Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Семантика кроя традиционной рубахи мордвы-эрзи

Культурология

Шигурова Татьяна

В статье исследуется крой традиционной рубахи мордвы-эрзи. Цель работы заключается в определении кроя как материализованного воплощения своеобразия древнейших культур, участвовавших в этногенезе мордовского народа. Эрзянская рубаха («панар», «паля», «покай») - своеобразный реликтовый образец на территории Поволжья, сохранивший «память культуры» о древнейших земледельцах Среднего Поволжья.

Ключевые слова и фразы: мордовская культура; генезис; бинарность этноса; эрзянская рубаха; крой; знак.

The article examines the style of the traditional Erzya shirt. According to the author, the style is materialized implementation of specificity of ancient cultures participating in ethno-genesis of the Mordva people. The Erzya shirt (“panar”, “palya”, “pokai”) is a rarity, which has preserved “memory of culture” of ancient agriculturalists of the Middle Volga region.

Key words and phrases: Mordvinian culture; genesis; binarity of ethnos; Erzya shirt; style; sign. эрзянская рубаха мордовский

Традиционный костюм - живой организм, неразрывно связанный с человеком, его внутренним миром, сознанием, эмоциональной сферой. Он создается человеком и преобразуется вместе с ним, отвечая переменам в его взглядах на происходящие вокруг изменения. Сказанным определяется сложность теоретического осмысления феномена костюма и интерес к нему со стороны представителей разных направлений научных исследований в сфере гуманитарного знания: антропологии, социологии, психологии, этики, эстетики, истории, философии и культурологии. Создаваемый ежедневно, вновь и вновь, традиционный костюм обеспечивал стабильность передачи необходимой информации из поколения в поколение. Каждый элемент его сложной знаковой системы был наделен глубоким смыслом, порой - сложной символической семантикой, которая кодировалась в языке [13; 17].

Несомненный научный интерес представляет изучение традиционного костюма мордвы (эрзи и мокши), четко разделяющегося на мокшанский и эрзянский комплексы. Различия комплексов подчеркнуты своеобразием их структуры, особенностями кроя и наименования составляющих элементов. При рассмотрении одежды невозможно обойти вниманием особенности кроя базиса костюма (базовые элементы - чье присутствие обязательно в любом варианте костюма, без чего выход человека «на люди» немыслим). Известно, что в мордовском костюме к числу базовых элементов относятся рубаха («щам» - м., «панар» - э.), поясная одежда («понгст» - м., «пулай», «пулагай», «пуло-каркс» - э.). Женская рубаха в наибольшей степени приближена к телу человека, часто скрыта от посторонних глаз, вероятно, поэтому она и сохраняла этнические особенности вплоть до середины ХХ в., мужской костюм мордовского крестьянина уже с середины ХIХ в. был единым с костюмом окружающего русского населения.

Крой мордовской одежды привлекал к себе внимание ученых. По мнению Б. А. Куфтина, рубахи финноугорских народов Поволжья являются туникообразными [6, с. 22]. Туникообразный крой был известен многим народам, жившим на огромном пространстве евроазиатского материка как наиболее простой, исходящий из размеров ткани и пропорций человеческого тела [7, с. 218]. В литературе отмечен ряд его модификаций, устойчиво сохранявшихся в определенных регионах. Исследователями неоднократно предпринимались попытки его классификации и типологизации [1; 6; 11; 12].

Б. А. Куфтин, считая туникообразный покрой характерным для женских рубах волжских финнов и чувашей, выделял в его рамках два типа кроя, один из которых он не случайно называл эрзянским. Дело в том, что по своему покрою традиционная эрзянская рубаха в середине ХIХ - начале ХХ в. отличалась не только от мокшанской, но и от рубах других народов Поволжья едиными принципами оформления ворота, рукавов, подола: два полотнища холста, перегнутые поперек и сшитые между собой, составляли стан рубахи с четырьмя швами, шедшими по середине груди и спины, а два - по бокам. Вдоль переднего шва рубахи холст подгибался внутрь на 5-7 см с обеих сторон от шва, отчего задняя часть получалась несколько шире, чем передняя. Впереди сверху оставляли незашитым расстояние (примерно в 30 см), подгибая к плечам на глубину 5-6 см таким образом, что образовывался конусообразный вырез. Рукава пришивались к стану по кромке ткани под прямым углом.

