Образы российских регионов в культурном пространстве России второй половины XIX – начала ХХ в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Образы российских регионов в культурном пространстве России второй половины XIX - начала ХХ в.

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

Диссертации на соискание ученой степени

доктора культурологии

Руцинская Ирина Ильинична

Москва 2012

Работа выполнена на кафедре региональных исследований факультета иностранных языков и регионоведения Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Официальные оппоненты:

- Замятин Дмитрий Николаевич, доктор культурологии, руководитель Центра гуманитарных исследований пространства Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия имени Д.С. Лихачева

- Садохин Александр Петрович, доктор культурологии, доцент, кафедра культурологии и деловых коммуникаций Академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ, профессор

- Селунская Наталья Борисовна, доктор исторических наук, профессор, кафедра источниковедения исторического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова, профессор

Ведущая организация: Институт российской истории РАН

Защита состоится «___» ___________ 2012 г. в __________ на заседании диссертационного совета Д 501.001.28 при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 119192 г. Москва, Ломоносовский проспект, д.31, корпус 1, факультет иностранных языков и регионоведения, ауд. 107-108.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ имени М.В. Ломоносова.

Автореферат разослан «____»__________ 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Е.В.Жбанкова

Общая характеристика диссертационной работы

Изучение русской культуры второй половины XIX - начала ХХ в. неизбежно требует от исследователя акцентирования темпоральных характеристик эпохи, описания масштабных изменений и трансформаций, вызванных либеральными реформами 1860-1870 гг. и новыми условиями социально-экономического развития. Ускорение, эволюция, модификация, борьба старого и нового - все эти определения, ставшие почти обязательными при анализе социокультурных факторов данной эпохи, говорят о доминанте временных параметров исследований.

Однако в настоящее время все очевиднее становится смена исследовательских парадигм: усиливающийся интерес к пространственным параметрам социокультурного развития вызывает к жизни новые научные направления. Гуманитарную географию, культурную географию, регионоведение и т.д. можно рассматривать как манифестацию новых - пространственных - подходов к изучению культуры, востребованных в XXIв.

По отношению к периодам ускоренного социокультурного развития (каковым является пореформенный период русской истории) данный подход дает возможность рассматривать пространство в качестве категории, определяющей характер развертывания динамических процессов. В этом случае актуализируется целый ряд вопросов: как распространялись в пространстве страны, видоизменяясь и трансформируясь, новые явления, феномены, процессы; какие территориальные/региональные варианты они приобретали; как они меняли общественное восприятие; как интерпретировались и описывались в разных частях страны и т.д.

Одним из явлений, отражающих динамические трансформации пореформенной эпохи, является зарождение массовой культуры. Ее «первые шаги» в литературе, зрелищных видах искусства, новых формах проведения досуга, в формировании образа жизни «срединного человека» были замечены и крайне негативно охарактеризованы уже современниками.

Научные же рефлексии по отношению к начальному этапу массовой культуры в России появились в рамках культурологии только в последние годы и носят единичный характер. При этом распространение данного вида культуры или отдельных ее феноменов в российских регионах, ее «растекание» в российском пространстве второй половины XIX - начала ХХ в., до настоящего времени не исследовалось, хотя всепроникающая экспансия массовой культуры дает поводы для особенного интереса к изучению ее территориальных завоеваний. К числу таких завоеваний можно отнести не только факты распространения объективных, поддающихся учету показателей (издание бульварных романов, развитие кинопроката, тиражирование фотопродукции, массовый выпуск печатной рекламы и т.д.), но и изменение картины мира, характера восприятия.

Обычно трудно фиксируемые массовые представления (особенно представления прошедших исторических эпох) становятся совершенно «неуловимыми», когда речь заходит о географических образах и территориальных рефлексиях. Во второй половине XIX - начале ХХ в. в провинциальном социуме происходили значительные трансформации образов российских регионов, способов их интерпретации, каналов и форм презентации. Однако этот аспект остается за пределами исследовательского интереса. Как правило, изучаются трансформации самого культурного пространства регионов или отдельных провинциальных городов, но не трансформации способов их восприятия. Обращение же к тому, как изменялись образы регионов в глазах их жителей под влиянием новых реалий буржуазной эпохи, позволяет максимально актуализировать категорию пространства, рассматривая его и как поле распространения новых явлений культуры, то есть в качестве фактора, во многом предопределившего особенности восприятия, и одновременно как объект восприятия, в котором данные особенности проявлены.

Региональные варианты самовосприятия и самопрезентации на каждом конкретно-историческом этапе в значительной степени сформированы способами социокультурного освоения территории. Научные, религиозные, художественные, торговые, узкопрофессиональные и др. формы, как правило, сосуществуют, однако значение их на различных этапах варьируется: уходят на второй план одни, им на смену приходят другие. Одной из новых форм освоения пространства, зародившейся в XIX в., стал туризм. Массовые путешествия в рамках досуговых практик в наши дни формируют представления о регионах у миллионов людей. Они вызвали к жизни новые жанры описания и самоописания, новые способы конструирования образа территории, функционирующие в рамках территориального маркетинга.

Во второй половине XIX - начале ХХ в. этот процесс только начинался, но уже на этом этапе он вызвал к жизни неожиданно большой корпус материалов. Помимо видовых открыток и альбомов, помимо публикаций в местных газетах и журналах, рекламных плакатов и афиш начали издаваться массовыми тиражами путеводители - жанр, предназначенный для целенаправленной презентации территории.

История путеводителя насчитывает несколько столетий. Зародившись в античности как текст, помогавший ориентироваться в пространстве чужой страны или региона, он развивался и эволюционировал вместе с практикой путешествий. Во второй половине XIХ в., когда передвижения в пространстве все более осваивались новой формой досуговой индустрии - туризмом, частью этой индустрии стал путеводитель. С этого времени он перестал быть текстом, предназначенным для избранных, и обрел ту востребованность тысячами, а потом и миллионами читателей, которая вывела данный жанр в число наиболее массовых и высокотиражных изданий.

