Специфика генезиса исламского радикализма

Размещено на http://www.allbest.ru/

Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина

Кафедра востоковедения

Специфика генезиса исламского радикализма

доктор ист. наук, профессор Г.Н. Валиахметова

Аннотация

В статье рассматриваются основные научные подходы к объяснению причин мобилизации радикального исламизма. Большое разнообразие мусульманского мира порождает широкий спектр факторов политизации и радикализации современного ислама. Поэтому специфика генезиса исламского радикализма может быть понята только в рамках комплексного подхода к изучению данного феномена

Ключевые слова: исламский радикализм, исламский экстремизм, международный терроризм, ислам, мусульманский мир

Проблема транснационального терроризма, главной питательной средой которого на сегодняшний день является радикально-экстремистский исламизм, выходит на первый план в иерархии факторов, принимаемых во внимание при разработке концепций национальной, региональной и международной безопасности. Это актуализирует необходимость научного осмысления специфики генезиса радикального исламизма. В силу большого разнообразия исламского мира причины и движущие силы политизации и радикализации современного ислама в каждой отдельно взятой мусульманской стране были различны, что порождает в научной среде широкий спектр подходов к изучению данного феномена.

В первую очередь исследователи акцентируют внимание на значимости социально-экономических и политических факторов радикализации отдельных слоев мусульманского социума: бедность, отсталость, безработица, господство авторитарных репрессивных режимов, повсеместная коррупция и т. п. Действительно, ограниченный, незавершенный характер модернизации стимулировал в исламском мире небывалый рост социальной напряженности, расслоение и поляризацию в обществе, масштабную маргинализацию быстро урбанизировавшегося населения, создав тем самым благоприятную среду для массового недовольства и радикальных настроений. Вместе с тем радикализм находится на подъеме не во всех странах, где экономическая ситуация одинаково плоха, он также появляется в относительно благополучных обществах (в Саудовской Аравии, например). Исключением являются и события «арабской весны»: протестные выступления с экономическими и политическими требованиями не сопровождались исламской риторикой и исламистскими призывами, хотя в дальнейшем все же пошел процесс исламизации арабского мира. Примечательно и то, что материальные проблемы крайне редко фигурируют среди лозунгов радикал-исламистов в отличие от акцента на социальную несправедливость, которая занимает ведущее место в аргументации экстремистов¹.

Весьма разнообразны трактовки причин радикализации ислама в рамках идеологических подходов. Особо популярны на Западе концепции, базирующиеся на том, что в исламской религии имеется некое агрессивное, нетерпимое, экстремистское начало². При таком подходе в разряд опасных и «неблагонадежных» попадают не только джихадистские группировки, но также исламские политические партии и движения умеренного и реформаторского характера, миссионерский ислам и вообще все мусульмане. Подобные теории являются питательной средой для культивирования исламофобии.

Утверждения об исконности, эндогенности исламского радикализма несостоятельны с академической точки зрения. «Коран ничуть не больше может объяснить Усаму бен Ладена, чем Библия - Ирландскую освободительную армию», - указывает французский исламовед Франсуа Бург³. Суть проблемы не в самих религиозных доктринах, а в социализации религии, поведении людей, совершающих жестокости якобы во имя торжества религии. В этой связи ученые поднимают проблемы насилия как культуры и насаждения культуры насилия в том или ином обществе⁴. В противовес теориям о том, что исламу присуща апология насилия и нетерпимоти, выдвигаются концепции, рассматривающие радикально-экстремистский исламизм как «болезнь ислама», «отклонение от ислама» или как «раковую опухоль на теле ислама». С позиций богословского дискурса джихадистов обвиняют в нарушении базовых принципов ислама и, прежде всего, в превратном толковании идеи джихада. В контексте функционалистских подходов исламский радикализм предстает как выражение этнических стремлений к обретению коллективной идентичности (Р. Галверт, Э. Геллнер, И. Д. Звягельская). В пользу плодотворности применения такого подхода свидетельствует реальность угрозы трансформации этносепаратистских движений в радикальные исламские (Филиппины, Эритрея, Западный Китай, бывшая Югославия и т. д.). Кроме того, многие выводы и обобщения относительно этнических движений вполне применимы к религиозным: классификация протестных действий с применением насилия (Р. Гур) или иерархия приверженцев этнонационализма с точки зрения индивидуальной ангажированности (А. Мотыль). К более глубинным причинам генезиса рад кального исламизма обращаются сторонники концепций, рассматривающих этот феномен как побочный продукт глобализации (Д. Б. Малышева, Л. Р. Сюкияйнен, В. А. Колесов и др.). Как известно, процессы глобализации усугубили политические и экономические проблемы в целом ряде стран Азии и Африки, разморозив (вслед за крушением биполярного мироустройства) застарелые этноконфессиональные конфликты. Такие неблагополучные страны, анклавы и регионы, погруженные во внутренние конфликты и не сумевшие сохраниться в качестве полноценных государственных образований, именуются в научной (преимущественно англоязычной) литературе «серыми зонами», «зонами беспокойства», «неконтролируемыми территориями». Именно оттуда на Запад бумерангом возвращаются многие проблемы в виде терроризма, нелегальной миграции, наркоэкспансии и т. п.⁵

Существование подобных неблагополучных территорий дает основание многим западным исследователям интерпретировать современный мусульманский мир как некое гомогенное пространство, экономически отсталое, с автритарными и диктаторскими политическими режимами, этноконфессиональными конфликтами, религиозным экстремизмом, массовой преступностью, т. е. как деструктивную силу, угрожающую благополучной части человечества и всему современному миропорядку. В других трактовках акцент делается на якобы несовместимости глобализации со спецификой исламского мира, который реагирует на объективные глобальные процессы подъемом радикально-экстремистского исламизма, отвечающего на вызовы глобализации утопичными проектами переустройства мира и терроризмом. Наиболее показательные примеры подобного подхода - теория «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона и ее подвид в изложении Б. Льюиса, теория «конфронтации цивилизаций» Б. Тиби, концепция европейских исламоведов Г. Мартинес-Гроса и Л. Валенси, считающих исламизм формой модернизма, так как он ищет ответы на вызовы современности в рамках противопоставления себя Западу.

