"Обол харона" русской народной свадьбы

Размещено на http://www.allbest.ru/

«ОБОЛ ХАРОНА» РУССКОЙ НАРОДНОЙ СВАДЬБЫ

Бузин Владимир Серафимович

Русская народная свадьба настолько насыщена обрядовыми действиями, что анализ многих из них до сих пор остается вне внимания исследователей. В данной статье речь пойдет о специфике обряда выкупа невесты по приезду за ней жениха для поездки на венчание, встречающейся в некоторых вариантах свадебного ритуала. Как правило, выкуп осуществлялся за деньги, впрочем, небольшие, что демонстрировало символичность «платы», в виде обыденной передачи их стороне невесты [10, с. 188; 13, с. 44 (№ 8); 18, с. 163]. Однако существовал вариант «выкупа», при котором деньги опускались в напиток, преимущественно в алкоголь, и лицо, «продающее» невесту (как представитель ее стороны), должно было его выпить, и только потом взять деньги. Этот вариант имел широкое распространение в южнорусской свадьбе, хотя встречался и на более северных территориях [2, с. 443; 8, с. 258, 259; 12; 17; 21, с. 87; 26]. Естественно, возникает вопрос: зачем помещать деньги в стакан, затрудняя их получение, тем более что в большинстве случаев они просто вручались «продающему» лицу?

Прежде чем приступить к анализу данной проблемы, уделим внимание методике исследования. Обряд дает возможность реконструировать древнейшие верования, но в процессе бытования он трансформируется, особенно с забвением его логического, пусть и иррационального, обоснования, утрачивает те или иные элементы и в локальных вариантах предстает в неполном виде. Но то, что утратил один вариант обряда, может сохраниться в другом, тоже, не исключено, в свою очередь, неполном. Поэтому необходим возможно более полный учет вариантов для создания максимально целостного описания обряда, ибо тот или иной элемент может помочь установить смысл данных ритуальных действий. Эталонными в применении этого метода являются работы Д. Д. Фрезера, в первую очередь, конечно, «Золотая ветвь» и «Фольклор в Ветхом Завете», ставшие классикой мировой этнографической науки [24; 25].

С точки зрения автора, для понимания сути данной обрядности очень важна деталь в моменте получения денег, зафиксированная, по крайней мере, в двух источниках, - помещение вознаграждения в рот. В одном случае «продавец» невесты пил напиток таким образом, что монета оказывалась у него во рту (ее он отдавал невесте) [12], в другом - выпивала вино подружка, клала деньги в рот и затем совала их в туфлю невесты [13, с. 49 (№ 21)]. Утверждать, что по причине редкой встречаемости этой детали она случайна и представляет отклонение от нормы, вряд ли логично, поскольку помещение денег в жидкость, которую надо выпить, как раз и предполагает попадание их в рот.

Деньги во рту - эта деталь обрядности сразу вызывает ассоциацию с «оболом Харона» - монеты, помещаемой в рот умершего, которую он должен отдать перевозчику за переправу в мир мертвых через реку Стикс [3, с. 584]. Но нет ли натяжки в этой параллели - в похоронах древних греков и в русской народной свадьбе? Можно утверждать, что нет, поскольку и погребальный, и свадебный ритуалы (и это уже банальность) относятся к так называемым «обрядам перехода», в процессе которых старая сущность индивида должна прекратить свое существование, но до формирования новой он оказывается в особом пограничном, тождественном «мертвому», состоянии [11] (применительно к русской обрядности об этом см.: [4, с. 66-67, 75-79]). Поразительно, но в славянских погребальных традициях также практиковалось помещение денег в рот покойнику с объяснением, что это плата за перевоз на «тот свет», в некоторых вариантах - через «огненную реку», иногда указывалось имя перевозчика - святой Петр, который переправляет на ладье умерших в потусторонний мир [1, с. 57].

Укажем еще на одну аналогию тоже с использованием денег в свадебной обрядности во время выкупа невесты и погребальной, причем в одной локальной традиции - территории соседних Тамбовской и Пензенской областей. В свадебной обрядности это раскладывание монет на столе по его углам и в середине при выкупе невесты [13, с. 45 (№ 9), 51 (№ 34), 52 (№ 36), 57 (№ 51), 60 (№ 60); 15, нас. пункты: Химзавод, Благодатка, Елизавет-Михайловка, Носины] (в некоторых случаях обряд сочетался с помещением денег в стакан с алкоголем [13, с. 62 (№ 66); 16]). В обрядности погребальной это помещение монет по углам гроба с покойником (что называлось «отделить») и по углам могилы перед захоронением умершего [18, с. 129]. Вообще, тема свадьбы как смерти хорошо выявляется на материалах восточнославянской ритуальной традиции [9, с. 164].

