Пути формирования средневекового героического эпоса

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Средневековый эпос - знаковое понятие в мировой литературе, особый мир, живущий по своим законам, зеркало, отражающее не только современную автору действительность, но и надежды народа, представления широких слоёв об идеальном герое. Такой герой является своеобразным ядром каждого эпического произведения, его деяния становились примером для рядовых членов общества. В его изображении мы можем проследить древнегреческую мифологическую традицию. Если в странах Средиземноморья герой является промежуточным звеном между богами и людьми, Небо и Землёй, в средневековом эпосе сохраняется та же тенденция с незначительными отклонениями в период позднего Средневековья, когда историчность сменяет мифологизм, и божественное вмешательство уступает место индивидуальному личностному началу.

Итак, объект нашего исследования - средневековый героический эпос, предмет - его жанровые и стилистические особенности. Цель работы - проследить пути формирования средневекового героического эпоса.

1. Теории происхождения героического эпоса

Вопрос о происхождении героического эпоса -- один из сложных в литературоведческий науке -- породил целый ряд различных теорий. Выделятся среди них две: ''традиционализм'' и "антитрадиционализм". Основы первой из них заложил французский медиевист Гастон Парис (1839--1901 гг.) в своей капитальной работе "Поэтическая история Карла Великого" (1865 г.). Теория Гастона Париса, получившая название "теории кантилен", сводится к следующим главным положениям. Первоосновой героического эпоса явились небольшие лирико-эпические песни-кантилены, широко распространенные в VIII в. Кантилены были непосредственным откликом на те или иные исторические события. В течение сотни лет кантилены существовали в. устной традиции, а с Х в. начинается процесс их слияния в крупные эпические поэмы. Эпос -- продукт длительного коллективного творчества, высочайшее выражение духа народа. Поэтому единого творца эпической поэмы назвать невозможно, сама же запись поэм -- процесс скорее механический, чем творческий.

Близкой к этой теории была точки зрения современника Гастона Париса Леона Готье, автора труда "Французский эпос" (1865 г.). Лишь в одной позиции ученые решительно расходились: Парис настаивал на национальных истоках французского героического эпоса, Готье говорил о его германских первоосновах. Крупнейшим "антитрадиционалистом" был ученик Гастона Париса Жозев Бедье (1864--1938 гг.). Бедье был позитивистом, в науке признавал лишь документальный факт и теорию Гастона Париса не мог принять уже потому, что никаких исторически засвидетельствованных сведений о существовании кантилен не сохранилось. Бедье отрицал положение о том, что эпос долгое время существовал в устной традиции, явившись итогом коллективного творчества. По мнению Бедье, эпос возник именно тогда, когда стал записываться. Начался этот процесс в середине XI в., достигнув своего расцвета в XII в. Именно в это время в Западной Европе было необычайно распространено паломничество, активно поощряемое церковью. Монахи, стремясь привлечь внимание к святым реликвиям своих монастырей, собирали о них легенды, предания. Этот материал и был использован бродячими певцами-сказителями -- жонглерами, которые и создали объемные героические поэмы. Теория Бедье получила название "монастырско-жонглерской".

Позиции "традиционалистов" и "антитрадиционалистов'' в определенной степени сближал в своей теории о происхождении героического эпоса Александр Николаевич Веселовский. Суть его теории в следующем. Началом эпического творчества явились небольшие песни -- лирико-эпические кантилены, рожденные как отклик на события, взволновавшие народное воображение. Спустя время отношение к событиям, излагаемым в песнях, становится спокойнее, острота эмоций утрачивается и тогда рождается эпическая песня. Проходит время, и песни, в том или ином отношении близкие друг другу, складываются в циклы. И наконец цикл превращается в эпическую поэму. Пока текст бытует в устной традиции, он -- создание коллектива. На последней же стации формирования эпоса решающую роль играет отдельный автор. Запись поэм не механический акт, а глубоко творческий.

Основы теории Веселовского сохраняют свое значение и для современной науки (В. Жирмунский, Е. Мелетинский), которая также относит возникновение героического эпоса к VIII в., считая, что эпос есть создание как устного коллективного, так и письменно-индивидуального творчества. Корректируется лишь вопрос о первоосновах героического эпоса: ими принято считать исторические предания и богатейший арсенал образных средств архаического эпоса.

Начало формирования героического (или государственного) эпоса не случайно относят к VIII в. После падения Западной Римской империи (476 г.) в течение ряда веков происходил переход от рабовладельческих форм государственности к феодальным, а у народов Северной Европы -- процесс окончательного разложения патриархально-родовых отношений. Качественные изменения, связанные с утверждением новой государственности, определенно дают о себе знать в VIII в. В 751 г. один из крупнейших феодалов Европы Пипин Короткий становится королем франков и основателем династии Каролингов. При сыне Пипина Короткого -- Карле Великом (годы правления: 768--814) образуется огромное по территории государство, включающее в себя кельто-романско-германское население. В 80б г. папа коронует Карла титулом императора вновь возрожденной Великой Римской империи. В свою очередь Кара завершает христианизацию германских племен, а столицу империи г. Ахен стремится превратить в Афины. Становление нового государства было трудным не только из-за внутренних обстоятельств, но и из-за внешних, среди которых одно из главных мест занимала неутихающая война франков-христиан и арабов-мусульман. Так история властно вошла в жизнь средневекового человека. А сам героический эпос стал поэтическим отражением исторического сознания народа.

