Динамика социокультурной адаптации личности

Неодинаковый общественный престиж различных возрастных периодов оказывает влияние и на отдельного человека. Некоторым людям не нравится свой возраст, но именно тот, кто поддается массовым представлениям о ценности того или иного периода жизни и смотрит на себя с этих позиций, становится дезадаптированным. Если в этом случае со стороны других людей и общественного мнения на индивида оказывается негативное воздействие, то возможно снижение его самооценки и даже отторжение самого себя. Люди послушные, привыкшие подчиняться внешним силам, воспринимают в таком ключе и господствующие в обществе стереотипы и не могут им противостоять. Такое некритическое восприятие, с позиции покорности, без умения отличить, когда стоит подчиниться, а когда - нет, оказывает негативное влияние на их способность к адаптации. Те же, кто смеет и умеет отличить полезные для себя стереотипы от вредных, оказываются гораздо более адаптированными к жизни.

В современном российском обществе дифференциация по возрасту выражена особенно сильно. Тем не менее эта проблема на индивидуальном уровне может быть в значительной степени смягчена, если индивид не всегда будет оценивать себя в соответствии с негативными общепринятыми критериями. Это особенно относится к тем его личностным и социальным характеристикам, на которые он не в силах повлиять, и более адаптированными являются те люди, самооценка которых не падает стремительно вниз вслед за ухудшением социальной позиции. Если человек научится не слишком зависеть от оценки другими своих возможностей и не связывать напрямую свою самооценку и чувство собственного достоинства с внешними обстоятельствами, то вступление в «непрестижную» пору жизни не будет для него особенно болезненным. Невзирая на широко распространенное мнение о наиболее счастливой поре в молодости, можно смело утверждать, что любая пора жизни может быть счастливой. Это зависит не столько от количества прожитых лет и других формальных показателей, сколько от особенностей характера и мировосприятия личности.

Развитие человека на протяжении всей его жизни совершается не равномерно, а периоды постепенных, подспудных изменений сменяются резкими, скачкообразными трансформациями, сопровождаемыми качественным сдвигом; они получили название критических периодов или возрастных кризисов. В это время индивид по-старому жить уже не может, а по-новому еще не умеет. Эти состояния считаются настолько неизбежными, что даже получили название «нормативных». Слова «норма» и «кризис» плохо сочетаются между собой, но в данном случае переживание относительно тяжелого периода неизбежно и необходимо и является вполне нормальным и статистически распространенным.

Развитие личности осуществляется не автоматически, а на основе целенаправленных усилий. При этом почти всегда существуют различного рода препятствия, неблагоприятные факторы - внешние и внутренние, которые тормозят «правильный» ход процесса. Поэтому переход от одной стадии к другой редко происходит, так, «как положено». То, что в науке называется нормой, правильнее было бы назвать идеальным типом.

Личностные смыслы человека, значимые для него на одном этапе, постепенно отмирают и заменяются новыми. Помимо индивидуальных, существуют типичные адаптационные проблемы и смыслы, связанные с различными этапами жизненного пути. Важной частью этого адаптационного механизма является осознание и принятие индивидом самого себя в изменяющемся времени.

Вторая глава «Смыслообразующие компоненты социокультурной адаптации в зависимости от стадии жизненного цикла» посвящена рассмотрению динамики адаптационных механизмов при переходе индивида от одного этапа жизненного цикла к следующему, наличия общих и индивидуальных характеристик в этом процессе, влияния первичной социализации на характер социокультурной адаптации личности в дальнейшем, возможности ресоциализации и формировании в связи с этим главных жизненных смыслов и целей.

В первом параграфе «Проблемы первичной социализации (до 16-17 лет)» речь идет о специфике социализации ребенка в зависимости от социального положения его семьи, морального и психологического климата в ней, особенностей микросреды и того социального слоя, к которому он принадлежит. В этом параграфе анализируются возможные варианты успешных или неуспешных элементов социализации, в частности, формирования первичного мироощущения доброжелательности или враждебности окружающей среды; уверенности в себе и способности влиять на события или, наоборот, беспомощности; типичных паттернов реагирования на различные ситуации; атрибуции достижений и неудач; условий развития любознательности, мотивации к познанию и обучению; овладения социокультурными нормами и умения их применять на практике. С первичной социализацией во многом связаны также личностные качества и характер человека, которые могут способствовать или препятствовать его адаптированности в дальнейшем. Автор обращает внимание также и на то, что некоторые факторы адаптации, считающиеся позитивными в детстве (например, послушание), становясь привычкой, могут стать препятствием для успешной адаптированности на других возрастных стадиях.

