Культурная политика развивающегося региона конца ХХ – начала XXI века (на примере Ханты-Мансийского автономного округа - Югры)

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОСОБЕННОСТИ ОТНОШЕНИЙ МЕЖЛИЧНОСТНОЙ ЗНАЧИМОСТИ В РЕАЛЬНЫХ КОНТАКТНЫХ И В РАЗНОЙ СТЕПЕНИ ВИРТУАЛЬНЫХ ГРУППАХ ВОЛОНТЕРОВ

19.00.05 - Социальная психология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата

психологических наук

волонтер группа ценность

Любимова Ольга Александровна

Москва - 2011

Работа выполнена на кафедре теоретических основ социальной психологии Московского городского психолого-педагогического университета.

Научный руководитель: доктор психологических наук, профессор Кондратьев Михаил Юрьевич

Официальные оппоненты: доктор психологических наук, профессор кафедры дифференциальной психологии МГППУ Вачков Игорь Викторович

кандидат психологических наук, доцент Московского городского университета технологий и управления Мешкова Наталья Владимировна

Ведущая организация: Московский психолого-социальный институт

Защита состоится 22 декабря 2011г. в 11 часов на заседании Диссертационного совета Д-850.013.01 при Московском городском психолого-педагогическом университете по адресу Москва, ул. Сретенка, д. 29.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского городского психолого-педагогического университета.

Автореферат разослан 18 ноября 2011г.

Ученый секретарь

диссертационного совета И.Ю. Кулагина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность настоящего исследования обусловлена целым рядом обстоятельств. Прежде всего, она связана с тем, что сегодня, когда все более расширяются и содержательно углубляются возможности и формы человеческого взаимодействия, особую значимость приобретают именно психологические исследования, в том числе и социально-психологического характера, которые позволяют максимально использовать именно современные наиболее эффективные средства совместной деятельности, общения по интересам, особенно тогда, когда речь идет о реальной просоциальной активности. Безусловно, в этом плане первоочередной интерес вызывает такое средство межличностного контакта, как Интернет. Последнее время, к сожалению, в психологическом плане приоритетное внимание приобретают исключительно негативные последствия, которые связывают с расширением влияния на общество его компьютеризации - интернет - аддикция, «уход в виртуальный мир» и т.д. Значительно меньше существует собственно психологических, а тем более социально-психологических исследовательских разработок (в первую очередь, это касается научно-квалификационных проектов - дипломов и диссертаций), которые бы иллюстрировали дополнительные возможности позитивного влияния на процессы личностного развития и группообразования именно интернет - ресурсов. В то же время в реальной жизненной практике интернет - реальность, или, как ее еще называют, виртуальная реальность, все более переплетается с социальной действительностью, не только искусственно и порой социально-мутационно заменяя и извращая ее, но и обогащая, позволяя совершить подлинно инновационные «прорывы» в современном социальном развитии.

Одним из примеров подобного, в том числе и психологического, прогресса является достаточно бурно развивающийся процесс создания принципиально нового вида и формы группообразования в рамках современного социума - создание различного рода интернет - сообществ. При этом следует отметить, что такие виртуальные сообщества, характеризуясь определенными собственно социально-психологическими, по сути своей, групповыми параметрами жизнедеятельности, могут иметь принципиально различные размер, степень ригидности границ, социальную направленность и психологически содержательную деятельностную насыщенность.

В рамках данного диссертационного исследования нас, в первую очередь, интересует тот тип сообществ, специфика которых не просто не исчерпывается их виртуальным характером, но и при этом в сущностном плане определяется реальной просоциальной направленностью совместной деятельности их членов во вполне реальном, а никак не виртуальном социуме. В качестве обследуемых групп были выбраны в той или иной степени виртуальные сообщества волонтеров, ориентированные на помощь и поддержку детей-сирот.

Анализ специальной литературы психологического и социально-психологического содержания, а также результаты длительного целенаправленного и при этом включенного наблюдения за жизнедеятельностью подобных сообществ, позволили нам определить цель, предмет и объект диссертационного исследования, сформулировать его гипотезу и ключевые задачи.

Цель данного исследования состоит в выявлении и анализе социально-психологической специфики интрагруппового структурирования и межличностного восприятия в просоциально направленных и деятельностно ориентированных реальных контактных и в разной степени виртуальных волонтерских сообществах, нацеленных на решение социально значимых проблем реального социума.

Объект исследования - особенности межличностного восприятия и взаимооценивания, характер интрагрупповой структуры и специфика ценностно-ориентационного единства в просоциально направленных и деятельностно ориентированных на решение значимых проблем социума реальных контактных и виртуальных сообществах.

Предмет исследования - влияние степени виртуальности просоциально направленных и деятельностно ориентированных групп на особенности взаимооценивания членов таких сообществ, характер интрагруппового структурирования в них и специфику ценностно-ориентационного единства членов этих групп.

Задачи исследования

1. Осуществить анализ психологической и социально-психологической литературы по интересующей нас проблематике, классифицировать наиболее апробированные подходы к ее анализу и сформулировать свою позицию в логике постановки проблемы исследования.

2. Создать программу эмпирического исследования, включающего такие содержательные разделы, как блок гипотез исследования, методический инструментарий исследования, организация и этапы исследования.

3. Провести пилотажное исследование, апробировать методики и скорректировать как основную, так и частные гипотезы исследования.

