Помимо фактологических знаний, каждый член социума обязательно проявляет себя как носитель большого количества культурных традиций, норм, правил, идеалов, обычаев, мнений, социальных тенденций, своей картины мира [9, с. 99]. Классики психоанализа заметили: человеческая психика устроена так, что удобнее, привычнее и приятнее оперировать не массивами информации, а образами. По утверждению же Э. Кассирера, образный мир человека носит чувственную окраску, но представляет собой сформированную и «покоренную духом чувственность» [6, с. 113]. Человек нуждается в возможности «отрешиться от рутины привычного восприятия и почувствовать мир во всей его свежести» [12, с. 104]. Это означает, что созерцание городских видов естественным путем приводит к конструированию мысленных образов той или иной улицы.

Что же касается различения культурного пространства больших и малых улиц, то внимательный наблюдатель замечает, что у переулка, не знающего многолюдных шествий, другая философия. «Люди здесь никуда не идут, потому что находятся дома. Философия переулка - философия всего незначительного и маловажного… Сторонние люди… это люди, смотрящие на все со стороны, отстраненно. Со стороны чего?

Сознания… Они серьезно занимаются одним делом - осознаванием себя» [7, с. 95-96].

Обмениваясь мнениями о городских улицах, передавая детям информацию о городской жизни, окрашенную личной интерпретацией, горожане формируют устойчивые архетипические образы города, то есть городской текст. Таким образом, параллельно существуют как минимум два текста городской культуры: опредмеченная идея застройки и вербальный мир образов города, выраженных многими поколениями горожан. В глубине архитектурного и градостроительного дискурса обнаруживается еще один текстовый пласт - замыслы застройщиков и зодчих (не всегда реализованные, нередко искаженные до неузнаваемости).

Постигая культурные тексты малых улиц, мы должны прочесть смыслы, заложенные в архитектурные формы и в вербальное пространство, однако зачастую нам предлагают уже подготовленные кем-то готовые описания. Интерпретаторами культурных текстов о городских улицах часто становятся представители власти, литераторы, артисты и художники, краеведы, историки, журналисты и педагоги. «Обычный» человек нередко смотрит на городские реалии так, как было предложено талантливыми интерпретаторами. В результате кристаллизуется «обобщающий» пласт городского текста.

Пространственное представление - один из важнейших источников мировоззрения, потому что человек всегда погружен в окружающее его пространство [2, с. 67]. Что же может воспринимать в цельном виде зритель или пользователь уличного пространства? Как воспринимается и запоминается цельный образ одной или нескольких улиц, локуса городской культуры? При беглом осмотре в перечень неминуемо видимых объектов входит сама улица с ее характеристиками (длина, высота, ширина, прямолинейность или изломанность). В первую очередь воспринимаются: фасады зданий по обе стороны улицы, зелень или ее отсутствие, транспорт, учреждения сферы обслуживания, характерные уличные сценки. Из увиденных и понятых характеристик у индивида должен сформироваться определенный образ улицы. Естественно, наблюдательный зритель, коренной житель данной местности, а также профессионально подготовленный специалист увидит намного больше артефактов культурного пространства, чем неискушенный обыватель. Принципиально важно, что, по выражению В. Л. Глазычева, город бесконечен, как вся история культуры, он «не поддается усреднению, как не поддается ему личность» [3, с. 11].

По мнению известного урбаниста Кевина Линча, город - это такая конструкция в пространстве, которую можно воспринять только за продолжительное время. «В разных ситуациях для разных людей порядок города перевертывается, перебивается, рассекается или вовсе отбрасывается. Город можно воспринимать при любом освещении и при любой погоде. В любой момент здесь всего гораздо больше, чем глаз способен различить, чем ухо способно расслышать; вид или обстановка словно ожидают, чтобы их исследовали. Все воспринимается не само по себе, а в отношении к окружению, к связанным с ним цепочкам событий, к памяти о прежнем опыте… У всякого горожанина есть свои ассоциации, связанные с какой-либо частью города, и этот персональный образ пронизан воспоминаниями и значениями» [5].

Один из основоположников отечественной урбанистики и научной организации экскурсионного дела И. М. Гревс отмечал, что надо уметь понять город, уразуметь его. Сподвижник Гревса - Н. П. Анциферов сформулировал понятие «душа города»; по его мнению, самой примечательной вещью в каждом городе является сам город [1, с. 167].