Туризм, как известно, является социокультурным феноменом, рожденным массовой культурой. Соответственно путеводители, функционирующие в рамках туристской практики, приспособленные к ее запросам, репрезентирующие и конструирующие новый вид социального пространства - туристское пространство, также можно рассматривать в качестве текстов массовой культуры.

По отношению к XIX в., когда туризм еще не обрел массовости, а туристское пространство находилось на начальном этапе формирования, региональный путеводитель выступает репрезентативным источником, который самим фактом своего существования, особенностями бытования, степенью усвоения жанровых канонов свидетельствует о набиравшем силу процессе «подчинения» территории массовому запросу на новую форму ее освоения. Он не просто информировал, сообщал конкретные сведения о том или ином участке земной поверхности, но фиксировал особенности самовосприятия, территориальной рефлексии, характерные для регионального сообщества. Таким образом, обращаясь к данному источнику, важно исследовать не столько то, о чем говорили авторы провинциальных бедекеров, сколько то, о чем они «проговаривались». Иными словами, важна не столько прямая презентация, не эмпирическая информация о фактах, событиях, объектах, но репрезентация тех представлений, оценок, стереотипов, которые бытовали в региональном социуме по отношению к своему региону.

Необходимо отметить, что изучение любого аспекта массовой культуры актуализируется не только академическим интересом. Все, что связано с данным видом культуры, имеет выходы на острые, порой болезненно острые проблемы современной человеческой цивилизации. Появившись «на арене истории» во второй половине XIX в., массовая культура на протяжении последующих десятилетий превратилась в среду обитания, оказывающую влияние на все стороны жизни социума - влияние, по меньшей мере, неоднозначное. Поэтому изучение различных аспектов бытования данного типа культуры является необходимым условием адекватного понимания целого спектра современных социокультурных процессов и явлений, предпосылкой осмысленной культурной политики как общероссийского, так и регионального уровня.

Степень теоретической разработанности темы

Историографию исследуемой проблемы можно разделить на четыре основные группы.

Первую группу составляют работы зарубежных и русских авторов, посвященные осмыслению понятия «культурное пространство».

Общетеоретические подходы к концептуализации данного понятия присутствуют в работах О. Шпенглера, Н.А. Бердяева, М. Хайдегера, А.Моля, М. Бодрийяра.

В качестве среды, в которой разворачиваются культурные процессы, его рассматривают А.А. Боев, А.Н. Быстрова, И.М. Гуткина, А.В. Силкина и др. В рамках данного подхода исследуется структура культурного пространства, механизмы и способы взаимодействия его составляющих (О.К. Гуткин, Е.В.Листвина,Е.В. Орлова, В.П. Большаков и др.). Разведению понятий «культурное пространство» и «пространство культуры» посвящены работы И.М. Гуткиной.

Много и плодотворно исследованием культурного пространства занимаются ученые в рамках культурной географии. Морфология, феноменология, границы культурно освоенного пространства, проблемы его восприятия и презентации исследуются в работах как зарубежных авторов (А.Лефебр, Э.Соджа, Д. Харви и др.), так и российских (Д.Н. Замятин, Н.Ю.Замятина, В.А. Калуцков, В.Л. Каганский, И.И. Митин, В.А.Стрелецкий, М.В. Рагулина и др.).

В последнее время культурное пространство трактуется также как форма существования культуры в сознании человека, репрезентантами которого могут выступать язык, произведения искусства, артефакты. Именно в таком смысле оно понимается в лингвокультурологии, изучающей процессы отражения в национальном языке материальной и духовной культуры. В работах Ю.М. Лотмана и представителей Тартуской школы разрабатывается семиотическая модель культурного пространства.

Вторую группу составляют исследования феномена массовой культуры. Количество текстов по данной проблематике не поддается исчислению. В рамках представленного диссертационного исследования особенно важны следующие ее аспекты:

Теоретическое осмысление феномена «массы», «толпы» осуществлялось в трудах Г. Лебона, Х. Ортеги-и-Гассета, З. Фрейда, С. Московичи. Представители Франкфуртской школы - М. Хоркхаймер, Т.Адорно, В. Беньямин, Г.Маркузе исследовали коммерческий характер массовой культуры, вопросы культурной индустрии и массового потребления.

Проблемы и причины возникновения «человека массы» освещены в трудах западных социологов: Д. Белла, Ж. Фурастье, М. Маклюэна, Ж.Эллюля и др.

О массовой культуре как особом виде реальности писали представители постмодернизма: Р. Барт, М. Фуко, У. Эко, Ж.Бодрийяр, Ж.Деррида и др.

В России процесс осмысления данного феномена на протяжении ряда десятилетий был детерминирован советской идеологией, согласно которой, массовая культура есть порождение исключительно капиталистического общества и в силу этого несет на себе его родовые признаки. Считалось, что социалистический строй надежно защищает Страну Советов от потребительских, предельно коммерциализированных проявлений массовой культуры.

В настоящее время российские исследователи обращаются к изучению самых разных аспектов данного типа культуры.

Осмыслению функций массовой культуры посвящены работы Т.З.Адамьянц, Д.Б. Дондурея, Г. Марковой, Э.А. Орловой, М.И. Найдорфа, Е.Г. Соколова, К.Т. Теплица, А.Л. Флиера.

Историю развития массовой культуры в России изучают Н.М. Зоркая, Н.А. Хренов, В.Г. Лебедева, К.Э. Разлогов, А.В. Захаров, Т.Д. Венедиктова, Э.В.Быкова, И.В. Купцова.