Обращенность к истории определяет решающие черты отличия эпоса героического от эпоса архаического, Центральные темы героического эпоса отражают важнейшие тенденции исторической жизни, появляется конкретный исторический» географический, этнический фон, устраняются мифологические и сказочные мотивировки. Правда истории теперь определяет правду эпоса.

2. Героические поэмы народов Западной Европы

У героических поэм, созданных разными народами Европы, много общего. Объясняется это тем, что художественному обобщению подверглась сходная историческая действительность; сама же эта действительность осмысливалась с точки зрения одинакового уровня исторического сознания. К тому же средством изображения служил художественный язык, имеющий общие корни в европейском фольклоре. Но вместе с тем в героическом эпосе каждого отдельного народа много неповторимых, национально-специфических черт.

Наиболее значительными из Героических поэм народов Западной Европы считаются: французская -- "Песнь о Роланде", немецкая -- "Песнь о нибелунгах", испанская -- "Песнь о моем Сиде". Три эти великие поэмы позволяют судить об эволюции героического эпоса: "Песнь о нибелунгах" содержит целый ряд архаических черт, "Песнь о моем Сиде" являет эпос на его исходе, "Песнь о Роланде" -- миг его высшей зрелости.

Французский героический эпос.

Эпическое творчество средневековых французов отличается редким богатством: только до нашего времени дошло около 100 поэм. Их принято делить на три цикла (или "жеста").

Цикл королевский.

Он повествует о мудром и славном короле Франции Карле Великом, о его верных рыцарях и коварных врагах.

Цикл Гильома де Оранжского (или "верного вассала").

Эти поэмы привязаны к событиям, происходившим после смерти Карла Великого, когда на троне оказался его сын Людовик Благочестивый. Теперь король изображен как человек слабый, нерешительный, неспособный управлять страной. Противопоставлен Людовику его верный вассал Гильом де Оранжский -- истинный рыцарь, мужественный, деятельный, верная опора страны.

Цикл Доона де Майанса (или "баронский цикл").

Героические поэмы, входящие в этот цикл, связаны с событиями IX--XI вв. -- временем заметного ослабления королевской власти во Франции. Король и феодалы находятся в состоянии неутихающей вражды. Причем воинственным феодалам противостоит король, вероломный и деспотичный, неизмеримо далекий по своим достоинствам от величавого Карла Великого.

Центральное место в королевском цикле занимает "Песнь о Роланде". Поэма дошла до нашего времени в нескольких рукописных списках, наиболее авторитетным из них считается "Оксфордский вариант", названный так по месту, где он был найден, -- библиотеке Оксфордского университета. Запись датируется XII в., опубликована поэма впервые в 1837 г.

Изучая вопрос о происхождении поэмы, Александр Веселовский обратил внимание на следующий факт. В VIII в. французами была одержана громкая победа над маврами, которые в то время упорно продвигались в глубь Европы. Сражение произошло в 732 г. при Пуатье, возглавлял войско французов дед Карла Великого -- Карл Мартелл. Спустя несколько десятилетий, в 778 г., уже сам Карл Великий отправился походом в Испанию, оккупированную арабами. Военная экспедиция оказалась крайне неудачной: Карл не только ничего не достиг, но, возвращаясь обратно, потерял один из лучших своих отрядов, который возглавлял маркграф Бретани. Трагедия произошла в Пиренеях, в Ронсевальском ущелье. Нападавшими были баски, коренные жители тех мест, к тому времени уже принявшие христианство. Таким образом, великая поэма отразила не громкую победу 732 г., а трагическое поражение 778 г. Веселовский замечал по этому поводу: "Не всякая история, не все исторически интересное должно было быть интересным, пригодным для эпической песни... между историей летописной и историей эпической обыкновенно нет ничего общего".

Трагедия, а не ликование победы, необходима эпосу. Необходима потому, что именно трагедия и определяет высоту героики поэмы. Героическое, по представлениям того времени, это неслыханное, невероятное, избыточное. Именно только в те моменты, когда жизнь и смерть как бы сходятся воедино, герой и может проявить свое невиданное величие, Роланда предает его отчим Гвенелон; и поступок предателя оправдания не знает. Но, согласно поэтике эпоса, смерть нужна Роланду -- только благодаря ей он восходит на высшую ступень своей славы.

Но если судьба героя решается в трагическом ключе, то судьба истории -- в свете поэтической идеализации. Так возникает вопрос о правде истории и правде эпоса, или специфике эпического историзма.

Эпос привязан к истории. Но в отличие от летописи он не стремится к передаче точных фактов, дат, судеб исторических лиц. Эпос не летопись. Эпос -- история, созданная народным поэтическим гением. Эпос выстраивает свою модель истории. Он судит об истории по самому высокому счету, выражает ее высшие тенденции, ее дух, ее конечный смысл. Эпос -- история в свете ее героической идеализации. Важнейшее для эпоса -- не сущее, а должное.