Задача краеведа - вскрыть и опознать живую ткань города. Найдя смыслы существования каждого здания, можно понять жизнь этого дома. Богатейшая практика туризма и экскурсионного дела последнего полувека показывает всю справедливость утверждений И. М. Гревса и Н. П. Анциферова. Так, туристы и экскурсанты, как правило, достаточно быстро составляют общее впечатление об увиденном городе и окружающей местности, о некоторых особенностях местной культуры в целом. Мы считаем, что многоуровневая связь туризма и научной герменевтики еще не вполне осмыслена, и научные изыскания в этом направлении способны дать существенные результаты.

На основе анализа отечественных и зарубежных литературных источников, а также сопоставления эффективности многочисленных нарративных и экспериментальных практик можно предложить определенные перспективные модели герменевтического рассмотрения малых улиц.

Идентификацию малых улиц, согласно нашим представлениям, следует вначале привязать к характерным особенностям градостроительной истории. В русских исторических городах значительная часть малых улиц формировалась в слободах и была связана множеством функциональных связей с другими частями своей слободы. Следовательно, для углубленного изучения малой улицы мы должны увидеть, разглядеть, «нащупать» исчезнувшую слободу. Сложность заключается в том, что бывшие слободы более двух веков назад «заросли», прочно затянулись общегородской архитектурной тканью. Тем не менее еле угадываемый локус растворившейся слободы может дать нам ключ к дальнейшему познанию культурного пространства не одной, но нескольких соседних малых улиц.

Следующий исследовательский шаг принадлежит классической научной парадигме и, возможно, отчасти противоречит аксиоматике Ф. Шлейермахера, однако мы не ставим целью сохранение дидактической «чистоты» первичного метода. Речь идет об обращении к литературным и материальным источникам, в том числе к обширному багажу авторских описаний городских феноменов. «Источник - неповторимая эмпирическая данность, обладающая автономным и непредсказуемым содержанием. Оно первично по отношению к любым конструкциям и гипотезам интерпретатора. Источник дан непосредственно именно как суверенная, стабильная и необратимая историческая материя, смысловой объект, не совпадающий с очевидностями нашего жизненного мира» [8, с. 300].

Коллизия заключается в том, что, несмотря на неисчислимый объем имеющейся информации о городской культуре в целом, число известных объективных данных по конкретным городским объектам на малых улицах не столь велико, а нередко обнаруживаются субъективные факторы, по разным причинам препятствующие актуализации культурной информации.

Необходимая часть исследования городской среды - личный осмотр исследователем всего предполагаемого ареала распространения «силовых линий» рассматриваемой малой улицы, вероятно, совпадающего с локусом прежде существовавшей здесь городской слободы. Несмотря на кажущуюся очевидность необходимости подобного осмотра, в реальной практике нередко данная часть научной работы полностью выпадает либо сводится к формальной симуляции деятельности. Примеры же самозабвенного погружения в пространственный мир изучаемого фрагмента культурной среды можно найти в деятельности краеведов, историков, географов, педагогов, авторов экскурсионно-туристических маршрутов.

Контекст бытования изучаемого фрагмента городской среды во вмещающем пространстве культуры «большого» города можно рассмотреть при движении вектора понимания по расширяющимся кругам - согласно герменевтической концепции Ф. Шлейермахера. Подобные спиралевидные «обходы» или «облеты» культурного пространства изучаемого локуса малых улиц следует понимать двояко. Физически это означает многократный обход и объезд соседних улиц, дворов, зданий, ландшафтных объектов и архитектурных ансамблей. При этом исследователь должен множество раз искать и подвергать рефлексивному анализу наиболее характерные виды, архитектурные картины извне на изучаемый «островок» городской застройки. Инверсией данного шага является анализ видов «изнутри наружу», с характерных точек на изучаемой улице вовне. Чрезвычайно эффективно рассмотрение панорамных видов с высоких точек. Сравнение сохранившихся изображений видов с тех же точек дает возможность проследить историческую динамику изменений архитектурной среды - «человек при созерцании исторической архитектуры может “считывать” многое, оценивая временные слои и их сочетания, может сравнивать, проводить параллели» [10, с. 162].