Неблагоприятные факторы первичной социализации часто становятся основой дезадаптационных механизмов в будущем, однако они же могут задать индивиду направление жизненных задач и личностных смыслов, связанных с преодолением деструктивных паттернов поведения. Сложность трансформации подобных паттернов состоит в том, что недостаточно принять решение на уровне сознания. Помимо этого необходимо найти и обосновать для себя новые позиции в отношении к окружению, к своему месту в нем, к людям и их взаимоотношениям, а также выработать и закрепить неизвестные ранее способы реагирования, модели поведения, привычки, образ жизни в целом, постепенно переводя все это на подсознательный уровень. Такая работа требует немало сил и времени, зато тем самым человек создает для себя реальные жизненные смыслы на многие годы и становится более адаптированным к социокультурной реальности. Если адаптация в целом или ее отдельные стороны оказались неудовлетворительными, то работа, связанная с частичной реадаптацией, может стать основой целей и личностных смыслов человека на дальнейших этапах его развития.

Во втором параграфе «Вторичная социализация периода юности и ранней взрослости» рассматриваются типичные проблемы, которые возникают в эти периоды жизни, и варианты адаптивного или дезадаптивного их решения. Юношеская напряженность и конфликтность, так называемый кризис юношеского возраста проявляются тем острее и чаще, чем сильнее выражены социокультурные различия между мирами детства и взрослости. Последнее свидетельствует о том, что юность следует рассматривать не просто как естественный возрастной этап в жизни человека, но и как определенное социокультурное явление в связи с тем значением, которое ей придают в обществе.

Резкие смены настроений, эмоциональные перепады, переходы от надежд к разочарованиям и обратно - все это очень характерно для юности и связано не только с гормональным взрывом, но и с юношеским максимализмом. Такие проявления столь значительны, что у взрослых считались бы невротическими состояниями. Даже юношеские нормы пиковых значений шкал в тесте ММРI значительно выше, чем для взрослых, и те значения, которые считаются еще нормальными для юношей, для взрослых людей квалифицируются как пограничные состояния.

Самооценка человека в этой фазе жизни также еще очень неустойчива и в значительной степени зависит от реакции окружающих на его действия и поведение. Причем, обоснованность реакций и оценок окружающих людей не всегда подвергается должному контролю со стороны самого юноши из-за повышенной уязвимости и недостаточно сформированных собственных ориентиров. Если это сохранится в дальнейшем, то такой человек неизбежно окажется дезадаптированным вследствие стремления соответствовать разноречивым мнениям и личностной зависимости как черты характера. И это негативно отразится на его деятельности и общении. Как считает Э. Эриксон, многие проблемы в юности связаны с кризисом идентичности. Последний обусловлен тем, что движение по возрастной лестнице, взросление приводит юношу в новую социально-демографическую группу. Социокультурное окружение требует от него выбрать конкретную профессию и найти свое место в обществе. Большинство людей не знает, какой вид деятельности мог бы стать их призванием, поэтому они часто ошибаются в выборе профессии, для которой у них нет необходимых данных. В дальнейшем они также действуют путем проб и ошибок, которые продолжаются далеко за пределами юношеского возраста.

Для некоторых юношей и девушек характерно нежелание или боязнь взрослеть, несмотря на широко распространенное мнение об обратном. Если на сознательном уровне большинство действительно стремится получить статус и права взрослого, то бессознательно многие не хотят и боятся этого. Ведь переход от зависимости детства к самостоятельности и ответственности взрослости имеет две стороны. Необходимость подчиняться неприятна, а ответственность пугает. Но некоторые молодые люди, привыкшие жить по воле старших, вполне примирились с таким положением дел и готовы терпеть его дальше, лишь бы не отвечать за собственные поступки. Эта альтернатива порождает различные типы людей, тяготеющих к одному или другому полюсу. Со всей остротой этот выбор на практике встает именно в юности, которую можно считать сензитивным периодом для такого выбора.

Для адаптации в юности требуется совершить психологический прорыв от послушания к самостоятельности и инициативности. Это предполагает значительные изменения как в системе ценностей, так и в реальных паттернах поведения. Если в ранние периоды жизни понятие самостоятельности многими детьми отождествляется со своеволием и именно поэтому кажется такой манящей мечтой, то при переходе к юности она становится реальной ценностью, включающей в себя не только свободу, но и ответственность. Для тех, кто преуспел в послушании в детстве, такая задача становится особенно трудной. Разрыв тождественных ранее понятий «послушный» и «хороший», эксперименты по нахождению конкретных форм собственной активности и социально одобряемой инициативы - все это оказывается на практике очень не легко и удается далеко не всем, особенно тем, кто привык ценить в себе способность повиноваться.

Самостоятельность в юности заключается, прежде всего, в самоопределении - выборе профессии и связанного с ней основного направления жизненного пути. Для этого необходимо, с одной стороны, осознание своей идентичности, своих интересов и способностей, а с другой - знание мира профессий, их распространенности, востребованности, престижа и оплаты. Однако такие требования являются скорее идеальными, чем реальными - в действительности многие люди, уже будучи взрослыми, не знают в достаточной мере ни себя, своих сильных и слабых сторон, ни постоянно меняющейся системы общественного разделения труда. Поэтому они не могут научить этому своих детей. Соответственно в тех семьях, где родители не удовлетворены своим родом занятий и работают только по необходимости, у детей большая вероятность повторить такую же дезадаптационную модель поведения. Адекватный, не приводящий к разочарованиям выбор может быть сделан только на пересечении внутренней и внешней реальности.

