Х. Лимон выдающийся балетмейстер

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Хосе Лимон выдающийся балетмейстер

лимон балет танец модерн

1.1 Творческий портрет

Хосе Лимон - один из ярких представителей танца модерн. Он является американским танцовщиком и хореографом, чьё искусство стало яркой страницей в истории танца модерн. Техника танца Хосе Лимона - одна из ведущих техник в танце модерн и является полной противоположностью технике танца М. Грэхем. Хосе Лимон, по происхождению мексиканец.

Хосе Аркадио Лимон[рис.1] родился 12 января 1908 года в мексиканском городе Кулиакан. Он был старшим ребёнком из двенадцати детей в семье и был примером для подражания.В 1915 году семья переехала в США и поселилась в Лос-Анджелесе, штат Калифорния, После окончания средней школы имени Линкольна, Лимон поступил в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе на факультет изобразительного искусства. В 1928 году ради обучения в Нью-Йоркской школе дизайна он переехал в Нью-Йорк. В 1929 году, увидев выступление учеников фон Лабана -- Харольда Кретцберга[en] и Ивонн Джорджи (англ. Yvonne Georgi), Лимон заинтересовался танцем. Лимон поступает в школу Дорис Хамфри и Чарльза Вейдмана и уже через год выступал на Бродвее. В 1930 году Лимон пробует силы в создании собственной хореографии, ставя «Этюд ре минор», в дуэте с Летицией Айд. В дополнение к работе с партнёром по дуэту, Лимон общался со своими одноклассниками -- Элеонорой Кинг и Эрнестиной Стоддел, чтобы сформировать «The Little Group». С 1932 по 1933 г., Лимон ешё дважды выходил на бродвейские сцены, выступая в мюзикле ревю Американа и постановке Ирвинга Берлина «As Thousands Cheer» хореографа Чарльза Вейдмана. В том же году Лимон пробовал свои силы в хореографии на сцене бродвейского театра «New Amsterdam Theatre». В течение следующих лет Лимон ещё несколько раз выходил на сцену, участвуя в шоу «New Dance», «Theatre Piece», «With my Red Fires». Дорис Хамфри и «Quest» Чарльза Вейдмана. В 1937 году он был выбран в качестве одного из первых стипендиатов Беннингтона. На Фестивале Беннингтон в Милл-колледже в 1939 году, Лимон поставил свою первую крупную хореографическую работу под названием «Мексиканские танцы» (Danzas Mexicanas). Тем не менее, спустя пять лет Лимон вернётся на Бродвей как ведущий танцор в шок «Keep Off the Grass» хореографа Джорджа Баланчина. В 1941 году Лимон оставил компанию Хамфри-Вейдмана и начал работу с Май О'Доннеллом. Они вместе поставили хореографию для нескольких пьес, таких как «War Lyrics» и «Curtain Riser». В это время Лимон встретил Паолину Лоуренс, которую 3 октября 1942 года взял в жёны. Партнерство с О'Доннеллом прекращается уже через год, и Лимон возобновил работу над программами Хамфри-Вейдмана. В 1943 году Лимон в последний раз выступил на Бродвее в постановке Джорджа Баланчина «Розалинда» вместе с Мэри Эллен Моилан. Он провел остаток этого года над созданием хореографических номеров с европейской классической музыкой и американским и народным хореографическими стилями в Studio Theatre вплоть до призыва в армию в апреле 1943 года. За время службы он сотрудничал с композиторами Фрэнком Лессером и Алексом Нортом для нескольких постановок, предназначенных для Специальной службы Армии США. Самой известной между них является «Concerto Grosso». «Josй Limуn Dance Company»: После окончания военной службы и получения американского гражданства в 1946 году, Лимон организовал собственную танцевальную труппу, «Josй Limуn Dance Company». При её организации Лимон просил Хамфри стать руководителем.

Эстетика Хосе Лимона, мексиканца по происхождению, складывается в Америке, в условиях кризиса этих лет. Потребность в художественном самовыражении возникает как горячий отклик на общее состояние эпохи. Характерное начало становления Лимона как живописца связано с периодом изучения им искусства в Калифорнийском университете, где он много времени посвящает вопросам эстетики Возрождения. Хосе Лимона увлекла сама идея ренессансного антропоцентризма как выражения неодолимой человеческой мощи. Вероятно, этим объясняется и та огромная любовь к Микеланджело, чье искусство фокусирует внимание на человеке в его предельном, экстремальном состоянии.[2]

Несколько лет спустя это микеланджеловское - выражение мужественного начала, видимого усилия, преодолевающего боль, жизненной энергии и атлетической красоты тела - он откроет для себя в искусстве танца модерн. Более десяти лет он совершенствуется как танцовщик и хореограф в труппе Дорис Хамфри и Чарльза Вэйдмана (с 1928 - по 1945), наиболее ярких представителей этого направления в Америке. Здесь формируются принципы хореографа, его оригинальный пластический стиль, синтезирующий технику американского танца модерн и традиции испанского и мексиканского искусства.

Интересы Хосе Лимона связаны с самыми острыми социально-этическими проблемами своего времени. И круг этих проблем неизменно связан с темой духовного противостояния, несгибаемой человеческой воли, борьбы. Борьбы извечной, непреходящей, воспринятой в качестве жизненной нормы - бытия на уровне подвига. Это во многом отличало хореографа Хосе Лимона от его хореографов-современников, которые выражали отчаяние и пессимизм в своем творчестве. Среди всех хореографов-модернистов Лимон оказался самым «классичным» в своем выражении трагического познания.

