Общая картина русских народных празднеств конца XVIII - начала XX вв.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

Череповецкий Государственный Университет

Гуманитарный институт

Кафедра связей с общественностью и журналистики

Реферат

по Истории и теории праздничной культуры на тему:

Общая картина русских народных празднеств конца XVIII - начала XX вв.

Работу выполнила:

Соловьева С.А.

г.Череповец 2015 г.

Содержание

Введение

Народный календарь -- основа праздничной культуры

Роль праздничной площади

Гора -- как центр праздничной жизни

Становление балаганов

Весенние праздники

Качели и карусели на праздничной площади

Заключение

Список литературы

Введение

Каждый день в русском народном календаре имеет свои народные традиции, обряды и приметы, с каждым днем связаны определенные пословицы и истории. Неудивительно, что народные праздники стали настоящей энциклопедией крестьянского опыта. Еще более интересно то, что весь этот опыт передавался в основном устно, из поколения в поколение. Любой крестьянин знал, в какой день сеять лен, какой день предназначен для починки инструмента, когда нужно начинать метать сено в скирды или заготавливать капусту.

На огромных пространствах России праздники и традиции имеют свои отличия в зависимости от региона. Но были на Руси и великие праздники, обязательные для всех. В эти дни село освобождалось от всякой работы, люди нарядно одевались, и выбирали благостные, приятные темы для разговоров. Более всего почитались Пасха, Рождество и Троица. Гуляниями отмечалась Масленица, Спас, Иванов и Петров день. По обыкновению, праздник утром начинался с посещения церкви, а продолжался дома и на природе. Также отдыху и общению с Богом посвящались двунадесятые праздники. Это, в первую очередь Воздвиженье, Крещение, Благовещенье, Преображение Господне, Успение Пресвятой Богородицы. Всего таких праздников двенадцать, как говорили в старину - «два на десять».

XVIII век был во многом переходным для России, а для ярмарочной площадной культуры стал и отправной точкой, началом яркого и сложного пути.

Эпоха Петра I знаменовала глубочайшие перемены в жизни страны. Становлению Российской империи способствовали глубокие сдвиги в экономике и политике; все это сопровождалось изменениями в мировоззрении и психологии людей и, разумеется, влекло за собой социальные и культурно-бытовые преобразования.

Праздники всегда играли большую роль в жизни общества, отвлекая от повседневности, посредством общения и развлечения, способствуя формированию и укреплению общности людей.

Народный календарь -- основа праздничной культуры

Народный календарь (аграрный календарь, русский народный календарь, народные святцы, численник, месяцеслов) -- исторически сложившийся календарь у восточных славян, организующий обрядовый цикл, хозяйственную и бытовую практику, а также в значительной мере верования и существование фольклора.

В традиционной культуре русского народа существуют два основных цикла обрядов:

цикл календарных земледельческих обрядов и праздников, отражающий основные этапы сельскохозяйственных работ в течение года.

цикл семейно-бытовых обрядов, включающий родинно-крестинную, свадебную и погребально-поминальную обрядность. [3]

В основе народного календаря лежит календарь Православной церкви, который определяет, каковы праздники, посты и мясоеды (единицы годового времени), порядок их следования, определенную иерархию этих единиц и даже во многом терминологию. Однако наполнение народного календаря, интерпретация праздников и постов, а также обрядовая сторона, если взять в целом, не выводимы из христианского учения и составляют часть народной традиции (Приложение 1).

В XVIII--XX вв. происходила значительная трансформация народного календаря под влиянием изменения официальных летоисчисления и календарных стилей, поэтому современные даты примет не совпадают, к примеру, с дореволюционными. Существуют региональные отличия народного календаря.

Ученые выделяют различные составляющие народного календаря: календарь сельско-хозяйственной деятельности, общинно-церковной жизни (языческие и православные праздники), семейный календарь, детский народный календарь, календарь молодежных гаданий, демографический народный календарь и т. д.

