В статье рассматривается авторская трактовка испанским хореографом Начо Дуато произведений А.П. Чехова, выраженных сценически языком современного балета. Обсуждается спорность трактовки чеховских персонажей и сюжетов, проблемность интерпретации русской литературы зарубежным балетмейстером.

Ключевые слова: литературный образ, хореографический образ, интерпретация, А.П. Чехов, Н. Дуато, балет.

In article the author's treatment is considered by the Spanish choreographer Nacho Duato of works A. P. Chekhov, expressed scenically by language of the modern ballet. Argumentativeness of treatment of Chekhovian characters and plots, problematical character of interpretation of the Russian literature is discussed by the foreign ballet master.

Keywords: literary image, choreographic image, interpretation, reinterpretation, A. P. Chekhov, N. Duato, ballet.

Основное содержание исследования

Предметом обсуждения в статье является постановка современным испанским хореографом Начо Дуато балетного спектакля "Бесконечный (вечный) сад" ("Jardin infinito") по мотивам творчества русского писателя А.П. Чехова. Балет был поставлен в 2010 году специально по заказу организаторов Чеховского фестиваля в Москве, посвященному юбилею Антона Павловича. Чеховский сюжет умещается у Дуато в шестьдесят пять минут. Начо xотел назвать постановку "Сад слов", но потом понял, что слов в чеховском саду бесконечно много и, наверное, поэтому это произведение называется "Бесконечный сад". Если перевести это на язык метафизики, то название могло быть таким "Чеховский Универсум" или "Вселенная Чехова". Заметим, что такое решение находится вполне в рамках библейской парадигмы мироздания. Вселенская парадигма христианства также универсальное значение придает слову: "1. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.2. Оно было в начале у Бога.3. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть" (Ин.2, 1,2,3) [1]. Мы констатируем, что в рефлексии Дуато не только слово артикулируется средствами балетного языка, но и балет "вербализируется", слово и танец как бы встречаются во "Вселенной Чехова". Как происходит это в спектакле?

Априорно можно было бы предположить, что хореограф использовал в качестве литературной основы рассказы, повести или пьесы Антона Павловича. И это было бы вполне логично и справедливо по отношению к русскому классику. Однако такое предположение является ошибкой.

Предметом рефлексии и балетной семиотизации испанского балетмейстера стали, можно сказать, более интимные источники. В основу спектакля легли "Записные книжки" русского писателя. Начо так мотивирует свое решение: "Я представил, что на Чеховском фестивале будет десять "Дядей Ваней", пять "Вишневых садов", двадцать "Чаек" и решил не становиться в этот ряд, а делать что-то свое" [2]. В новой постановке Начо Дуато отказался от чеховских пьес и рассказов, работал по "Записным книжкам Чехова", и не только потому, что не любит сюжет в балете. На пресс-конференции хореограф признался: "Конечно, я никогда не смогу понять Чехова, как вы, его душу. Я - испанец, но я хотел сделать свое маленькое посвящение ему, сказать спасибо за все, что он написал" [3].

Тезис, который мы постулируем далее вполне можно оценить в стиле Умберто Эко, Ролана Барта, Жака Деррида или Вадима Руднева [4]: главный персонаж в гуманитарной культуре последней четверти XX начала XXI века - текст. Главный персонаж спектакля Дуато, - мужчина, одетый в белый костюм, на котором написаны русские слова. Несмотря на то, что внешнее сходство персонажа (костюм, грим, убранство), вплоть чеховской бородки и обстановки, выдают в нем интеллигентного Антона Павловича, балетмейстер отказывается от внешнего сходства. С его точки зрения, это вовсе не Чехов. Этот персонаж олицетворяет Текст. Символизация текста у Дуато поднимает его одновременно до метафизической высоты, с помощью средств хореографии придает ему статус Метатекста. Именно в постмодернистской гуманитарной парадигме текст становится главным героем. Однако текст в стиле пост - коррелятивен не линейному тексту, а тексту-лабиринту, гипертексту. Этот текст-лабиринт включает в себя линейные тексты, как фрагменты, но между ними нет однозначного перехода. Переход от одной части к другой каждый раз может быть подсказан иной ассоциацией [5]. Само же направление ассоциации (кликанье мышкой в мультимедиа энциклопедии) задается не автором текста, а читателем. В постановке Дуато герой-текст также олицетворяет некоторый метанарратив спектакля: он вплетен [6] в разные фрагменты спектакля, возвышается над ними, проникает сквозь них.

