Мировоззренческие и художественные особенности творчества передвижников: религиозный аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

16

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора искусствоведения

МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИЕ И ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ ТВОРЧЕСТВА ПЕРЕДВИЖНИКОВ: РЕЛИГИОЗНЫЙ АСПЕКТ

Москалюк Марина Валентиновна

Специальность: 1700.04 - изобразительное и

декоративно-прикладное искусство и архитектура

Москва

2006

Работа выполнена в Красноярском государственном художественном институте

Официальные оппоненты

доктор искусствоведения, профессор М.А. Бурганова

доктор искусствоведения, профессор Г.Г. Поспелов

доктор искусствоведения, профессор И.Е. Данилова

Ведущая организация Уральский государственный университет

Защита состоится «…..» ………… 2006 г. в «…..» часов на заседании Диссертационного совета Д212.152.01 при Московском государственном художественно-промышленном институте имени С.Г. Строганова по адресу 125080, Москва, Волоколамское шоссе, 9

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГХПУ

Просим принять участие в защите диссертации и направить отзыв

в двух экземплярах по указанному адресу

Автореферат разослан «…..» ……………. 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета ……………Курасов С.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования

В обращении к изобразительному искусству каждый исследователь вправе выбирать свои, наиболее близкие его интересам приоритеты. В силу того, что религия выражает взгляд человека на Абсолютное, она является особо значимой областью бытия. Определение человеком (в нашем случае художником) высших ценностей и жизненное отношение к ним обусловливает содержание его духовной и творческой жизни. Кроме того, стремление русского человека к Абсолютному нередко обнаруживается не только на вершинах религиозности, но и, как ни парадоксально, в атеистическом мировоззрении, сознательно отрицающем всякую определенную форму религиозности. Таким образом, можно утверждать, что включение категории религиозности в практику художественного анализа не только актуально, но и закономерно.

Долгое время по идеологическим причинам религиозная проблематика в российском искусствознании была почти полностью закрыта, что значительно обедняло наши представления о самобытности и неповторимой уникальности периода, который принято называть демократическим реализмом. В последние десятилетия проблемам религиозности искусства по праву уделяется все большее внимание. Глубокие, разнообразные по направлениям исследования ведущих российских ученых-искусствоведов составляют в наши дни достаточно прочный фундамент, позволяющий перевести на качественно новый уровень представления о сложности и антиномичности русской художественной культуры второй половины XIX века. Проблемы религиозности искусства в целом и искусства передвижников в частности оказались настолько востребованными в миростроительных поисках начала третьего тысячелетия, что сами по себе диктуют искусствоведению необходимость все более полного переосмысления, расширения, углубления подходов. Неоднозначность и кризисная острота духовного состояния современного российского общества способствует постоянной актуализации христианской проблематики.

На историческом пути русского народа на протяжении последнего тысячелетия одним из факторов, способствующих духовной и социальной устойчивости нации, являлось православие. Также и в отечественном художественном наследии нечто самобытное и ценное формировалось в определенной степени через складывающуюся веками традицию православного миросозерцания. Несмотря на то, что православие в прошлом и настоящем русского общества является предметом дискуссий, сегодня ни у кого не вызывает сомнений, что данная составляющая русской культуры была и остается одним из значимых явлений исторического становления России. Отсюда важным видится не только использование общих представлений о религиозности и духовности, но и переосмысление данных качеств в контексте совершенно определенной конфессиональной традиции - православной. Данный подход позволяет избежать некоей унификации, усредненности оценок, а также помогает выявить сущностные черты отечественного художественного наследия в сопоставлении с аналогичными явлениями западноевропейской культуры, обнаружить направление и силу западных влияний и заострить проблемы сохранения национальной специфики. В современных тенденциях гуманитарной науки с ее стремлением построить адекватную модель человеческого бытия профессиональный уровень осознания и оценки законченных результатов здесь приемлем для людей самого широкого образа мыслей, независимо от принадлежности к той или иной конфессии.

В данном исследовании речь не идет об использовании художниками второй половины XIX века древнерусского иконографического канона (вопросы сохранения и модификации которого важны и по сегодняшний день для искусства связанного с православным богослужением). Творчество художников-передвижников рассматривается исключительно как явление светское, далекое от Церкви и культа, но обнаружение в нем переданного в той или иной степени, в той или иной форме религиозного опыта видится актуальным и перспективным для раскрытия глубинных мировоззренческих и художественных характеристик русского демократического реализма. Несмотря на то, что художественное творчество второй половины XIX века в целом неоспоримо свидетельствует о весьма значительном оскудении православного начала в русском обществе, тем не менее, наиболее ценное в нем во многом определялось религиозными переживаниями и устремлениями.

Актуальность данной научной работы заключается и в том, что религиозная компонента в изобразительном искусстве передвижнического периода прежде не подвергалась столь комплексному анализу и последовательному сопоставлению с традицией православного миросозерцания, присущей русской культуре. Надеемся, подобный методологический подход позволит восполнить существующие пробелы в понимании религиозных координат искусства второй половины XIX века и будет способствовать интеграции подлинно ценных, но нередко носящих частнонаучный характер искусствоведческих наблюдений и выводов последних лет в некую единую картину.

Цели и задачи исследования. Главная цель работы - расширить имеющиеся в отечественном искусствознании представления о творчестве художников-передвижников, переосмыслить их художественное наследие через религиозную компоненту.

