В Главе 2 «Специфика интеллектуальной и эстетической деятельности в информационном обществе» исследуются философские, научные и эстетические основания и особенности культуры информационного общества.

Первый параграф «Социальная философия» содержит критический анализ основных социально-философских концепций, обусловливающих факт перехода к культуре информационного общества.

Наличие этих концепций обозначает состояние переходности культуры, которое выражается в переосмыслении религиозных ценностей, поисках новой религии, создании “новой этики”, в рамках которой развивалась концепция неогуманизма, возрастание интереса к внелогическому, недискурсивному знанию, стремление к холистическому восприятию мира. Эти процессы протекают параллельно и взаимосвязано с процессом формирования феномена человека информационного общества.

Процесс активного развития новых мировоззренческих идей, убеждений и стилей поведения в Западном обществе, оказавший серьезное влияние и на другие страны мира, является в свою очередь следствием целого ряда факторов. К таким факторам можно отнести: (1) фундаментальные научные исследования, возникновение новых наук, таких как кибернетика, экология, генная инженерия, бионика и др.; (2) развитие идей неогуманизма, постгуманизма, постмодернизма и их активное влияние на социально-культурные институты общества; (3) разработки новых телекоммуникационных и компьютерных технологий.

Новый взгляд на мир предполагает идею взаимосвязи и гармонического отношения между людьми различных национальностей и вероисповеданий, человеком и природой, составляющими целостное единое образование. Концептуальные философско-культурологические различия между гуманизмом и неогуманизмом выражаются в следующих оппозициях: антропоцентризм - биоцентризм (экоцентризм), модернизм - постмодернизм, индивидуализм - коммунитарный индивидуализм, монокультура - мультикультура (поликультура). Таким образом, неогуманизм не является концепцией, отрицающей достижения гуманизма, доминирующего в философской среде ХХ столетия. Неогуманизм - это новый гуманизм, расширяющий рамки антропоцентрического гуманизма, ставящий в центр мироздания не человека, а биосистему (экосистему) - источник выживания человека как вида. Неогуманистическая этика рассматривает человека как органичную часть мироздания и признает его ответственность перед природой. С точки зрения неогуманизма, человек может сохранить свое положение “венца природы” только осмысленно отказавшись от него. Неогуманизм призывает человека отказаться от эгоистического индивидуализма потребителя и заменить его заботой о сохранении и развитии местного сообщества (общины), частью которого он является. Неогуманизм, в отличие от чисто европейского, монокультурного гуманизма, поликультурен и несет в себе опыт всех культур мира. Таким образом, неогуманизм можно определить как расширение рамок личности от собственного «Я» до семьи, общины, нации, расы, человечества и до всех живых существ. Кроме этой биологической стороны неогуманизма в культуре информационного общества выделяется и принципиально новая социокультурная среда, в которой рождается новый тип человека с новыми культурными формами кодификации и ограничения. Одним из факторов активного развития неогуманистического дискурса является постмодернизм как философия плюральности, многозначности опыта, отрицания предустановленности, безоговорочного допущения альтернативных форм бытийности. В этом контексте становится очевидным, что на современном этапе важнейшей особенностью процесса формирования социокультурной среды при переходе к информационному обществу является то, что она складывается в условиях общества неопределенности. Эта неопределенность выражается и в трактовках сущностных характеристик современности: «постиндустриальное общество», «информационное общество» (Д. Бэлл), «постматериальное общество», «общество постмодерна» (Р. Инглехарт), «информациональное общество», «сетевое общество» (М. Кастельс), «информационная революция» (П. Дракер), «общество комплементарной экономики», «общество достатка» (К. Гелбрейт), «постцивилизация» (К. Боулдинг), «шок будущего», «супериндустриальное общество» (Э. Тоффлер), «столкновение цивилизаций» (С. Хантингтон), «конец истории», «великий разрыв» (Ф. Фукуяма), «век киберпространства» (С. Бигел) и т.д.

Определяя постмодернизм как общий культурный феномен, с достаточно высокой степенью обобщения можно выделить следующие его характеристики, которые имеют принципиальное значение для развития культуры информационного общества: вызов традициям; смешение стилей; толерантное отношение к неопределенности; акцент на многообразие; принятие инноваций и изменений; принятие условности реальности. Эти характеристики обеспечили взрывное и практически ни чем не ограниченное развитие ИКТ как инфраструктуры информационного общества. Феномен киберпространства часто выводится напрямую из феномена постмодернистской симуляции, в которой образ и реальность, человек и машина сливаются, становятся пористыми The Routledge Critical Dictionary of Postmodern Thought. Routledge, New York, 1999. P.219.. Смешение стилей, толерантность, многообразие, принятие инноваций и изменений может быть выражено идеей «игровой» сопричастности, создающей тотальную модель окружающей среды, состоящей из непрестанных спонтанных ответов, радостных обратных связей и многонаправленных контактов, которая рождает «великую Культуру тактильных коммуникаций, на знаменах которой, техно-люмино-кинтетическое пространство и всеобъемлющее спациодинамическое зрелище» (Ж. Бодрийяр).

Однако эта постмодернистская «игровая» сопричастность приобретает серьезное звучание в альтернативности «маргиналов», находящихся в меньшинстве, в состоянии неопределенности и перед необходимостью выбора. Именно эти маргиналы продолжают оставаться проводниками идей трансформации традиционного гуманизма, основанного на принципе антропоцентризма, а также лидерами развития киберкультуры информационного общества.