В работах О.Ю. Биричевской, Л.Д. Гудкова, Б.Ф. Егорова, З.А. Жаде, В.С. Жидкова, Е.Г.Калюжной, А.В. Захарова, актуализирована проблема национального своеобразия данного вида культуры.

Туризм относится к числу тех феноменов массовой культуры, к которым в настоящее время привлечено пристальное внимание культурологов, географов, социологов и даже философов. Теоретическое осмысление данного феномена осуществляется в работах М.Б. Биржакова, А.С. Гализдры, В.Г. Гуляева, А.С. Запесоцкого, И.В. Зорина, Г.А. Карпова, В.А.Квартальнова, Н.В. Колесника, А.Л. Лесника, В.С. Сенина, М.В.Соколовой, А.А. Терещенко, А.В. Чернышева, Д. Урри, А.Д.Чудновского.

Проблемам туризма как культурного явления уделено внимание в трудах З. Баумана, Г.А. Бунича, Л.Н. Захаровой, Т.П. Каверина, В.А. Квартальнова, Л.Н. Пироговой, Т.В. Смолиной, С.Н. Сычаниной, А.Б. Фенько, В.К. Федорченко, Т.И. Черняевой, Г.Н.Шарковой.

История туризма отражена в трудах Л.П. Воронковой, М.Б. Биржакова, Г.П. Долженко С.Ю. Житенева, В.С. Новикова, С.Н. Макаренко, А.В. Мальгина, А.Э. Саак, К.В. Голоцвана, С. Гурина.

Однако путеводитель как важнейший элемент туристской индустрии и уникальный письменный источник, сопровождавший туристскую деятельность с ее первых шагов, остается за пределами исследовательского внимания. Публикации, на эту тему единичны, чаще всего посвящены путеводителю как источнику информации по определенному городу ДавыдовА.Ю. О путеводителях как источнике по истории культурной жизни Ленинграда// Вспомогательные исторические дисциплины. СПб., 1993. Вып.24; АлександровЮ.Н. Москва: Диалог путеводителей. М., 1985; ОстройО. С. С чего начиналась петербургиана: Описание путеводителей по городу с момента их возникновения до середины XIXстолетия// Невский архив: Историко-краеведч.сб. СПб.: 1993. Вып.3. .

Данный книжный жанр упоминается в работах, классифицирующих типы исторических источников, где акцентируется его роль в сохранении конкретно-исторической информации Александров Ю.Н. Справочная литература как исторический источник (на примере г.Москвы 1917--1936)/ Автореф. дис....канд. ист.н. М., 1985;Шмидт С.О. О классификации исторических источников // Вспомогательные исторические дисциплины/ АН СССР; отд. истории. XVI. Л., 1985. .

Переход от описательного метода к содержательному анализу впервые совершен в работах А.В. Павловской Павловская А.В. Россия и Америка. Проблемы общения культур. Россия глазами американцев 1850-1880-е годы. М., 1998; Павловская А.В. The Image of Russia in Western Travel Guides// Проблемы межкультурного общения. Вып. 5. М. 1995.. На примерах англоязычных путеводителей по России автор исследовала роль данного вида текстов в формировании национальных стереотипов.

Прорывом можно было бы назвать проведенную в 2008 г. в Тартуском университете конференцию «Путеводитель как семиотический объект», по итогам которой был опубликован сборник материалов Путеводитель как семиотический объект. Тарту: Tartu Ьlikooli Kirjastus/ Tartu University Press, 2008.. Однако прорыва не произошло. Теоретическое осмысление жанра содержалось лишь в статье Л.Киселевой с тем же названием - «Путеводитель как семиотический объект». Остальные работы представляли собой описание конкретных путеводителей по отдельным (в основном эстонским) городам.

Филологический анализ текстов англоязычных бедекеров Так в XIX в. в России называли путеводители, используя в качестве нарицательного имя первого издателя книг данного жанра Карла Бедекера проведен в диссертационных исследованиях Ю.П. Болотиной и А.В. Протченко Болотина Ю.П. Языковые особенности англоязычного описания иноязычного города (на материале путеводителей и прессы). Автореф. дис. …канд. филол наук, СПб., 2010; Протченко А.В. Типологические и функционально-стилистические характеристики англоязычного путеводителя Автореф. дис. … канд. филол. наук Самара: 2006..

Таким образом, на сегодняшний день не существует работ, в которых путеводитель выступает предметом всестороннего анализа, где исследуются его история, функции, национальные и региональные особенности, роль в конструировании реальности и формировании территориальных образов.

Третья группа представлена работами, посвященными изучению российских регионов.

О целенаправленном описании российской территории, отдельных ее локусов можно говорить лишь применительно к Новому времени, когда началось изучение и картографирование страны. На протяжении XVIII - XIX вв. смысловое и семиотическое освоение территории проходило в рамках не только научного, но литературного дискурса. Литература путешествий этого периода чрезвычайно разнообразна и содержит эмпирические описания российских территорий.

На протяжении XIX в. в научный оборот введен огромный массив источников фольклорного, археологического, этнографического, географического плана. Во второй половине столетия начался период активных краеведческих изысканий. Губернские редакционные комиссии и комитеты, созданные в пореформенную эпоху, собирали региональный материал, систематически публиковали результаты полевых и архивных изысканий в местных научных изданиях. Возникли новые концепции культурно-исторического изучения территории (Н.П. Анциферов, И.М.Гревс, Н.К. Пиксанов).

В советскую эпоху краеведение было разгромлено. Изучение российской культуры продолжалось, но в условиях жесткой централизации всех сторон жизни вопросы региональных различий, территориального своеобразия в них не акцентировались.

Коренной перелом в исследованиях российских регионов произошел в 90-х годах ХХ в. В условиях демократизации общества активизировались региональные исследования. Сформировалось новое научное направление - регионоведение.