Целью работы является также рассмотрение на примере Товарищества передвижных художественных выставок религиозного опыта творческой интеллигенции второй половины XIX века, сопоставление его с традицией православного миросозерцания отечественной культуры, выявление степени влияния и различные симптомы отторжения от данной традиции. Причем учитывалось, что влияние или отторжение может быть вполне осознанным, в какой-то мере декларированным и формируемым конкретной творческой личностью, но может быть и подсознательным, интуитивным, выступающим помимо воли художника.

Рассмотрение в контексте Православия одного из наиболее важных периодов в истории русского искусства предпринималось также для раскрытия специфики духовной эволюции русского общества через художественное творчество, так как определение качественных особенностей национальной духовности указывает причины ее взлетов и кризисов.

Исходя из поставленных целей научной работы, необходимо было последовательно решить достаточно большой объем задач, из которых обозначим наиболее существенные:

- изучение широкого круга источников из различных областей научного знания: искусствоведческого, философского, богословского, культурологического, литературоведческого. Нахождение области их пересечения в применении к поставленной проблеме и разработка методологических принципов данного исследования;

- анализ основных теорий и положений, связанных с понятиями «религиозный опыт» и «традиция православного миросозерцания», раскрытие их специфики в применении к художественному творчеству;

- выявление и уточнение в памятниках изобразительного искусства демократического реализма (как достаточно известных, так и сравнительно недавно введенных в зрительский и научный оборот) разных форм отражения религиозного сознания русского общества второй половины XIX века;

- иконографическое, жанровое и монографическое рассмотрение творчества передвижников и воссоздание на основе проведенных исследований по возможности целостной картины религиозного содержания их художественного наследия.

Объект исследования: творчество художников-передвижников.

Предмет исследования: специфика религиозного содержания искусства русского демократического реализма.

Методологическая и теоретическая основа исследования

В решении обозначенного круга проблем использовались общенаучные методы исследования, прежде всего, такие как наблюдение, анализ и синтез, методы сравнений и аналогий, методы обобщений. Однако непосредственно из проблематики работы, из специфики ее объекта и предмета вытекают методологические принципы, базирующиеся на междисциплинарном подходе. В полной мере употребляются разработанные и апробированные российским и зарубежным искусствознанием методы философско-искусствоведческого анализа произведений художественной культуры. Некоторые позиции формируются в комплексном использовании базовых методов богословских и культурологических наук. Методика работы в целом направлена на то, чтобы через художественную форму произведения (при необходимости с привлечением отдельных положений эпистолярного наследия автора и художественной критики) раскрыть содержательную сущность конкретного памятника культуры.

Базовые теоретические положения, отправные точки данного исследования формировались, прежде всего, в результате тщательного штудирования фундаментальных монографических изданий. Многое уточнялось затем при обращении к более оперативным материалам, таким как публикации статей в научных журналах, сборники докладов различных конференций и семинаров, изучение смежных направлений диссертационных изысканий, использование информационных ресурсов интернета. Круг источников, послуживший теоретической основой проведенной научной работы, можно условно разделить на следующие группы: искусствоведческие, богословские, философские, литературоведческие. Предпримем краткую характеристику каждой из них.

Искусствоведение: В трудах выдающегося историка искусства Дмитрия Владимировича Сарабьянова вопросы внутренней традиции, вопросы влияния на художественное творчество христианского мироотношения являются приоритетными. Широта научных интересов, глубина и тонкость анализа, неординарность и убедительность выдвигаемых концепций придают особую значимость каждой из его работ. Как наиболее близкую к обозначенной нами проблематике назовем книгу «Русская живопись. Пробуждение памяти». Не менее глубоко вскрываются общие закономерности развития изобразительного творчества в исследованиях Глеба Геннадьевича Поспелова. Процесс сложения национальной картины мира и ее отражение в художественном образе, проблемы художественного самосознания разными гранями высвечиваются в его обобщающих публикациях последних лет: «Русское искусство XIX века: Вопросы понимания времени» и «Русское искусство начала XX века: Судьба и облик России». Изучение художественной жизни России XIX века без работ Григория Юльевича Стернина не может быть полным. В общем пространстве российского искусствознания они занимают особое место и самобытностью исследовательского метода, и широтой фактического материала. Ученый моделирует различные явления истории художественной жизни и приводит целостные характеристики той или иной художественной эпохи.

Научным изысканиям Д.В.Сарабьянова, Г.Г.Поспелова, Г.Ю.Стернина присущи фундаментальность, подлинный профессионализм, разносторонность и глубина, а также пристальное внимание к нравственной проблематике искусства, к изучению корней национального своеобразия. Именно их труды и стали необходимыми точками опоры для дальнейшей разработки проблем национального сознания в предпринятом нами исследовании. Но, безусловно, нельзя не обозначить еще целый ряд имен, без которых уточнение и развитие теоретических положений данной работы было бы невозможно. Русское искусство второй половины XIX века своей онтологической глубиной неизменно привлекало и привлекает к себе многих исследователей. Как в советский период, так и в последние десятилетия оно не было обделено вниманием, и по сумме публикаций и объему накопленных фактов является, возможно, наиболее полно представленным периодом. В контексте же предмета наших интересов назовем, прежде всего, труды М.Алленова, А.Верещагиной, С.Даниэля, В.Леняшина, В.Петрова, Т.Карповой, Г.Ельшевской, Т.Юденковой, Г.Чурак, С.Попова.