Начо Дуато нашел необычное решение для того, чтобы слово Чехова и его балет непосредственно встретились. В качестве своеобразного музыкального контекста [7] Дуато использует слова из чеховского репертуара. Он отмечает: "Мой спектакль абстрактный, там нет никаких чеховских персонажей. Музыкальная часть балета, наряду с музыкой Шнитке, - русский язык. Я не делал для испанцев перевода, хотел, чтобы чеховские слова звучали как музыка. А движением я хотел выразить то, что наговорил Николаев [8] своим голосом" [9]. Баран, барышня, наслаждение, припадок, ура или ухо… Бессвязный набор слов в испанском балете. Это не от незнания русского языка. Просто хореографу нравится, как они звучат. Слова в роли музыки.

Как танцевать слово "душка", хореограф Начо Дуато показывает труппе. Здесь решили поставить не рассказ или пьесу Чехова, а его дневник. И выбрали из него самое личное. Зритель должен отрешиться от всего: сюжета, смысла, логики - оставить одни эмоции. На сцене текст, но его нужно не прочитать, а прочувствовать. На все вопросы журналистов к испанскому режиссеру: почему он увидел Чехова таким, Начо Дуато отвечает - русский зритель поймет [10].

Н. Витвицкая так обозначает узнаваемость чеховских персонажей: "Танцуют Чехова несколько трио и дуэтов, иногда только на сцену все вместе выходят 14 человек труппы, чтобы изобразить тот самый бесконечный сад. Когда одно дерево срубят, оно обопрется на "соседа", тот - на следующего, в таком положении сад зависнет на минуту и. не упадет. Узнаваемы три сестры - балерины в черных летящих нарядах. В их танце отчетливо видна боль не исполнившихся надежд и несостоявшихся судеб. Вполне читаемы и чеховские представления о любви, которая всегда конечна. Бьется в руках у людей в сером хрупкая душа-балерина, на минуту только вырывается из цепкого кольца, да и умирает на руках у того, с кем ее разлучили." [11].

Переходы от вальяжной успокоительности протяженных гласных в каком-нибудь пассаже типа "свааадьбааа с генераааалом" к хлещущей резкости односложных выплесков "боль", "бык", "ночь" находят точное отражение в хореографической партитуре этого погруженного в полумрак, красивого, но депрессивного балета.

Четырнадцать одетых в серые облегающие костюмы танцовщиков лишь намеками изображают чеховских персонажей. Впрочем, любители искать в телодвижениях конкретный смысл, а в адажио - человеческие взаимоотношения, могут обнаружить в мужском дуэте мучительные диалоги из "Палаты N 6"; в героине, по-птичьи взмахивающей руками, намек на Нину Заречную; а в герое, именуемом Текст и одетом в белый костюм, испачканный какими-то письменами, - смесь Чехова и самого Дуато [12]. Что это как не констатация "смерти автора"? Чехов как автор "умирает" в постановке Дуато.

Л. Гучмазова так соотносит "первоисточник" и постановку: "Происходящее на сцене не отражает впрямую содержание того или иного рассказа или пьесы. Современник русского классика Артур Шницлер назвал человеческую душу "пространной землей". Этой "пространной земле", как считает Дуато, Чехов посвятил всю свою жизнь, созерцая, описывая и возделывая ее с тщательностью заботливого садовника. А кроме того, хореограф убежден: созданное любым великим творцом бескрайне"…"Конечно, он рисковал всю жизнь оставаться в тени великого квартета живых европейских гениев: Килиана - Форсайта - Эка - Ноймайера. Но многие именно Дуато считают сегодня самым состоятельным хореографом Европы. Его стиль балансирует между босоногой неоклассикой и простым любованием красотой тела. Он не рассказывает истории, но дает внятный ряд ассоциаций. Он бесконечно поэтичен, и загадочная суть родной страны читается в его балетах очень внятно. Иногда они как будто пахнут морем. Или джунглями. Или изысканным барочным залом". "Постановка тонкая, изысканная и очень музыкальная - удовольствие получит даже тот, кто совершенно равнодушен к искусству танца" [13].