Русский народный календарь отразил и специфику образа жизни православного русского крестьянина, и те природные условия, где он жил. Это, прежде всего, Центральной части Европейской России (где он и складывался), с её умеренно континентальным климатом и непостоянством переходных сезонов. Чередование сезонных явлений природы лежит в основе традиционного календаря русских. [3]

Городская праздничная культура в значительной степени отличалась от сельской, крестьянской. Перемещение традиционных земледельческих праздников в городские условия не могло не сказаться на их характере. В атмосфере города такие существенные черты традиционных праздников как строгая регламентация и обрядность, магическая сторона перестают ощущаться. [1]

Развитие промышленности и рост городов привели к оживлению торговли внутри страны, созданию общероссийского рынка. Резко увеличилось количество ярмарок. Площадь, бывшая центром общественной и торговой жизни города, стала с XVIII века и местом проведения массовых празднеств. Пощади и до сих пор играют огромную роль в культурной и политической жизни общества. Общую картину русских народных праздников можно проследить, рассмотрев роль праздничных площадей в праздничной культуре русского народа.

Роль праздничной площади

В русских городах с середины XVIII века на протяжении года проводилось много гуляний, приуроченных к сезонным и церковным праздникам, ярмаркам, иногда и к таким событиям, как победы, коронации и т. п. Устраивались они в разных частях города в зависимости от обычая, времени года, массовости и популярности праздника. [6]

Большие толпы народа собирали многочисленные гулянья в Москве. В году их насчитывалось до тридцати. Излюбленными местами весенне-летних гуляний москвичей еще со времен царевны Софьи были Новинское, Марьина роща и Девичье поле (тогда они находились за пределами города и славились как живописные окрестности). Главным номером праздничной зимней площади в древней столице, как и повсюду, где позволяли природные условия, становились ледяные горы, доступные любому горожанину и приезжему.

В самом деле, пестрота ярмарки, гулянья поражает. Здесь русские традиционные ледяные горы или качели мирно соседствовали с балаганом, где итальянские заезжие комедианты разыгрывали пантомимы -- арлекинады; старинные наигрыши владимирских рожечников перебивались звуками многочисленных шарманок; ярославский вожак с ученым медведем выступал бок о бок с демонстрировавшим свои фокусы китайцем; отставной солдат-раешник старался перекричать балаганного деда-зазывалу; тут же Петрушка отбивал зрителей у балагана с учеными канарейками, а кабинет восковых фигур соперничал с куклами, разыгрывавшими «Доктора Фауста».

Гулянье представляло собой красочный хаос не только со стороны содержания, исполнения, но и со стороны звукового и внешнего оформления. Разномастные, яркие наряды гуляющих и необычные, броские костюмы «артистов» вместе с кричащими вывесками балаганов, качелей, лавок, трактиров и переливавшимися всеми цветами радуги изделиями кустарных промыслов (ложки, игрушки, дуги, прялки) представляли для глаза то же, чем был для уха «гигантский, чудовищный, безобразный хаос» звуков, создающийся тем, что одновременно «пищит шарманка, ревет труба, стучат бубны, поет флейта, гудит барабан, говор, возгласы... песни».

Человек, оказавшийся на праздничной площади, некоторое время пребывал в удивлении и растерянности, а затем незаметно для самого себя вовлекался в ярмарочный праздничный водоворот. «Растерянно и восхищенно» чувствовал себя, по словам Всеволода Иванова, всякий в разгар ярмарочного веселья, ошеломленный грохотом площади. [1]

Гора -- как центр праздничной жизни

По свидетельству современников, масленичные горы возводились на Разгуляе, на Неглинной и Москве-реке, в селе Покровском, с середины XVIII века -- под Новинским и на Девичьем поле.русские народные праздники реферат

Катальные горы заняли свое прочное место и на гуляньях петербуржцев. А. Я. Алексеев-Яковлев сообщает, что в 1860-е годы они ставились на Неве, Фонтанке, недалеко от Смольнинского перевоза, на Адмиралтейской площади. [1]

«Горы были двусторонние, они строились параллельно, но в разных направлениях. Вышка одной горы воздвигалась на Дворцовой площади, неподалеку от Александровской колонны, к ней "затылком" ... находилась вторая вышка, поднявшись на которую по лесенке, съезжали в обратном направлении». Разгон санок был такой, что они пролетали по ровной ледяной дорожке более ста метров. Высота ледяных гор нередко достигала десяти -- двенадцати метров, так что петербургской полиции вменялось в обязанность следить за тем, чтобы в целях безопасности горы для катания наверху всегда обносились перилами.

