Русские свадебные обряды

Размещено на http://www.allbest.ru/

Учреждение образования «Гомельский государственный педагогический колледж имени Л. С. Выготского»

Реферат

по музыкальной литературе

на тему:

«Русские свадебные обряды»

Выполнили учащиеся группы М-31

Козубанова Ольга Владимировна

Яцухно Анастасия Сергеевна

Гомель 2014



Содержание

Введение

1. Сватовство

2. Смотрины

3. Сговор

4. Рукобитие

5. Девичник

6. Прическа молодухи

7. Раскрытие невесты

8. Отводины

9. Свадебный поезд

10. Венчание

11. Княжий стол

12. Брачная ночь

13. Окручивание молодой

14. Хлебины



Введение

Многие люди в наше время, организовывая самый важный день в жизни новобрачных, не забывают про обряды на свадьбу. Традиции придерживаться русских обрядов появилась еще в давние века. Издавна на Руси прежде, чем выдать девушку замуж, ее жених и ее родители придерживались специальных обрядов. Гости свадьбы должны были совершать особые действия, которые, по их мнению, способствовали счастливой и долгой семейной жизни. Свадебные обряды в наше время исполняются не всеми новобрачными, ведь сейчас люди не имеют таких предрассудков, какие были свойственны нашим прародителям. И обычно церемония бракосочетания проходит безо всяких обрядов. Но зря народ убрал из своей жизни свадебные традиции наших предков. Ведь обряды на свадьбу - это частичка нашей страны и история нашего народа. Ни в какой другой стране не отмечают так пышно свадьбу, как в России. Радует только один факт, что с недавних пор традиции и свадебные обряды постепенно возвращаются.

Многочисленные и весьма разнообразные свадебные обряды можно найти в любой стране. Многие из них с трудом представляются возможными в современном мире. Поэтому значительная часть старинных обычаев и обрядов, которые когда-то были неотъемлемой частью свадебного ритуала, в настоящее время забыта, утрачена либо переосмыслена. Впрочем, отчасти исчезнувшие обряды, существуют и сегодня, только совершенно в иной форме, сложившейся под влиянием других народов.

Раньше в жизни подрастающего поколения тема брака присутствовала всегда. С самого рождения велась подготовка девушек к замужеству, осуществлялся сбор приданного. Свадебный ритуал проходил, как правило, в несколько этапов.



1. Сватовство

Сватовство - переговоры сторон, заинтересованных в заключении брака. Переговоры о возможности свадьбы были длительными, при этом инициатива сватовства всегда исходила от родителей парня, которые направляли сватов к родителям приглянувшейся девушки. Сватовство считалось делом важным и ответственным, поэтому, прежде чем решиться на него, собирался семейный совет с участием крестных родителей и ближайшей родни. При выборе невесты учитывалось мнение самого парня, его родственников, но окончательное решение принимали родители. Желанной невестой считалась девушка рослая, физически сильная, трудолюбивая, умеющая хорошо выполнять все домашние и хозяйственные работы, почтительная к старшим, скромная, с чувством собственного достоинства. Мать, давая сыну совет при выборе невесты, обычно говорила: «Нать, чтоб была и пряха, и ткея, и жнея, и в дому обиходна, и к людям уцлива, и тебе повинна, и мне починна». Особенно ценились девушки «хорошего корня», т. е. из семей с положительной репутацией: «Выбирай корову по рогам, а жену по родам», «Не бери дороду, а бери породу». Принадлежность к семье, уважаемой на протяжении нескольких поколений, позволяла рассчитывать на то, что в дом приходит достойная невестка-продолжательница «рода-племени». В старинной свадебной песне о выборе невесты говорилось:

Ездил в город Олексий-от молод князь,

Ездил в новый, повыездил,

Ездил в новый, повыездил.

Красных девок повысмотрел,

Красных девок повысмотрел,

Сужену Марью повыприглядывал,

Сужену Марью повыприглядывал,

Разума-обычая, разума-обычая

повыведывал, повыведывал,

Сам он говорит -- только выславился,

У добрых отцей, у добрых отцей

Сыновья были добры, сыновья были добры,

У хороших матерей, у хороших матерей

Дочери хороши, дочери хороши.

Сын-то Олексий, сын-то Олексий

Потапьевич, Потапьевич,

Дочерь-то Марья, дочерь-то Марья

Александровна, Александровна.

Богатство семьи не было решающим фактором при выборе невесты. Будущее благополучие, по мнению крестьян, зависело от самих молодых людей: «Не то богатство, куда идешь, а что сам наживешь»; Выбор сватов считался ответственным делом: «Выбирай не невесту, а сваху», -- говорили русские люди. От умения сватов вести разговор, расположить к себе родственников девушки, хорошо представить семью парня зависел исход дела: родители девушки могли принять или не принять предложение. Как правило, сватами становились крестные родители парня или кто-нибудь из его родственников. В некоторых случаях, если родители парня сомневались в положительном исходе сватовства, в сваты приглашался уважаемый человек, пользовавшийся доверием односельчан. Предпочтение отдавалось также тем, кто отличался красноречием, умением устраивать брачные дела, способностью, по меткому выражению крестьян, «играть, и плясать, и сшить из малой торбочки большой мешок». В больших ремесленных слободах, торговых селах, городах прибегали и к услугам профессиональных свах. Однако этот обычай получил распространение довольно поздно и первоначально только в городах.