Постмодернизм, как идеология, как доктринальный источник во многом определил архитектонику глобальной информационной сети (и, как следствие, нарождающегося информационного общества) после того, как она перестала быть узко технологическим проектом и превратилась в инструмент переживания новых виртуальных реальностей, стала еще одной культурной формой включенного человеческого общения, но в усложненной многослойной медиа-среде. Интернет представляет собой феномен этой многослойной медиа-среды и пример постмодернистского объекта, который по выражению У. Гибсона, является «всеобщей галлюцинацией».

В связи с тем, что использование информационных компьютерных технологий ставит вопросы мировоззренческого характера о месте человека в новом мире, где идеи об искусственном интеллекте, киборгах и биотехнологиях, модифицирующих растения, животных и человека становятся реальностью, кроме неогуманизма и постмодернизма как системообразующих идеологий имеет значение феномен постгуманизма. Значение постгуманизма для культуры информационного общества определяется, в первую очередь, активно развивающимися биотехнологиями, компьютерными и нанотехнологиями. Постгуманизм предполагает симбиоз биологического организма/машины, который разовьет это расширение, искусственно увеличивая умственные и физические возможности человека возможно за счет естественной тенденции сознания стремиться к истинному постижению. Постгуманизм информационной эпохи это не только постгуманистическая или неогуманистическая идеология глубокой экологии и инвайронментализма, это постгуманизм сверхчеловечности, т.е. того состояния, когда человек «преодолевает» свои границы. В информационную эпоху он приобретает атрибут не конечности человеческой истории, а начальности истории сверхчеловека или истории человеческого бессмертия, открывая таким образом стадию протокультуры. Цифровое бессмертие - «персональный софтвер» (У. Эко) - выражается в идее сингулярности, которая заключается в том, что человечество является свидетелем взрывоподобного роста скорости научно-технического прогресса, который предположительно приведет к созданию искусственного интеллекта и самовоспроизводящихся машин, интеграции человека с вычислительными машинами либо значительному увеличению возможностей человеческого мозга за счёт биотехнологий. На рубеже XX-XXI веков наблюдается радикальный сдвиг в сомосознании культуры: человечество живет в самом начале нового периода, который лучше всего характеризуется приставкой «прото-» (протоглобальный, протоинформационный, протовиртуальный) (М. Эпштейн). Новая эпоха описывается в терминах «искусственного протоинтеллекта», основанного на компьютерах, «протожизни», основанной на био- и нанотехнологиях, «коллективного проторазума», основанного на всемирной электронной сети.

Во втором параграфе «Наука, техника и технологии» исследуется роль, которую в процессе перехода к протоглобальной, протоинформационной культуре играет изменяющаяся научно-техническая парадигма современности.

Началом современной науки, т.е. изменением парадигмы индустриальной цивилизации, когда усилия науки были направлены на максимизацию результатов, полученных в ходе исследования и использования отдельных неорганических и органических ресурсов окружающей среды, следует считать изменение мировоззрения научного сообщества, которое привело к пониманию окружающей среды как единой системы, когда экология, возникнув как узко специальная область знания, расширилась практически на все сферы человеческого бытия: экология природной среды, экология социальных отношений, педагогическая экология и т.д. С этой точки зрения в контексте культуры информационного общества большое значение имеют идеи В.И. Вернадского о ноосфере, в которую превращается биосфера XX столетия и которая создается, прежде всего, ростом науки, научного понимания и основанного на ней социального труда человечества. «Культурная цивилизация» (В.И. Вернадский), образуя ноосферу, всеми корнями связывается с этой земной оболочкой, чего раньше в истории человечества в сколько-нибудь сравнимой мере не было. П. Тейяр де Шарден описывает объединение человечества в «культурную цивилизацию» в терминах «мегасинтеза» и «планетизации человека». Вся ноосфера представляется как гармонизированная общность сознаний, эквивалентная своего рода сверхсознанию. В этом ноосферном процессе развитие ИКТ фактически обозначает начало новой техники с невиданным ранее творческим потенциалом создания альтернативных реальностей. Но развитие ИКТ также приводит к проникновению стандартов инструментальной деятельности во все другие сферы жизни, такие как урбанизация образа жизни, технизация транспорта и средств коммуникации. Это проникновение обозначает начало новой параллельной ступени общественного развития - рационального информационного общества, в котором наука и техника перестают быть отдельными и, до некоторой степени, замкнутыми сферами человеческой деятельности и встраиваются в институциональные сферы общества, преобразовывая и изменяя их. В условиях нарастающей конвергенции естественных и социальных наук технология становится направляющей и формирующей силой культуры информационного общества. Рациональное технологическое господство является одним из ведущих факторов культурогенеза информационного общества. В информационном обществе «технологический проект» разворачивается в полный фронт, вовлекая людей и вещи в единый синергетический «коктейль»: их уже нельзя разделить; их слияние представляет собой необратимый процесс. Таким образом, в информационном обществе заложены два амбивалентных взаимодействующих начала: рациональное, утверждаемое наукой и техникой, и иррациональное (случайное и необратимое), значение которого, возрастает по мере расширения наших знаний.

