Сто фиников в контексте концепции насаженного и мысленного рая Василия Калики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Сто фиников в контексте концепции насаженного и мысленного рая Василия Калики

Культурология

Федоровская Наталья

В статье рассматривается значение слов о ста финиках, посаженных Христом, в «Послании о рае» новгородского архиепископа Василия Калики. Установлено, что каждое слово несет важную символикосмысловую нагрузку, усиливает и проясняет значение фразы. Наряду с буквальным восприятием содержания текста выявлен символический подтекст, который позволяет трактовать слова Василия Калики как отражение райского сада и процесса возвращения рая для человечества через искупительную жертву Христа. финик христос калика рай

Ключевые слова и фразы: Василий Калика; «Послание о рае»; финик; пальма; число сто; числовая символика; христианская символика; структурно-семиотический анализ.

В процессе изучения памятника древнерусской духовной литературы, известного как «Послание Василия Новгородского Феодору Тверскому о Рае» (1347 г.), обращает на себя внимание фрагмент, в котором говорится о ста финиках, посаженных Христом: «сто фiникъ Христосъ посадилъ, недвижими суть и донынэ, не погибли и не погнили» [9, с. 227]. В работах митрополита Макария, Б. А. Рыбакова, А. И. Клибанова, В. М. Кириллина, Г. А. Лончаковой, Н. К. Голейзовского и других, в которых рассматриваются источниковедческие, религиозно-философские и символико-богословские аспекты этого произведения, эпизод о финиках специально не освещается. В то же время он интересен уже тем, что ни в официальной версии христианской легенды, ни в апокрифах нет конкретных упоминаний о том, что Иисус когда-либо сажал финики.

Наиболее простым объяснением служит бытующее мнение о том, что древнерусское духовенство было недостаточно образованным, в результате чего и появлялись странные высказывания (об этом в частности пишет митрополит Макарий) [8]. Обратим внимание на то, что очевидные несоответствия с канонической версией жизни Христа никак не комментируются и не опровергаются современниками Василия Калики. Послание адресовано епископу Федору Тверскому и его окружению и, скорее всего, было доведено до их сведения. Н. К. Голейзовский отмечает, что митрополит киевский Феогност был знаком с этим сочинением и, судя по всему, не высказывал критических замечаний по поводу его содержания [2]. Современникам представленные Василием Каликой аргументы не казались странными, и объяснить это обычной неграмотностью было бы очень удобно. Однако парадокс ситуации заключается в том, что странности Послания возможно кроются именно в недостаточном понимании специфики средневековых текстов читателями XIX-XXI веков.

Многочисленные исследования средневековой культуры показывают, что содержание произведений этого периода далеко не всегда можно воспринимать буквально: они наполнены символикой, метафорами, аллегориями и ассоциациями, которые были полностью понятны лишь владеющему соответствующими знаниями читателю [3; 4; 7; 19]. По прошествии веков естественное изменение смыслового пространства приводит к утрате ключа к пониманию содержательной части произведений. Автором статьи неоднократно отмечалось, что незначительные, на первый взгляд, детали Послания имеют глубокое символическое значение, тесно связаны с раскрываемой в нем концепцией земного и мысленного рая и представлены на материальном (буквальном) и духовно-символическом уровнях [14-16].

В это смысловое пространство встраиваются и слова о ста насаженных Христом финиках, свидетельствующие о нетленных делах Божьих. В процитированной ранее фразе Послания прослеживаются несколько составляющих смысловых элементов: финики, их посадка Христом, сохранность до настоящего времени и, наконец, количество фиников.

