К вопросу интерпретация мавзолеев чирикрабатской культуры с дахмами

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу интерпретация мавзолеев чирикрабатской культуры с дахмами

Фамилия автора: Р.Т. Дарменов, А.А. Тажекеев

Сырцовые наземные мавзолеи чирикрабатской культуры на территории древней дельты Сырдарьи (Кызылординской области) после Хорезмской экспедиции АН СССР в 1959-1962 года долгое время не подвергались исследованиям. Погребальный обряд на мавзолеях относится к раннеавестическому периоду, когда огонь еще играл главную роль в ритуалах очищения погребенного. В более позднее время в мавзолеях на смену обряду кремации приходит обряд выставления, причем это фиксируется на одних и тех же памятниках. 

Наиболее изученным погребальным обрядом в низовьях Сырдарьи является погребальный обряд сакских племен середины I тысячелетие до н.э. [1., 2., 3]. В то же время специальных работ по погребальному обряду Чирикрабатской культуры нам не известно. Исключения составляет отдельная глава «Погребальные сооружения и обряд» в монографии Б.И. Вайн-берг, Л. М. Левина - «Чирикрабатская культура» [4, с. 37-56].

В процессе археологического исследования выяснились специфические черты погребального обряда чирикрабатцев - это процесс трупо-сожжения в мавзолеях, которое позже (в III в до н. э.) сменилось труповыставлением, а для грунтовых погребений - обжигание древней дневной по-верхности вокруг погребальной ямы. В нем проявляется, на наш взгляд, слияние культа огня и культа мертвых, в котором очистительному огню отводилась особая роль в достижении посмертного блаженства.

Рассматривая погребальные конструкции и обряды мавзолеев чирикрабатцев, С.П. Толстов ассоциировал их с «дахмами», при этом предположив, что ранее формой захоронения был обряд выставления, который был сменен на обряд кремации. Это было определено как отражение противоречивости форм погребального обряда, существовавшего у различных иранских племен, в частности у скифских (сакских) [1, с. 200-204]. Естественно, что попытка интерпретации чирикрабатского погребального обряда представляется весьма заманчивой, хотя бы в самом предварительном виде. Основным источником являются религиозные каноны древних индоиранцев - «Ригведа» и «Авеста», которые по этнографическим материалам показывают, что эти традиции сохранялись на протяжении тысячелетий до наших дней.

Так, Б. И. Вайнберг рассматривая географические описания, данные в «Авесте», приходит к мысли, что на территории низовьев Сырдарьи (особенно нужно отметить территорию Чири-крабатской культуры) можно локализовать одну из «правоверных» стран «Арианам - Вайджа» [5, с. 196-210]. Причем по мнение некоторых исследователей, начало кодификация «Авесты», особенно текстов Видевдата происходило во II в. до н. э., и, к этому времени некоторые мифические страны интерполировались магами с современными географическими странами древнего мира. Л.А. Лелеков отмечал, что идея «Арийского простора», легендарной прародины «арья» абсолютно неведома древнеиндийской традиции [6, с. 155]. Однако мы должны отметить, что археологические исследование в районе нижней Сырдарьи выявили непрерывное развитие культурных комплексов с конца эпохи бронзы и большое количество интересных монументальных памятников [1, 1962], которые несут в себе похоронно - ритуальные циклы близкие к зороастрийским.

Лингвисты установили, что к моменту канонизации основных догм священной для каждого зороастрийца книги Авесты существовало большое разнообразие различных видов зоро-астрийских, погребальных обрядов. С целью кодификации и приведения их в систему следовало отредактировать «Авесту», установить «правильные» и осудить «неправильные» обряды захоронения. Предлагалось даже, что компиляторы могли соединить различные тексты в один письменный свод, в виде Видевдата, поэтому «не исключено, что дошедшие до нас кодекс ритуальной чистоты вошли противоположные по смыслу рекомендации» [7, с. 215]. Это замечание для нас имеет первостепенное значение, т.к. сопоставление письменных текстов «Авесты» с данными археологии далеко не всегда могут совпадать между собой, иногда они даже противоречат друг другу. Это, однако, совсем не означает, что они, в самом деле, представляют собой взаимоисключающие положения. Иначе говоря, далеко не все погребальные предписания Видевдата должны точно соответствовать тем погребальным обрядам, которые существовали в «Индоиранском язычестве», в том числе в той форме, как они выступали на материалах могильников Чири-крабатской культуры.