Понятие региона, его параметров и социокультурной специфики обсуждаются в трудах В.Л. Каганского, В.В. Климанова, М.А. Орешиной, Б.Б. Родомана, Р.М. Туровского, Л.Я. Смирнягина.

Культура российских регионов в различных проявлениях и на разных этапах российской истории стала предметом исследований Б.Б. Булатова, Н.М. Дмитренко, А.Н. Еремеевой, А.В. Ремнева, Н.Н. Родигиной, Г.Н. Рябовой, Д.Н.Смирнова, Ю.П.Окунева и др.

Особый раздел современных исследований - культура и ментальность русской провинции в ее единстве и противопоставленности столичному локусу (Я.Э. Ахапкина, Л.О. Зайонц, В.Л. Каганский, А.И. Куприянов, Е.В. Кулешов, И.А.Разумова, А.Б. Юдин).

Проблемы региональной идентичности исследуются в трудах З.А. Жаде, Н.Н. Исмагилова, Ю.Л.Качанова, И.В. Малыгина, М.П. Крылова, О.И. Орачевой, Р.Ф. Туровского, И.С. Самошкиной, Л.Я. Смирнягина, В.М. Суханова, Н.А. Шматко и др.

Интерес к культурно-географической тематике привел к возникновению новой географической субдисциплины - культурной географии. Предметом ее изучения выступают пространственные культурные различия, вопросы региональной идентичности и способы их репрезентации (К. Зауэр, В. Зелинский, В.Н. Калуцков, Р.Ф. Туровский, М.В. Рагулина, Р.Хортшорн и др.).

К четвертой группе относятся работы, в которых исследуются особенности восприятия отдельных территорий, проблемы формирования региональных образов. Этой проблематикой занимаются представители самых разных наук: философы (Э. Гуссерль, М. Хайдегер, Г. Гачев), филологи (С.В. Лурье, Д.С. Раевский), искусствоведы (Г. Башляр, В.Л.Глазычев, А.Г. Габричевский, К. Линч, Т.Н. Николаева, Т.В. Цивьян). Чрезвычайно активно проблемы восприятия стран, народов, регионов исследуются специалистами в области межкультурной коммуникации (В.Г.Зусман, 3.И. Кирнозе, А.В. Павловская, С.Г. Тер-Минасова, А.А. Фролов и др).

Формирование образов территорий - одно из направлений имиджелогии и маркетинга мест, в рамках которого работают Д.В. Визгалов, С.И. Выгонский, Е.В. Медведева, А.П. Панкрухин, Г.Г. Почепцов.

Способы и формы интерпретаций и репрезентаций территории целенаправленно исследуются представителями гуманитарной географии - нового научного направления, оформившегося на рубеже XX-XXI вв.: Д.Н.Замятин, Н.Ю. Замятина, В.А. Каганский, И.И. Митин и др.

Объектом диссертационного исследования является культурное пространство России второй половины XIX - начала ХХ в.

В качестве предмета исследования выступают внутренние образы российских регионов, являвшиеся частью картины мира его жителей, во второй половине XIX - начале ХХ в.

Цель диссертационной работы: исследование особенностей интерпретации и репрезентации образов российских регионов, зафиксированных в текстах провинциальных путеводителей второй половины XIX - начала ХХ в.

Достижение поставленной цели предполагает решение нескольких задач: регион путеводитель культурный

1. Обобщить существующие представления о культурном пространстве России и его трансформациях в пореформенную эпоху.

2. Изучить предпосылки зарождения массовой культуры в России второй половины XIX - начала ХХ в., особенности ее распространения в пространстве российских регионов.

3. Исследовать туризм как социокультурный феномен, сформировавшийся в результате трансформации практики путешествий.

4. Изучить конкретно-исторические условия, вызвавшие к жизни российский провинциальный путеводитель. Проанализировать степень его вписанности в пространство зарождающейся массовой культуры, в индустрию туризма.

5. Определить и проанализировать основные функции путеводителя как феномена массовой культуры и охарактеризовать особенности их реализации в условиях российской провинциальной действительности второй половины XIX - начала ХХ в.

6. Проанализировать возможности путеводителя выступать не просто каналом трансляции эмпирической информации о регионе, но культурно и исторически детерминированным текстом, отражающим особенности представлений, стереотипов, оценок, территориальных рефлексий, бытовавших в региональном социуме изучаемой эпохи.

7. Исследовать региональные особенности восприятия и презентации социокультурного пространства, зафиксированные в текстах бедекеров.

8. Выявить этнические стереотипы, бытовавшие в российских регионах пореформенной эпохи.

9. Проанализировать особенности презентации социального времени региона, региональной исторической памяти.

10. Изучить возможности бедекера участвовать в «политике памяти», его возможности исполнять не только коммерческий, но и идеологический заказ.

Методы исследования.

Междисциплинарный характер работы предопределил привлечение широкого спектра методов, применяемых в истории, культурологии, регионоведении, гуманитарной географии.

Среди них особо значимыми были следующие: метод исторического описания, классификации, текстологического анализа.

Проблемно-хронологический метод, диахронный анализ, структурно-функциональный метод позволили исследовать российские регионы в их хронологической протяженности.

Предмет и цель исследования предопределили использование сравнительно-исторического метода, позволяющего широко проводить межрегиональные сопоставления.

Источники. Основным видом источников, используемых в работе, стали региональные путеводители, посвященные описанию пяти макрорегионов России: Крыма, Русского Севера, Поволжья, Урала, Сибири.

Российские региональные путеводители второй половины XIX - начала ХХ в. служили и средством формирования, и каналом трансляции представлений о «своем» крае, бытующих в региональном социуме. Под региональными путеводителями мы имеем в виду путеводители, не только посвященные описанию конкретного региона, но в данном регионе написанные и изданные. В этом случае их можно рассматривать как форму самопрезентации.

