Сущностные характеристики и особенности "мультикультурализма"

Европе была еще только одна страна, которая пошла аналогичным путем, это Нидерланды. Специфика голландского случая заключается в следующем: первое - то, что Нидерланды - это бывшая империя, следовательно, и едут сюда выходцы из бывших колоний в качестве не гастарбайтеров, а людей, приезжающих на постоянное место жительства. И второй момент - это то, что называется традицией «пилларизации». В 1983 году Нидерланды приняли программу, которая называлась «Политика в отношении этнических меньшинств», целью которой провозглашалось следующее: «интеграция мигрантов при сохранении их культурных особенностей». Были выделены девять групп, которые входили в рамки этой программы. Мультикультурализм по-голландски, впрочем, как и по-шведски, явился программой социальной поддержки, адресованной определенным группам, которые, в свою очередь, определены были не объективными характеристиками, а государством.

Основной целью двух вышеперечисленных государств в реализации подобных мер была контролируемая миграция, которая должна будет в последствии переключиться в контролируемую интеграцию. То есть избежать ситуации, когда этнические и социальные границы совпадают, когда низкий социальный статус накладывается на этнические различия.

В Великобритании «мультикультурализм» сводился лишь к поддержке и защите этнических меньшинств (британцы говорят «расовых») в правовом отношении. Была создана «Комиссия по расовому равенству» (Commission on Race Equality), которая с 1976 года выявляет случае нарушения прав этнических меньшинств. При подозрении в дискриминации по расовому признаку, инициируется соответствующая жалоба. Она формулируется в виде жалобы на несправедливое обращение с расовой группой. Решения комиссии обладали рекомендательными функциями, на основе которых, британские власти ввели элементы этнического квотирования при наборе кадров в ту или иную государственную структуру, что по сути напоминало проявление политики «позитивной дискриминации». Впоследствии эта комиссия была переименована в «Комиссию по гражданскому равенству и правам человека» (что имеет нейтральный окрас в отношении поощрения политики защиты меньшинств).

Государства, действительно практиковавшие политику мультикультурализма, были вынуждены ее прекратить в виду колоссальных экономических затрат, которые требовались на обеспечение механизма, направленного на сохранение этнического разнообразия иностранного населения, к тому же, эти практики себя не оправдывали, мигранты не интегрировались в коренную среду, а лишь потребляли деньги, направленные властями на развитие их собственной культуры, что еще больше изолировало их от культуры принимающей страны. Стоит отметить, что дискуссии о крахе мультикультурализма прозвучали именно в пору экономического кризиса 1990-ых годов, что совпадает с аналогичными заявлениями лидеров трех европейских, которые выразились в эпоху ныне происходящего мирового экономического кризиса, поэтому здесь необходимо отметить взаимосвязь, которая подчеркивает определенную тенденцию: в годину испытаний на всех денег в равных объемах, а тем более чужим, просто не хватает (принцип равенства в рамках мультикультурализма является весьма неустойчивым).

Необходимо отметить, что феномен мультикультурализма в лучшем случае явился лишь деталью символической сферы (различные конференции и «круглые столы» по поводу межкультурного и межэтнического диалога, проведение различных фестивалей, ансамблей и т.п.) для остальных стран Европы; во всем остальном, мультикультурализм был сожительством разных этнических групп в одной стране.

Вопрос об интеграции нововведенных компонентов в общество, в действительности, очень неоднозначен: какой человек может считаться интегрированным? Сложно полагать, что общество, состоящее из классового деления; подразделяющиеся по направлениям деятельности, образуя гражданские сообщества; имеющее внутри столько различных социо-культурных ответвлений и т.д., является целостной единицей. Являются ли лица, например, нарушающие закон, интегрированными в общество? Будет ли являться интегрированным иммигрант, приехавший издалека, исправно оплачивающий налоги, имеющий достойную работу и хорошую семью, принявший ценностные ориентиры коренного населения? Не стоит забывать, что общество - это сложно организованная система, функционально дифференцированная целостность, внутри которой существуют и функционируют множество подсистем. Любой человек (независимо от этнической принадлежности и прочих факторов) будет автоматически включен в цепочку процессов (экономических, социальных, политических и иных), которые происходят в обществе, его присутствие уже предполагает включение в общественные отношения. Барьером полноценного включения в сообщество является родство «по крови» (из которого вытекают всевозможные отличительные аспекты), детерминированное исторически.