В данном параграфе рассматриваются и другие факторы, влияющие на дезадаптацию и ошибочный выбор: чрезмерное социально-экономическое расслоение общества и коррупция в условиях современной России, нереально завышенный уровень притязаний многих выпускников, ориентация на престиж ВУЗа и внешние признаки успеха, отсутствие квалифицированной внешней поддержки, неумение наметить резервные пути получения выбранной специальности.

Юность является также сензитивным периодом для осознания и принятия своей гендерной роли, влюбленности, вступления в романтические отношения. Автор считает фактором дезадаптации как избегание романтических чувств, страх перед ними, так и чрезмерное стремление к ним, поиски «идеального» партнера, приводящие к неизбежным разочарованиям. Кроме того, автор обращает внимание на то, что создание устойчивых отношений, а тем более семьи опирается не столько на влюбленность, сколько на реалистическую любовь и уважение друг к другу. Вместо идеализации партнера, такая любовь предполагает знание его особенностей, в том числе и недостатков, умение понимать собственные чувства и управлять ими, готовность преодолевать сложности в отношениях, а не считать, что любовь сама по себе все преодолеет, способность оказывать взаимную поддержку, а не разочаровываться при неудачах.

Но в то же время для счастливого брака необходима и некоторая доля романтики. Сочетание одного с другим требует знания жизни, мудрости и дается не легко. Романтические иллюзии приводят к разрушению брака и частой смене партнеров, но их полное отсутствие порождает скуку, рутину и неудовлетворенность браком. Установление равновесия в окраске чувства является настолько непростой задачей, что решить ее на юношеском этапе удается немногим, хотя социокультурные нормы побуждают большинство людей создавать семью на исходе юношеского периода.

Юность заканчивается переходом во взрослую жизнь, и следует найти конкретные пути для этого, которые значительно различаются у разных людей. Ответственность каждого шага в юности чрезвычайно велика, и любая ошибка может обернуться последствиями драматического характера (неправильный выбор профессии, неудачный брак). Человек вынужден осуществить самоопределение тогда, когда он чаще всего еще не готов к этому, но за свою неготовность ему придется расплачиваться в дальнейшем. Упущенные возможности служат источником последующих переживаний, но часто они же могут стать стимулом для самосовершенствования и наполняют жизнь смыслом, если человек готов к этому.

В третьем параграфе «Проблемы социокультурной адаптации в период зрелости (акме)» рассматриваются типичные варианты поведения взрослого человека, способствующие или препятствующие достижению его адаптации. Древние греки называли возраст тридцать с небольшим лет периодом расцвета или акме. Автор обращает внимание на то, что физическая и духовная зрелость, как правило, не совпадают во времени, и если органы чувств с годами действительно теряют свою остроту, то развитие личности может продолжаться гораздо дольше. Как считал еще Аристотель, тело достигает цветущей поры около 30 с небольшим лет, а душа - около 49 лет. И действительно, чтобы следовать по пути духовного совершенствования требуется гораздо больше времени, причем, на этом пути происходит не один подъем и спуск, а множество восхождений и падений, временной потери жизненных ориентиров и нового обретения ценностей в других обстоятельствах. Эта парадигма гораздо более оптимистична и придает жизни индивида смысл на всем ее протяжении, поддерживая физические и психические силы в любом возрасте.

Главным достижением периода расцвета - акме можно считать состояние оптимального самоконтроля. И хотя в зрелости у индивида имеются наибольшие возможности для этого, все же сам по себе, автоматически, вместе с достижением определенного возраста он не появляется. Для его достижения требуется большая внутренняя работа, которую не все осуществляют одинаково успешно или не проделывают вообще из-за нежелания напрягаться или отсутствия навыков. Восполнить это в более поздние периоды жизни становится очень трудно.

Автор рассматривает и обосновывает необходимость выработки тех личностных качеств и умений, которые способствуют адаптации зрелого человека. К ним относятся: контроль и управление эмоциями, так называемая эмоциональная компетентность; готовность брать на себя ответственность, что по данным ряда исследований, имеет положительную корреляцию с наличием смысла жизни и позитивной самооценкой ; высокая степень толерантности; способность к самореализации. Автор отдельно говорит о кажущейся противоречивости тех качеств, которые должны одновременно присутствовать у зрелой личности и обосновывает возможность их совместимости. Это такие на первый взгляд дихотомические пары, как высокое самоуважение, уверенность в себе и адекватная самооценка; настойчивость и гибкость; социальные достижения и личностное развитие; ориентация как на результат, так и на процесс деятельности.

