Соотношение категорий "жанр", "стиль" и "автор" в средневековом искусстве (на материале жанра средневекового бестиария)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена

Соотношение категорий "жанр", "стиль" и "автор" в средневековом искусстве (на материале жанра средневекового бестиария)

Вышенская Юлия Павловна, к. филол. н., доцент

В качестве одной из насущных задач исторической стилистики полагается изучение языкового источника во всем многообразии аспектов его проявления [5, с. 3].

Настоящая статья ставит своей целью исследовать специфику категории стиля средневекового бестиария в сопоставлении с категориями ?жанр` и ?автор`.

Целью определяется ряд частных задач, сводимых к анализу взглядов на процессы текстопорождения и текстовосприятия; синтез искусств в эпоху Средневековья, концепцию ?жанровых стилей` и экстраполяцию ее положений на средневековый материал.

В результате реализации языком своего основного назначения порождаются тексты, при этом процесс текстового порождения полагается, как указывает В.Б. Касевич, тождественным процессу «обеспечения дискурса». Специфика культурного отпечатка, оставляемого этносом и несомого дискурсом, такова, что закономерности грамматики и лексикона того или иного языка составляют лишь часть этнокультурной печати [6, с. 168]. Тем самым определяется необходимость принимать во внимание экстралингвистические факторы при изучении текстовых категорий, представленных, в частности, категориями « жанр», « стиль», « автор».

В течение всего хода развития исторической поэтики означенные категории сохраняют статус приоритетных, вступая, однако, в различного рода комбинации на разных этапах развития художественного сознания.

До появления понятий макро- и микроуровня текста для решения вопроса о связях, объединяющих текстовые категории, уч?ными предлагались варианты с использованием концепции « жанровых стилей», возникшей в конце XX в.

Большой вклад в развитие этого направления был внесен представителями польской лингвистической мысли, внимание которых фокусируется на феномене целеполагания. Согласно точке зрения М. Войтак, актуализация жанровых стилей происходит в процессе выбора и использования разноплановых и разнообъемных образцов. Само понятие выбора расширяется путем включения разнообразных аспектов текстовой деятельности, представленных не только смысловыми, содержательными, но и поверхностно-речевыми уровнями. В свете новой трактовки выбор предстает в виде многофазового процесса, при этом реализация всех фаз коммуникативных действий не является обязательной [10, с. 135].

В работах Ст. Гайды, посвященных взаимосвязи категорий стиля и жанра, стиль, гуманитарная по природе структура, образованная гуманистическим, связанным с выбором элементом, и функциональностью, также рассматривается как результат выбора. Выбор в понимании Ст. Гайды, - целостный сегмент, сконвенционализированный культурно-языковыми факторами, а не отдельным языковым средством. Наличие в тексте индивидуальных (отдельных) языковых средств является следствием функциональной культурноязыковой детерминации, связанной с конвенциализацией, иными словами, их выбор также конвенциализирован причинами культурно-языкового характера.

Категории стиля и жанра переходят в плоскость или сферу культурной конвенции, которая включает в себя некоторые языковые правила. Этому переходу сопутствует расширение понимания стиля. На трактовку данного феномена как результата ряда действий по детальному выбору элементарных грамматических и лексических единиц - своеобразных целостностей, то есть некоторых схем, образцов, не требующих дополнительной обработки и пригодных для использования, ? наслаивается ещ? одно, связанное с иной трактовкой текста и особенностью его реализации. Основу реализации текста, понимаемого как некая стилевая и жанровая разновидность, составляют « актуализации тех же образцов и Ї вычерпывания? отдельных языковых элементов, которые необходимы с точки зрения функциональности» [3, с. 30].

С этой точки зрения область стилистики воспринимается как тождественная культурно-обусловленному поведению людей, статус основных понятий этой сферы сохраняют категории стиля и жанра.