Богословие: Характеристику круга источников, сформировавших наши представления о сущности православия, следует начать с работ о.Павла Флоренского (1882-1937) и о.Сергия Булгакова (1871-1944). Основные стороны и особенности православного учения, раскрываемые ими в многочисленных творениях, подкупают научной объективностью и одновременно духоносным богатством изложения. В свете поставленных данным исследованием вопросов соотношения традиции православного миросозерцания и художественного творчества особо ценными являются разрабатываемые богословами положения православной антропологии, онтологии и космологии. Проблемы взаимоотношений христианства и художественной культуры также являются для них одними из приоритетных на протяжении различных периодов творчества. Назовем книги, концентрирующие в себе необходимые нам теоретические положения: «Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи», «Иконостас», «Обратная перспектива» Павла Флоренского и «Православие: Очерки учения православной церкви», «Свет невечерний: Созерцания и умозрения» Сергия Булгакова.

Центральной для Е.Н.Трубецкого (1863-1920) была тема неизменного и вечного смысла жизни, не случайно одно из наиболее фундаментальных его религиозно-философских произведений так и называется «Смысл жизни». Принципиально важное для нас сложное переплетение религиозной и эстетической мысли Е.Н.Трубецкого воплотилось в работах «Умозрение в красках» и «Два мира в древнерусской иконописи», где анализируются связь религии и искусства, глубокий духовный смысл, заложенный в русских иконах и внутреннем убранстве православных храмов.

Особое значение в процессе современного богопознания имеют труды всеобъемлющего религиозного мыслителя XX века А.Ф.Лосева (1893-1988). Нельзя не отметить его блестящие переводы средневековых трактатов и такие работы как «Имяславие» и «Первозданная сущность», так как проблемы имени наряду с мифом и числом остаются жизненными и сегодня. Для искусствоведческой практики актуальны положения книги «Проблемы символа и реалистическое искусство».

Философия: В такой всеобъемлющей области знания как философия, прежде всего следует начать с трудов по истории развития русской духовной мысли, где основополагающими для нас явились два фундаментальных издания: Г.В.Флоровский (1893-1979) «Пути русского богословия» и В.В.Зеньковский (1891-1962) «История русской философии». Оба автора рассматривают процесс формирования отечественной мыслью «предельных вопросов бытия и действия» (Флоровский) от средних веков до первых десятилетий XX века. Они последовательно выделяют ключевые позиции интеллектуально насыщенного философского контекста, что в дальнейшем помогает найти идейные ориентиры развития культуры художественной.

Начиная с 90-х годов XX века до сегодняшнего дня, выходит целый ряд интереснейших философских антологий, затрагивающих теми или иными гранями обозначенную нами проблематику. Зачастую в них публикуются избранные работы русских мыслителей XIX и XX века, большинство из которых еще 20-30 лет назад были труднодоступны. Вводя в научный оборот ценный материал, подобные издания успешно заполняют идеологические лакуны советского периода. Круг активно публикуемых философов, разрабатывающих с тех или иных позиций проблемы православной культуры, достаточно широк, центральными фигурами обозначим три: Бердяев Н.А. (1874-1948), Ильин И.А. (1883-1954), Вышеславцев Б.П. (1877-1954).

Рассматривая исторический смысл и предназначение человеческой личности, Бердяев («Смысл творчества: Опыт оправдания человека», «Самопознание») и Ильин («Путь к очевидности», «Одинокий художник») видят обоснование сущности человека в возложенной на него Творцом миссии, заключающейся в преображении мироздания. Считают, что «бремя эмпирического существования преодолевается только творчеством». Именно через творчество определяется категория свободы личности. Представляя собой «рецидив романтизма» в русском сознании, этические и эстетические построения философов в полной мере раскрывают особенности мессианских черт отечественной культуры.

Литературоведение: Обращение к данной области гуманитарного знания отнюдь не случайно. С одной стороны, литература и изобразительное искусство как сферы художественного творчества развиваются по близким друг другу закономерностям. С другой, мировое значение русской литературы нам видится в ее насыщенности мировоззренческим, идеологическим, философским материалом. При изучении религиозного содержания русского изобразительного искусства для сопоставления, прояснения и уточнения многих позиций неоднократно предпринимались обращения как непосредственно к литературному и публицистическому наследию Федора Михайловича Достоевского (1821-1881), так и к многочисленным работам филологов, посвятивших свои труды изучению творчества этого сложнейшего и значительнейшего писателя-философа XIX века.

Вообще, изучение проблемы «Русская литература XIX века и христианство» является одной из приоритетных в современном российском литературоведении, и здесь сделано многое. Наверное, не будет преувеличением сказать, что, по сравнению с объемом и глубиной накопленного в филологии опыта, искусствознание находится лишь на подступах к данной проблематике. Причин этому не мало, с одной стороны, сама структура литературного текста предопределяет бульшую проявленность мировоззренческого содержания, чем структура текста изобразительного. Так еще в 1894 году В.В.Розановым (1856-1919) были предприняты критические комментарии к «Легенде о Великом Инквизиторе» из «Братьев Карамазовых» Достоевского, которые вылились в непростое размышление об острых вопросах богоборчества и богопознания, показали образец подхода к литературному тексту как проявлению религиозного опыта.

Непререкаемой авторитетностью обладали и обладают труды М.М.Бахтина (1895-1975), круг философских, эстетических и критических интересов которого необычайно широк. Отметим лишь наиболее близкие нашей проблематике работы «Проблемы творчества Достоевского», «Искусство и ответственность», «К философии поступка», «Автор и герой в эстетической деятельности», хотя этот список отнюдь не исчерпывает важных для нас положений. Энциклопедичность гуманитарного знания, потрясающая эрудиция, особая способность к строгой систематизации и неповторимая тонкость анализа, явленная в трудах М.М.Бахтина, в не меньшей мере свойственна и такому выдающемуся ученому нашего времени как С.С.Аверинцев (1937-2004). Вне всякого сомнения, личность С.С.Аверинцева, ставшего в конце жизни православным священником, является в современной отечественной культуре особым примером нравственного служения.

