Потестарные архетипы римской и германской мифологии: формирование культурно-исторических предпосылок репрезентации власти в раннесредневековом обществе

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 008(091)

ПОТЕСТАРНЫЕ АРХЕТИПЫ РИМСКОЙ И ГЕРМАНСКОЙ МИФОЛОГИИ: ФОРМИРОВАНИЕ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИХ ПРЕДПОСЫЛОК РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ВЛАСТИ В РАННЕСРЕДНЕВЕКОВОМ ОБЩЕСТВЕ

Культурология

Санников Сергей Викторович, к.и.н. Сибирский институт международных отношений и регионоведения

Аннотация

На основании анализа письменных памятников эпохи поздней античности и раннего Средневековья, содержащих описание мифологических фигур правителей, автором выделяются потестарно-мифологические образы, условно характеризуемые как проводник, мудрец, праведник, защитник, герой, жертва. Данные фигуры сопоставляются с архетипами коллективного бессознательного, выявленными К. Г. Юнгом, такими как Анимус, Отец, Самость, Тень и др. Выполненный анализ позволяет говорить об определяющем значении данных архетипов для формирования образа власти рассматриваемого периода.

Ключевые слова и фразы: мифология; архетип; образ власти; культура раннего Средневековья.

On the basis of the written monuments analysis of the late antiquity epoch and early Middle Ages, containing the description of rulers' mythological figures, the author singles out potestas-mythological images conditionally characterized as guide, wise man, righteous man, defender, hero, and victim. These figures are compared with collective unconscious archetypes revealed by C. G. Jung, such as Animus, Father, Identity, Shadow and so on. The conducted analysis allows stating the determinative significance of these archetypes for the formation of the power image of the considered period.

Key words and phrases: mythology; archetype; power image; culture of early Middle Ages.

Архаическая сакральная мифология содержит комплекс представлений о сверхъестественном происхождении публичной власти, наиболее ярко выраженный в мифах о правлении богов среди людей, что, по всей видимости, отражает индоевропейскую мифологическую модель происхождения власти. В рамках данной потестарной мифологии представляется возможным проследить определенные архетипы власти, которые составляют основу легендарных образов правителей и героев. Принимая за основу позицию автора концепции архетипов К. Г. Юнга о том, что «в истории народов архетипы встречаются в виде мифов» [5, с. 38], отметим, что достаточно информативным с точки зрения изучения потестарных архетипов является позднеантичный и раннесредневековый эпос, содержащий значительный объем мифологической составляющей.

Рассматриваемые архетипы в рамках настоящего исследования понимаются как установки психической деятельности, врожденные и унаследованные формальные условия функционирования образов бессознательного, ассоциируемые с комплексом отношений социального господства и подчинения [3, с. 34]. Выполненный анализ образов власти на материале позднеантичных и раннесредневековых памятников с использованием методов семиотики, аналитической психологии и феноменологии позволил выявить следующие верифицируемые фигуры:

Искатель (проводник) - мифологическая фигура, в которой прослеживается проекция архетипа мужского душевного начала, обозначенного К. Г. Юнгом как Анимус. Характерно, что в греческой мифологии данный архетип «представлен Гермесом, посланцем богов ? в сновидениях он обычно является проводником-помощником» [2, с. 41]. В рамках средневековой североевропейской мифологической традиции черты фигуры данного рода могут быть отмечены в образе Одина, мифологического правителя Асгарда, который направился со своим народом в поход в северные страны, основав там свои владения. Воплощением эпического героя, который выражает качества, присущие данному архетипу, является «роком ведомый» Эней, покинувший Трою, которого в течение многих лет носит «по волнам морским и по суше» [1, с. 156].

Праведник воплощает собой фигуру, призванную противостоять хаосу, выступать восстановителем порядка вещей, справедливости, привлекая помощь сверхъестественных сил. Праведник выступает таковым на фоне нарушения высшего сакрального порядка, порождающего неполноценный, порочный характер существующих общественных отношений. Это дает основания полагать, что рассматриваемая мифологическая фигура праведника носит отпечаток архетипа, охарактеризованного К. Г. Юнгом как «Самость». мифологический фигура правитель средневековье

В эпическом образе Энея явно представлены черты потестарно-мифологической фигуры праведника - во многих фрагментах произведения герой получает характеристику «благочестивый Эней» [Там же, с. 145]. В рамках германского эпоса данный архетип прослеживается как в эпических произведениях, имеющих истоки к дохристианской культуре (например, в Беовульфе - своего рода «кодексе чести» германского нобилитета вендельского периода), так и в памятниках христианской историографии эпохи Меровингского Возрождения (в полной мере данный потестарно-мифологический архетип прослеживается в образе Хлодвига в «Истории» Григория Турского).

Герой может считаться одной из наиболее ярких фигур, носящих черты архетипа в эпосе и потестарной мифологии. Данная фигура имеет амбивалентный характер, содержа в себе сочетание светлого и темного начал и испытывая, по всей видимости, значительное влияние архетипа Тени, являющегося выражением стихийно-инстинктивного, темного начала человеческой психики. Героическая составляющая нередко связана с манифестацией в человеке животного начала, которая повергает окружающих в состояние ужаса. Описание такого рода метаморфоз достаточно ярко представлено в описании воинов мифологического бога Одина в «Саге об Инглингах»: «Один мог сделать так, что в бою его недруги становились слепыми или глухими или наполнялись ужасом, а их оружие ранило не больше, чем хворостинки, и его воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты, и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда» [4, с. 13]. Сопоставимый характер носит описание обороны Трои воинами Энея: «Яростью я их зажег. И вот, точно хищные волки в черном тумане, когда ненасытной голод утробы стаю вслепую ведет, а щенки с пересохшею глоткой ждут по логовам их,? мы средь вражеских копий навстречу гибели верной бредем по срединным улицам Трои» [1, с. 166].