Еще в середине XIX в. такое сватовство даже в городах считалось «ненастоящим», и после согласия родителей на сватовство засылались «настоящие» сваты. Сватовство проводилось в определенные дни недели, которые назывались «легкими»: в воскресенье, вторник, четверг или субботу, -- обычно в вечернее или даже ночное время, и сопровождалось различного рода магическими действиями, которые должны были обеспечить благополучный исход дела. Сват, не соблюдавший этих правил, мог, по мнению крестьян, загубить даже самое надежное сватовство. Так, например, в Псковской губернии мать парня ударяла выходивших за дверь сватов три раза поясом, приговаривая: «Не я бью, удача бьет»; сестра бросала сватам под ноги шубу. «Бросить шубу -- значит произвести много шуму, т. е. свадьбу сыграть», -- объясняли псковичи. В русских селах Казанской губернии сваха, приехав в дом девушки, находила ступу и трижды оборачивала ее вокруг себя,-- сватовство в этом случае будет удачным: девушку трижды обведут вокруг аналоя, как это положено при венчании. В Пермской губернии сваха, войдя в дом девушки, ударяла пяткой о порог, приговаривая: «Колотим о порог, чтобы не говорили с нами поперек». В доме невесты сваты вели себя так, как требовал деревенский обычай: переступив порог, снимали шапки, крестились на иконы, кланялись хозяевам, не заходили дальше матицы -- потолочной балки, не проходили к столу без приглашения, не садились на лавку, идущую вдоль половиц. Разговор между сватами и родителями девушки строился по схеме, утвержденной местной традицией. Сват произносил хорошо знакомые всем присутствовавшим формулы: «У вас товар, у нас купец»; «У вас курочка, у нас петушок, нельзя ли их загнать в один хлевушок?»; «Нам нужна не рожь и не пшеница, а красная девица»; «У вас ком теста и у нас ком теста, нельзя ли их свалять в одно место?»; «Нет ли у вас поросят продажных? -- Нету! -- А девок? -- Есть одна, да про себя!» Иногда сваты прямо говорили о цели своего прихода: «Слухайте, хозяева дорогие, в нас е купец, в вас красна девица. Много про нее мы понаслыхали, с лику пригоженька, сама умнешенька, пряде лавошенько, беля белешенька, моя цистешенько. Ранней пораниться хотим с вашим домом». Или прямо сообщали, что пришли «не пол топтать, не язык чесать, пришли дело делать -- невесту искать».

Родители девушки благодарили сватов за оказанное их семье уважение, приглашали пройти в передний угол -- парадную часть избы -- или в горницу, ставили на стол угощение. Хорошо принять сватов считалось делом чести даже в том случае, если жених казался родителям невесты неподходящим. Русские крестьяне говорили: «Худой жених хорошему дорогу укажет». Отказ сватам давался всегда в деликатной форме: «У нас товар непродажный, не поспел», «Еще молода, надо подождать». Если сватовство было желанным, а парень известен семье, то родители девушки сразу же давали согласие на дальнейшие переговоры о свадьбе. В случае если сватался парень из дальней деревни, малознакомый, сватов просили дать время на размышления, говоря: «Дочку замуж выдать -- не пирог испечь», «Не один день растили, чтобы в раз отдать». Принятое сватовство еще не означало окончательного согласия на свадьбу. Оно было лишь поводом к обсуждению полученного предложения. После сватовства устраивались погляды, смотрины. В цикл обрядов сватовства входили также переговоры о приданом, о величине кладки (денежной суммы, которую давали родители жениха на свадебные расходы), о расходах на свадебный пир, количестве гостей с той и другой стороны, о дарах, которыми обменивались родственники в ходе свадебного ритуала. В торговых или ремесленных селах, где население отличалось зажиточностью, составлялись даже юридически заверенные брачные контракты, в них оговаривались все, даже самые мелкие детали проведения свадьбы и будущей жизни молодой семьи. Закончив все переговоры, семьи назначали время сговора, т. е. день, когда принималось окончательное решение относительно свадебного торжества.



2. Смотрины

Спустя несколько дней после сватовства, жених вновь со своими родственниками наведывался в гости к невесте. На «смотринах» девушка обязана была показать себя во всей красе и продемонстрировать все, чему ее научили родители. Затем мама жениха рассматривала и оценивала все приданое невесты. Каждое действо сопровождалось песнями и причитаниями. В случае отказа от женитьбы девушка могла просто не выходить к жениху.

3. Сговор

Одним из важнейших исчезнувших обрядов считается «сговор». Через неделю или немного больше после смотрин семья жениха опять шла в гости к невесте. На сговор накрывали гораздо богаче и праздничнее стол, где проходили последние переговоры и составлялся договор, что в определенный день молодой человек обязан жениться на девушке. По-современному это можно назвать помолвкой. После подписания договора обеими сторонами, свадьба была неизбежна. Во время подписания бумаги девушке запрещалось присутствовать за столом. Она лишь могла передать от своего имени через сестру или родственницу подарки жениху и его родным. Молодожены не виделись до свадьбы.

4. Рукобитие

Еще один обряд, который закреплял безотказную договоренность о свадьбе, был известен, как «рукобитие» или «запой». Этот обряд чем-то схож со «сговором», только на «рукобитии» молодожены могли видеться. Их, как правило, усаживали за стол и подруги невесты величали молодых в песнях. Сама невеста только сидела и причитала, если не вызывали «выльницу», девушку, которая исполняла причеты за невесту. Несмотря на активное передвижение жениха, он был пассивный, т.к. за него все говорили и делали его родные, друзья или сваты.

5. Девичник

Девичник - (красота, плаканье, подвенёха) -- этим словом назывались обрядовые действия, во время которых невеста прощалась с девичеством, и прощальный вечер в доме невесты, проходивший накануне венчания. По традиции, выходя замуж, девушка покидала родительский дом, родное село, подруг, с которыми вместе выросла. Прощание с девичьей жизнью проходило через целый комплекс театрализованных действий. Главными действующими лицами на девичнике были невеста и ее подруги. Обрядовые действия прощания невесты с девичеством обычно начинались сразу же после сговора и длились вплоть до венчания. В различных областях России они проводились по-разному, но их смысл повсюду был одинаковым -- так оформлялся переход девушки в группу замужних женщин. Во многих деревнях Европейской России и Сибири невеста прощалась с «белым светом», выходя вместе с подругами на утренней и вечерней заре за околицу деревни. Уж вы, милые-то мои подруженьки, Выведите меня на белую зарю, С новой горницы во новы сени, С новых-то сеней на красно крыльцо, Со красна-то крыльца на широкий двор, С широкого-то двора на широку улицу, Раздуйте-ка, мои ветры буйные, Гробову доску -- лютую тоску. В Псковской губернии прощание невесты проходило несколько иначе. Вместе с девушками она торжественно шла по деревне, держа в руках «красоту» -- небольшую елочку, обвитую ленточками, тряпочками, бумажными цветами, или букет бумажных цветов. Шествие девушек сопровождалось пением грустных песен:



Благослови, Пресвятая Богородица,

Выйти мне на широкую улушку

Со сестрицами, со милыми подружками.

