Ювелирное искусство Новгорода X–XV века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный академический художественный институт имени В.И. Сурикова

Факультет теории истории искусств

Реферат

Ювелирное искусство Новгорода X-XV вв.

Выполнила:

Бачурина М.А.

Москва 2016

Введение

Довольно продолжительное время вещественными свидетельствами высокого уровня развития новгородского ювелирного искусства были только изделия церковных ризниц. Раскопки, предпринятые в 1932 г. А.В. Арциховским ввели в науку абсолютно неизвестные дотоле материалы. Особенно внушительными оказались находки послевоенного периода, сделанные в частности на Неревском раскопе в 1951--1962 гг., где раскопали площадь свыше 1 га при толщине культурного слоя до 8 м. В процессе этих раскопок была открыта часть Неревского конца Новгорода с мостовыми Великой, Холопьей и Козмодемьянской улиц, остатки 16 усадеб, более чем 1100 построек, и собран громадный вещевой материал, в котором особенное место занимают изделия из цветных металлов, по большей части украшения и предметы костюма.

В основном ювелирные изделия Новгорода представлены украшениями и деталями костюма: головные украшения, шейные гривны, привески, кресты, булавки, фибулы, браслеты, перстни, пряжки, поясные бляшки и кольца, бубенчики, бусины, пуговицы и пр. Встречаются и рукоятки ножей, оружие, писала (так назывался острый металлический или иногда костяной стержень, которым писали на бересте).

Нетронутость культурного слоя, потрясающая сохранность органических остатков позволяют считать Новгород уникальным памятником. В 1950-е гг. годы на основе многочисленных спилов с мостовых и построек разработаны дендрохронологические шкалы ярусов, с помощью которых есть возможность определить время попадания в землю того или иного артефакта с точностью до десятилетия, а иногда и года. Шкалы сделаны для Неревского, Ильинского, Буяного, Михайловского, Торгового и Кировского раскопов. Именно на материале этих раскопов определяет в своей работе хронологические рамки бытования тех или иных изделий М.В. Седова. Другие раскопы имеют более широкие хронологические границы, в пределах половины века, а потому имеют второстепенное значение при точной датировке.

Технологическое исследование ювелирных изделий Новгорода, найденных в ходе раскопок 1951--1958 гг. провела Н. В. Рындина в своей работе "Технология производства новгородских ювелиров X - XV веков", где дан подробный анализ комплексов, наглядно показывающих уровень мастерства местных ювелиров. Исследовательница также установила, какие инструменты использовали ювелиры древнего Новгорода, какими техническими приёмами пользовались они в работе. На основании стратиграфии Неревского раскопа Рындина сделала более точной хронологию этих приёмов. На Неревском раскопе Н. В. Рындина раскрыла комплексы семи ювелирных мастерских XII--XV вв., в которых порой трудились несколько поколений мастеров подряд, передавая производственные навыки от отца к сыну.

Сведения о том, как можно понять способ изготовления изделия путём внешнего изучения, можно найти у Б.А. Рыбакова. В работе М.В. Седовой, которую я также использовала при написании данного реферата, можно почерпнуть сведения о видах ювелирных изделий древнего Новгорода в разные времена, о «новгородской моде».

1. Техника

В древнем Новгороде при изготовлении ювелирных изделий использовались следующие техники: «литье (по восковой модели, в формы каменные, деревянные и металлические, имитационные, составные пластинчатые и жесткие); свободная ковка (вытяжка, осадка, плющение, обрезка, изгиб, скручивание, пробивка отверстий); волочение; прокатка; ковка проволоки и фигурного дрота на наковальне с желобком; тиснение; чеканка; гравировка; паяние; золочение; выемчатая и, возможно, перегородчатая эмаль; термическая обработка меди и бронзы; шлифование; полирование. Используя эти приемы, ремесленники достигали такого мастерства, которым могли обладать только узкоспециализированные производители». [3, С. 4]

На использование жёстких литейных форм, по Рыбакову, указывают следующие признаки:

следы литейных швов; преобладание среди изделий плоских предметов, легко извлекаемых из формы;

выпуклый, а не вогнутый или плоский орнамент и надписи;

расширение в основании и сужение к концу выступающих рельефных частей, чтобы изделие было возможно вынуть из формы.

Глиняный оттиск, по Рыбакову, отличить от оригинала очень трудно. Помочь в данном деле может только точнейший микрометрический анализ (изделие-копия всегда чуть меньше по размеру, чем оригинал). Отличительной особенностью глиняного оттиска является также невозможность передачи тонкого орнамента.