Потестарно-мифологическая фигура героя во многих своих составляющих близка фигуре праведника, но что указывает совмещение данных ипостасей в образе Энея: «Нашим царем был Эней: справедливостью, храбростью в битвах и благочестьем никто не мог с ним в мире сравниться» [Там же, с. 151]; «О троянский герой, вознесен ты молвою, но выше мощью в бою вознесен! Чему нам прежде дивиться, что прославлять: справедливость твою или подвиг твой трудный?» [Там же, с. 356]. При этом необходимо отметить, что фигура «героя» во многих случаях сопоставима с фигурой «защитника», однако данные мифологические образы не тождественны, что находит подтверждение в примере эпического тандема Хродгар (защитник) - Беовульф (герой).

Мудрец (мудрый старец) - образ, который может считаться манифестацией архетипа, охарактеризованного К. Г. Юнгом как «Дух» или «Смысл». Рассматриваемый архетип прослеживается в германском потестарно-мифологическом образе Одина как носителя сакрального знания, позволявшего ему обретать власть над миром живых и мертвых. В качестве составляющих данного образа выступают способности понимать язык животных (прежде всего, птиц), общаться с мертвыми и представителями других миров, учить, а также устанавливать законы. Как отмечает К. Г. Юнг, мудрый старец «для достижения своих целей… как правило, пользуется помощью животных, в особенности птиц» [5, с. 153]. Образ мудрого правителя преклонного возраста широко представлен в эпопее «Беовульф», в которой мудрость выступает одной из составляющих сакральной харизмы конунга.

В «Энеиде» потестарно-мифологический архетип мудреца представлен фигурой «родителя Анхиза», отца Энея, после смерти которого Эней принимает на себя многие его функции. При этом самому Энею, обладающему божественным происхождением, приписывались сверхъестественные способности понимать язык птиц и толковать знамения богов: «Трои сын, глашатай богов! Ты Фебову волю видишь в движенье светил, в треножниках, в лаврах кларийских, птиц ты знаешь язык и приметы проворных пернатых» [1, с. 188]. Эней представлен мудрым устроителем нового мира для потомков троянцев: «Быстрые наши суда уж давно стояли на суше, свадьбы справлять начала молодежь и вспахивать нивы, я же строил дома и законы давал» [Там же, с. 183].

Жертва представляет собой специфический потестарно-мифологический образ, являющийся одним из многочисленных выражений архетипа Самости. Жертва может рассматриваться и как своеобразное наполнение, завершение жизненного пути фигуры Праведника. В качестве одной из ранних форм выражения данного архетипа представлен образ Одина, принесенного, согласно мифологическому преданию, в жертву самому себе.

Подобные сюжеты с принесением правителей в жертву в отдельных случаях находят эксплицитное выражение, как в случае с эпическим шведским конунгом Домальди, которого принесли в жертву на собрании хевдингов в Уппсале, возложив на конунга вину за неурожайный год. В других случаях рассматриваемый архетип «жертвы» может быть идентифицирован по вторичным признакам, таким, как нелепость обстоятельств гибели эпического конунга, как, например, в случае гибели конунга Фьельнира, утонувшего в чане с медовухой, конунга Агни, повешенного за свое шейное украшение (гривну) на дереве, или шведского конунга Ванланди, которого насмерть затоптала финская колдунья. Данный архетип представлен и в античной культуре, например в образе последнего троянского царя Приама, который принимает смерть на жертвеннике во время захвата Трои врагами.

Защитник (Родитель) - потестарно-мифологическая фигура, содержательные черты которой испытывают влияние архетипов Анимуса (мужской манифестации правителя) и проекции Анимы («Царство Божие», «земля обетованная»). Наиболее полной формой выражения указанных составляющих может считаться рассмотренный К. Г. Юнгом миф о «золотом веке», в рамках которого правитель опекает своих подданных. Соответствие функций защитника и оплодотворителя земли может быть отмечено в образе бога Одина как эпического конунга Швеции, который должен был «защищать страну и приносить жертвы за урожайный год» [4, с. 15]. В рассматриваемом примере весьма показательно объединение функций защитника и оплодотворителя земли (родителя) в одном мифологическом образе. Большой интерес представляет проекция отца (оплодотворителя) на Энея, который во многих фрагментах произведения награждается именем отец (pater) [1, с. 227].

Таким образом, выполненный анализ позволил выявить не менее шести потестарно-мифологических образов, которые могут быть условно обозначены как проводник, мудрец, праведник, защитник, герой, жертва. Данные фигуры могут быть соотнесены с архетипами коллективного бессознательного, выявленными К. Г. Юнгом, такими, как Анимус, Отец, Самость, Тень и др. Выявленные архетипы широко прослеживаются в рамках римских и германских образов власти эпохи поздней античности и раннего Средневековья, что позволяет говорить об определяющем значении данных архетипов для репрезентации публичной власти рассматриваемого периода.

Список литературы

1. Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида. М.: Художественная литература, 1979. 550 с.

2. Зеленский В. В. Толковый словарь аналитической психологии. М., 2008. 335 с.

3. Санников С. В. Образы королевской власти эпохи Великого переселения народов в западноевропейской историографии VI века. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2011. 212 с.

4. Снорри Стурлусон. Круг Земной / отв. ред. М. И. Стеблин-Каменский. М.: Наука, 1980. 687 с.

5. Юнг К. Г. Структура психики и архетипы / пер. с нем. Т. А. Ребеко. М.: Академический Проект, 2009. 303 с.

Размещено на Allbest.ru