4. Провести основные эмпирические серии, осуществить обработку первичной эмпирики, выявить и описать закономерности и зависимости, характеризующие особенности межличностного восприятия и интрагруппового структурирования в интересующих типах сообществ, проинтерпретировать и описать полученные результаты.

5. Сформулировать положения, выносимые на защиту, и итоговые выводы диссертационной работы, предложить блок рекомендательного материала.

Согласно основной гипотезе исследования, мы предположили, что степень виртуальности просоциально направленного и деятельностно ориентированного сообщества в существенной мере определяет специфику интрагруппового структурирования, характер межличностного восприятия и особенности ценностно-ориентационного единства в нем.

Согласно первой частной гипотезе, мы предположили, что в реально функционирующих контактных группах волонтеров уровень сплоченности членов в сфере межличностных внутригрупповых отношений, как правило, сопоставим или даже превышает уровень их ценностно-ориентационного единства по поводу деятельностно-целевых ориентиров групповой активности, в то время как в той или иной степени виртуальных сообществах волонтеров уровень сплоченности членов сообщества по поводу целей, задач и содержания групповой деятельности принципиально превышает уровень их ценностно-ориентационного единства в сфере их межличностных отношений.

Согласно второй частной гипотезе, мы предположили, что интрагрупповая структура в группах волонтеров в значимой степени различается в связи с тем, какое место занимает это сообщество в континууме «реальная общность - виртуальная общность», т.е. степень виртуальности групп волонтеров в определяющей мере обусловливает характер интрагруппового статусного структурирования в этих сообществах.

Согласно третьей частной гипотезе, мы предположили, что степень виртуальности групп волонтеров в определяющей мере обусловливает и выраженность ориентации членов этих сообществ на статусную принадлежность и самих себя, и своих одногруппников при решении задачи определения «сходства - различия» в процессе взаимооценки и межличностного восприятия, и характер используемых при этом разностатусными членами сообщества оценочных суждений и характеристик.

Теоретико-методологическими основаниями исследования являются концептуальные позиции, раскрывающие общенаучные принципы аналитического подхода к проблеме - принципы детерминизма, системности, развития и гуманизма. Именно это задает реально комплексный, подлинно субъектный подход к разработке исследовательских задач данного конкретного диссертационного исследования.

Принципиальное значение в разработке собственно теоретико-базовых основ исследования, его планирования и осуществления имеют культурно - историческая теория развития высших психических функций Л.С. Выготского, теория отношений личности (В.Н. Мясищев), теория деятельностного опосредствования межличностных отношений в группах (А.В. Петровский).

Теоретическими основаниями настоящей работы выступают также многочисленные теоретико - эмпирические и эмпирико - теоретические изыскания, в которых зафиксированы важнейшие закономерности и зависимости, раскрывающие психологическую сущность и характер жизнедеятельности реальных малых групп, формирования, развития и реализации в них межличностных отношений и, прежде всего, отношений межличностной значимости, специфику процессов интрагруппового структурирования и межличностного восприятия в сообществах разного уровня социально-психологического развития и различного деятельностного профиля.

В диссертации, помимо целенаправленного наблюдения за жизнедеятельностью исследуемых групп волонтеров, анализа документального материала и консультаций с компетентными лицами, был использован комплект экспериментальных методик, методических приемов и процедур, а именно: социометрия, референтометрия, методический прием определения неформальной интрагрупповой структуры власти в группе, методика определения уровня ценностно-ориентационного единства в группе, социально-психологическая модификация техники «репертуарных решеток» Дж. Келли.

Достоверность исследования основана на адекватности методолого-теоретических схем психологически сущностной проблематике исследования, обусловлена содержательным анализом социально-психологической и психологической литературы, посвященной анализируемой тематике, содержательным осмыслением рассматриваемых вопросов, обоснованным подбором методического инструментария, статистической обработкой полученных данных.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования в решающей степени определяются тем, что, с одной стороны, впервые, во всяком случае в рамках отечественной социальной психологии, осуществляется детальный анализ особенностей процессов интрагруппового структурирования и межличностного восприятия в таких специфических объединениях людей, которыми являются в той или иной степени виртуальные группы волонтеров, а с другой - результаты работы позволяют, наконец, психологически качественно дифференцировать различные виды виртуальных сообществ и форм их жизнедеятельности с учетом такой важнейшей переменной, как степень виртуальности. Кроме того, в теоретическом плане немаловажным является тот факт, что зафиксированные зависимости и выявленные закономерности, характеризующие процессы групповой дифференциации и межличностного восприятия в виртуальных сообществах, позволяют существенно обогатить и расширить психологию малых групп за счет введения в современную классификацию подобного рода групп группы нового типа и новой формы существования - виртуальных сообществ.

Практическая значимость исследования заключается в том, что настоящая диссертационная работа носит откровенно практико-прикладной характер, который, в частности, выражается в том, что реально функционирующим в соответствующем интернет - бизнесе провайдерам (конечно, с помощью профессионально «продвинутого» в этой области психолога, прежде всего, психолога социального) становится достаточно легко определить характер заявленного к регистрации интернет - сообщества, степень просоциальности его деятельности, а также меру его виртуальной автономности или включенности в жизнедеятельность открытого социума. Помимо этого, на наш взгляд, практические психологи, работающие в различного типа образовательных учреждениях, освоив тот методический инструментарий, который используется в настоящей диссертации, могут успешно выступить инициаторами и организаторами новых просоциально направленных и ориентированных на реальную деятельность в открытом социуме интернет - сообществ, членами которых станут учащиеся тех учебных заведений, которые они курируют.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В континууме «реально функционирующая контактная группа волонтеров - в максимальной степени виртуальная группа волонтеров», помимо полярных позиций, существует качественно самоценная с социально-психологической точки зрения позиция «в относительной степени виртуальная группа волонтеров».