Но обратимся к конкретному сопоставлению материалов могильников чирикрабатской культуры (как генетических наследников «Индоиранских язычников» некрополя Северный Тагискен) с данными зороастрийских погребальных обрядов, как они дошли до нас в «Авесте».

«Дахма» у зороастрийцев представляют собой специально построенное сооружение, в позднейшей части «Авесты», в Видевдате сохранилось два прямо противоположных описания «дахмы». В одном случай она описывается в виде мавзолея или гробницы, возвышающийся над землей, а в другом - в виде открытого места, куда выставляли тело «умершего» [8]. Причем как отметила, В. Крюкова «дахма» в Видевдате не столько обозначала способ погребения, «сколько служило универсальным наименованием любой могилы в качестве обозначения места, куда помещали мертвое тело» [7, с. 210]. В таком случае, практически каждый тип погребений, выявленный в могильниках Чирикрабатской культуры, представляет собой «дахму», т.к. все умершие в них находились в пустоте, где проходил процесс разложение трупов.

До самого последнего времени считалось, что дахма сравнительно позднее явление и их не было в «индоиранском язычестве», однако, исследование показало, что зороастрийское слово «дахма» (восходящей через «дафма» к индоевропейскому корню дхмбх - «хоронить») первоначально была могила.

Причем уже два столетия в ориенталистике господствует прочное, но на самом деле априорное убеждение в том, что зороастрийцы во все эпохи хоронили мертвых, только одним специфическим образом, а именно выставлением трупа на растерзание собакам и хищным птицам. Делалось это по-разному, часто (но не всегда) на особом архитектурном сооружении, «башне молчания», дабы предотвратить осквернение чистых стихий мироздания разлагающейся плотью, смрадной реальностью смерти, вошедшей в мир из-за происков Ахримана. Проникнутые этим убеждением археологи ищут на карте точку, где такой обряд отмечен впервые: уж там-то, конечно, и быть месту первичного возникновения зороастризма.

Действительно, для позднего и современного зороастризма это предпочтительный, но отнюдь не единственный обряд погребения. Сверх того, он описан в Ригведе (8.51.2), Ат-харваведе (18.2.34), много раз в Махабхарате, дхармасутрах, джатаках, а совсем еще недавно его практиковали кафиры Гиндукуша, сугубые язычники. Получается, что выставление издавна было присуще различным индоиранским племенным группировкам и вошло в устойчивую связь с идеологией зороастризма исторически поздно. Во времена Геродота (1.140) оно было характерно только для магов, а вот по Юстину (41.3.5) и предписаниям Видевдата веков пять спустя превратилось в обязательное для всех верующих. Сам Зороастр насчет погребальной обрядности не высказывался, но одна из его тирад (Ясна 30.7) явно предполагает допустимость обычной ингумации, погребения в земле, что по Видевдату есть ужасный, "неискупимый грех", если полагаться на его ритуальные главы (с 4-й по 17-ю). Однако в нем же, в мифологических главах (3.35 и 18.51), допускаются та же ингумация определенно, и, может быть, кремация.