3.2 Истоки немецкого «мультикультурализма»

После окончания Второй Мировой войны Германия столкнулась с серьезной нехваткой человеческого ресурса, так как большинство дееспособных мужчин унесла опустошительная война. Трудовые ресурсы были необходимы для восстановления инфраструктуры, пострадавшей во время войны, для развития и роста своей экспортно-ориентированной промышленности, которому сопутствовал «план Маршалла», поэтому все больше неквалифицированной рабочей силы требовалось на стройки, заводы и фабрики.

В попытке разрешить всё еще актуальный вопрос нехватки рабочих рук, Германия осуществила ряд успешных сделок на рынке труда. Главным источником покрытия дефицита трудовых ресурсов стали иностранцы, которые привлекались в страну в рамках международных соглашений по привлечению иностранных рабочих. Первое такое соглашение о рекрутировании рабочих было заключено в 1955 г. с Италией. Затем последовала целая серия соглашений со странами средиземноморского бассейна: Испанией (1960), Грецией (1960), Турцией (1961), Марокко (1963), Португалией (1964), Тунисом (1965) и Югославией (1968). Развернувшаяся кампания по найму иностранных рабочих спровоцировала массовый приток так называемых «гастарбайтеров». Понятие «гастарбайтер» подразумевало, что рабочие были «в гостях» и должны были вернуться в свои родные страны, как только нужда в них отпадала (собственно, так и поступали многие итальянцы, испанцы и португальцы). Изначальный план немецкого правительства был полностью контрактным. Неотъемлемой частью этого плана был принцип ротации, согласно которому предполагалось, что по истечении определенного срока иностранные рабочие будут покидать Германию и их место займут новые желающие.

Ключевой мыслью является факт того, что коренные немцы не рассматривали ситуацию, как сколько-нибудь способную изменить что-то в немецком обществе: они относились к приезжим, как к временной рабочей силе, а не как к иммигрантам, которые приезжали в их страну с целью дальнейшего проживания в ней, поэтому дискутировать в политических кругах об интеграции приезжего населения было беспочвенно. Тем временем, именно присутствие в стране мигрантов в 60-е годы позволило множеству немцев переквалифицироваться из рабочих в офисных служащих.

Ослабление немецкой экономики в 1966-ом, и полномасштабная рецессия, последовавшая за нефтяным кризисом 1973 года, изменили условия на рынке труда. Германия более не нуждалась в непрерывном потоке неквалифицированной рабочей силы из-за границы, но внутри страны также создалась ситуация всевозрастающей безработицы среди мигрантов, которые уже проживали там: всё это в итоге привело к запрету на привлечение в Германию иностранной рабочей силы (Anwerbestopp) в 1973г. Если в 1960 г. их численность составила 686 тыс. человек или 1,2% населения страны, то к 1973 г. в стране было занято 2,6 млн. иностранных работников. При этом изменился и их этнический состав. Если в конце 1950-х гг. среди вербуемых гастарбайтеров преобладали граждане Италии, то в начале 1970-х гг. наибольшую долю составляли выходцы из Турции. Со временем значительная часть греков, итальянцев и испанцев вернулась домой из-за значительного повышения уровня жизни в этих некогда отсталых странах. Но иммигранты из некоторых других стран, в первую очередь из Турции и Югославии, не торопились возвращаться назад, поскольку разрыв в уровне жизни между Германией и этими странами со временем только увеличивался.

К этому же времени стало очевидно, что принцип ротации себя не оправдывает, так как он был отменен под нажимом работодателей Германии, которые мотивировали его отмену тем, что постоянная ротация рабочей силы неразрывно связана с повышением расходов предприятий на обучение персонала, что в итоге ведет к удорожанию немецких товаров. Как следствие отмены ротационного принципа иностранные наемные рабочие получили возможность сменить разрешение на временное пребывание на постоянный вид на жительство. Получив данную преференцию, иммигранты были в состоянии пополнять свои ряды, игнорируя Anwerbestopp 1973 года, по легальным (воссоединения семей и беженцы) и нелегальным каналам. Ситуацию усугубили также чрезвычайно свободные немецкие законы по вопросам предоставления политического убежища, и причиной этому, в значительной степени, явилась вина за Холокост. После государственного переворота в Турции в 1980 году, огромное количество мигрантов успешно воспользовалось этой лазейкой в немецком законодательстве.

