Пространственный тезаурус homo musicus

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 7; 78

Саратовского государственного технического университета

имени Гагарина Ю.А.

ПРОСТРАНСТВЕННЫЙ ТЕЗАУРУС HOMO MUSICUS

Чепеленко Ксения Олеговна

В современном научном сообществе заметно активизируется интерес к пространственной проблематике, о чем свидетельствуют многочисленные публикации и диссертационные исследования ученых различной дисциплинарной направленности, специализированные издания, деятельность исследовательских институтов соответствующего профиля, таких как, например, Центр гуманитарных исследований пространства (ЦГИП) [10]. Не меньшую актуальность представляет сегодня сфера тезаурусных исследований, роль которых возрастает не только в когнитивной лингвистике, «естественно-природной» для них области знаний, - тезаурусный подход активно интегрируется в междисциплинарную методологию науковедения.

В данной статье пространственный тезаурус рассматривается в ракурсе, задаваемом современной композиторской практикой. Речь идет о дескрипции пространственного тезауруса Homo musicus - творцов современного музыкального искусства.

На начальном этапе теоретизирования возникает необходимость операционализации ключевых единиц работы, которую целесообразно начать собственно с термина тезаурус (с греч. thёsauros - сокровище, сокровищница), номинирующего новую парадигму гуманитарного знания.

Тезаурус традиционно атрибутируется через следующие понятия: «1) словарь, в котором максимально полно представлены все слова языка с исчерпывающим перечнем примеров их употребления в текстах; 2) идеографический словарь, в котором показаны семантические отношения (родо-видовые, синонимические и др.) между лексическими единицами» [11, с. 506]. пространственный тезаурус композиторский сакральный

Понятие тезауруса в лингвистике отличается от его дескрипции в других науках. С позиции социологии, например, тезаурус можно определить как «полный систематизированный свод освоенных социальным субъектом знаний, существенных для него как средство ориентации в окружающей среде, а… также знаний, которые… расширяют понимание субъектом себя и мира» [6, c. 71-72].

Памятуя о том, что тезаурус - это не только тезаурусные структуры - слова, близкие по значению, но и круг понятий, теоретических построений, определенным образом сфокусированная информация, отметим, что термин этот репрезентирует «структурированное представление и общий образ той части мировой культуры, которую может освоить субъект» [7]. Этот постулат выражает специфику культурологической оптики.

Для формирования авторской точки зрения важно сложившееся тройственное представление о тезаурусе как особого рода словаре, «когнитивной системе знаний в голове человека» [9], а также «особой языковой, и шире, культурологической данности» [Там же].

Семантически многозначное понятие тезаурус активно тяготеет к полюсу более свободного, расширительного, «сверхъязыкового» истолкования термина, представляя не только систему знаний о мире, но и «способ освоения знания, механизм встраивания нового знания в уже существующую систему» [8]. Такой взгляд является отличительным признаком гуманитарных наук: психологии, социологии, культурологии и искусствознания в том числе. Именно этот аспект ставится во главу угла в данной исследовательской ситуации.

Тезаурусный дискурс связан с разными тематическими рубриками, определяемыми по социальному принципу (личностный, коллективно-групповой), по сферам профессиональной деятельности (тезаурус врача, учителя), по возрастному признаку (тезаурус молодежи, пожилых людей) и т.д. Для нас особый интерес представляет спецификация тезаурусного подхода в его проекции на культуру, искусство, творческие практики; характеристики тезауруса культуры, искусства, творчества, «тезаурусная теория жанров, персональная модель автора художественного произведения» [5].

Стержневое понятие работы, репрезентирующее генеральную исследовательскую интенцию автора, представляют лексемы пространственный, пространство. Фундаментальный характер понятия пространство, когнитивные ресурсы термина сделали возможным его, по существу, неограниченное применение во многих сферах научно-практической деятельности и избыточное словоупотребление в быту. Не исключено, что всеобщий интерес к этому концепту стимулировал пространственный подход, актуализирующий гуманитарную составляющую спектра его семантического тезауруса.

Вербализация расширяющегося лексико-семантического поля данного понятия осуществляется посредством метафоризации, развивающей систему новых смыслов и оттенков значений. Таким образом, можно отметить: становление терминологического пространственного тезауруса обусловлено актуальными тенденциями науковедения и конкретной научной дисциплинарной заданностью, что отражает двуединую природу интеграционных и внутриотраслевых процессов, характеризующих траектории развития современного научного знания.

Пространственный дискурс в искусстве традиционно репрезентирует два тематических направления, первое из которых связано с морфологическим принципом структурирования мира искусства - делением на пространственные и временные его виды, а второе - с более локальной проблемой, теорией перспективы в изобразительном искусстве.

Тематика «пространственно-ориентированного» музыковедения складывается весьма специфично. За последнее время появилось много исследований, в которых через призму пространственного подхода освещаются такие музыкальные объекты, как звук, фактура, тембр, что не повлекло появления новых терминологических конструкций: пространственная музыка, пространственно-фактурное поле, пространственные тембры и др.