Исходным пунктом для определения жанровых образцов является коммуникативное поведение людей. Жанр текста органично связан с обстоятельственно-культурным контекстом такого поведения. Языковая действительность тесным образом связана с типом социального поведения и обладает интенциональным характером. Это находит проявление в направленности на достижение определенного рода целей, а интенции языкового поведения получают свою реализацию, прежде всего в выборе тех или иных жанрово-стилевых конвенций.

Историчность категории жанра подразумевает наличие в каждой из исторически сформировавшихся областей общественной деятельности некоего комплекта жанров, характеризуемого сложностью и разнообразностью. Связанное с жанром понимание и представление мира позволяет рассматривать жанр не только как формообразующий фактор, но одновременно и как познавательную и аксиологическую категорию.

Функционирование жанра в трактовке Ст. Гайды предстает как своего рода мировоззрение, сформированное в историческом процессе перемен общественной деятельности, как их отображение и одновременно активное к ним отношение.

Каждому жанру присуща глубинная семантика, конвенциональная форма языка, в которой находит выражение «особое отношение к миру», и выступает нормой поведения для отправителя, с одной стороны, и для поведения получателя, - с другой. Таким образом, возникает еще одна трактовка жанра как сложной системы средств и способов овладения миром, а также освоения текстов и нахождения для них места в мире, обусловленного культурой, «культурно и исторически процессуально-результативного образца текста, …совокупности текстов, в которых реализуется определ?нный способ или образец» [2, с. 42; 3, с. 31].

Природа образца бинарна, она сочетает в себе статические и динамические черты, что находит отражение в репрезентации некоего фрагмента мира в сознании человека, определяет модель поведения человека и одновременно модель интерпретации чужого кода [2, с. 42].

Исследование Н.О. Гучинской, посвященное взаимосвязи различных видов искусств, также осуществляется в русле описанного направления. Стилистика речи принадлежит к лингвистическим дисциплинам, однако в ней находят « преломление» эстетические категории [4, с. 1].

Художественная речь связана одновременно как с понятийной системой языка, так и принципиально другими искусствами, как, например, музыка или живопись, в том проявляется ее своеобразие, формируемое путем взаимодействия выразительности как категории образно-семантической и изобразительности как категории образно-описательной.

Текст - место концентрации стилистических особенностей художественной речи, речеязыковой феномен, который получает свое функциональное выражение в соответствии с художественным произведением. Текст трансформирует «данное в нем единство содержания/выражения в единство выразительно-языковых средств» и существует в « оформляющей его жанровой форме как речеязыковой форме произведения» [Там же, с. 7-8].

Обращаясь к точке зрения В.Б. Касевича, можно увидеть, что процесс порождения текста тесно связан с процессом его восприятия, в закономерностях которого наблюдаются различия культурно-обусловленного характера [6, c. 171].

Как отмечается в трудах М.П. Алексеева, траектории движения самостоятельных видов искусств в общем поступательном движении исторического процесса представляют собой «последовательные и периодические сближения и расхождения, которые, по-видимому, естественны и необходимы: эти искусства взаимно действуют друг на друга, реформируют творческие принципы друг друга, давая тем самым неожиданные импульсы для дальнейшего развития каждого из Ївстречающихся искусств?» [1, c. 422].

Подтверждение тому можно найти в синтезе различных видов искусств в средневековых культурах, что получает описание и объяснение в трудах академика Д.С. Лихачева [7, с. 59-60; 8, с. 17].

Проявление отмеченного феномена, синтеза искусств, наблюдается также в адресованности изобразительного искусства и письменности общим сюжетам и темам. Тесное слияние слова и изображения было следствием условности характера изобразительного искусства, то есть близости изображения как знака к слову, письменной речи как набору знаний. Тем объясняется использование в равной мере как литературой, так и изобразительным искусством общей системы символов и аллегории, реализации метафор и общих образов [8, с. 17].

В русле идей академика Д.С. Лихач?ва об общности литературы и искусства в работах В. Микушевича исследуются особенности стиля средневековой миниатюры в жанре бестиария.