Информатизация общества, вызванная достижениями науки и техники на социокультурном уровне привела к тотальной информизации общества, в которой вся человеческая жизнь, включающая природу и культуру, микро- и макрокосм, начинает рассматриваться и переживаться как информационная структура. Такой подход изменяет отношение человека как к природному, так и к искусственно создаваемому им миру. Грань между природным и искусственным стирается, что приводит к возможности нового экспериментирования во всех сферах человеческой деятельности: возникают инфо-, био-, нано-, и эко- технологии, составляющие основу научно-технической парадигмы современности, основными метанарративами которой, в свою очередь являются ноосфера, синергетика, сингулярность, конвергенция и коэволюция.

Современная научно-техническая парадигма ставит вопрос о культуротворческом потенциале информационных технологий. Возросшие по экспоненте потоки информации, передаваемые ИКТ создали ноосферный хаос, который стремится к упорядочиванию, исходя из особенностей заложенных в нем вычислительных кодов. Информационное пространство, порожденное ИКТ и, в частности, Интернетом, по своей сути, представляет собой детерминированный хаос - иррегулярное и непредсказуемое поведение детерминистских нелинейных динамических систем (Р. Дженсен), явно беспорядочное, повторяющееся поведение в простой детерминистской системе, похожей на работающие часы (Б. Стюарт).

Культуротворческий потенциал информационных технологий возрастает по мере того как информационная среда Интернет перерастает в феномен технологически конвергированной медиасреды, которая становится все более актуальной для современной культуры. В информационном обществе медиасреда начинает рассматриваться не только как вполне самостоятельная реальность, но и как определенная кодирующая система, живущая по собственным законам. Несмотря на эту замкнутость, развитие медиасреды сопряжено с процессом глобализации и связанной с ней информатизацией, которые, формируя сознание человека, меняют и общекультурную картину мира. Это положение требует необходимого осмысления и развития. На первом этапе, возникнув как частная, узкоспециализированная технология коммуникации Интернет превратился в глобальную информационную среду. На следующем этапе, параллельно развивающиеся технологии коммуникации (Интернет, спутниковая связь, сотовая связь, телевидение) создали медиасреду, которая, на третьем этапе встраивания в социокультурную среду становится протокультурой - системой формирования новых культурных кодов для всего общества.

В третьем параграфе «Искусство в информационную эпоху» искусство анализируется, прежде всего, как социальный, чрезвычайно важный проект современной техногенной культуры или как общественный институт, а не как чисто эстетический опыт.

Современное искусство - искусство технически и массово воспроизводимое. Искусство технологизированной современности возникло после изобретения фотографии, когда появилась возможность репродуцировать уникальные произведения искусства в виде книжных иллюстраций, плакатов, открыток и т.д. Тоже можно сказать и о музыке: эпоха массовой звукозаписи положила конец неповторимости концертного исполнения. Возможность механического воспроизведения оригинального произведения искусства оказала разрушительное воздействие на концепцию «оригинальности», «подлинности». Возможность механического воспроизведения превратила искусство в искусство для всех.

Цифровые технологии стали еще одним шагом эволюции искусства, доведя воспроизводимость до невиданных масштабов: подлинник стал копией, а копия является подлинником в силу их цифровой тождественности. После вступления Интернета в фазу Web 2.0, возникновения движения «Свободное/Открытое ПО» (Free/Open source), Вики-страниц и Вики-сообществ, пиринговых сетей, фолксономии (англ. folksonomy, от folk - народный + taxonomy - таксономия, от гр. расположение по порядку + закон) - народная классификация, практика совместной категоризации информации (ссылок, фото, видео клипов и т.п.) посредством произвольно выбираемых меток, называемых тегами), блогов, Сеть стала составной частью сферы искусства. Художники фокусируются на Сети как на феномене и часто используют технологические сети как инструмент производства и распространения. Это изменяет привычные художественные практики и каналы распространения художественных произведений, а также понятия «произведение», «происхождение», «право», которые рассматриваются в данной среде, как ограничивающие свободу действия художника. Стимулированная ИКТ-революцией, конвергенция искусства, науки и технологии, эволюция которой медленно протекала практически до середины XX века, начавшись в эпоху Возрождения, обеспечивает богатые возможности для художников поставить под вопрос само представление о том, как искусство создается и каков его предмет и функции в обществе. В искусстве технологизированной современности количество трансмутировало в качество: существенно увеличившееся количество участников изменило модус участия.

В киберискусстве XXI века главным художником, субъектом искусства становится «инженер миров» (П. Леви). Инженеры миров - это создатели виртуальностей, строители коммуникационных пространств, разработчики коллективных инфраструктур распознавания и накопления информации (баз данных), конструкторы сенсорно-моторных интеракций с цифровой вселенной. В такой пространственно-временной среде искусство как произведение, как предмет, многократно воспроизведенный, теряет свое присутствие во времени и пространстве, свое уникальное существование в месте, где ему случилось быть. Присутствие и субъекта и объекта искусства заменяется телеприсутствием, при котором произведение теряет свою привязанность к локальности: зритель не подходит к произведению, а произведение не направлено к исключительно отдельному зрителю. Телеприсутствие также представляет эстетический парадокс: оно обеспечивает доступ к виртуальным пространствам на глобальном уровне, который ощущается одновременно как пребывание и как перемещение в совершенно различные места.