Предпринимавшиеся отдельные попытки репатриации иностранцев существенного эффекта не принесли. В 1984 г. для поощрения добровольного возвращения домой были установлены "гранты на репатриацию" для безработных иностранных граждан в размере до 10,5 тыс. немецких марок с дополнительными выплатами для их семей, чем и воспользовались лишь 40 тысяч иностранных «гостевых» работников.

Вместе с тем 1970-е - 1980-е года были периодом, когда в Германии обнаружилась и в дальнейшем стала обостряться проблема интеграции иностранцев в немецкое общество, когда мигранты перестали быть «временной необходимостью», превратившись в огромное сообщество из нескольких поколений. К 1988 г. число иностранных граждан в ФРГ составляло 4,5 млн. человек или 7,3% всей численности населения. По большому счету, никто не желал, чтобы мигранты стали частью немецкого общества. Но раз уж так сложилось, что иностранцы не хотели покидать страну, Берлину нужны были гарантии того, что они будут лояльны к Германии. Решением, к которому в итоге пришла Германия к концу 80-х стал «мультикультурализм», который трактовался следующим образом: «Сохраняйте свою культуру, но гарантируйте при этом лояльность государству, в котором проживаете». В данной ситуации никто не требует от турецких иммигрантов ассимилироваться в культуру Германии, наоборот, им следует хранить свою собственную культуру, включая язык и религию, а эта культура уже будет сосуществовать с немецкой, которая, по сути, была защищена от иностранных влияний путем изоляции иммигрантских культур, поощряя их развитие для того, чтобы не дать детям забыть родной язык и культуру, ведь это может стать препятствием для их возвращения на историческую родину, на родину их родителей. Дольше всего эта практика продержалась в Германии в южных землях. В Баварии, в Баден-Вюртемберге даже существовали отдельные от немецких турецкие школы, чтобы дети не почувствовали себя немцами и не захотели остаться. Таким образом подкреплялась их турецкая идентичность. Из этого понятия следует, что в стране будет находиться огромное число иностранцев, большая часть которых не знает немецкого языка, и по определению не способна разделить германскую и европейскую системы ценностей. На самом же деле, выбор подобного пути решения проблемы также заключается в том, что ассимиляция культурно, религиозно, лингвистически и морально чуждых людей, которые никогда не воспринимались «всерьез и надолго», была непонятна немцам ни с точки зрения цели, ни с точки зрения средств. Мультикультурализм представляет собой не столько глубокое уважение к межнациональным различиям внутри одной страны, сколько способ избежать разговоров на тему «что значит быть немцем, и какими путями нужно идти иностранцу к тому, чтобы стать немцем».

4. Проблема культурного плюрализма в России

Миграция в России весьма специфична по сравнению с миграцией в страны Запада. В российском случае культурная дистанция между мигрантами и основным населением принимающей страны гораздо меньше, чем в странах Западной Европы или Америки. Единая система образования, существовавшая на территории бывшего СССР на протяжении более чем полувека и охватывающая несколько поколений, обеспечивает практически безукоризненное владение языком межэтнической коммуникации (каковым в данном случае является русский) и принципиальную общность систем знания. Кроме того, благодаря высокой мобильности части населения бывших союзных республик (особенно это касается азербайджанцев, армян и выходцев с Северного Кавказа) сегодняшние мигранты обладают высокой степенью социальной компетенции. Навыки социальной коммуникации, приобретенные этими людьми в советский период (в качестве сезонных рабочих, а также в качестве торговцев на рынках в российских, украинских и белорусских городах) позволяют им эффективно функционировать в экономической и коммерческой сфере стран - наследниц бывшего СССР. Иными словами, их адаптационная способность и, соответственно, способность к интеграции неизмеримо выше, чем способность к интеграции иммигрантов из Азии и Африки, пытающихся обустроиться в Северной Америке и Западной Европе. Другая причина скепсиса относительно возможности осмысления современного российского общества в терминах мультикультурализма связана с опасениями негативного эффекта данной идеологии в наших условиях. Дискурс мультикультурализма лишь усилит и без того мощную этноцентристскую доминанту российского общественного сознания, полагают скептики. Эта доминанта вызвана, прежде всего, институциализацией, которую этничность приобрела у нас в советский период. Институциализация этничности, а тем самым и невольная сегрегация населения по этническому признаку, нашла выражение в этнофедерализме, при котором некоторые этнические группы -- не просто субъекты культурной идентичности, но и субъекты политического суверенитета. Институциализация этничности выразилась и в паспортной системе (пятый пункт в паспортах). Этничность в результате превращалась в их сущностное свойство. Именно так чаще всего и воспринимается этничность сегодня, причем не только на уровне массового сознания, но и на уровне интеллектуальных и политических элит. Так что вполне резонно ожидать, что поверхностное усвоение мультикультуралистской риторики лишь укрепит этноцентристские предрассудки, придав им видимость политкорректности.