Как мы отметили выше о существование двух типов «дахм»: открытые площадки для выставления покойников и мавзолеи или закрытые гробницы в виде склепов. Некоторые исследователи высказывали мнение, что именно второй тип (склепы-гробницы), являлись не «зороастрийскими». В. Крюкова поставил под сомнение этот тезис, доказательством чего служит такие выражения в Авесте как «дахмы, которые возведением возведены» или «вокруг стену пусть со всех сторон возведут» [7, с. 212]. Если считать, что описанное помещение сырцовых мавзолеев Чирикрабатской культуры (особенно мавзолеи: Баланды 2, Бабиш-мола 2 и круглое здание на г. Чирик-рабат) - «дах-мой», то к ней в полной мере применимо описания, приведенное в «Авесте»; «со всех сторон закрытое помещение с крышей», которое в одинаковое степени могло служить, как для выставления трупов, так и в качестве своеобразного мавзолея. Сырцовые мавзолеи Чири-крабатской культуры «дахмы» имели такую крышу, конструкция которой позволяла не только солнцу, но и, по всей видимости, и птицам проникать внутрь. В таком случай трупы могли достаточно быстро высохнуть на солнце, а потом птицы могли окончательно очистить скелеты от плоти. Опираясь, на археологические материалы Чирикрабатской культуры мы не можем предполагать, что в этом процессе могли принимать участие как хищные птицы (на подобие грифов), так и даже специально обученные для этого собаки, что засвидетельствовано письменными данными для территории Средней Азии античного времени (Геродот, Онескрит, Птомелей Трог).

В этой связи следует отметить элементы ритуального очищения, когда дахмы и трупы в них «омываются дождевой водой, посылаемой Ахура-Маздой из моря vouru - kasa и очищающейся, в свою очередь, бурлением в море puitika (видевдат, 5.16-19)», что находит косвенное подтверждение в мавзолеях - крестовин чирикрабатской культуры. Судя по натекам на обмазках стен и полах, подавляющее большинство мавзолеев не имело постоянного перекрытия [4, стр. 55].

Однако нам нужно отметить, что в наиболее ранних мавзолеях чирикрабатской культуры зафиксированы элементы ритуального очищения - огнем (кремация мертвого тела). Конструкция  мавзолеев  и  погребальный обряд Чирикрабатской культуры позволили С. П. Тол-стову предложить, что корнями они уходят к монументальным памятникам эпохи бронзы (Тагискен). Как отметил Л. А. Лелеков, население оставившие мавзолеи на бугре Тагискен находились, видимо, на одном уровне с родственными им ведическим и авестийскими племенами, создавшими такие сложные памятники как «Ригведы» и «Авеста» [6, с. 128].

В древности гробницы рассматривались как обиталища душ умерших, магические реплики иного мира. Эта же символическая подоснова проступает в планировке погребальных и культовых сооружений Среднего Востока, для которых в ряде случаев были обязательны вписанный друг в друга круг или квадрат, имеющие общие центр. Квадрат символизировал четыре сторона света, т.е. образ земного дольнего мира, а круг служил символом солнца, неба, вечности, мира горнего. В последующем времени, мавзолеи теряют в плане внешний квадрат, но сохраняют круг, разделенный вписанным крестом.

По мнению Л.А. Лелекова - огонь как ритуальный элемент очищения нес в себе космологические представления, главным стержнем которых являлись понятие огненного перво-принципа вселенной и бессмертия индивидуальной души. Огонь по ведической традиции был источником бессмертия даже богов, т. е., между двумя этим понятием мыслилась связь этического порядка. Огонь выступал как мирооб-разующее начало, как абстрактный принцип высшего духовного бытия, предсуществую-щего по отношению к действительному миру. К этому высшему бытию и приобщались души праведных. Из данной этической концепции, провозглашавшей связь индивидуальной души с мировым законом, вытекало широкое распространенное понятие о загробной жизни как о царстве чистого вечного света. Собственно говоря, весь обряд трупосожжения индоевропейских народов покоиться на этой основе, конечно, не так четко выраженной в общественном сознании и памятниках культуры [6, с. 128131].