В высоко динамичной и изменчивой информационно-коммуникационной среде произведения киберискусства отвечают характеристикам «открытого произведения», определенным У. Эко. В такой ситуации читатель/зритель/слушатель становится сотрудником автора в деле создания произведения. Произведения киберискусства скорее представляют собой поток, чем стоячую воду, скорее процесс, чем его завершение: «образы, отделенные от всех аспектов жизни, слились в единый поток, в котором единство жизни уже не может быть восстановлено» (Г. Дебор). Конвергенция цифровых технологий, идущая параллельно с процессом конвергенции искусства, науки и технологии, приводит к исчезновению отдельных видов искусства и отдельных медиа: «абсолютное знание будет протекать в бесконечном цикле» (Ф. Киттлер). Таким образом, характеристиками искусства в культуре информационного общества можно считать воспроизводимость как технологический цикл, а шифр-код как модель и основу воспроизводимости.

Искусство информационного общества трудно поддается традиционному делению на «элитарное» и «народное» (массовое) искусство. Если считать, что в наши дни еще существует качественное различие между «элитарным» и «народным» искусством, то элитарное искусство в атмосфере постмодерна, предлагает одновременно как новые эксперименты за пределами фигуративности, так и возврат к фигуративности и новое обращение к традиции. Информационная эпоха - эпоха доминирования массмедиа, которые в области искусства «больше не дают никакой универсальной модели, никакого единого идеала Красоты», а предлагают нам «оргию терпимости, тотального синкретизма, абсолютного и безудержного политеизма Красоты» (У. Эко). Динамично развивающаяся культура информационного общества приводит к кризису традиционной типологии искусства, которая основывалась на наборе средств или, выражаясь «цифровым» языком, «носителей» искусства: холст, бумага, камень, дерево, фото-, кинопленка. Кроме того, если традиционная типология была основана на различии в материалах, используемых в художественной практике, то новые носители или допускали использование различных материалов в произвольных комбинациях (например, инсталляции), или вообще были направлены на дематерилизацию художественного объекта (например, концептуальное искусство).

Таким образом, один из векторов развития новой эстетики в культуре информационного общества, это «расшифровывание» кодов цифровых произведений искусства, а не фиксирование на средствах выражения авторского замысла. Искусству информационной эпохи свойственны «великие симулякры, созданные человеком, которые не принадлежат миру естественных знаков, а пребывают в мире рассчитанных сил: кибернетический контроль, модулируемые отклонения, обратная связь байтов информации и пр.» (В.М. Дианова). В культуре информационного общества возникает новая эстетика, основанная на понятиях информационной эпохи: информация, данные, интерфейс, полоса пропускания, поток, хранение, копирование, сжатие, и т.д. Единственным и неосязаемым средством-носителем искусства становится программное обеспечение с заложенной в нем мощностью кода, и, более того, программное обеспечение проецируется в прошлое культуры, заставляя относиться ко всему культурному наследию человечества как к информационной базе данных.

Анализ модусов искусства в информационную эпоху показывает, что культурная динамика информационного общества развивается в сторону становления суперэкранной культуры, культуры некого «экрана в экране», «экрана Мебиуса», в котором зрители неходятся не по одну сторону экрана, но и по другую его сторону. Более того, они находятся и внутри этого экрана, потерявшего плоскость (или приобретшего объем) и ставшего экраном без границ. Зритель исчезает как элемент экранной системы и превращается в нано-актора-вспышку суперэкрана: информационное общество смотрит себя, не фокусируя взгляд, потому что миллиарды вспышек не позволяют этого сделать. Информационное общество - это не виртуальное «Зазеркалье», как считают многие. Это - «Зеркалье», это - множество экранов, отражающих друг друга, точно так же, как зеркала, поставленные напротив, образуют бесконечный коридор. Миллионы экранов реплицируют себя, и роль «Зазеркалья» теперь отдается физическому миру, ощущение которого Суперэкран передать бессилен, но иллюзия совершенствуется день ото дня.

В Главе 3 «(Прото)культурные формы в информационном обществе» анализируются механизмы и процессы формирования экономических, политических и социально-коммуникативных культурных форм информационного общества.

Параграф первый «Экономическая культура» содержит анализ изменений в профессиональной (корпоративной) и потребительской культурах, как основных компонентах экономической культуры.

Современная глобальная информационная медиасреда представляет собой инструмент, обслуживающий современные информационно-коммуникационные организационные сетевые структуры, которые, по мнению большинства теоретиков информационного общества, являются основой его экономики.

Сетевые структуры сделали работников (независимо от их умений) чрезвычайно уязвимыми со стороны организации, так как они стали «чистыми индивидуумами, отданными в наем гибкой сети, чье местонахождение неизвестно самой сети» (М. Кастельс). Ключевыми концептами данной философии являются сеть, гибкость и неопределенность, где сеть имеет и объектные, и субъектные атрибуты, являясь изменчивой и непредсказуемой средой, таким образом, требуя возникновения новой экономической культуры как адаптационной реакции на новые условия среды. Важнейшая характеристика этой среды «коннективность», которая определяется как независимая транспортировка пакетов данных между двумя точками и как возможность соединения, способность к взаимодействию, становится культурным макроиндикатором особенно в экономической и политической сферах. В экономической сфере этот культурный макроиндикатор характеризует новую форму организации - сетевую организацию.