Для того чтобы в регионах были созданы и изданы путеводители, необходимо наличие целого ряда историко-культурных предпосылок. Однако главным условием зарождения этого феномена являлось восприятие региона как единой территориальной и историко-культурной целостности, поддающейся описанию, осознание своей принадлежности к нему. То есть важнейшей предпосылкой для появления регионального путеводителя было наличие региональной идентичности. Собственно, подобные тексты и выступали маркерами региональной идентичности.

Данный вид российских путеводителей, как мы указывали ранее, практически не становился предметом или источником исследования. Поэтому первоначальной задачей был поиск и каталогизация бедекеров, посвященных изучаемым регионам. Многие из них существуют в единичном экземпляре, сохраняясь в провинциальных библиотеках и музеях. В ходе исследования был составлен максимально полный (и единственный) на сегодняшний день каталог данных изданий, включающий 190 названий. Помимо текстов, посвященных региону в целом, в данный каталог вошли путеводители, описывающие отдельные региональные центры. В них, тем не менее, обязательно давались характеристики всего региона, прослеживалась связь описываемого города с другими населенными пунктами и точками регионального пространства.

От региона к региону количество путеводителей значительно варьируется. Так, в Поволжье, наиболее развитом туристском регионе страны, количество изданий исчислялось десятками (при этом многие из них ежегодно переиздавались, в тексты вносились дополнения, отражавшие новые социокультурные реалии). Сибирских или уральских путеводителей, где туризм делал свои первые шаги, конечно же, меньше. И тем не менее, написанные разными авторами, изданные в разных городах того или иного края, путеводители выступают репрезентативным источником для изучения того, каким представляли, как интерпретировали и описывали свой край представители регионального социума. Если отдельный путеводитель можно рассматривать как субъективный взгляд одного автора, то собранные вместе бедекеры дают объективную картину регионального самовосприятия.

В отдельную группу вынесены бедекеры, изданные в 1920-1930-х гг. Они находятся за пределами очерченных хронологических рамок исследования, но были необходимы для проведения чрезвычайно наглядного сопоставления, выявляющего роль данных текстов в формировании исторической памяти народа и их зависимость от властного дискурса.

В качестве вспомогательных источников привлекались региональные газеты и журналы изучаемого периода. На страницах некоторых из них (газеты «Волгарь», «Сибирь» и др.) появлялись статьи местных краеведов, которыми активно пользовались авторы бедекеров в качестве источников информации. Другие выступали своеобразной формой изучения и пропаганды экскурсионного дела в России (например, ежемесячный иллюстрированный журнал «Русский экскурсант», издававшийся в Ярославле с 1914 по 1917 г.). Не менее информативны публикации, содержавшие отзывы на издававшиеся путеводители. Они отражали бытующие в региональном социуме представления о том, каким должен быть данный жанр вообще и его региональные разновидности в частности.

Хронологические рамки исследования заданы временем существования массового регионального путеводителя в России. Первые образцы данного жанра появились в российской провинции в 1860-х гг., раньше всего в Поволжье - наиболее развитом туристском регионе. С этого времени и до 1917 г. их количество неуклонно увеличивалось, нарастала частота переизданий, появлялись тексты, ориентированные на разные группы читателей. Годы революции и гражданской войны прервали этот подъем. После непродолжительных попыток вернуть путеводитель в провинцию, предпринятых в годы НЭПа, подготовка и издание текстов, описывающих российское пространство, окончательно сосредоточилось в столице. В условиях жесткой централизации политической, идеологической и культурной жизни страны существование «регионального взгляда» на любой предмет было невозможно.

Территориальные границы исследования

Отбор регионов для исследования также исходит из конкретно-исторических реалий. В России второй половины XIX в. путеводители макрорегионального уровня существовали только в пяти вышеперечисленных регионах. (Мы оставляем в стороне путеводители по так называемым национальным окраинам - Украина, Казахстан и т.д.) В центральной, южной или западной частях Европейской России не существовало путеводителей макромасштаба. Их место занимали бедекеры мезоуровня и локального уровня. Эта ситуация наглядно отражала существовавшие в России второй половины XIX - начала ХХ в. уровни региональной идентичности, их распределение и иерархию в пространстве России.

Четких границ описываемых в путеводителях макрорегионов не существовало, так как они (как правило) не вписывались в сетку административного-территориального деления страны. Это были не административные единицы, а, используя распространенный в американской литературе термин, - «вернакулярные (обыденные) районы», - то есть районы, сформированные в общественном сознании, выделяемые его жителями. Они представляют собой одновременно и объективно существующий район, и представление о нем.

Научная новизна исследования

В диссертации проанализированы и обобщены разные подходы к изучению социокультурного пространства российских регионов. Обоснована возможность и необходимость использования текстов массовой культуры для анализа существующих территориальных представлений, рефлексий, самоидентификации. Изучены региональные особенности и общие закономерности данного процесса на этапе зарождения и распространения массовой культуры в российской провинции.

Впервые проведен всесторонний и систематический анализ такого значимого, широко распространенного культурного феномена, как путеводитель. Определены его жанровые особенности, функции, место в пространстве массовой культуры.

Впервые в качестве источника исследования использован корпус текстов, до того не введенный в научный оборот, - российские региональные путеводители второй половины XIX - начала ХХ в. Проведена их систематизация и текстовый анализ.

Впервые для сопоставительного анализа особенностей восприятия и описания территории задействованы источники столь широкого географического охвата: включающие пять исторических макрорегионов России (Русский Север, Крым, Поволжье, Сибирь, Урал).

На основании текстов массовой культуры выявлены общие закономерности и региональные особенности самоинтерпретации и самовосприятия, характерные для регионального сообщества на конкретно-историческом этапе.