Автор рассматривает возможные причины так называемого кризиса среднего возраста: недостаточная самореализация, снижение внешней привлекательности и страх ее полной потери в дальнейшем, разочарование в связи с несоответствием нормативному образу себя самого и близких людей, сужение социальных перспектив на будущее. Однако автор постоянно подчеркивает, что этот кризис может быть преодолен в деятельности, направленной на расширение горизонтов жизненного мира, нахождение своего места в новой социальной ситуации развития. Позитивная задача кризиса середины жизни заключается именно в переосмыслении своей прежней идентичности и определении реалистичных будущих целей. Ш. Бюлер доказывает, что достижение адаптации и смысла жизни зависит от способности индивида намечать такие цели, которые наиболее адекватны его внутренней сути. Ее точка зрения подтверждается тем, что кризис среднего возраста может наступить даже у самых успешных людей, которые добились всего, чего хотели. Это - так называемый акмеологический кризис, когда человек дошел до предполагаемой вершины и дальше не знает, куда идти. Кризис здесь вызван именно исчерпанностью прежних целей и программой саморазвития.

Автор разделяет также точку зрения С. Хантер и М. Сандел, утверждающих, что знание о неизбежности кризиса значительно уменьшает отрицательные состояния в этот период. Такую подготовку они называют антиципаторной социализацией, которая позволяет заменить модель нормативного кризиса моделью перехода.

Смыслообразующим направлением в период зрелости становится самореализация, профессиональная деятельность и социально-карьерное восхождение, воспитание детей и передача ведущих ценностей следующему поколению, ответственность перед ним. Смысловыми задачами этого периода являются избавление от иллюзий, неоправданных ожиданий, приобретение реалистического подхода к жизни. Недостаточно успешное разрешение возрастных кризисов способствует дальнейшей дезадаптации, преодоление которой может стать личностным смыслом и задачей зрелого человека.

В четвертом, последнем параграфе этой главы «Особенности адаптации в поздние периоды жизни» речь идет о специфике адаптации на заключительных этапах человеческой жизни. Здесь автор рассматривает суть кризиса выхода на пенсию и намечает пути уменьшения его стрессогенного воздействия. Важную роль в этом процессе играет «антиципаторная социализация», которая имела существенное адаптирующее значение и на предыдущих жизненных этапах, особенно в переходные периоды. Автор рассматривает возможности замены профессиональной деятельности другими формами активности. Некоторые аспекты жизни на пенсии, в зависимости от того, как к ним относиться, расцениваются одними людьми как положительные, а другими - как отрицательные. Это увеличение свободного времени, пространства выбора видов активности, возможность реализации собственной жизненной программы, забота о внуках и других родственниках, занятие домашними делами. Акцент на позитивных сторонах жизни в этот период и понимание того, что многое из воспринимаемого на первых порах как минус нового образа жизни, можно превратить в плюс, помогает преодолеть этот кризис.

Автор уделяет также внимание положению пожилых людей в современной России, отмечая, что при общей неблагоприятной социально-экономической ситуации нахождение личностных смысловых ориентиров и развитие адаптационных способностей становится для них особенно важным. Умение противостоять распространенным негативным стереотипам относительно «ужасной старости», а также не поддаваться «иллюзии воспоминаний» является существенным фактором адаптированности в поздние годы жизни.

Подход к адаптационным механизмам на различных этапах жизненного цикла индивида во многом зависит от выбора одной из двух концепций онтогенеза. Согласно первой, он делится на развитие и инволюцию, водораздел между которыми наступает вскоре после 30 лет, после чего снижаются жизненные силы, увядают телесные и чувственные ощущения, ухудшается память и интеллектуальные функции. С этой точки зрения, ценность второй половины жизни несопоставима с первой. Вторая концепция основана на том, что развитие личности происходит в течение всей жизни, и даже физические инволюционные процессы не обязательно влекут за собой прекращение интеллектуального и духовного роста, который, видоизменяясь, может продолжаться в течение всей жизни. В одном случае считается, что адаптация индивида к жизненной среде важна только в первой половине жизни, в другом предполагается действие постоянно меняющихся адаптационных механизмов до самой смерти. Мы придерживаемся второй концепции, поскольку, как показано в работе, возможности развития личности значительно больше, чем те, которые она обычно использует. Тем не менее не так уж редко люди придерживаются имплицитно первой точки зрения, ограничивая себя в новых делах, боясь каких-либо начинаний в зрелом возрасте, даже если прежний образ жизни стал дезадаптивным. Таким образом, только вторая концепция дает надежду и показывает пути развития личности в любой точке жизненного цикла.

И способы адаптации, и личностные смыслы у каждого человека свои, они заведомо не могут быть общими для всех. Тем не менее на каждом этапе жизненного пути имеются не только индивидуальные, но и общие, заданные социокультурной ситуацией смыслообразующие компоненты. В процессе личностной интернализации они наполняются конкретным индивидуальным содержанием и отчасти трансформируются. А внешние детерминанты определяют не столько содержание, сколько направление целей и задач, стоящих перед человеком того или иного возраста. В старости внешних ориентиров становится значительно меньше, чем в предшествующих возрастных периодах, и человек задает себе сам личностные смыслы и направление жизнедеятельности. Принятие себя в новом качестве пенсионера, достижение мудрости, понимание личностного смысла почти прожитой жизни, изменение отношения к религии и смерти - вот те задачи, которые можно считать общими для большей части пожилых людей. Их решение помогает адаптации в последние годы жизненного цикла человека.