Важным моментом для изменения экономической культуры в информационном обществе является возникновение сетевых структур телеработников, которые по сути являются автономными работниками. Это новый быстрорастущий сегмент общества, обладающий новыми профессиями или умениями и навыками необходимыми именно в информационном обществе, а также своей собственной субкультурой.

ИКТ радикально изменяют национальные экономики, рынки, промышленные структуры, сегментирование потребительского рынка, потребительские ценности и поведение потребителей, а также рабочие места и рынки труда. Электронная коммерция как бизнес-технология принципиально отличается тем, что физическое расстояние между партнерами или между продавцом и клиентом перестает играть такую роль как раньше. Компании перестают быть в полном смысле местными (локальными) и начинают конкурировать в глобальном масштабе, что неминуемо изменяет стратегии бизнеса, работу с клиентами, подходы к рекламе, ассортимент продукции, набор сервисных услуг и т.д. В такой среде изменяются не только компании, но и потребители, их покупательские предпочтения, то, как они хранят и распоряжаются своими сбережениями.

Информационные технологии, колоссально увеличив возможности человека в плане доступа к информации, увеличили и возможность выбора. Потребительская культура перешла на новый уровень: в индустриальном обществе выбор был ограничен внешними предложениями, доставляемыми физически на рынок местного сообщества, в информационном обществе потребитель получил возможность выбора, которая не ограничена местным рынком, а только наличием технологического и финансового ресурса потребителя. Культура предложения заменяется культурой потребительского выбора. В системе «продавец-покупатель» все более возрастает роль покупателя.

Новая культурная форма «покупатель-со-производитель» активно изменяет не только сферу материального производства, но и сферу производства «цифровых» продуктов, таких как компьютерные программы, вебсайты, блоги, подкасты. В этой сфере наблюдается лавинный рост массовой креативности и внеинституционального культурного производства. Новое культурное производство, являясь самоорганизующейся открытой системой, создает миллионы индивидуальных связей между пользователями-потребителями.

В параграфе втором «Политическая культура» анализируются взаимоотношения государства и индивида в условиях перехода к культуре информационного общества.

Для политической культуры информационного общества характерно то, что информационные технологии и сетевые структуры позволяют человеку увеличить свое политическое участие в локальной и даже международной политике экспоненциально. Во-первых, интегрирование компьютерных сетей с сотовыми телефонами, оборудованными камерами, превращает общество в одну большую систему наблюдения (снятое на камеру телефона уличное видео может быть опубликовано в Интернет в считанные минуты). Во-вторых, существует много примеров, когда такие «любительские» видео становились «передовицами» ведущих новостных агентств. В-третьих, видео, размещаемые в сети, с трудом поддаются цензуре и свободны от рейтингов и трендов, управляющих формированием контента телекомпаний и новостных агентств, и поэтому для многих пользователей их просмотр предпочтительней, чем просмотр «официальных» новостей. В-четвертых, профессиональные политики уже поняли, насколько сильным оружием политической борьбы могут быть ИКТ.

Проблема доступа - ключевая проблема для культуры информационного общества - в политической сфере кристаллизуется в таких новых терминах как «электронная (цифровая) демократия», «цифровой город», «электронное участие», «электронное неравенство», «электронное правительство», «цифровая солидарность», которые, в свою очередь, участвуют в формировании и развитии новых культурных форм и моделей. Политические лидеры самого высокого ранга рассматривают ИКТ в качестве ключевых факторов общественного развития.

С другой стороны, открытость сети вступает в противоречие с опасениями, связанными с тем, что информационное общество может превратиться в «общество надзора», а многие авторы и общественные деятели утверждают, что оно уже является таковым. Кроме опасностей для здоровья человека и окружающей среды, вызванных развитием новых технологий, существуют опасности, связанные с защитой частной жизни и гражданских свобод. Современные технология наблюдения и технологии баз данных, основанные на ИКТ помогают правительству и разведывательным организациям осуществлять контроль за населением. Это происходит с использованием баз данных корпораций и других компьютеризированных средств обработки данных таким образом, что может представлять угрозу личным свободам и конституционным гарантиям.

Неравенство, которое раньше в основном ассоциировалось с доступом к материальным благам, в быстро «информатизирующемся» обществе стало ассоциироваться еще и с доступом к информационным ресурсам. Электронное неравенство как политический термин является одним из базовых терминов ЮНЕСКО. Сокращение электронного неравенства будет способствовать развитию «электронной демократии, под которой понимается использование ИКТ (например, Интернета) в усилении демократических процессов в условиях демократической республики или представительной демократии.

Относительно формирующейся политической культуры информационного общества необходимо обратить внимание на два важных аспекта. Во-первых, ИКТ позволяют увеличить коммуникационные возможности личности в общении с правительством: правительства большинства демократических стран, в том числе и России, приняли концепции и другие нормативные документы, декларирующие обязанности государства по обеспечению доступа граждан к информации с помощью ИКТ. Как указывается в «Концепции формирования информационного общества в России» информация должна быть открыта для всех и предоставляться постоянно с гарантией достоверности и полноты; основная, первичная информация предоставляется населению бесплатно. Во-вторых, развитие так называемых «электронных правительств», будет объективно развивать отчуждение людей от институтов власти, минимизируя непосредственное человеческое общение лицом к лицу. Для того чтобы культура политической электронной коммуникации гражданина и представителя государства стала эффективной, необходимо наличие двух условий: 1) сокращение «дистанции власти» (Г. Хофштеде) при традиционных способах коммуникации, 2) включение использования ИКТ в обыденную культуру.