Как известно, в средневековой литературе под фиником часто подразумевается финиковая пальма, ее листья и плоды. Пальма (лат. palma, евр. tamar) в переводе с латинского языка означает ладонь, кисть руки. Происхождение названия объясняется тем, что ветви финиковой пальмы действительно визуально напоминают раскрытую ладонь. Пальма занимает особое место в иудейской и христианской культуре. Так, она неоднократно упоминается в Библии (Пс 91:13; Исх 15:27; 3 Царств 6:29), воспринимается древнейшим символом Иудеи, который до сих пор изображается на реверсе монеты достоинством в 10 агорт. В христианстве финиковая пальма и ее ветви стали символом триумфального въезда Иисуса в Иерусалим (Ин. 12:12-13). Иоанн Златоуст, комментируя этот фрагмент, называет Христа духовным фиником: «Поэтому, как только они увидели, что Господь сел на жеребенка, тотчас, побужденные пророческими предречениями, взяв финиковые вайя, говорили друг другу: ЇЧгео мы ждем и не выходим навстречу с финиковыми вайями к духовному финику? Плод его полон сладости и бессмертия; листья его - врачевство вселенной; ствол его - спасение всего мира и трофеи победы над диаволом?» [6, с. 866].

Сросшиеся пальмовый, кедровый и кипарисовый стволы послужили основой для креста, на котором распяли Иисуса. Пальма упоминается также в Евангелии псевдо-Матвея в эпизоде бегства Святого семейства в Египет: младенец Иисус, Мария и Иосиф остановились отдохнуть в тени пальмы, по слову Христа она склонилась, чтобы путники смогли собрать плоды, растущие на ее вершине, и утолить мучивший их голод. В благодарность Христос переселяет пальму в рай, делая ее райским деревом [1; 11; 21]. Поэтому неслучайно в Сказании об Успении Богородицы, приписываемом Иоанну Солунскому, ангел приносит Марии пальмовую ветвь как символ рая и райского дерева, в знак доказательства того, в каком месте она окажется после своей смерти [13, c. 43-44].

Дерево и ветвь пальмы становятся символами праведников и мучеников, одерживающих духовную победу, они встречаются при изображении святых Павла Отшельника, Екатерины Александрийской, Агаты, Лаврентия, Феклы, Анания Сиенского, Маврикия, Христофора и многих других. Значение этого дерева для христиан было столь велико, что оно стало символом паломников, которые привозили пальмовую ветвь из Палестины в доказательство своего путешествия и духовного подвига. Вполне возможно, что среди паломников существовала традиция ее особого почитания.

Постепенно пальма перестает восприниматься только на материальном, обыденном уровне как неприхотливое плодоносящее дерево, играющее значительную роль в жизнеобеспечении народов Ближнего Востока. Вокруг ее образа в христианской культуре формируется обширное семантическое и ассоциативное пространство, в котором пальма становится символом праведной подвижнической жизни, торжества мученичества, духовной победы над смертью, спасения человека через ствол-крест, бессмертия и рая.

Василий Калика пишет о финиках в ряду собственных свидетельств о нетленных делах Божьих, упоминая их вместе с постницей Христа, которую видел своими глазами [9, с. 227]. В связи с этим возникает возможность трактовки его слов в буквальном смысле, когда пальма воспринимается на материальном уровне как реально существующий объект - дерево. Вокруг Иерусалима до сих пор растут пальмы. Василий Калика мог видеть их во время паломничества на Святую Землю и опираться на существующие в среде странников сказания.

В подтверждение этой гипотезы отметим, что в современной паломнико-туристической среде поддерживается легенда о сохранившихся деревьях, которые были ровесниками евангельских событий. Речь идет о древних маслинах в Гефсиманском саду, возраст которых трудноопределим, но считается, что они росли еще во времена Иисуса. В настоящее время упоминания о древних финиковых деревьях не выявлены. Однако в «Бурдигальском итинерарии» (333 г.) - анонимном описании паломничества на Святую Землю, предположительно составленном жителем Бурдигалы (Бордо), - помещены сведения о том, что за восточными воротами Иерусалима росла пальма, с которой срывались ветви во время Входа Господа в Иерусалим [20]. Тем самым отчасти подтверждается версия: среди паломников в Средневековье бытовала легенда о сохранившейся «не погнившей» и «не истлевшей» пальме.

Если финиковая пальма вблизи Иерусалима действительно фигурировала в евангельской легенде, то нет сведений о посаженных Христом финиках. Вполне возможно, что во времена Василия Калики подобное предание существовало. Но в то же время, общий контекст использования этого факта свидетельствует о том, что его не следует воспринимать буквально. Очевидное расхождение с официальной версией жизни Христа служит своего рода знаком, который указывает на границу материального и духовного, реального и метафорического, своим несоответствием, воспринимаемым непосвященными ошибкой, показывает, что необходимо читать между строк, видеть скрытое содержание.

