Футурология Тоффлера. "Третья волна" и проблемы адаптации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки РФ

Ростовский Государственный Экономический Университет (РИНХ)

Факультет лингвистики и журналистики

Эссе

по предмету "древние языки и культуры"

на тему:

Футурология Тоффлера. "Третья волна" и проблемы адаптации

Выполнила:

студентка ПЕР-711

Щербакова Аксинья

Ростов на Дону. 2014

Концепция футурологии

Среди многих проблем современности одной из центральных является проблема будущего. Все, кто живет сегодня, строят мир будущего, мир XXI века. Каким он будет? Что даст человечеству?

Название новой науке футурологии дал немецкий политолог О. Флехт-Хейм. В работе «История и футурология» (1966) он определяет футурологию как средство преодоления «старых идеологий». Попытки определить контуры социальной организации общества будущего делали еще прогрессивные мыслители позднего средневековья Т. Мор, Т. Мюнцер, Т. Кампанелла, большие социалисты-утописты -- Ш. Фурье, Сен-Симон, Р. Оуэн.

В 60-70-х гг. Возник настоящий «футурологический бум». Экономисты, философы, социологи начинают активно прогнозировать будущее. Возникает ряд правительственных и неправительственных организаций, которые занимаются моделированием и прогнозированием будущего. Одной из первых таких международных организаций был «Римский клуб» (1968). В 1974 году была образована «Всемирная федерация исследований будущего». Возникают центры под эгидой ООН, ЮНЕСКО. Над созданием моделей и прогнозов будущего работают научные центры при университетах, международных концернах, банках. Ученые пытаются осмыслить экономические, экологические, энергетические, демографические и иные проблемы, стоящие перед человечеством на глобальном и региональном уровнях.

Происходит быстрое развитие футурологии как науки. Советские исследователи-марксисты отрицали даже право на существование футурологии на том основании, что она не отвечала марксистско-ленинским представлениям о перспективах общественного развития, во-вторых, что она будто не является результатом развития научной мысли, а является результатом социального заказа, о чем свидетельствуют заранее предусмотренные выводы, и, в-третьих, что она не имеет предмета своего исследования, потому что функция предсказания присуща каждой общественной науке.

Ссылаясь на исторический опыт существования СССР, марксистские теоретики писали, что «сама история» авторитетно подтвердила истинность научного коммунизма. «А обязанность футурологии… -- пишет, например, Шахназаров, -- сводится к тому, чтобы доказать обратное, чтобы сконструировать и обосновать« некоммунистическое будущее ». Уже за одно это ее можно считать настоящей наукой ».

Действительно, футурология возникла и развивалась как альтернатива марксизму. Нельзя отрицать и того, что она выполняла определенный социальный заказ. Однако отрицать ее -- неправомерно. Если подходить с таких позиций к определению науки, то, учитывая исторические реалии, нельзя отрицать марксизм, как научную теорию.

Достаточно условно можно выделить два основных направления современной футурологии -- индустриальный и конвергентный. Сторонники теории конвергенции, как уже отмечалось, пытались спрогнозировать процессы общественного развития, исходя из существования двух противоположных систем. В рамках индустриального направления футурологический характер имеют разнообразные теории так называемого постобщества. По подсчетам Белла в течение 60-70-х гг. появилось около двадцати определений будущего общества с префиксом «пост»: постбуржуазне общество Р. Дарендорфа, посткапиталистическое общество Р. Лихтхейма и Е. Боулдинг, постцивилизации Г. Кана, и другие. Основным методологическим принципом всех этих теорий является технологический детерминизм, то есть утверждение, что развитие техники определяет развитие общества независимо от его социально-экономической структуры. Роль науки, техники, технологии в развитии общества гиперболизируется. Английский футуролог Ст. Котгров писал по этому поводу: «Основой формулировки наших представлений о будущем является технологический детерминизм, который утверждает, что машины творят историю. Индустриальная революция и теперь «новая индустриальная революция» является понятием, которые предполагают, что технология является источником движения современных социальных систем ».

В основу характеристики общества будущего берутся разные признаки. Количество признаков неодинаково у разных авторов. Однако почти все отмечают расширение сферы услуг, рост роли научно-технической интеллигенции, пишут об общем благосостоянии, возможности удовлетворения интересов и т.п.