В яркой форме эти особенности отражены в "Песне о Роланде". Героическая поэма французов, связанная с событиями исторической жизни VIII в., говорит не только о том, что действительно было тогда, но в еще большей степени о том, что должно было произойти.

Открывая поэму, мы узнаем, что Карл Великий освободил Испанию от мавров, "весь этот край до моря занял". Единственный оплот, оставшийся у мавров -- город Сарагоса. Однако ничего подобного в исторической жизни VIII в. не было. Мавры господствовали на территории Испании. А сам поход 778 г. ничуть не поколебал их позиций. Оптимистический зачин поэмы закрепляется в ее финальных сценах: здесь рассказано о блистательной победе французов над маврами, о полном освобождении от "неверных" их последней твердыни -- города Сарагосы. Поступательный ход истории неумолим. То, что представлялось народному певцу добрым, справедливым, высоким, должно утверждаться в жизни. А значит, героическая трагедия отдельных судеб не напрасна. За великим поражением следует величайшая победа.

В героической поэме образы делятся обычно на три группы. В центре -- главный герой, его товарищи по оружию, король, выражающий интересы государства. Другая группа -- плохие соотечественники: предатели, трусы, инициаторы смут и раздоров. И наконец враги: к ним относятся захватчики родной земли и иноверцы, очень часто эти качества совмещены в одном лице.

Эпический герой -- это не характер, а тип, и его нельзя уравнять с историческим лицом, имя которого он носит. Более того, прототипа у эпического героя нет. Его образ, созданный усилиями многих певцов, обладает целым набором устойчивых чет. На определенном этапе эпического творчества эта поэтическая "модель" связывается с именем конкретного исторического лица, охраняя уже присущие ей качества. Несмотря на парадоксальность, относительно эпоса верно утверждение о "вторичности прототипа". Определяющее свойство эпического героя -- исключительность. Все, чем он обычно наделен -- сила, мужество, дерзость, строптивость, неистовство, самоуверенность, упрямство, -- исключительно. Но эти черты -- не знак личного, неповторимого, а общего, характерного. Проходит на миру и носит публичный характер и эмоциональная жизнь героя. Наконец, и задачи, решаемые героем, связаны с достижением целей, стоящих перед всем коллективом.

Но бывает, что исключительность героя достигает таких высот, что выходит за границы допустимого. Положительные, но исключительные по силе качества героя как бы выводят его за рамки сообщества, противопоставляют коллективу. Так намечается его трагическая вина. Нечто подобное и происходит с Роландом. Герой смел, но смел исключительно, следствием этого и являются его поступки, которые приводят к великим бедствиям. Карл Великий, поручая Роланду командовать арьергардом, предлагает ему взять "полвойска". Но Роланд решительно отказывается: враг ему не страшен, вполне достаточно и двадцати тысяч воинов. Когда же на арьергард надвигается несметная армия сарацин и еще не поздно дать знать об этом Карлу Великому -- достаточно всего лишь затрубить в рог, Роланд решительно отказывается: "Позор и срам мне страшны -- не кончина, отвагою -- вот чем мы Карлу милы".

Отряд французов погибает не только потому, что их предал Гвенелон, но и потому, что слишком смел, слишком честолюбив был Роланд. В поэтическом сознании народа "вина" Роланда никак не отменяет величия его подвига. Роковая гибель Роланда воспринимается не только как национальное бедствие, но и как вселенская катастрофа. Скорбит и плачет сама природа: "Бушует буря, свищет ураган. Льет ливень, хлещет град крупней яйца".

Отметим, что в процессе развития эпоса менялась и главная черта героя. В ранних формах эпоса такой чертой была сила, затем на первый план выдвигалась смелость, мужество, как осознанная готовность свершить любой подвиг и если нужно -- принять смерть. И наконец еще позже такой чертой становится мудрость, разумность, естественно, в сочетании с отвагой и мужеством. Не случайно, что в "Песнь о Роланде" в качестве более поздней вставки вводится образ Оливье, побратима Роланда: "Разумей Оливье, Роланд отважен, и доблестью один другому равен". Вступая в спор с Роландом, Оливье утверждает: "Быть смелым мало -- быть разумным должно".

Главное и единственное призвание героя -- его ратное, воинское дело. Личная жизнь для него исключена. У Роланда есть невеста Альда, бесконечно преданная ему. Не в силах перенести весть о смерти возлюбленного» Альда скончалась в те минуты, когда к ней пришло роковое известие. Сам же Роланд ни разу не вспоминает об Альде. Даже в предсмертные минуты ее имя не появилось на устах героя, а его последние слова и мысли были обращены к боевому мечу, к милой Франции, Карлу, Богу.

Долг верного вассального служения -- вот смысл жизни героя. Но вассальная преданность состоятельна только тогда, когда служение отдельному лицу является служением коллективу, воинскому содружеству. Родине. Так понимает свей долг Роланд. В отличие от него Гвенелон служит Карлу Великому, но не служит Франции, ее общим интересам. Непомерное честолюбие толкает Гвенелона на не знающий прощения шаг -- предательство.