В третьей главе «Личностные детерминанты повышения социокультурной компетентности индивида как источник решения жизненных проблем» исследуются особенности социокультурной адаптации индивида в связи с его активностью и степенью ответственности, рассматриваемыми в экзистенциальном смысле; на основе обращения к специальным источникам и представлениям об архетипических универсалиях выделяются идеальные типы личности-в-ситуации и присущие каждому из них специфические адаптационные механизмы; изучаются возможности решения индивидуальных и межличностных проблем самостоятельно и с помощью адаптационного консультирования.

В первом параграфе «Концепция интернальности - экстернальности в исследовании уровня активности и ответственности личности» рассматриваются проблемы свободы и ответственности, связи между активностью, ответственностью и уровнем адаптации личности. Для перевода этих философских понятий в более операциональные категории автор обратился к концепции интернальности - экстернальности и тесту уровня субъективного контроля личности (УСК) Д. Роттера. Речь идет о выяснении того, в какой мере человек считает себя способным управлять событиями в самых разных сферах своей жизни и, соответственно, может ощущать свою ответственность за них. Люди с высокой степенью контроля называются интерналами, а с низкой - экстерналами, т. е. люди с преимущественно внутренней или внешней атрибуцией ответственности. Из множества характеристик личности автор считает именно интернальную или экстернальную направленность ядром организации ее адаптационных ресурсов.

Высоким уровнем интернальности обладают те индивиды, у которых есть знания о том, как добиться цели, подкрепленные положительным опытом; которые обладают богатым и разнообразным набором паттернов поведения. Если же знание и опыт успеха, образ целесообразного поведения отсутствуют, то невозможно управлять событиями своей жизни, и неизбежно преобладание экстернальности. Однако более глубокое изучение этого вопроса приводит к выводу, что интернальность связана с умением не только формировать события, но и использовать подходящие случаи, не пропускать открывающиеся возможности, ждать соответствующего момента. Т.е. она включает элементы того, что обычно считается экстернальностью: умение быть пассивным; принимать события такими, какие они есть; ожидать возможного момента для проявления активности, но быть готовым к тому, что этот момент может появиться не скоро или даже вообще не наступить, и личность не в силах на это повлиять.

Такой взгляд на проблему влияния и ответственности привел автора к мысли о возможном существовании двух локусов контроля - субъектного и обезличенного, и они не обязательно должны полностью совпадать. Для одних людей второй локус контроля может быть выше, чем первый, для других - наоборот. Соответственно индивид видит перспективу возможности влияния и управления обстоятельствами своей жизни либо обращаясь к опыту других, либо в зависимости от высокой или низкой степени интернальности ощущает себя стабильно сильным или слабым.

Для проверки этой гипотезы автор отдельно выделил локус контроля, связанный с собственным «я». Данные пилотажного исследования показали, что все респонденты, у которых снижался уровень интернальности при ответах от первого лица, в подавляющем большинстве случаев брали за точку отсчета идеальные или принципиальные возможности человека, а не «среднего» человека в собственном представлении, в результате чего констатировали свою слабость. Идеальный образ создает субъективное ощущение неуверенности в себе, независимо от наличных возможностей индивида. Те, у кого уровень интернальности повышался при ответах от первого лица, в большинстве случаев сравнивали себя с неким усредненным образом реальных людей, чаще всего своих знакомых. Такая точка отсчета предполагает, что у всех есть какие-либо слабости, недостатки, ограничения, и поэтому соотнесение с ней часто поднимает индивида в собственных глазах. Однако не следует представлять дело таким образом, будто одни респонденты постоянно обращались к идеалу, а другие - к типичному случаю. У всех неожиданно для них самих всплывал то один, то другой образ, и это зависело от степени их уверенности и компетентности в отношении рассматриваемой ситуации.

Результаты проведенного исследования могут помочь воздействию на изменение мироощущения индивида в необходимом для него направлении в адаптационном консультировании или при самостоятельных попытках повышения социокультурной и личностной адаптации. Ведь образы идеального или «среднего» человека могут возникать не только стихийно, в определенной степени их можно формировать сознательно, в зависимости от целей индивида.

При неуверенности в себе, страхе не справиться с обстоятельствами, не добиться результата, что приводит к снижению степени интернальности, образ идеала, того, как должно быть в принципе, надо стараться заменить образами реальных людей с их недостатками. Это поможет усилить позицию индивида, придаст ему веры в свои силы. В целом люди, более высоко оценивающие возможности Человека, чем свои собственные, отличаются повышенной требовательностью к себе и склонны к саморазвитию. Но если такая требовательность становится чрезмерной, то она перерастает в необоснованную самокритичность, и вместо стимула становится препятствием для личностного роста. В этом случае образ идеала не столько задает образец поведения, сколько невротизирует личность, затрудняя тем самым достижение этого идеала. Однако при излишней, необоснованной самоуверенности индивиду полезно вспомнить, насколько он далек от того, к чему следует стремиться. В этом случае образ «среднего» человека, выше которого он считает себя, целесообразно заменить на идеал. Ведь низкую общую интернальность проще всего повысить при ответах «от первого лица» за счет того, что создать вокруг себя окружение еще более слабых людей, или льстецов, или недооценивать возможности других людей. Во всех этих случаях происходит искажение реальности, которое самим индивидом обычно плохо осознается, вследствие чего ему кажется, что его возможности выше, чем у окружающих. Чрезмерно высокая самооценка является фактором дезадаптации и тормозом для личностного роста.