Восковая модель, в отличие от жёстких форм, допускает отливку очень сложных объёмных изделий с разнообразными узорами, в том числе и словно «врезанными» в глубь металла. Иногда на изделии можно разглядеть отпечатки пальцев мастера.

Н.В. Рындина дополняет и расширяет картину.

Так, исследовательница пишет, что при работе с жёсткими литейными формами ложно-филигранный орнамент обретает весьма своеобразные контуры, отличаясь довольно плавным переходом от фона к рельефу ложно-филигранных линий.

"При литье по восковой модели тонко вырезанный на изделии часто бывает неровен и прерывист, т.к. податливая восковая поверхность реагировала на самое незначительное дрожание резца в руках мастера. Литьё по восковой модели можно выделить по характеру рельефного орнамента: мягкие, плавные линии узора в случае вдавливания воскового фона или жёсткие и неровные границы в случае резьбы по воску. Одним из самых чётких признаков литья по восковой модели является наличие характерных восковых наплывов, получаемых при спаивании трещин в модели нагретым ножом". [2, С. 202 - 203]

В изделиях, которые изготовлены путём литья в сделанную по деревянной модели глиняную форму, можно определить по чётко воспроизведённой в металле структуре древесины. Что касается свинцово-оловянных изделий, в их отношении данный признак можно истолковать двояко: он может свидетельствовать как о литье в деревянную форму, так и о литье в глиняную форму, в которой оттиснута деревянная модель будущей вещи.

Признаки кованых изделий, по Рындиной, менее чётки. К ним следует отнести те предметы, н которых отсутствуют литейные швы или литой орнамент, зато есть продольные вдавлинки, полученные в результате деформации металла, неизбежной при ковке.

Поскольку морфологические исследования далеко не всегда дают хороший результат, даже при использовании лупы, применяются также различные микроструктурные анализы. Для того, чтобы провести их, необходимо вырезать образец, отшлифовать его, а затем протравить определённым реактивом.

Однако, некоторые материалы настолько хрупки, что не поддаются шлифовке, да и подбор реактивов во многих случаях представляет трудности. Тогда обращаются к спектральному анализу, который, однако, имеет в работе археолога второстепенное значение. Виной тому две причины. Во-первых, средневековые сплавы хорошо известны, а во-вторых, состав древнерусского цветного металла крайне редко сохранялся в первоначальном виде. Он гораздо чаще изменён многочисленными переплавками.

2. Этапы освоения техники

С Х в. новгородские ювелиры научились волочить проволоку и освоили тиснение по металлу, в XI в. научились ковать проволоку на наковальне с желобком. Всё это красноречиво свидетельствует о важной роли преемственности поколений и технической культуре ювелиров древнего Новгорода, совершенствовавших и усложнявших своё мастерство на протяжении веков. Поскольку Новгород избежал монголо-татарского нашествия, традиции ремесла не прерывались и в XIV--XV вв.

Что касается литейной техники, Н.В. Рындиной удалось выявить следующие хронологические этапы: основным приёмом в Х--XI вв. было литье по восковой модели; в XII в. - литьё в каменные формы. Широкое распространение этой техники связано с переходом ремесленника от индивидуального заказа к рыночному. С 70-х гг. XII в. входят в употребление разъёмные имитационные формы, в XIII в. появляются составные пластинчатые, а в XIV--XV вв. -- составные жесткие.

«В археологической литературе всегда применяется термин “литейная форма”. Современная техническая литература знает два названия: “изложница” (жёсткая форма) и “опока” (сложная земляная форма для фасонного литья). Термин “опока”, несомненно, происходит от первоначального материала для жёстких литейных форм - белого известняка, который в древней Руси носил название опоки». [1, С. 158]

Кстати, и новгородский храм Ивана на Опоках, построенный в 1127 г., получил своё название по месторождениям известняка на берегу Волхова, где он расположен. А в северных областях России (Новгород, Тверь, Псков) термин «опока» в значении известняка бытовал по крайней мере до середины XX в. Перенесение названия материала на саму литейную форму объясняется тем, что из известняка в древней Руси выполнялись почти все литейные формы. Однако, древность термина «опока» (как и определения «изложница») пока не подтверждена документально. Вероятнее всего, в древности бытовал термин “калыбь” (колыпь, калыпь), общий для западных и восточных славян. С применением литья древнерусские ювелиры изготавливали в основном украшения, а не бытовые предметы. Исключение составляла только рыболовная блесна.