В "Песне о Роланде", как и во многих других поэмах французского героического эпоса, одно из важнейших мест занимает образ Карла Великого. И этот образ не столько отражает характерные черты конкретного исторического лица, сколько воплощает народное представление о мудром государе, противостоящем врагам внешним и врагам внутренним, тем, кто сеет смуты и раздоры, Воплощая идею мудрой государственности. Карл величествен, мудр, строг, справедлив, он защищает слабых и беспощаден к предателям и врагам. Но образ Кала Великого отражает и реальные возможности королевской власти в условиях еще только формирующейся государственности. Поэтому Карл Великий часто скорее свидетель, комментатор событий, чем их реальный участник. Предчувствуя трагедию Роланда, он не может ее предотвратить. Наказать предателя Гвенелона -- для него почти неразрешимая проблема; так сильны его противники феодалы. В трудные минуты жизни -- а их у Карла так много -- помощи он ждет только от Всевышнего: "Бог ради Карла чудо совершил и солнце в небесах остановил".

В значительной степени поэма отражает идеи христианства. Причем религиозные задачи теснейше слиты с задачами национально-патриотическими: мавры, с которыми французы ведут смертельную войну, не только враги "милой Франции", но и враги христианской церкви. Бог -- помощник французов в их ратном деле, он советчик и руководитель Карла Великого. Сам же Карл владеет святой реликвией: острием копья, пронзившего распятого Христа. Видное место занимает в поэме образ архиепископа Турпина, объединяющего церковь и воинство. Одной рукой святой пастырь благословляет французов, другой -- беспощадно разит копьем и мечом неверных сарацин.

Повествовательная структура и образные средства "Песни о Роланде" очень характерны для героического эпоса. Общее во всем господствует над индивидуальным, распространенное -- над неповторимым. Преобладают постоянные эпитеты и формулы. Много повторов -- они и замедляют действие, и говорят о типичности изображаемого. Господствует гипербола. Причем укруплено не отдельное, а весь мир предстает в масштабах грандиозных. Тон нетороплив и торжествен.

"Песнь о Роланде" -- это и величественный реквием по павшим героям, и торжественный гимн во славу истории.

Немецкий героический эпос.

Центральной поэмой немецкого героического эпоса является "Песнь о нибелунгах". До нашего времени она дошла в 33 списках, позднейшие из которых датируются XIII в. Впервые опубликована в 1757 г. Героическая поэма немцев художественно осмысливает огромный пласт исторического материала. Древнейший его слой относится к V в. и связан с процессами великого переселения народов, с судьбами гуннов и их знаменитого предводителя Аттилы. Другой слой -- трагические перипетии франкского государства, возникшего в V в. на развалинах Западной Римской империи и просуществовавшего долгих четыре столетия. И наконец -- нравы и обычаи XI--XII вв., отражающие формирование куртуазности в среде европейского рыцарства: любовь по слухам, турниры, пышные празднества. Так сочетаются в поэме далекое и близкое, глубокая древность и день настоящий. Богата поэма и своими связями с поэтическими источниками: это эпические песни, вошедшие в "Старшую Эдду" и "Младшую Эдду", народная книга о роговом Зигфриде, немецкая средневековая поэзия, мотивы, восходящие к мифам и сказкам.

Поэма состоит из 39 авентюр (или песен) и распадается на две части, в каждой из которых есть доминирующий смысловой мотив. Первую часть поэмы (I--XIX авентюры) можно условно назвать "песней о сватовстве"; вторую (XX--XXIX авентюры) -- "песней о мщении". Предполагают, что эти две эпические песни долгое время бытовали раздельно в устной традиции, а заем были сведены в единое произведение. Этим и следует объяснить, что некоторые из героев, носящие одно и то же имя, в каждой отдельной части поэмы олицетворяют разные эпические типы. (Кримхильда первой части -- тип верной и любящей жены; второй -- беспощадная мстительница; Хаген -- сначала тип коварного вассала; потом -- отважный, овеянный высокой героикой воин).

Поэма отличается стройным композиционным единством. Достигается оно не только последовательно проведенной цепью событий, но и единством тона поэмы. Уже ее первые строки предсказывают грядущие беды: радость всегда идет рядом с горем и от начала веков "платится страданиями за счастье человек". Этот заглавный мотив не умолкает в эпическом повествовании, достигая высочайшего напряжения в финальных сценах: катастрофа, изображенная здесь, подобна гибели самого мира!

