Музейная практика как форма культурной памяти и наследования

Размещено на http://allbest.ru

Гуманитарный университет

Музейная практика как форма культурной памяти и наследования

Л.А. Мясникова, доктор филос. наук, профессор,

проректор по научной работе

г. Екатеринбург, Россия

Память - способность воспроизводить опыт прошлой жизни в настоящем. Это психический процесс накопления индивидуального и общественного опыта, основными функциями которого являются запоминание, сохранение, воспроизведение. Именно память устанавливает связь отдельных элементов опыта в некую целостность. Центром, вокруг которого происходит «кристаллизация» целого, является какое-то пережитое событие. Но само событие может быть представлено через его отдельные аспекты: зрительный образ, звук, запах, вкус, тактильные ощущения, действие, боль и т. п. Одни и те же реальные события, пережитые разными индивидами, становятся разными «событиями памяти».

Воспоминание - это модифицированная, интерпретированная реальность. Способом обнаружения памяти является наррация - последовательный рассказ о том, что было, что человек пережил. Само воспоминание, какой-то его фрагмент может возникнуть случайно, неожиданно, под влиянием внешнего раздражителя (У Пруста - вкус бисквита и кофе во рту героя становится толчком к целостному воспоминанию). Наррация предполагает последовательное связное развертывание, в ней главенствует логика. Но это уже не память, а воспроизводство того, что сохранилось и запомнилось.

Гуссерль справедливо утверждал, что «воспоминание красного» - это не то же самое, что «красное», а «воспоминание воспоминания красного» иное, нежели «воспоминание красного»¹. В воспоминании остаются следы впечатлений, «ретенциальные хвосты». О том же мыслил Святой Августин: «Память - это как бы желудок души, а радость и печаль - ее пища, сладкая и горькая: вверенные памяти, они как бы переправлены в желудок, где могут лежать, но сохранить вкус не могут»². Памяти нет без прошлого. Прошлое - то, чего уже нет. Живое бытие уже осуществилось, это как бы «осевшее бытие», его нельзя изменить, переделать, оно «стало», живое стало мертвым. Но прошлое не исчезло. Оно превратилось в почву, основу, опору для настоящего.

Время осело, превратилось в пространство. Предки своим «осуществившимся существованием», ставшим сущностью, сконструировали то пространство, которое конструирует ныне живущих, но и настоящее по-своему конструирует прошлое через память о нем и наследование. Прошлое живет через настоящее, прорастая в будущее. Память имеет отношение не только (и не столько) к прошлому, сколько к настоящему: запрос на воспоминание и его интерпретация задаются настоящим: то, что происходит «здесь и сейчас» осмысляется, воспринимается на основе накопленного опыта, опыта воспоминаний.

Память и история неразрывны: «история есть воссоздание живыми и для живых жизни умерших»³. Историк стремится извлечь «факты истории», но они, во-первых, всегда наделены смыслами, выражают мнения людей, а во-вторых - извлеченные факты переосмыслены историком вольно или невольно, исходя из запросов, смыслов, мнений настоящего. Отсюда - опасность подмены истории как науки литературой, истины - вымыслом. Вместе с тем восстановление прошлого в памяти исходя из настоящего предполагает «разрастание прошлого», так как прошлое начинает осмысляться с учетом того, что произошло позже некоего исторического события. Таким образом, факты памяти (исторические факты) - это не фикция. Историческая память мифологична. Она создала, зафиксировала и воспроизводит события, которых не было, но став символами, они реально влияют на последующий ход развития.

Память всегда исторична, но помимо историчности индивидуальной памяти особым уровнем является коллективная историческая память, а ее особой разновидностью - культурно-историческая память.

М. Хальбвакс представлял память как социальный феномен: «Воспоминания могут выстраиваться двумя разными способами: они или выстраиваются вокруг определенного человека, рассматривающего их со своей собственной точки зрения, или распределяются по большому или малому сообществу»⁴. Историческая память - память группы - как раз и представляет собой традицию. Традиция как «живая память», по мнению Я. Ассмана, это история повседневности, «история снизу», «коммуникативная память», которая передается в рассказах о недавнем прошлом, к которому причастны живущие. Культурная память - память долговременная, непосредственные участники исторических событий умирают, а память остается. Она объективируется в артефактах культуры, в мемориальных знаках: памятных местах, памятниках: «культурная память опирается на твердое, на вещный мир, созданный людьми»⁵. С этой позицией можно согласиться, если ее несколько уточнить. Культурная память, действительно, фиксируется, сохраняется, передается через предметы культуры, но такими предметами являются любые материальные вещи, а также мифы, верования, фольклорные образы, танцы, музыка и т. п. В них «твердое» предполагается (тексты на чем-то и как-то зафиксированы, ритуалы воспроизводятся через «практические действия», мифы как-то бытуют), но главное в них - смыслы, которые известные или безымянные авторы вкладывали в них. Эти смыслы тем или иным образом воспроизводят социально-культурные смыслы, мировосприятие, мировидение, умонастроения, «дух эпохи». В артефактах и через артефакты нужно оживить прошлую жизнь народа, общества, индивида. Артефакты - наследие прошлого, наследие культуры и истории.