Такой перечень признаков свидетельствует о том, что они выбраны произвольно, не представляют системы, западные теоретики вместо анализа реалий общества будущего и закономерностей его возникновения изображают идеальную картину.

футурология социолог тоффлер личность

Основные идеи Элвина Тоффлера

Одним из наиболее ярких представителей футурологии есть американский социолог Д. Тоффлер. Тоффлер констатирует наличие кризисных явлений в индустриальной системе. Эти явления связаны с тем, что индустриальный мир вступает в новую стадию исторического развития, стадию технологической цивилизации, которая уже не подлежит правилам индустриализма. Этот переход будет периодом переворотов, он будет сопровождаться падениями, экономическими катастрофами, военными конфликтами. И не случайно Тоффлер называет свой труд «Будущий шок» (1970).

Продвижение к «новому обществу» происходит в процессе развития «супериндустриальной революции». Созданное этой революцией «абсолютно новое общество» избавит народные массы от голода и болезней, создаст «прекрасные возможности для расцвета индивидуальностей», «удовольствие психологических потребностей» и другие. Переход к «супериндустриальному обществу» должен быть четко спланированным, требуется разработка его модели.

Однако по экологическому вопросу будущего общества Тоффлер стоит на позициях социального пессимизма. В книге «Третья волна» (1980) он описывает катастрофичен состояние планеты. Тоффлер пишет о загрязнении земли и океанов, об уничтожении многих видов животных и растений, о хищническое использование полезных ископаемых. «… Война против природы, -- подчеркивает он, -- уже достигла поворотного пункта, и биосфера больше не в силах противостоять промышленному наступления ».

Выход из сложившейся ситуации, Тоффлер видит опять-таки в развитии техники и технологии. Именно эти категории у него определяющими в конструировании схемы развития человечества. Однако «индустриальная ось» является лишь общим ориентиром общественного прогресса. Тоффлер отмечает необходимость учитывать «переоценку ценностей», т. е. изменение представлений о моральных ценностях. У Тоффлера изменения, которые происходят в сознании людей, определенные противоречия, которыми они сопровождаются, -- является явлением прогрессивным. Задача состоит лишь в том, чтобы «приспособить» поведение людей в новых социально-экономических и культурных реалий. Именно с этих позиций выходит Тоффлер, разрабатывая схемы общественного развития в работе «Третья волна. От индустриального общества к более гуманной цивилизации »(1980).

Тоффлер провозглашает крах индустриализма и рождения «новой цивилизации», связанной с последовательной сменой «волн перемен». Первая волна -- аграрная волна цивилизации. Промышленная революция породила Вторую волну -- индустриальную цивилизацию. С начала 60-х гг. началось приближение Третьей волны -- волны компьютеров, коммуникаций и утверждения супериндустриализма.

В «цивилизации Третьей волны» существенно изменится жизнь людей, произойдут разительные перемены в семейных и международных отношениях, улучшится система образования и воспитания. У молодежи будет меньше потребительских настроений, усилится роль моральных ценностей.

Такие же идеи развивает Тоффлер и в книге «Предсказание и предпосылки» (1983). Правда, здесь он особое внимание обращает на формирование различных структур «информационного общества». «Информационное общество», за Тоффлером, является гетерогенным, неоднородным. Эта гетерогенность «предусматривает обмен информацией на качественно новом уровне, который отличается от гомогенной информации традиционного массового общества».

В работе «Сдвиг власти. Знание, богатство и насилие на пороге XXI века»(1990) Тоффлер будущее связывает с построением «целостной гуманной цивилизации». Переход к ней произойдет через «революцию власти», которую Тоффлер называет одной из важнейших революций. Он признает, что до сих пор ученые анализировали преобразования в технике, обществе, окружающей среде, культуре и не уделяли внимания власти, а именно она является движущей силой многих других перемен.

Основным фактором «революции власти» есть знание. Именно их развитие и распространение, охвативших все мировое сообщество, стали взрывной волной, которая повлекла все современные процессы. Анализируя события, происходящие в современном мире, автор прогнозирует их развитие, опираясь на американский опыт. И «целостная цивилизация будущего» -- это тоже распространение на все страны опыта США.

Будущее общество Тоффлер наделяет многими чертами, которые уже рассматривали другие футурологические концепции. Но особенно подробно он анализирует проблему информатизации общества, которая исследовалась и в предыдущих его работах. Он подчеркивает, что знание, информационная революция угрожают финансовой власти больше, чем профсоюзы. Тот, кто контролирует знание, контролировать власть.