К числу таких особенностей относится посредничество стилистических при?мов между невербальным и вербальным, при сохранении изобразительного приоритета с учетом культурной карнавальной линии средневекового искусства [9, с. 231].

Обращение к концепции карнавального мировоззрения М.М. Бахтина позволяет рассмотреть особенности расстановки категорий стиля, жанра и автора в период Средневековья. Автор, согласно правилам карнавальной пары, существующей по принципу а lеenvers (обратности), стремится к жонглерству, шутовству, что в жанре бестиария приводит к подчеркиванию единства и одновременно контраста значения и твари, вследствие чего у текста появляется пародийный оттенок. Определяя искусство средневекового бестиария как исполнительское, В. Микушевич, следуя теории карнавального мировоззрения, отмечает, что тождественность терминов « автор» - «актер» позволяет определить средневековый текст как «постановку», частным феноменом которого является жанр бестиария [Там же].

Анализ специализированной литературы по изучаемому вопросу показывает, что для жанра европейского средневекового бестиария и английского, который представляет собой его разновидность, характерна доминанта красочности, что в рамках господствующей средневековой риторики соответствует использованию стилистического при?ма тропа, представленного, прежде всего, метафорой. Вторая доминирующая стилевая черта - ирония, ещ? один троп, составляющий метафоре карнавальную пару, которая в жанре пародии имела широкое применение.

Практическим материалом можно рассматривать рассказ « The Nun`s Priest`s Tale» из поэмы Дж. Чосера « The Canterbury Tales», в которой наглядно демонстрируется соотношение категорий стиль, жанр и автор. Ниже предлагается анализ конкретного примера, речи, обращ?нного главным персонажем рассказа ? петухом Chauntecleer (Шантеклер) ? к своей супруге, курице madame Pertelote (мадам Пертелот):

Данный пример ярко демонстрирует зависимость процессов порождения текста и его восприятия, отмечаемых выше, от рамок, заданных традицией. Специфика процесса порождения - восприятия средневекового текста ? определяется наличием культурной пары ?клерикальная культура - карнавальная культура`. Импульсом данного процесса служит вступающий в действие принцип, который в концепции карнавального мировоззрения М.М. Бахтина обозначается термином а l?envers (обратности). Суть принципа заключается в нарушении или модификации традиций того или иного жанра, выступающего в роли стилеообразующего фактора. Так, фрагмент, предложенный в качестве демонстрационного, заимствован из произведения, паспортизируемого как пример жанра бестиария. Однако существует также и иная сточка зрения, согласно которой рассказ « The Nun`s Priest`s Tale» рассматривается как разновидность жанра пародии, в основу построения которой положен принцип а l?envers. Анализируемый пример можно рассматривать как пример пародирования основных стилевых примет куртуазной лирики.

В основу анализируемого фрагмента положен стилистический при?м повторения во всех его проявлениях, начиная с фонетического уровня и заканчивая синтаксическим.

Нетрудно заметить, что, следуя традиции английских аллитеративных куртуазных поэм, используется музыкальная аранжировка - аллитерация, характерный прием собственно английского стихосложения. Так, спаянность стихотворного отрывка достигается неоднократным повторением согласных [p], [b], [f], [v], [s], [t], [d], [l], [h]. Фонетическое оформление фрагмента можно рассматривать в качестве демонстрационного материала синтеза музических и живописных искусств, поскольку общая символическая тональность средневекового искусства предстает в данном случае в виде феномена звукового символизма. Губно-губные и губно-зубные согласные [p], [b], [f], [v] способствуют созданию впечатления некоторого эмоционального подъема, избытка чувств, переполняющих влюбленного петуха, сонорный [l] привносит ноту торжественности. Мажорной нотой звучит неоднократно повторяющийся гласный переднего ряда [i], традиционно воспринимающийся как легкий и радостный, что в немалой степени способствует созданию картины весенней, пробуждающейся природы.