Что же такое наследие? «Очевидно, что это слово однокоренное слову „наследство”, … наследство в самом общем виде - это богатство, доставшееся последующему поколению - детям от предыдущего - отцов» - подчеркивает Е.Ю. Погорельская⁶. Далее она развивает смысл понятия «наследование». Наследование, фактически, понимается как переданное и принятое наследство, которое начинает «жить». Новое поколение должно раскрыть для себя смыслы, которые содержатся в артефактах, понять значение этих смыслов для себя, то есть наследство - как богатство - должно приносить дивиденды (материальные, интеллектуальные, духовные). Для этого культурное наследие должно «работать», включаться в социально-культурную практику.

Таковой является прежде всего музейная практика. Музей традиционно является хранителем культурной памяти, хранителем культурного наследия. Но «работает» ли то наследство, которое хранит музей? Традиционный музей хранит артефакты, транслирует их, создавая выставочные экспозиции, большинство же объектов скрыто в запасниках, хранилищах, архивах… К этим культурным богатствам имеют доступ музейные работники, ученые исследователи, частично - посетители музея.

Посетители знакомятся с артефактами визуально, читают надписи, слушают экскурсоводов. Многие музеи продают каталоги выставок, работы, посвященные либо отдельным артефактам, размещенным в музее, либо их авторам, либо какому-то историческому периоду или региону. Круг посетителей не слишком широк. Традиционный музей не является частью повседневной городской жизни. Посетитель не втягивается, не вовлекается в восприятие, он не осмысляет экспонаты как само наследие. Между тем посещение музея оценивается как признак культурности. Но часто ли люди посещают музей? Скорее обнаруживается пассивность населения - около 50% по нескольку лет не бывают в музее, около 20 - вообще там не бывали, а более 30% туда и не собираются⁷.

Какова мотивация обычного человека к посещению музея? Чего ждет от него посетитель? По большому счету посещение музея должно его духовно и культурно обогатить. Он должен воспользоваться культурным наследием, получить наследство для себя. А для этого он сам должен раскодировать смыслы артефактов, точнее, даже «обращаясь к музейной экспозиции человек хочет конструировать новые смыслы вещей и нового себя»⁸.

Критика традиционного музея, неспособность традиционной формы знакомства с культурным наследием выполнить функцию «обогащения» подтолкнули музей к экспериментам, к поиску новых форм. Одним из приемов вовлечения посетителя становится построение экспозиций таким образом, чтобы посетитель мог не только увидеть и услышать, но и потрогать объект, «поработать» с ним: облачиться в костюм исторического персонажа, посидеть на троне, походить по палубе древнего судна, попробовать, как действует тот или иной механизм или орудие деятельности и т. д. и т. п.). Понятно, что в большинстве случаев историко-культурный артефакт замещается моделью, имитируется. Хотя, если речь идет не о глубоком прошлом, то возможна работа с подлинными предметами (например, написать что-либо на тетрадном листе с помощью перьевой ручки и чернил, наливаемых в чернильницу-непроливашку, чтобы понять, как писали советские школьники). исторический память музей культурный наследие

Еще один широко распространенный прием - использование анимационных театрализованных программ: в знаменитой наклонной башне в городе Невьянск Свердловской области посетителей встречает ее «владелец» Н.А. Демидов, потчует чаркой водки; в музее П.П. Бажова гостей встречает Хозяйка Медной горы.

Музеи используют в экспозициях и гиперреальные восковые фигуры, и виртуальные футуристические экраны, элементы мистики и магии - «запускают привидения», воссоздают разного рода «страшилки» - сцены казни, «отрубленные конечности», «вампиров и другую нечисть, лабиринты страха» и т. п. Но нередко в таких случаях происходит замещение реальных исторических фактов и артефактов подделками. Иллюзия выдается за действительность. Смысл музея как хранителя исторической памяти и исторической правды может исчезнуть.

Стыковка прошлого и настоящего, актуализация культурного наследия, включение культурной памяти в повседневную жизнь возможно через диалог, коммуникацию, интерактивное взаимодействие с посетителями.

Другой путь - создание тематических музеев, связанных с аспектами повседневной культуры, например, народного быта, фольклора, которые не относятся к высокой культуре (как традиционный музей): Музей тамбовского волка (Тамбов), Музей мифов и суеверий (Углич), Музей каски (Лысьва, Пермской обл.), Музей путешествий (Екатеринбург), музей Русские валенки, Музей водки П.А. Смирнова (Мышкин) и другие). Наиболее яркий и раскрученный пример - Музей мыши, который, став образом города, превратил город Мышкин в один большой музей.

Тематические музеи, создаваемые на промышленных предприятиях, сближают прошлое с настоящим, служат источником новых идей, новых традиций, брендов (Музей фарфора Ломоносовского завода в Санкт-Петербурге, Музей парфюмерного искусства при фабрике «Новая Заря» в Москве и др.).

Существует множество музеев народного быта, часто создаваемых в деревенской глубинке одиночками-любителями. Эти музеи служат основой идентификации жителей, выполняют воспитательные функции, действительно пытаются передать богатство народной повседневной культуры потомкам. Они становятся хранителями «гения места», создают культурную географию региона.