Первая часть поэмы развивается в русле известной поэтической модели "благородного сватовства". Начинается действие брачной поездкой героя. Доблестный рыцарь Зигфрид, полюбив по слухам сестру бургундских королей Кримхильду, прибывает из Нидерландов в Вормс. Король Гунтер готов отдать в жены Зигфриду свою сестру, но при условии: будущий зять должен помочь самому Гунтеру добыть невесту -- исландскую богатыршу Брюнхильду ("задача в ответ на сватовство"). Зигфрид соглашается с условиями Гунтера. Воспользовавшись плащом-невидимкой, Зигфрид под видом Гунтера побеждает Брюнхильду на состязаниях, а затем и укрощает богатыршу на брачном ложе ("брачное состязание, "брачный поединок", "укрощение невесты"). Зигфрид получает в жены Кримхильду, а Брюнхильда становится женой Гунтера. Проходит десять лет. Гунтер приглашает в гости сестру и Зигфрида. В Вормсе королевы ссорятся. Кримхильда, отстаивая первенство Зигфрида перед Гунтером, открывает Брюнхильде тайну ее обманного сватовства. Верный вассал Гунтера Хаген, полагая, что честь его короля запятнана, коварно убивает Зигфрида ("обман при сватовстве и последующая месть").

Центральным героем первой части поэмы является Зигфрид. В героический эпос он пришел из сказочных чудес: это он, Зигфрид, истребил в бою "семь сотен нибелунгов", став владельцем дивного клада; он победил волшебника карлика Альбриха, завладев его плащом-невидимкой; он, наконец, поразил своим мечом страшного дракона, искупался в его крови и стал неуязвим. И лишь одно-единственное место на спине героя, куда упад листок липы, осталось незащищенным. Королевич Зигфрид -- обобщенный образ эпического богатыря, воплощающий народные представления о доблестях истинного воина: "Досель еще не видел мир бойца, его сильней".

Сцены, повествующие о предсмертных минутах Зигфрида, -- высшие мгновенья его героической судьбы. Но не потому, что именно в это время он совершает невероятные подвиги, как, к примеру, Роланд. Зигфрид -- безвинная жертва. Он благородно доверился Хагену, как наивно доверилась последнему Кримхильда, вышив на одежде мужа крестик, который указывал единственное уязвимое место на его теле. Хаген уверял Кримхильду, что будет это место защищать, а коварно поступил наоборот. Негодность Хагена и должна обнажить благородство Зигфрида. Славный герой лишается сил не только от смертельной раны, окрасившей кровью зеленый ковер травы, но и от "тоски и боли". Хаген жестоко попирает святые для народа принципы общежития. Зигфрида он убивает коварно, в спину, нарушая данную ранее Зигфриду же клятву верности. Он убивает гостя, убивает родича своих королей.

В первой части поэмы Кримхильда изображена сначала как любящая жена, затем как вдова, тринадцать лет оплакивающая безвременную смерть мужа. Обиду и кручину в сердце Кримхильда переносит чуть ли не с христианским смирением. И хотя она и помышляет о мести, но откладывает ее на неопределенный срок. Свое отношение к убийце Хагену и его покровителю Гунтеру Кримхильда выражает как стоическая мученица: "Три с половиной года не сказала Кримхильда ни единого слова Гунтеру, ни разу не подняла глаз на Хагена". Во второй части поэмы амплуа Кримхильды заметно меняется. Теперь единственная цель героини -- беспощадная месть. Осуществлять свой замысел она начинает издалека. Кримхильда дает согласие стать женой могущественного короля гуннов Этцеля, живет в его владениях долгих тринадцать лет и только затем приглашает бургундов в гости. Страшный кровавый пир, устроенный Кримхильдой, уносит сотни жизней, погибают братья Кримхильды, ее малолетний сын, рожденный от Этцеля, Хаген. Если в архаическом эпосе непомерная жестокость героя не получала моральной оценки, то в героическом эпосе эта оценка присутствует. Старый воин Хильденбрант карает коварную мстительницу. Смерть Кримхильды -- это и веление самой судьбы: деяниями своими подписала мстительница себе смертный приговор.

Центральный герой поэмы и Хаген. В первой части повествования -- это верный вассал. Однако верное, но бездумное служение Хагена лишено высокой героики. Преследуя единственную цель -- во всем служить своему сюзерену, Хаген убежден, что ему позволено все: коварство, обман, предательство. Вассальное служение Хагена -- недолжное служение. Во второй части поэмы эту мысль иллюстрирует судьба благородного рыцаря Рюдегера. Вассал Этцеля, он был послан своим королем сватом к Кримхильде. И тогда Рюдегер поклялся безотказно служить будущей королеве. Эта вассальная Клятва становится роковой. Позже, когда Кримхильда осуществляет свой кровавый план мщения, Рюдегер вынужден насмерть сражаться с бургундами, родственниками Жениха своей дочери. И погибает Рюдегер от меча, который некогда в знак дружбы сам подарил бургундам.

Сам же Хаген во второй части Поэмы выступает уже в ином амплуа. Отважный и могучий воин, он предчувствует свою трагическую судьбу, но исполняет он ее с невиданным мужеством и достоинством. Теперь уже Хаген становится жертвой коварства и обмана; погиб он от того же оружия, которое использовал его "двойник" в первой части поэмы.

В немецком героическом эпосе еще нет темы единой родины. А сами герои еще не вышли в своих делах и помыслах за рамки семейных, родовых, племенных интересов. Но это не только не лишает поэму общечеловеческого звучания, а как бы усиливает его.