Разгорелась моя буйная головунька,

Распалось мое ретиво сердце,

Ах, свалилась моя буйная головунька,

С моих со белых плец.

Свет мой, широки улушки,

Я любила ходить тут красной девицей,

Я любила носить свою красу девицью.

Накрасуйся, накрасуйся, краса девицья,

Навольнуйся, навольнуйся, воля вольная.

Уж недолго мне красоватця красной девушкой:

Один день до вецера.

Приближенные мои и соседушки,

Раскрывайте вы окошецки косящатые.

Хорошо ли я красуюсь с милым подружкам?

Вить не долго мне красоватця красной девицей:

Один день всего до вецера.

В деревнях Владимирской губернии невеста прощалась с односельчанами, сидя вместе с подружками на лавочке у своего дома. Послушать ее причитания собиралась вся женская половина деревни. В Ярославской губернии невеста с подругами причитала посреди деревни, у дома, где жили ее родственники, у избы, в которой проходили посиделки. Кульминационным моментом девичника было прощание с «девьей красотой». Оно происходило накануне венчания в родном доме девушки в присутствии ее родителей, сестер, братьев и подруг. Девушки проводили различные обрядовые действия с предметами, считавшимися воплощением «девьей красоты». Это могла быть украшенная ленточками елочка (или березка), букет искусственных цветов, девичий головной убор. Почти по всей России знаком девичества считалась «коса -- девичья краса». Обряд прощания невесты с косой заключался в ее заплетании, продаже и расплетании. Косу заплетали таким образом, чтобы ее было трудно расплести: вплетали в нее шнуры, тесьму, ленты, вкалывали булавки и даже зашивали нитками. Все это сопровождалось причитаниями невесты, чередовавшимися с грустными песнями девушек:

Ты голубушка-подруженька!

Потрудись-ка ты, пожалуйста,

Причеши ты мне буйную головушку,

Разбери-ка ты мне русу косу,

Разбери мелко-намелко,

Заплети-ка мне часто-начасто.

Посреди моей русой косы

Вплети мне два ножичка булатные,

Два замочка полужонные.

Во конец моей русой косы

Вплети ленту алую.

Завяжи ее в три узла,

В три узла немецкие:

Не распалась бы моя руса коса,

Не потеряла бы красу девичью.

После этого подруги или брат невесты начинали торг с дружкой жениха, требуя от него выкупа за невесту:

Дивью красу озолотите!

Не озолотите, так посеребрите!

Медные-то не кладите,

Тарелочке края не ощебите,

Нас, красных девушек,

В изъян не введите!

На нашей елочке --

Золотые иголочки.

Каждая иголочка

Стоит пятерочку,

Каждый прутик

Стоит рублик!

Кто сидит в углу,

С того по рублю!

На ком шелкова рубашка,

Клади трехрублевую бумажку!

У кого седая борода,

Тому и два червонца положить не беда!

Получив выкуп, девушки приступали к расплетению косы под пение песен:

Свет моя косынька, русая коса,

Вечор тебя, косынька, девушки плели

И золотом русую перевивали,

Жемчугом русую перенизали.

Как и Бог судить Николы Ивановича:

Прислал ко мне сваху немилостливую,

Немилостливу, нежалостливу;

Взяла мою косыньку рвать, порывать,

Золото на косыньке все изорвала,

Жемчуг на русой весь рассыпала.

Распущенные волосы невесты символизировали ее готовность к браку, были знаком того, что первый шаг к замужней жизни сделан. Ленты из косы девушки раздавались всем подругам. Действие сопровождалось пением песен, в которых рассказывалось, что «девья красота» гибнет, улетает, покидает девушку. В северных губерниях Европейской России, в Среднем и Верхнем Поволжье, в Сибири, на Алтае прощание с «девьей красотой» сопровождалось посещением невестой с подругами бани. Приготовление бани для невесты и ее шествие туда превращалось в яркое ритуальное действие. Подруги топили баню рано утром, исполняя приуроченные к этому событию песни:

Ты топись-ка, топись, баенка,

Да разгорися, нова каменка,

Да разгоритесь, сыры дрова,

Да что сыры дрова березовые!

Мы носили серы камешки,

Что со трех полев со чисты их.

Мы носили студену воду,

Что со трех ключей кипучи их.

Мы ломали шелков веничек,

Что со трех берез кудрявы их.

Затем девушки приходили к сидевшей в переднем углу избы невесте и приглашали ее пойти в баню «по мостам да по калиновым со кумушками да со подруженьками». Шествие девушек с невестой в баню возглавлял дружка, который шептал заклятия от нечистой силы, размахивал кнутом и посыпал невесту зерном. Мытье в бане длилось достаточно долго, девушки парили невесту березовым веником, украшенным ленточками, поливали каменку квасом, пивом, посыпали ее зерном, причитали, пели. Совмещение ритуального мытья невесты в бане с обрядом прощания с «девьей красотой» было вполне закономерным. Невеста пела:



Не спасибо тебе, баня-парушка,

Не намыла, не напарила,

Только смыла, только спарила

Ты мою да девью красоту,

Красоту да украшеньицу.

6. Прическа молодухи

«Прическу молодухи» невесте делали сразу после венчания. Выглядела эта прическа следующим образом: сначала заплетали две косы, а потом голову накрывали платком; либо две косы закручивали на затылке в пучок, а затем надевали специальный головной убор замужней женщины.

Считалось, что волосы невесты может видеть только муж. Если девушка выходила к посторонним мужчинам с непокрытой головой, это приравнивалось к измене. А если кто-то осмеливался сорвать головной убор с женщины, это рассматривалось, как оскорбление. Смена прически означала переход девушки во власть мужа.

7. Раскрывание невесты

«Раскрывание невесты» представлял собой особый обряд и имел двоякий смысл. По приезду в дом жениха, к невесте как будто возвращалось зрение, она начинала оживать и смотрела на мир иными глазами.

Для жениха этот обряд означал познание любимой. Данному обряду присущи определенные детали. Например, в некоторых областях было принято готовить постель молодым где-нибудь в хлеве или клети, что связывали с идеей деторождения.



8. Отводины

«Отводины» предполагали совместное посещение молодоженами родителей невесты. Этот обряд знаменовал конец свадьбы и был особенно важен для невесты. Теперь невеста приезжала в родительский дом только в качестве гостьи.