До сегодняшнего дня широчайший спектр ключевых проблем метафизических тайн бытия, глубинных слоев индивидуальной и национальной жизни вызывает у литературоведов пристальное внимание, последние филологические диссертационные исследования насыщены подобной проблематикой. Многие источники филологической области знаний становятся принципиально важными не только с информационной стороны, но и как пример параллельной методологии изучения художественного творчества.

Такова краткая характеристика теоретической основы работы. Хочется подчеркнуть, что в любом междисциплинарном исследовании, каковым и является поставленная тема «Мировоззренческие и художественные особенности творчества передвижников: религиозный аспект» важно осознать и выявить некую целостность. Исходя из этого, в тех или иных научных концепциях выделялись положительные зерна, которые становились вехами для последующих шагов. В целом степень исследованности обозначенной в диссертации проблемы можно определить как достаточно высокую. Перед нами широкое поле ценнейших выводов, предложенных учеными разных областей знания. Здесь прослеживается определенная логика современного исследования, позволяющая вскрывать духовную проблематику отечественной культуры. Но существует потребность и необходимость обобщить и углубить имеющиеся наработки и достижения и предложить методологию, позволяющую рассматривать произведения светского изобразительного искусства с точки зрения религиозности.

Научная новизна работы

- впервые в отечественной искусствоведческой практике концептуальной основой исследования становится религиозность творческого наследия художников русского демократического реализма;

- обобщаются различные междисциплинарные подходы в изучении религиозного опыта художника, разрабатываются и конкретизируются понятия, применимые непосредственно к проблемному полю теории и истории изобразительного искусства;

- обозначаются критерии определения религиозного содержания творчества художников, работающих в светской, внецерковной сфере. Причем речь идет не только о картинах с сюжетами Священного писания, но и жанровых, исторических, пейзажных и портретных произведениях;

- через художественную практику творческой личности второй половины XIX века выявляется специфика религиозного опыта данного периода, что позволяет вскрывать позитивные и кризисные явления русской духовности как изучаемого, так и последующих этапов развития отечественной культуры;

- работа построена на рассмотрении различных областей целостной системы изобразительного искусства. Иконографические и жанровые общности в совмещении с монографическими разделами дают разнонаправленные, как горизонтальные, так и вертикальные срезы исследуемого поля, что позволяет получить определенный уровень целостности и полноты представлений о феномене передвижничества.

Чем глубже постигаешь проблему, тем отчетливее проступает ее неоднозначность. Проведенные исследования, тем не менее, в полной мере подтверждают научную перспективность и необходимость изучения изобразительного искусства как области духовного творчества в тесной взаимосвязи с религиозными понятиями.

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования

Полученные результаты могут быть употреблены для дальнейших исследований отечественного художественного наследия как особой духовной области культуры. Отдельные положения возможно использовать как основу последующей разработки категориального аппарата, необходимого для изучения религиозного содержания изобразительного творчества.

Проблемы, поставленные в работе, предполагают развитие за счет расширения круга исследования, включения новых персоналий и обращения к русскому искусству не только второй половины XIX века, но и других исторических этапов. На материалах и выводах диссертации возможна разработка спецкурсов истории и теории искусства, углубление и расширение базовых образовательных искусствоведческих и культурологических программ.

Разработанный в диссертации подход к оценке произведений искусства в тесной связи с религиозной проблематикой может быть реализован в различных областях культурологической и искусствоведческой практики (критической, социальной, музейной, выставочной, экскурсионной и др.).

Достоверность результатов и основных выводов диссертации обеспечивается планомерным и тщательным изучением фундаментальных работ в различных областях знания (искусствоведение, философия, богословие, литературоведение) и последовательным выстраиванием методологических принципов с использованием междисциплинарного опыта. Основательность работы в полной мере подтверждена использованием для анализа широкого и разнохарактерного круга художественных произведений, привлечением эпистолярного, публицистического и критического материала.

Качество и достоверность результатов исследования подтверждены их апробацией в процессе научно-исследовательской, учебно-педагогической и художественно-практической деятельности соискателя.

Апробация результатов исследования

Полученные автором результаты обсуждались на кафедре искусствоведения Красноярского государственного университета и кафедре мировой культуры Красноярского государственного художественного института, а также на всероссийских и региональных симпозиумах и научно-практических конференциях. Основные материалы по проблеме исследования изложены в научных и методических публикациях.

Теоретические и практические выводы на протяжении более чем пяти лет нашли свое применение в процессе преподавания ряда учебных курсов студентам факультета искусствоведения и культурологии Красноярского государственного университета и студентам различных специальностей Красноярского государственного художественного института.

Практическая проверка основных положений научной работы о религиозных основах искусства состоялась также в результате создания концептуально-теоретического проекта выставок современного христианского искусства. Затем последовало практическое проведение автором диссертации трех (2000, 2002, 2004 годы) общероссийских выставок, на каждой из которых было представлено более чем по 150 работ ведущих художников из Санкт-Петербурга, Москвы, Ярославля, Новосибирска, Челябинска, Иркутска, Красноярска, Благовещенска и др. городов.

Структура диссертации определяется целью и задачами исследования и содержит введение, три главы (13 параграфов), заключение, библиографический список (более 150 наименований), приложение в виде цветных таблиц с иллюстративным материалом (94 страницы, 287 изображений).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

творчество передвижник религиозный

Во введении обосновывается проблема исследования, его актуальность, формулируется объект и предмет, определяются цели и задачи научной работы, аргументируется структурное деление на главы и параграфы. Во введении также показаны методологические основания, раскрывается научная новизна работы, теоретическая и практическая значимость, приводятся основные примеры апробации результатов диссертационного труда.

