Становление нелинейной методологии исследования сущности искусства в динамике современной научной картины мира

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 130.2+7.067

Культурология

Алтайский государственный педагогический университет balakina2002@mail.ru

Становление нелинейной методологии исследования сущности искусства в динамике современной научной картины мира

Балакина Елена Ивановна, к. культурологии, доцент

Аннотация

искусство целостность духовный саморазвитие

В статье заявлен нелинейный методологический подход к изучению Искусства как саморазвивающейся целостности от момента его возникновения до современности. Выход за пределы жанрово-видовой истории искусства открыл нематериальные константы этого древнейшего феномена в дополнительности проявленного и непроявленного, устойчивого и изменчивого. Автор рассматривает Искусство как эмоционально-образную семиотическую среду, «рождённую» в духовном мире, вводит понятие «поэтики» как оперативной программы саморазвития целостности произведения.

Ключевые слова и фразы: непроявленное сакральное начало; синергетика; нелинейность; дополнительность; оперативная программа; проблема метода.

Annotation

The article is devoted to non-linear methodological approach to the study of Art as self-developing integrity from its origination to the present time. The overrunning of genre-specific art history opened the non-material constants of this ancient phenomenon in the complementarity of manifested and unmanifested, stable and unstable. The author considers Art as emotionallyfigurative semiotic environment “born” in the spiritual world, introduces the notion of “poetics” as an operational program of the work self-development.

Key words and phrases: unmanifested sacral origin; synergetics; nonlinearity; complementarity; operational program; problem of method.

Мы знаем теперь, что существует более тонкая форма реальности, объемлющая и время, и вечность.

Илья Пригожин

1 уходит в глубокую древность. Оно раскрывалось, подобно бутону, в общей логике История Искусства саморазвития, в сложном взаимодействии внешних явлений и внутренних процессов. Противоречивое положение Искусства в культуре прошлого и современности не раз побуждало «виднейшие умы» к решению этой сложнейшей дилеммы.

С «немым» или явно звучащим вопросом к Искусству обращается каждая эпоха, и Искусству всегда находится «что сказать» - утешительного, ободряющего, воодушевляющего, и «сказать» так весомо, что человек успокаивается: пока существует на Земле («хоть какое-то») Искусство, он не так уж и одинок в этом мире! У него есть верный и мудрый «советник по особо важным вопросам». И разве можно в этом сомневаться? Кажется, что каждое краткое мгновение земной истории (подобно древним «макаронам» и петроглифам) увековечено в «дарохранительнице искусства» и «выдается» «по требованию» - в том виде, настроении, состоянии, которые необходимы в данный момент для подкрепления души и Духа.

Мировая историография Искусства поистине огромна. Сложно найти другое явление, которому было бы уделено столько внимания в науке и практике культуры. Теория и история искусства получили в научной литературе целостное и системное воплощение, что заложило устойчивый фундамент для новых направлений исследований. Тем не менее Ф. Шеллинг считает правомерным заявить: «Научного и философского искусствоведения пока вообще не существует; существуют в лучшем случае отдельные фрагменты такового, да и они ещё мало осмыслены и могут быть поняты только в связи с целым» [10, с. 60]. Означает ли это отрицание ценности всех прежних достижений? Конечно, нет.

Он обращает внимание на то, что в большинстве фундаментальных вопросов постижения мира, каковым является и вопрос об Искусстве, вообще сложно «прийти в пункт назначения»: мы всегда «на подступах». В данном случае - на подступах к новой ступени познания мира и Искусства как его важнейшей грани. Не только идея целостности должна занять подобающее ей место в научных работах и получить широкое применение, но и сознание наше - перестроиться настолько, чтобы за призывами к целостности была ощутима и сама Целостность, и действительное стремление к её постижению.

Вот тогда мы сможем подойти к новому пониманию Искусства - не как системы артефактов, какой бы сложной и сверхсложной она ни была, а в виде единого расширяющегося потока, прозрачность которого становится «окном в неведомое», высвечивая то опасные подводные камни, то красоты глубинного мира. Именно в целостном взгляде на Искусство возможно хотя бы приблизиться к пониманию его сущности и значения в Культуре и, что практически равнозначно, для Человека. И движение в этом направлении уже началось.

