Размещено на http://www.allbest.ru/

1

Феномен интеграции контркультуры в массовое сознание

Сложившаяся картина мира в контексте теории общечеловеческой цивилизации определяет тип общества как информационный, поскольку в ходе развития цивилизации изменяется статус знания [4, с. 16] и роль информации в целом, что определяется динамикой развития средств информации и определяет динамику развития технологий коммуникации.

Эпоха индустриального общества через культуру модерна впервые формально актуализировала стратификацию культур в противопоставлении элитарной культуры массовой. Если «высокая культура» воздействовала на сознание, сохраняя его субъективные особенности, через смыслообразующую функцию, то массовая культура формирует ценности, оперируя штампами, простотой и доступностью в занятии досуга не ради просвещения и субъективизации, но ради самого досуга.

Развитие технологий книгопечатания через тиражированность (любовный, приключенческий роман, фельетон) чётко определило грани доступности массовой культуры и исключительности элитарной (литературный салон, светское окружение). Но исторический опыт Нового времени показал лишь одну сторону в вертикальном срезе межкультурной коммуникации.

Эпоха постиндустриализации и развитие новых средств распространения информации предложили классификации культур не в аспекте её функций и роли искусства, а в уровне её влияния на общество. В такой морфологии культур мы выделяем:

• доминантную культуру;

• контркультуру;

• субкультуру.

И если элитарная и массовая культуры могли быть определены как сообщающиеся в себе, или «вещь- в-себе», независимые друг от друга группы, то доминантная культура, контркультура и субкультура в силу гибкости общественных отношений и ролей в социуме, а также динамики роста информации и развития технологий коммуникации могут расцениваться обособленно, зависеть друг от друга, а зачастую и вовсе определяться единым концептом.

Такая классификация рациональна, поскольку сегодня о культурной картине мира мы говорим через призму стадии развития общества (например, постиндустриальному обществу присуща культура постмодерна, индустриальному - модерна, доиндустриальному - традиционная культура).

Говоря о коммуникации, мы приходим к понятию межкультурной коммуникации, отражающей динамику взаимодействия культур. Но в контексте цивилизационного подхода межкультурную коммуникацию мы понимаем как сферу отношений и взаимодействия культур разных национальностей и этносов, с их локальными и традиционными особенностями.

Такой подход можно рассматривать в горизонтальном срезе межкультурной коммуникации, но в вертикальном срезе целесообразно говорить о коммуникации культурных сфер в типологическом аспекте. Таким образом, следует заключить, что межкультурной коммуникацией является и взаимодействие между собой таких видов культур, как доминантная, контркультура и субкультура.

В эпоху глобализации доминантой выступает массовая культура, которая регулируется тенденциями развития коммуникационных технологий и, как следствие, трансформируется в рамках массмедиа, таких как телевидение, радио, и в наиболее значимой степени Интернет, который во множестве и определяет массовое сознание.

Испанский философ и социолог Х. Ортега-и-Гассет в работе «Восстание масс» говорил: «Толпа - понятие количественное и визуальное: множество. Переведем его, не искажая, на язык социологии. И получим “массу”. Общество всегда было подвижным единством меньшинства и массы. Меньшинство - совокупность лиц, выделенных особо; масса - не выделенных ничем» [6, с. 7]. Сегодня же меньшинство затерялось в массах, массы слились с меньшинством: рождается корреляция индивидуальности и идентичности в их культурном синхронном порядке.

Та же диалектика взаимодействия происходит и в культуре. Один из факторов появления художественных течений XX века, таких как импрессионизм, экспрессионизм и другие демонстрируют позитивный уровень влияния массовой культуры на развитие контркультуры. Речь идёт о становлении выдающихся художественных течений как протесте возникновению и культивации фотографии [1, с. 73-74]. Вполне вероятно, без данного шага в развитии технологий рубежа XIX-XX веков изобразительное искусство могло развиваться по совершенно иному вектору.

Развитие технологий коммуникации во многом трансформировали и определили тенденции развития общественных идеалов, таким образом, сегодня мы уже не можем провести четкое разделение между понятиями массовой и элитарной культуры, а определено это было в контексте исторического опыта последних пятидесяти лет. Повлияла на это специфика интеграции как объединения контркультурных и субкультурных тенденций в массовое сознание.

Рассмотрим несколько примеров.