В политической культуре информационного общества происходит трансформация такой традиционной культурной формы и способа политической деятельности как война. Несмотря на сохранение традиционных методов ведения войны, на современном этапе изменяются базовые представления о том, какой она должна быть. Возрастающая зависимость развитого сообщества от различного рода высоких технологий и Интернета приведет к тому, что современная война будет во многих случаях вестись в сети при помощи кибервооружения. Четвертое поколение войны, соответствующее информационному обществу будет обладать следующими особенностями: (1) театр военных действий четвертого поколения войны будет охватывать все без исключения сферы общества противника; (2) в информационном обществе целью боевых действий становится не физическое уничтожение противника, а такие цели как поддержка населением войны и культура страны противника; (3) границы между миром и войной, между «военными» и «гражданскими» становятся размытыми, невозможно определить линии обороны или фронты в традиционном смысле; (4) большинство традиционных военных сооружений типа аэродромов, радарных и антенных полей, больших штабных соединений потеряют свое значений по причине их высокой уязвимости. В культурный оборот политики прочно вошел термин «информационно-психологическая война». Информационному обществу соответствует новое представление о войне, которое может поколебать доминанту насилия в культурном дискурсе о войне, усилив доминанту манипуляции. В данном контексте актуализируется бодрийяровский «гиперреальный образ», в котором война или любые другие политические события репрезентируются как игры-симуляторы, в которые включаются миллионы людей-наблюдателей-игроков по всему миру.

Третий параграф «Социальные структуры и коммуникативная культура» анализирует новый тип социальных сетевых отношений, который изменяет модели поведения и отношение к идентичности, а также генерирует новые коммуникационные предпочтения и привычки.

В первую очередь, необходимо отметить, что ИКТ (сотовые телефоны, Интернет) используются людьми для осуществления и поддержания традиционных социальных актов и связей. Например, многочисленные социальные сети используются для того, чтобы поддерживать связи с родственниками, друзьями, одноклассниками или восстанавливать утраченные связи путем поиска внутри этих социальных сетей. С другой стороны, в информационном обществе формируются новые социальные группы, стили жизни, новые экономические и политические стратегии, происходят радикальные изменения в культурной, научной, образовательной сферах деятельности человека.

Технологические изменения в организации офисного труда, происходящие благодаря современной информационно-коммуникационной медиасреде, приводят к кардинальным изменениям не только в социальной жизни в целом, но и в обыденной культуре. Дом и офис превращаются в домашний офис, возвращая доиндустриальную культуру труда на принципиально новом уровне развития технологии. Изменяются временные ритмы и характер передвижений. Профессиональные и досуговые социальные отношения требуют выработки новых навыков, обусловленных особенностями сетевого телеобщения.

Особенностью коммуникативной культуры информационного общества скорее можно считать характеристики, связанные с цифровым, дистанционным и мультимедийным режимами общения. В зависимости от характера доступа к Сети, это общение может быть предельно лаконичным и насыщенным специальным сленгом или визуально- и аудионасыщенным, но, тем не менее, неполноценным, с точки зрения, непосредственного контакта участников коммуникации. Кроме того, особенностью коммуникации в культуре информационного общества можно считать то, что, практически, эксклюзивным транслятором кода является программное обеспечение независимо от технического медиума: и компьютер, и телевизор, и сотовый телефон в основе своей имеют одно и тоже ядро - программный код. Эти устройства являются «только технической материализацей коллективного медиума, этой системы «наименьшей общей культуры», которая организует участие всех и каждого в одном и том же» (Ж. Бодрийяр). С одной стороны, ИКТ реализует массовую культуру, с другой стороны культуру индивидуализированную, так как член сообщества или аудитории может видеть что-то другое и, таким образом, составлять свое собственное содержание коммуникации, но все равно, обеспечиваемое и доставляемое массовым коммуникационным медиумом.

ИКТ формируют культуру новой социальности: сословность как основа социальной структуры сохраняется, но основополагающие принципы меняются. Сетевая анонимность и этика снижают важность социальных статусов, и люди, занимающие довольно высокое положение в социальной иерархии, могут не иметь соответствующего авторитета в сетевых сообществах. Кроме того, стандартные сословные ограничения, действующие в физическом мире, в сетевой коммуникации либо играют меньшую роль, либо в некоторых случаях практически не имеют никакого значения. Возникают новые критерии социальной стратификации, например, по принципу приверженности к «открытой культуре» (Л. Лессиг) или к «свободному/открытому ПО» (free/open source).