Повсеместно было принято на масленицу совершать прогулки на санях. Истинно петербургской чертой стало катание па маленьких чухонских санках, владельцы которых наезжали в столицу «в числе нескольких тысяч на масленицу из окрестных деревень». Сидеть в этих санках было неудобно, на ухабах грозила опасность вывалиться, но острота ощущений -- необходимое условие настоящего масленичного веселья, и чухонцы со своими санками не знали недостатка в пассажирах.

На Урале, в Екатеринбурге (Свердловск) горы выстраивались еще с рождества, и по воскресеньям (а на масленой неделе каждый день) происходили многолюдные шумные катания, участвовать в которых мог всякий. «За катанье не требуется никакой платы ни от кого, и потому охотников бывает множество», -- писал корреспондент газеты «Сибиряк» в 1839 году. Он же отмечал и наличие здесь типично масленичного древнего обычая -- катания на лошадях вокруг ледяных гор. Причем в Екатеринбурге долгое время сохранялся старинный вид таких поездок -- катание толпой или, по-местному, «утугой», когда «собирается саней 30--40, иногда даже 50, и все вместе ездят по улицам, из одной в другую».

Давняя прочная любовь к горам привела к тому, что уже в конце XVIII века появились летние катальные горы. Спускались с них «не на санях, а на особых «лубках» или на ковриках». Через столетие эти горы превратились в величественные сооружения «с изогнутыми рельсовыми путями и вагонетками для катающихся, с применением электрической тяги для подъемов». Такие горы назывались в России «американскими». Есть предположение, что впервые они были построены в 1896 году на Нижегородской всероссийской выставке. [4]

Становление балаганов

К древним зимним увеселениям в городах XVIII века прибавились и балаганы, представления в которых шли на протяжении всей масленицы. Не обходилась масленица и без традиционных блинов (их пекли прямо на глазах у покупателей или приносили еще теплыми из близлежащих трактиров, пекарен), без сладостей и напитков. Большим спросом пользовался сбитень -- горячий медовый напиток, в состав которого помимо меда или патоки входили разные пряности: корица, гвоздика, мускатный орех и прочее. Сбитенщики ходили с огромными медными баклагами, закутанными в большие куски полотна, чтобы напиток подольше не остывал. Они громко выкрикивали:

Вот сбитень! Вот горячий!

Кто сбитню моего!

Все кушают его:

И воин, и подьячий,

Лакей и скороход,

И весь честной народ.

Честные господа!

Пожалуйте сюда.

Обстановка масленичного гулянья и настроение его участников хорошо отражены лубочной картинкой, привлекшей внимание Ю. А. Дмитриева:

Масленица только раз

В круглый год гостит у нас, не частенько!

Дай же я повеселюсь,

Покучу не поскуплюсь, хорошенько!

Утром дома подопьем,

А потом гулять пойдем под горами.

Уж чего там только нет!

И шарманка, и кларнет, и комеди!

И паяцы нас смешат,

В клетках тигры, львы сидят и медведи.

Толпы купчиков, господ

И ремесленный народ -- знай гуляет.

Кто чаек, а кто пивцо,

Сбитенок, а кто винцо попивает.

