Mostov. -- New Delhi: Zubaan, 2004. -- 226 p.

3. Словарь гендерных терминов [Электронный ресурс].

4. Режим доступа: http: //gender-ehu.org /files/ File /Temkina_tadj.pdf. -- Загл. с экрана.

5. Women, ethnicity and nationalism: the politics of transition /edited by Rick Wilford and Robert L. Miller.

6. London: Routledge, 1998. -- 212 p.

7. Novikova, I. Gender, ethnicity and identity politics in Latvia /Irina Novikova // From gender to nation /edited by Rada Ivekovic and Julie Mosnov. -- New Delhi: Zubaan, 2004. -- P.171-188.

8. Rose, J. Femininity and its Discontents /Jacqueline Rose // The woman question /edited by Mary Evans.-- London: Sage Publications, 1994.-- P.42-53.

9. Humm, M. The dictionary of feminist theory / Humm Maggie . -- London: Harvester Wheatsheaf, 1995. -- 354 p.

10. Mother time: women, aging, and ethics /edited by Margaret Urban Walker. -- Lanham, Md.: Rowman & Littlefield, c 1999. -- 291 p.

11. Скуратівський, В. Т. Дідух: Свята українського народу / В.Т. Скуратівський. -- К.: Освіта, 1995. -- 272 с.

12. Lynn, M. A. Alcogol, sex, and gender in late medieval and early modern Europe / Martin, A. Lynn. -- Houndmills, Basnignstoke, Hampshire: Palgrave, 2001.

13. Кись О. Украинская ведьма (эскиз социального портрета) / Оксана Кись // Гендерные исследования, № 5 (2/2000): Харьковский центр гендерных исследований. -- С. 274-285.

14. Дворкин А. Порнография. Мужчины обладают женщинами / А. Дворкин //Введение в гендерные исследования. Ч. II: Хрестоматия / Под ред. С.В. Жеребкина. -- Х.: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алтейя, -- С. 201-213.

15. Жеребкина И. Женское политическое бессознательное /И. Жеребкина //Серия «Г ендерные исследования». -- СПб.: Алтея, 2002. -- 224 с.

Размещено на Allbest.ru