Глава 1. «Религиозность в художественном творчестве» направлена на рассмотрение общетеоретических и методологических оснований диссертационной работы. В ней исследуются проблемы религиозного опыта человека и специфика религиозности художественного творчества, разрабатывается понятийно-категориальный аппарат. Рассматривается трансформация традиции православного миросозерцания русской культуры в условиях секуляризма второй половины XIX века.

В параграфе 1.1. «Основные характеристики религиозного опыта» основой для разработки понятия «религиозный опыт» становятся фундаментальные исследования Уильяма Джемса (1842-1910) и Ивана Ильина (1883-1954). Религиозный опыт определяется как особый вид духовного познания, в котором в различных по глубине и смыслу внутренних переживаниях человека происходит постижение реального присутствия в нашей жизни некоего Высшего разума, Высшего начала, Божественного.

Религиозный опыт человека складывается из множественности религиозных переживаний, которые относятся к эмоциональной сфере и в различных формах присущи практически каждому независимо от пола и возраста, от исторической эпохи, от социальной принадлежности и культурного развития. Отличительным признаком переживания религиозного от какого бы то ни было другого (эстетического, этического, эмоционального, рационального) является его направленность на нечто необъяснимое, таинственное, осознание соприкосновения с иным миром.

Одни из людей открыты религиозному опыту, восприимчивы, мистически настроены, другие совсем равнодушны, индифферентны, что обусловлено и генетически заложенными особенностями психики индивида, и всей полнотой развития и существования конкретного человека от рождения до смерти. Следовательно, каждый воспринимает и формулирует присутствие Бога (Абсолюта) в пределах своей субъективной личной человечности, это - одна из аксиом религиозной жизни (Ильин). Отсюда мы никогда не найдем хотя бы двух людей, религиозный опыт которых был бы идентичным, у каждого не только своя глубина, но и своя эмоциональная окрашенность религиозного опыта (изучение религиозного аспекта творчества передвижников является полным подтверждением данного тезиса).

Объективность религиозного опыта состоит в том, что он не исчерпывается исключительно душевными, психологическими состояниями, а естественно исходит из окружающего нас мира, из объективно реальной ткани бытия. Переживая состояния природы, благородство человеческих отношений, многозначность произведений искусства, пытаясь осознать бессмертие души или, наоборот, постигая трагедию человеческого существования, неизбежность и необъяснимость «очередности» смерти, испытывая внутри себя предчувствия и страхи, мы отмечаем присутствие в нашей жизни некоего Высшего начала. Объективность религиозного опыта сказывается и в том, что в той или иной мере он переживается и фиксируется практически каждым.

Религиозный опыт может быть связан и с языческим мироощущением, и с особенностями мистического опыта различных религиозных конфессий. Христианская предметность воплощения религиозного опыта проявляется тогда, когда возникает разговор не об отвлеченном Абсолюте, о Высшем начале как таковом, но понимание Божественного осознается через Священное писание (Библию), через христианскую символику, наконец, через тысячелетнюю православную традицию русской культуры. Соборный и личностный религиозный опыт в России уже более тысячелетия формируется под воздействием Православия, которое обуславливает его сущностное и образное содержание. Поэтому и в наших подходах к изучению творчества русских художников второй половины XIX века мы выбираем не некий абстрактный, внеконфессиональный религиозный опыт, а опыт, выработанный во взаимодействии с традицией православного миросозерцания, причем взаимодействии противоречивом: и в притяжении, и в отторжении.

В повседневной практике обычно говорится не о субъективности и объективности религиозного опыта, а о вере. Вера вырастает из осмысления религиозного опыта, но, безусловно, является качественно иным по содержанию понятием. Вера возникает тогда, когда идет поиск оснований человеческого бытия и абсолютных ценностей, поиск совершенства. Понятие веры отлично от понятия научного знания. Обретение знания процесс всегда однонаправленный, и движение здесь идет от незнания к знанию и в дальнейшем к еще более глубокому и полному знанию. В вере же никто не отрицает возможных сомнений, в религиозном опыте каждого есть периоды активности и индифферентности, восхождений и нисхождений. В целом веру можно рассматривать как всеобъемлющую и последовательную модификацию религиозного опыта, где в определенных конфессиональных рамках вырабатывается совокупность догм, принимаемых за непреложную истину.

Свойства субъективности и объективности, качества предметности религиозного опыта, проблемы соотношение религиозного опыта и веры не только обуславливают возможность, но и актуализируют необходимость изучения художественного творчества с позиций религиозности.

В параграфе 1.2. «Специфика религиозности в изобразительном искусстве» рассмотренные в предыдущей главе основные характеристики религиозного опыта человека сопоставляются с опытом творческим, анализируются специфические черты религиозности художника, исследуется, каким образом религиозность проявляется в зарождении, становлении и воплощении творческого замысла.

