Культ коня в традиционной культуре тюркоязычных народов северного Кавказа (на примере карачаевцев и балкарцев)

Размещено на http://www.allbest.ru/

КУЛЬТ КОНЯ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ ТЮРКОЯЗЫЧНЫХ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА (НА ПРИМЕРЕ КАРАЧАЕВЦЕВ И БАЛКАРЦЕВ)

Текеева Лариса Кичиевна

Начиная с эпохи раннего Средневековья, обширные пространства евразийских степей заселяют многочисленные племена кочевников, преимущественно тюркского происхождения. Являясь частью Великого пояса степей и непосредственно примыкая к предгорьям Северного Кавказа, Предкавказская степь на протяжении многих столетий служила зоной контактов горцев с тюркским этнокультурным миром.

Указанная особенность этнической истории наложила свой отпечаток на все структурные компоненты материальной и духовной культуры народов, которые являются носителями тюркских традиций в кавказском регионе.

Постепенно из древнейших пластов мифологии и религии предков тюркоязычных народов Северного Кавказа складывалась система их религиозных воззрений. Исследования их осложняются тем, что по вопросам первобытных религий до настоящего времени в науке продолжаются самые горячие споры. Особенно в этом плане проблемны языческие культы тюркоязычных народов Северного Кавказа.

Цель данной статьи - рассмотреть культ коня, формы его выражения, многоаспектность и особенности бытования в этнокультуре тюркоязычных народов Северного Кавказа, в частности карачаевцев и балкарцев.

Исследование данной темы невозможно без привлечения фольклорных данных, в которых много сюжетов мировоззренческого порядка. Через их призму видны анимистические представления и другие древнейшие характерные компоненты духовной культуры изучаемых народов. При всей ценности перечисленных источников, все же первоосновой настоящего исследования служат этнографический материал и историческая литература по карачаевцам, балкарцам, ногайцам и кумыкам.

Конь широко представлен в обрядах и поверьях разных народов, культ его восходит к далекой неолитической эпохе [15, с. 257]. Как культовое животное знало коня и древнее население Поволжья и Прикамья [5, с. 13].

У карачаевцев и балкарцев лошадь пользовалась наибольшим почитанием из всех домашних животных. Надо думать, что почтительный ореол вокруг коня возник в связи с огромной ролью этого исключительного животного после его доместикации. Кроме того, для тюрок-степняков коневодство было одним из основных занятий, так же как и для их потомков.

О традиционности занятия коневодством свидетельствует и нартский эпос карачаевцев и балкарцев, в котором почти всегда целью набегов является угон табунов.

Причерноморские скифы, как сообщал Геродот, после похорон царя удавливали 50 лучших слуг-юношей из числа свободных скифов и 50 самых красивых коней. Вынув внутренности, они наполняли трупы мякиной, зашивали их и устанавливали этих мертвецов на чучелах коней вокруг кургана [4, с. 61]. Этот обряд перекликается с обычаем объезда могилы умершего, известным и тюркоязычным народам Саяно-Алтая [7, с. 53-155].

Иордан сообщает о скачках всадников вокруг шатра с телом Аттилы [8, с. 117-118].

Примечательно, что на карачаево-балкарском языке «кляча» называется салам алаша - «соломенная лошадь». Видимо, первоначально так с пренебрежением называли слабую, заезженную лошадь, сравнивая ее с чучелом, а затем, уже утеряв пренебрежительный оттенок, словосочетание стало означать «кляча».

Насколько почитаемым животным был конь, видно из сообщения Е. З. Баранова, который писал в 1897 г. о балкарцах, что, по их мнению, злые оборотни - обуры принимают вид «кошек, собак и других зверей для того, чтобы причинить человеку или его скоту, за исключением лошадей, всяческий ущерб» [3, с. 17]. Старики говорили, что конь обладает способностью видеть нечистую силу - различных демонов, чертей и т.п., чем и объясняют то, что иногда, без видимой причины, кони пятятся, храпят, не желая идти [Там же, с. 17-18].