2. Степень виртуальности групп волонтеров выступает в качестве переменной, определяющей реальность следующего в социально - психологическом плане значимого «перевертыша»: чем выше степень виртуальности подобных сообществ, тем выше степень сплоченности членов группы по поводу ценностей, норм и целей групповой деятельности по сравнению с уровнем ценностно-ориентационного единства в сфере интрагрупповых межличностных отношений.

3. Степень виртуальности групп волонтеров задает определенный характер интрагрупповой структуры подобного сообщества (соотношение разностатусных членов группы; показатели позитивных межличностных выборов и межличностных отвержений, показатель их взаимности; степень адекватности оценки своей позиции членами группы в иерархии неформальной власти сообщества).

4. В волонтерских группах, характеризующихся различной степенью виртуальности, их члены используют в процессе взаимовосприятия различный набор оценочных суждений и характеристик (различия значимы по таким показателям как эмоциональный «знак», «привязка» к сфере групповой активности, количество качеств «окончательного вывода»).

5. Члены реально функционирующих контактных групп волонтеров по сравнению с членами виртуальных волонтерских сообществ при решении задачи определения «сходства - различия» принципиально более жестко ориентированы на факт принадлежности своих одногруппников к тому или иному статусному «слою».

6. Задействованная в диссертационном исследовании батарея методик и методических приемов может быть рекомендована практическим психологам, работающим с виртуальными сообществами, в качестве своего рода алгоритма анализа системы межличностных отношений в подобного типа группах.

Апробация результатов исследования. Как этапные, так и итоговые результаты исследования неоднократно обсуждались на круглых столах «Социально - психологические проблемы образования» факультета социальной психологии МГППУ (2007, 2009, 2010 гг.) на расширенных заседаниях кафедр теоретических основ социальной психологии (2009 - 2011 гг.) и социальной психологии развития (2009, 2010 гг.). Апробация наработанных в ходе диссертационного исследования эмпирических данных и результатов их интерпретации осуществлялась в ходе лекций, семинарских и практических занятий на факультете социальной психологии МГППУ по дисциплинам «Социальная психология», «Социальная психология личности», «Социальная возрастная психология» и др. Помимо этого, конкретные эмпирические данные и основанные на них рекомендательные выводы были использованы для консультаций школьных практических психологов ряда образовательных учреждений г. Москвы при создании в этих образовательных учреждениях просоциально направленных и деятельностно ориентированных виртуальных сообществ учащихся.

Структура и объем диссертации. Материалы диссертационного исследования изложены на 128 страницах. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы из 191 наименований, из которых на иностранных языках - 42.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность рассматриваемой в исследовании проблематики, сформулированы цель и задачи работы, определены ее объект, предмет, теоретико-методологические основы, содержательно раскрыты теоретическая и практическая значимость выполненной диссертации, отмечены ее научная новизна, изложены основные положения, выносимые на защиту, и представлена информация о характере апробации полученных результатов.

В первой главе - "Аналитический обзор психологической и социально-психологической литературы по исследуемой проблематике" - осуществлен анализ основной психологической и, прежде всего, социально-психологической литературы по рассматриваемой проблематике исследования. При этом глава состоит из трех параграфов, каждый из которых, будучи самостоятельным и самоценным, неразрывно содержательно взаимосвязан с остальными подразделами данной главы.

Первый из них посвящен психологической характеристике, согласно наиболее общепринятой классификации групп (Г.М. Андреева), реального естественного малого сообщества. При этом особое внимание уделено сравнительному анализу первичных и вторичных малых групп. Как это видно из многообразной социально-психологической литературы (Я.В. Гольдштейн, К.Е. Данилин, Л.А. Карпенко, М.Ю. Кондратьев, И.В. Нелисова, А.У. Хараш и др.) и самой психологической практики (Г.А. Китайгородская, Х.Й. Лийметс, В.И. Первин, М.П. Щетинин и др.), при особой организации совместной деятельности и ее управлении верхние границы как первичной, так и вторичной малой группы могут быть существенно расширены.

В данном параграфе специальному рассмотрению в связи с тематикой диссертации был подвергнут такой тип малой группы, как группа виртуальная. При этом осуществленный анализ специальной литературы, посвященной социально-психологическим особенностям тех малых групп, жизнедеятельность и совместная активность которых в той или иной степени опосредствованы использованием компьютера, показал, что существует ряд до конца не проясненных вопросов, касающихся как понятийно-терминологического аспекта проблемы, так и социально-психологической сущности процессов интрагруппового структурирования и взаимооценивания в разной степени виртуальных групп.