Вместе с тем «осовременивание», превращение их в бизнес-проекты и развлекательные центры ставит под вопрос культурную традицию: не подменяем ли мы смыслы исторического прошлого, не заменяем ли «древнюю правду» современным симулякром? Действительно ли новый формат музея памятлив к прошлому? Если для оживления восприятия посетителей «запускают призраков», вносят элементы мистики, то остается ли историческое наследство вместо подделки?

С одной стороны, традиция - живая связь прошлого с настоящим. Как подчеркивал Х.-Г. Гадамер, ложные предрассудки отмирают, а истинные остаются, оживая в традиции. Традиция - не мертвое, она создается настоящим не менее, чем прошлым. Настоящее выбирает из прошлого и включает в целостную связь какие-то звенья. По прошествии времени на место одних звеньев встроятся другие.

Раскодирование символики артефактов идет через настоящее. Но и настоящее может меняться под действием культурной памяти. Нельзя совсем отказываться от формата традиционного музея: копилки, сокровищницы, склады, хранилища древней правды. Необходима группа специалистов музейного дела - историков, культурологов, искусствоведов - знатоков и дешифровщиков артефактов, носителей культурной памяти, тех, кто переводит ее в актуальную культурно-историческую память.

Как необходима и другая сторона - актуализация прошлого в настоящем, выбор из настоящего звеньев традиции. Для этого необходимы специалисты музейного дела, оживляющие прошлое, «зарабатывающие на ностальгии», развивающие территории через другое: современную социально-культурную практику: туризм, фестивали, рекламную деятельность, театрализованные праздники и т. п. Кроме музеев - хранителей прошлого, нужны музеи современности: музеи современного искусства, современной техники, современной моды, даже - современной истории (как ни странно звучит это словосочетание). Именно такие музеи и выявляют те «предрассудки», которые станут элементом традиции. Главная задача музея - обогатить современников тем, что оставили прошлые поколения.

Литература

1. См.: Гуссерль Э. Феноменология внутреннего осознания времени. Соч., Т. 1. М.: РИГ «Логос» издательство Тнозис, 1994.

2. Блаженный Августин. Исповедь. М.: Изд-во Сретинского монастыря, 2007. С. 27.

3. Арон И. Измерение исторического сознания. М.: Либриком, 2010. С. 53.

4. Хальбвакс М. Коллективная и историческая память // Неприкосновенный запас. № 2-3(40-41). [Электронный ресурс]. URL: http://magazines.russ.ru/2005/2/ha2.html (дата обращения: 22.09.09).

5. Ассман Я. Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М.: Языки славянской древности. 2004. С. 62.

6. В архив - за бизнес-планом, или культурно-историческое наследие Екатеринбурга как ресурс обновления и развития туризма и гостеприимства. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2011. С. 18.

7. Там же. С. 30.

8. Батюта Е.А., Каменский С.Ю., Рамзина С.А. «Музейная антропология»: конструирование идентичности посетителя во взаимодействии с новым музеем // Вестник Гуманитарного университета. 2014. № 1. С. 178.

Аннотация

Музейная практика как форма культурной памяти и наследования. Л.А. Мясникова, доктор филос. наук, профессор, проректор по научной работе, Гуманитарный университет, г. Екатеринбург, Россия

В статье осмысляются проблемы сохранения прошлого и формирования традиции. Выявляются парадоксы памяти как сохранения прошлого.

Воспоминание прошлого не тождественно событиям, которые когда-то происходили. Память через различные фрагменты-воспоминания устанавливает связь между элементами, достраивает их до целостной картины исходя из запросов настоящего.

Воспоминание - интерпретация прошлого, оживление прошлого в настоящем. Отсюда - неизбежность «осовременивания» истории, вплоть до подмены истории как науки литературой, фантазией, мифом, легендой. Обращается внимание на историческую память и ее особую разновидность - культурную память, которая объективируется в артефактах, в предметах культуры, к которым относятся как материальные, так и нематериальные предметы - носители смыслов.

Артефакты - культурное наследие. Различаются наследие и наследование. Наследие - то, что передается в дар и обладает ценностью наследования - принятие наследства, его «оживление», извлечение из него дивидендов.

С этих позиций представлена музейная практика. Музей - хранитель культурного наследия. Но насколько традиционная музейная практика может оживить прошлое, сделать его частью жизни, событием для современников? Она способна делать артефакты прошлого живым настоящим в весьма ограниченной мере.

Многие люди музеи не посещают, а если посещают, то не обогащаются дарами прошлого, остаются невовлеченными, традиция прерывается.

Появляются новые типы музеев с новой практикой «вовлечения» носителей. Однако появляется опасность имитации и подмены прошлого. Задача - пройти между Сциллой отчуждения от прошлого и Харибдой замены истории зрелищем, театром, имитацией, то есть в том и другом случае - утерей правды прошлого и традиции.

Ключевые слова: память, историческая память, культурная память, наследие, наследование, музей, музейная практика, артефакты

Размещено на Allbest.ru