Завершалась масленица, пустела праздничная площадь, прекращались представления в балаганах. Наступал великий пост. «Воздушные здания заморских штукарей, -- так названы балаганы автором статьи о жизни Москвы весной 1846 года, -- стояли пусты до святой недели, без флагов, без затейливых, гиперболических вывесок своих, как будто стыдясь самих себя». Деятельность их возобновлялась лишь через семь недель, на пасху. [1]

Весенние праздники

Цикл весенних городских праздников начинался обычно за неделю до пасхи, в субботу накануне вербного воскресенья. В эти дни в Москве на Красной площади бывал вербный базар и гулянье: вдоль кремлевской стены, напротив Гостиного двора, выстраивались «в несколько рядов полотняные палатки и лари», в них продавали «детские игрушки, искусственные цветы, бракованную посуду, лубочные картины, старые книги». Тут же располагались иностранцы: «греки, продающие рахат-лукум, золотых рыбок и черепах; рядом с ними французы» пекли вафли, которыми лакомились гуляющие. [6]

В Петербурге «некоторый род ярмарки, называемой вербами», размещался перед Гостиным двором по Невской и Садовой линиям, сопровождался он гуляньем народа «под аркадами» магазина и бойкой торговлей мелким товаром, в первую очередь -- пучками верб, украшенными бумажными цветами и херувимами из воска, воздушными шарами, игрушками и лакомствами. Настоящего веселья здесь не было (еще продолжался великий пост), но массовый выход на простор улиц, шум и толкотня собравшейся толпы, остроумные громкие выкрики разносчиков, лотошников, торговцев вербами и игрушками -- все это воспринималось как своего рода репетиция перед «большим» гуляньем на пасху.

Действительно, спустя неделю в традиционных местах появлялись качели, оживали карусели, начинались представления в балаганах. Если основной достопримечательностью зимних гуляний были горы, то на весенних праздниках их заменяли качели -- одно из самых любимых развлечений русского народа, с древнейшей поры, с далеких языческих времен обязательно входившее в состав весенне-летних обрядов и игр. В XVIII--XIX веках было известно два типа качелей. Первый состоял из пары вкопанных в землю столбов с перекладиной, к которой привязывалась доска. «Для любителей более сильных ощущений имелись так называемые перекидные качели. На двух столбах была прикреплена вращающаяся ось, от которой с краев по радиусам шли балки. На концах двух параллельных балок была подвешена кабинка, в которую и помещались желающие покататься. Ось приводилась во вращательное движение, и кабинки с земли поднимались высоко над толпой».

Качели непременно обрастали всевозможными «позорищами», притягивали торговцев, лицедеев, дрессировщиков, предсказателей и иных увеселителей и забавников. Вспоминая свою юность, Надежда Плевицкая рассказывала: «В те годы (речь идёт о конце ХIХ в., точнее, о 1899 г. - прим. А.Ф. Некрылова) на пасхальную неделю постоянно приезжала в Курск бродячая труппа -- большой цирк. Огромный балаган раскидывали на Георгиевской площади. А к балагану жались разные чудеса: паноптикум, панорама, показывающая войну, кораблекрушение и прочие происшествия. Тут же зверинец, тут же перекидные круглые качели. Посмотреть-погулять стекались сюда не только куряне, но и соседние слобожане». [1]

После пасхи гулянья устраивались на троицу. Между этими двумя большими праздниками существовали менее значительные.

Довольно регулярно проводилось гулянье в день 1 мая. Если позволяла погода, оно проходило за городом, в рощах, так как исконно было связано с представлениями о весеннем пробуждении природы, с культом деревьев, цветов. Майская обрядность на Руси не выделилась в отдельный цикл, как это имело место во многих странах Западной Европы, может быть поэтому день 1 мая считался у нас полупраздником. Тем не менее он отмечался повсюду, хотя по сравнению с масленицей и пасхой выглядел скромным. В Москве, например, в первый день или первое воскресенье мая жители старались выехать в Сокольники или в Петровский парк, где устраивались общественные чаепития на открытом воздухе. Здесь же возводились и небольшие балаганы-однодневки, с балконов которых неслась музыка. Одновременно «действовали карусели, качели, по роще ходили шарманщики и хоры русских песенников, чайницы у своих столов зазывали гуляющую публику попить у них за столиками чайку. Около чайных палаток дымились самовары, ходили разносчики с разными закусками.