Фонетический фон получает лексическое подкрепление, представленное, прежде всего, использованием лексических единиц со значением « цветение, свежесть». Наличие именных частей речи этого семантического поля - дань фольклорной линии куртуазной традиции, возникшей, как полагают, из древних весенних обрядов.

В соответствии с принятыми в куртуазной лирике канонами, фольклорная линия переплетается с клерикальной, получая при этом трансформацию в соответствии с принципом а l?envers. Так, Chauntecleer (Шантеклер) обращается к своей супруге:

Madame Pertelote, my worldes blis [12, p. 258].

Мадам Пертелот, звезда моих очей! [11, с. 239].

Метафора my worldes blis (дословно - мо? благословение) подхватывается и в последующем эпитете blisful brides (благословенные птицы), послушать пение которых призывает влюбл?нный герой.

Синтаксический стержень, на котором держится весь стихотворный фрагмент, - параллелизм, благодаря которому нарастает эмоциональное напряжение всего фрагмента в целом:

Анафоричное использование сочетания how they (как они) придает особый ритм всему стихотворному отрывку, как и сообщает неповторимый англо-саксонский колорит, будучи одним из любимейших стилистических приемов английской поэзии.

Анализ стихотворного фрагмента позволяет прийти к выводу о наличии в этнокультурных жанровых модификациях универсальных характеристик, присущих всему европейскому средневековому искусству в целом (стремление к украшательству, проявление законов и принципов карнавальной культуры, согласно которым пародируются куртуазные законы и принципы).

Частные выводы являются подтверждением гипотезы более общего универсального плана о синтезе искусств в средневековую эпоху, которым определяется коррекция теорий и концепций, созданных в современную эпоху для изучения базовых категорий и характера их соотношения.

Список литературы

исторический поэтика жанровый стиль

1. Алексеев М.П. Из истории английской литературы. Этюды, очерки, исследования. М. - Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1960. 499 с.

2. Васильева А.Н. Уровни стилистической абстракции и основные уровневые разделы функциональной стилистики // Основные понятия и категории лингвостилистики. Пермь: Пермский университет, 1982. С. 34-43.

3. Гайда Ст. Стилистика и генология // Статус стилистики в современном языкознании. Пермь: Пермский университет, 1992. С. 26-34.

4. Гучинская Н.О. Стихотворная речь в стилевой системе художественной речи (на материале немецкоязычной поэзии): автореф. дисс. … д. филол. н. Л., 1984. 32 с.

5. Зиновьева Е.И. Стилеобразующие средства и фрагменты языковой картины мира в деловой письменности XVI-XVII веков (на материале кабальных книг): автореф. дисс. … д. филол. н. СПб., 1984. 38 с.

6. Касевич В.Б. Когнитивная лингвистика: в поисках идентичности. М.: Языки славянской культуры, 2013. 192 с.

7. Лихачев Д.С. Развитие древнерусской литературы X-XVII веков. СПб.: Наука, 1998. 206 с.

8. Маркова В.Э. От истоков Возрождения до эпохи Барокко (атрибуции и исследования произведений итальянской живописи XIV-XVIII веков в советских собраниях): автореф. дисс. … д. искусствоведения. М., 1991. 42 с.

9. Микушевич В. Карнавал бытия // Средневековый бестиарий. М.: Искусство, 1984. С. 229-239.

10. Салимовский В.А. К экспликации понятий жанровых стилей (проблема стилистико-речевой системности в отношении к речевым жанрам) // Стереотипность и творчество в тексте. Пермь: Пермский университет, 2000. С. 133-154.

11. Чосер Дж. Кентерберийские рассказы / пер. с англ. И. Кашкина и О. Румера. М.: Правда, 1988. 560 c.

12. Chaucer G. The Canterbury Tales. London: Wordsworth Editions Ltd., 1995. 632 p.

Размещено на Allbest.ru