Актуальные направления участия культурологов в формировании культурной политики

Размещено на http://www.allbest.ru/

АКТУАЛЬНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ УЧАСТИЯ КУЛЬТУРОЛОГОВ В ФОРМИРОВАНИИ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ: ОПЫТ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА И ЛЕНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ

Мультикультурализм российского общества, неоднородность культуры (социальная, этническая, религиозная), экспансия западной культуры, требуют особо внимательного и ответственного подхода к вопросам национальной и внешней культурной политики, делают жизненно необходимым активное привлечение к этому процессу ученых культурологов. Часто культурную политику определяют только как систему практических мероприятий, финансируемых, регулируемых и в значительной мере осуществляемых государством (наряду с частными лицами), направленных на сохранение, развитие и приумножение культурного наследия нации. Несомненно, использование государственного ресурса, сохранение и развитие культурного наследия являются важными компонентами культурной политики, но не полностью определяют ее задачи и механизмы функционирования.

Более продуктивной видится позиция А. Флиера, склонного исходить из того, что подавляющая часть культурных процессов протекает в обществе стихийно, подчиняясь лишь глубинным законам социальной самоорганизации людей в их коллективной жизнедеятельности. Вместе с тем очевидно, что отдельные составляющие этого процесса поддаются разумному и целенаправленному регулированию, стимулированию одних тенденций и свертыванию других и т. п., осуществляемых с позиций нашего понимания стратегических путей, по которым движется цивилизация. Комплекс таких мер по искусственному регулированию тенденций развития духовноценностных аспектов общественного бытия получил название «культурной политики»¹. Вопросы культурной политики сегодня активно обсуждаются учеными: напомним работы К. Разлогова, В. Жидкова², в Москве действует Институт Культурной политики³, проводятся научные форумы и круглые столы, посвященные данной проблематике.

Само понятие «культурная политика» подразумевает властное воздействие на определенную аудиторию, преследующее конкретные цели, Власть, стратегии перераспределения властного капитала в ХХ веке приобрели особое значение, и, к сожалению, культура часто оказывалась и оказывается заложником тех или иных идеологических игр. Сформированные властью категории мышления впоследствии начинают примеряться ко всему, весь мир начинает оцениваться с их позиций. В таком контексте культурная политика становиться частью властного дискурса, что предполагает не только возможности использования разнообразных ресурсов (государственных, медийных, информационных, работу с формальными и неформальными лидерами), инструментов коммуникативного воздействия, но, учитывая репрессивный потенциал власти, и особую ответственность за содержание.

В силу гибкости современной культуры, глобализации культурных процессов, виртуализации и множественности социальных ролей на субкультурном уровне культурная политика должна, утверждая культуру как особую ценность, учитывать различия между идеологическими установками участников культурного процесса. В противном случае культурная политика будет расцениваться обществом как инструмент давления, средство репрессии. Строго говоря, в современной ситуации, участником «культурно политической деятельности» является каждый человек, принимающий определенные культурные ценности, выбирающий стратегии бытового поведения, «голосующий» своим выбором за те или иные произведения культуры, культурные практики или тексты, то есть тоже обладает властным капиталом в области культурной политики. Поэтому с точки зрения демократических принципов неверно определять культурную политику только как государственную задачу. Естественно, культура нуждается в поддержке государства, в законодательной базе, помогающей осуществлять конкретные проекты, но без выработки основ культурной политики, основанной на взаимодействии различных сфер общества, без определения инструментария, соответствующего сегодняшним требованиям любые инициативы не будут носить комплексного характера.

Право на «собственную культуру» означает одновременно равную ценность любого культурного материала и культурных форм поведения и, соответственно, формирует определенные требования к принципам и типам культурной политики. В тоже время грамотно выстроенная культурная политика делает «прозрачными» политические и административные границы как внутри страны, так и между странами. В таком контексте актуальным становится использования нелинейных принципов управления и презентации культурных норм и достижений в publicity. Характерным примером такого взаимодействия может служить «сакрализация» региональной специфики, являющаяся сегодня перспективной областью культурной политики. Формально этот подход противостоит процессам развития унифицированной системы административной власти на местах, практически же позволяет не только сохранить культурное наследие, но и обеспечить региону более широкий потенциал развития и как следствие жизнеспособность государственной власти. В Ленинградской области попытки подобной «сакрализации территории» проводились в Приозерском и Выборгском районах.

