Культурные основания коррупции

Размещено на http://www.allbest.ru/

культурные основания коррупции

Владимирова Людмила Сергеевна

АНОВО «Московский информационно-технологический университет-Московский архитектурно-строительный институт»

Аннотация

В настоящей статье автор предпринимает попытку рассмотрения такого не теряющего свою актуальность явления как коррупция. Новизна статьи заключается в особом подходе автора, который кратко можно назвать «культурцентричным», так как в рамках статьи выдвигается рабочая гипотеза о значительной зависимости такого явления как коррупция от культурных особенностей общества, в котором это явление наблюдается.

Ключевые слова: борьба с коррупцией, взяточничество, коррупция, культура, культурное взаимодействие, лоббизм, откат, превышение полномочий, уголовное преступление

Коррупция (от лат. corrumpere «растлевать», лат. corruptio «подкуп, продажность; порча, разложение; растление») явление весьма древнее. В частности, первые упоминания о ней, и, кстати говоря, о борьбе с ней, содержаться в ранних шумерских текстах XXIV века до н.э., где упоминается Уруинимгина (Урукагина) -- шумерский царь города-государства Лагаша, который собственно был ставленником народа и сверг царя Лугальанду, коррумпированность чиновников которого вызвала недовольство всех слоев общества - от земледельцев и до воинов при дворе [1, С. 9].

Этот пример древности такого явления как коррупция и того, что подавляющим большинством людей коррупция воспринималась негативно подсказывает исследователям, что коррупция это негативное во все времена и для всех общественных страт и формаций, явление [2, С. 29]. Однако же, с другой стороны нельзя отрицать двух важных фактов - какое-то время общество приведенного в пример города Лагаш мирилось с условиями коррупции чиновников Лугальанду (вероятнее всего до тех пор пока интересы каких-либо правящих групп не были задеты) [1, С. 10], одновременно с этим, и это второй факт, в нашей современности мы видим, что подавляющее большинство стран имеет коэффициент восприятия коррупции значительно ниже 7-7,9, что говорит о том, что обществами и обывателями этих стран коррупция воспринимается как нечто, что является частью их повседневной жизни, или даже частью культуры.

Важным следствием из этого наблюдения является то, что данные общества существуют относительно богато и благополучно. Яркий пример представляют Чехия (с коэффициентом 4-4,9) и Китай (с таким же коэффициентом). Последний даже реализует амбициозную программу «Made in China 2025», в задачи которой входит вывод Китая в мирового лидера современной постиндустриальной экономики (надо заметить, что у Китая есть все шансы и возможности для этого, в частности, первичное публичное предложение акций интернет-компании Alibaba на Нью-Йоркской фондовой бирже в сентябре 2014 года стало самым крупным в истории размещения акций вообще). Иными словами, коррупция определенного рода и уровня вполне не мешает некоторым странам выходить в мировые лидеры, влиять на мировую экономику и как следствие корреляция между коррупцией и экономическим благополучием страны если и присутствует, то вероятно причинно-следственную связь имеет в некоторых случаях весьма косвенную. Однако, данный тезис можно поставить под сомнение, и он ставится под сомнение в ряде современных исследований [3]. Тем не менее, контрпримеры, того же Китая, благополучие граждан которого с 1950-ых годов неуклонно поднималось до такой степени, что ВВП на душу населения в современном Китае и России примерно сопоставимы, а уровень жизни в современном Китае выше, позволяют нам говорить о том, что коррупция имеет определенные культурные предпосылки и в некоторой форме может не только существовать, но и решать определенные социальные проблемы.

Отечественные исследователи очертили три подхода к изучению взаимодействия культуры и коррупции: «Согласно первому, сама коррупция является культурой (деловой или организационной) и должна анализироваться с точки зрения воспроизводимых внутри делового сообщества символов, обычаев, представлений и ценностей. Второй связан со структурным функционализмом Т. Парсонса и Р. Мертона, рассматривавших коррупцию как временное состояние, преходящую дисфункцию в культуре, разделяемую и поддерживаемую всеми членами общества. Третий подход к пониманию взаимосвязи коррупции и культуры исходит из трактовки коррупции как явления, которое постоянно воспроизводится культурной традицией и опирается на устойчивые черты национальной культуры (К. Харт, Г. Триандис, Э. Холл и др.» [4, C. 82]

В данной, представленной, рабочей гипотезе важно понять, что же такое коррупция, причем не на уровне декларации данного понятия, но на уровне того, с чем же, собственно, борются сообщества, в которых коррупция возникала. Именно понимание того, с чем борются, что не является нормой и что является порицаемым явлением, уже впоследствии называемым «коррупцией», позволяет понять, что же такое коррупция и как она связана с культурой того или иного сообщества людей, и что самое главное, почему коррупция существует в этом обществе именно в таком виде, мешает ли она его развитию, или может быть в некотором роде «обуздана» и т.д.