Группы гуляющих располагались в роще прямо на траве, расставляли бутылки с напитками, раскладывали закуску и пели песни под гармонику -- вся роща была наполнена звуками гармоник, песен, выкриками разносчиков, зазыванием чайниц».

Широкий размах принимали городские гулянья в семик и троицу. Место для них отводилось обычно где-нибудь за городом, «на природе». Скажем, в Казани троицу отмечали «в Публичной роще, где выстраивались качели, коньки (вид карусели), балаганы и куда стекались торговцы сластями, фруктами, мороженым и т. д.». Обязательно сопровождались гуляньями и все ярмарки. Чем богаче и многолюднее бывала ярмарка, тем более широкий размах приобретало и гулянье. Балаганы, театры, карусели, раешные панорамы, медведчики с учеными медведями, кукольные комедии, цирки и прочие увеселения действовали с первого до последнего дня ярмарок, которые длились месяц, а то и дольше.

Общая картина московского гулянья под Новинским в конце 1860-х -- начале 1870-х годов дана в брошюре некоего Н. А. Дубровского: «Вначале гулянья красовалась довольно изящная и красиво построенная деревянная кофейная, которую содержал в то время известный московский трактирщик С. И. Печкин. Кофейная эта в продолжение всего масленичного гулянья постоянно была наполнена самым отборным обществом и отъявленными московскими франтами и кутилами; музыка и цыганские песни оглашали кофейную. <...> Сзади кофейной устраивались катальные горы, а затем начинались уже комедии, балаганы, обвешанные живописными изображениями и убранные красивыми флагами; между комедиями разбивались красивые палатки, в которых можно было найти за дешевую цену чай, водку, вина и приличную закуску; затем, ближе к Смоленскому рынку, шли качели, расписанные разными цветами и травами, коньки, самокаты (вид карусели. -- А. И.) и несколько палаток с Петрушками, которые забавляли наш православный народ своими бесцеремонными, а иногда довольно острыми шуточками и прибауточками. Колоколом заканчивалось гулянье. Выражение: пойдем под колокол значило: пойдем выпьем («Колокол» -- громадный круглый шатер, расположенный на видном месте площади, где продавались водка, вино, пиво и т. п.). [4]

Качели и карусели на праздничной площади

Горы и качели, будучи непременной частью гуляний, все же не являлись специфически городскими массовыми увеселениями. В этой роли выступали карусели и балаганы. Карусели, подобно балаганам, украшались, а позднее и иллюминировались. Большие карусели имели специальную площадку для выступления зазывал. А. Г. Левинсон, подробно изучивший историю и типы каруселей, встречавшихся в России на гуляньях в XIX веке, отмечает особую роль среди них «самокатов» -- двухэтажных крытых построек с наружной и внутренней галереями. Они «представляют наиболее развитый тип каруселей... с точки зрения своего архитектурного оформления и декора» и потому, что в них «соединение действа-катания с театрализованным зрелищем достигло наибольшей полноты». Карусельное катание сопровождалось выступлениями на галереях актеров самого разного плана, вплоть до музыкально-хореографических номеров и разыгрывания народной драмы «Лодка», что имело место на подмостках нижегородских «самокатов». [1]

Интересно, что в Нижнем Новгороде этот вид каруселей стал настолько популярен, что площадь, где выстраивались ярмарочные увеселительные заведения, называлась Самокатной. Большие карусели к концу века появились даже в таких провинциальных городах, как Старый Оскол, на площади которого в пасхальную неделю 1900 года «для удовольствия народа были устроены карусели с двумя оркестрами».

Популярность каруселей в немалой степени объясняется их доступностью. Из заметки, помещенной в «Орловском вестнике» за 1896 год, мы узнаем: плата за вход в балаган была от десяти до семидесяти копеек, что «преобладающему элементу толпы» -- мастеровым, приказчикам, солдатам, прислуге -- оказывалось не всегда по карману. Катание на карусели стоило две копейки, а это чрезвычайно расширяло круг людей, которые могли доставить себе такую радость.