«Начав работать как балетмейстер сразу после войны, Лимон провозгласил, что миссия художника не только развлекать, но и «помочь сделать послевоенный мир таким, чтобы в нем стало лучше жить» .«Я считаю себя учеником и последователем Айседоры Дункан, - говорил хореограф впоследствии, - а также всех тех, кто дал импульс к развитию американского балета, в частности Дорис Хамфри и Марты Грэхэм. Я стараюсь создавать постановки, рассказывающие об извечной трагедии человека и о величии его духа» .[6]

Не без оснований следует считать, что этот пафос борьбы, свойственный Лимону, во многом обусловлен национальной природой самого художника, мексиканца по происхождению. В этом свойстве сопряжены дикая мощь порыва, необходимость отваги и преодоление боли, страсть и дерзновенная сила. По словам Т. Тобиаса, «внимание Хосе Лимона постоянно сосредоточено на высочайшем пике, где противопоставлены добро и зло, экстаз и ужас, герои и антигерои, демонстрирующие непобедимость». Это своеобразное видение мира и определило выбор тем, которые он черпал из литературы, истории, религии. Адам и Ева («Изгнанники» на музыку А.Шенберга, 1949), Отелло (« Павана Мавра» на музыку Г. Перселла, 1949), Иуда ( «Предатель», 1954), Польша Второй мировой войны («Короткая месса военных лет» на музыку З. Кодая ,1958) - универсальные темы, которые « с полным размахом отражали человеческое познание» .

Важным в этой же связи кажется наблюдение американского критика Джона Мартина: «Эстетика Хосе Лимона вовсе не связана с бравурой, которая приходит с прыжками и вращениями. Для Хосе важнейший эстетический и более волнующий аспект его работ заключался в переводе на язык телодвижения героики, человеческого познания и поэтического восприятия» . Этот же аспект выделяет и Дэниэль Льюис: « Я танцевал с Хосе Лимоном вовсе не потому, что это было моей работой, а я был танцовщиком, но потому, что он указал мне путь к танцу, который стал открытием духовного познания» .«Я развивал подобно ему потрясающее чувство физического и духовного единства, которое делало меня восприимчивым к своему телу и временами способным даже превзойти его физические возможности. Это было результатом не только эстетического воззрения Хосе, но в большей степени его техники».[9]

«Как танцовщик Хосе Лимон постоянно противостоит опасности, проходя весь спектр телодвижений между свободой от гравитации и полного подчинения ее силам, между моментом зависания и физическим падением навзничь - этот круг движений Дорис Хамфри назвала «аркой между двумя смертями» .«Танцевальные вращения Хосе, его балансе, его длинные зависающие прыжки являлись, прежде всего, выражением неукротимой природы человеческого духа» , достижением внутренней силы, способной преодолеть границы человеческих возможностей.[22]

1.2 Принципы и методика преподавания Хосе Лимона

Для хореографа важно отыскать свой собственный стиль, этот стиль - жажда танца. Большое влияние на формирование взглядов X. Лимона оказала теория Д. Хамфри, согласно которой «все телодвижения представляют собой фазы и вариации двух основных моментов - падения и вставания. Они имеют размах колебаний в границах между неподвижностью равновесия (вертикальное положение) и крайней степенью его нарушения, когда тело полностью находится во власти земного притяжения (горизонтальное положениие)». Эти принципы движения и стали основой его техники. Это постоянная «игра» с гравитацией, «разрыв» между верхом и низом. Ощущение неба и земли, рая и ада. Всегда в двух направлениях. Как и у Хамфри, основной задачей Лимона является выражение личного взаимоотношения с окружающим миром посредством движения. Идеи ощущения веса собственного тела через падение (fall) и последующую отдачу (rebound), зависание (suspension) и последовательность импульса движений (succession) также были восприняты у Хамфри и переосмыслены Лимоном.[25]

Техника Лимона[рис.2] не имеет чётких, зафиксированных границ: хореограф считал, что чересчур структурированная техника будет ограничивать творчество танцовщика, в то время, как её задача -- помочь найти свой собственный стиль движения и личную уникальность. Будучи заинтересованным не во внешней красоте движения, а в выражении эмоции через тело, Лимон говорил ученикам: «Вы будете прекрасными, как только прекратите пытаться быть красивыми».

Делая ударение на изучении естественного движения тела и желая ясно в нём видеть человеческую природу, он побуждал учеников стремиться к простоте и чистоте без лишних движений, ненужных усилий и чрезмерного напряжения, мешающих естественности. Танец Лимона представляет из себя чистое выражение эмоций и страсти, он полон энергии, передвижений и взаимодействия с пространством. Лимон рассматривал человеческое тело, как инструмент общения и самовыражения, инструмент, который может «говорить» и который должен максимально использоваться танцовщиком.

Лимон использовал изоляцию какой-либо части тела, чтобы «говорить» о только ей присущих качествах -- он называл это «голосом тела».Техника Хосе Лимона, в которую органично вплетены элементы других направлений современного танца позволяет, на мой взгляд, более глубоко и эффективно развивать способности современного танцовщика: выразительность, артикуляцию, баланс, риск, музыкальность, навыки взаимодействия с пространством и полом в условиях земного тяготения. Урок начинается с упражнений на полу, которые направлены на освобождение суставов и настройку естественных связей в теле. Упражнения на середине посвящены состояниям баланса и вне баланса, использованию гравитации как источника движения, работе с взглядом и достижению пространственной точности жеста. Обязательной частью урока являются танцевальные вариации, основанные на широких динамичных перемещениях и активных сменах уровней и направлений.[20]

«Как танцовщик Хосе Лимон постоянно противостоит опасности, проходя весь спектр телодвижений между свободой от гравитации и полного подчинения её силам, между моментом зависания и фактическим падением навзничь - этот круг движений Дорис Хам-Фри назвала «аркой между двумя смертями». Стиль его танца в наименьшей степени связан с фиксированием точки окончания движения и конечные точки в технике X. Лимона являются продолжением движения. Окраска движений строится на присутствии постоянного чувства легких взмахов.