Как ни странно, но обряды русской свадьбы каким-то образом могли сочетать в себе действия, связанные с христианской религией и языческими верованиями. Сюда можно отнести действия и ритуалы, которые помогали уберечь молодых от враждебных сил, а также способствовали всякого рода благополучию брачующихся.

Вот, например, совсем забыта традиция, когда для укрепления связи молодых было принято смешивать вино из их общих стаканов или, когда от дома невесты к дому жениха протягивали нити.

Забыт обряд, согласно которому брали нечетное количество и обязательно чужих лошадей для создания свадебного кортежа.

Когда-то существовал и такой обряд: на второй день свадьбы били глиняные горшки. Разбившийся горшок служил доказательством целомудренности невесты. Если горшок оставался целым, то девушку ждали большие неприятности.

Как видите, раньше существовало множество интересных свадебных обрядов, которые делали свадьбу необычным, запоминающимся торжеством!

9. Свадебный поезд

Свадебный поезд - выезд жениха и невесты в церковь для венчания. Поезд собирался утром в день венчания в доме жениха и состоял из самого жениха, дружки, одного или двух поддружьев, посаженого отца и посаженой матери -- крестных родителей жениха, ранней свахи -- близкой родственницы жениха, которая участвовала в выпечке свадебного каравая, осевала свадебный поезд зерном, подсвашки -- помощницы свахи, дядьки -- шафера, сопровождавшего жениха к венцу, бояр -- приятелей и родственников жениха. Состав участников свадебного поезда в разных местностях России мог быть различным. Так, например, на Русском Севере, в Сибири и на Алтае в свадебном поезде участвовал тысяцкий, которым обычно был крестный отец жениха, старший боярин -- помощник тысяцкого, вежливец -- колдун, принимавший на себя некоторые магические функции дружки. Мать и отец жениха, как правило, в состав свадебного поезда не входили и в церковь на венчание не ездили. Они находились дома, готовясь к встрече молодых и свадебному пиру (см. Княжий стол). Поезжане отправлялись за невестой зимой на санях, осенью на кошевах, пошевнях, бричках. Лошадей к этому дню тщательно готовили: кормили овсом, чистили, расчесывали хвосты и гривы. В день выезда за невестой вплетали в гривы ленты, украшали парадную сбрую бубенцами, колокольчиками, дуги переплетали яркими шалями, полотенцами, сани покрывали домоткаными коврами, войлоками, подушками в красивых наволочках.

Главные участники свадебного поезда были особым образом отмечены. Так, в Вологодской губернии дружке и подружьям на шляпу прикрепляли ширинки - орнаментированные платочки. В Архангельской и в некоторых других северных губерниях сваты, дружка, поддружья, тысяцкий были перепоясаны через плечо полотенцами, в Псковской, Смоленской губерниях -- подвязаны через плечи крест-накрест поясами, на Алтае -- шалями. Перед выездом родители благословляли жениха иконой и хлебом, а дружка совершал различные магические действия, которые, по мнению крестьян, должны были защитить жениха и свадебный поезд от порчи. Так, например, в Псковской губернии дружка ставил жениха под матицу -- потолочную балку, ударял по ней три раза крест-накрест кнутом и говорил: «Боже, кладу Твой крест животворящий на прогнание всех врагов и супостатов нечестивых, неправедных, колдунов и волшебников: от колдуний и ведуний, от всех злых и лихих людей». Выводя жениха из избы, он шептал: «Идет вперед Михаил Архангел, грозный воевода: отступите вси нечистые духи, колдуньи-ведуньи и волшебники; очисти нам путь от всех злых и нечистых!» Выход жениха и поезжан из избы, рассаживание по саням, как правило, сопровождались приговорами дружки, которые носили импровизационный характер. В них дружка рассказывал о том, что «князь молодой со своею со дружиною» отправляется в далекий путь за «княгиней», что на этом пути его ждут трудности, которые надо преодолеть: «У княгини молодой заставлены заставы крепкие, птицы клевучие, звери крикучие, болота зыбучие, реки глубокие, озера широкие». Дружка и поддружья садились верхом на коней, жених с крестным отцом в первые сани, за ними свашки, дядька и остальные бояре.

После слов дружки: «Поезд, дружина хоробрая князя молодого! Все мы собрались в путь-дороженьку, ехать нам пора, крикнем вообще все три раза „ура"!» -- отправлялись в путь. Дружка, ехавший во главе поезда, старался выбрать дорогу до дома невесты ровную, без рытвин и колдобин, «чтобы жизнь молодой пары была ровная, без ссор». По дороге жители деревень, через которые проезжал свадебный поезд, устраивали ему преграды: запирали въездные ворота, клали жерди, протягивали веревки. Дружка откупался от них вином, конфетами, фруктами, орехами, пряниками. Такая свадебная игра продолжалась и возле дома невесты. При подъезде жениха девушки закрывали ворота и запевали песни, в которых рассказывалось о том, что к дому подъехали враги: «разлучнички», «незнамы гости», «черные вороны», которые хотят забрать подругу, увезти ее в дальние земли:

Не бывать бы ветрам, да повеяли,

Не бывать бы боярам, да понаехали,

Травушку-муравушку притолочили,

Гусей-лебедей поразогнали,

Красных девушек поразослали,

Красну Анну-душу в полон взяли

Красную Михайловну в полон взяли.

Стала тужить, плакати Анна-душа,

Стала тужить, плакати Михайловна!

Первым к дому подходил дружка. Размахивая кнутом, он очищал дорогу поезжанам от нечистой силы, бил кнутом по воротам, требовал открыть их. На вопрос девушек: «Кто стучит?» -- отвечал: «Я дружка, верная служка!» Девушки и дружка начинали переговариваться: девушки говорили, что дружка хочет принести беду в дом, дружка же отвечал, что он приехал «не за рожью, не за пшеницей, а за красной девицей. Был ли у вас договор с нашим женихом и невестой, что сегодняшний день у нас свадьба?». После вручения девушкам подарков дружка проходил в дом со словами: «Спасибо на амине, на добром слове, на благодатном доме», а затем проходили все поезжане. После этого в одних деревнях России жених и дружка искали спрятанную девушками невесту, в других -- выкупали ее у брата. Подружки невесты «корили» поезжан за то, что они увозят:

Не белы наехали, --

Чтой черные, как вороны,

Чтой черные, как вороны,

Да неумытые головы,

Неумытые головы,

Да не учесаны бороды.