Художники могут быть глубоко религиозными, искренно верующими людьми. Но также могут и не выражать, не фиксировать свои религиозные переживания в мыслительных процессах, не считать себя верующими, наоборот, отрицать божественное начало в окружающем, осознавать себя сугубо рационально. Но именно в творчестве создается и осознается возможность воплощения неких идеальных начал мира, воспроизведения в материальных формах (в красках и линиях) душевного томления и духовных подъемов человека. На определенной ступени личностного развития художник так или иначе пытается переосмыслить свой талант, свою творческую судьбу. При этом фигурируют понятия «дара», «избранности», «предназначения», что напрямую соприкасается с личным религиозным опытом. Но не только понятие «дара» в отношении осознания собственного таланта, но и ощущение «откровения свыше» присутствуют в самосознании художника в процессе воплощения творческого замысла. По образному выражению А.С.Пушкина нечто рождается там, где «лишь божественный глагол до слуха чуткого коснется»…

Религиозность искусства на почве национального самосознания видится также в том, что предназначение художника в ней поднимается до уровня пророческого служения. «Идея призвания по существу своему идея религиозная, а не «мирская», и исполнение призвания есть религиозный долг. К пути гениальности человек бывает так же избран и предназначен, как и к пути святости. Есть обреченность гениальности, как и обреченность святости» Бердяев Н.А. Смысл творчества : Опыт оправдания человека. - Харьков, 2002. - С.154, - пишет Н.А.Бердяев. Художественное творчество выводится из эстетической сферы «искусства для искусства», и должно в той или иной форме давать ответ на вопрос: что делать? В русской ментальности творчество онтологично, в нем в художественной форме исследуется не быт, но бытие.

Каждый художник неповторим и особенно неповторимо-субъективно его сокровенное, внутреннее начало. Кроме того, сам процесс создания произведения искусства сугубо индивидуальным художественным языком (индивидуальным творческим почерком) в еще большей степени усиливает его субъективные особенности. Но то, что выражается художником в творчестве (а в подлинном произведении искусства непреложно должно быть выражено, иначе оно попросту не становится произведением искусства) несет общечеловеческий объективный смысл. Даже создания самого тонкого лирика доступны, ясны, потребны зрителю только тогда, когда в их содержании есть общечеловеческие качества, объективно присущие и потому понятные внутреннему миру каждого. Таким образом, и в религиозном опыте, и в опыте творческом в диссертационном исследовании подчеркиваются изначально присущие субъективные и объективные характеристики.

Бесспорен факт использования светской культурой на протяжении веков религиозных идей, религиозных образов, знаков, символов, что свидетельствует о постоянном диалоге религиозной и художественной картины мира. Кроме того, религиозный опыт художника должен быть облечен в такую форму, которая будет понятна многим. Религиозные символы и мифы не изобретаются конкретным художником, а лишь раскрываются им с той или иной стороны, углубляются, обогащаются новым содержанием. Понятно также, что религиозные образы, символы, знаки всегда конфессионально конкретны.

В параграфе 1.3. «Секуляризм и традиция православного миросозерцания в русской культуре второй половины XIX века» прежде всего рассматривается понятие традиции как социокультурного феномена, обеспечивающего преемственность, накопление и воспроизведение человеческого опыта. В различных областях жизнедеятельности человека сложение и действие традиции имеет свою специфику. В духовной и художественной области в традиции можно выделить два взаимосвязанных течения: с одной стороны, опора на прошлый опыт в виде его повторения и варьирования, с другой, целенаправленное достраивание ценностей, творческое обогащение опыта, который составляет достояние народа и общества. В каждой культуре есть традиции осознанные, осуществляемые открыто и последовательно большинством членов общества, и традиции подспудные, скрытые, которые проявляются волей самой культуры, но значение их действия от этого не умаляется.

Для понимания действия традиции православного миросозерцания в русской культуре догматические основы вероисповедания, конфессиальные особенности, приобретшие национальную специфику, важны и существенны. Также важны и исторические события, обнаруживающие то, как Православие проникало в русскую душу и что оно формировало в ней. Православие явилось на Руси цивилизующим началом. Воздействие православной традиции на развитие русской культуры трудно поддается учету, оно многообразно и одновременно противоречиво.

Но нельзя не замечать и сущностное противоречие православного мировосприятия, сформированного на русской почве. С одной стороны, достаточно ярко выраженная пассивная, мироотречная компонента, уход в созерцательность, с другой, желание перестроить наличную ситуацию в соответствие с абсолютными идеалами, не взирая на жертвы и лишения, во имя умозрительных будущих благ. Непреложная сущность действия традиции православного миросозерцания в отечественной культуре состоит в том, что под ее влиянием сформировалась национальная специфика таких смысложизненных понятий как совесть, грех, сострадание и любовь к ближнему. В самосознании русского человека они становятся сложной, но внутренне необходимой формой этической самоотчетности. Важно, что через традицию православного миросозерцания в русской культуре формируются мировоззренческие установки и характер личности, обеспечивается целеполагание и смыслополагание, при всех серьезных исторических вариациях сохраняется некая глубинная сущность национального менталитета.

Но традиция для своего существования и развития кроме функции сохранения и передачи обязательно включает в себя необходимость постоянного «приращения» и для существования традиции православного миросозерцания во второй половине ХIX века наиболее серьезными проблемами представляются происходящие в русском обществе процессы секуляризации и позитивистская направленность мировоззрения. Понятие «секуляризма», иначе говоря, «обмирщения» в истории искусства преимущественно связывают с расширением влияния светских элементов на церковную культуру. Но одновременно под секуляризмом русской культуры XIX века понимается и все более нарастающее отчуждение человека от Церкви. Однако степень отхождения от Церкви русской культуры XIX века не стоит чрезмерно преувеличивать. Сам процесс секуляризации начался в России значительно позднее, чем на Западе и сильно различался по интенсивности и сути сходных явлений западноевропейской культуры.