Каждый жест подчинён внутреннему состоянию, как это и происходит и в других техниках танца модерн. Техника X. Лимона характеризуется сильным мужским началом, зачастую приобретая национальную окраску мексиканского и индейского искусства, которая обуславливалась его происхождением. Выражение мужественного начала - это ещё и влияние искусства Возрождения, которое он изучал в Калифорнийском университете. Таким образом рождается его оригинальный пластический стиль, принципы его техники. В его творчестве присутствует синтез американского танца модерн и традиции испанского и мексиканского искусства.

Вывод по 1 разделу

Он признан одним из крупнейших мастеров стиля модерн. Его имя связано с выработанной им и распространенной в мире техникой танца, хранителем которой является основанный им более шестидесяти лет назад, действующий и сегодня танцевальный коллектив, объединяющий исполнителей высокого класса.

Он искал свои средства, чтобы соединить европейскую классическую музыку и американский танец модерн. Его эстетическое кредо заключается в таких его словах: «В форме, близкой к ритуалу, танец может показать и великие трагедии всего человечества, и огромные порывы одного человека. Никогда искусство не было так необходимо людям, как в наши дни. Подобно искусству таких великих мастеров, как Джотто, танец должен воздействовать на людей, чтобы они становились лучше».

В 1947 г Лимон создал собственную труппу -- Танцевальную компанию Хосе Лимона (Josй Limуn Dance Company), художественное руководство которой он предложил Дорис Хамфри (таким образом, труппа Лимона стала первой компанией современного танца США, художественный руководитель которой не являлся в то же время её основателем)

2. Танцевальная компания Хосе Лимона (Josй Limуn Dance Company)

В 1947 году Лимон создал собственную труппу -- Танцевальную компанию Хосе Лимона (Josй Limуn Dance Company)[рис.3], художественное руководство которой он предложил Дорис Хамфри (таким образом, труппа Лимона стала первой компанией современного танца США, художественный руководитель которой не являлся в то же время её основателем). Труппа, среди танцовщиков которой были Паолина Конер, Лукас Хоуинг, Бетти Джонс, Рут Карриэр и сам Лимон Хосе, дебютировала на фестивале в Беннингтон-колледж в постановках Дорис Хамфри Lament и The Story of Mankind.

Танцор и хореограф Луи Фалко также танцевал в труппе между 1960--1970 гг., а в 1974--1975 гг. выступал в «Паване мавра» постановки Хосе Лимона вместе с Рудольфом Нуреевым. Во время совместной работы с Хамфри, Лимон разработл репертуар и заложил принципы собственного стиля. В 1947 году труппа дебютировала в нью-йоркском театре Belasco Theatre с постановкой Хамфри «Day on Earth». В 1948 году труппа впервые выступила на мероприятии «Американский танцевальный фестиваль Колледжа Коннектикута», и в последующем на протяжении многих лет принимала в нём участие. После постановки «Павана мавра», Лимон получил ежегодную премию от журнала «Dance Magazine» за выдающиюся хореографию. Весной 1950 года Лимон и его труппа выступили в Париже совместно с Пайдж Рут, став первыми представителями американского современного танца в Европе. В течение жизни Лимона его труппа объехала с гастролями весь мир и продолжила деятельность после его смерти.[19]

В 1951 году Лимон Поступил на факультет Джульярдской школы, где было создано новое направление танца. Он также принял приглашение Национального института изящных искусств Мехико, для которого создал шесть постановок. В период между 1953 и 1956 годами, Лимон поставил хореографию и исполнил роли в шоу Ruins and Visions и Ritmo Jondo Дорис Хамфри. В 1954 году труппа Лимона стала одной из первых воспользовавшийся Международной программой студенческого обмена Государственного департамента США и посетила с гастролями Южную Америку. Вскоре они отправились в пятимесячно турне по Европе, Ближнему Востоку, и, опять же, по Южной и Центральной Америке. В это время Лимон получил свою вторую премию журнала «Dance Magazine».

В 1958 году умерла Дорис Хамфри, который все годы являлась художественным руководителем труппы, и Хосе Лимону пришлось самому занять его место. Между 1958 и 1960 годами были совместные постановки с Поалиной Конер. В это время Лимон получил почётную докторскую степень от Уэслианского университета. В 1962 году труппа выступила в Центральном парке на открытие нью-йоркского Шекспировского фестиваля. В следующем году, под эгидой Государственного департамента США, труппа совершила двенадцатинедельную поездку на Дальний Восток, сыграв в постановке The Deamon, музыкальное сопровождение которой принадлежало композитору Паулю Хиндемиту. Хиндемит лично провёл премьеру.

В 1964 году Лимон получил премию фирмы Capezio и был назначен художественным руководителем Американского театра танца в Линкольн-центре. В следующем году, Лимон появился в национальной образовательной телепрограмме, которая носила название «Театр танца Хосе Лимона». Несколько лет спустя, он основал «Танцевальный фонд Хосе Лимона», и получил ещё одну почётную докторскую степень от Университета Северной Каролины. В 1966 году, после выступления с труппой в Вашингтонском кафедральном соборе, Лимон удостоился государственной субсидии в размере 23 тыс. долларов США от Национального фонда искусств. В следующем году Лимон работал над хореографией в постановке Psalm, что принесло ему звание почетного доктора Колледжа Колби. Он и его труппа были также приглашены выступить в Белом доме для президента Линдона Джонсона и короля Марокко Хасана II. Последнее выступление Хосе Лимона на сцене в качестве танцора состоялось в 1969 году, когда он исполнил роли в постановках «The Traitor» и «Павана мавра» Бруклинской академии музыки. В этом же году он выполнил ещё две работы и получил почётную докторскую степень от Оберлинского колледжа.

Танцевальная труппа Хосе Лимона является одной из лучших компаний в мире по современному танцу. Лимон стал решающей фигурой в развитии современного танца, он является одним из лучших танцоров 20 века.