В мифологии многих народов конь был олицетворением солнечного света и самого солнца, силой (божеством), неразрывно связанной с культом солнца. Возможно, именно поэтому у карачаевцев и балкарцев считается большим грехом бить коня по голове. Говорили: «Атны башы - кюндю». / «Голова коня - солнце». То есть голова коня символизировала солнце, что часто использовалось в имитативной магии при засухе.

Аналогичные поверья существовали и у других народов [14, с. 65-67, 70, 71, 89, 105].

Череп коня у горцев применялся и в качестве оберега. Археолог И. М. Мизиев отмечает, что еще во второй половине XX века ему неоднократно приходилось видеть иссохшие древние черепа лошадей, прикрепленные к центральным опорным столбам старинных карачаевских жилищ на древних заброшенных поселениях [12, с. 151]. Поскольку центральный столб жилища карачаевцев и балкарцев считается святыней и олицетворяет собой нерушимость семьи и рода, то подвешивание черепа лошади именно на эти столбы приобретает особый символический смысл.

Быстрый бег этих животных часто уподоблялся полету птиц, а иногда в мифологии подчеркивалась их крылатость. Их наделяли сверхъестественной силой, способностью к волшебным перевоплощениям. У индоевропейских народов сохранились предания о рождении крылатых лошадей из водной стихии. Часто такой конь был не только участником боевых походов, но и покровителем, советчиком, исцелителем, спасителем своего хозяина.

Во всех без исключения сказаниях о подвигах Алаугана и его сына Карашауая конь - покровитель и руководитель хозяина, превосходящий его в даре предвидения, в быстроте реакции, обладающий твердой волей, то есть фактически лошадь выступает в качестве покровителя героя, а также в качестве мироустроителя (образование озер, ущелий гор) [13, с. 437-461].

К. Г. Азаматов, касаясь этого вопроса, отмечает сказание, в котором конь Гемуда ударом груди пробивает скалы - образуется Чегемское ущелье, ударом копыта пробивает щель в земле - появляется озеро Чириккель, на лету раскалывает надвое вершину Эльбруса [1, с. 151-152].

Свойство коня эпического героя принимать любой вид - то богатырского скакуна, то захудалой клячи - уникальная черта карачаево-балкарского эпоса. Данный мотив имеет тюрко-монгольские параллели [9, с. 262]. Этот богатырский конь предстает в эпических сказаниях как птица-конь-рыба. «Ты конь земли, воды и воздуха», - говорит ему Карашауай в сказании «Карашауай испытывает Гемуду» [13, с. 448-449].

Крылатый конь почитался с древнейших времен. Его изображения мы находим на предметах, относящихся к глубокой древности. Так, в погребении IX-VIII вв. до н.э. у Хасанду (недалеко от Урмии) был найден диск с изображением крылатого коня [10, с. 76].

Крылатый конь - широко распространенный образ скифского искусства [2, с. 37]. Е. Е. Кузьмина отмечает, что «позднее в Скифии образ птицы-коня стал трактоваться в греческой манере и приобрел черты греческого Пегаса. Пегас, как известно, олицетворяет собой поэтическое вдохновение…». Представления о птице-коне были свойственны скифской мифологии и фольклору [11, с. 96]. Следы особого отношения к коню сохранились в многочисленных пословицах и поговорках тюркоязычных народов Северного Кавказа.

Отметим, что карачаевцы и балкарцы называют лошадь «ат». Это же слово применяется и как «имя». Даже есть пословица «Ат атахан ат береди», что означает: «Давший имя дарит коня». Мы объясняем данную особенность тем, что у тюркоязычных народов Северного Кавказа ребенок, пока воспитывался матерью, не имел собственности, а значит, у него не было и имени. То есть получить коня означало одновременно получить и имя. Об этом говорят и многочисленные сказки тюркоязычных народов Северного Кавказа, которые начинаются с того ответственного в жизни героя момента, когда он просит у отца дать ему имя, оружие и коня. Интересно, что подобный обычай сохраняется и сегодня - человек, который нарекает ребенка каким-либо именем, дарит крестнику подарок, чаще всего рубашку. Последнее - возможно, отголосок древнего обычая дарить доспехи. В нартском эпосе богатыря Ерюзмека в детстве зовут Волчонком (он был подобран в тот момент, когда сосал молоко пойманной им и побежденной волчицы), а настоящее имя он получил, когда повзрослел [6, с. 142].