Во втором параграфе в развернутой форме осуществлен анализ проблематики межличностной значимости в реально функционирующих контактных малых группах разного типа. При этом существенное внимание в рамках настоящего раздела отводится прослеживанию истории вопроса (А.Ф. Лазурский, Б.Ф. Поршнев, А.А. Бодалев, И.С. Кон, А.В. Петровский, А.А. Кроник, Е.А. Кроник, Н.Н. Обозов, Г. Салливан, Г. Хайман, У. Джеймс, Ч. Кули и др.), в частности, показано, что проблема отношений межличностной значимости напрямую связана с содержательным наполнением и подходами к пониманию того, что из себя представляет именно в социально-психологическом плане такой субъект межличностной активности, каким является "значимый другой". В рамках данного раздела последовательно рассматривается своеобразная череда этапов разработки проблематики "значимого другого" сначала как наиболее эмоционально различимого и яркого члена контактного сообщества, затем как такого члена группы, мнение которого наиболее востребуемо как своеобразный ориентир для активности другими членами группы. Кроме того, охарактеризован и подход к "значимому другому" с точки зрения его включенности в интрагрупповую структуру власти. Достаточно наглядно продемонстрировано, что к 90-м гг. прошлого века, когда разработка проблематики отношений межличностной значимости накопила существенный опыт своего развития и имела, как минимум, три этапа, характеризующиеся последовательной абсолютизацией трех интегральных оснований межличностной значимости, наступил этап "синтетических" концепций межличностной значимости, одной из которых является трехфакторная модель "значимого другого" (А.В. Петровский). Именно этот подход и выступил в настоящей диссертации в качестве базово-теоретической платформы, позволяющей комплексно и системно проинтерпретировать зафиксированные в работе закономерности и зависимости, характеризующие процессы интрагруппового структурирования и взаимооценивания в реальных контактных и виртуальных малых группах. В связи с этим основные положения трехфакторной модели "значимого другого" получили в тексте данного раздела свое достаточно расширенное описание и объяснение.

В третьем параграфе обзорно-теоретической главы окончательно задается та теоретическая платформа, которая служит в необходимой степени эвристичным интерпретационным "ключом", позволяющим обсудить и психологически-содержательно объяснить наработанную в ходе исследования эмпирику. В связи с этим в параграфе последовательно раскрываются основные положения теории деятельностного опосредствования межличностных отношений в группах (А.В. Петровский) и "дочерних" по отношению к ней концепции персонализации (В.А. Петровский), социально-психологической модели вхождения личности в референтную для нее группу и социально-психологической модели восхождения личности к своей социальной зрелости. Теоретические позиции иллюстрируются результатами эмпирических и экспериментальных исследований, выполненных в рамках научной психологической школы А.В. Петровского (В.В. Абраменкова, Е.В. Варлашкина, И.Г. Дубов, М.Ю. Кондратьев, А.С. Морозов, В.А. Петровский, Н.В. Репина, Н.М. Швалева, В.В. Шпалинский, Е.В. Щедрина и др.)

Вторая глава - «Результаты эмпирического исследования особенностей отношения межличностной значимости в реальных контактных и в разной степени виртуальных группах волонтеров» - представляет собой достаточно полный отчет об эмпирическом исследовании и включает в себя его программу, полученные экспериментальные данные и результаты их обсуждения.

Первый ее параграф представляет собой, по сути дела, программу эмпирического исследования, включающую постановку проблемы, основную и три частные гипотезы работы, развернутое описание методического инструментария, а также информацию, касающуюся организации собственно эмпирической части диссертационного исследования.

Второй параграф посвящен проверке справедливости первой частной гипотезы исследования.

Результаты проведенного исследования в действительности подтвердили высказанное предположение. В реально функционирующих контактных группах студентов-волонтеров степень ценностно-ориентационного единства по поводу ценностей, норм и правил межличностных отношений оказалась заметно выше, чем аналогичный показатель, но характеризующий степень совпадения мнений членов этих групп в сфере функционально-деятельностной активности (49,2% и 21,7%). Практически прямо противоположная картина зафиксирована нами при сравнении степени сплоченности членов групп Благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» (в относительной степени виртуальные группы): в данном случае участники этих групп демонстрируют достаточно высокий уровень ценностно-ориентационной сплоченности, когда речь идет именно о деятельностно-целевом назначении существования и функционирования их общности (37,4%), и существенно менее единодушны по поводу того, каковы должны быть принципы сосуществования и тактика взаимодействия членов их группы для достижения вполне комфортного и благополучного в социально-психологическом плане климата в их группе членства (17,6%). Еще более ярко выраженной оказывается соотнесенность этих показателей в максимальной степени виртуальных групп волонтеров. Другими словами, в этих группах уровень сплоченности по поводу деятельностно-целевых ориентаций функционирования общности принципиально превышает уровень групповой сплоченности в сфере ценностей, норм и правил собственно межличностных отношений (62,3% и 16,1%).

Итак, у нас не вызывает сомнений тот факт, что в условиях реально функционирующих контактных групп студентов-волонтеров сфера межличностных отношений оказывается первостепенной и во многом максимально личностно значимой по сравнению с областью профессионально - групповых ориентаций, во многом заданных как бы извне, формально, прежде всего, со стороны широкого социума. Напротив, формирующиеся в той или иной мере виртуальные неформальные общности, каждый из членов которых откровенно мотивирован на достижение деятельностной цели в рамках существования группы (хоть порой и в рамках своей подчеркнуто индивидуальной целевой ориентации), характеризуются высокой степенью своей сплоченности именно в деятельностно-целевом плане и достаточно независимы в плане межличностных контактов, что объясняется и высокой мотивированностью на цель, и определенной ограниченностью (особенно в условиях в максимальной степени виртуальных групп) своих межличностных связей в рамках подобной общности.