Хосе Лимон был одним из немногих хореографов, кто считал долгом откликаться на актуальные события, и многие его балеты отражают политические взгляды автора. В созданной в 1958 году постановке на музыку З. Кодая «Missa Brevise» хореограф отдает дань уважения борцам за свободу в Центральной Европе, а постановка «Не воспетые» (1970) посвящается памяти коренных жителей Америки. Ее герои - легендарные индейские вожди, и в этом балете Лимон довел до совершенства созданный им стиль мужского героического танца.

В труппе Хосе Лимона было всего 16 человек, включая хореографа. Он танцевал долго - в последний раз вышел на сцену в 1969 году.

Наиболее популярные его постановки: «Плач по Иньясио Санчесу Мехиас» на стихотворение Ф. Гарсиа Лорки и музыку Нормана Ллойда, «Наваждение в ночи» на музыку Прио Ренье, мексиканская легенда «Ла Малинче» на музыку Нормана Ллойда и «Император Джонс» по сюжету Юджина О'Нила на музыку бразильского композитора Эйтора Вила-Лобоса. В них с большим мастерством хореограф раскрывает психологическое состояние героев.

Для женской группы коллектива Хосе Лимон поставил «Танцы для Айседоры», «Орфей», «Карлотта». «Танцы для Айседоры» на музыку Шопена вызвали особенный энтузиазм среди балетных критиков. Сравнивали балеты двух мастеров, Лимона и Бежара, пришли к выводу, что хореографы ставили перед собой разные задачи: Бежар создавал образ Дункан, а Лимон сочинил танцы Дункан, и сделал это гениально, поскольку обладал воистину хореографическим мышлением. Бессюжетный танцевальный номер «Хореографическое подношение» на музыку И.С. Баха Лимон поставил в честь своей учительницы Дорис Хэмфри.

Он работал до последнего - в 1972 году состоялись премьеры «Карлотты» и «Орфея» на музыку Бетховена. А скончался Хосе Лимон 2 декабря 1972 года во Флемингтоне (Нью-Джерси, США). В 2000 году Коалиция танцевального наследия в США (the Dance Heritage Coalition) назвала Хосе Лимона незаменимым танцевальным достоянием Америки.

23 декабря 1997 года в Росии гастролировала легендарная труппа Хосе Лимона.В Петербурге она дала два представления в Театре камерного балета (ДК им. Первой пятилетки). Юбилейные представления (50 лет с момента основания труппы).

В 2007 году «Компания Хосе Лимона» отметила еще один свой юбилей- шестидесятилетие со дня основания -гастролями на сцене Joyse Theater в Манхэттене.В программу юбилейных спектаклей были включены такой значительный балет ,как «Плач по Индасио Санчес Меджиас», который Хамфри сочинила для первого выступления новой труппы в 1946 году, а также одноактное произведение, которое считается ее классикой: «День на земле». Творчество Хосе Лимона было представлено тремя одноактными балетами: «Хореографическое подношение», «Танцы для Айседоры» и его гениальным произведением, вошедшим в сокровищницу мирового балета, - «Паванной мавра».

Балеты обоих основателей компании чаще всего имеют сюжет. Исключение - «Хореографическое подношение» Лимона на музыку Баха. Оно кажется наименее удачным из всех постановок, показанных труппой на гастролях.

«Танцы для Айседоры» на музыку Фредерика Шопена хореограф составил из пяти хореографических новелл, которые исполняют разные танцовщицы. Перед нами - молоденькая танцовщица, счастливая, упоенная танцем; Ниобея, оплакивающая смерть детей; пламенная революционерка, танцующая «Марсельезу», и немолодая, прекрасная, трагическая женщина, чья смерть поставлена очень театрально. В результате хореографу удалось создать образ знаменитой «босоножки», и сделано это так выразительно, так захватывает воображение, что мысль о бедности хореографического языка ни на секунду не приходит в голову. Наиболее сильное впечатление произвела исполнительница последней части, Карла Максвелл, которая сегодня является директором труппы.

Но, естественно, вершина всех программ - «Паванна мавра», поставленная Хосе Лимоном на музыку Генри Пурселла в 1949 году. «Вариации на тему Отелло» (подзаголовок названия) являются непревзойденным образцом того, как можно в двадцатиминутном балете показать суть драмы Шекспира так ярко, как не удается более поздним хореографам в трехактных балетных спектаклях. И никакой пантомимы, только танец, изысканная паванна, которую танцуют две пары: Мавр и Яго со своими женами. Пластика каждого персонажа создана с такой выразительной точностью, что даже не в очень удачном исполнении балет производит впечатление. А сегодняшние артисты труппы танцевали «Паванну» очень артистично и эмоционально, зрители смотрели на сцену как зачарованные. Мне казалось, я вдохнула воздух, когда балет начался, а выдохнула только когда Мавр, Его друг и Жена друга застыли над неподвижным телом Дездемоны. Оказалось, что танец-модерн может быть богатым, разнообразным и полностью воплощать идею хореографа.

Дорис Хамфри создавала философские балеты. Отдельные партии поставлены очень выразительно (например, танец матадора-воина в «Плаче», который идет под музыку Нормана Ллойда и стихи Гарсиа Лорки), но в целом ее работы произвели на меня меньшее впечатление, чем сочинения Хосе Лимона.

В одну из программ был включен забавный балет современного хореографа Лара Любовича: «Помни (День смерти)» на музыку Элиота Голденталя. Любович поставил его в память Хосе Лимона, мексиканца по происхождению. Балет создан на смешении церковных ритуалов ацтеков и христиан: в день поминовения усопших мертвецы могут на время вернуться на землю... и не надо оплакивать их слишком сильно: покойник может поскользнуться на полу, вымокшем от слез. Ацтеки верили, что смерть не означает для человека конец жизни, а только переход на другой уровень существования. Поэтому день поминовения - повод для юмора и праздника. Так Лар Любович и поставил: комедию дель Арте в мексиканском стиле, где презабавный проказник-скелет и пузатый Дьявол заправляют карнавалом из живых и мертвых. [24]

Вывод по второму разделу

Основанная в 1946 году Хосе Лимон и Дорис Хамфри, компания в настоящее время во главе с Карлой Максвелла , который работал в тесном сотрудничестве с Лимон, прежде чем стать художественным руководителем в репертуаре 1978. Предприятие, которое уравновешивает классические произведения с комиссиями из современных хореографов, имеет беспрецедентную широту , создавая уникальный опыт для аудитории во всем мире.