«Теоретикам-профессионалам известно, что на разных этапах истории наук, искусств и самой философии вопросы методологии познания играли разную роль. “Научные революции”, связанные с тем, что Т. Кун назвал изменением парадигмы в ходе развития познания человеком мира, по каким бы причинам и в какой бы форме они ни происходили, вызывают потребность в методологической рефлексии» [5, с. 227].

Современные научные открытия глобального размаха сформировали фундаментальные основы для построения новой методологии взаимных отношений Человека и Мира, которую важно освоить, чтобы подняться на следующую ступень понимания: понять, чем и кем мы можем (или должны???) быть: «По мере того как революционные достижения в различных отраслях современной науки развеивают чары устаревшего материалистического мировоззрения, перед нами проступают контуры нового, целостного понимания самих себя, природы и Вселенной. Мы всё отчётливее видим, что этот новый, альтернативный подход к существованию объединит науку и духовность и внесёт в наш технический мир важные элементы древней мудрости» [3].

В поисках фундаментальной основы сущего современная наука добралась до его фундамента - элементарных частиц, постоянно испытывающих превращения: «Что-то очень изменчивое, крайне непостоянное, трудно уловимое средствами современной физики лежит в основе материального бытия» [7, с. 199].

Теория микромира своей тотальной подвижностью ускорила кардинальный разворот целевых установок современной науки. Направленная на изучение изменчивости мира, его динамики и различий, наука ощутила потребность найти в подвижности мира точки равновесия: выявить сущностные устои явлений и процессов, обнаружить универсальные константы в потоке метаморфоз. Одной из граней этого процесса стало повышение научного веса вопросов духовного фундамента мира.

Археолог аббат Брейль в издании «История мира» доказывает, что уже в нижнем палеолите существовала «творческая духовная деятельность», «богатая духовная жизнь», проявлявшаяся в материальной культуре, в религиозных верованиях, искусстве, и оформилась единая неизменная исходная идея Человека: «Идея всей этой “Истории мира” такова: “природа человека” никогда не менялась, она остаётся неизменной с того момента, как бог вложил душу в шкуру обезьяноподобного предка человека; лишь материализм грозит возродить животное начало в человеке» [Цит. по: 9, с. 12].

Необходимость переоткрытия исходного смысла и сущности Искусства как целостного саморазвивающегося феномена выводит нас на задачу методологического характера. Эта новая методология должна быть холистической, гуманитарной, вобравшей в себя законы нелинейности, вероятностности, относительности и дополнительности, понимание сверхсложности мира и большинства его проявлений. Она должна быть направлена на выявление сущности явлений и процессов, многие из которых современной наукой переведены из ранга объектов в статус субъектов.

Методы классической науки в изменившемся мире просто не работают. В обновлённом мире стало невозможно не только получить одинаковые результаты опытов, но даже создать те же самые условия для повторного опыта.

Новые задачи научного познания в расширившейся «научной Вселенной» формулирует И. Пригожин: «Мир нестабилен. Но это не значит, что он не поддаётся научному изучению. Признание нестабильности - не капитуляция. Напротив - приглашение к новым экспериментальным и теоретическим исследованиям, принимающим в расчёт специфический характер этого мира… Вырисовываются контуры новой рациональности, к которой ведёт идея нестабильности… Реальность вообще не контролируема в смысле, который был провозглашён прежней наукой» [6, с. 46].

Речь здесь идёт о необходимости построения современной методологии исследования сверхсложных самоорганизующихся систем, способной стать гибким способом установления нового взаимодействия человека с бесконечно ускользающим неравновесным миром и миром Искусства в том числе. Она должна предложить теперь уже не алгоритм, но стратегию понимания общей динамики происходящего, возможность выявления элементов порядка в безбрежном хаосе нелинейной Вселенной и иметь достаточную степень внутренней подвижности для её применения в условиях вероятности, относительности и дополнительности.

В сфере социальных систем эту мысль развивает В. В. Василькова: «Потенциальные структуры социального порядка всё время незримо присутствуют в пластах национальной культуры как возможные варианты новых стационарных состояний» [2, с. 154].

Многообразие теорий искусства - это следствия так называемой «кажимости», обусловленной нашими представлениями о мире. Меняются идеи, понимание сущности человека и его отношений с миром - и обновляется характер их теоретического осмысления. Искусство не является исключением.