Таким образом, целенаправленное обращение к определенным, уместным в конкретный момент и в конкретной ситуации образам может контролироваться самим человеком и стать одним из способов управления своими внутренними состояниями и поведением для повышения социокультурной и личностной адаптации.

Второй параграф «Закономерные проблемы, возникающие в связи с особенностями поведения разных личностных типов, и возможности их преодоления» посвящен классификации личностных типов и особенностям дезадаптационных механизмов, определяющих их поведение, а также рассмотрению характерных для них проблем. Оценка локуса контроля в ситуации выбора по сравнению с большинством других трактовок обусловленности поведения в наибольшей мере касается глубинных смысловых убеждений индивида, определяющих его поведение. Однако здесь речь идет только об измерении отдельных его характеристик. Для более полного исследования вопросов, связанных с социокультурной адаптацией, автор обратился также к целостному образу личности. Ценную информацию в этом отношении предоставляют религиозные источники, в которых содержатся своего рода архетипические образы человека, поскольку они больше, чем какие-либо другие тексты апеллируют к общечеловеческим универсалиям. С точки зрения автора, наибольший интерес в этом отношении представляет такой священный текст, как «Тибетская книга мертвых», в частности, представленные в ней шесть миров сансары, в которых по существу содержится описание основных типов людей в характерных для них ситуациях. Взгляд из другой культуры позволяет выделить то общее, что присуще человеческой природе в целом. Здесь представлены образы разных типов мироощущения, отношения к себе и к миру, способов реагировании на жизненные обстоятельства, личностных смыслов и мотивов поведения - все это является компонентами адаптированности человека в обществе. Автор рассматривает текст «Тибетской книги мертвых» как метафору, а смерть как пограничное, «предельное» состояние, при котором личностные характеристики проявляются наиболее отчетливо и полно. Это сродни идеальному типу, очищенному от сиюминутных влияний, затемняющих, а иногда даже искажающих подлинную суть человека.

Согласно «Тибетской книге мертвых», существует шесть миров, которые все по-своему несовершенны, ограничены, и определяют типы попадающих туда людей в связи с характером их дезадаптированности. Каждый из этих миров представляет определенную значимую для человека ситуацию, и их можно принять за основу для построения соответствующих типов поведения.

Автор обозначает типы людей, исходя из их преобладающих паттернов поведения, приближенных к каждой из ситуаций. Начиная от самого высокого, до самого низкого уровня, включая четыре промежуточных, - все эти типы поведения небезупречны и создают проблемы для тех, кто их практикует. Автор также классифицирует их по преобладанию экстернальности или интернальности в их поведении, а также активности или пассивности. Многие люди плохо представляют себе, что в числе их личностных качеств есть те, которые помогают им адаптироваться к социокультурной реальности, и те, которые мешают им в этом. Практически у каждого индивида есть такие способы поведения, которые будучи устойчивыми и повторяющимися, создают типичные для него препятствия к достижению значимых целей. Однако человек может изменяться как в лучшую, так и в худшую сторону, и его мироощущение и поведение в течение жизни в этом случае могут существенно трансформироваться. Автор отмечает возможности устранения дезадаптации и намечает пути развития для каждого из выделенных типов.

Согласно «Тибетской книге», не существует постоянной, раз и навсегда данной структуры личности, и задачи по самосовершенствованию, стоящие перед разными типами людей, отличаются между собой, но они есть у всех. Адаптация связана с личностным развитием и представляет собой постоянное движение, а не однажды заученное оптимальное поведение, поскольку такового просто не может быть на все случаи жизни.

В третьем параграфе «Возможности решения индивидуальных и межличностных проблем» рассматриваются варианты их решения самостоятельно или с помощью адаптационного консультанта. Автор определяет понятие личностной проблемы, проблемной ситуации, подчеркивая их объективно-субъективный характер, и показывает, что превращение проблемы в ряд последовательных задач свидетельствует об адекватном отношении к ней индивида, а их решение на практике - об его конструктивном поведении. Эти позитивные паттерны поведения имеют не только субъективные компоненты, но и объективные, повторяющиеся (пусть даже с теми или иными вариантами), что при научном осмыслении может быть передано другим людям в процессе их обучения.

Автор выделяет три типа личностных проблем, связанных: а) с изменением жизненной ситуации индивида или с переходом его на следующий этап жизненного цикла; б) с его недостаточной социокультурной компетентностью, нехваткой коммуникативных навыков, умений, технологий поведения; в) с постоянными хроническими неадекватностями индивида, которые приводят к предсказуемым неудачам в определенных сферах жизни. Если первый тип проблем индивид чаще всего может решить самостоятельно или с помощью кратковременного адаптационного консультирования, то во втором случае ему требуется более длительное обучение эффективным технологиям общения и паттернам поведения. Что касается проблем третьего типа, то здесь трудно обойтись без адаптационного консультанта или другого специалиста, поскольку привычные, выработанные еще в детстве селективные механизмы восприятия и эмоционального реагирования, обычно плохо осознаются и кажутся единственно возможными или «естественными», какими бы деструктивными они ни были.