3. Источники сырья

До недавних пор сплавы, использовавшиеся новгородскими ювелирами, были малоисследованы. М.В. Седова в этом вопросе ссылается на А.А. Коновалова, исследовавшего 11 височных колец, 20 шумящих привесок, 24 креста, 42 бубенчика, 23 булавки, 70 фибул, 226 браслетов, 128 перстней, 12 пряжек. Методом спектрального анализа он выделил 10 основных групп сплавов.

Для XI в. типичны латуни (группа IV - сплав меди и цинка); многокомпонентный сплав с преимущественным содержанием цинка(V); чистая медь (I).

В XII в. на смену латуням приходят свинцовые и свинцово-оловянистые бронзы (II и III гр.), которые в XIII в. становятся преобладающимися. Кроме того, растёт доля изделий из чистой меди и олова (IX гр.).

К XIV в. многокомпонентные сплавы окончательно выходят из употребления, а изделия из чистого олова становятся преобладающими, чтобы окончательно исчезнуть в XV в., когда распространяются бинарные сплавы свинца и олова (гр. VIII), свинцово-оловянистые бронзы и сплав меди с цинком. Т.о., набор сплавов X - XI вв. кардинально отличается от наборов XIII - XV вв. Временем сложения новой традиции ремесла стал XII в.

На Руси не было местного сырья цветных металлов. В Олонецком крае и на Печоре месторождения меди обнаружили лишь в XV в. Слитки, проволоку и изделия из цветного металла поставляли Любек и Готланд, с XIV в. - Ганзейский союз. Находки изделий из цветных металлов встречаются с середины Х в. и достигая максимума в XIII в., обнаруживаются вплоть до XV в. Этот факт вступает в противоречие с общепринятым мнением об ослаблении новгородской торговли в XIII в. из-за борьбы против Тевтонского ордена. Судя по всему, торговля с главными поставщиками цветных металлов в Новгород, Готландом и Любеком, продолжалась, невзирая на военные столкновения с тевтонцами.

Ближайшие аналогии раннему новгородскому металлу находят в Швеции и Латвии, что говорит о единой рудной базе. Металл Новгорода от шведского и прибалтийского отличается лишь большим числом предметов из свинцово-оловянистых бронз, столь любимых новгородскими ювелирами. Сходство сплавов, использовавшихся новгородскими и прибалтийскими ювелирами, говорит об использовании как импорта отдельных предметов, так и рецептов прибалтийских ювелиров, которые существенно повлияли на развитие собственно новгородского ремесла. В XII в. в Новгородскую республику начали завозить медь из рудников Швеции, что послужило толчком к созданию новых сплавов. XII в. для новгородского ремесла стал переломным. Это время перехода от частного заказа к работе на рынок

Именно в 70-х гг. XII в. складывается типичный убор новгородской женщины. В его состав входят трёхбусинные височные кольца, колты, рясна, бармы и браслеты-наручи. Они напоминают эмалевые, чернёные, скано-зернёные украшения княжеского и боярского сословия.

4. Имена мастеров. Обзор изделий древнего Новгорода

М.В. Седова пишет, что Новгород среди русских городов занимал первое место по числу ювелиров. Однако, имена мастеров нам почти неизвестны. Два ювелира оставили свои имена на сделанных ими серебряных позолоченных кратирах. Кратирами называют богослужебные сосуды в виде чаши. В настоящее время оба сосуда представлены в экспозиции Грановитой палаты Владычного двора в Новгородском кремле и являются выдающимся примером мастерства новгородских серебряников XII века.

Имена ещё двух мастеров-серебряников, погибших в битве с Литвой, Страшка и Нежилы, сохранены в летописи. Изделия из церковных ризниц долгое время были единственным примером развития новгородского искусства, новые материалы в науку ввели начатые в 1932 г. раскопки под руководством А.В. Арциховского. Значительное место среди находок занимают изделия из цветных металлов.

Наиболее частой находкой до XIV в. являются кресты: тельники, носившиеся под одеждой; энколпионы - мощевики, надевавшиеся поверх одежды, как, например, на автопортрете мастера Авраама на Магдебургских вратах Софийского собора.

Основным женским украшением в Новгороде были височные кольца, крепившиеся в волосах или на лентах к головным уборам. Для каждого этнографического типа характерна своя форма височных колец: семилопастные - для вятичей, семилучевые - для радимичей, браслетообразные - для кривичей и т.д. В Новгородских землях, заселенных в основном словенами, чаще всего находят ромбощитковые.