Материалистическое сознание видело в форме, стиле, языке конечные субстанции, из которых выводились все необходимые следствия. Для изучения проявленного слоя Искусства такой подход сыграл неоценимую роль, но он всё же не позволяет увидеть сложнейший многоцветный феномен Искусства в целостности: «Соединяя наличные данности содержаний и форм, мы не можем прийти к их единству» [1, с. 388]. И это не столько проблема исследователей, сколько проблема метода, доступного для своего времени.

В XX веке диктат рациональности упраздняется, и религия, прежде выполнявшая задачи чувственно-эмоционального и духовного водителя человека, уже не столь активно участвует в жизни европейской культуры. Некоторые исследователи высказывают предположение, что в этом смысле Искусство отчасти выполняет функции религии. «Именно в искусстве стало возможным сосуществование различных точек зрения, позиций, ценностей, которые воплотились в плюрализме художественных методов, маргинальности жанров, нивелировке стилей. Поэтому искусство может быть расценено как модель неповторимости бытия, творчески представляющая нам чувственно-рациональное постижение мира» [4, с. 294].

Потребности нового мировидения уточнили исследовательские задачи, актуализировали идеи, которые уже были высказаны в прежние эпохи, но оставлены современниками без внимания как преждевременные, как идеи другого типа ментальности и культуры. «Потенции представляют собой лишь материальное существование, само сущее превышает одну только материю бытия, есть сверхматериальное», - утверждает Ф. Шеллинг [11, с. 348]. «Любая история чего-либо должна включать своё появление из невоспринимаемого и исчезновение в невоспринимаемое. Наличие Непознаваемого свидетельствует, что первые причины всего происходящего недоступны интеллекту» (Г. Спенсер) [8, с. 241]. Эпоха рациональности не могла принять подобные идеи в качестве научных посылов. В лучшем случае они могли рассматриваться как предмет веры.

Утверждение Г. Спенсера указывает на то, что интеллекту доступен более простой и очевидный уровень познания явлений. Постижение сущности суперсверхсложных феноменов, таких как Человек, Культура и Искусство, требует дополнительно новых средств, методов, новых познавательных установок, вмещающих в себя разные способы взаимодействия с Нелинейным, Вероятностным и Непроявленнным. В данном ключе требуется переосмысление сущности самого объекта исследования.

В нелинейной картине мира Искусство из сложившегося и неподвижного объекта-данности преображается в саморазвивающийся и постоянно изменяющийся субъект-программу, одновременно вмещающую в себя по принципу дополнительности константные и изменчивые компоненты и непрерывно вероятностно становящуюся в их взаимном сопряжении: «Мы исследуем различные моменты, в которых современному искусству приходится считаться с Неупорядоченностью, которая не является слепым и неисправимым беспорядком, отметанием всякой упорядочивающей возможности, но представляет собой плодотворный беспорядок, позитивность которого показала нам современная культура: разрушение традиционного Порядка, который западный человек считал неизменным и отождествлял с объективным строением мира» [12].

Законы нелинейности и дополнительности обозначили новую ступень познания материи и духа, не отрицая односторонних противоположных позиций, но примиряя их в одновременности как разные грани одного сложного явления. Одним из первых новый подход в этой сфере освоил У. Эко: «Произведение искусства - это принципиально неоднозначное сообщение, множественность означаемых, которые сосуществуют в одном означающем» [Там же]. Применительно к проблеме постижения сущности произведения он вводит понятие «поэтики» как его нематериальной константы (что вполне справедливо и для Искусства в целом!), проявляющей себя в структурах художественного произведения «как свидетельство оперативного замысла, как его следы»: «Мы понимаем “поэтику”… как оперативную программу, которую художник раз за разом себе намечает, как замысел произведения, которым явно или подспудно руководствуется» [Там же].

Развитие Культуры и Искусства в макромасштабе их целостного Бытия позволяет предположить, что вся их историческая траектория представляет собой циклически-линейное движение по стреле времени с периодическим возвращением к исходной «идее», «аттрактору», действующему по принципу «стволовых клеток»: когда возрождение исходной национальной идеи или выражающей её традиции создаёт эффект «лечения» стволовыми клетками. «Идея» словно встраивается в «ткань» Культуры и Искусства и восстанавливает их структуру и функции.