История массовой культуры в России, в особенности ее начальный этап, как правило, рассматривается вне регионального контекста. Характер распространения данного феномена в российской провинции не изучен. В диссертации впервые на материале текстов одного жанра прослежены региональные варианты распространения досуговых практик массовой культуры.

Положения, выносимые на защиту:

1. Пореформенный период развития русской культуры был не только периодом зарождения массовой культуры, но и временем ее первоначальной территориальной экспансии. Распространение отдельных феноменов массовой культуры в российских регионах носило неравномерный характер, но не подчинялось линейной логике. Степень распространенности зависела не только от уровня развития массового производства и массового спроса на местах, но от коммуникативного потенциала региона: местоположения, развития путей сообщения, средств связи, средств массовой информации и т.д. Массовая культура в условиях российского пространства могла выступать своеобразным предметом регионального импорта, что особенно наглядно проявлено в области туризма. Внешний спрос служил мобилизации внутренних ресурсов, ускорял развитие производства, становление необходимой инфраструктуры, издание сопровождающих текстов. Туризм в этих обстоятельствах становился новой, эффективной формой освоения регионального пространства.

2. Тексты массовой культуры являются репрезентативными источниками изучения территориальных рефлексий и проявлений региональной идентичности разного уровня. Являясь отражением массовых, широко распространенных взглядов, мнений, оценок, они способны значительно восполнить источниковую лакуну, имеющую место при исследовании данной проблематики в исторической ретроспективе, когда невозможно использование социологических методов.

3. В России второй половины XIX - начала ХХ в. сформировалась региональная идентичность макроуровня в тех регионах страны, которые физически и ментально были освоены позже исторического ядра Европейской России. Границы этих регионов не совпадали с границами административно-территориальных единиц и потому могут называться «вернакулярными» (обыденными), то есть сформированными в общественном сознании его жителей. Маркером данной идентичности выступал региональный путеводитель.

4. Путеводитель представляет собой полифункциональный феномен массовой культуры. Кроме всеми признаваемой справочной функции, он:

- формирует новые стереотипы поведения;

- регулирует процесс потребления культурных ценностей в новых социокультурных условиях;

- транслирует профессиональные научные знания на уровень обыденных представлений;

- выполняет рекламно-имиджевые функции.

5. Путеводитель с первых лет своего существования участвовал в «перемещении» памятников истории и искусства в пространство массовой культуры, превращал их в своеобразный конструкт, продукт престижного потребления, то есть в туристские достопримечательности.

6. Путеводители могут рассматриваться как тексты, целенаправленно предоставляющие эмпирическую информацию о регионе, но вместе с тем как тексты, в которых репрезентированы социокультурные особенности региона. Если материалы прямой презентации территории имеют чрезвычайно ограниченное применение (более всего в краеведческих исследованиях), то рассмотрение функций путеводителя как репрезентанта региональной культуры представляет интерес для регионоведения, культурологии, антропологии, гуманитарной географии, филологии.

7. Существование путеводителя является индикатором «власти над пространством». Данные тексты не вырабатывали новые знания о территории, а демонстрировали степень ее изученности, выступали способом ее «инвентаризации».

8. В текстах российских бедекеров второй половины XIX - начала ХХв. отражена смена парадигмы «пространственно-временного освоения и представления мира» (Е. Иванов). На смену господствовавшим ранее пространственным координатам пришли координаты временные. Изученное и подчиненное пространство воспринималось вторичным, в то время как резко возросла значимость и ценность времени. Путешествие из способа постижения пространства превратилось во времяпрепровождение.

9. Распространение массовой культуры в провинции сопровождалось процессом десакрализации ее пространства. Элементы традиционной культуры, сакральные ориентиры социального бытия в значительно большей степени сохранялись в российской провинции, нежели в столице. Проникновение новых форм культуры ускорило медленно протекающий в российском пространстве процесс секуляризации, который был начат в петровскую эпоху. Массовая культура профанизировала сакральные ценности, вписав их в свою систему функционирования и презентации.

10. Тексты зарождавшейся массовой культуры фиксировали и сохраняли исторически сложившиеся представления о регионах, региональные мифы и стереотипы.

11. Регулируя процесс функционирования памятников истории и искусства в новом социокультурном контексте, массовая культура вместе с этим активизировала их возможности выступать в качестве носителей исторической памяти, в том числе региональной исторической памяти.

12. Путеводитель - активный участник «политики памяти». Отражая на своих страницах не только территориальные рефлексии, но и идеологические установки эпохи, он может выступать и формой сохранения коллективной памяти, и формой ее трансформации, и «инструментом забвения».

Теоретическая значимость исследования определяется привнесением регионального масштаба в изучение феноменов массовой культуры, в расширении источниковой базы культурологических исследований, в использовании феноменов массовой культуры для исследования территориальных рефлексий и образов российских регионов.

Практическая значимость проведенного исследования состоит в расширении методологической и источниковой базы культурологических исследований. Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы в педагогическом процессе по профилям: теория, история и социология культуры, регионоведение, массовая культура, гуманитарная география.

Апробация работы. Основные положения работы были представлены в виде докладов на международных конференциях «Россия и Запад: диалог культур» (Москва, МГУ, 2007, 2009, 2011), «Феномен творческой личности в культуре» (Москва, МГУ, 2008, 2010), «Ломоносовские чтения» (Москва, МГУ, 2011), «Язык и культура» (Киев, 2009, 2011), «Провинциальный мегаполис в современном информационном пространстве» (Челябинск, 2010), «Актуальные проблемы науки» (Тамбов, 2011).

Диссертация была обсуждена на заседании кафедры региональных исследований факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова.

Материалы и выводы исследования используются автором при чтении курсов по истории отечественной культуры (МГУ имени М.В. Ломоносова).

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, разделенных на 20 параграфов, заключения, библиографии на русском и иностранном языках.



