Музыкальность живописи как компонент культурного ландшафта города (на примере живописи Барнаула)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

МУЗЫКАЛЬНОСТЬ ЖИВОПИСИ КАК КОМПОНЕНТ КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА ГОРОДА (НА ПРИМЕРЕ ЖИВОПИСИ БАРНАУЛА)

Прядуха Наталия Анатольевна, к. искусствоведения

Алтайский институт экономики, г. Барнаул

Статья посвящена проблеме изучения культурного ландшафта города с помощью применения принципа дополнительности в анализе произведений живописи. Кратко представив авторскую концепцию художественно-ассоциативного ландшафта, основу методологии исследования этого вида ландшафта (музыкальность), автор останавливается на обобщениях по живописному блоку авторской модели художественно-ассоциативного ландшафта города. Полноценными компонентами данной модели являются городской пейзаж, портрет и сюжетно-тематическая картина, как-либо связанные с городской территорией.

Ключевые слова и фразы: художественно-ассоциативный ландшафт; музыкальность; живопись; городской пейзаж; портрет; сюжетно-тематическая картина.

культурный ландшафт город живопись

The article is devoted to the problem of studying urban cultural landscape using the complementarity principle for the pictorial art analysis. Providing a brief description of the author's conception of artistic-associative landscape and methodology to study this type of landscape (musicality) the paper summarizes conclusions concerning the pictorial component of the author's model of urban artistic-associative landscape. According to the researcher, valuable components of this model are urban landscape, portrait and narrative picture somehow associated with urban space.

Key words and phrases: artistic-associative landscape; musicality; painting; urban landscape; portrait; narrative picture.

Формирование ассоциативного ландшафта посредством произведений искусства возможно только через процесс их интерпретации, в нашем случае, через процесс специфической интерпретации, в основе которой лежат музыкальные характеристики произведений живописи. Существовавшее ранее богатство и разнообразие интерпретационных практик было обусловлено стремлением человека не только постигать смысл мира, но и манифестировать свое бытие, создавать сферу понимания, что само по себе никогда не теряет актуальности. Очевидный спад интерпретационных практик в современности связан с потерей восприятия трансцендентальных начал. Поэтому предложенный подход может стать частичной компенсацией этой недостаточности, так как музыка в данном исследовании занимает главенствующее положение, выполняющее функции некого Абсолюта. Создание новой интерпретационной практики, позволяющей обнаружить скрытый потенциал привычных вещей, смыслов, понятий, возвращающей человека (человечество) в состояние социально-философской рефлексии, отчасти восполняет пробел в необходимом многообразии интерпретационных практик современности.

Известная типология культурного ландшафта представляет это явление в виде трех возможных вариантов: природного, рукотворного и ассоциативного. Ассоциативный ландшафт возникает на основе: исторических событий, происходящих на той или иной территории, значимой деятельности личностей, проживающих на той или иной территории, и художественных произведений, связанных с той или иной территорией. На наш взгляд, позиция художественного произведения в данной системе представлений отличается полнотой, так как оно либо отражает природный и(или) рукотворный ландшафт (живопись), либо само является частью рукотворного ландшафта (скульптура и архитектура), либо сочетает эти возможности (живопись). Наиболее наглядно это проявляется в анализе культурного ландшафта города. Исходя из этого, нам видится возможным выделить ассоциативный ландшафт в части его связи с художественными произведениями, назвать его художественно-ассоциативным и найти теоретическую основу для построения его целостной системы.

В качестве методологической основы построения художественно-ассоциативного ландшафта города нами предлагается музыкальность [10], понятая не только как свойство человека (музыкальная чуткость), но как универсальное свойство произведения искусства [9]. Система видов искусства (скульптура, архитектура и живопись), центральным элементом которой является музыка, а музыкальность играет роль функциональных связей между элементами, позволяет сформировать абстрактную модель художественно-ассоциативного ландшафта города, обладающую универсальными (для этого набора видов искусства) закономерностями, и придать художественно-ассоциативному ландшафту целостность и относительную устойчивость [6].