Миграционные волны первого постсоветского десятилетия уже привели к серьезным изменениям в этнодемографической и социокультурной ситуации в России. Трудовые мигранты из “ближнего зарубежья” в значительной своей части приезжают в российские города не с тем, чтобы вернуться на родину, а с тем, чтобы остаться. Более полумиллиона из них уже получили российское гражданство. Многие из этих людей -- молодые люди, чьи школьные годы пришлись на период после распада советской системы образования и советского типа социализации, а это значит, что их культурные отличия от основного населения принимающих регионов гораздо существеннее, чем у их родителей. Не забудем прибавить к выходцам из бывших советских республик мигрантов из Северной Кореи, Китая, Афганистана, из курдских областей Турции и Ирака. Их количество исчисляется сегодня сотнями тысяч, и далеко не все они рассматривают Россию как временное пристанище. Крупные российские города по своей этнической, языковой, конфессиональной и жизненно-стилевой пестроте все более напоминают мегаполисы Запада. Нет сомнения, что культурная разнородность российского населения под влиянием миграции будет только возрастать. В этой ситуации держаться за монокультурный идеал (а именно, за образ России как “русско-православной” страны) означало бы проявлять чудовищную глухоту к реальности. Парадигма монокультурной России не только продуктивна, но и нереалистична. Для проведения форсированной этнокультурной гомогенизации общества у государства явно недостаточно финансовых и административных ресурсов, а судя по темпам убыли населения, в будущем все более весомой станет и недостача демографических ресурсов.

Заключение

Мультикультурное общество - это общество, в котором нет «господствующей культуры» (и в котором понятие «культура» не прикреплено к понятию «этнос»). Это общество, в котором индивидам предоставлена свобода выбирать, какие культурные образцы являются их «собственными».

Культурное разнообразие - это не только и не столько этническое разнообразие. Это разнообразие жизненных стилей, культурных ориентаций и культурных тенденций. Культурный плюрализм состоит не в параллельном существовании автономных «идентичностей», а в их взаимодействии, что предполагает как их взаимное проникновение, так и взаимную трансформацию.

Поэтому средоточие политик культурного плюрализма в демократическом обществе образует не поощрение «диалога» между лингвистическими и конфессиональными группами, а формирование общего коммуникационного пространства, которое по своей природе надэтнично.

Из вышесказанного следует вывод, что для государства, политика мультикультурализма таит больше проблем, чем пользы. И по нашему мнению, для современного общества более предпочтительным является мягкий мультикультурализм.

Список литературы

1. Материал из Википедии: «Мультикультурализм»

2. Малахов В. «Зачем России мультикультурализм?» (Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ. М., 2002.)

3. Чандран Кукатас «Теоретические основы мультикультурализма»

4. У. Кимличка 1)«Либерализм, общество и культура» (Oxford: Oxford University Press, 1989/1991) ; 2) «Политики на местном языке: национализм, мультикультурализм, гражданство» (Oxford: Oxford University Press, 2001)

5. Б. Барри. Статья «Culture and Equality: An Egalitarian Critique of Multiculturalism» Cambridge: Polity Press, 2001

6. «Мультикультурализм» ( сайт «Энциклопедия экономиста» http://www.grandars.ru/college/sociologiya/multikulturalizm.html#a3)

Размещено на Allbest.ru