Весьма условно общества современного мира могут быть разделены на европейские и азиатские (хотя конечно же это весьма и весьма упрощенный взгляд на вещи, так как отдельно можно говорить об обществах Африки, а европейские страны также имеют разное отношение к коррупции). Но в рамках рабочей гипотезы и предварительного рассмотрения такое разделение уместно.

Исследователь Н.А. Ахметова в своей статье «Международный опыт противодействия коррупции» указывает, что для западных стран коррупция заключается не только во взяточничестве, но и в целом ряде неявных форм взаимодействия государственных и частных организаций. В частности, неформальное общение чиновника и бизнесмена на «территории» бизнесмена, например в его доме и т.д. может быть квалифицировано как коррупция, а сам факт данного общения подвержен тщательному расследованию со стороны СМИ и правоохранительных органов. Использование чиновником своего положения в целях улучшения своей жизни, даже незначительно, может также быть квалифицировано как коррупционное действие. Наконец, западные страны стараются также бороться и с формами внутригосударственной коррупции, когда, например, какие-либо отдельные судебные органы сотрудничают с правоохранительными органами с целью получения каких-либо материальных или статусных преференций [5, C. 73]. Одновременно с этим западные страны, особенно США, в целом не видят проблем в таком явлении как лоббизм. Как пишет об этом исследователь Н.М. Колосова: «В процессе формирования политического курса США активное участие принимают полугосударственные (частные и общественные) организации, представляющие интересы различных бизнес-групп <…> Порой лоббистские фирмы создают интернет-сайты, посредством которых можно в режиме реального времени обсуждать поправки к законопроектам. Такие контакты лоббистов и должностных лиц, как правило, не подлежат контролю в установленном законом порядке. Посредством специального регулирования невозможно предусмотреть многие явления общественной практики, сопряженные с лоббизмом -- афиширование результатов общественных опросов, популяризация определенных позиций через СМИ, киноиндустрию и шоу-бизнес» [6, С. 56]. Иными словами, лоббизм представляет собой компромисс между явно коррупционными действиями и свободой частных организаций по реализации своих собственных прав. Другой пример, но уже из экономики, показывающий фактическое узаконивание одной из форм коррупции в западном сообществе - cashback, который представляет собой ничто иное как узаконенную форму «отката».

Совсем иначе представлена борьба с коррупцией на востоке. В частности, исследователь В.Г. Луданова в статье «Опыт противодействия коррупции в азиатских странах» показывает, что несмотря на строгость и даже некоторую жестокость в борьбе с коррупцией (расстрелы коррупционеров в Китае) борьба в азиатских странах ведется с достаточно узким кругом преступлений. В частности, взяточничество является элементом коррупции как для востока, так и для запада. Однако, азиатские стран практически не знают лоббизма в его западном варианте и таким образом действия многих лоббистов на востоке также могут быть квалифицированы как коррупция. Одновременно, с этим злоупотребление положением также становится не таким частым преступлением в азиатских странах, так как законодательство многих стран Азии подразумевает высокий уровень жизни чиновника (намного выше, чем на западе) вследствие его рабочего положения. Иными словами, такое поведение чиновников не порицается, если не переходит определенных границ [7, С. 58-59].

Подводя итог данной статьи хотелось бы заключить, что коррупция имеет ярко выраженные культурные особенности, которые должны учитываться при оценке уровня коррупции того или иного общества. В рабочем порядке можно отметить, что важнейшим критерием в данном случае будет исследование того, с чем идет антикоррупционная борьба в рамках того или иного общества.

культура коррупция общество государственный

Библиографический список

1. Cтруве В. В. Основные вехи войны Урукагины и Лугалзаггиси. Вестник древней истории. 1958. №4. С. 3-13.

2. Кузьминов Я. И. Тезисы о коррупции. -- М.: Гос. ун-т. Высш. шк. экономики, 2000.

3. Фисман, Р., Мигель, Э. Экономические гангстеры. Коррупция, насилие и бедность национальных масштабов. -- М., 2012.

4. Кислов А.Г., Сюзева Н.В. Амбивалентность культуры в процессах воспроизводства и предупреждения коррупции // Вестник культуры и искусств, №. 1 (45), 2016, C. 81-89.

5. Ахметова Н.А. Международный опыт противодействия коррупции // Власть, №. 12, 2009, С. 72-74.

6. Колосова Н.М. Лоббизм и коррупция // Журнал российского права, №2 (206), 2014, С. 53-59.

7. Луданова В.Г. Опыт противодействия коррупции в азиатских странах // Символ науки, №. 7, 2017, С. 58-59.

Размещено на Allbest.ru