Встречались бусинные височные кольца, представленные тремя типами: однобусинные, трехбусинные и многобусинные. Древнейшими являются однобусинные, найденные в слоях X - XI вв. Материалом для их изготовления послужила биллоновая проволока и стеклянные бусины чёрного цвета и различных оттенков жёлтого.

Трехбусинные кольца были типично городским украшением. Они исполнялись в довольно трудоёмкой филигранной технике из золота и серебра. Наиболее распространены в слоях XII - XIII вв., хотя встречаются с X по конец XIV вв.

Другим распространённым украшением были серьги, изогнутые в виде вопросительного знака, на конец которого была надета бусина. Стержень их чаще всего бронзовый, бусины яшмовые, янтарные, бронзовые или из разноцветного стекла. На Русь данный вид украшений попал с Востока, подобные украшения находят на территории бывшей Золотой Орды, Волжской Булгарии. Такие серьги находят в слоях от начала XIV в. до середины XV в.

Головными украшениями были пришедшие из Византии рясны, ещё в домонгольское время получившие большое распространение в княжеско-боярской среде. Рясны представляли из себя женское височное украшение, из конусовидной головки, украшенной сканью. К ней крепились цепочки, перемежающиеся и заканчивающиеся ажурными бляшками. Рясны прикреплялись к повязке-очелью или головному убору и спускались по обеим сторонам лица на плечи. В Новгороде найдено 5 фрагментов рясен. Древнейший обнаружен на Михайловском раскопе, его дендрохронологическая датировка 1125 - 1180 гг. По два фрагмента найдено в слоях XII и XIII вв.

Колт - по преимуществу городское украшение, подвешивавшееся на цепочках или лентах к головному убору. Колты всегда полые внутри, возможно, в них вкладывалась смоченная ароматическими маслами ткань. Колты были украшениями городской знати, а в подражание им в конце XII в. стали изготавливаться похожие по форме и рисунку украшения в более простой и дешёвой технике литья в жёстких имитационных формах. В Новгороде найдено 12 колтов, древнейший из них обнаружен в слое середины XI в.

На шее женщины древнего Новгорода носили гривны, изготавливавшиеся из бронзы, биллона и серебра. Гривны были обычным украшением княжеско-боярской знати, их часто находят в курганах, но в культурном слое находки гривен крайне редки. В Новгороде за все годы раскопок найдено всего четыре фрагмента гривен. Древнейший из них найден в слое второй половины Х в. и представляет собой обломок железной кручёной посеребренной гривны четырехгранного сечения. Диаметр составляет 12,5 см, концы не сохранились.

В слоях до XIII века встречаются кованые из металла пластинчатые браслеты, шириной 1-2 см, гладкие и орнаментированные. Наиболее распространены тупоконечные. Специфическим для XII - XIV веков украшением являются кручёные браслеты. Наряду с браслетами распространенным украшением были перстни: дротовые, витые, щитковосерединные. В Новгороде при раскопках в 1951 -- 1974 гг. обнаружено 290 перстней, включая обломки, отнести которые к тому или другому типу представляется затруднительным. Судя по курганным материалам, на территории Северо-Западной и Северо-Восточной Руси перстни были по преимуществу женским украшением, хотя носили их и мужчины, и дети. Надевали их как на правую, так и на левую руку, иногда на обе руки одновременно. Количество перстней порой доходит до 10 на обеих руках. Изредка они встречаются надетыми на пальцы ног, что характерно для финно-угров.

Необходимой деталью женского костюма были привески, игравшие роль оберега и носившиеся на груди или поясе, в составе ожерелий и отдельно. В Новгороде привески находят практически во всех слоях, однако наибольшее их количество падает на XX - XIII вв., когда ещё не изжиты были языческие пережитки. В привесках часто использование языческой символики: изображения солнца в виде круга, ромба; лунный полумесяц. Позднее на привесках стали изображать святых.

До XIII века распространёнными были лунницы - подвески в виде полумесяца. Они символизировали луну и были типичным славянским украшением. Классификацию лунниц разработала В.В. Гольмстен, посвятившая им особую работу. Лунницы могут быть широкорогими (соотношение средней линиии к концам 3: 2), круторогими (3: 1), замкнутыми (со сросшимися концами).

В слоях XII - XIII вв. появляются привески в виде миниатюрных предметов быта: ложечек, топориков, ножей и ключей. Чаще их носили вместе. Наиболее распространена была привеска-ложечка - символ благосостояния и довольства. В те же наборы до до XIV в. входили зооморфные привески, свидетельствовавшие о связях с балтскими и западно-финскими племенами.