Наиболее популярные его постановки: «Плач по Иньясио Санчесу Мехиас» на стихотворение Ф. Гарсиа Лорки и музыку Нормана Ллойда, «Наваждение в ночи» на музыку Прио Ренье, мексиканская легенда «Ла Малинче» на Музыку Нормана Ллойда и «Император Джонс» по сюжету Юджина О'Нила на музыку бразильского композитора Эйтора Вила-Лобоса. В них с большим мастерством хореограф раскрывает психологическое состояние героев.Для женской группы коллектива Хосе Лимон поставил «Танцы для Айседоры», «Орфей», «Карлотта». «Танцы для Айседоры» на музыку Шопена вызвали особенный энтузиазм среди балетных критиков. Сравнивали балеты двух мастеров, Лимона и Бежара, пришли к выводу, Что хореографы ставили перед собой разные задачи: Бежар создавал образ Дункан, а Лимон сочинил танцы Дункан, и сделал это гениально, поскольку обладал воистину хореографическим мышлением. Бессюжетный танцевальный номер «Хореографическое подношение» на музыку И.С. Баха Лимон поставил в честь своей учительницы Дорис Хэмфри.

Труппа Лимона стала первой компанией современного танца США. Среди танцовщиков которой были Паолина Конер, Лукас Хоуинг, Бетти Джонс, Рут Карриэр и сам Лимон Хосе, дебютировала на фестивале в Беннингтон-колледж в постановках Дорис Хамфри Lament и The Story of Mankind. В труппе Хосе Лимона было всего 16 человек, включая хореографа. Он танцевал долго - в последний раз вышел на сцену в 1969 году.

3. Балеты Хосе Лимона

3.1 Анализ фильма

Три балета классики модерна / Jose Limon - Three Modern Dance Classics. Год выпуска в 1999 году. Страна-производитель: Канада. Жанр: Модерн-балетПродолжительность: 01:05:00.Режиссер/Хореограф: Харви Харт / Harvey Hart .Исполнители: Jose Limon, Lucas Hoving, Pauline Koner, Betty Jones Lucas Hoving, William Burdick, Richard Fitzgerald, Michael Hollander, Alvin Schuman,Harlan McCallum, Robert Curtis, Richard Fitzgerald, Michael Hollander, Harlan McCallum, Josw Gulierrez, Martin Morginsky Chester WQolenski

Треклист:1.The Moor`s Pavane (Павана Мавра) - 1949г,Jose Limon, Lucas Hoving, Pauline Koner, Betty Jones2.The Traitor (Предатель) - 1954г,Lucas Hoving, William Burdick, Richard Fitzgerald, Michael Hollander, Alvin Schuman,Harlan McCallum, Robert Curtis 3.The Emperor Jones (Правитель Джонс, по произведению Юджина O`Нила),Richard Fitzgerald, Michael Hollander, Harlan McCallum, Josw Gulierrez, Martin Morginsky Chester WQolenski и Jose Limon and his Dance Company

Описание: Хосе Лимон (1908-1972) один из наиболее ярких и выразительных представителей американского танца стиля модерн ХХ века.

Латиноамериканский хореограф, он до сих пор продолжает считаться одним из основателей и новаторов стиля модерн в танце, а так же исполнителем и руковоителем труппы танцовщиков этого направления. В его постановках всегда присутствует чувственный драматизм, театральность и необыкновенная музыкальность!

Здесь представлены его 3 самые известные работы с тем составом, который был на сьемках Канадской телевещательной компании Canadian Broadcasting Corporation Production в 1950 году.

The Moor`s Pavane (Павана Мавра - 1949г) большей частью рассматривается, как одна из великих постановок мастера в репертуаре современного танца.

В форме танца эпохи Ренессанса, Лимон пересказывает нам в напряженной одноактной пьесе историю Отелло и его человеческую драму.

Использована музыка Генри Перселла Suite for Strings.

Вместе с самим автором на сцене происходит тесная взаимосвзяь с героями Лукаса Ховинга (Яго), Паулин Конер (Дездемона) и Бетти Джонс (Эмилия)

Телетрансляция состоялась 6 марта, 1955 года, Продолжительность - 21 минута

The Traitor (Изменник или Предатель - 1954г) стало ответом Лимона на атмосферу подозрительности, предательства и преследования, царившую в США в те годы в области искусства и развлечений.

В основу положен библейский сюжет о трагедии Иуды и его предательстве.Музыка Гюнтера Шуллера Symphony for Brasses - страстная и нежная, протестует против насилия и изображает трагедию Иуды, как будто это могло происходить в наши дни.

Телетрансляция состоялась 23 октября, 1955 год. Продолжительность - 19 минут

The Emperor Jones (Император Джонс - 1956г) поставлен по пьесе Юджина О"Нилла, где беглец из закованного цепью каторжника, становится правителем острова.В итоге Он превращается в жестокого тирана, а те, над кем он издевался, в конечном итоге, предают его закону.Для данной постановки Лимон использует музыку Heitor Villa-Lobos.Телетрансляция 13 Марта, 1957 год. -23 минуты.[23]

3.2 Великая постановка Хосе Лимона «Павана Мавра»

Балет «Павана мавра» [рис.4]в постановке Хосе Лимона. Премьера балета состоялась 17. 08. 1949. Американ данс фестивал, Коннектикут Колледж. Хореограф и постановщик - Хосе Лимон. Музыка - Генри Перселл. Аранжировка - Саймон Садов. Костюмы - Паулина Лоренс. Свет - Мартин Сайтонг. Исполнители: Мавр - Хосе Лимон, Жена Мавра - Бетти Джонс, Друг Мавра - Лукас Ховинг, Жена Друга - Паулина Конер.