Для воспроизводства системы культурных кодов и связанного с ними процесса коммуникации, необходимо поддержание механизмов воспроизводства идентичностей участников этого процесса. Для современной киберкультуры характерны два разнонаправленных процесса, связанные с конструируемой идентичностью и, в частности, с национальной идентичностью. Один процесс - это процесс глобализации, который гомогенизирует культуры, стирает национальные различия, создает общую киберкультуру, основанную на общих культурных кодах. Эта культура предельно космополитична. Второй процесс - это процесс построения национальных идентичностей в сети, то есть дупликация, перенесение национальных культур в виртуальную среду и поддержание национальных сегментов в киберпространстве (поддержание Интернет-зон на национальных языках, размещение материалов, отражающих национальную культуру). Эти два процесса, протекающие в киберпространстве и связанные с идентичностью (процесс глобализации и процесс построения национальных идентичностей в сети), являются оппозиционными (первый направлен на поиск новой вненациональной идентичности, а второй на перенесение национальных культур в виртуальную среду). Конструктивные связи и компромиссы между ними невозможны, за исключением «мягких» форм вхождения в первый (декларирование толерантности к различиям, от которых неизбежно нужно будет отказаться, чтобы по-настоящему «соответствовать») или во второй процесс (мультикультуралистский национализм, который предлагает упрощенный и даже стилизованный, «сглаженный» вариант этничности, не затрагивающий «болевые точки» национальных вопросов).

Кроме указанных проблем, связанных с идентичностью в информационном обществе, важна проблема частичного изменения идентичности или попытки ее полной замены в процессе коммуникации. Культура информационного общества обладает возможностями включения в коммуникацию и социальные связи категорий людей, которые до возникновения ИКТ испытывали большую депривацию. Анонимность Интернет-технологий сформировала парадоксальную ситуацию: в реальном мире люди становятся более осторожными стараются защитить их личную информацию, а в виртуальном мире с измененными правилами социального взаимодействия достаточно свободно обмениваются личной информацией.

Возникающие в информационном обществе формы организации культурной отрасли (медиа-галереи, онлайн-музеи, виртуальные сообщества дизайнеров, художников, писателей и поэтов) изменяют процесс коммуникации, способы доступа к информации и способы ее усвоения. Благодаря интерактивности этих новых форм процесс коммуникации становится процессом взаимного конструирования, а иногда и сотворчества.

В процессе формирования информационного общества изменения коммуникационных практик затрагивают все социальные институты, включая и те, которые обычно относят к традиционному обществу. Например, религиозные организации также оказываются вовлеченными в процесс формирования культуры информационного общества. Это происходит как на уровне принятия новых информационно-коммуникационных технологий (использование компьютеров, сотовой связи, создание вебсайтов, блогов, форумов и т.д.), так и на дискурсивном уровне, который выражается в публикациях теологов и богословов, представляющих собой апологию технологий информационного общества с точки зрения религиозных идей, встроенных в идеологию культуры информационного общества. В религиозной сфере киберпространство принимает и еще одно культурное измерение: оно начинает рассматриваться как «миссионерская территория», в которой миссия может осуществляться тремя способами: 1) через представление информации на странице, 2) через участие в открытых беседах - телеконференциях или интернет-форумах, наконец, 3) через личную переписку.

Таким образом, процесс коммуникации в информационном обществе активизирует связи и пересечения между традиционной культурой и современной массовой культурой, между элитарной и популярной культурой, между этнической (национальной) и инородной культурой.

В Заключении излагаются обобщающие итоги диссертационной работы. Намечаются дальнейшие шаги в исследовании данной проблематики.

Приложения содержат тексты «Декларации независимости киберпространства» (приложение 1), «Манифеста хакера» (приложение 2), «Окинавской хартии глобального информационного общества» (приложение 3), «Александрийского манифеста о библиотеках: информационное общество в действии» (приложение 4), «Манифеста Всемирного союза слепых для Всемирного саммита по информационному обществу» (приложение 5), «Манифеста киберпанка» (приложение 6). Приложения 2, 5, 6 даны в оригинальном переводе автора диссертационного исследования.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях

Статьи в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК:

1. Соловьев А.В. Контуры культурного пространства информационного общества // Вестник МГУКИ. - М., 2006. - № 2. - 0,9 п.л.

2. Соловьев А.В. Информационное общество как пост- и неогуманистическая социокультурная среда // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. - Тамбов, 2007. Вып. 9(53). - 0,5 п.л.

3. Соловьев А.В. Социокультурная среда информационного общества: трансформация культурных форм // Вопросы культурологии. - М., 2008, - №4. - 0,5 п.л.

4. Соловьев А.В. Трансформация профессиональной культуры в условиях перехода к информационному обществу // Вестник МГУКИ. - М., 2008. - № 1. - 0,45 п.л.

5. Соловьев А.В. Социокультурные изменения образовательной среды в контексте перехода к информационному обществу // Вопросы культурологии. - М., 2008, - №12. - 0,4 п.л.

6. Соловьев А.В. Коммуникативная культура информационного общества Вестник МГУКИ. - М., 2009. - № 2. - 0,5 п.л.

7. Соловьев А.В. Развитие новых культурных форм в условиях перехода к информационному обществу // Обсерватория культуры. - М., 2009, №2. - 0,9 п.л.

8. Соловьев А.В. Новая эстетика информационной эпохи: искусство как база данных // Научные ведомости Белгородского университета. Сер. Философия. Социология. Право. - Белгород, 2009. Вып. 8, №8(63). - 0,4 п.л.

Монографии:

9. Соловьев А.В. Информационное общество: полифония культурных форм. Монография. - Рязань: Изд-во Рязанского государственного университета, 2007. - 11 п.л.