Искусство как феномен культуры имеет древнюю историю. Кризис Искусства в современной культуре указывает на необходимость выявить его исходную «идею» и сравнить её с тем смысловым полем, которое формируется искусством сегодня. Выявленное противоречие поможет понять, что же именно важно изменить в Искусстве сегодня или в отношении к нему, чтобы восстановить заложенную изначально духовную силу.

В мировой культуре широко распространена идея, что Искусство было даровано человеку свыше. В разных национальных границах его источник приобретает разные черты, но в целом достаточно убедительно высказывается предположение, что именно поэтому Искусство и остаётся на всём протяжении саморазвития культуры единственным способом «прямой связи» с Непроявленным, что оно «рождено» в духовном мире. Не углубляясь здесь дальше в эту сложнейшую проблему, важно уточнить, что и мир Непроявленного тоже имеет непостижимую иерархическую сложность и далеко не всегда соответствует предельной высоте Абсолюта. Возможно, эти уровни и определяют разную степень «высоты» и «подлинности» Искусства: подлинное ли это искусство или искажение его высшего смысла. В таком сопоставлении и рождается дефиниция «классического» и «неклассического» Искусства.

И мы традиционно употребляем это понятие в той же градации. Все «заходы размышлений» о сущности, истинности Искусства обращены именно к представлениям о его высших, идеальных образцах. Это традиционный путь построения типологии - выделение самых показательных, идеально выраженных особенностей. В теоретическом плане, конечно, здесь выстраивается идеалистическая, сакральная модель изначальной высшей сущности Искусства, которой в практике культуры более всего соответствует его Классический вариант. Эта проблема нуждается в дополнительных обоснованиях, но в пределах научной логики рождается предположение, что бесценное мировое достояние Культуры Человечества в сфере искусства, которое мы наделяем эпитетами вечного, бессмертного, гениального, относим к бесспорным шедеврам художественного творчества, оказывается таковым именно потому, что эти творения максимально близко воплотили в разных формах и жанрах тот самый исходный сакральный идеал.

Искусство - это целостная саморазвивающаяся система, в которой все факторы его бытия, взаимодействуя, рождают неповторимую эмоционально-образную семиотическую среду, специфически переплавляющую в своём котле вызовы времени и лики культуры. При этом вопрос происхождения и сущности Искусства в его целостности, его места и функций, миссии в культуре Человечества остаётся открытым и в культуре рубежа тысячелетий обрёл космическую остроту. Эта грандиозная задача ждёт своего решения.

Список литературы

1. Белый А. Жезл Аарона (о слове и поэзии) // Семиотика и авангард: антология / ред. Ю. С. Степанова. М.: Академический проект; Культура, 2006. С. 376-426.

2. Василькова В. В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: синергетика и теория социальной самоорганизации. СПб.: Лань, 1999. 480 с.

3. Гроф С. Космическая игра [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/URIKOVA/GROF/grof.txt (дата обращения: 08.08.2014).

4. Дианова В. М. Искусство как моделирование картин мира // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века: к 80-летию профессора Моисея Самойловича Кагана: материалы международной научной конференции (г. СанктПетербург, 18 мая 2001 г.). СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. Вып. 12. C. 290-294.

5. Каган М. С. Методологические проблемы современной философии // Каган М. С. Избранные труды: в 7-ми т. СПб.: ИД «Петрополис», 2006. Т. 1. Проблемы методологии. С. 227-239.

6. Пригожин И. Философия нестабильности // Вопросы философии. 1991. № 6. С. 46-57.

7. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: новый диалог человека с природой. М.: Прогресс, 1986. 432 с.

8. Спенсер Г. Основные начала. СПб.: Издание Л. Ф. Пантелеева, 1897. 473 с.

9. Степанов Ю. Семиотика, философия, авангард // Семиотика и авангард: антология / ред. Ю. Степанова. М.: Академический проект; Культура, 2006. С. 5-32.

10. Шеллинг Ф. Философия искусства. М.: Мысль, 1966. 496 с.

11. Шеллинг Ф. В. И. Философия откровения. СПб.: Наука, 2000. Т. 1. 699 с.

12. Эко У. Открытое произведение [Электронный ресурс]. URL: http://www.nnre.ru/jazykoznanie/otkrytoe_proizvedenie/ index.php (дата обращения: 06.05.2014).

Размещено на Allbest.ru