Еще раз напомним, что финик - это символ бессмертия, райское дерево. Пальма по воле Христа помещена в рай, посажана в нем согласно апокрифу руками ангела. Пальмы вокруг Иерусалима вполне могли восприниматься верующими своего рода отражением райской пальмы. Их сохранение служило для владыки неоспоримым подтверждением существования земного, насаженного рая. Более того, действия Христа воспринимаются в одном смысловом пространстве с действиями Бога Отца, который создал (насадил) рай, точно так же, как Иисус посадил в рай пальму.

Кроме буквальных ассоциаций, к которым отсылает текст Послания, следует обратить внимание на символический подтекст. Христос, духовный финик (Иоанн Златоуст), действительно посадил на Земле нечто, что сохранилось до сих пор, «не истлело» и «не погнило», так как истинные дела Божьи нетленны. Иисус своей жертвой на кресте, частью которого являлась пальма, даровал верующим спасение души, открыл врата рая и по сути снова восстановил (насадил) рай для человечества, сделав его доступным для праведников. Пальма, воспринимаемая райским деревом и символом бессмертия, становится показателем райского сада, который создает Христос, - сада одновременно и материального, насаженного, и духовного.

Количество посаженных фиников также указывает на символическую трактовку эпизода. Число сто несет в себе мощный пласт общекультурных ассоциаций и состоит из двух главных составляющих элементов - единицы и нуля. Число один традиционно означает истинность, равенство, единство, точку отсчета. В христианской культуре оно символизирует духовное единство, истинность слов и дел Создателя, становится символом Бога. Значение числа нуль связывают с хаосом, бесконечностью и вечностью.

Число сто воспринимается также увеличенной степенью числа десять. Десятка - символ универсальности, «круглое», замкнутое, совершенное число. Оно олицетворяет целостность, начало нового цикла, переход к другому порядку, уровню. В Ветхом и Новом Заветах число десять обозначает полноту, завершенность, закон. Это число связано с заповедями (Исх 20:3-17; Втор 5:7-21), десятиной (Быт 14:20, Быт 28:22), братьями, пришедшими в Египет (Быт 42:3), девами в притче Господа (Мф 25:1), отделившимися родовыми коленами (3 Цар 11:31), рогами чудовищ (Дан 7:7; Отк 12:3; 13:1; 17:3,7), прокаженными (Лк 17:12) и т.д. Существует также восприятие числа сто как обозначение гиперболизации чего-либо, числа изобилия. В Библии, например, это число используется для передачи полноты действия: «получит во сто крат» (Мф 19:29). В результате общая семантика числа сто складывается на основе объединения всех вышеперечисленных значений.

Весь этот смысловой комплекс естественным образом вписывается в концепцию рая Василия Калики и тесно переплетается со значением в христианстве финиковой пальмы. Единица - это символ Бога и Христа, который называется Иоанном Златоустом духовным фиником.

Нуль в значении вечности и бесконечности, которые в человеческом понимании ассоциируются с бессмертием, сближается по смысловому наполнению с фиником, который также символизирует бессмертие. Число сто указывает на целостность, совершенство, переход к другому, горнему миру, каким является райский сад. В контексте Послания количество фиников может быть трактовано как показатель гиперболизации и изобилия, усиления действий Христа. Не истлевшие (бессмертные) деревья отражают нетленные дела Божьи вообще. Сто фиников - это уже сад, райский сад, олицетворение земного рая, созданного Богом Отцом. Насаждение ста фиников Христом может быть рассмотрено как символическое воссоздание рая, его открытие для человечества, путь к спасению души и бессмертию. Благодаря соединению фиников с числом сто происходит своеобразное дублирование и усиление содержательной стороны каждого символа.