Рассматривая наиболее распространенные личностные факторы дезадаптации, автор показывает, как завышенные ожидания и требования к условиям существования, окружающим людям и себе приводят к личностному неблагополучию и дезадаптированности. Обращая внимание на необходимость приятия окружения как такового, автор в то же время предостерегает против упрощенного понимания «принципа реальности», поскольку в жизненном мире существует не только то, что уже проявлено и заметно окружающим, но и то, что еще только зарождается и существует пока в скрытом виде, и что можно развить в перспективе. В качестве отдельных факторов дезадаптации рассматриваются деструктивные или нереальные желания, ограничивающие убеждения и представления, внутренняя противоречивость или полное рассогласование желаний и убеждений индивида, его импринтинги, а также возможность изменения дезадаптивных желаний, убеждений и ре-импринтинга. Автор обращает внимание на принципиальное сходство и различие в постановке акцентов в вопросах переструктурирования восприятия и поведения индивида в ряде философских и психологических направлений (постмодернизм, психосинтез, НЛП и др.), а также на то, какие нормативные подходы к решению проблем существуют в разных культурах. В заключении обобщаются результаты проведенного исследования, формулируются теоретические и практические выводы и рекомендации. Социокультурная адаптация при кризисном состоянии общества характеризуется структурной неопределенностью, и те неизбежные сложности и проблемы, которые сопровождают эти процессы в любом обществе, в данном случае значительно усиливаются. Решение этих проблем предполагает необходимость философского, социологического и культурологического анализа самого феномена адаптации, выявление теоретических оснований и структуры его концептуализации. Обобщая вышесказанное, необходимо подчеркнуть расширенное понимание автором адаптационного процесса и более глубокий и дифференцированный по сравнению с общераспространенным подход к нему. Мы рассматриваем понятие адаптации не просто как приспособление, а как двухсторонний процесс, включая сюда как специфику ценностно-мотивационного и смыслового ядра личности, согласования его с индивидуальными способностями и возможностями, так и требования внешнего социокультурного окружения.

Результат адаптации проявляется в достижении равновесия между интенциями индивида и его способностью их реализовать в конкретных социокультурных условиях, а также в соответствии этих интенций личностному потенциалу человека. Кроме того, важно, чтобы человек, адаптированный к своему ближайшему микроокружению, мог выходить за его пределы, разделять более общие культурные образцы и ценности, ибо только в этом случае возможно упорядочение и целенаправленное развитие его отношений с окружением даже в кризисных социальных ситуациях.

Состояние и степень адаптированности индивида к социокультурной среде, а также его личностные смыслы не могут оставаться неизменным на протяжении всей его жизни. С течением времени неизбежно происходят как социальные, так и индивидуальные преобразования. Уже само по себе изменение возраста и возрастного статуса индивида побуждает его по-новому почувствовать свою идентичность и связанные с ней цели и задачи. Диссертантом построены идеально-типические модели нормативных проблем на различных этапах жизненного цикла и оптимальных направлений их решений, исходя из концепции отношений человека с окружением, с одной стороны, как источника жизненных проблем, а с другой - как ресурсов для их решения.

Поскольку существует преемственность в развитии индивида, то его будущее благополучие, связанное со спецификой адаптационных механизмов, закладывается уже на предыдущих этапах. Однако в данном исследовании мы также обращаем внимание на то, какие возможности имеются у индивида, если основы для благополучия на предыдущих этапах ему заложить не удалось или он был лишен такой возможности в детстве. Недостатки первичной социализации являются источником многих личностных проблем для индивида в дальнейшем, которые ему приходится решать уже на других возрастных этапах. Но они же задают ему цели и задачи и формируют его главные жизненные смыслы. Аналогичные процессы в той или иной форме могут происходить и на других этапах жизненного цикла.

И способы адаптации, и личностные смыслы у каждого человека свои, они заведомо не могут быть одинаковыми для всех. Тем не менее на каждом этапе жизненного пути имеются не только индивидуальные, но и общие, заданные социокультурной ситуацией смыслообразующие компоненты. В процессе личностной интернализации они наполняются конкретным индивидуальным содержанием и отчасти трансформируются. А внешние детерминанты определяют не столько содержание, сколько направление выбора целей и задач, стоящих перед человеком того или иного возраста.