С одной стороны, следует признать, что глобализация воспринимается неодинаково в мусульманском мире, который в цело недостаточно активно вовлечен в глобальные процессы. С другой стороны, в жизни современных мусульманских обществ сложно обнаружить сферы общественных отношений, относительно свободные от влияния как глобализации, так и исламских догм и правил. Исламская правовая мысль охотно одобряет обширные заимствования в экономической, финансовой, информационно-технологической областях жизни мусульман. Рецепции международного опыта в социально-культурной сфере тоже допустимы, но только при соблюдении шариатских норм. В исламской интеллектуальной среде идет активное осмысление глобализации с позиций ислама с целью формулирования конструктивного исламского ответа на вызовы современности, а современная исламская правовая мысль отстаивает постулат о преступном характере экстремизма и исламизма и их несовместимости с истинными ценностями исламского вероучения⁶.

В научных кругах имеется немало сторонников версии о мифологизированной природе международного терроризма, чрезмерно расширительная интерпретация которого как некоего веленского зла, угрожающего человечеству в целом, позволяет внедрить в массовое общественное сознание ощущение опасности и обеспечить заинтересованной сверхдержаве поддержку своей гегемонистской внешнеполитической стратегии со стороны мировой общественности.

Последние годы весьма популярными в академической и особенно публицистической литературе стали разного рода конспирологические версии. Так, считается, что исламские экстремисты являются воспитанниками спецслужб (в первую очередь, советской и американской) или даже их партнерами. Тот факт, что многие центры трансрелигиозного экстремизма базируются в столицах западных стран, также дает ряду экспертов подозревать западные спецслужбы в использовании некоторых террористических ячеек в своих политических интересах. Например, так называемая «ближневосточная АльКаида», объявившая Иран и Сирию (а ранее режим - М. Каддафи в Ливии) своими основными противниками, объективно работает в нужном для Запада направлении. В пользу конспирологической трактовки сущности религиозного экстремизма свидетельствует также и то, что последний имеет к исламской религиозной традиции весьма опосредованное отношение. Отсюда возникает мысль об искусственности исламского экстремизма, о том, что он зародился и продолжает существовать как инструмент в большой политической игре неисламских сил. В таком случае чем объяснить тот факт, что западным спецслужбам не удается достичь кооперации с экстремистскими группами, действующими в Афганистане, Пакистане, Центральной Азии и Синьцзян-Уйгурском автономном округе? При всей обоснованности ряда аргументов сторонников конспирологического подхода, его абсолютизация очевидно упрощает проблему. Необходимо учитывать то, что вне зависимости от взаимодействия с внешними игроками исламские экстремисты в своей борьбе ставят собственные задачи и со временем выступают против своих недавних покровителей. Конспирологическая версия происхождения и существования исламского экстремизма получила распространение в исламском мире, поскольку она снимает ответственность с мусльман, а заодно и предполагает полное отлучение от ислама террористов как «наймитов» Запада⁷.

Помимо вышеперечисленных, весьма интересными и плодотворными представляются также другие подходы к выявлению специфики генезиса исламского радикализма. В их числе концепции, основанные на роли личности, институциональных факторов и исторической памяти, бихевиористские и иные психологические подходы и т.д. Вместе с тем следует признать, что ни один из подходов не дает полного и убедитель ного толкования причин мобилизации радикального исламизма. Поиск одной, пусть даже самой главной причины снижает практическую значимость научных изысканий, поскольку дезориентирует тех, кто намерен бороться с радикализмом и экстремизмом либо только путем разрешения социально-экономических проблем, либо активной просветительской работой, либо силовыми методами. Более продуктивным может быть комплексный подход, сопряженный с экономическими, социологическими, политологическими, культурологическими, историческими и собственно исламоведческими исследованиями. Однако в отсутствие такового на данный момент развития научного знания ученые продолжают уделять приоритетное внимание детальному анализу каждого конкретного случая, поскольку именно такой анализ может дать новый необходимый материал для общетеоретического дискурса.

мобилизация политизация радикальный исламизм

Литература

1. Мирский Г. И. Ислам, исламизм и современность // Исламский фактор в истории и современности. М., 2011. С. 42.

2. Льюис Б. Последнее наступление ислама? // Россия в глобальной политике. 2007. № 5.

3. Burgat F. Face to Face with Political Islam. L., N.Y., 2003. P. XV.

4. Наумкин В. В. Исламский радикализм в зеркале новых концепций и подходов // Восток. 2006. № 1. С. 18-19; Tilly Ch. The Politics of Collective Violence. Cambridge, UK, 2003.

5. Малышева Д. Б. Современная мировая политика в контексте формирования многополюсного мира // Азия и Африка в мировой политике. М., 2012. С. 9-21.

6. Сюкияйнен Л. Р. Глобализация и мусульманский мир: оценка современной исламской правовой мысли. М., 2012. С. 30-48; Он же. Экстремизм и терроризм: оценка исламской правовой мысли // Партнерство цивилизаций: нет разумной альтернативы. М., 2011. С. 192-216.

7. Малашенко А. В. Исламская альтернатива и исламистский проект. М., 2006. С. С. 187-189.

Размещено на Allbest.ru