В таком случае в отношении интересующего нас обряда - с помещением монеты в ротовую полость - с осторожностью можно предположить, что деньги, получаемые «продавцом» невесты, были видом платы за помощь при переходе ее из одного статуса в другой. Но если в древнегреческой погребальной обрядности они сначала «вручались» мертвецу для отдачи их перевозчику, то в русской свадебной он - в лице «продавца» невесты - получал их сразу. Замена персонажа, во рту которого находилась эта «плата», вполне объяснима трансформацией ритуала с утратой представления о его логике, что наблюдается и в ряде других случаев.

Интересно и помещение «выкупных» денег в обувь невесты (снаряжение обуви деньгами практиковалось не только при обряжании жениха - факт широко известный, - но и невесты [13, с. 44 (№ 8), 49 (№ 21), 52 (№ 36), 58 (№ 55); 15, нас. пункт: Княжево], особенно примечателен момент, что при их отсутствии жених имел право отказаться от свадьбы [13, с. 62 (№ 66)]. Кому они предназначались, и если первоначально были выкупом за нее, то почему при их отсутствии свадьба расстраивалась? Обувь - предмет, семантически связываемый с передвижением/«путем». Не предположить ли, что изначально и в обуви жениха, и в обуви невесты (как и положенные покойнику в рот) они предназначались в качестве платы - за помощь в перемещении по потустороннему миру, а отсутствие их было чревато не оказанием ее (о связи денег с загробным миром см.: [23, с. 60-61])? И жених мог отказаться от брака именно по причине такой угрозы.

Еще один вопрос (впрочем, как можно будет увидеть далее, возможно, связанный с предыдущим) - не слишком ли странно выглядит фигура «продавца» невесты? Как явствует из многих вариантов русской народной свадьбы, изначально ему поручено не «продавать», а защищать ее, что видно из имитации борьбы при «выкупе» - «продавец» «вооружен» кнутом, скалкой, размахивает и угрожающе стучит этим «орудием» по столу, сыпет словесные угрозы [2, с. 443; 12; 13, с. 52 (№ 36), 53 (№ 38), 58 (№ 55), 59 (№ 59), 60 (№ 62), 65 (№ 90); 17; 21, с. 87]. Но что представляет собой фигура защитника-продавца? В большинстве случаев это дети мужского пола - «мальчик», «семи-восьмилетний мальчик», «младший брат невесты», «братподросток», «соседний сынишко», «ребятишки» [2, с. 443-445; 7; 13, с. 65 (№ 92); 14; 19; 22], иногда женщины, как молодые, так и в возрасте - «подруга», девушки-подруги и старухи, крестная мать [6, с. 9-10; 13, с. 49 (№ 21), 60 (№ 62)]. Почему охрана невесты осуществлялась лицом (лицами), никак такой задаче не соответствующим, - малые дети и женщины, и это при демонстрации активных действий при ее «защите»?

Как уже указывалось, в «продавце» можно предполагать лицо, помогающее невесте пройти по пути из одного состояния в другое, «пути», для которого в нарративах древнегреческой мифологии служил в качестве проводника Харон. В русской свадебной обрядности функцию проводника выполняли дети и женщины - и в этом была своя логика, хотя и ритуального мышления. Дети - поскольку, как индивиды младших возрастов, они в традиционных обществах считаются еще не полностью оторвавшимися от потустороннего мира, откуда пришли [5]. Понятно, что в обрядности эту роль не могли выполнять совсем маленькие дети, но 7-8-летнему ребенку она была вполне по силам. С потусторонним миром связывались и женщины, поскольку считалось, что в силу своей фертильности именно оттуда они получают новорожденных, и в ряде магических действий русской родильной обрядности имитируется путешествие роженицы в загробный мир для получения ребенка [4, с. 64-65].

Подведем итог вышеизложенным суждениям. Обряд выпивания напитка с положенными в него деньгами в русской народной свадьбе отражает архаические представления о плате некоему мифологическому персонажу за помощь при перемещении индивида из одного состояния в другое: а именно из добрачного в брачное, когда во время этого «пути» он оказывался в «мертвом» состоянии с соответствующим нахождением в загробном мире (о «волшебном помощнике» - проводнике в мире мертвых см.: [20, с. 165-201]).