В реальной жизни не существует полностью адаптированных, идеальных людей, которым не к чему было бы стремиться в смысле самосовершенствования. Различные типы людей испытывают в той или иной мере разные варианты дезадаптации и имеют характерные для них недостатки. Однако человек может изменяться как в лучшую, так и в худшую сторону, и его мироощущение и поведение в течение жизни в этом случае могут существенно трансформироваться. Задачи по самосовершенствованию, стоящие перед разными типами людей, отличаются между собой, но они есть у всех. Адаптация связана с личностным развитием и представляет собой постоянное движение, а не однажды заученное оптимальное поведение, поскольку такового просто не может быть на все случаи жизни. Личностный рост предполагает отнюдь не подчинение существующим социокультурным нормам, не внешнее следование усвоенным паттернам поведения, а расширение способов понимания явлений социальной и культурной жизни и активного влияния на них. Даже сам способ этого поиска является составляющей личностного роста. Чем большая свобода в выборе вариантов понимания ситуации и поведения появляется у человека, тем более высокой можно считать степень его социокультурного развития, его культурной компетентности.

ЛИТЕРАТУРА

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

І. Публикации в журналах, рекомендованных ВАК РФ:

1. Престижность возраста. // «Социологические исследования». М., 2000, №7 - 0,9 п.л.

2. Свобода и детерминизм в выборе смысла жизни. // «Философские науки». М., 2002, №3 - 1 п.л.

3. Социальные детерминанты жизненных выборов. // «Человек». М., 2003, № 1 - 1 п.л.

4. Нерешенные психологические задачи детства в определении ценностно-смысловой структуры личности в дальнейшем. // «Мир психологии». М., 2004, №1 - 1 п.л.

5. Личностная адаптация: типология и направления решений. // «Обсерватория культуры». М., 2007, №6 - 1 п.л.

6. Социальные ориентиры жизненных смыслов в юности. // «Обсерватория культуры». М., 2008, №3 - 1 п.л.

7. Смысловые компоненты социокультурной адаптации в зрелом возрасте. // «Обсерватория культуры». М., 2008, №6 - 1 п.л.

8. Особенности адаптации и смысложизненных ориентаций работников московских библиотек. // «Социологические исследования» М., 2009, №1 - 0,5 п.л.

ІІ. Монография:

9. Адаптация человека в социокультурной среде. М., «МАКС Пресс», 2008 - 10 п.л.

ІІІ. Другие публикации:

10. Социально-психологические предпосылки характера и судьбы человека в культурах России и Запада. // Сб.: «Алтай. Космос. Микрокосм.» Тезисы 1-й международной конференции. Барнаул, 1993 - 0,3 п.л.

11. Тибетская «Книга мертвых» - удел живых // «Наука и религия». М., 1994, N 5 - 0,6 п.л.

12. Проблемы психологической антропологии в системе культурологического образования. МГУ им. М. В. Ломоносова, Ломоносовские чтения, секция «культурология». М., Апрель, 1996 - 0,3 п.л.

13. Взрослая жизнь отличниц. // «Семья и школа». М., 1997, №5 - 0,4 п.л.

14. Влияние социокультурных предпосылок на формирование модального типа личности. М., Московский государственный университет культуры, 1999 - 0,8 п.л.

15. Локус контроля и мироощущение личности. // Прикладная психология и психоанализ. М., 1999, №3 - 1 п.л.

16. Смысл середины жизни: подведение итогов как основа дальнейшего пути. // «Психология зрелости и старения». М., «Центр Геронтолог», 2002 весна - 0,5 п.л.

17. Акме, смысл жизни и счастье как цель, восхождение к ней и результат. // «Современные проблемы смысла жизни и акме». Москва-Самара, 2002 - 0,6 п.л.

18. Социальные ориентиры жизненных смыслов в юношеском периоде жизни. // Сб.: «Смысл жизни и акме: 10 лет поиска». т. 1. М., 2004 - 0,8 п.л.

19. Помни о смерти, чтобы жизнь имела смысл. // «Человек без границ». М., 2006, № 2 - 0,7 п.л.

20. Психологическое восприятие и престиж возраста в рыночных условиях. // Сб.: «Социально-экономические и правовые аспекты рыночных отношений в России.» Вып. 5. М., МИИП, 2006 - 0,5 п.л.

21. О смысле жизни в преклонном возрасте. // В электронном сб-ке: «Психологические проблемы смысла жизни и акме» (по материалам ХІІ симпозиума). На странице сайта: www.pirao.ru. М., 2006 - 0,3 п.л.

22. Престижный возраст: что это такое? // «Человек без границ». М., 2006, № 6 - 0,7 п.л. 23. Близорукий и дальнозоркий взгляд на справедливость. // «Человек без границ». М., 2007, № 10 - 0,6 п.л.

24. Смысл жизни и смерти как единое целое. // В электронном сб-ке: «Психологические проблемы смысла жизни и акме» (по материалам ХІ симпозиума). На странице сайта: www.pirao.ru/ru/scilife/izdania/Part-1.doc М., 2007 - 0,3 п.л.

25. Значение субъективного восприятия времени для социокультурной адаптации личности. // «Пространство и время: физическое, психологическое, мифологическое.» Сб. трудов VЙ Между-

народной конференции. М., 2008 - 0,5 п.л.

26. Индивидуальное и социокультурное восприятие времени человеческой жизни. // «Пространство и время: физическое, психологическое, мифологическое.» Тезисы VЙЙ Международной конференции. М., 2008 - 0,2 п.л.

Размещено на Allbest.ru