Музыкальность в качестве понятия начала формироваться в период романтизма, когда было актуальным метафорическое сопоставление средств выразительности музыки и живописи. В современной науке исследование «музыкальности» недостаточно, так как ученые затрагивали лишь отдельные аспекты этого явления. В нашей практике данное понятие сформулировано относительно изучения художественно-ассоциативного ландшафта и интерпретации произведения скульптуры, живописи или архитектуры [3]. Музыкальность понимается как методологическая основа специфического авторского сплава искусствоведческого и музыкального анализов. Такой вариант анализа позволяет представить музыкальные характеристики произведений названных изобразительных искусств в качестве объективно существующих закономерностей.

Анализ ряда скульптурных произведений Барнаула [7] позволяет признать, что существует три типа ландшафтообразующих скульптурных элементов, участвующих в организации художественно-ассоциативного ландшафта города (круглая скульптура - центральный элемент, колокольные рельефы - покрывающий элемент, скульптурные рельефы - дополнительный элемент). Обнаружена специфика музыкальных аналогов скульптуры города (образы, мотивы, связи с определенными художественными направлениями и историческими эпохами).

Анализ внушительного числа архитектурных произведений г. Барнаула [9] позволяет утверждать, что в ландшафте города выделяется три основных компонента: площадь, композиционно формирующая музыкальное центрированное пространство; архитектурный декор зданий, являющийся частью, дополнением уже существующего пространства города; архитектурные циклы, созданные на основе найденных музыкальных общностей, покрывающих, объединяющих и выделяющих целые районы в застройке города.

Таким образом, музыкальность скульптуры и музыкальность архитектуры стали основой для двукратного практического подтверждения верности нашей абстрактной модели художественно-ассоциативного ландшафта города, представленной в виде трех компонентов: центрального ландшафтообразующего элемента, формирующего пространство вокруг себя на основе музыкальных характеристик (формы, темпа, ритма и т.д.), дополнительного ландшафтообразующего элемента, добавляющего специфические (музыкальные) характеристики в существующий ландшафт города, и покрывающего ландшафтообразующего элемента, формирующего из музыкальных характеристик некую ауру территории.

Анализ внушительного количества городских пейзажей Барнаула позволил выделить ряд закономерностей, которые санкционировали целую череду выводов. Во-первых, городской пейзаж может быть отнесен к любому уровню проявлений музыкальности (в нашей системе) [10], от изображения очевидных носителей музыкального искусства до фиксации музыкальных форм (изображение площадей). Во-вторых, обнаруженные музыкальные закономерности (процессуальность, мелодичность, песенность), на наш взгляд, могут играть роль критериев художественности произведений, что позволяет давать оценку качества произведения искусства (нами это отчасти признавалось [Там же]). В-третьих, живописное полотно получает дополнительные пространственно-временные характеристики, уплотняющие, расширяющие, корректирующие (обогащающие) изображенный ландшафт города. В-четвертых, городской пейзаж становится очевидным примером места интенсивного формирования и документальной фиксации культурного ландшафта местности, образа территории, поэтому его характеристики становятся характеристиками реально существующего пространства. В данном случае музыкальность становится характеристикой культурного ландшафта Барнаула. В-пятых, расширяется горизонт видения реципиента, активизируется его интерпретаторская позиция, акцентируется духовная составляющая живописных работ и территории, актуализируется способность ассоциативного мышления, органичная для любого художника [2] и зрителя. Таким образом, городской пейзаж становится организующим, центральным элементом в нашей модели художественно-ассоциативного ландшафта Барнаула, создающим фрагменты цельного образа города.

Исследованию музыкальности портретной живописи были подвергнуты работы барнаульских художников. Методологической основой этого анализа стали труды Ф. В. Й. Шеллинга, Ф. Ницше [5; 11]. В результате исследования обнаружено, что портретная живопись в целом принципиально музыкальна. Учитывая тот факт, что живопись не существует без света (цвета), понимаемого не как физическое явление, а как явление божественной природы, как носитель первичной характеристики сверхсвета, необходимо помнить, что основным свойством сверхсвета является звук [8]. Воспринимая икону как колыбель русской портретной живописи, нужно адекватно оценивать роль музыкального начала в сущностном содержании этого религиозного атрибута и воспринимать его в неделимой целостности с истоками русского музыкального искусства и в качестве носителя принципиальной мелодичности. Присутствие в портрете свечения может стать необходимым ключом к прочтению искомой процессуальности, максимально сближающей живопись с музыкой, возможностью выхода за рамки статики и перехода в группу временных видов искусства. Развитие способности восприятия этого явления как в среде художников, так и в среде зрителей может стать ступенью к достижению конечной цели земной жизни человека, приобретению им духовности, частично утраченной современной культурой [4].