Е. Маликов интерпретирует постановку несколько в стиле милитэри: "Чехов потому удался Дуато, что он мыслит теми же категориями, что и мы: категориями войны. Спрятанной, но от этого не менее актуальной. Сдерживаемой, но от этого не менее кровавой. Вспыхивающей иногда невероятным праздником смерти, но тлеющей всегда глубинным оправданием жизни. … Хореограф менее всего апеллирует к интеллекту. Его посыл обращён сразу к сердцу. Чёткие и совершенные линии движущихся фигур рассказывают историю о том, как сдерживается хаос, стремящийся вырваться в любой момент. Рассказывают, насколько это благородно: насилие над собой. Насколько это бессмысленно и в своей бессмысленности прекрасно" [14].

Мы не воодушевлены пафосом военной тематики, разве что "войну" понимать как Гераклит, которой считал войну всех со всем диалектическим всеобщим источником развития мироздания. Но в этом случае трудно удержаться от аналогии с синергетической парадигмой. Хаос и порядок, миф и культура враждуют и взаимопереходят друг в друга.

Л. Гусева в своем отзыве "Мучительный сад" пишет:

Музыки почти что нет. Случилась попытка поставить что-то "настроенческое", якобы чеховское, под тишину, звуки, недомузыку и непонятные русские слова. Полагаю, что для испанца просто русские слова (слова и фразы взяты из "Записных книжек " Чехова) звучали также бессмысленно, как и "звуки природы". …. Все вместе работало на настроение: безысходная тоска, скука, депрессивность [15].

Как видим, постановка вызвала противоречивые оценки, в этих оценках многое признается непонятным, многое не принимается, Чехов сближен с Достоевским, а основным чувством от спектакля признается угнетение и тоска.

Американские отклики также оказались скорее отрицательными, чем хвалебными: "Бесконечный сад" получился скорее интуитивной связью между танцовщиками CND [16], нежели хореографией Дуато или мастерством повествователя. Хотя танцоры и сделали все возможное с тем материалом, что им был дан, публика покинула зал до того, как закрывающийся занавес коснулся сцены [17].

Однако есть позитивные оценки, в которых постановка Дуато признается конгениальной чеховской прозе: "Балет, подобно любому чеховскому произведению, очень лаконичен. Хореография живая, сложная, но отнюдь не зрелищная и не эротичная. Все движения удивительно точны и синхронны, танцовщики буквально летают по сцене. Их мускулистые тела складываются в причудливые фигуры, плавно перетекают друг в друга, повторяют акробатические трюки. Державная мощь видится в их танце, но вместе с ней неизбежная тоска и уныние. Станцевать ощущение от текста - такое кажется под силу только "послушникам" Дуато" [18].

Нужно сказать, что отрицательные оценки, в том числе зарубежных авторов, иногда доходят до откровенно обидных: "Дело не в том, что хореография не соответствует высокому уровню качества своего создателя; не то, чтобы оригинальная музыка и интегрированные классические музыкальные произведения не работают на результат; не то, чтобы освещение не экстраординарно; не то, чтобы мы отказываемся от сценографии, основанной на плавающей штуковине, хотя и она значительно работает на отчуждение и холодность части. Дело в том, что мы нисколько не видим Чехова рядом, ни его мир, ни его универсальные драмы, ни его среду, ни его чувства, ни его мысли. Есть, да, вдумчивость, которая проявляется в одетых по-разному в различную одежду и в том, что много поднимают руки к голове. Предполагается, что это персонификация русского писателя, но она не имеет смысла [19].

Нам кажется, что позитивные выводы сделаны преимущественно профессионалами. Это не случайно. Мы назвали бы эту постановку интеллектуальной, рассчитанной на элитарность, поэтому совсем не в стиле шоу или масс-культуры. Однако погружение Дуато в чеховскую Вселенную происходило очень серьезно и тонко. Поэтому традиционная оценка о непонятности русской души иностранцу для нас неприемлема.

Примечания

чехов балетмейстер испанский хореограф

1. Евангелие от Иоанна (Ин.) (новозаветн.).