Третий параграф посвящен изложению и обсуждению тех данных, которые направлены на проверку второй частной гипотезы исследования. Несмотря на то, что все три типа обследованных групп имеют полную, неусеченную статустную структуру, реальные контактные группы студентов-волонтеров, как правило, характеризуются наиболее традиционным для практически всех реально функционирующих сообществ соотношением высокостатусных, среднестатусных и низкостатусных своих членов: примерно равное количество студентов-волонтеров, имеющих высокий и низкий интрагрупповой статус, и качественно большая численность среднестатусных членов группы (соотношение высокостатусных, среднестатусных и низкостатусных практически по всем реальным контактным группам студентов-волонтеров приближается к формуле «0,75-3-1»). Что касается в относительной степени виртуальных сообществ волонтеров, то здесь вышеупомянутое соотношение разностатусных членов носит качественно иной характер и приближается к формуле «0,5-4-3». В данном случае практически не существует неформальных высокостатусных членов группы. Те члены, которые имеют заметно более высокий статус, чем остальные, в той или иной степени облечены какой-либо внешней властью. При этом нельзя не заметить и тот факт, что здесь среднестатусных членов сообщества не намного больше, чем низкостатусных. В данном случае можно предположить то, что в традиционном, общепринятом для понимания низкостатусности плане, когда речь идет о реально функционирующих группах, эти низкостатусные члены в относительной степени виртуальных сообществах не являются подлинно низкостатусными со всеми теми субъективными переживаниями, которые в обычных группах сопровождают осознаваемый факт своего аутсайдерства. В качестве одного из доказательств подобного рода вывода напомним, что подавляющее большинство членов в относительной степени виртуальных сообществ волонтеров готово реализовывать свои статусные амбиции в других группах своего членства и чувствуют себя вполне благоприятно в относительной степени виртуальном сообществе практически вне зависимости от своего статуса в нем при условии, что групповая деятельность, в реализации которой они непосредственно участвуют, оказывается в удовлетворяющей их мере эффективной.

Статусный «расклад» в максимальной степени виртуальных сообществ волонтеров заметно отличается как от ситуации в реально функционирующих группах студентов-волонтеров, так и в группах по своему характеру в относительной степени виртуальных. В данном случае типичная схема соотнесенности представителей различных статусных «прослоек» приближается к следующему виду: «2-4-0,5». Как мы видим, в данном случае есть практически два качественных различия: во-первых, высокостатусных членов по сравнению с остальными достаточно большое число; во-вторых, низкостатусные члены в подобного рода максимально виртуальных сообществах практически отсутствуют. Подобная ситуация объясняется следующими обстоятельствами: а) обедненность реального общения на уровне действительных межиндивидуальных контактов членов этих групп позволяет защититься от неизбежного при непосредственном контакте разочарования, что приводит к достаточно высоким показателям взаимности как социометрических, так и референтометрических выборов, кроме того, отсутствие постоянных реальных контактов задает достаточно «плывущую» иерархию властных статусов; б) осознание себя низкостатусным членом в максимальной степени виртуальном сообществе, как правило, вне зависимости от личностной значимости групповой деятельности подобной виртуальной группы толкает ее аутсайдеров на попросту уход из нее и поиск других групп членства, в рамках которых могут быть реализованы цели и задачи подобного аутсайдера - «индивидуала».

Вышеуказанные данные касались интегрального статуса. Его показатели являются сводными, опирающимися на показатели по трем универсально-значимым интрагрупповым структурам - структуре аттракционных отношений, структуре референтных отношений и структуре неформальной власти.

Сначала о структуре аттракционных отношений. Число позитивных выборов в реальных контактных группах оказалось значимо меньшим, чем в относительной степени виртуальных сообществах (р<0,05), и незначимо меньшим, чем в максимально виртуализированных общностях (t=1,02). Качественных различий по данному показателю между в относительной степени виртуальными сообществами и сообществами, в максимальной степени виртуализированными, зафиксировать не удалось. Что касается взаимности положительных выборов, то по социометрической процедуре их оказалось качественно больше именно в реальных контактных группах студентов-волонтеров по сравнению с двумя другими типами в той или иной степени виртуальных по своему характеру волонтерских общностей (р<0,05). Как ни парадоксально это может выглядеть на первый взгляд, но именно подобная же картина была зафиксирована и применительно к ситуации с социометрическими отвержениями: наибольшее количество отвержений было зафиксировано в группах в относительной степени виртуальных (р<0,1), а взаимных отвержений оказалось больше в реальных контактных группах студентов-волонтеров (р<0,1).

Если попытаться объяснить представленную эмпирику, то, на наш взгляд, имеет смысл остановиться в этом плане на следующей аргументатике. Во-первых, действительные практически ежедневные межиндивидуальные контакты в реально функционирующих группах позволяют, с одной стороны, членам этих сообществ лучше, более полно и содержательно исчерпывающе узнать друг друга в контексте совместной деятельности и общения и при этом достаточно адекватно оценить свою систему межличностных связей, свою позицию в них, прочувствовать отношение к себе других членов группы.