Музыкальность портрета выявляется в анализе пластики портретируемых. Во-первых, сам жест портретируемого содержит богатейшие музыкальные характеристики, во-вторых, понимание портрета как комплекса жесто-пластических интенций позволяет воспринимать портрет ризомоморфно, что музыкально в своей сущности [3].

Портретная живопись музыкальна, так как предметом ее изображения становится человек, обладающий, по определению Ф. В. Й. Шеллинга [11], музыкальным аналогом собственной судьбы, характера, что дает возможность любой портрет отождествлять с музыкальным произведением крупной формы. Музыкальность портрета значительно повышается в зависимости от степени духовной наполненности, духовного качества изображаемой личности [4].

Кроме общих позиций, позволяющих признать любой портрет музыкальным, у каждой живописной работы есть свой набор уже известных нам живописных приемов [10], усиливающих природную музыкальность портрета и переводящих каждую конкретную работу на тот или иной уровень музыкальности.

Живописный портрет - это своеобразная страница истории: истории художника, истории портретируемого и истории региона. Образы людей являются главной составляющей культурного ландшафта любой территории, так как сама культура антропогенна. Поэтому в нашей модели построения художественно-ассоциативного ландшафта музыкально-звуковые характеристики образа человека, запечатленные живописью, занимают покрывающую позицию, являясь аурой территории, средой, формирующей культурный ландшафт.

Сюжетно-тематическая картина благодаря специфике своего жанра синтезирует все музыкальные возможности пейзажа, портрета, но, как самостоятельный жанр, опосредованно передает уникальную музыкально-звуковую специфику того или иного ландшафта. Тематические картины, раскрывающие определенный сюжет в рамках ландшафта города Барнаула, встречаются достаточно редко, поэтому мы постарались выделить новые, привлекательные для данного исследования аспекты. Известно, что Барнаул является столицей Алтайского края и имеет прямое отношение к культуре Алтая, поэтому нам кажется возможным рассматривать живописные работы, отражающие специфику этой древней культуры в пределах культуры города.

Итак, специфика музыкальных характеристик сюжетно-тематических картин заключается: во-первых, в актуализации аутентичных тем и сюжетов культуры Алтая, раскрывающих архаические пласты формирования искусства и огромной роли музыкального искусства в этом процессе (использование образа человека музыкально в своей основе). Во-вторых, обращение художников к теме ритуальных действий открывает новую грань подхода для исследования музыкальности живописи. Отождествление музыкальности и ритуала в их состоянии пограничности актуализирует все глубинные связи этих явлений. Сюжетно-тематическая живопись воспринимается как документ, фиксирующий определенный фрагмент мира (звучащий или нет (звучащий по-другому)). Эти ракурсы музыкальной наполненности сюжетно-тематических картин напрямую связаны с культурой конкретного региона, поэтому их участие в процессе формирования культурного ландшафта этой территории безусловно.

В-третьих, присутствие примеров очевидного проявления музыкальности в сюжетно-тематической живописи Барнаула, использование в их изобразительном ряду образа человека, архитектурных и скульптурных памятников, пейзажей (рек, дорог), колоколов, обладающих своим значительным музыкальным потенциалом, делает максимальным присутствие музыкальных характеристик такой живописи и одновременно наполняет ими культурный ландшафт города. В-четвертых, использование образов колоколов в качестве изображения сюжетно-тематических работ обладает массой различной степени музыкальных связей и ассоциаций, позволяющей воспринимать такие картины на региональном уровне и одновременно ставить их в ранг мировых обобщений. Возможность воспринимать колокол и как музыкальный инструмент, и как атрибут ритуальных действий, и как своеобразный аналог образа человека, и как носитель музыкальных характеристик его рельефов, и как принадлежность определенного места-территории открывает огромный комбинаторный потенциал сюжетно-тематической живописи.