На ментальном уровне движение по расширяющимся кругам означает привлечение новых, принципиально иных источников культурной информации, неожиданных, на первый взгляд, авторских рефлексий из других областей гуманитарной и технической мысли, которые могут по-новому, по-иному осветить изучаемый предмет. В результате подобных процедур формирующаяся картина культурного пространства малой улицы должна становиться более объемной, фактурной, человечной.

В отличие от жестких дидактических схем в позитивистских научных программах, интерпретатор может свободно компоновать список исследовательских шагов и переставлять их порядок - ввиду того, что завершающего, окончательного шага в герменевтике не может быть; выводы всегда открыты для продолжения. На первый взгляд, каждый шаг абсолютно самостоятелен и оторван от предыдущих, однако они связаны возвращением рефлексий к общим проблемам. Следующее по порядку рассмотрение очередного вопроса дает возможность посмотреть на предшествующий анализ под другим углом, наполнить его большей объективностью.

Формулирование авторских характеристик материальных объектов, портретов и оценок деятельности исторических персонажей является подтверждением суждения Гадамера о важнейшей роли в герменевтическом процессе интерпретатора как личности. Однако при этом основополагающими положениями работы исследователя должны оставаться опора на источниковую базу и соответствие общенаучным критериям.

«В пределах воображаемого воссоздаваемые события и взаимосвязи обречены быть вечной гипотезой. Но в “проблемном поле” науки… необходимо различать гипотезу и опыт строгого мышления, не терпящего полуистины, недосказанности, кажимости. Стоит ли повторять, что результаты гуманитарного, как и естественно-научного, исследования предполагают достоверное подтверждение» [8, с. 300]. Выводы

В сравнении с традиционными классическими методами герменевтика предоставляет исследователям ранее малоисследованные ресурсы для эффективного деятельного изучения малых улиц.

Основы герменевтического освоения культуры малых улиц - понимающее присутствие, выход за пределы оппозиции «знание/незнание». Герменевтический опыт познания городских улиц может быть адресован различным социальным группам, отличающимся своими целями и уровнем подготовки. Герменевтическое познание малых улиц бесконечно и строится на мыслительной работе в круге понимания сегодняшнего дня.

Краеведческое познание городской культуры, по сути, герменевтично, что не противоречит необходимости постоянного обращения к достоверным источникам информации и подтверждения результатов исследований.

Список литературы

1. Анциферов Н. П. Город как объект экскурсионного изучения // Краеведение. М.: Главнаука, 1926. Т. 3. № 2. С. 167-182.

2. Байкова Е. В. Человек и среда в культурном пространстве города // Вопросы культурологии. 2008. № 12. С. 66-68.

3. Глазычев В. Л. Политическая экономия города. М.: Дело АНХ, 2009. 192 с.

4. Инишев И. Н. Чтение и дискурс: трансформации герменевтики. Вильнюс: ЕГУ, 2007. 168 с.

5. Логика культуры: антология / отв. ред.-сост. С. Я. Левит. СПб.: Университетская книга, 2009. 864 с.

6. Мелихов Г. В. Сдвиг и осознавание: А. Пятигорский о философии одного переулка // Ученые записки Казанского университета. 2011. Т. 153. Кн. 1. Гуманитарные науки. С. 89-103.

7. Наука и квазинаука / В. М. Найдыш, Е. Н. Гнатик, В. Н. Данилов и др.; под ред. В. М. Найдыша. М.: Альфа-М, 2008. 320 с.

8. Осокин Ю. В. Современная культурология в энциклопедических статьях. М.: КомКнига, 2007. 384 с.

9. Хаханова Л. П. Роль архитектурного наследия в образе российских городов // Культура и интеллигенция России: инновационные практики, образы города, юбилейные события, историческая память горожан. Омск, 2009. С. 161-164.

10. Чебанюк Т. А. Методы изучения культуры: учебное пособие. СПб.: Наука, 2010. 350 с.

11. Эко У. Роль читателя: исследования по семиотике текста / пер. с англ. и итал. С. Д. Серебряного. СПб.: Симпозиум, 2005. 502 с.

Размещено на Allbest.ru