Погребальный обряд на ранних мавзолеях Чирикрабата определено относиться к традиционным заупокойным обрядам, существовавшим в раннеавестийское время, в которых очистителю огню отводилась особая роль в достижении посмертного блаженства. В этой связи нелишние будет отметить, что в Видевате упоминается слово «nasuspacya», которое переводиться, как «кремация» или «варка трупов», которое, по мнению некоторых исследователей, представляется более вероятным, хотя и совсем необязательно должно быть связано с каннибализмом [9]. В I фаргарде Ведевдате упоминается зороастрийская праведная страна Чахра, где трупы подвергались действию огня, что резко осуждалась: «В-тринадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Чахру сильную, причастную Арте. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный -- мерзкий, неис-купаемый грех предания трупов огню». Мы не сопоставляем Чирикрабатскую культуру с областью Чахрой, но мы хотим отметить, что, во время создания отдельных частей Видевдата разнообразие видов погребения или уничтожения трупов велико.

В настоящее время мы не можем определить, что заставило сменить чирикрабатцев погребальный обряд «трупосожжения» в наземных сырцовых мавзолеях на обряд трупо-выставления. Можем лишь отметить, что меняется и, внутренняя планировка мавзолеев, постепенно теряя свою «крестообразность» и сохранив лишь деление на две половины. М. Бойс изучая зороастрийские погребальные обряды и, в том числе, дахмы на месте в Иране, выделяет два типа. Один - когда дахмы разделялись стенкой на две части, в одной из которых помещались трупы, а в другой - уже очищенные кости. Вторым видом являлось сооружение в виде башен.

Б.И. Вайнберг связывает переход к новому обряду «труповыставлению» с изменением религиозных представление населения чири-крабатской культуры. Толчком послужило завоевание юга Средней Азии - Александром Македонским и, участие «дахских» племен, которые Б. И. Вайнберг отождествляет с населением чирикрабатской культуры, в противостояние македонцам, но затем уже в качестве союзников участвующих в его походе в Индию. Тесный контакт с населением Бактрии и, вероятно с Парфии в IV-III вв. до н.э. совпадает по времени с появлением обряда выставления в дельте Сырдарьи, что могло быть связанно с тем, что комплекс верований чирикрабатцев и иранских групп населения юга Средней Азии отличалась, не столь существенно, чтобы это могло стать препятствием для их взаимодействия [5, с.180].

Проблема куда же перемещались кости после их окончательного очищения от плоти в мавзолеях Чирикрабатской культуры, пока не решены. Причем археологические материалы показывают, что мавзолеи служили как местом выставления, так и местом хранения костей. Так некоторые мавзолеи за время бытования перестраивались, причем, поверх ранних полов с остатками скелетов и погребального инвентаря настилались новые полы (Чирик 2 и др.).

Однако надо отметить, что в мавзолее Бабиш-мола 2 и на могильнике Бабиш-мола 6 были обнаружены захоронение в сосудах и оссуариях. В мавзолей Бабиш-мола 2 выявлены два типа оссуарии: светлоглиняные, ящичные, плоскодонные с горизонтально срезанным, несколько утолщенным по сравнению со стенками, краем; поверхность их покрыта густым белым ангобом; второй вид - оссуарии из глины красного обжига, судя по недостаточным для точного восстановления их формы фрагментам, видимо, были овальные, но с таким, же краем, как у ящичных [10, с, 50]. В могильнике Бабиш-мола 6 в крупных горшкообразных сосудах грубой ручной лепки были детские захоронения.