В Америке 40-50-х годов XX века зародилось течение битников. Культурная миссия «разбитого поколения» сводилась к протесту идеологии, следствием которой стали мировые войны, капиталистический стержень политики и ограничение нравственных свобод, препятствующих индивидуализму отдельных личностей. Деятельность битников, что подтверждает их провокационное и вызывающее литературное творчество, по природе своей относилась к контркультуре и субкультурам, которые в дальнейшем выражали ту или иную концепцию, произрастающую из бит-идеологии. В 50-е годы они уже плотно утвердились в молодёжной среде, при этом регулярно имея дело с судебными процессами, направленными на запрет их произведений из-за развращающего влияния на общество.

Один из таких процессов был проведен над Алленом Гинзбергом и его произведением «Вопль» - гимном бит-движения. Как демонстрирует одноимённый фильм 2010 года, судебный процесс не привёл к спаду популярности этого произведения, но, наоборот, привёл к феноменальному росту его популярности. Гинзберга обвиняли в пропаганде гомосексуализма, в использовании нелитературных оборотов и нецензурной лексики, что в последующем послужило революционным переломом в тенденциях новой литературы и проложило дорогу развитию новых течений в искусстве. Шок-эффект послужил основой популяризации данного продукта. Люди проявляли интерес к той продукции, что должна быть «за эфиром», другие начинали следовать их примеру - данный культурный феномен актуализируется ещё больше в наше время, в воплощении консюмеризма и современных субкультурных течений.

В одном из последних интервью, Гинзберг подчеркнул: «элементами бит-движения были духовное освобождение, сексуальная революция, медитация, экологическое движение и освобождение геев. Мы рассчитывали на изменения в культуре, надеясь, что за культурными переменами последуют политические» [5]. Истоки деятельности «разбитого поколения» послужили основой идеологии субкультуры «хиппи», которую наряду с «психоделической революцией 60-х» можно отнести к социокультурной среде массового сознания.

Сегодня идеи, которые регулировались этим контркультурным течением, трансформируются в идеи либерализма - политический стержень постмодерна и постиндустриального общества, что отражает динамику социокультурного процесса в контексте взаимодействия контркультуры и массовой культуры.

Другой пример интеграции контркультуры и массового сознания раскрывает журналистская деятельность Хантера Томпсона. Специфика его подхода заключалась в переживании всех событий в рамках объекта

творчества непосредственно: Томпсон во многом определил язык культуры 70-80-х годов, прибегая к жаргонизмам, девиантному поведению, расширению сознания посредством наркотических веществ и открытому повествованию о такой методике художественной деятельности, посредством которой возможно раскрытие собственных переживаний и умозаключений журналиста, что идёт вразрез с природой журналистики, которая зачастую отражает политическую идеологию и следует нормам, корректирующимся на политическом, экономическом, культурном уровнях.

Тем не менее, как пишет Алекс Керви, переводчик и исследователь творчества Хантера Томпсона, «в стиле “гонзо” стало модно писать, об этом стало модно рассуждать, “Гонзы” стали множиться как кошки; в воронке после разрыва крылатой ракеты “Страха и Отвращения” блаженствуют мышиные семьи эпигонов» [3, с. 154].

Одно из контркультурных течений 40-х годов XX века - хипстерство, так же актуализировалось в парадигме постмодерна, регулируясь принципом протеста большинству и доминирующим в социуме тенденциям. Современное поколение хипстеров демонстрирует, в какой степени грань между массовой и контркультурой формальна и несущественна сегодня: отличительные особенности в виде определённых модных брендов одежды, мест обитания и досуга, музыкальных направлений и других продуктов культуры, по сути, не являются особенностями, так как доступны, легки для восприятия и не требуют определённых качеств или социальной, культурной и другой активности. Современная культура хипстеров в большей степени строится на позёрской деятельности - «притворстве в поведении, манерах, словах; стремлении принимать позу» [2]. Такая субкультура является воплощением культурного феномена в контексте общественных отношений: общая доступность тенденций, отличающих индивида от массы, приводит к тому, что значительная часть отдельных лиц пытается выделиться, но в итоге совокупность этих индивидов рождает ту же массу, ничем чётко не выраженную и не объединённую никакой существенной идеологией.

Сегодня, согласно примерам, контркультура так же оказывает влияние на развитие массовой, но в большей степени в негативном фокусе. Социальные типологии культур повлияли на диалектику взаимодействия идеологических типологий, а исторический опыт их слияния лишь подтверждает особенности парадигмы, в которой развивается постиндустриальное общество: «постмодернизм характеризуется крахом иерархического различия между высоким и низким искусством, между “официальной” высокой и популярной, или массовой, культурой» [7, р. 309].

Развитие современных технологий теперь имеет неоднозначные перспективы для культурной, гуманитарной сферы.