Данный путь можно считать ориентиром для создания новой модели «живого музея»⁴. Удачным примером «живого музея» стали историко-культурные реконструкции, регулярно проводимые в городе Выборге, где «вживание» в историю происходит не только у участников исторических реконструкций, но и посетителям праздника. Как результат общение с историей превращается в эффективное средство развития личности. Создание модели гибкого и прозрачного партнерства опять же видится возможным только при наличии четкой культурологической концепции проекта.

Опыт личного участия автора в ряде проектов проводимых под патронажем мэрии Санкт-Петербурга, Комитета по культуре, КГЕОП и других правительственных организаций свидетельствует о продуктивности такого сотрудничества. В частности проект «Реставрація», реализованный в содружестве с Комитетом по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Правительства города. Проект состоял из двух частей - презентации коллекции аксессуаров класса de luxe и показа коллекции модной одежды модельера Елены Бадмаевой. Цель проекта - актуализация культурного наследия Санкт-Петербурга, в котором особое внимание было уделено осмысленному воплощению идеи «понимающего взаимодействия» прошлого и настоящего через культурные памятники. В качестве художника-дизайнера проекта мною была осуществлена и исследовательская часть, работа с памятниками и документами в архиве КГЕОП, Пушкинском доме (Институте русской литературы РАН), музее заповеднике Ораниенбаум, Юсуповском дворце. Реализация подобного рада проектов не возможна без четкой культурологической концепции и привлечения правительственных, административных ресурсов.

Еще одна проблема возникает вследствие того, что сегодня трансляция культурных ценностей происходит главным образом в рыночной форме. Как отмечает С. Зуев, «представления о культуре постепенно теряют свою «музейную неприкасаемость» и становятся социально ангажированными - точно так же, как в свое время представления о «чистом» эксперименте и исследовании в естественных науках были ангажированы инженерно-конструкторской мыслью»⁵. Подобная социальная ангажированность таит и опасность для культуры - конкурировать с «массмедий- ной» идеей тотального развлечения высокой культуре не только сложно, но и не нужно в принципе. Эксперименты по снятию границ между элитарной и массовой культурой, предлагаемые постмодернистским дискурсом, часто заканчиваются утратой идентичности элитарного. Реального синтеза «высокого» и «низкого» в такой ситуации часто не происходит, поскольку торгово-экономическая функция обычно довлеет над историко-культурной. Многоуровневая система управления культурной политикой естественно должна учитывать рыночный фактор, но ставить его во главу угла недопустимо. Ведь по сравнению с парком аттракционов любой музей, поставленный с ним на один уровень значимости, окажется, не жизнеспособен. Напротив, акцент на уникальности, «сакральности» видится более перспективным направлением презентации культурных ценностей при условии сохранения их практической доступности для всех социальных слоев. Инструментарий трансляции этой особой ценности культуры, естественно, должен опираться на четкие социологические, маркетологические исследования.

В современности, как отмечает Ж. Лиотар, наблюдается упадок авторитета нарративного знания, упадок рассказа, а потому и утрата легитимности основного принципа, по которому знание объявляется нормой данной культуры и данного общества. Это ведет к тому, что наука, лишаясь легитимности, становится идеологией или средством власти, то есть, опускается на более низкую ступень. Еще Бэкон в «Новом Органоне» напрямую связывал развитие знания, науки с властью (или, вернее, с силой). Власть с помощью информации может легко регулировать жизнедеятельность общества (а общество может влиять на знание). Само знание находится в зависимости от власти и одновременно знание (информация) есть власть. Таким образом, от ученых требуются новое понимание своего места и роли в культурной политике. Нужен переход от позиции обслуживающего персонала или просителя к роли авторитетного субъекта культурного творчества и культурной политики, в том числе и через перераспределения властного капитала. Формирование культурной политики должно основываться на четкой идеологии, утверждающей особую ценность культуры на всех уровнях человеческого бытия. Разработка подобной идеологии может способствовать консолидации самих культурологов. Первым удачным опытом такой консолидации явились культурологические конгрессы, проводимые с прошлого года. Основой для подобной идеологии может стать идея нравственности. Как писал М.

С. Каган, «до недавнего времени казалось, что нравственные ценности релевантны лишь по отношению к человеческим качествам, но глобализм расширяет сферу их действия, распространяя их на отношение к природе, поскольку оно требует, во имя его собственного блага, уважать ее самостоятельное бытие и по мере возможности беречь его как творение Великого Первохудожника - ее собственной стихийной творческой мощи»⁶.