Насмешливые песни пелись и в адрес жениха:

Твой жених не хорош, не пригож:

На горбу-то роща выросла,

Во этой-то рощище грибы растут,

Грибы растут березовые;

В голове-то мышь гнездо свила,

В бороде-то детей вывела.

А на лбу-то хоть лапшу сучи,

На бровях-то журавли клюют,

А у глаз-то хоть спички сирь!

В носу-то хоть кисель твори,

А сквозь зубов хоть кисель цеди,

На брилах-то хоть блины пеки!

Обрядовая игра, устраивавшаяся между партиями жениха и невесты, главным стержнем которой была демонстрация неприятия жениха и его дружины, имела в своей основе древние мифологические представления. Переход девушки в группу замужних женщин рассматривался как своего рода смерть, виновником которой принято было считать жениха и его дружину. В старинной свадебной песне говорится о том, как должна испугаться девушка своего жениха:

Да у нее сердце ужахнулоси,

У ней сердце ужахнулоси,

Да ретивое испугалоси,

Ретивое испугалоси.

Да за отца, за мать бросаласи,

За отца, за мать бросаласи,

Да за подружек хорониласи,

За подружек хорониласи:

«Да ох, родимая матушка,

Да ох, родимая матушка,

-- Да это-то погубитель мой,

Это-то погубитель мой,

Да это-то разоритель мой,

Это-то разоритель мой».



Обрядовое действие разыгрывалось как стремление спасти невесту, оградить ее от неминуемой символической гибели.

После этого поезжане приглашались за стол (выводной стол) для угощения. Невеста и жених также садились за стол, но отказывались от пищи, и их место было с краю. Считалось, что перед таинствами, к которым относится и венчание, необходимо нравственное очищение и отказ от «плотских» удовольствий, в том числе и от еды. Кроме того, жених и невеста не должны были принимать пищу вместе со своими женатыми и замужними родственниками, это разрешалось только после брачной ночи, когда состоится переход жениха и невесты в новый социальный статус. После застолья отец невесты вручал свою дочь жениху и говорил о том, что он передает ее навсегда в распоряжение мужа: «У меня была умна, а ты учи как хочешь».

В церковь жених и невеста ехали в разных санях: невеста рядом со свашкой, а жених -- с тысяцким. К свадебному поезду присоединялись поезжане со стороны невесты: повозник, управлявший лошадьми, запряженными в сани невесты, крестные родители, ближайшие родственники невесты. Во главе свадебной процессии ехал дружка с поддружьями верхом на конях, за ним в санях жених с тысяцким, далее невеста со свашкой, а за ними все остальные родственники -- бояре. На прощание остававшиеся дома родители невесты, подружки говорили: «Дай Бог под злат венец встать, дом нажить, детей водить». Свадебный поезд ехал очень быстро, звеня колокольчиками и бубенцами. Шумом давали знать всем, кто ехал навстречу, о его приближении. По русскому обычаю, все встречающиеся на пути свадебного поезда подводы должны были уступать ему дорогу. Во время пути в церковь участники свадебного поезда совершали определенные магические действия. Невеста, например, выехав за околицу родной деревни, открывала лицо, смотрела на удалявшиеся дома и выбрасывала в поле носовой платок, в котором «были собраны все ее горести». Бросая платок со словами: «Оставайся, горе, за чистым полем, белым камешком», она надеялась, что ее дальнейшая жизнь будет полна радости и счастья. Жених время от времени останавливал поезд, чтобы проведать невесту, узнать, не случилось ли с ней что-либо по пути, считавшемуся опасным, например, «не подложили ли вместо нее сноп». Дружка всю дорогу читал молитву-заговор, в которой просил: «Ой еси, Госпожа Пречистая Мати Божия, святыи Козма и Домьяна и святыи архаггилы Михайло и Гаврил, святыи Геор-гие, поставите, государи, около раба Божия (имярек) князя мо-лодово и княгини молодые, около тысяцьково княжово и около бояр княжих и около запетников и оглобельников, и около всего княжего поезду, и круг меня, раба Божия (имярек), сторожа, поставьте град каменной, а тын булатной, и вереи булатные, и забо-ралу железную. И заградите, государи архаггилы, уста всякому ведуну, и ведуние, и вещице, и чарадею, и всякому злодею, кои подумает злую думу... <...> И государыня Царица Небесная, Пречистая Мати Божия, закрой, защити князя молодово ризою нетленною, и тысецкого, и кнеину молодую, и сваху княжею, и бояр, и весь поезд».

10. Венчание

свадебный обычай сватовство брак

Венчание - церемония заключения брака в Православной Церкви, совмещавшаяся с юридической регистрацией в метрических книгах, один из кульминационных обрядов свадьбы.

Обряд венчания проводился в храме священником. Он состоял из обручения, во время которого жених и невеста должны были дать согласие на брак и обменяться кольцами, и собственно венчания, т. е. возложения на головы жениха и невесты брачных венцов, что осмыслялось как наложение Славы Божьей. В обряд венчания входило чтение отдельных мест из Евангелия и Апостола, молитв, испрашивание Божьего благословения на брачующихся, наставление священника. В христианской традиции венчание считалось таинством и рассматривалось как соединение мужчины и женщины в нерасторжимый Божественный союз, продолжавшийся и после смерти. В деревнях считалось, что идти под венец-это идти «на Божий суд, на страшный час». В старинной свадебной песне, исполнявшейся на девичнике, говорится:

Лей-полей, Волга-река,

Волга-река, во круты берега!

Побереги, родной батюшко,

Ты свою Федосью-душу!

Сегодня у Федосьи-души да девичь вечер,

Завтра у Петровны поведенный день:

Поведут Федосью-душу ко суду Божью,

Ко суду Божью, ко злату венцу,

Страшно стоять, страшно стоять у суда Божья!

От суда, от суда Божия -- к чужому батюшку,

Ко чужому батюшку, ко неродному.

У суда Божья голова болит,

Под златым венцом ноги ломятся!