Футурология Тоффлера через 30 лет. Предсказанное будущее

“Пройдут три десятилетия, оставшиеся до XXI века, и миллионы обычных, психически нормальных людей внезапно столкнутся с будущим. Граждане самых богатых и технически развитых стран обнаружат, что все труднее идти в ногу с непрерывной потребностью перемен, которая характеризует наше время. Для них будущее наступит слишком быстро”, - так начинает свою книгу “Футурошок” лауреат Нобелевской премии по экономике Элвин Тоффлер. Сегодня тоффлеровский труд 70-х годов прошлого века о будущем, которое стало настоящим, приобретает ценность нового прочтения.

Для лучшего понимания идей Тоффлера, изложенных в “Футурошоке”, необходимо погрузиться в атмосферу эпохи создания этой книги. Все 60-е и начало 70-х можно назвать отдельной страницей новейшей истории человечества. Крушение двухполюсной политической системы мира, информационная революция, СПИД, новый всплеск религиозного фундаментализма, биотехнологии. Это время выработало у человечества защитную реакцию на перемены: мы согласны обновлять техническую начинку своего компьютера каждые полгода и принимаем постмодернистский стиль модной одежды. Тогда же население развитых стран впервые испытало “культурный шок”, проявившийся в радикальных изменениях всех сторон общественной и личной жизни как каждого индивида, так и всей социетальной системы. Индустриальное современное общество постепенно уступает место обществу постиндустриальному, обществу “высокого модернити”. В чем же проявляется эта тенденция?

Во-первых, можно назвать сбывшимися тоффлеровские прогнозы относительно перемещения основных капиталов и человеческих ресурсов из сферы промышленного производства в сферу услуг и информационного обмена. Вовторых, массовое производство стандартной продукции уступает место производству товаров, ориентированных на узкий сегмент рынка и обладающих уникальными характеристиками: “Обществу будущего будет предложено не ограниченное стандартизированное изобилие продуктов, а величайшее множество нестандартизированных продуктов и услуг, какое оно когда-либо видело” [Тоффлер. 1997. С. 209] В-третьих, очевидна глобализация экономики, да и всей жизни; впрочем, последнее заявление скорее относится к миру экономически развитых стран, которые по-прежнему определяют политический и экономический мировой климат. В-четвертых, знания и наличие информации стали теми символическими капиталами, которые определяют место каждого общества в мировой системе. США и Западная Европа, возможно, перешагнули рубеж, за которым главным фактором экономического процветания становятся не материальное производство и даже не рынок услуг, а рынки информации.

Тоффлер показывает, что в постиндустриальном обществе существенно повысится географическая мобильность людей. “Эти поездки людей туда и обратно по земле и над землей являются одной из характерных черт постиндустриального общества. Напротив, доиндустриальные страны кажутся замороженными и застывшими, их население приковано к одному месту” [Тоффлер. 1997. С. 58]. По мнению Тоффлера, перемещения приобретут массовый характер и затронут самые широкие слои общества, а не только тех, кто вследствие специфики профессии постоянно переезжает (военные, ученые и преподаватели, некоторые категории менеджеров и т. п.). Конечно, для поощрения географической мобильности необходимо иметь определеные условия - то есть открытые границы, развитый рынок жилья, стабильный доход, политическое спокойствие. Западная Европа с начала 90-х годов на всех парах движется к созданию единого экономико-геополитического пространства. Это и реализация Шенгенского соглашения, и введение единой валюты, и устранение противоречий в законодательствах европейских стран.

Тоффлер концентрирует свое внимание на социальных последствиях мобильности как для общества, так и для отдельного индивида. А последствия эти таковы.

- Отношения между человеком и местом стали “более многочисленными, хрупкими и кратковременными”. “Мы стали свидетелями исторического процесса разрушения значения места в человеческой жизни. Мы воспитываем новую расу кочевников, и мало кто может предположить размеры, значимость и масштабы их миграции”

- Продолжительность отношений между людьми сокращается при количественном их увеличении. “Чем больше мобильность человека, тем большее количество коротких личных встреч, человеческих контактов, каждый из которых - это фрагментарная и к тому же сжатая во времени связь какого-либо типа”

- Формирование относительно закрытых этнических community внутри больших социальных общностей. Так складывались китайские и итальянские кварталы в городах США, так сформировалась турецкая диаспора в Германии, так образовались арабские кварталы в пригородах Парижа.