Формирование нравственно ориентированной личности как одна из задач культурной политики способна консолидировать и современное общество, и культурологический дискурс на различных уровнях - это и нравственное отношение к природе, диалогическое к культурным ценностям своим и иным. Ведь не случайно сегодня много говориться о жизненной необходимости развития культурологического образования и на уровне школы, и на уровне вузов. Достаточно вспомнить, что одна из причин стремительного развития культурологического знания связана именно с преодолением разрыва, вызванного узкой специализацией научного знания. Специфика культурологического подхода имеет основу как раз в междисциплинарной интеграции различных знаний о духовной, материальной и художественной культуре, освоении ценностно-регулятивных, коммуникативных аспектов коллективной и индивидуальной жизни человечества во всех ее проявлениях. Естественно этот потенциал уже накопленный отечественной культурологией необходимо использовать при разработке культурного развития России.

Другая важная проблема, которая также связана с культурной политикой в целом - неразвитость в нашей стране теории культурологического образования как вузовского, так и школьного, малое количество информации о зарубежном опыте. Согласно П. Бурдье, одной из важнейших функций и видов власти является «.власть производить и навязывать (в частности, через школу) категории мышления.»⁷. С этой точки зрения культурологи, работающие в школе, в вузах, развитие целостной концепции культурологического образования являются важным звеном культурной политики в целом. В процессе работы со студентами на практике в петербургских школах это становится особенно заметно. Не все педагоги хотят преподавать предметы культурологического цикла, так как подготовка каждого урока выливается в проблему, требующую от учителя больших усилий, изучения большого объема материала, современных методик и педагогических технологий, без которых невозможно научить контекстному, комплексному, рефлективному восприятию феноменов культуры, воспитать личность, способную к межкультурному диалогу. В данном контексте положительным опыт по подготовки учителей-культурологов на факультете философии человека РІПУ им. А. И. Герцена, сочетающих изучение теории культуры, современных педагогических технологий и достаточное количестве часов педагогической практики. Внимание заслуживает и опыт работы данного факультета со школами Санкт-Петербурга в рамках развития культуротворческой модели образования (автор А. П. Валицкая).

Грамотная культурная политика, строящаяся на четкой идеологии, поддержанная современными управленческими стратегиями и современной наукой позволит сделать жизнеспособные и взаимодополняющиеся культурные проекты. На мировом уровне за основу подобной культурной политики сегодня приняты идеи здорового образа жизни, экологии, толерантности, защита прав малых групп и индивидов, определение частного как общезначимого. Еще в начале 2000 года, на форуме тысячелетия в ООН были представлены основные принципы Организации Объединенных Наций по проблеме культурного многообразия в рамках глобализационных вызовов.

В частности в докладе М. Маршалла «Тенденции европейской культурной политики» был определен ряд функций культурной политики в современной культурной ситуации, среди них - перспективное создание и становления рынка культурной индустрии; сохранение национальной идентичности, которое определяется достижениями не только будущего и прошлого, но и настоящего; поддержание конкурентных способностей нации, создание равенства шансов; обеспечение многообразия и плюрализма; стимулирование творческой деятельности. Кроме этого в рамках форума было рассмотрено несколько действующих стратегий формирования культурой политики: униформистская (ориентированная на современную западную культуру), «множественно универсальная», основанная на мировой модели с первоначальной основой евро-американской матрицы, но с возможностями культурной адаптации к конкретным геокультурным ситуациям. Межкультурный диалог должен проходить на основе существующих универсальных ценностей. Это асимметричный обмен, в котором все культуры имеют свой голос, но отнюдь не равный по силе и плюралистическую модель, основанную на выработке общекультурных ценностей, на базе культурного диалога⁸. Хотя для мирового сообщества перспективной видится плюралистическая модель, в условиях российской действительности сегодня реализуется униформистская модель, не смотря на высказывания отечественных ученых и культурных деятелей о том, что такая модель развития культуры приведет к потере культурной идентичности нашей страны.

Для российской действительности становятся актуальным культурные проекты, выстраивающие диалоги на субкультурном уровне. Рассматривая цели культурной политики, К. Разлогов отмечает, что в последнее время появился термин «транскультурализм», обозначающий способность человека одновременно осваивать различные культурные традиции и культурный опыт разных стран. В этих условиях культурная политика государства должна способствовать созданию в его границах единого культурного пространства и устанавливать «правила игры» для взаимодействия субкультур⁹.