Итак, анализ музыкальных характеристик живописи позволяет нам признать живопись важным блоком компонентов художественно-ассоциативного ландшафта города. Центральным элементом этого блока становится пейзаж, так как он наиболее приближен к существующему ландшафту города, прост с точки зрения проведения аналогий между художественным произведением и территорией города, обладает необходимым набором музыкальных характеристик (процессуальность, ритм, темп, форма), позволяющих ему существовать как некая целостность. Покрывающим компонентом этого блока ландшафтообразующих элементов становится портрет, так как образы людей связаны с территорией, но опосредованно и создают ауру, творческую энергетику места, являясь сосредоточением мощной духовной (со всеми музыкальными возможностями последней [4]) составляющей территории. Дополнительным компонентом живописного блока художественно-ассоциативного ландшафта города стали сюжетно-тематические картины, с одной стороны, синтезирующие музыкальные возможности пейзажа и портрета, с другой стороны, дополняющие культурный ландшафт города обобщающими музыкальными характеристиками.

Данное изыскание, являясь многокомпонентным междисциплинарным исследованием, логически продолжает традиции русской (российской) школы культурной географии, зародившейся в начале XX века, что само по себе важно. Кроме этого, работа затрагивает некоторые аспекты учения о культурном ландшафте, развивавшегося ранее в рамках естествознания (физической географии), что придает ему значимость, связанную с традицией рационального подхода к науке. Исследования, связанные с концепцией географических образов, хронологически относятся лишь к концу XX - началу XXI века и охватывают ряд центральных областей России, что придает исследованию культурного ландшафта периферийной территории новизну, актуальность и значимость. Более того, данная работа частично выправляет «перекос» в сторону теоретико-методологических работ в современной российской науке, так как имеет прикладную часть исследования, основанную не на литературных произведениях (что встречается) [1], а на совершенно новом материале (изобразительном искусстве Барнаула), что позволяет относиться к ней как к сформированной методической разработке основных принципов формирования художественно-ассоциативного ландшафта Барнаула. Учитывая тот факт, что в зарубежной науке прикладных исследований культурных ландшафтов гораздо больше, но опираются они преимущественно на социологические методы исследования, данная разработка, определяющая связь с такими научными направлениями, как искусствоведение, музыкознание, основанная на искусствоведческом подходе, принципе дополнительности, имеет определенную значимость и для мировой науки.

Список источников

1. Анциферов Н. П. Непостижимый город. Л., 1991. 117 с.

2. Галеев Б. М. Цветной слух // Музыкальная энциклопедия: в 6-ти т. М., 1982. Т. 6. С. 108-110.

3. Дивакова Н. А. Постмодернистские основы музыкально-звуковой интерпретации культурного ландшафта // Вестник Томского государственного университета. 2012. № 362. С. 47-51.

4. Дивакова Н. А., Егорова А. М., Егорова В. А. Музыкально-звуковое понимание мира как достижение духовности // Проблемы духовных ценностей в философии и культуре: монография. Новосибирск, 2011. С. 52-70.

5. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. СПб., 2007. 208 с.

6. Прядуха Н. А. Моделирование художественно-ассоциативного культурного ландшафта города (на примере его музыкально-звуковых характеристик) // Вестник Томского государственного университета. 2014. № 381. С. 108-112.

7. Прядуха Н. А. Музыкально-звуковая модель культурного ландшафта города (на примере скульптуры г. Барнаула): монография. Барнаул, 2013. 142 с.

8. Прядуха Н. А. Музыкальность портрета (на примере живописи г. Барнаула) // Культурное наследие России. М., 2016. № 2. С. 49-53.

9. Прядуха Н. А. Художественно-ассоциативный ландшафт культуры Барнаула (на примере музыкально-звуковых характеристик архитектуры города): монография. Барнаул, 2014. 161 с.

10. Сухорукова Н. А. Музыкальность как свойство живописи: автореф. дисс. … к. искусствоведения. Барнаул, 2006. 23 с.

11. Шеллинг Ф. В. Й. Философия искусства. М., 2003. 367 с.

Размещено на Allbest.ru