Средства массовой информации как основное орудие культуры постмодерна привели к полной доступности любой элитарной, контркультурной, субкультурной продукции. Тиражированность определяется возможностью бесконечного копирования электронных копий, а пиратские ресурсы делают культурный продукт полностью доступным и с экономической точки зрения, для любого социального класса.

Игровой и шоу-фактор, прогрессирующие посредством экранной культуры, определяют основные тенденции и потребности в социокультурном пространстве, которое обуславливает соответствующие системы ценностей молодого поколения и стиль жизни.

Вседоступность Интернета и других технологий современной коммуникации в контексте социокультурной глобализации размывают грань идеологических типологий в морфологии культуры, что и способствует интеграции контркультуры, субкультурных тенденций в массовое сознание, и наоборот.

Из обозначенного выше можно заключить: на специфику интегрированности контркультурных тенденций в массовость могу влиять такие факторы, как:

• элемент оппозиции доминирующим в социуме тенденциям;

• «чёрный пиар»;

• эстетика протеста и бунтарская деятельность как факторы развития индивидуализации и субъективизации;

• возможность сатисфакции путём самоутверждения в узкоспециализированном окружении, скреплённом общей идеологией или сферой интересов и деятельности.

Такая социокультурная динамика в контексте взаимодействия культурных сфер и направлений, в свою очередь, определяется современными технологиями коммуникации в виде:

• гибкости и социодинамики невербальных коммуникаций в пространстве Интернета;

• широкого спектра любого вида продукции в интернет-пространстве, дающем практически безграничную возможность выбора, вариативности, комбинировании, осваивании;

• специфики перформанса как феномена изобразительного искусства современности;

• доступности и чёткой выраженности тех или иных культурных течений, их характерных особенностей.

Таким образом, можно заключить, что процесс развития индивида, социума и общественных отношений зависит от множества факторов и порой приводит к возникновению культурных непредсказуемых феноменов в силу хаотичности технологических и социокультурных процессов, а также природы самого “homo sapiens”. Из этого следуют как положительные стороны процессов развития цивилизации, так и отрицательные.

Сегодня мы развиваемся в постиндустриальную эпоху с её «информационным обществом», в парадигме культуры постмодерна. Она представляет масштабный, стремительно развивающийся концепт, характеризующийся развитием широкого спектра технологий, науки, мировой экономики и политики, гуманистической идеологии либерализма с доминантой в виде национального равенства и единства и прочих глобалистических процессов.

Но все преимущества стремительного развития электронно-цифровых технологий, научного прогресса, экранной культуры в контексте эстетического мировосприятия всегда будут сопряжены с существенными проблемами, как, например, демонстрируют художественные продукты, посвящённые миру будущего.

Одной из основных проблем является утрата индивидуалистических ценностей, сопряжённых с субъективизацией, утрата эстетического вкуса и этических ориентиров, которые детерминируются условиями современной массовой культуры и развитием интернет-коммуникаций. Как следствие, необходимо недостатки обращать в преимущества и пересматривать вопросы человеческого развития в контексте технологического прогресса. Такие науки, как антропология, эстетика и коммуникативистика, исследуя экранную культуру в контексте динамики межкультурных коммуникаций, могут способствовать сохранению гуманистических идеалов и элитарных особенностей культуры, поскольку сегодня вопрос сохранения культурного наследия и нравственных основ цивилизации является как никогда актуальным.

Список источников

информационное общество межкультурный коммуникация

1. Буррио Н. Реляционная эстетика. Постпродукция. М.: Ад Маргинем Пресс, 2016. 216 с.

2. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный: в 2-х т. М.: Русский язык, 2000. Т. 1. А-О. VII+1213 с.; Т. 2. П-Я. 1084 с.

3. Керви А. Книга правды. М.: АСТ; Tough-press, 2005. 352+3 с.

4. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна / пер. с фр. Н.А. Шматко. М. - СПб.: Институт экспериментальной социологии; Алетейя, 1998. 160 с.

5. Могутин Я. Интервью с Алленом Гинзбергом [Электронный ресурс]. URL: http//mitin.com/people/mogutin/Ginsberg. shtml (дата обращения: 23.06.2017).

6. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс / пер. с исп. А. Гелескулла. М.: АСТ; АСТ Москва, 2008. 272 с.

7. McHale B. POSTcyberMODERNpunkISM // Storming the Reality Studio: A Casebook of Cyberpunk & Postmodern Science Fiction / ed. L. McCaffery. Durham, North Carolina: Duke University Press, 1991. P. 308-323.

Размещено на Allbest.ru