Перечисленными формами исчерпывается сосуды - осуарии, найденные в погребальных памятниках бабишмулинского оазиса. Однако в мавзолее Бабиш-мола 2 одновременно с оссуар-ными захоронениями существовал обряд трупо-положение на погребальных носилках, которые фиксируется и на других памятниках (Баланды 2, «Асар», Чирик 2 и др.). Причем носилки или гробы из мавзолея «Асар» отличаются от вышеупомянутых парадностью своего облика [4, с. 52, рис. 66]. Эти данные согласуются с этнографическими материалами полученных Г.П. Снесаревым в Хорезме, где носилками являлась сколоченная из жердей и палок или брусьев лестница занги. Реже употребляется тобут - деревянный ящик с ручками на коротких ножках. Для омовения трупов использовалось юзка (ювогузко) - циновка, которую по обычаю никто кроме омывальщиков мертвых трогать не имел права безнаказанно к ним прикасаться. Только «служитель мертвых» мог после совершения процедуры омовения унести юзка туда, «где не ступает нога человека», т.е. обычно на кладбище. Стоит ли говорить, что носилки, так же юзка, были табуированы для использования в любых иных целях [11, с. 134-136].

Среди некоторых археологических материалов чирикрабатской культуры, связанных с верованиями, отметим захоронение собаки в центральной яме своеобразного могильника Бабиш-мола 6. Череп собаки, раскрашенный красными пятнами, был найден под северной стеной, южной пристройки на Бабиш-моле 1. Культ собаки, как известно, вписывается с обрядом труповыставления, поэтому эти факты хорошо вписываются в систему местных верований.

На столь незначительном материале трудно проследить процесс изменение в погребальных обрядах чирикрабатцев, происшедший на протяжении времени существование наземных мавзолеев. Однако бесспорно устанавливается, что к концу жизни чирикрабатской культуры происходить постепенное вытеснения в мавзолеях со следами горения - обрядом труповы-ставлением, как это мы видим на примере мавзолея Чирик 2.

Можно также представить, что на рубеже конца IV - начала III вв. до н. э., когда происходит переход к обряду труповыставлению, те же самые идеологические «запросы» привели к появлению и других типов могил (подбоев, ям с дромосом) [12, с.198-203].

Из приведенного выше можно заключить, что население чирикрабатской культуры не было изолировано от внешнего мира и, кроме Хорезма, влияние которого особенно сильно, общалось и с другими областями Средней Азии.

мавзолей чирикрабатский культура

Литература

1. Толстов С.П. По древним дельтам Окса и Яксарта. - М., 1962.

2. Вишневская О.А. Культура сакских племен низовьев Сырдарьи в VII-V вв. до н.э. ТХЭ. - Т. VIII. - М., 1973.

3. Итина М.А., Яблонский Л.Т. Мавзолеи Северного Тагискена. Поздний бронзовый век Нижней Сырдарьи. - М., 2001. - 295 с.

4. Вайнберг Б.И., Левина Л.М. Чирикрабат-ская культура. - Низовья Сырдарьи в древности. - М., 1993. - Вып. I.

5. Вайнберг Б.И. Этнография Турана в древности. VIb. до н.э. - VIII в. н.э. - М, 1999.

6. Лелеков Л.А. К истолкованию погребального обряда в Тагискене // СЭ. - 1972. - №1.

7. Крюкова В.Ю. Смерть и похоронный обряд в зороастризме // Смерть и похоронный обряд в исламе и зороастризме. - СПб., 1997.

8. Бойс М. Зороастрийцы: Верования и обычай. - М., 1989.

9. Рапопорт Ю.А. Из истории религии древнего Хорезма. - М., 1971.

10. Толстов С. П., Воробьева М. Г., Рапопорт Ю. А. Работы Хорезмской археолого-этногра-фической экспедиции в 1957 г. // МХЭ. - Вып. 4. - М., 1960.

11. Снесарев. Г.Н Реликты домусульманских верований и обрядов у узбеков Хорезма. - М.,1969.

12. Курманкулов Ж., Переводчикова Е., Жетибаев Ж., Утубаев Ж., Тажекеев А., Дар-менов Р. Археологические работы на городище Чирик-рабат в 2008 г. // Отчет об археологических исследованиях по Государственной программе «Культурное наследие» в 2008 г. - Ал-маты, 2009.

Размещено на Allbest.ru