В свете этого содержание понятия пространственный тезаурус творческой личности можно связать с интеграцией комплекса представлений о феномене пространства, сформированном в художественной практике. Попытаемся осветить интересующий нас вопрос, основываясь на анализе пространственных интенций композитора.

Обратимся для этого к конкретному примеру. Мир внутреннего Я-пространства составляет предмет философско-психологической рефлексии, развернутой в монографии композитора и музыковеда М. А. Кокжаева «Топология музыкального пространства». Книга содержит много интересных мыслей и наблюдений; в контексте данного дискурса представляется возможным обратить внимание на один из ее фрагментов:

«Самой же загадочной составляющей музыкального искусства является пространство, в котором оно расположено, находящееся за пределами реальности, в недрах мышления и обладающее многоуровневой многомерностью со значительно большим числом пространственных измерений, чем то, в котором мы физически обитаем. Оно абсолютно подчинено воле творца композиции и имеет столь причудливую топологию, что представление о нем требует проникновения в мир музыкальной виртуальности, не имеющей реальных пространственных аналогий и очень похожей на кэролловское Зазеркалье…» [4, с. 8].

Данное программное высказывание показательно для дескрипции личностной пространственнотезаурусной интенции Homo musicus, образно определяемой как «Я-пространство себя…» (А. Арыков) [1].

Иная тезаурусно-пространственная направленность доминирует в философской рефлексии В. Мартынова - автора концепции Нового сакрального пространства. «Существуют разные пространства. Пространство искусства - это достаточно молодое пространство, которое образовалось в XVII-XVIII веках, когда появились публичные галереи, библиотеки, концерты. Сакральное пространство - более древнего происхождения» [2]. Часть современной культуры, которая воплотилась для композитора в формуле Нового сакрального пространства, составляет не только и не столько его личностный тезаурус, но духовную картину современного мира, интерпретацию идеи единого христианского пространства, противостоящего разрушительным тенденциям современности. «Новое сакральное пространство - это попытка противостоять распаду современного мира путем создания нового культурного синтеза. Оно осуществляется на перекрестке различных культур и традиций, сочетание которых образует множество новых культурных контекстов, объединяющихся в единый многомерный текст» (из выступления В. Мартынова на Музыковедческой гостиной в декабре 1998 года) [12].

Разрабатывая основы своей эстетическо-философской теории, В. Мартынов не разрушает сложившиеся многовековые традиции искусства, постулируя свое кредо: «Новое сакральное пространство не претендует на то, чтобы создавать новые формы, конкурирующие с богослужебными формами. Его цель - постараться расширить сакральное пространство, существующее в литургии, за пределы ее, освящая неосвященные и разосвященные, то есть утерявшие церковность, области времени и пространства» [2].

Идеи Нового сакрального пространства вместе с В. Мартыновым разделяют А. Кнайфель, Ю. Рабинович, Г. Канчели, Г. Пелецис, С. Губайдулина, Э. Денисов, А. Пярт, В. Сильвестров, А. Шнитке. «Войти в эту “новую сакральную реальность”, - по мысли композитора, - возможно только посредством обновленного сознания» [3, с. 206-211], что представляло непростой путь для него самого.

Подводя итог вышеприведенным рассуждениям, следует подчеркнуть, что пространственный тезаурус - это не только «пространственная» лексика, которую используют композиторы (поскольку наши рассуждения посвящены именно им), но это - пространственная картина мира искусства, репрезентируемая Homo musicus.

Список литературы

1. Бродова И. А., Рослова П. А. Концепция духовности в творчестве композитора Владимира Мартынова // Ярославский педагогический вестник. 2013. № 1. С. 206-211.

2. Кокжаев М. А. Топология музыкального пространства. М.: Композитор, 2004. 88 с.

3. Луков Вал. А. Тезаурусная концепция молодежи // II Всероссийский социологический конгресс: тезисы докладов и выступлений: в 3-х т. М.: Альфа, 2003. Т. 3. С. 71-72.

Аннотация

Статья посвящена проблеме пространственного тезауруса, формируемого в современной композиторской практике. В качестве методологического основания теоретизирования выступает представление о тезаурусе как когнитивном пространстве знаний. Примерами музыкальной тезаурусно-пространственной парадигмы в данной работе избираются психологически-ориентированные положения, изложенные в книге композитора-философа М. А. Кокжаева, и философско-культурологическая концепция Нового сакрального пространства В. И. Мартынова.

Ключевые слова и фразы: пространственный тезаурус; когнитивная система; «сверхъязыковая» трактовка тезауруса; тезаурус культуры, искусства; сакральное пространство.

The article is devoted to the problem of spatial thesaurus being formed in modern composer's practice. The idea of thesaurus as cognitive space of knowledge is a methodological basis for theorizing. Psychologically oriented positions presented in the book of the composer-philosopher M. A. Kokzhaev and the philosophical-culturological conception of New Sacral Space by V. I. Martynov are chosen as examples of the musical thesaurus-spatial paradigm in this work.

Key words and phrases: spatial thesaurus; cognitive system; “superlinguistic” interpretation of thesaurus; thesaurus of culture, art; sacral space.

Размещено на Allbest.ru