Выдающейся интерпретацией шекспировского «Отелло» является балет «Павана Мавра». Это наиболее известная работа Хосе Лимона (1908-1972), американского танцовщика и хореографа, чье искусство стало яркой страницей в истории танца модерн. Получив признание и высочайшую оценку после премьеры, она прочно утвердилась на хореографической сцене Запада и включена в репертуар самых известных балетных трупп. Столь значительный интерес к балету обусловлен многими причинами. «Павана» - одна из тех, редких по красоте, жемчужин модерна, где в созвучии находятся дисциплина и лаконизм формы, камерность и декоративность стиля. Но дело не только в этом. В «Паване Мавра» Хосе Лимон, по-существу, достигает всей объемности и многослойности шекспировского пространства, а степень трагедийности ставит ее в ряд с выдающимися хореографическими трактовками ХХ века. Более двадцати лет спустя после премьеры Клайв Барнс в Нью-Йорк Таймс отозвался о постановке как о «танце истинно шекспировского измерения»: «Немногие балеты обладают такой пронзительной остротой, страстью и элегантностью. Вся тема Отелло: любовь, ревность, предательство, смерть целиком подчинены законам величавой паваны». Трагедия Шекспира, представленная в форме ритуала, раскрыла мастерство хореографа в исследовании драматических ситуаций средствами чистого танца.

Поставленная на музыку Перселла, «Павана» приветствовалась критиками за «потрясающее качество страсти» и «элегантность», а также «детали драматического жеста» и «образную характеристичность». Особенно восторженным был отзыв Джона Мартина, звучащий как обращение к хореографам модерна: «Это не ваши пантомимные пьесы с танцевальными интерлюдиями, это настоящая танцевальная композиция изумительной красоты, это совершенно не похоже ни на что из всего репертуара танца модерн!» .

В художественной практике весьма распространенным является взгляд на «Павану» как на изысканную стилизацию шекспировской пьесы, где музыка Перселла, как и танцевальная форма, рассматриваются лишь в качестве ассоциативного фона к шекспировской эпохе. Это же касается и декоративности общего стиля, который связывается с традицией театра модерн. Однако следует заметить, что определяющим началом в балете является трагическое, а сама «Павана», безусловно, конгениальна Шекспиру, его философии и драматургии.

Интерес возникает и к личности хореографа, его эстетическим и художественным позициям. Среди многочисленных западных публикаций, посвященных искусству Хосе Лимона, трудно выделить такую, где впрямую исследовалась бы связь хореографа с Шекспиром. В критике Хосе Лимон выступает в первую очередь как представитель американского танца модерн, и многие аспекты творчества рассматриваются лишь с позиций этой танцевальной эстетики. Тем более символично, что из семидесяти четырех постановок «Павана» является единственной, связанной с шекспировским сюжетом, но именно она принесла Хосе Лимону успех и всемирную славу. Таким образом, закономерен вопрос о соотношении искусства Шекспира и хореографии Хосе Лимона: как и на каком уровне осуществляется эта связь и как переосмысливается трагическое у Шекспира в творческом опыте хореографа ХХ века?

Есть глубокая закономерность в том, что рождение «Паваны» с ее трагедийной основой непосредственным образом связано с эпохой, открывшей трагическое искусство Шекспира. Закономерность этой ассоциации обусловлена не только общим - и для Шекспира, и для Лимона - стремлением к выражению трагического, но, прежде всего, сложностью самого исторического момента, когда формировались их взгляды, определялись ориентиры.

Трагическое как характерное проявление кризиса в творчестве обоих художников всецело связано с глобальными социально-историческими коллизиями, в условиях которых развивалось творчество каждого художника - как Шекспира (XVIIв.), так и Лимона (ХХв.). Многочисленные исследования не раз подтверждают, сколь едины в своих проявлениях эти общекризисные тенденции, сопровождающиеся сильнейшими противоречиями - идеологическими, мировоззренческими, культурно-ценностными. Возникновение новой эпохи обнаруживает неизбежную связь с разрушением традиционных устоев, с представлением о мире и человеке.

Как одно из проявлений сложных тенденций времени, в искусстве рождаются новые художественные принципы, отвергающие его прежние классические каноны. Наиболее ярким выражением этого процесса станет непримиримая, почти полувековая война между классическим танцем и танцем модерн. Это было настоящим столкновением разных мировоззрений и ценностей, разным представлением о гуманизме.В шекспировском балете Хосе Лимон достиг своего абсолютного духовного самовыражения.

Как образ шекспировский Отелло соединяет в себе самые лучшие свойства, способные возвысить достоинство мужчины. Его рыцарская честь, любовь и вера явились тем безусловным началом, которое ярче всего воплощало эстетику самого Хосе Лимона. Через пафос борьбы, через героику и преодоление боли достигалась идея мужества, превосходства и силы. Очевидно, это именно то, что впервые так пленило еще молодого двадцатилетнего Хосе Лимона во время гастролей немецкой балетной труппы Ивонны Жорж и Гаральда Крейцберга, состоявшихся в Нью-Йорке еще в 1928 году. Позднее Хосе Лимон скажет: «То, что я тогда увидел, навсегда изменило мою жизнь. Я увидел танец как видение неподражаемой силы. Мужчина мог танцевать с достоинством и огромным величием. Без жеманства, без особых прикрас танец выглядел как танцующие фигуры Микеланджело или музыка Баха.

Это выражение экстремальности мужского характера, гордости и непреклонности, нашло своеобразное обобщение в рыцарском танце, испанской паване. Торжественный церемониал, демонстрировавший пышность и великолепие знати, достиг своего расцвета еще в XVI веке как воплощение испанского абсолютизма, незыблемости его мирового господства, могущества огромной колониальной державы.