Н. И. Гаген-Торн называла данный крой «более древним для народов Поволжья типом, сохранившимся в чистом виде лишь у мордвы-эрзи, остатки которого видны в расположении вышивки всех мордовских рубашек, как эрзянских, так и мокшанских» [1, с. 8]. Автор первым указал на связь рубашек эрзянского типа с культурой земледельцев финно-угорской группы [Там же, с. 10]. Рассматривая костюмы народов Поволжья, К. И. Козлова особо выделила рубаху мордвы-эрзи (с учетом ее покроя) и высказала предположение о возможном ее возникновении на базе распашной одежды [4, с. 74].

В. Л. Сычев [12] связывал происхождение эрзянской туникообразной одежды из двух полотен (первоначально, очевидно, не сшивавшихся) с населением земледельческого культурно-хозяйственного типа. Ранняя форма туникообразной одежды из двух полотен - распашная одежда - сохранилась в качестве единственной на «крайнем» Востоке, где от эпохи древности до наших дней у народов Японии, Кореи, Китая бытует вариант покроя из двух полотнищ с обязательным срединным швом на спине [8, с. 9]. Некоторые исследователи были склонны объяснять возникновение эрзянского кроя рубахи контактами мордовского населения с восточными славянами, позднее - с русскими, однако большинство авторов основной для славянского населения, и в частности для восточных славян, считает рубаху с плечевыми вставками-поликами, которая появилась в глубокой древности [7, с. 218]. Туникообразная же женская рубаха, встречавшаяся, по данным историкоэтнографического атласа, на периферии основной области расселения восточных славян, относилась при этом к мокшанскому типу.

Как показывают наблюдения, крой одежды являет собой материализованное воплощение своеобразия древнейших культур, участвовавших в этногенезе мордовского народа [18]. Проживание на границе леса и степи, охотничьих, кочевых и земледельческих культур естественным образом привело к появлению различий в эрзянском и мокшанском комплексах одежды, и в частности - в крое базового элемента - рубахи, в различии ее наименования («панар» - э., «щам» - м.) и даже в манере ношения. Исследование культурно-исторических процессов в пограничных культурах показывает их непредсказуемый, творчески-поисковый характер. Пограничность в культуре, по мнению И. В. Кондакова, предопределяет ее мощную, нередко гипертрофированную инновативность. Напряженная и продуктивная жизнь культуры, связанная с рождением новых смыслов, наблюдается именно на границах культур и культурных областей, культурно-исторических эпох [5, с. 54].

Наряду с расположением полотнищ, следующим различием туникообразного кроя является оформление ворота рубахи. На эрзянской одежде воротника не было. Ворот обрамлялся полосой вышивки до уровня груди, в некоторых селах Ардатовского уезда вышивка доходила до уровня талии. Подобное оформление одежды напоминает сохранявшиеся в XIX в. халатообразные элементы в таджикском и узбекском традиционном костюмах Ташкентской области и Ферганы [8, с. 22]. Глубина выреза горловины у рубахи была продиктована чисто практическими соображениями. В большой патриархальной семье женщина могла при необходимости переодеть рубаху даже в присутствии мужчин: накидывая чистую рубаху сверху и закрываясь ею, снимая через плечи вниз нижнюю. Крой эрзянской рубахи, будучи устойчивым этническим признаком на всей территории проживания эрзи, был, по словам женщин-информантов, очень удобным; он сохранялся для нижней одежды даже в тех местах, где в начале ХХ в. уже носили юбку и кофту. Сохранение этого кроя одежды в варианте, не видимом окружающими, когда его социальная значимость практически свелась к нулю, подчеркивает стойкость данного знака в народной традиции, в том числе и на подсознательном психологическом уровне.