Важность работы с субкультурами в рамках городской культурной политики отмечает Е. Зеленцова: «Наиболее перспективными являются проекты, направленные на интеграцию различных социальных групп, построение коммуникации внутри сообщества, что должно быть проявлено не только через организацию городского пространства (социальная реклама), но и через создание каналов трансляции «голоса сообщества» - как в городском пространстве, так и на уровне учреждений социокультурной сферы»¹⁰.

В современной России проблема формирования культурной политики стоит особо остро. Страна переживает сложный период осознания целостности культуры собственного государства в синхроническом и диахроническом срезах, при тотальной экспансии западно-американской культуры. Значимым становиться и определение роли Российской культуры в пространстве культуры человечества, определение направлений культурной политики России на международной арене. В такой ситуации перенос ответственности за культурную политику исключительно на государство видится мало перспективным, более положительным является развитие уже имеющегося в частности в Санкт-Петербурге и Ленинградской области опыта взаимодействия культурологов с властными структурами. Особо необходимо отметить деятельность Санкт-Петербургского университета им. Герцена в области культурного развития и воспитания молодежи и школьников. Можно говорить о попытке самоорганизации петербургских деятелей культуры, которые не только публично реагирующие на происходящее, но и участвуют в благотворительных движениях, направленных на сохранение духовных ценностей, культурных памятников и городских традиции.

Активное участие культурологов в формировании культурной политики не только на уровне консультаций и конференций позволит обеспечить развитие и сохранение самобытности российской культуры. Этот процесс должен основываться на консолидации самого культурологического сообщества, выработке общей идеологии, основанной на утверждении особости культурных ценностей, на понимании необходимости формирования нравственного отношения, как к природе, так и к культуре (своей и чужой) и к каждой человеческой личности.

Основными задачами культурной политики России должны стать: переориентация на плюралистическую стратегию культурной политики, изучение и российской культуры как мультикультурной целостности, деятельность по сохранению и пропаганде культурных ценностей, развитие культурологического образования. Важным является и участие культурологов в регулировании взаимодействий разных социальных, демографических и этнических групп нашего общества.

Реализация конкретных культурных проектов требует выстраивания партнерских, диалогических отношений между государственным аппаратом, бизнесом, культурологами и общественностью, использования современных коммуникативных стратегий, педагогических технологий адекватных сложности задач. Целостный подход к культурной политике, основанный на плюралистической модели, и нравственной идее, жизненно необходим в современной России, в ситуации, когда глобализация ускоряет процесс стирания межкультурных границ параллельно усиливает искусственного навязывания унификационных моделей социокультурного поведения.

культурный образование политика

Литература

1 Флиер, А. Я. Культурология для культурологов. М. : Академ. проект, 2000. С. 106-110.

2 См.: Жидков, В. С. Культурная политика России : теория и история / В. С. Жидков, К. Б. Соколов. М. : Академ. проект, 2001; Разлогов, К. Российская культурная политика в контексте глобализации / К. Разлогов, Э. Орлова, Е. Кузьмин // Отечеств. зап. 2005. № 4 (25).

3 См.: URL : http://www.cpolicy.ru (сайт Института культурной политики).

4 Поляков, С. Т. В поисках живого музея // Музей и новые технологии : На пути к музею XXI века / сост. и науч. ред. Н. А. Никишин. М. : Прогресс-Традиция, 1999. С. 41.

5 Зуев, С. Э. Новые социальные технологии в сфере культуры. Музей и новые технологии // На пути к музею XXI века / сост. и науч. ред. Н. А. Никишин. М. : Прогресс-Традиция, 1999. С. 6.

6 Каган, М. С. Глобализация как закономерность процесса развития человечества в XXI веке // Глобализация : синергетический подход. М., 2002. С. 32.

7 Бурдье, П. Дух государства : генезис и структура бюрократического поля // Поэтика и политика : сб. ст. СПб., 1999. С. 127.

8 См.: URL : http://www.bigmirtoleranc.ru (сайт форума «2000 г. - Тысячелетие в ООН»)

9 См.: Разлогов, К. Российская культурная политика в контексте глобализации.

10 Зеленцова, В. Социокультурное проектирование в северном городе. URL : http://www. cpolicy.ru.

Размещено на Allbest.ru