Обряд венчания объединял вокруг себя целый ряд ритуально-магических действий, обеспечивавших защиту от злых сил, счастливый, прочный брак, здоровое потомство, хозяйственное благополучие, долголетие. Верили, что жених и невеста особенно уязвимы в этот ответственный момент жизни. По широко распространенному в деревнях представлению, колдуны могут превратить их в волков, в камень, заставить разлюбить друг друга, оставить бесплодными в браке. Для предохранения от этого свадебному поезду запрещалось останавливаться по дороге в храм, поезжане не должны были оглядываться назад. Защитой от нечистой силы считался и звон колоколов, раздававшийся при подъезде свадебного поезда к церкви. С целью оберега в одежду невесты, реже жениха, втыкали иголки, булавки, прикалывали кусочки рыболовной сети, насыпали льняное семя, просо, клали в карман чеснок, луковицу, переписанный апокриф «Сон Богородицы» и т. д. Многие действия, проводившиеся перед венчанием и во время него, были направлены на достижение согласия, счастливой жизни вступающих в брак молодых людей. Так, невеста и жених, заинтересованные в добром брачном согласии, по обычаю, должны были во время венчания одновременно встать на подножник, расстеленный около аналоя, одновременно креститься, одновременно задувать венчальные свечи. Верили, что обеспечить будущую согласную жизнь новобрачных можно с помощью воска с венчальных свечей, прикрепленного к божнице, а также с помощью съеденного молодыми в брачную ночь «обвенчанного» куска хлеба, т. е. хлеба, который невеста во время венчания держала под грудью.

Некоторые обрядовые действия должны были предохранить молодых от измены. Так, запрещалось кому-либо стоять или даже проходить между женихом и невестой. Верили, что именно во время венчания можно обеспечить здоровье молодым. Для этого надо в момент, когда священник обводит брачующихся вокруг аналоя, тихонько произнести: «Хвори, боли, не привенчайтесь, а доброе здоровье привенчайся»; при словах «раба Божия венчается» надо было сказать: «А у меня болезнь кончается».

Будущее хозяйственное благополучие старались обеспечить в тот момент, когда жених и невеста подходили к церкви: расстилали перед ними белую новую ткань, бросали под ноги деньги, осыпали зерном, -- а также во время венчания, когда невеста прятала за пазухой хлеб, насыпала в обувь соль, жито, «чтобы всегда их было вдоволь», прикрепляла к одежде клочок шерсти, «чтобы овцы хорошо плодились». Считалось, что предметы, находившиеся у жениха и невесты во время венчания, обладают особой магической силой. Так, воск венчальных свечей и вода, слитая с благословенной иконы, использовались для лечения младенцев. Венчальная рубаха якобы снимала боль, помогала женщине при родах. В некоторых деревнях хозяин дома надевал на себя венчальную рубаху в первый день сева, чтобы собрать осенью хороший урожай. Обручальное кольцо использовалось при гаданиях на святках. После венчания новобрачные в северных губерниях Европейской России, а также во многих деревнях Сибири и Алтая ехали в родительский дом на свадебный пир (см. Княжий стол). Там же по окончании пира проходила и их брачная ночь. В южнорусских деревнях после венчания каждый возвращался в свой дом, но вечером жених приезжал к невесте, где и проходила их первая брачная ночь, а свадебный пир начинался после сообщения о том, что молодые стали мужем и женой. Молодые люди, жившие невенчанными, не считались мужем и женой, а их дети признавались незаконнорожденными. В то же время, по народным представлениям, самого венчания было недостаточно, чтобы признать брак состоявшимся. Настоящим он становился только в том случае, если был оформлен согласно традиции, с выполнением установленных обрядовых действий.

11. Княжий стол

Главный свадебный пир, проходивший после венчания в доме родителей жениха. В определенном, утвержденном традицией порядке ставились столы, рассаживались гости -- приглашенные родственники, размещались зрители -- «глядельщики», подавались еда и напитки, исполнялись песни. Свадебные столы, как правило, ставились вдоль половиц и лавок «глаголем» (буквой «Г»), и лишь в некоторых местностях -- поперек половиц. Жениха и невесту, именовавшихся на этом пиру «князем молодым» и «княгиней молодой», сажали на почетное место -- в передний угол избы: «Как у нашего сватушки впереди сидит почетный гость -- князь с княгинею». Гости рассаживались, соблюдая мужские и женские места, в строгой последовательности родства: чем ближе родственник, тем ближе он садился к жениху или невесте. Парни, девушки, соседи, обычно присутствовавшие на свадьбе, считались зрителями и не приглашались к столу. Рассаживанием гостей, а также расположением зрителей занимались дружка, главный сват или свашки. Свадебные столы обязательно накрывали белыми скатертями. По обычаю, сначала на столы раскладывали хлеб и пироги. Хлеб ставили на середину стола, одна буханка на другую, справа и слева от него находились две тарелки с пирогами, на каждой по три пирога. По краю стола напротив определенного каждому гостю места укладывали ломоть ржаного хлеба, а на него продолговатый пирог. Перед молодыми ставили два круглых хлеба, размещенных один на другом и прикрытых платком. После того как гости занимали свои места, начинали подавать напитки и еду. Блюда приносили попеременно, т. е. сначала подавали одно блюдо, потом второе, третье и т. д., чередуя с напитками. Количество блюд должно было быть четным, так как с четными числами связывались обычно представления о счастье и удаче.