На подоле рубахи спереди оставляли незашитым расстояние 15-20 см, что также имело прагматическое обоснование: длинная и узкая одежда была бы неудобной при ходьбе и во время физических работ. Рукава эрзянской рубашки шили прямыми, без клиньев; длина их равнялась ширине холста (достигала 29-32 см). Они были сравнительно короткими - до локтя или чуть ниже, что было удобно для выполнения физической работы как дома, так и в поле. Прямой рукав без проймы пришивался к краю холста в области плеча, и лишь по нижней границе соединения его со станом вшивали квадратные ластовицы (кавалалкспацят - э.) для облегчения движений руки. Таким образом, крой эрзянской рубахи (базового элемента одежды) был знаком, передающим семантику трудовой деятельности, ее своеобразие: носитель одежды занимается земледелием. Передаваемые из поколения в поколение особенности кроя были направлены на то, чтобы не сковывать движения человека, не мешать во время физической работы. Эрзянская рубаха - своеобразный реликтовый образец на территории Поволжья, сохранивший «память культуры» о древнейших земледельцах Среднего Поволжья.

Локальные черты кроя наблюдались, например, у теньгушевской эрзи. Здесь рукав рубахи был длиннее: он достигал запястья, что объяснялось большей шириной холста, изготавливаемого в данной местности, и мокшанским влиянием [3, с. 139]. В этом случае знание кода гарантировало правильность определения места проживания женщины.

Особым кроем у теньгушевской эрзи характеризовалась праздничная верхняя рубаха нанга, или нангуньпанар - «верхняя рубаха». Стан ее был расширен за счет рукава: полоса холста, как бы обертываясь вокруг руки, спускалась вниз вплоть до талии, сшиваясь с постепенно сужающимися на подоле клиньями. Широкие проемы для рук свободно свисали по плечам. Об аналогичном верхнем одеянии арзамасской мордвы писал П. С. Паллас: «К совершенному убранству принадлежит широкое холщовое верхнее одеяние с короткими, но в пол-аршина широкими рукавами...» [9, с. 82]. У Нижегородской терюшевской мордвы-эрзи в середине ХIХ в. бытовала свадебная одежда с широкими рукавами, вышитая по бедрам и рукавам шерстью в 3 и 5 рядов.

Наиболее ценные, с точки зрения общества, фрагменты памяти сохранялись с помощью ритуала. Элементы традиционного костюма являлись необходимой составной частью любого обряда (общественного, семейного, свадебного, родильного, погребального) [14-16]. Ритуальную одежду готовили заранее, тщательно хранили, порой передавали по наследству от матери к дочери или младшей сестре. В начале ХХ в. свадебную рубаху, оставшуюся в единственном экземпляре на все село, могли надевать по очереди невесты этого села на свадьбу. Ритуальные элементы костюма использовались столетиями, почти не изменяясь и сохраняя этнические особенности. При этом известно, что традиционная ритуальная эрзянская рубаха «покай» обнаруживает удивительное сходство с византийской одеждой «дивитисием-долматиком», на что обращали внимание исследователи еще в конце XIX в., подкрепляя свои догадки и предположения обилием находок в мордовских могильниках византийских монет VIII-ХI вв. [10, с. 130-131]. Трудно определить путь и источники тех или иных заимствований, но, безусловно, ткани, одежда, украшения занимали очень важное место среди товаров обмена или торговли между народами с глубокой древности. Здесь «память культуры» сообщает нам о сложности древней одежды, вероятности бытования кроя из шести точей холста, что фиксируется в фольклорных произведениях:

«Молодые девицы-хозяюшки!

При наступлении летних дней

В ботинках и чулках ходящие,

При наступлении красных дней

В шесть полос рубашки носящие…» [2, с. 189].

На ритуальной эрзянской рубахе покай сохранились шесть полос вышивки. Мордовская пословица «У кого рубаха в две точи - ленивый человек на селе» содержит семантику качественной характеристики человека в соответствии с кроем его рубахи. В данной семантике заключен глубокий смысл: о качестве трудолюбия человека можно судить по крою носимой им рубахи.