- Возникает провал между мобильными и неподвижными государствами. Мобильные обладают разветвленной сетью транспортных коммуникаций, а неподвижные страдают от недостатка дорог. К первым относятся прежде всего США и Европа, ко вторым - Южная Америка, Африка.

- Привязанность к дому сменяется привычкой к переездам. “Любое перемещение разрушает сеть старых связей и создает новые... Человек переезжает в такой спешке, что нигде не может пустить корни”.

- Развивая тему человеческих отношений, можно сказать, что при переездах “люди имеют склонность бросать хороших друзей и знакомых, которые в конечном счете забываются”.

Может быть, оправдались некоторые ожидания Тоффлера относительно микробиологии: все же клонирование - достижение этой дисциплины, но радикальных перемен, которые непосредственно сказались бы на жизни большинства людей, с начала 70-х не произошло. Не самая оригинальная фантастика вспоминается, когда читаешь рассуждения Тоффлера о людях-киборгах, биопроектировании тела и т. п. Видимо, он не был достаточно компетентен в вопросах развития некоторых естественных наук того времени, а потому его прогнозы в этой области сегодня кажутся наивными и беспочвенными.

В числе прочих гипотез, предположений, утверждений значительное место у Тоффлера занимает влияние шока будущего на человека и общество. Не вдаваясь в подробности приводимых им примеров, остановимся на главной идее, демонстрацией которой и служит представленный эмпирический материал: “Тезисом этой книги служит утверждение, что существует некий лимит изменений, который может вынести человеческий организм. При бесконечном увеличении изменений без соблюдения границ мы можем начать требовать от масс того, чего они не смогут вынести. Мы находимся под угрозой поставить их в такое положение, которое я называю шоком будущего. Мы можем определять шок будущего как стрессовую ситуацию, одновременно физическую и психологическую, которая возникает из-за перегрузки человеческого организма, его физической адаптивной системы и тех механизмов, которые ответственны за принятие решений… Футурошок является реакцией человеческого организма на перестимуляцию [Тоффлер. 1997. С. 263]. 11 сентября 2001 года стало настоящим шоком будущего, воспринятым, правда, большинством в формате телевизионной картинки голливудского блокбастера.

Тоффлер о волнах развития

Важнейший труд американского футуролога Элвина Тоффлера - «Третья волна» - написан в начале 80-х гг. ХХ в., но его основные идеи не устарели и в начале XXI в. «Третья волна» - произведение широкомасштабного синтеза. Книга описывает старую цивилизацию и дает точную и всеобъемлющую картину новой, рождающейся цивилизации.

Эта новая цивилизация столь глубоко революционна, что бросает вызов всем нашим старым исходным установкам. Старые способы мышления и идеологии уже не соответствуют больше практике. «Мир, который возникает с огромной скоростью из столкновения новых ценностей и технологий, новых геополитических отношений, новых стилей жизни и способов коммутации, - пишет Тоффлер, - требует совершенно новых идей и аналогий, классификаций и понятий».

По мнению Тоффлера, развитие науки и техники осуществляется рывками, по его терминологии, - волнами.

Сначала была первая волна, которую он называет «сельскохозяйственной цивилизацией». От Китая и Индии до Мексики, от Греции и Рима возникали и приходили в упадок цивилизации, у которых, несмотря на внешние различия, были фундаментальные общие черты. Везде земля была основой экономики, жизни, культуры, семейной организации. Везде господствовало простое разделение труда и существовало несколько четко определенных каст и классов: знать, духовенство, воины, рабы или крепостные. Везде власть была жестко авторитарной. Везде социальное происхождение человека определяло его место в жизни. Везде экономика была децентрализованной, каждая община производила большую часть необходимого.

Триста лет назад произошел взрыв, ударные волны от которого обошли всю землю, разрушая древние общества и порождая совершенно новую цивилизацию. Таким взрывом была промышленная революция. Эта вторая волна пришла в соприкосновение с институтами прошлого и изменила образ жизни миллионов.