Основную свою задачу русский секуляризм, как и западный, видел в создании целостного мировоззрения вне Церкви, на основе материализма и атеизма, но на русской почве секуляризм был до крайности насыщен религиозными исканиями. Внутреннее неприятие русской душой сухой рациональности приводит к тому, что позитивизм в России неизбежно срастается с идеалистической этикой (то, что в «Истории русской философии» В.В.Зеньковский определяет как полупозитивизм). Важно, что процессы русской культуры XIX столетия, которые внешне развивались как бы вне православной традиции, никогда не были индифферентны по отношению к ней, отталкивались от православия и противостояли ему.

Русская культура второй половины XIX века в целом, и изобразительная в частности, как никогда проникнуты болью и состраданием к бедам народа, жертвенностью «ради» или «во имя» кого-то. Путем служения и жертвы воспринимается сам путь художника-творца, причем страдание и терпение на этом пути представляются не самоцелью, а возможностью через внутреннее самоусовершенствование усовершенствовать окружающий мир. Один из характерных феноменов русской духовности - нравственный максимализм - интенсивно проявляется в русском обществе именно в изучаемый период. Из дневников и писем ведущих литераторов и художников, в нарастающем интересе к автопортретности в изобразительном творчестве мы видим все более актуализируемую потребность интеллигенции к самоанализу. Ярко показанная русской литературой склонность к затяжным разговорам, в которых формулируется столь характерное для времени ощущение «больной, измученной совести», исключает какое бы то ни было внутреннее самодовольство и культурный прагматизм. Совесть становится основной мерой всех вещей. Религиозность все более принимает формы морализирования.

Одновременно предельно обостряется эсхатологический вопрос, но отметим, что эсхатология двойственна по своему характеру. Она может быть светлой, если в ней предощущается нездешняя гармония Царства Небесного, и мрачной, трагичной, если в ней доминируют настроения конца света. В общественном сознании второй половины и особенно конца XIX века в эсхатологии сплошь преобладают апокалипсические мотивы. В чем опосредованно можно видеть отход от церковной традиции, так как в православных храмах Апокалипсис не читается никогда.

Кризисное ощущение отчуждения от народа, от собственных корней, от глубинных основ русской ментальности, во многом связанное с утратой веры, с отрывом от психологии народа, в среде разночинной интеллигенции порождало порывы объединения. Наиболее последовательным и осуществленным из таких порывов стало явление «хождения в народ». Конечно, непосредственные жизненные ситуации вносили в идеальные конструкции свои коррективы, зачастую достаточно жесткие. Но сам смысл подобных деяний несомненно имел религиозную духовно-нравственного окраску воссоединения, устранения трагических социальных разрывов.

Фундаментальная охваченность разума творческой интеллигенции во второй половине XIX века смысложизненным вопрошанием и такие черты характера как сострадательность, жертвенность, нравственный максимализм являются подтверждением сохранения глубинных основ православного миросозерцания.

После разработки общетеоретических и методологических положений диссертационного исследования в главе 2. «Концепция религиозного миросознания в творчестве передвижников» автор переходит непосредственно к художественному наследию изучаемого периода. Первоначально искусство Товарищества передвижных художественных выставок рассматривается как некая целостность, затем предпринимается иконографический анализ наиболее часто используемого сюжета «Гефсиманского моления», после чего подробно анализируются характерные особенности двух ведущих у передвижников жанров - портрета и пейзажа.

В Параграфе 2.1. «Сюжетная и жанровая структура наследия передвижников с точки зрения религиозной проблематики» очерчивается круг произведений, которые являются наиболее показательными для рассмотрения поставленной проблемы. После чего прослеживаются кризисные и созидательные стороны религиозного мироощущения творческой интеллигенции второй половины XIX века.

Достаточно обширный ряд, изображающий сцены церковной обрядности (различные варианты крестных ходов, панихид, исповедей) скорее свидетельствует о расширении диапазона жанровой живописи передвижников, включающей в свою орбиту все новые и новые сюжеты из жизни простого народа, чем дает основание говорить о постановке и решении мировоззренческих проблем. Период антиклерикальных настроений шестидесятников в жанровой живописи передвижников сменился искренним интересом к обрядовой стороне жизни русского народа. В красочности, многолюдности изображаемых сцен, безусловно, присутствует положительное «хоровое» начало. Но можно говорить и о кризисной ситуации в религиозном мирочувствовании мещанства, крестьянства, купечества и других слоев русского народа. По психологической характеристике (или отсутствию ее) мы видим, насколько внутренне равнодушны, отстранены от священной сути изображаемых художниками событий большинство персонажей. Интерес к подобным сюжетам и документально-иллюстративный способ их исполнения, по сути, представляет косвенное подтверждение того, что в конце XIX века русский народ в массе своей переходит от духовной религиозности к обрядоверию, когда сохраняются многие нормы поведения церковной жизни, но утрачивается их сакральный смысл. Также очевидно, что не стали значимыми примерами исторической живописи произведения, в которых художники обращались к событиям истории русской церкви (О «Боярыне Морозовой» Сурикова речи здесь не идет).

Казалось бы, отдельную страницу в изучении религиозных проблем русского искусства второй половины XIX века должны составлять работы на библейские сюжеты, выполненные художниками-передвижниками как заказные для церкви, государства, частных лиц. Но хотя многие из работ этого круга становились впоследствии моленными образами, ждать от художников-передвижников особой богоодухотворенности, присущей лучшим образцам русской иконописи и фрески предшествующих веков, не корректно. С другой стороны, передвижникам была присуща отнюдь не заказная, а обостренная внутренняя потребность обращения к библейской истории, где они искали сюжетные возможности воплотить в пластических образах наиболее животрепещущие, основополагающие мировоззренческие проблемы, пытались найти опору своим размышлениям о нравственных категориях, о смысле жизни. Происходит намеренное выделение достаточно ограниченного круга новозаветных сюжетов - в основном события от «Тайной вечери» до страстного финала включительно. Данные сюжеты позволяли, как никакие другие сцены из Священного писания, разрешать морально-философские проблемы, продиктованные современным состоянием общества.