Основное содержание диссертационной работы

Во введении излагаются теоретическая и методологическая основы диссертации, обосновываются актуальность выбранной темы, научная новизна работы, формулируется предмет и объект исследования, его цели и задачи, формулируются положения, выносимые на защиту, характеризуется теоретическая и практическая значимость исследования, приводятся сведения об апробации результатов работы, определяется структура диссертации.

Первая глава «Трансформации российского культурного пространства во второй половине XIX - начале ХХ в.» состоит из трех параграфов.

Первый параграф «Российское культурное пространство пореформенной эпохи. Зарождение массовой культуры и ее распространение в российской провинции» посвящен анализу конкретно-исторических реалий социокультурного развития страны. Доказывается, что в пореформенную эпоху сложились социально-экономические условия, которые общепризнанно считаются предпосылками зарождения массовой культуры: развитие промышленного производства, формирование рыночных отношений, распространение средств тиражирования, рост городов, значительное увеличение численности горожан и т.д. В то же время формировался потребитель массовой культуры, носитель того, что позже получит название «массового сознания». Г. Лебон и Г. Тард в конце XIX в. охарактеризовали его, используя слово «толпа». В России широкое распространение получило слово «мещанство». Первоначально низшее городское сословие, составлявшее более 90 % в структуре городского населения страны, оно характеризовалось невысоким уровнем образования, примитивным вкусом, потребительскими запросами, равнодушием к общественным интересам. Вскоре это явление переросло сословные рамки и слово «мещанство» стало определением образа жизни. Именно в таком значении его использовали А.И. Герцен, Р.В. Иванов-Разумник, Д.С. Мережковский, Н.А. Бердяев и др.

Обзор развития книгопечатания, средств массовой информации, эволюции читательского спроса, изменения репертуара театров, характера распространения кинематографа, зрелищных видов искусства и спорта и т.д. подтверждает факт формировании особого типа городской культуры не только в столице, но и в провинции - культуры, ориентированной на «срединную часть общества». Неотъемлемой частью данной культуры со второй половины XIX в. становится новый, рожденный буржуазной эпохой, феномен - туризм

Второй параграф - «От путешественника - к туристу: трансформации социокультурных практик» - посвящен сопоставлению двух понятий, призванных очерчивать практику перемещения человека в пространстве, - «путешествие» и «туризм». Во многих современных работах, особенно в рамках нового научного направления - туризмоведения, эти понятия рассматриваются как тождественные, что представляется результатом непонимания сущности и функций туризма как социокультурного феномена. Возможности, предоставленные развитием экономики, социальные сдвиги, изменившие соотношение и функции основных общественных групп, престижность дворянского стиля жизни, ведущая к его тиражированию, стали причинами, которые способствовали массовизации, демократизации практики путешествий на протяжении XIX в. Путешествие из дорогого, элитарного трансформировалось в доступное, распространенное.

Туристская поездка перестала быть продолжением повседневного образа жизни. Она имела рекреационные цели, жесткую локализованность во времени, ощутимо отличались от того, что делал человек в повседневной жизни, в отличие от путешествий предшествовавшей эпохи, часто выступавших прямым продолжением повседневного времяпрепровождения.

Новая индустрия уже на начальном этапе своего существования формировала особое туристское пространство, которое являлось частью социокультурного пространства региона. Туристом поэтому можно считать человека, перемещающегося в туристском пространстве. Все маршруты для него, с небольшой степенью вариативности, были «прописаны» туристской индустрией, инфраструктурой и рекламой. В результате знакомство с регионом превращалось в знакомство с туристским пространством региона, которое было пространством сервиса, удобства, безопасности.

Превращение путешествий из формы индивидуального постижения окружающего мира в массовую досуговую практику привело к тому, что человек делегировал обязательную задачу путешествия - дешифровку кодово-знаковой системы изучаемой культуры - участникам туриндустрии. Сам же довольствовался функцией усвоения итогов проведенной за него работы. В результате такого делегирования возник массовый путеводитель.

В отличие от путевых заметок, которые описывали пространство культуры, путеводитель описывали и конструировали пространство цивилизации. Эти пространства, говоря словами О. Шпенглера, отличаются друг от друга, как «становление» от «ставшего» ^{Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993. Т. 1. С. 164.}.

Третий параграф носит название «Туристские образы регионов в российском контексте второй половины XIX - начала ХХ в.». Образы, создаваемые в ходе туристкой деятельности, востребованные конкретной аудиторией, транслируемые посредством определенных каналов, обладают рядом особенностей. Для акцентирования этих особенностей используется понятие «туристский образ» (страны, региона, города и т.д.).

Парадокс российской ситуации заключался в том, что количество, качество, разнообразие путеводителей, призванных обрисовывать туристское пространство, намного опережал степень и скорость формирования самого этого пространства.

Опережающее развитие жанра было обусловлено несколькими причинами. Во-первых, путеводитель, как это не раз бывало в истории отечественной культуры, был скопирован с зарубежных образцов. Во-вторых, быстрое развитие путеводителя в российской провинции пореформенного периода было обусловлено общественным подъемом в стране, укреплением региональной идентичности в период либеральных реформ. Изучение и популяризация истории, культуры, природы родного края воспринимались как патриотические задачи провинциальной интеллигенции.

Туристские образы пространства отличаются от образов, сформированных в рамках других видов деятельности, набором ряда характеристик: они наполнены стереотипами, широко растиражированными и легко узнаваемыми элементами; оперируют понятием «уникальное» и игнорируют «обыденное»; имеют собственную иерархию пространства и систему ценностей; более динамичны, предполагают наличие значительного визуального компонента. У отображаемого в этих образах пространства иная конфигурация и меньшая наполненность объектами; оно гармонично и непротиворечиво по своему характеру, даже если соединяет противоречивые характеристики; наконец, оно оптимистично, нетребовательно и доброжелательно по отношению к человеку. Способы его постижения более динамичны.