10. Соловьев А.В. Динамика культуры информационной эпохи. Монография. - Рязань: Изд-во Рязанского государственного университета, 2009. - 15 п.л.

Работы, опубликованные в других научных изданиях:

11. Соловьев А.В. Молодежные организации в США: традиции и современность // Созидательная миссия культуры: Сборник статей молодых ученых. - М.: МГУКИ, 2001. - 0,5 п.л.

12. Соловьев А.В. Некоторые аспекты развития современного информационного пространства в условиях глобализации // Сохранение и приумножение культурного наследия в условиях глобализации: Материалы международной научной конференции. - М.: МГУКИ, 2002 (в соавторстве с Флойд Н.). - 0,2/0,2 п.л.

13. Соловьев А.В. Аксиологические основы концепции гражданского общества // Созидательная миссия культуры: Сборник статей молодых ученых. - М.: МГУКИ, 2002. Вып. 2. - Ч. 1. - 0,5 п.л.

14. Соловьев А.В. Гражданское общество как основа формирования единой системы ценностей подрастающего поколения в современных условиях // Патриотическое воспитание подрастающего поколения: Материалы научно-практической конференции. - Рязань: Институт ВДВ, 2004. - 0,4 п.л.

15. Соловьев А.В. Смена парадигм войны в условиях перехода к информационному обществу // Материалы научно-теоретической конференции, посвященной 60-й годовщине Победы советского народа в Великой отечественной войне. - Рязань: АПУ ФСИН, 2005. - 0,3 п.л.

16. Соловьев А.В. Информационное общество, ценности и власть // Материалы второй межрегиональной научной конференции «Власть и общество в России: традиции и современность». - Рязань: АПУ ФСИН, 2006. 0,25 п.л.

17. Соловьев А.В. «Культурные созидатели» в США: основы новой культуры? // Материалы второго международного философско-культурологического симпозиума «Человек в мире культуры: проблемы исследования». - Рязань: РГУ, 2006. - 0,3 п.л.

18. Соловьев А.В. Мифологические элементы культуры информационного общества // Материалы международной научной конференции «Вызовы глобализации в начале XXI века». - СПб.: БГТУ, СЗАГС, 2006. - 0,4 п.л.

19. Соловьев А.В. Современная культура: вызовы информационного общества // Клио. - СПб., 2006, - № 3(34). - 0,4 п.л.

20. Соловьев А.В. Музей в контексте современной информационно-образовательной среды // "Собор лиц": Сборник статей /Под ред М.Б.Пиотровского и А.А.Никоновой. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2006. - 0,25 п.л.

21. Соловьев А.В. Attitudes Toward Information Privacy: A Comparison of Student Attitudes in Russia and the U.S. // The International Journal of Technology, Knowledge and Society. - Melbourne, 2007. Volume 2, Issue 7. (в соавторстве с Флойд Н., Льюис Дж., Ледовских Н.П., Сычевой О.В.). - 0,2/1 п.л.

22. Соловьев А.В. Смена образовательной парадигмы в контексте перехода к информационному обществу // Материалы третьего международного философско-культурологического симпозиума «Человек в мире культуры: общество и образование». - Рязань: РГУ, 2007. - 0,25 п.л.

23. Соловьев А.В. Развитие форм социокультурной среды в условиях информационного общества // Аналитика культурологии: Электронное научное издание. - Тамбов, 2007. №3(9). URL: Http://analiculturolog.ru/index.php?module=subjects&func=viewpage&pageid=385. - 0,8 п.л.

24. Соловьев А.В. Трансформация культурных форм в потребительской культуре информационного общества // Материалы четвертого международного философско-культурологического симпозиума «Человек в мире культуры: вызовы современности». - Рязань: РГУ, 2008. - 0,2 п.л.

25. Соловьев А.В. Постсовременность как метанарратив культуры информационного общества // Вестник РГУ имени С.А. Есенина. - Рязань, 2008. - №1(18). - 0,5 п.л.

26. Соловьев А.В. Информационное общество: новая модель корпоративной культуры // Дни Петербургской философии - 2007: Материалы круглого стола "Философия культуры и культурология: традиции и инновации". - СПб: Изд-во СПбГУ, 2008. - 0,3 п.л.

27. Соловьев А.В. К концепции времени Н.Н.Страхова: созерцательное время и киберпространство // Н.Н.Страхов и русская культура XIX-XX веков: к 180-летию со дня рождения: Материалы международной научной конференции. - Белгород: Изд-во БелГУ, 2008. - 0,2 п.л.

28. Соловьев А.В. Киберкультура и национальная идентичность // Материалы пятого международного философско-культурологического симпозиума «Человек в мире культуры: национальная культура и современность». - Рязань: РГУ, 2008. - 0,2 п.л.

29. Соловьев А.В. Гражданское общество и государство: аксиологический аспект // Материалы пятого международного философско-культурологического симпозиума «Человек в мире культуры: национальная культура и современность». - Рязань: РГУ, 2008. - 0,25 п.л.

30. Соловьев А.В. Тюрьма и сеть: пенитенциарные органы и информационное общество // Гуманитарно-пенитенциарный вестник. Спец. вып. №4: материалы V Всероссийской научной конференции «Место УИС во взаимодействии власти и общества в России: история и современность». - Рязань: АПУ ФСИН, 2009. - 0,2 п.л.

Размещено на Allbest.ur