Таким образом, благодаря включению фразы о посажанных Христом финиках, в Послании открывается широкая палитра смыслов и ассоциаций, значительно расширяющая содержательную сторону текста. Каждое слово фразы поясняет, усиливает значение другого и выступает в значении ключа, рассчитанного на своего читателя. Текст содержит два уровня постижения содержания - буквальный, материальный и сакральный, духовно-символический. Первый рассчитан на широкую аудиторию и указывает на второй, который скрыт в подтексте и доступен искушенному в символике читателю. Ключом к подтекстному уровню для посвященного христианина станет слово «финик», для знакомого с числовой символикой - число «сто». Несмотря на свою внешнюю странность, слова Василия Калики о ста финиках точно соответствуют концепции Послания и открывают посвященным еще один аргумент в пользу существования земного рая.

Список литературы

1. Апокрифические сказания о Христе. СПб., 1912. Вып. 1. Книга Марии Девы. С. 57-145.

2. Голейзовский Н. К. «Послание о рае» и русско-византийские отношения в середине XIV века [Электронный ресурс]. URL: http://www.ais-aica.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=3567:poslanie-o-rae-i-russko-vizantijskie- otnosheniya-v-seredine-xiv-veka&catid=342&Itemid=191 (дата обращения: 05.06.14).

3. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. 2-е изд-е. М.: Искусство, 1984. 350 с.

4. Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников (IX-XII вв.). М.: Аспект Пресс, 1998. 399 с.

5. Димитрий Ростовский (Д. С. Туптало). Поучение в неделю пятнадцатую по Святом Духе и в день отдания праздника воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня // Проповеди и поучения святителя Димитрия Ростовского. М.: Изд-во им. Св. Льва, папы Римского 2010. Ч. 2. С. 59-66.

6. Иоанн Златоуст. О вайях // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. СПб.: Изд-во Духовной академии, 1904. Т. 10. Кн. 2. С. 864-869.

7. Клибанов А. И. Духовная культура средневековой Руси. М.: Аспект Пресс, 1994. 368 с.

8. Макарий (Булгаков М. П.). История Русской Церкви [Электронный ресурс]. М.: Изд-во Спасо-Преображ. Валаам.

9. монастыря, 1996. Кн. 3. Т. 5. URL: http://azbyka.ru/tserkov/istoriya/bulgakov_istoriya_russkoy_tserkvi_48-all.shtml (дата обращения: 05.06.14).

10. Полное собрание русских летописей. СПб.: Тип. Имп. АН, 1879. Т. 3. Вып. 2. Новгородская третья летопись. 628 с.

11. Послание Василия Новгородского Феодору Тверскому о Рае / подготовка текста, пер. и коммент. Н. С. Демковой // Памятники литературы Древней Руси. XIV - середина XV в. М., 1981. С. 42-48.

12. Свенцицкая И. С., Скогорев А. П. Апокрифические сказания об Иисусе, Святом Семействе и Свидетелях Христовых.

13. М.: Когелет, 1999. 175 с.

14. Символы, знаки, эмблемы: энциклопедия / авт.-сост. В. Э. Багдасарян, И. Б. Орлов, В. Л. Телицын. М.: ЛОКИД-ПРЕСС, 2005. 494 с.

15. Творогов О. В. Апокрифические сказания о успении Богородицы // Словарь книжников и книжности Древней Руси. М., 1987. Вып. 1. XI - первая половина XIV в. С. 43-44.

16. Федоровская Н. А. Риторические традиции аргументации в «Послании о рае» Василия Калики // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия филологические науки. 2013. № 1. С. 56-59.

17. Федоровская Н. А. Символика чисел один, два и три в «Послании о рае» Василия Калики // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 12 (26). Ч. 3. С. 195-198.

18. Федоровская Н. А. Символический подтекст перечисления небесных чинов в «Послании о рае» Василия Калики // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 4 (30). Ч. 2. С. 189-193.

19. Фоли Дж. Энциклопедия знаков и символов. М.: Вече, 1997. 509 с.

20. Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М.: КРОН-ПРЕСС, 1999. 655 с.

21. Юрганов А. Л. Категории русской средневековой культуры. М.: МИРОС, 1998. 488 с.

22. Itinerarium Burdigalense // Itineraria et alia Geographica. Turnholti, 1965. P. 1-26.

23. Tischendorf С. Pseude-Matthaei evangelium. Latine // Evangelia Apocrypha. Lipsiae (Leipzig), 1853. P. 50-105.

Размещено на Allbest.ru