Мир, изображенный в поэме, грандиозен, величествен и трагичен. Благодарный читатель поэмы немецкий поэт Генрих Гейне писал об этом мире так: «"Песнь о нибелунгах" исполнена громадной, могучей силы... Здесь и там из расселин выглядывают красные цветы, точно капли крови, или длинный плюш спадает вниз, как зеленые слезы. Об исполинских страстях, сталкивающихся в этой поэме, вы, маленькие добронравные людишки, еще меньше можете иметь понятия... Нет такой высокой башни, нет такого твердого камня, как злой Хаген и мстительная Кримхильда».

Иной по тону является немецкая поэма "Кудруна". Вильгельм Гримм в свое время заметил, что если "Песнь о нибелунгах" может быть названа немецкой "Илиадой", то "Кудруна" -- немецкой "Одиссеей". Предполагают, что записана поэма была в первой трети XIII в.; издана впервые в 1820 г.

Основная идея поэмы выражена в мотиве, близком к христианской заповеди: "Никто за зло не должен платить другому злом".

Фабула развивается по типу фольклорного мотива: "Добывание невесты и препятствия на этом пути". В первой части поэмы эта тема раскрыта на примере судьбы будущей матери Кудруны, королевской дочери Хильды, которая проявляет исключительную силу воли, отстаивая свое право стать женой любимого Хегеля. Сама Кудруна будет обручена со славным рыцарем Хервигом. Однако в его отсутствие девушку похищает другой искатель ее руки -- Хартмут. Долгих тринадцать лет проводит Кудруна в плену и, несмотря на все тяготы жизни, проявляет стойкость, силу духа, сохраняя человеческое достоинство. Освобожденная наконец из неволи и соединившая свою жизнь с любимым Хервигом, Кудруна не мстит своим обидчикам. Она не ожесточается, как Кримхильда, а во всем проявляет доброту и милосердие. Поэма завершается благополучно: миром, согласием, достойно завоеванным счастьем: сразу четыре пары вступают в радостный брачный союз. Однако примиряющий финал поэмы свидетельствовал о том, что эпос утрачивал свою высокую героику, приближаясь к обыденному, повседневному уровню. Отчетливо проявилась эта тенденция в испанской поэме "Песнь о моем Сиде".

Испанский героический эпос.

"Песнь о моем Сиде" -- крупнейший памятник испанского героического эпоса -- была создана в середине XII в., до нашего времени дошла в рукописи XIV в., впервые опубликована в 1779 г. "Песнь" отражает важнейшие тенденции исторической жизни Испании. В 711 г. арабы (мавры) вторглись на Пиренейский полуостров и в течение нескольких лет оккупировали почти всю его территорию, создав на ней государство Кордовский эмират. Коренные жители не мирились с завоевателями, и вскоре начинается обратное отвоевание страны -- реконкиста. Продолжалась она -- то разгораясь, то утихая -- долгие восемь веков. Особенно высокого накала реконкиста достигла в конце XI--XII вв. В это время на территории нынешней Испании уже существовали четыре христианских государства, среди которых выделялась Кастилия, ставшая объединяющим центром освободительной борьбы. Выдвинула реконкиста и ряд способных военачальников, в том числе и крупного феодала из знатного рода Руй Диаса Бивард (1040--1099гг.), прозванного маврами Сид (господин). С этим именем и связан герой поэмы, который изображен, однако, как человек скромного происхождения. В поэме сделан акцент на том, что и славу, и богатство, и признание короля Сид приобретает благодаря своим личным качествам. Сид -- человек истиной чести и доблести. Он верный вассал, но не безгласный. Поссорившись с королем, Сид пытается вернуть его расположение, не роняя при этом своего достоинства. Он готов служить, но не согласен поклоняться. Поэма отстаивает идеи равноправного союза вассала и короля.

Эпическому герою противопоставлены его зятья -- инфанты де Каррион. Обычно "плохие соотечественники" были наделены эпическим величием, как, к примеру, Гвенелон в "Песне о Роланде". Инфанты же изображены как мелкие и ничтожные людишки. Характерна сцена со львом. Если инфанты смертельно струсили, увидев могучего зверя, то уже в свою очередь лев, увидев Сида, ''устыдился, поник головой, перестал рычать". Недалекие и трусливые, инфанты блекнут рядом с могучим Сидом. Завидуя славе Сида и не смея ему чем-то досадить, они издеваются над своими женами, дочерьми Сида: жестоко избивают их и оставляют на произвол судьбы в глухом лесу. Лишь счастливый случай помогает спастись безвинным жертвам.

Однако есть в образе Сида и такое, что не характерно для эпического героя типа Роланда. Сид -- не исключительный богатырь, а воинское дело -- не единственный удел его жизни. Сид не только рыцарь, но и отличный семьянин, верный муж и любящий отец. Он заботится не только о своем войске, во и о семье, о близких. Большое место занимает в поэме описание дел и хлопот Сида, связанных с первым браком его дочерей. Сиду важна не только воинская слава, но и добыча. Сид знает цену деньгам. Добывая их, он не прочь и схитрить. Так, к примеру, он закладывает под большой залог ростовщикам ящик с песком, уверяя, что в нем бесценные драгоценности. При этом не забывает попросить у одураченных за эту "услугу" на чулки.