Во-вторых, если говорить о двух типах групп виртуального характера, своего рода объяснением той эмпирики, которая в сфере аттракционных отношений получена по этим двум типам групп, по нашему мнению, во многом могут служить уже высказанные нами выше утверждения о социально-психологическом характере подобных сообществ: а) группы, в относительной степени виртуальные, характеризуются наличием общих целей и задач мотивированных на реализацию совместной деятельности участников и достаточно эмоционально благополучными и деятельностно эффективными, но при этом ограниченными реальными контактами членов сообщества друг с другом, практически исключающими сколько-нибудь жесткое взаимное разочарование (отсюда большое число позитивных социометрических выборов, невысокий уровень их взаимности и относительно небольшое число межличностных эмоциональных отвержений); б) группы, в максимальной степени виртуализированные, практически состоят из высокомотивированных на успешность волонтерской деятельности «индивидуалов», жестко не ориентированных на реализацию своих собственно межличностных амбиций именно в этих виртуальных группах своего членства (отсюда и некоторая «размытость», нечеткость собственно аттракционных внутригрупповых показателей каждого из членов этих сообществ, акцентирующих свое внимание и свои усилия практически исключительно на деятельностных задачах).

Теперь о структуре отношений референтной значимости. Полученная в ходе обследования эмпирика, касающаяся анализа референтных отношений в сфере внутригрупповых межиндивидуальных связей, продемонстрировала, что полной, неусеченной референтометрической структурой в этой сфере обладают лишь реально функционирующие контактные группы студентов-волонтеров. Что касается двух типов в той или иной степени виртуальных сообществ волонтеров, то порой наличествующие в них референтометрические «звезды» в подавляющем большинстве случаев были теми членами группы, которые в той или иной степени выраженности несли некий официальный статус, делегированный им извне группы, в определенном смысле «сверху». Кроме того, нельзя не отметить, что особенно в максимально виртуализированных группах волонтеров более чем в 72% случаев испытуемые либо вообще не использовали свое право определиться в референтных предпочтениях в сфере внутригрупповых межличностных отношений, либо использовали это право не полностью. В то же время, как ни парадоксально, но именно в той или иной степени виртуальные сообщества, как оказалось, характеризуются большей степенью взаимности своих референтных предпочтений по сравнению с реально функционирующими группами студентов-волонтеров (р<0,1). При более внимательном анализе этих данных и сопоставлении их с эмпирикой, наработанной другими исследователями, становится ясным, что этому факту может быть дано достаточно простое объяснение: а) степень взаимности референтных предпочтений в сфере внутригрупповых межличностных отношений, как показывают многочисленные социально-психологические наработки, как правило, в принципе невысока, если речь идет о реально функционирующих контактных группах среднего уровня социально-психологического развития; б) в связи с тем, что в виртуальных сообществах волонтеров вообще система собственно межличностных отношений по сравнению с деятельностной сферой не слишком развита и не слишком значима для членов группы, можно предполагать (на это как раз и указывают полученные данные), что если все же личностно значимый контакт во многом вопреки групповым обстоятельствам оказался налаженным, то он достаточно четко осознается участниками этих межиндивидуальных связей и вполне адекватно ими оценивается.

Качественно иную картину мы получаем, анализируя систему референтометрических выборов применительно к сфере групповых деятельностных целей и задач. В данном случае во всех трех типах групп фиксируется наличие полной, неусеченной структуры референтных отношений (другое дело, что практически не удалость зафиксировать качественные различия в количестве позитивных выборов и степени их взаимности по трем типам обследованных сообществ). С другой стороны, нельзя не отметить, что применительно к сфере целей и задач групповой деятельности (в отличие от той ситуации, когда референтная значимость исследовалась в отношении сферы внутригрупповых межиндивидуальных связей) представители обоих типов в той или иной степени виртуализированных групп «сверхактивно» использовали все свои возможности по определению референтно значимых лиц.

И, наконец, о структуре внутригрупповой неформальной власти. Оказалось, что наиболее четко проявилась дифференциация на высокостатусных, среднестатусных и высокостатусных членов групп в реально функционирующих контактных сообществах студентов-волонтеров. Если сравнивать эти данные с результатами других социально-психологических исследований, выполненных примерно в этом «ключе», то можно оценить эти результаты, по сути дела, как типичные: осуществляя самооценку, испытуемые, как правило, достаточно адекватно оценивали свою позицию в группе по критерию властного влияния, чаще всего попадали именно в «свою» статусную «прослойку» (за исключением ряда низкостатусных, декларирующих свое место во властной иерархии как место среднестатусных); оценивая своих согруппников, они также достаточно четко определяли их принадлежность к конкретной статусной категории и путались порой лишь тогда, когда оценивать было необходимо позицию согруппников, реально находящихся на промежуточной позиции (между «слоем» высокостатусных и среднестатусных, между «слоем» среднестатусных и низкостатусных).

Существенно иным образом обстоит дело, если обратиться к эмпирике, наработанной в относительно и в максимально виртуальных группах волонтеров. Обе эти категории групп между собой объединяет следующее - они практически безошибочно и при этом чуть ли не единогласно указывают принадлежность к высокостатусным тех членов сообществ, которым извне, по сути дела, «сверху» делегирована определенная власть, практически не делая различий между пониманием неформального влияния и формальной власти. Общим в этих двух типах групп является и то, что низкостатусные члены сообщества практически во всех без исключения случаях позиционируют себя как среднестатусные, а в максимально виртуализированных группах - порой и как высокостатусные. Еще один момент, демонстрирующий общность позиций среднестатусных членов этих двух типов групп при самооценке и оценке других среднестатусных согруппников: самого себя они, как правило, ставят в позицию первого из среднестатусных и крайне затрудняются дифференцировать между собой по степени властного влияния в группе остальных объективно среднестатусных членов.