Вторая глава диссертации посвящена исследованию путеводителя как феномена массовой культуры: на материале региональных путеводителей второй половины XIX - начала ХХ в. анализируются исторические условия и социокультурные предпосылки его появления, жанровые особенности, основные функции, место в пространстве массовой культуры.

В первом параграфе «Авторы российского регионального путеводителя: между просвещением и массовой культурой» исследуется профессиональная принадлежность и общественный статус авторов российских бедекеров второй половины XIX - начала ХХ в. Большинство из них были представителями провинциальной интеллигенции, разночинной по своему социальному положению. Однако на данном поприще подвизались и люди высокого общественного положения (например, вице-губернатор Архангельской губернии, полковник Генерального штаба и т.д.). Их мотивировки и целеполагания, представления о своей миссии варьировались между желанием развлечь публику и патриотичным стремлением распространять знания о родном крае, пропагандировать его богатства и культуру.

Тексты путеводителей представляли собой компиляции из научных изданий, мемуаров, статей краеведческого характера в местной прессе, иногда - из путеводителей предшественников, соединенные с собственными наблюдениями (в основном касающимися бытовых условий и состояния региональной инфраструктуры). На начальном этапе существования российского бедекера авторы отчетливо делились на две группы. Одни скромно называли себя составителями текстов и не выносили свое имя на обложку. Другие были не лишены писательских амбиций, что проявлялось в демонстрации личностного начала и индивидуального взгляда на описываемый объект. При этом, как показывает анализ отзывов и рецензий на путеводители, размещенных в региональной прессе, читатель изначально отказался воспринимать автора путеводителя как некую индивидуальность со своими личными, а потому спорными суждениями. Массовому туристу нужен был неиндивидуализированной текст - носитель конечных истин и точных знаний.

Независимо от того, каким видели свой труд авторы бедекеров (компиляция или продукт личного творчества, текст для развлечения путешествующей публики или для выполнения просветительской миссии), объективно он, автор, служил задачам массовой культуры. «Интеллектуал, встроенный в социальную машину, начинает функционировать как составная часть этой машины. Служба современному обществу неминуемо превращается и в службу массовой культуре этого общества, в службу той культурной конфигурации, которая сегодня господствует» Корнев С. Выживание интеллектуала в эпоху массовой культуры // URL:http://kornev.chat.ru/vyzh_int.htm.. Просвещение формами массовой культуры оборачивалось служением массовой культуре.

«Аудитория провинциального путеводителя второй половины XIX - начала XX в. Образ читателя на страницах бедекеров» посвящен исследованию социального состава, уровня образования, запросов и других характеристик читательской аудитории провинциального путеводителя. Выявляются региональные различия аудитории, репрезентированные в путеводителях особенностями отбора и способами подачи материала.

В изучаемый период турист выбирал маршрут для своего путешествия, руководствуясь, в первую очередь, интересом к самому региону. Однако все чаще на этот выбор оказывал влияние уровень предоставляемых услуг, комфорта, который, конечно же, был не одинаков в разных частях туристского пространства страны. Поэтому можно говорить об устойчивых различиях групп туристов, едущих в разные регионы. Массовый читатель, портрет которого создавал данный книжный жанр, представлен не только как «недифференцированный субъект с невыраженным личностным началом», но как потребитель территории в его исторических, национальных и региональных вариациях.

В изучаемый период бедекеры отчетливо демонстрировали отношение авторов к своему читателю: от уважительного, содержащего признание высокого уровня его образования и широты интересов, до пренебрежительного, где читатель представал нетребовательным, поверхностным и ленивым, что оказывало влияние на характер и количество предоставляемой информации.

Следующие пять разделов третьего параграфа посвящены анализу функций путеводителя.

В разделе «Путеводитель как вид справочного издания: специфика жанра и формы «взаимодействия» с читателем» определяется место путеводителя среди справочных изданий. Путеводитель как справочник представляет собой сложно организованную, эклектичную структуру, в которой соединена научно-популярная информация комплексного характера и информация бытового плана, не претендующая на научность и строгость. Можно сказать, что путеводитель разделяет пространство путешествия на две части: «сакральную» и профанную, и для каждой из них использует разные виды информации, разные формы справок, разный стиль изложения.

Показано, что путеводитель, задавая динамические параметры изучения территории, мог оказывать влияние на время движения-осмотра территории. Классифицируются виды «взаимодействия» читателя с текстом, заданные его структурой и содержанием: предварительное и выборочное ознакомление; последовательное, «академическое» изучение; прерывистое чтение, совмещенное с перемещением в пространстве и осмотром достопримечательностей. Последний вид - «чтение в движении» - является уникальным и, в свою очередь, подразделяется на три формы, в зависимости от способов группировки информации в тексте: алфавитную, тематическую или маршрутную. Данные формы предопределяют различную степень подчинения читателя тексту, различную степень его свободы при перемещении в пространстве.

На фоне других групп справочных изданий путеводитель выделяется специфическими требованиями к характеру актуализации текста. Изменения, касающиеся научной информации, были не частыми. Основные модификации касались профанного, бытового пространства путешествия. Степень его изменчивости зависела от особенностей и темпов социально-экономического развития региона в то или иное время. Эпоха ускоренного капиталистического развития и связанная с ней история развития туристской индустрии, несли постоянные изменения - новые железнодорожные ветки, пароходные маршруты, новые гостиницы, рестораны, магазины, места проведения досуга, экскурсионные бюро и т.д. Путеводители регулярно «сканировали» туристское пространство региона и передавали результаты этого процесса своей аудитории. Поэтому в данную эпоху многие из региональных путеводителей переиздавались ежегодно в течение ряда лет, каждый раз авторы вносили в текст соответствующие изменения.

...