Угощения различались по способу приготовления: холодные, горячие, жаркие, варева, похлебки, пирожные и т. п. Набор блюд для свадебного стола в разных местностях России был различным. Так, например, во Владимирской губернии на стол сначала приносили холодные блюда: окорок, баранью голову, студень, -- потом горячие: похлебку из гусиных потрохов, жареное баранье плечо, поросенка, гуся, кашу, пшенник, сальник, -- а затем сладкий пирог или пряник. В Вятской губернии сначала ставили рыбные пироги, потом щи, затем мясо, гуся, холодные блюда -- телячью губу, а ближе к концу кисель и пирог. Подача очередной перемены сопровождалась разливанием пива, браги, водки, вина, кваса. Столовую утварь, еду и напитки выносили главные чины свадьбы -- дружка, тысяцкий, сваха --' и некоторые из поезжан, называвшиеся хлебник, пивник, чашечник, ложечник, наливаш-ник, стольник, погребенщица и т. п. Последним блюдом свадебного пиршества был курник -- пирог с куриным мясом -- или свадебный каравай. Свадебный пир проходил обычно в два этапа, или, как говорили крестьяне, в два стола. Первый стол назывался свадебным, второй -- горним. Участниками первого свадебного стола являлись жених с невестой, поезжане, родители «князя молодого», его женатая и замужняя родня. Свадебный пир начинался с так называемого открывания «молодой княгини», которая после венца входила в дом, закрыв платком лицо. Как правило, отец жениха или тысяцкий, держа в руке горбушку хлеба или пирог, поднимал ими платок невесты, затем брал его в руки и трижды обводил им вокруг голов новобрачных. Присутствовавшие родственники кричали: «Хороша молодая княгиня, хороша!» Этот обряд перекликался со смотринами просватанной девушки перед сговором и был необходим как обряд знакомства родни жениха с новым членом родственного коллектива. Жених и невеста, сидевшие за свадебным столом вместе с другими женатыми мужчинами и замужними женщинами, не имели права прикасаться к еде или питью. В знак запрета миска перед ними ставилась пустой, ложки связывались красной ленточкой или укладывались ручками к центру стола, а чарки для напитков переворачивались вверх дном. Запрет на публичную еду объяснялся древними мифологическими представлениями о том, что жених и невеста не могут принимать участие в общей трапезе с женатыми мужчинами и женщинами, так как пока еще не относятся к ним. За первым свадебным столом звучали обычно поздравления в адрес молодых, пожелания им счастья, богатства. Кроме того, девушки из деревни жениха и молодицы, находившиеся в качестве зрителей в избе, пели им величальные песни:

Молоду князю песенку

С молодой княгиней:

Молод князь Иван-сударь,

Беленький Николаевич,

Княгиня свет Марьюшка,

Белая Ивановна.

Бог их свел, Бог их свел

За единый стол,

Бог им велел, Бог им велел

Одну соль-хлеб кушать,

Бог им велел, Бог им велел

Одну речь говорить.

12. Брачная ночь

Один из основных свадебных обрядов, физическое и правовое скрепление брака. Брачная ночь обычно следовала за венчанием и свадебным пиром и проходила в доме родителей жениха. В южнорусских губерниях, там, где после венчания новобрачные возвращались в родительские дома, ее устраивали в доме родителей невесты до главного свадебного пира. Местом проведения брачной ночи всегда служило холодное помещение: подклет, клеть, горница, чулан, сенник, баня, амбар, иногда хлев или овчарня. При этом использовались постельные принадлежности из приданого невесты. Высокое брачное ложе сооружали на деревянном настиле. На доски укладывали мешки с мукой, ржаные снопы, несколько матрасов, набитых сеном, иногда перину, множество подушек. Все это покрывали белой простыней с вышитым подзором, спускавшимся до самого пола, красивым одеялом. Постель для новобрачных застилали постельницы -- свашки со стороны жениха и невесты, а также мать или сестра жениха. После того как устройство брачного ложа было закончено, постельницы укладывали под него кочергу, сковородник, несколько поленьев и обходили постель с веткой рябины или можжевельника, которую потом втыкали в стену. Считалось, что кочерга, сковородник, можжевельник, рябина могут обеспечить новобрачным защиту от злых сил, мешки с мукой и ржаные снопы - благополучие в совместной жизни. Поленья же символизировали будущих детей: чем больше положить поленьев под ложе новобрачных, тем больше будет у них детей. На брачную постель молодых провожали дружка, свашки, иногда все свадебники, т. е. все приглашенные на свадебный пир. Проводы новобрачных сопровождались хохотом, шумом, прибаутками, эротическими наставлениями, песнями. Свадебники, провожавшие новобрачных на постель, хором пели:

Ах, на горе, горе, на высокой на горе,

Роспахана пашенка, роспахана пашенка,

Роспахана пашенка, посеяна пшеночка.

Во ту ли во пшеночку повадилась курочка,

Повадилась курочка, курка -- черный хохолок.

Негде взялся петушок, серебряный гребешок,

Серебряный гребешок да золотое перышко.

Схватил курку за хохол, повел курку во терем,

Бросил курку на кровать, учал курочку топтать,

Учал курочку топтать, под ним курка хохотать:

Ха-ха, ха-ха, петушок, серебряной гребешок,

Серебряной гребешок, золотое перышко.

Кроме того, вслед новобрачным раздавались срамные частушки:

Молодые спать пошли,

Богу помолилися,

Чтобы пуще в одеяле

Ноги шевелилися.

Первым в брачную комнату обычно входил дружка и несколько раз ударял по постели кнутом, отпугивая нечистую силу. В ряде мест России существовал обычай, по которому дружка должен был заплатить постельницам выкуп. Дверь спальной комнаты закрывали на замок и ставили снаружи клетника -- охранника, в его задачу входило охранять новобрачных от нечистой силы, которая могла их испортить, и отгонять подзагулявших свадебников. Оставшись одни, новобрачные должны были выполнить ряд утвержденных традицией обрядовых действий, обеспечивавших, по поверью, согласную супружескую жизнь, богатство, здоровое потомство. Так, например, перед тем как лечь в постель, новобрачным полагалось съесть курицу и хлеб. Причем хлеб рассматривался как символ будущего богатства молодых, а курица -- как знак их будущей плодовитости. Согласная супружеская жизнь, с точки зрения крестьян, достигалась покорностью жены мужу. Новобрачной приходилось продемонстрировать смирение, сняв сапоги с мужа. Этот старинный обычай упоминался еще в первой русской летописи -- в «Повести временных лет». Желание быть хозяином в семье новобрачный демонстрировал, заставляя невесту просить у него разрешения лечь с ним в постель. Во время брачной ночи к молодым несколько раз заходил дружка, справляясь о том, состоялся ли половой акт. По обычаю, распространенному почти во всех местностях России, дефлорация девушки в первую брачную ночь была обязательной. Если все заканчивалось благополучно, дружка оповещал об этом пирующих гостей, а молодых или выводил к гостям, или же оставлял в спальной комнате до утра. Обрадованные гости запевали частушки эротического содержания, в которых рассказывалось о событии, происшедшем между женихом и невестой:

Как на горке, на притычке

Зайчик просит у лисички.