К середине ХХ в. силы первой волны угасли, на земле воцарилась «индустриальная цивилизация». Создались сталелитейные и автомобильные заводы, текстильные фабрики, предприятия по переработке продуктов питания, железные дороги. Все общества второй волны начали извлекать нужную им энергию из угля, газа и нефти. Впервые цивилизация стала разрушать основной капитал природы. «Это погружение в энергетические запасы земли, - говорит Тоффлер, - послужило скрытой дотацией для роста индустриальной цивилизации». Заводы стали символами целой индустриальной основы. Скачок к новой энергетической системе происходил параллельно гигантским достижениям в технологии. Стали использоваться громадные электромеханические машины, родилась технология «чрево», т.е. создание машин машинами. Возникли крупные промышленные города, из которых поступало бесконечное количество продукции. Установилась система массового производства.

Вторая волна, изменив техносферу, революционизировала и социосферу: изменилась форма семьи, возникла специальная подготовка людей к машинному труду, появились гигантские корпорации, усилилась роль профсоюзов, государства, политических партий, развилась связь, массовая циркуляция газет, журналов, книг и т.д.

Индустриализм разрушил единство производства и потребления, отделил производителя от потребителя. Для их взаимодействия стал необходим обмен, рынок. Люди были буквально всосаны в денежную систему. Коммерческие ценности стали главными; экономический рост, определяемый размерами рынка, стал первоочередной целью всех правительств. Взрывоподобная экспансия рынка внесла свой вклад в самый быстрый рост жизненного уровня, который когда-либо  переживал мир.

Согласно Тоффлеру у каждой цивилизации есть свой скрытый код - система правил, или принципов, проявляющихся во всех сферах ее деятельности подобно некоему единому плану. Эти принципы таковы: стандартизация, специализация, синхронизация, концентрация, максимизация, централизация.

Там, где пронеслась вторая волна, возник новый тип власти - власть распыленная и безликая, технократия, или интеграторы разделенного общества, собирающие его в единую систему. Они распределяют роли работы, решают, кто какое получит вознаграждение, составляют планы, контролируют их выполнение, устанавливают связи между производством, распределением, транспортом и средствами коммуникации.

Мощным интеграционным двигателем становится правительство. Технократы завладели «средствами интеграции», а отсюда получили бразды правления в сферах социальной, культурной, политической и экономической жизни. «Руководители общества второй волны -интеграторы», - говорит Тоффлер.

Всевластие второй волны было недолгим, ибо чуть ли не одновременно с ее победой на мир стала накатывать новая - третья по счету - волна, несущая с собой новые институты, отношения, ценности.

В 1973 г. Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК), прекратив поставки сырой нефти миру, отправила всю экономику второй волны в «вызывающий дрожь штопор». ОПЕК ускорила революцию, которая уже назревала в техносфере второй волны.

Тоффлер отмечает, что примерно с середины 50-х гг. промышленное производство стало приобретать новые черты. Во множестве областей возросло разнообразие типов техники, образцов товаров, видов услуг. Все большее дробление получает специализация труда. Разнообразнее делаются организационные формы управления. Возрастает количество публикаций. По мнению Тоффлера, все это привело к чрезвычайному дроблению экономических показателей, что и обусловило появление информатики.

Разнообразие расшатывает традиционные структуры индустриального века, так как они строились на массовом выпуске стандартизированной, унифицированной, единообразной продукции.

«Массовизация» подверглась критике, поскольку стало очевидным, что машины лишают людей индивидуальности, а технология вносит рутинность во все сферы общественной жизни. Тенденция к унификации породила контртенденцию. Появился запрос на новую технологию. «Информационный взрыв» третьей волны рассматривается как порождение отживших структур. Тоффлер стремится обрисовать будущее общество как возврат к доиндустриальной цивилизации на новой технологической базе. Экономическим костяком вновь возникающего мира становятся, по Тоффлеру, электроника и ЭВМ, космическое пространство, использование глубин океана и биоиндустрия. Это и есть третья волна, которая завершает аграрную и промышленную революции.

Доминантой преобразований в обществе служат глубокие изменения в техносфере, к которой Тоффлер относит энергетическую базу, производство и распределение. Однако он связывает изменение в технике с экологическими социальными процессами. Тоффлер полагает, что компьютеры углубят понимание причинно-следственных связей нашей культуры в целом. Обработка информации поможет создать осмысленные «целостности» из бессвязных, роящихся вокруг нас явлений. Но компьютер только в том случае окажет воздействие на общественный организм, когда его применение будет продуманным, соотнесенным с характером общественных связей.