Шекспировской драме, воплотившей трагическое состояние мира, балетмейстер противопоставил личную драму своего героя, его духовную катастрофу. Отсюда - камерная, предельно интимная атмосфера, принципиально отличающая балет от эпического размаха шекспировской трагедии. По-иному расставлены и смысловые акценты. Интимный характер прочтения пьесы сближает балет, скорее, с поэзией шекспировских сонетов, нежели с самой трагедией. Подобно тому, как в сонетах лирический характер взаимосвязей определяется тремя персонажами - Героем, Его Другом и Возлюбленной, так и в балете драма развивается между самыми близкими людьми. Всего четыре персонажа и они не носят конкретных имен, а названы иначе: Мавр, Его Друг, Жена Мавра, Жена Друга.

Трагедия любви, связывающая героев, изначально предопределена художественно-стилевым контекстом: драма развивается в предельно замкнутом пространстве модерна, пространстве, из которого нет выхода. Замкнутость формы (как на общекомпозиционном, так и на индивидуальном уровне) - своеобразный знак стиля, рожденного в эпоху тотального одиночества, отчужденности и непонимания чувств. Судьбы героев нерасторжимо связаны, но каждый при этом - бесконечно одинок. Каждый несет в своем сердце нечто, сокрытое ото всех, тайну, окрашенную болью и невыразимой тоской. Друг не может избежать очевидной реальности того, что более всего ранит и уязвляет. Для Мавра ужасающей становится сама мысль, что Жена может оказаться лживой. Для Жены Друга - осознание утраты супружеского счастья, которое не вернешь ничем, даже ценой преступления. Наконец, для Жены Мавра - разрушение гармонии Любви.

Предлагаемый стиль - лишь знак своего времени, знак, апеллирующий к выражению внутреннего, субъективно-личностного. Поэтому сам балет не нуждается в широком сценическом пространстве, зато требует пространства внутреннего, пространства души, передающего глубину и силу эмоциональных состояний. Балетмейстер строит спектакль на поразительных контрастах зримого, внешнего и внутреннего, подспудного. Мощный, шекспировский накал страстей заключен у него в строгую композиционную структуру танца. По словам самого хореографа, « в форме, близкой ритуалу, танец может показать и великие трагедии человечества, и огромные порывы одного человека». «В самом танцевальном действии заключена концепция pas d action - напряженнейшее столкновение персонажей, сокрытое в церемонном придворном танце». Драматизм раскрывается в противоборстве формы и состояния, в столкновении страсти и стати, где при внешней сдержанности достигается невероятная внутренняя динамика. Четко, рельефно вылепленные человеческие характеры в их взаимодействии и противоречии вписаны в психологически утонченную пластическую форму, а в костюмах Паулины Лоренс фактура и цвет ткани подчеркивают индивидуальность каждого из героев танцевального квартета. Каждый образ разрастается до значения символа, каждое движение наполняется обобщающим смыслом.

Эмоциональную атмосферу балета определяет возвышенно-драматический строй музыки Перселла. (Одноактный балет с сюитным принципом организации материала). Музыкальное решение «Отелло» было подсказано автору его педагогом и ментором Дорис Хамфри, внимательно следившей за творческой судьбой своего ученика и сподвижника. Зная о намерении Хосе Лимона поставить «Отелло», она деликатно направила его внимание на выбор музыки Перселла, крупнейшего композитора Англии XVII века. Вряд ли Дорис Хамфри имела точное представление о замысле хореографии будущего «Отелло», но так или иначе образный строй балета, его камерность, оказались предопределены музыкальным выбором, сделанным впоследствии Хосе Лимоном.

Что касается содержательного значения музыки, ее интерпретирующей функции, можно бесконечно говорить о связующих параллелях Шекспира и Перселла, и, прежде всего, в связи с выражением трагического, с богатством эмоциональных оттенков и состояний. И все же, следует выделить главное - субъективное начало, качественно определяющее подход к интерпретации Шекспира. Круг образов у Перселла достаточно широк, но очень индивидуален. По словам Т.Н. Ливановой, «ни один из композиторов до Генделя в Англии не достигал столь индивидуального выражения трагического начала и столь одухотворенного выражения лирических чувств».

Действительно, музыка Перселла полна субъективного чувства, что характеризуется как сильнейшая потребность высказать нечто свое, близкое. Стиль Перселла соединяет, казалось бы, несовместимые качества: сдержанное величие - с необычайной искренностью мелодических тем, высокий пафос - с трогательной наивностью, а суровую героику - с пронзительным ощущением хрупкости человеческой души. Характер лиризма у Перселла раскрывается в нежных, элегических мотивах, с легко и изящно очерченным контуром, выразительными задержаниями, но главное, что особенно пленяет, - это камерность и тонкий психологизм, с которым композитору удается выразить глубину самых сокровенных, интимных переживаний.

Важно отметить и то, что эмоциональный строй музыки Перселла структурно отвечает художественному стилю танца модерн. Речь идет о выражении индивидуального, глубоко личностного, стремлении к непрестанной смене переживаний и многообразных ощущений. Замкнутая структура танца часто противопоставлена интенсивной эмоциональной жизни, где борения и конфликты носят внутренний, скрытый характер.

Композиция балета основана на сопряжении драмы и ритуала, где своеобразно сочетаются дансантность и пантомима, хореографические приемы и бытовая пластика, абстракция и конкретика. Нет никакой ясности или определенности в мотивах поведения героев, ибо отношения, связывающие этих четверых, остаются для нас тайной. Открытость действия, как и обнаженность чувств, здесь недопустимы. В самом рисунке, в пластике жестов лишь угадывается характер взаимосвязей, едва улавливаются мотивы поведения героев.