А лисичка не дает,

Зайчик лапкой достает.

Утром новобрачных будили и проверяли добрачное целомудрие девушки. Будили обычно те, кто отводил молодых в спальню (дружка, свашки, иногда родители, свадебники), стуком в дверь, криками, звоном колокольчиков, битьем горшков о дверь или порог комнаты, одергиванием одеяла, обливанием водой. Оповещение родни, гостей и всей деревни о том, что невеста до свадьбы. сохранила или, наоборот, утратила «честно-похвально девичество», происходило через обрядово-игровые действия. Так, например, в селах Пермской губернии, в случае если новобрачная оказалась «честной», дом молодоженов украшали полотенцами и скатертями с красными вышивками. Такие же полотенца дружка привязывал к дугам лошадей, отправляясь к родителям новобрачной.

Во Владимирской губернии о целомудренном поведении девушки до свадьбы свидетельствовала брачная простыня, вывешенная в переднем углу избы. В некоторых деревнях свадебники во главе со свашкой и дружкой с гиканьем, криками, звоном и шумом ездили по деревне, размахивая, как флагом, рубашкой новобрачной.

В станицах донских казаков всем гостям второго дня свадьбы прикалывалась гроздь калины. Нередко при благополучном исходе брачной ночи начинали бить горшки, приговаривая: «Сколько кусочков, столько сыночков, сколько в лесу кочек, столько дочек». В случае «нечестности» молодой женщины, утратившей девственность до брака, ее родителям надевали на шею хомут, отцу новобрачной подавали пиво в дырявом стакане. Такому же унижению подвергалась и сваха: «Свахе первая чарка и первая палка». Требование целомудрия от невесты, а в некоторых деревнях и от жениха, диктовалось представлениями крестьян о том, что превращение девушки в женщину, а юноши в мужчину могло произойти только в ходе выполнения обрядов, соблюдаемых в определенном порядке. Нарушение их последовательности рассматривалось как нарушение хода жизни, посягательство на ее основы. Существовало представление, что девушка, потерявшая девственность до брака, будет бесплодной, рано останется вдовой или оставит вдовцом мужа, что семье грозят голод и нищета. Брачная ночь считалась очень важным обрядом свадебного ритуала. Она заканчивала серию обрядовых действий, связанных с переходом девушки и парня из одной половозрастной категории в другую. Этот переход на символическом уровне осмыслялся как смерть и воскресение. Девушка и парень после брачной ночи, по древним представлениям, возрождались в новом качестве, что выражалось в перемене прически, головного убора, одежды, поведения. Брачная ночь превращала парня, в юношу, молодца в молодого, а девушку, девку, девицу, деву в молодицу, молодушку, молодку.

13. Окручивание молодой

Окручивание молодой (повивание молодой) - свадебный обряд, во время которого невеста меняла прическу и головной убор с девичьих на женские. Обряд проводился в один из кульминационных моментов свадебного ритуала: сразу же после венчания на церковной паперти или в сторожке церкви, в доме жениха перед княжьим столом, в середине свадебного пира, после брачной ночи. Окручивание молодой проходило обычно в присутствии жениха, родителей жениха, дружки и свашек, носило обрядово-игровой характер и сопровождалось приговорами, пением приуроченных к этому случаю песен. Выполнение обряда отличалось местным своеобразием. Так, в некоторых деревнях Русского Севера женскую прическу - две косы вместо одной девичьей -- заплетали свашки; одну косу плела невестина свашка, приговаривая: «Носи девиц», другую -- свашка жениха со словами: «Носи молодцов». Каждая свашка старалась первой заплести косу, чтобы молодуха родила первенца того пола, который она заклинала. Заплетенные косы укладывали вокруг головы и покрывали кокошником, сборником или повойником со словами: «Стала коса двухвосткой, под повойник ушла, запряталась».

В русских селах Алтая молодую окручивали после приезда от венца. Свахи сажали невесту в угол, завешивали ее со всех сторон платками, заплетали две косы, укладывали их вокруг головы, надевали самшуру и платок. Затем молодую показывали жениху и заставляли молодых посмотреться вместе в одно зеркало, чтобы «жить дружно». У русского населения Латвии плетение двух кос и надевание повойника проходило в присутствии подружек. Мать новобрачного приносила квашню, покрывала ее подушкой и просила сесть на нее новобрачную, «чтобы молодуха пышной была». После того как косы были заплетены, а повойник одет, девушки старались вытащить из-под молодухи квашню и вынести ее из избы. Жених же должен был постараться затащить квашню на печку. Если девушкам удавалось вынести квашню из избы, то, по поверью, они должны были в этом году выйти замуж. Песни, исполнявшиеся свашками при перемене прически и головного убора, в разных местностях были разными. Однако в них звучала одна и та же тема: утверждение девушки в новом статусе. Так, в Орловской губернии пели:

Чего мы хотели,

То мы и сделали:

Из дежки -- лепешки,

Из муки -- пеленешки,

Из девки -- молодицу.

Переход к женской прическе, надевание головного убора считались очень важным обрядовым моментом русской свадьбы. Русские крестьяне говорили: «Подруги косу плетут на часок, а свахи на век».

14. Хлебины

Хлебины (отводины, отгостки) -- последний обряд свадьбы, застолье для новобрачных в доме родителей молодухи. Родители новобрачной готовили для приехавших к ним дочери и зятя хорошее угощение. Теща перед застольем потчевала зятя блинами или яичницей, а он при этом демонстрировал свое отношение к ней. Это происходило в форме своеобразной обрядовой игры. Теща ставила перед зятем блины или яичницу; зять откусывал блин или брал ложкой яичницу с края в том случае, если его жена сохранила девственность до брака, и благодарил тещу за хорошую, честную дочку. Та в ответ причесывала зятя, слегка смазывала ему голову маслом и приговаривала: «Баран, баран, не ходи по чужим дворам, люби свою ярочку!» Если же молодая оказалась «нечестной», т. е. не сохранила целомудрия до свадьбы, зять проедал блин в середине, переворачивал яичницу и высказывал претензии за плохое воспитание дочери. После этого молодые сразу же уезжали домой. Если все было благополучно, то пир в доме родителей молодухи продолжался.

Размещено на Allbest.ru

...