Городская площадь во время гуляний и ярмарок представляла собой очень интересное и необычное зрелище, оно захватывало как количеством и разнообразием всего помещавшегося на ней, так и сочетанием невозможных в другое (будничное, обычное) время вещей, присутствием рядом на сравнительно небольшом пространстве представителей разных сословий и групп населения при большой свободе их поведения и общем праздничном настрое. «Можно ли хладнокровно смотреть на горы, на этот сбор и сброд всякой всячины, ребят и стариков, карет и саней, мужиков и господ, пряников и орехов, обезьян и лошадей, фокусников и шарлатанов... Боже мой! чего нет на горах?» -- восклицал автор заметки о масленице 1834 года в Петербурге. [6]

Заключение

Праздники играли значительную социальную роль в жизни русского народа. Прежде всего, они способствовали консолидарности людей, живших в одном селе, деревне, городском квартале.

Молебен и крестный ход, собиравшие в обязательном порядке всех жителей, общая праздничная гульба - всё это сближало людей, поддерживало в них чувство коллективизма. Праздник, на который приходила вся ближняя и дальняя родня, способствовал укреплению родственных связей, развитию родственной взаимопомощи. Он нес своеобразные образовательные функции. Частое общение с приехавшей издалека родней, с пришельцами, привлеченными праздником: ярмарочными торговцами, балаганщиками, нищими, богомольцами - позволяло жителям узнавать новости, обмениваться впечатлениями о событиях в стране, судить о победах и поражениях войск, получать знания о далёких странах и народах. Обсуждение важных новостей помогало осознанию общих интересов жителей не только одного села, но и всего уезда. Губернии, страны. Праздник, одним из условий которого было ничегонеделанье, давал передышку в тяжелом труде крестьянина или ремесленника. Кроме того, праздник отвлекал людей от будничных забот, семейных неприятностей, жизненных трудностей, давал психологическую разрядку, а совместное времяпрепровождение, активное общение издавало иллюзию равенства всех людей, хотя и на непродолжительное время снимало социальную напряженность в обществе. Праздники с их веселыми плясками. Песнями, кулачными боями, борьбой. Позволяли людям продемонстрировать свои творческие возможности, таланты и способности, утвердить свой статус в обществе, заслужить уважение односельчан, передать им свое умение более молодым. праздник народный обряд русский

Следует отметить также еще одну важную сторону народных праздников, связанную с заботой о продолжении рода. Праздники, на которые стекалось много молодежи, представлявши парням и девушкам более широкие, чем в другие дни возможности выбора брачного партнера, а радость и веселье снимали естественную напряженность между молодыми людьми.

Не смотря на то, что политическая обстановка XX века не способствовала развитию русских национальных празднеств [5], традиции русского праздника, сценарий празднества и его атрибутика передавались от поколения к поколению. На протяжении многих веков. Они являются важной составной, частью культуры русского народа определяют его национальный облик.

Список литературы

1. Гончаров Ю.М. «Городские праздники в Западной Сибири в середине XIX начале ХХ века» // Вестник ТГПУ, 2004 №4

2. Некрылова А.Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища: Конец XVIII - начало ХХ века. - 2-е изд., доп. - Л.: Искусство, 1988. - 11-215 с.

3. Проскурин А.А. Народный календарь, Ростов-на-Дону, 2002 г., с. 18

4. Шангина И.И., Некрылова А.Ф. Русские праздники -- СПб, 2001 г., с 485.

5. Юрков С. Е. Под знаком гротеска: антиповедение в русской культуре (XIХ-начало ХХ вв.). СПб., 2003, с. 148-156.

6. «Живая старина. Праздничная площадь» // «Колесо», 2008 №13, март-апрель http://www.altair-torg.ru/koveco

Размещено на Allbest.ru