Быть может, вся магия этого балета - в его недосказанности, в этой игре полунамеков, мерцающих смыслов, неясном волнении, рождающемся в зрительской душе. Не открытые, а скользящие взгляды, не обнаженная, но скрытая глубина переживаемых чувств создают пленительную тайну «Паваны», ее невыразимую притягательность. Чем опаснее интрига, тем активнее реагирует зрительская фантазия, наполняя переживаемое зрелище материалом сознательного опыта. «Действие, таким образом, предстает как единый комплексный символ, вызывающий широчайший спектр чувственных ассоциаций, волевых и эмоциональных импульсов. Для зрителя эти переживания - не внешние феномены, которые можно наблюдать со стороны, но его собственный, личный опыт, нечто происходящее с ним самим. Входя в некий чуждый ему мир, зритель поначалу испытывает незнакомые эмоции, которые постепенно оказываются его собственными, личными, глубоко интимными».

Такая художественная манера, максимально абстрагирующая сюжет, позволяет достигнуть уровня предельного обобщения и придать балету характер вневременного звучания. При желании «Павану» можно воспринять как «притчу», как одну из вариаций на тему о вечном: о любви и ревности, преданности и коварстве, стремлении к счастью и его разрушении.

Собственно, это стилевое своеобразие балета и является самой большой сложностью при его постановке. Опасность, которая мгновенно возникает для исполнителя - в желании мотивировать действия своего персонажа, что в данном случае совершенно недопустимо. Единственный критик, Дорис Херинг, уловила эту тонкую и, вместе с тем, гениальную особенность стилистики балета. В 1949 году она писала для Нью-Йорк Дейли Компасс, соглашаясь, что работа действительно обладала «блестящей идеей». «Но, - добавляла она, - эта идея, которая требует бесконечного эксперимента для достижения точного и верного контрапункта между драматическим и формообразующим началами» .[18]

Вывод к третьему разделу

Лимон видел свои балеты, как художник видит картину, находил такие средства выразительности, которые вызывают необходимые ассоциации с библейским сюжетом. При этом сумел показать своих героев в разные моменты душевного состояния. Например, душевное возвышение, смирение агрессивных людей в присутствии Христа, смятение апостолов во время Тайной вечери, воспроизводимое только выразительным «танцем» рук над столом.

Хосе Лимон был одним из немногих хореографов, кто считал долгом откликаться на актуальные события, и многие его балеты отражают политические взгляды автора. В созданной в 1958 году постановке на музыку З. Кодая «Missa Brevise» хореограф отдает дань уважения борцам за свободу в Центральной Европе, а постановка «Не воспетые» (1970) посвящается памяти коренных жителей Америки. Ее герои - легендарные индейские вожди, и в этом балете Лимон довел до совершенства созданный им стиль мужского героического танца.

Его балет «Павана Мавра» признан вершиной творчества Хосе Лимона, шедевром стиля модерн. Глубина и сила шекспировской трагедии заключены в строгую форму размеренного придворного танца шестнадцатого века. На сцене нет декораций, и все внимание приковано к танцу, в котором каждое движение, каждый взгляд наполнен смыслом, выверены и отточенны. Роскошные костюмы были стилизованны под эпоху Ренессанс.

Хосе Лимон взял из трагедии Шекспира «Отелло» главное - взаимоотношения четырех персонажей, он создал своеобразный пластический квартет, состоящий из двух супружеских пар - Отелло - Дездемона, Яго - Эмилия.

Заключение

Личность Хосе Лимона сыграла очень важную роль в развитии танца модерн. Он признан одним из крупнейших мастеров стиля модерн. Его имя связано с выработанной им и распространенной в мире техникой танца, хранителем которой является основанный им более шестидесяти лет назад, действующий и сегодня танцевальный коллектив, объединяющий исполнителей высокого класса.

Он искал свои средства, чтобы соединить европейскую классическую музыку и американский танец модерн. Его эстетическое кредо заключается в таких его словах: «В форме, близкой к ритуалу, танец может показать и великие трагедии всего человечества, и огромные порывы одного человека. Никогда искусство не было так необходимо людям, как в наши дни. Подобно искусству таких великих мастеров, как Джотто, танец должен воздействовать на людей, чтобы они становились лучше».

В 1947 г Лимон создал собственную труппу -- Танцевальную компанию Хосе Лимона (Josй Limуn Dance Company), художественное руководство которой он предложил Дорис Хамфри (таким образом, труппа Лимона стала первой компанией современного танца США, художественный руководитель которой не являлся в то же время её основателем).

Хосе Лимон был одним из немногих хореографов, кто считал долгом откликаться на актуальные события, и многие его балеты отражают политические взгляды автора.

Лимон видел свои балеты, как художник видит картину, находил такие средства выразительности, которые вызывают необходимые ассоциации с библейским сюжетом. При этом сумел показать своих героев в разные моменты душевного состояния. Например, душевное возвышение, смирение агрессивных людей в присутствии Христа, смятение апостолов во время Тайной вечери, воспроизводимое только выразительным «танцем» рук над столом.

Наиболее популярные его постановки: «Плач по Иньясио Санчесу Мехиас» на стихотворение Ф. Гарсиа Лорки и музыку Нормана Ллойда, «Наваждение в ночи» на музыку Прио Ренье, мексиканская легенда «Ла Малинче» на Музыку Нормана Ллойда и «Император Джонс» по сюжету Юджина О'Нила на музыку бразильского композитора Эйтора Вила-Лобоса. В них с большим мастерством хореограф раскрывает психологическое состояние героев.Для женской группы коллектива Хосе Лимон поставил «Танцы для Айседоры», «Орфей», «Карлотта». «Танцы для Айседоры» на музыку Шопена вызвали особенный энтузиазм среди балетных критиков. Сравнивали балеты двух мастеров, Лимона и Бежара, пришли к выводу, Что хореографы ставили перед собой разные задачи: Бежар создавал образ Дункан, а Лимон сочинил танцы Дункан, и сделал это гениально, поскольку обладал воистину хореографическим мышлением. Бессюжетный танцевальный номер «Хореографическое подношение» на музыку И.С. Баха Лимон поставил в честь своей учительницы Дорис Хэмфри

Размещено на Allbest.ru