В четвертом параграфе изложены и обсуждены эмпирические данные, которые позволяют оценить степень справедливости третьей частной гипотезы диссертационного исследования.

Что касается характера и степени ориентированности членов трех типов обследованных групп на статус своих согруппников в процессе межличностного восприятия и взаимооценивания, полученные данные продемонстрировали следующую ситуацию: несмотря на то, что в реально функционирующих контактных группах студентов-волонтеров ориентация на статус испытуемых не была излишне жестко выражена, все же именно статусная принадлежность (в условиях обследования имплицитная «подсказка») в этих сообществах использовалась значимо чаще, чем в относительной степени и в максимальной степени виртуальных группах волонтеров (р<0,001); исключение в данном случае представляли низкостатусные реально функционирующих контактных групп студентов-волонтеров, которые практически ни при каких обстоятельствах не следовали имплицитной статусной «подсказке» и решали триады на основании любых других критериев, но только не критерия статусной принадлежности.

Объясняя полученные данные, следует помнить о том, что все три типа обследуемых групп являются общностями в социально-психологическом плане открытыми, а такой феномен, как жесткая ориентация на статус члена группы при решении задач «сходства-различия», характерен для закрытых групп.

В рамках параграфа проанализирован весь массив оценочных суждений и характеристик, которыми пользовались испытуемые при решении задач определения "сходства-различия". При этом дифференциация этого массива велась по трем основаниям: эмоциональный "знак", факт "привязки" к определенной сфере целевой активности, степень абсолютизации оценочно-межличностного вывода.

1. Эмоциональный «знак» оценочных суждений и характеристик. Что касается реально функционирующих контактных групп студентов-волонтеров, то оказалось, что ими использовались, в основном, позитивные и негативные оценочные суждения и характеристики (статистически значимых различий не зафиксировано) и существенно меньше было задействовано оценок нейтрального характера (и по сравнению с позитивными, и по сравнению с негативными; р<0,001). При этом нельзя не отметить еще один немаловажный факт: высокостатусные и низкостатусные студенты-волонтеры (в отличие от среднестатусных) заметно чаще употребляли негативные характеристики при оценке представителей противоположной по отношению к ним статусной «прослойки», чем характеристик позитивных, и, наоборот, оценивая себя и себе по статусу подобных, и высокостатусные, и низкостатусные студенты-волонтеры использовали больше позитивных характеристик, чем негативных (во всех указанных случаях различия оказались статистически значимыми; р<0,1).

Что касается в относительной степени виртуальных групп волонтеров, то здесь была зафиксирована следующая закономерность: в целом испытуемые - члены этих групп в процессе взаимооценивания и решения задачи определения межличностного «сходства-различия» чаще всего используют позитивные оценочные суждения и характеристики (позитивных больше, чем негативных - р<0,001; позитивных больше, чем нейтральных - р<0,05), а реже всего - негативные оценочные суждения и характеристики (негативных меньше, чем нейтральных - р<0,05). В данном случае, на наш взгляд, нелишним будет специально отметить тот факт, что высокостатусные члены в относительной степени виртуальных сообществ волонтеров достаточно отчетливо ориентированы на использование в качестве приоритетных в процессе межличностного взаимовосприятия нейтральных оценочных суждений и характеристик (нейтральных больше, чем позитивных, и больше, чем негативных - р<0,25).

Что касается в максимальной степени виртуальных групп волонтеров, то члены этих сообществ в процессе взаимооценивания и решения задачи межличностного «сходства-различия» используют, в первую очередь, нейтральные оценочные суждения и характеристики (нейтральных больше, чем позитивных - р<0,001; нейтральных больше, чем негативных - р<0,001; позитивных больше, чем негативных - р<0,01).

2. Деятельностная «привязка» оценочных суждений и характеристик. Что касается реально функционирующих контактных групп студентов-волонтеров, то члены этих сообществ при взаимооценивании друг друга практически с одинаковой степенью интенсивности использовали и «межличностные» характеристики (коммуникабельный, дружелюбный, враждебный, конфликтный, отзывчивый и т.п.), и «деловые» характеристики (трудоголик, фанат в работе, отличный партнер в деле, лентяй, никогда не берет на себя ответственность и т.п.) (статистически значимых различий не зафиксировано). Отметим при этом, что третья категория суждений и характеристик (мужчина, женщина, высокий, красивая, голубоглазая, лысый и т.п.) членами этих групп использовалась всего в 11,3 % случаев, т.е. качественно реже, чем суждения и характеристики первых двух категорий (в обоих случаях различия статистически значимы; р<0,001). Кроме того, если речь идет о реально функционирующих контактных группах студентов-волонтеров, небезынтересно специально отметить тот факт, что существует достаточно четко выраженная прямая взаимосвязь статуса оцениваемого и количества «деловых» характеристик, ему приписываемых: чем выше статус оцениваемого, тем большее число «деловых» оценочных суждений используется при описании этих членов групп студентов-волонтеров (р<0,1).