Героический пафос поэмы приглушен не только новыми чертами эпического героя. В поэме нет грандиозных катастроф. В финале Сид не погибает. Герой благополучно достигает поставленной цели, и оружие его -- не месть, а справедливый суд, честный поединок. Нетороплива, величественна поступь поэмы; уверенно ведет она к счастливому земному торжеству героя.

Эпос южных славян.

К XIV в. эпическое творчество народов Западной Европы приходит к концу. Единственное исключение из этого правила -- эпос южных славян: народов Югославии, болгар. Их эпические песни, возникнув еще в период Раннего средневековья, бытовали в устной традиции до XIX в., а первые записи были сделаны в XVI столетии.

В основе эпического творчества южных славян -- центральная проблема их исторической жизни: героическая борьба с турецким игом. Наиболее полное выражение эта тема получила в двух сводах эпических песен: "косовском цикле" и цикле о Марко Королевиче.

Первый цикл поэтически осмысливает одно конкретное, но решающее событие в истории борьбы славян с турками. Речь идет о битве при Косовом поле, состоявшейся 15 июня 1389 г. Битва имела самые трагические последствия для южных славян: разгром армии сербов, при этом погиб предводитель сербов князь Лазарь, турки окончательно утвердили свое господство на Балканском полуострове. В поэтической интерпретации народных певцов битва эта стала символом трагической утраты близких, свободы, Родины. Сам ход этой битвы в песнях подробно не освещается. Гораздо обстоятельнее говорится о том, что предшествовало битве (предчувствия, предсказания, роковые сны), и то, что за ней последовало (оплакивание поражения, скорбь по павшим героям).

Поэтическая история в этом цикле довольно близка к истории реальной. В эпических песнях почти нет фантастических мотивов, заметно приглушена гипербола. Главный герой Милош Обилич -- не исключительный воитель. Это крестьянский сын, один из многих представителей сербского народа. Да и главный подвиг Милоша -- убийство турецкого султана в его собственном шатре -- факт исторически достоверный.

В Эпических песнях "косовского цикла" выведена традиционная фигура "плохого соотечественника". Таким изображен Вук Бранкович. олицетворяющий губительность феодального эгоизма и своеволия. Однако традиционный мотив соперничества хорошего (Милош) и плохого (Вук) героев отсутствует. Песни "косовского цикла" пронизаны глубоким лирическим чувством: трагедия национальная представлена в них в неразрывном единстве с трагедией отдельных судеб.

Характерна в этом отношении песня "Девушка с Косова поля" В песне рассказано, как девушка ищет на поле брани, усеянном окровавленными телами лучших воинов, своего жениха Топлица Милана и сватов Ивана Косанчича и Милоша. Все трое погибли. И причитает, и рыдает по павшим девушка. И знает она, что не видать ей больше счастья. И столь велико ее горе, что даже зеленая ветка засыхает, стоит лишь к ней прикоснуться несчастной.

Свои особенности имеет цикл о Королевиче Марко. Песни здесь не группируются вокруг конкретного события. История борьбы славян с турками представлена здесь в многовековом развороте, а в центре цикла -- конкретный герой, правда, прожил он, по эпическим масштабам, "мало, триста лет, не более".

Исторический Марко был владельцем небольшого удела и служил туркам. Предполагают, что во владениях Марко отношение к крестьянам было относительно гуманным. Отсюда и добрая молва о нем в народной памяти. Песен, специально посвященных Марко, сравнительно немного, но зато как участник событий он предстает в более чем двухстах сюжетах. Марко органично сочетает в себе черты, присущие человеку высшей знати и крестьянству. Марко -- сын царя Вукашина, но быт, который окружает героя, часто типично крестьянский Марко героичен, справедлив, честен, но он может быть и вероломным, и жестоким. Он отлично знает воинское дело, но может заниматься и крестьянским трудом. Жизнь Марко Королевича прослеживается в песнях со дня его рождения до смертного часа. И представлена эта жизнь в свете и высокой героики, и обычных житейских дел. Так судьба эпического героя отразила в себе судьбы его народа.

3. Зрелое Средневековье

Зрелое средневековье -- второй этот литературной эпохи средних веков. Хронологические границы этого этапа -- XI--XV вв. (для Италии -- вторая половина XIV в.). В исторической жизни Западной Европы это был период, когда окончательно осуществился переход от варварских империй к классической феодальной государственности. Средневековое дворянство становится господствующим классом во всех сферах жизни: политике, экономике, культуре. На этом историческом отрезке состоялись все восемь крестовых походов (1095--1291 гг.). Европейское рыцарство пришло в Сирию, Палестину, Египет. Четвертый крестовый поход завершился взятием Константинополя, созданием Латинской империи, просуществовавшей более полувека. Контакты Запада и Востока устанавливались на жестоких законах завоевательных войн: походы привели к неисчислимым человеческим жертвам, утрате огромного числа художественных ценностей. Но они же раздвинули границы средневековой Европы, расширили ее торговые связи, приобщили дворян к утонченной восточной культуре. В повседневный быт европейцев вошли сахар, лимоны, рис, тонкие вина, лекарства, белье, ванны и многое другое. Походы принесли романтику странствий и воинских приключений; осознание рыцарями всех стран общности их высшего призвания -- освобождения "гроба Господня" от неверных -- способствовало выработке чувства европейского единства.