Примечательно, что со сменой материала было связано и изменение в покрое рубахи. Мордва-эрзя Нижегородской губернии в начале ХХ в. стала носить сарафан, с которым получила распространение рубашка, состоявшая по крою из двух сшивающихся частей: верхней - рукава - и нижней - станка, что было характерно и для русского населения. Верхнюю часть рубахи (рукава) шили из льняного холста, тканного в мелкую клетку. Нити для такой ткани собственноручно красили в красный цвет. Нижнюю часть рубахи (станка) изготавливали из конопляного холста. В начале ХХ в. шире использовались фабричные хлопчатобумажные ткани. Появление новых технологий изготовления материала способствовало изменению культуры этноса, что непременно отражалось в конкретных материальных артефактах как результатах творческой деятельности. Изменения в использовании формы одежды, образуемой новым кроем, соответствовали представлениям народа о цели и результате трудовых процессов; фиксировали преобразования в общественном сознании [19].

Эрзянская традиционная рубаха до начала ХХ в. оставалась неизменной, сохраняя единую основу. В первой половине ХХ в. новый крой проникал в эрзянские села в виде совершенно новых элементов одежды:

сарафана, а затем «парочки» - юбки с блузкой.

Список источников

1. Гаген-Торн Н. И. Женская одежда народов Поволжья: материалы к этногенезу. Чебоксары: Чуваш. гос. изд-во, 1960. 228 с.

2. Евсевьев М. Е. Мордовская свадьба. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2012. 280 с.

3. Ежова В. П. Этнографическая характеристика одежды мордовского населения Теньгушевского района МАССР // Ученые записки Мордовского педагогического института. Саранск, 1956. Вып. 4. С. 135-154.

4. Козлова К. И. Этнография народов Поволжья. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1964. 174 с.

5. Кондаков И. В. Введение в историю русской культуры. М.: Наука, 1994. 378 с.

6. Куфтин Б. А. Материальная культура русской Мещеры. М., 1926. 144 с.

7. Лебедева Н. И., Маслова Г. С. Русская крестьянская одежда XIX - начала ХХ в. // Русские: историкоэтнографический атлас. М., 1967. С. 193-267.

8. Лобачева Н. П. О некоторых чертах региональной общности в традиционном костюме народов Средней Азии и Казахстана // Традиционная одежда народов Средней Азии и Казахстана / отв. ред. Н. П. Лобачева, М. В. Сазонова. М.: Наука, 1989. С. 5-38.

9. Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российской империи: в 3-х ч. СПб.: При Император. Академии Наук, 1809. Ч. 1. 657 с.

10. Смирнов И. Н. Мордва: историко-этнографический очерк. Саранск, 2002. 296 с.

11. Сухарева О. А. Опыт анализа покроев традиционной туникообразной среднеазиатской одежды в плане их истории и эволюции // Костюм народов Средней Азии. М.: Наука, 1979. С. 77-103.

12. Сычев В. Л. Из истории плечевой одежды народов Центральной и Восточной Азии (к проблеме классификации) // Советская этнография. 1977. № 3. С. 32-46.

13. Шигурова Т. А. Информационный потенциал текста мордовского костюма // Регионология. 2011. № 2. С. 297-298.

14. Шигурова Т. А. Одежда в родильном ритуале мордвы // Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки. 2011. № 4. С. 117-122.

15. Шигурова Т. А. Покрывало мордовской невесты в свадебном обряде: этно-социальный аспект // Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки. 2011. № 1. С. 133-138.208 Издательство ГРАМОТА www.gramota.net

16. Шигурова Т. А. Ритуальный национальный костюм как способ социально-культурной идентификации его владельца // Регионология. 2010. № 3. С. 298-305.

17. Шигурова Т. А. Семантика холста в традиционном костюме мордвы // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 7 (13). Ч. 1. С. 219-222.

18. Шигурова Т. А. Традиционный женский костюм в аспекте этногенеза мордовского народа // Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки. 2009. № 4. С. 107-111. 19. Шигурова Т. А. Этносоциальные функции традиционной женской одежды в обычаях и обрядах мордвы: дисс. … к.и.н. Саранск. 2003. 301 с.

Размещено на Allbest.ru