Религиозное мироощущение художника совершенно необязательно раскрывается в произведениях на библейские сюжеты. Зачастую религиозные убеждения, тайна индивидуальной христианской веры так вплетены в образную ткань портрета, пейзажа, исторической композиции и картины, посвященной современным событиям, что пытаться раскрыть глубинный смысл произведения, оставляя в стороне религиозную проблематику, - значит значительно обеднять и усреднять его. Соискателем в данном параграфе анализируется ряд характерных примеров данного положения. В целом, религиозный опыт поколения второй половины XIX века, проявленный в художественном творчестве, включал в себя ряд черт, во многом близких христианскому миропониманию. Это и эсхатологическая компонента, и мессианско-пророческое отношение к собственному призванию, и глубокая отзывчивость на горе и боль человека, сострадание к малым мира сего. Особенно важны ярко выраженные в портрете исповедальные интонации, а в пейзажных образах можно найти и мотивы утешения, успокоения, поиски светлого начала. Но из такой всеобъемлющей целостности как христианство невозможно вычленить без потерь какие-либо элементы, отдельные понятия. Поэтому религиозное сознание, обозначающееся через творчество художников-передвижников, дает систему неуравновешенную, противоречивую, кризисную. Своими взлетами и падениями, глубокой онтологичностью разрешаемых проблем искусство Товарищества передвижных художественных выставок представляется именно «нашим», «русским». Постоянные, порой мучительные, но всегда осознанные, целенаправленные шаги на путях поиска духовного смысла человеческого существования - одно из основных качеств русского демократического реализма. Именно в данный период делается так много попыток Евангелием оправдать и понять жизнь. В этом значении можно говорить о преобладании созидающих, а не разрушительных тенденций.

В параграфе 2.2. в контексте русской художественной культуры второй половины XIX века рассматривается сюжет «Гефсиманского сада», который является одним из наиболее распространенных в данный период. К нему обращались Перов, Ге, Репин, Ярошенко, Куиджи, художники академического круга. После анализа евангельской многозначности события Гефсиманского моления и подробного разбора живописно-пластической формы и содержания конкретных произведений автором работы выделяются положения, которые обуславливали повышенный интерес к данному сюжету:

- особую роль играл трагический накал событий, который в полной мере соотносился с противоречиями действительности, с драматическим мироощущением русской интеллигенции той поры. Крах идеологии народничества не только не снял, но еще более заострил вопросы выбора жизненного пути, предопределенность страдания и жертвенности, проблемы одиночества и предательства;

- важное место в искусстве передвижников занимали проблемы передачи психологического переживания. Состояние глубочайшего молитвенного погружения, основополагающее для данного сюжета, является притягательным для художника, так как в нем считываются особенности миросозерцания русского человека;

- в данном сюжете уже изначально есть присущая изобразительному искусству этого периода повествовательность, временная перспектива, так как в Евангелии каждое событие соотносится и с тем, что есть «до» и с тем, что будет «после» него;

- при всей конкретной реалистичности изображения использование религиозного сюжета вообще и «Гефсиманского сада» в частности позволяло художником в постановке сложных нравственных и бытийных проблем человеческого существования уходить от прямого морализирования, от документального воспроизведения действительности, интуитивно останавливаться на многозначной недосказанности.

И все-таки, несмотря на многочисленность, серьезность и значимость больших картин религиозного содержания, среди которых не только сюжеты Гефсиманского моления, но и распятия, различные варианты осмеяния и взятия Христа стражею, искушение дьяволом и др., лучшие достижения живописи второй половины XIX века лежат в других областях - в портрете, пейзаже, исторической картине. Почему так происходит?

Религиозный сюжет всегда является образом-символом, местом встречи мира горнего, запредельного и дольнего, мирского. У передвижников, безусловно, преобладает последнее. Позитивизм мышления, свойственный эпохе в целом, не позволял подняться над изучением оболочки вещей, почти исключал интуитивное восхождение. Нравственная сторона прочтения евангельского сюжета нередко усиливалась в ущерб его многозначности. Реалистический художественный метод в том варианте, как он развивался в искусстве Товарищества передвижных художественных выставок, также мало способствовал убедительному воплощению каких-либо таинственных, непостижимых разумом переживаний.

Специальное обращение к портретному искусству в параграфе 2.3. «Жанр портрета как «духовный автопортрет» времени» обусловлено не только высочайшими достижениями в данной сфере художников-передвижников, но и тем, что портрет фокусирует в себе феномен человека, раскрывает наглядно и образно существующие в социуме идеи личности, является в полном смысле жанром мировоззренческим.

В искусствоведческих исследованиях русского изобразительного искусства второй половины XIX века неизменно подчеркивается, что в портретном жанре доминирует принцип психологизма. Но что же включает в себя само это понятие, позаимствованное из литературоведческой практики, по отношению к живописному портрету? Психологизм в художественном произведении (от греческого psyche - душа и logos - понятие, слово) подразумевает последовательный целенаправленный интерес к душевной жизни человека. Понятно, что в литературном творчестве возможны полноценные внутренние монологи героя, раскрывающие содержание его воображения, разума, его сознания в целом. В живописном же образе психологическое состояние лишь до некоторой степени можно раскрыть выразительными жестами и мимикой, т.е. наружными проявлениями психики, но этими внешними приемами русские художники пользовались весьма сдержанно.