Самым популярным зооморфным оберегом был плоский стилизованый конёк с загнутым вверх хвостом и ушами в виде колечек. В ходе Новгородской экспедиции найдено два медных конька, отлитых в XI и XIII вв. При этом первый тщательно украшен пунсонным орнаментом, а второй выполнен довольно грубо. Видимо, традиция ношения амулетов начала вырождаться.

Привеска-конь с чуть подогнутыми ногами и хвостом, с солярным символом в виде двух кругов, датируется XI - XII вв. и указывает на взаимоотношения Новгорода с Прибалтикой.

Другой вид зооморфного оберега - уточка. Изготовленные путём литья по восковой модели плоские прорезные уточки с сильно выгнутой грудью, загнутым вверх хвостом и изображающим крыло завитком посередине тела встречаются в слоях X - конца XIV вв.

Плоские прорезные «рогатые» уточки отличаются от первых своим фантастическим видом. Они отлиты из бронзы в двусторонних литейных формах отражают имевшиеся у новгородцев отношения с северо-западом Водской пятины, где подобные привески были весьма популярны в XI - XII вв.

В дальнейшем зооморфные привески развились в полые шумящие. Данный тип, сформировавшийся в XII в., получил широкое развитие лишь в XIII - XIV вв. Эти привески представляют из себя объёмные изображения животных, очень стилизованные. У них одна или две головы, цепочки вместо ног, сканые или кольчатые гривы. Все они отлиты по восковой модели, а поскольку оловянистые и свинцово-оловянистые бронзы, из которых сделаны эти обереги, были характерны для Новгорода XIII - XIV вв., никаких сомнений в местном происхождении этих привесок не возникает.

Встречаются в культурном слое Новгорода также и финно-угорские привески-угольники (XII-XIII вв.); карельские и западнофинские двуспиральные привески-цепедержатели (XIII - XIV вв.); трапециевидные и круглые привески, последние иногда орнаментированные или со вставками.

Интересны амулеты-змеевики. На их лицевой стороне всегда помещались христианские сюжеты, а на обороте - «змеиное гнездо» и круговая надпись, заклинание против болезней. Борьба Церкви с двоеверием нашла отражение во многочисленных поучениях XIV - XV вв. и законодательном запрете змеевиков в Кормчей книге.

«В Слове святого отца Моисея о ротах и клятвах XIV в. … говорится: «Жертвы приносят бесом, недуги лечат чарами и наузы и немощняго беса, глаголемаго трясцю, мняться прогоняюще, некыми ложными письмены» [3, С. 66]

Заключение

Новгород в Средние века, судя по разнообразию украшений, характерных для самых разнообразных народностей, был полиэтничен. Судя по составу височных колец, среди которых преобладают ромбощитковые и браслетообразные, основным населением города уже с Х в. были новгородские словене и кривичи, что соответствует данным летописей.

На Неревском конце среди археологических находок значительно число финно-угорских предметов, таких как полые шумящие зооморфные привески, многобусинные височные кольца, карельская фибула и др.

Использование многообразных техник изготовления изделий свидетельствует о давней преемственности традиций. Благодаря удалённости от периферии татаро-монгольское нашествие не коснулось Новгорода, и здесь сохранились многие традиции ремесла Киевской Руси.

Уникальные свойства новгородской почвы способствуют лучшей чем где бы то ни было сохранности попавших в неё предметов. На конец XX в. в коллекции Новгородской экспедиции насчитывалось 2447 предметов из цветного металла. Больше всего изделий найдено на Неревском раскопе (1853), затем с большим отрывом следует Ильинский (198), Кировский (99), Михайловский (72), Тихвинский (46), Троицкий (43), Торговый (34), Баяный (28), Готский (27), Людогощинский (22), Козмодемьянский (12), Рогатицкий (8), Славенский (5). А поскольку Новгород в X - XV вв. имел обширные торговые и культурные связи, весь этот огромный материал с хорошо выставленными датировками может послужить археологическим определителем для находок древнерусских украшений по всей территории нашей страны.

новгород ювелир украшение литье

Список литературы

1. Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. - М., 1948. - 784 с.

2. Рындина Н.В. Технология производства новгородских ювелиров X-XV вв. // Материалы и исследования по археологии СССР, №117. - М., 1963. - 332 с. - с. 200 - 268

3. Седова М.В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X - XV вв.). - М., 1981. - 196 с.

Размещено на Allbest.ru