При обследовании аналогичным образом в относительной степени виртуальных групп выяснилось, что здесь фиксируется следующая зависимость: «деловых» характеристик используется существенно больше, чем «межличностных» (р<0,05), и тем более чаще они используются, чем оценочные суждения «гендерные и внешнего вида» (р<0,001). Еще более выражена эта тенденция в максимально виртуальных группах волонтеров. Другими словами, закономерность «деловые» > «межличностных» > «гендерных и внешнего вида» в данном случае остается неизменной, но степень выраженности ее принципиально меняется: «деловых» > «межличностных» (р<0,001); «деловых» > «гендерных и внешнего вида» (р<0,001); «межличностных» > «гендерных и внешнего вида» (р<0,01).

3. Качества «окончательного вывода» при взаимооценивании членов обследованных групп. Представители реально функционирующих контактных групп студентов-волонтеров в ситуациях взаимооценивания и межличностного восприятия существенно реже, чем другие испытуемые, использовали качества «окончательного вывода» - 2,3 % оценочных суждений и характеристик. При этом в данных группах использовались качества «окончательного вывода» преимущественно «межличностные», негативные и описывающие в основном низкостатусных членов сообщества.

Заметно чаще, чем в только что упомянутом типе групп, качества «окончательного вывода» применялись членами в относительной степени виртуальных групп волонтеров - 4,4 % оценочных суждений и характеристик. При этом в данных группах использовались качества «окончательного вывода» в основном «деловые» и частично «межличностные», «деловые» - преимущественно позитивные, а «межличностные» - чаще всего негативные. Интересным является и тот факт, что статусная принадлежность в этих сообществах никак не сопряжена с использованием качеств «окончательного вывода».

Что касается в максимальной степени виртуальных групп, то их члены принципиально чаще, чем представители других типов обследованных сообществ, используют качества «окончательного вывода» - 7,1 % оценочных суждений и характеристик. При этом в данных группах использовались практически исключительно «деловые» качества «окончательного вывода» как позитивные, так и негативные (примерно 3:1). Немаловажным является и то, что в максимальной степени виртуализированных сообществах так же, как и в группах в относительной степени виртуальных, факт статусной принадлежности никак не сопряжен с использованием качеств «окончательного вывода».

ВЫВОДЫ

1. В континууме «реально функционирующая контактная группа - в максимальной степени виртуальная группа» в социально-психологическом содержательном плане качественно значимую «срединную» позицию занимают в относительной степени виртуальные группы.

2. Степень виртуальности просоциально направленных и деятельностно ориентированных групп волонтеров в решающей степени обусловливает специфику сплоченности сообществ, особенности их интрагруппового структурирования и специфику межличностного восприятия в них.

2.1. Чем выше степень виртуальности просоциально направленных и деятельностно ориентированных сообществ волонтеров, тем более сплочены их члены по поводу норм, целей и ценностей совместной деятельности и тем ниже коэффициент их внутригрупповой сплоченности применительно к сфере межличностных отношений.

2.2. Несмотря на то, что в обследованных сообществах всех трех типов интрагрупповая статусная структура имеет полный, неусеченный характер, она характеризуется качественной спецификой в зависимости от того, о реально функционирующих контактных, в относительной степени виртуальных или в максимальной степени виртуальных сообществах идет речь. При этом качественные различия имеют место по таким параметрам, как количественное соотношение представителей внутригрупповых статусных «прослоек»; количество позитивных межличностных выборов и отвержений; уровень взаимности позитивных межличностных выборов и отвержений; степень адекватности оценки своей позиции во внутригрупповой иерархии неформальной власти.

2.3. Разностатусные члены реально функционирующих контактных групп волонтеров (за исключением аутсайдеров) по сравнению с членами виртуальных волонтерских сообществ существенно более жестко ориентированы на статусную принадлежность и свою, и своих одногруппников при решении задачи «сходства - различия» в процессе взаимооценивания и межличностного восприятия.

2.4. Степень виртуальности просоциально направленных и деятельностно ориентированных групп волонтеров задает определенный характер используемых в процессе взаимооценки и межличностного восприятия оценочных суждений: используемый список этих характеристик качественно различается в группах трех обследованных типов по таким параметрам, как эмоциональный «знак», «привязка» к сфере групповой активности, количество качеств «окончательного вывода».

3. Выявленные закономерности и зависимости «работают» лишь применительно к таким в той или иной степени виртуальным группам, которые можно охарактеризовать как просоциально направленные и деятельностно ориентированные, но при этом батарея методических процедур, использованных в диссертации, может применяться при исследовании других типов виртуальных сообществ, если исследовательские задачи носят социально - психологический характер.

Помимо итоговых выводов, по результатам данной диссертационной работы разработан блок практико-ориентированных рекомендаций, включенных в текст диссертации и адресованных, прежде всего, психологам практикам, работающим как с реальными контактными, так и виртуальными группами волонтеров.

ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА, ОТРАЖАЮЩИЕ ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Любимова О.А. Специфика групповой сплоченности реальных контактных и виртуальных волонтерских сообществ // Вестник МГОУ, серия «Психологические науки». 2011, №4. С. 47-52.

2. Любимова О.А. К вопросу об особенностях межличностного восприятия и интрагруппового структурирования в интернет - сообществах // Социальная психология малых групп. Материалы Второй Всероссийской научно-практической конференции. М., 2011. С. 107-110.

3. Кондратьев М.Ю., Любимова О.А. Особенности интрагруппового структурирования и межличностного восприятия в реальных контактных и виртуальных группах волонтеров // Социальная психология и общество. 2011, №4. С. 74-89.

Размещено на Allbest.ru