К концу ХХ в. человечество завершает переход к новому строю, и никто, и ничто не может остановить этот объективный процесс. Но что такое «новый строй»? Это не капитализм, не социализм. В нем взаимодействуют разные формы собственности, нормой становятся сотрудничество, договоренность. Это то, что Ш. Фурье называл строем «социального гарантизма», где сохраняет свое значение государственное регулирование, где развивается демократия.

Следуя логике Тоффлера, можно утверждать, что при феодализме господствовали собственники одного ресурса - земли, при капитализме - собственники уже всех средств производства. При социализме бюрократия стала коллективным собственником всей экономики. В постиндустриальном обществе, по Тоффлеру, продолжает господствовать бюрократия, но ее власть ограничена.

«Цивилизация третьей волны не сформировалась окончательно. Но как для бедных, так и для богатых она открывает новые возможности, может быть, несущие освобождение», - говорит Тоффлер.

Он говорит, что третья волна исторических изменений представляет собой не прямое продолжение индустриального общества, а радикальную смену направления движения, зачастую полностью отвергая прошлое. «Происходит полная трансформация столь же революционного характера, как приход индустриальной цивилизации триста лет назад», - утверждает Тоффлер.

Проблема социальной адаптации личности

В книге «Футуршок» Э. Тоффлер предупреждает человечество о той опасности, которая связана со стремительными переменами в жизни людей. Перед обществом и человеком встала задача адаптироваться не только к происходящим изменениям, но и к ожидаемым. То есть требуемая скорость адаптации стала гораздо выше, утверждает ученый: «Для того чтобы выжить, чтобы предотвратить то, что мы назвали шоком будущего, индивид должен стать бесконечно более адаптируемым и знающим, чем когда либо раньше… Если у современного человека есть желание справиться с эквивалентом тысячелетий изменения в сжатом промежутке одной-единственной человеческой жизни, то он должен иметь у себя в голове достаточно правильные (пусть и грубые) образы будущего».

По мнению исследователя - единственный способ сохранить какое-то подобие равновесия в ходе сверхиндустриальной революции - ответить изобретением на изобретение, то есть создать новые личные и социальные механизмы, регулирующие изменения: «Нам нужно не слепое принятие или слепое сопротивление, а множество творческих стратегий, чтобы избирательно формировать, отклонять, ускорять или замедлять изменение. Индивидууму нужны новые принципы, чтобы задавать темп своей жизни и планировать ее вместе с кардинально новой формой образования.», - утверждает ученый.

По словам футуролога, чтобы пережить то, что мы называем футурошоком, человек должен постоянно развивать свои способности к адаптации: «Нужно найти совершенно новые способы зацепиться за убегающую действительность, поскольку старые устои общества и человека в нем - религия, национальность, семья и профессия - серьезно подорваны пронесшимся вихрем перемен».

Э. Тоффлер сформулировал проблему социальной адаптации в контексте нового информационного общества, обратив внимание современников на необходимость развивать способности к адаптации, при этом он затрагивал только теоретический аспект вопроса, цель его труда - это скорее формулировка проблемы, но не ее изучение.

Заключение

Проблема будущего -- сложная и многогранная. Кроме теорий, которые возникают в рамках так называемых ортодоксальных направлений, появились альтернативные идеи общественного развития. У них ударение все более переносится из отношений между людьми и богатством, на отношения между людьми в самом широком смысле. Это концепции «качества жизни», «этики развития», «экоразвития», «социального развития». Они включают не только экономические, но и социальные, политические, психологические и другие аспекты.

Понятно, что будущее общество в характеристике футурологов имеет «мозаичный» характер. Фактически речь идет только о создании в воображении футурологов отдельных «картин будущего», о своеобразном «изобретение будущего». Как писал английский физик и футуролог, лауреат Нобелевской премии Д. Габор: «Будущее нельзя предсказать, но его можно изобрести». Однако на некоторые тенденции общественного развития футурологи указывают полностью правильно.

Список использованной литературы и интернет ресурсов

Тоффлер А. Футурошок. СПб.: Лань, 1997.

Тоффлер А. Адаптивная корпорация // Новая индустриальная волна на Западе. Антология. М.: ACADEMIA, 1999.

Проблемы социальной адаптации в истории социологической мысли. Курсовая работа

http://www.uamconsult.com

Размещено на Allbest.ru