Зрелое средневековье отмечено принципиальными изменениями в европейской культуре. Именно в это время осуществляется переход от устной традиции к письменной. Меняется и сама письменная литература. Если раньше она создавалась почти исключительно на латыни, то теперь она переходит на новоевропейские языки. В XII--XIII вв. функцию универсального языка светской культуры берёт на себя французский. Сферой же латыни остается область науки и религия. Растет книжное дело. Древний свиток уступает место рукописной книге. Именно теперь утверждаются и основные принципы оформления книги (формат, красная строка, заставки, соотношение площадей текста и полей), сохранившие свое значение до нашего времени. Возрастает интерес к античной науке и культуре. Век XII проходит под знаком философии Платона, век XIII -- философии Аристотеля. В школах изучают классическую латынь прозы Цицерона и поэзии Вергилия. Новые ноты появляются в богослужении: интимнее, личностнее становится молитва. В искусстве полнее раскрывается земная природа Иисуса Христа: его любовь, доброта, страдания.

Непререкаемый авторитет в области религиозно-философской мысли Аврелий Августин уступает свое первенство Фоме Аквинскому (1225/26--1274 гг.), причисленному в XIV в. к лику святых. В учении этого крупнейшего теолога отчетливо проявились новые веяния. Если Аврелий поставил веру над разумом, источником знания считал человеческую душу, а формой познания -- просветление, то Фома Аквинский отстаивал гармонию веры и разума. Аквинат учил: не следует отрицать разум науки, а нужно направлять ее на служение догматам веры. Философия должна служить теологии, убеждать в справедливости ее принципов. Одно не исключает другого: истины теологии достигаются откровением, истины науки -- разумом, чувственным опытом.

Фому Аквинского интересовали и проблемы искусства. Как и Аристотель, он считал творчество "подражанием" а к критериям искусства относил такие объективные признаки, как целостность, пропорцию (или созвучие), ясность (или блеск). Это не отменяло, однако, того, что красоту Фома Аквинский выводил из божественного начала. Мир -- книга, написанная Богом. За каждым конкретным предметом стоит сокровенный смысл. Видимый мир -- символ мира высшего. Трактуя природу эстетического чувства, теолог приходил к выводу о том, что оно носит бескорыстный, незаинтересованный характер. Радовать и восхищать человека может и то, что не служит предметом непосредственного поддержания его жизни. К примеру, гармония звуков прекрасной музыки.

Эстетические вкусы на этапе Зрелого средневековья заметно меняются. Складываются объективные условия для появления нового типа литературы. Эта литература получает название "рыцарской" (или "куртуазной", что значит "вежливый", "учтивый") и находит свое выражение в области лирики и романа.

Заключение

героический эпический поэма

Итак, средние века в Западной Европе - время напряженной духовной жизни, сложных и трудных поисков мировоззренческих конструкций, которые могли бы синтезировать исторический опыт и знания предшествовавших тысячелетий. В эту эпоху люди смогли выйти на новую дорогу культурного развития, иную, чем знали прежние времена.

Пытаясь примирить веру и разум, строя картину мира на основе доступных им знаний и с помощью христианского догматизма, культура средних веков создала новые художественные стили, новый городской образ жизни, новую экономику, подготовила сознание людей к применению механических приспособлений и техники. Вопреки мнению мыслителей итальянского Возрождения, средние века оставили нам важнейшие достижения духовной культуры, в том числе институты научного познания и образования. В их числе следует назвать, прежде всего, университет как принцип. Возникла, кроме того, новая парадигма мышления, дисциплинарная структура познания без которой была бы невозможна современная наука, люди получили возможность думать и познавать мир гораздо более эффективно, чем прежде.

Как нельзя более удачным представляется образ, предложенный М. К. Петровым: он сравнил средневековую культуру со строительными лесами. Возвести постройку без них невозможно. Но когда здание завершено, леса удаляют, и можно только догадываться, как они выглядели и как были устроены. Средневековая культура по отношению к нашей, современной, сыграла именно роль таких лесов: без нее западная культура не возникла бы, хотя сама средневековая культура была на нее в основном не похожа. Поэтому надо понимать историческую причину столь странного названия этой длительной и важной эпохи развития европейской культуры.

Список используемой литературы

1. Жак Ле Гофф. Цивилизация Средневекового Запада. М., 2003.

2. Культура и искусство средневекового города // Под ред. И.П. Русанова. М., 2001.

3. Гуревич А.Я., Харитонович Д.Э. История Средних веков. М., 2002.

4. Гуревич П.С. Культурология. М., 2002.

5. Лучицкая С.И. Культура и общество Западноевропейского Средневековья. М., 2004.

6. Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Саде. Романсеро. М., 1976 (БВЛ).

7. Песни южных славян. М., 1976 (БВЛ).

8. Средневековая Европа глазами современников и историков. М., 1994, 3-4 т.

Размещено на Allbest.ru