Несмотря на то, что в карачаево-балкарском языке богато представлена коневодческая терминология, в том числе названия мастей, наиболее популярными в фольклоре являются гнедые (тор) или темно-гнедые (къаратор) лошади. Вероятно, предки карачаевцев и балкарцев разводили коней именно этой масти, и обладание гнедым стало неизменной чертой характеристики героя, фольклорным штампом.

Почитание коня, наделение его почти человеческим разумом дожило до наших дней. Естественно, у карачаевцев и балкарцев это было не единственное животное, наделенное какими-либо особенными качествами. Но возможно, что именно с этим животным ассоциируется в исторической памяти карачаево-балкарского народа кочевой период в истории этноса, поскольку для любого кочевника лошадь - главный объект жизнеобеспечивающей системы.

Таким образом, не исключая взаимовлияний в кавказской среде, можно сделать выводы, что культ коня был унаследован карачаево-балкарским этносом от своих предков, а не заимствован у соседних народов.

На данном этапе исследования трудно отличить генетические взаимосвязи от типологических, но, не отрицая возможности заимствования и учитывая фактор переселений и смешения народов, можно говорить о существовании древнетюркского этнического субстрата (по крайней мере, у карачаевцев и балкарцев), о чем свидетельствуют фольклорное сознание, мифы, генеалогические предания, литературные, фольклорные и археологические памятники современных тюркских народов.

конь религиозный карачаевец балкарец

Список литературы

1.Азаматов К. Г. Пережитки язычества в верованиях балкарцев // Из истории феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик: Эльбрус, 1980. С. 143-161.

2.Алексеева Е. П. Археологические памятники Карачаево-Черкесии. М.: Наука (Издательская фирма «Восточная литература»), 1992. 216 с.

3.Баранов Е. Певец гор и другие легенды Северного Кавказа. М.: Издание Д. П. Ефимова, 1914. 64 с.

4.Бессонова С. С. Религиозные представления скифов. Киев: Наукова думка, 1983. 138 с.

5.Винцене Кережи Агнет. Образ коня у финно-угорских народов Волго-Камья и Зауралья: автореф. дисс. … к.и.н. М., 1987. 24 с.

6.Джуртубаев М. Ч. Духовная культура карачаево-балкарского народа // Ас-алан. М.: Мир дому твоему, 1998. С. 102-197.

7.Дьяконова В. П. Погребальный обряд тувинцев как историко-этнографический источник. Л.: Наука, 1975. 164 с.

8.Иордан. О происхождении и деяниях гетов / вступ. ст., пер. и комм. Е. Ч. Скржинской. М.: Изд-во восточной литературы, 1960. 436 с.

9.Каховский В. Ф. Происхождение чувашского народа. Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1955. 463 с.

10.Ковалевская В. Б. Конь и всадник. Пути и судьбы. М.: Наука (Главная редакция восточной литературы), 1977. 150 с.

11.Кузьмина Е. Е. Конь в религии и искусстве саков и скифов // Скифы и сарматы. Киев: Наукова думка, 1977. С. 96-120.

12.Мизиев И. М. Очерки истории и культуры Балкарии и Карачая XIII-XVIII вв. Нальчик: Эльбрус, 1991. 193 с.

13.Нарты: героический эпос балкарцев и карачаевцев. М.: Наука, 1994. 654 с.

14.Фаминцин А. С. Божества древних славян. СПб.: Типография Э. Арнгольда, 1884. 331 с.

15.Шнирельман В. А. Образы оленя и лошади в представлениях древних обитателей Северной и Центральной Европы // Религиозные представления в первобытном обществе: тезисы докладов. М.: Наука, 1987. С. 255-257.

Размещено на Allbest.ru