народный свадьба выкуп невеста

Список источников

1. Агапкина Т. А., Плотникова А. А. Деньги // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5-ти т. / под общ. ред. Н. И. Толстого. М.: Международные отношения, 1999. Т. 2. C. 56-60. 2. Астров Н. Крестьянская свадьба в с. Загоскине Пензенского уезда (бытовой очерк) // Живая старина. СПб., 1905. Вып. III и IV. С. 415-458.

3.А.Т.-Г. Харон // Мифы народов мира: энциклопедия: в 2-х т. / гл. ред. С. А. Токарев. М.: Советская энциклопедия, 1988. Т. 2.

4.Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре: структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов / отв. ред. Б. Н. Путилов. СПб.: Наука, 1993. 241 с.

5.Баранов Д. А. «Незнакомые» дети (к характеристике образа новорождённого в русской традиционной культуре) // Этнографическое обозрение. 1998. № 4. С. 110-122.

6.Бондаренко В. Очерки Кирсановского уезда Тамбовской губернии // Этнографическое обозрение. 1890. № 4. С. 1-24.

7.Быстров Н. Историко-статистическое описание села Степановки Мокшанского уезда // Пензенские епархиальные ведомости. 1885. № 12.

8.Быт великорусских крестьян-землепашцев: описание материалов этнографического бюро князя В. Н. Тенишева (на примере Владимирской губернии) / авт.-сост.: Б. М. Фирсов, И. Г. Киселева. СПб.: Изд-во Европейского дома, 1993. 472 с.

9.Виноградова Л. Н. Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян. Генезис и типология колядования / отв. ред. Н. И. Толстой. М.: Наука, 1982. 256 с.

10.Гагенторн Н. Свадьба в Салтыковской волости Моршанского уезда Тамбовской губернии // Материалы по свадьбе и семейно-родовому строю народов СССР. Л., 1926. Вып. 1. С. 171-195.

11.Геннеп А., ванн. Обряды перехода: систематическое изучение обрядов. М.: Восточная литература, 1999. 198 с.

12.Долженкова М. И., Толмачев Ю. А. Тамбовская художественная культура [Электронный ресурс].URL: http://window.edu.ru/window_catalog/pdf2txt?p_id=16370&p_page=4, 5 (дата обращения: 25.06.2010). 13. Евтихиева Л. Ю. Тамбовский курагод: сборник сценариев и материалов для фольклорных коллективов / гл. ред. Ю. Д. Павлов. Тамбов, 2003. Вып. 1. 160 с.

14.Крестьянские свадьбы в Шацком уезде // Тамбовские губернские ведомости. 1893. № 35.

15.Материалы Тамбовского этнографического отряда Кафедры этнографии и антропологии Санкт-Петербургского государственного университета 1990-х гг. // Архив Кафедры этнографии и антропологии Института истории Санкт-Петербургского государственного университета.

16.Мусатова Д. Обряды и праздники села Шелоклейка Никольского района Пензенской области (из воспоминаний моей бабушки А. Ф. Мусатовой) [Электронный ресурс]. URL: http://www.pandia.ru/text/77/340/35702.php (дата обращения: 02.04.2012).

17.Н. Неч. Свадебные обычаи в с. Хворостянке Усманского уезда // Тамбовские губернские ведомости. 1889. № 54.

18.Пискунова С. В., Махрачева Т. В., Губарева В. В. Словарь тамбовских говоров (духовная и материальная культура). Тамбов: Изд-во Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина, 2001. 278 с.

19.Покровский И. К столетию нынешнего приходского храма в селе Раеве Моршанского уезда Тамбовской епархии // Тамбовские епархиальные ведомости. 1899. № 7.

20.Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки / отв. ред.: В. И. Еремина, Н. М. Герасимова. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1986. 366 с.

21.Село Вирятино в прошлом и настоящем: опыт этнографического изучения русской колхозной деревни / отв. ред. П. И. Кушнер // Труды Института этнографии Академии наук СССР. Новая серия. М.: Наука, 1958. Т. XLI. 280 с.

22.Сысоев В. Село Пеньки Моршанского уезда // Тамбовские губернские ведомости. 1887. № 67.

23.Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей: реликты язычества в восточнославянском культе Николы Мирликийского. М.: Изд-во Московского университета, 1982. 245 с.

24.Фрезер Д. Д. Золотая ветвь: исследование магии и религии. М.: Политиздат, 1984. 703 с.

25.Фрезер Д. Д. Фольклор в Ветхом Завете. М.: Политиздат, 1989. 542 с.

26.Этнографическое описание села Новочеркутина Усманского уезда // Тамбовские губернские ведомости. 1877. № 29.

Размещено на Allbest.ru