2. Начо Дуато перевел Чехова на язык танца. 19.07.2010 // URL: http://www.tvkultura.ru/news.html? id=463248&cid=178 (дата обращения 26.01.2015)

3. Посвящение Чехову от Начо Дуато. 20.07.2010 // URL: http://tvkultura.ru/article/show/article_id/19260 (дата обращения 26.01.2015)

4. См.: В.П. Руднев. Прочь от реальности. Исследования по философии текста. II. - М.: "Аграф", 2000. - 432 с.

5. См.: Наталия Звенигородская: "В спектакле нет сюжета в привычном смысле, но эмоциональный сюжет выстроен. Цветом, светом и музыкой - более, нежели хореографией. Скупая, скорее экспрессионистская декорация (сценография Джаффара Чалаби), точно гигантский покрытый городской копотью и изорванный ветром бумажный змей - три серо-ломаные плоскости с деформированными окнами нависают из-под колосников над головами и душами". // Наталия Звенигородская. Начо Дуато использовал Чехова.21.07.2010 // URL: http://www.ng.ru/culture/2010-07-21/100_duato.html (дата обращения 26.01.2015)

6. Слово текст от лат. Тексо означает и письменный текст, и плетение, и ткань, сплетение, сочетание. Поэтому в постановке Дуато метафоризация текста вполне правомерна.

7. Мы специально используем в этом случае слово "контекст". Дуато использует в спектакле для испанского зрителя звучание живого русского слова, чеховского слова вместо музыки, как музыку, как контекст.

8. Лев Николаев - российский телевизионный обозреватель, популяризатор науки, культуролог.

9. Павел Ященков. В Москве высадили бесконечный сад.18.07.2010 // URL: http://www.mk.ru/culture/article/2010/07/18/517201-v-moskve-vyisadili-beskonechnyiy-sad.html (дата обращения 26.01.2015)

10. Первый канал. Новости. В Москве завершается чеховский театральный фестиваль // URL: http://www.1tv.ru/owa/win/ort6_palm_main. main? p_topic_id=170362 (дата обращения 28.01.2015)

11. Наталья Витвицкая. Бесконечный сад в плену у слов.21.07.2010 // URL: http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/article/65481/ (дата обращения 27.01.2015)

12. Русским словом Начо Дуато завершил Чеховский фестиваль.27.07.2010 // URL: http://www.kommersant.ru/doc/1475932 (дата обращения 28.01.2015)

13. Лейла Гучмазова. Балетные спектакли Начо Дуато: тело как песня. 19.07.2010 // URL: http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/article/65261/ (дата обращения 26.01.2015)

14. Евгений Маликов. Испанская война за русское наследство. Литературная газета // URL: http://old. lgz.ru/article/13662/ (дата обращения 28.01.2015)

15. Людмила Гусева. Мучительный сад.23.07.2010 // URL: http://llliu. livejournal.com/128190.html (дата обращения 28.01.2015)

16. Compaснa Nacional de Danza

17. Intuitive connection between CND's dancers than of Duato's choreographic or narrative prowess. Although the dancers did their best with what they were given, the public exited in droves before the closing curtain touched the stage // Justine Bayod Espoz.compaснa Nacional de Danza // URL: http://www.dancemagazine.com/reviews/March-2010/Compaa-Nacional-de-Danza (дата обращения 29.01.2015)

18. Наталья Витвицкая. Бесконечный сад в плену у слов.21.07.2010 // URL: http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/article/65481/ (дата обращения 27.01.2015)

19. Puede que el efecto de esa melodiosa voz masculina ininteligible, como instrumento musical desconocido, como sonido humano desarticulado, se haya buscado a propуsito impidiendo el conocimiento de lo que dice. Opinamos que es una informaciуn que no debe sustraerse al espectador, sin la cual el espectбculo se hace inevitablemente lejano, frнo y desmotivador. No es que la coreografнa no mantenga las altas cotas de calidad de su creador; no es que la mъsica original no sea valiosa y los trozos clбsicos integrados no colaboren al buen resultado; no es que la iluminaciуn no sea extraoridnaria; ni que vayamos a rechazar la escenografнa basada en un articulado artilugio flotante que terminarб aterrizando, aunque colabore grandemente al distanciamiento y la frialdad de la pieza. Es que no vemos a Chejov por ningъn lado, ni su mundo, ni sus dramas universales, ni su ambiente, ni sus sentimientos, ni sus ideas. Hay, sн, un ser meditabundo que aparece por el escenario vestido de forma diferente y que se lleva mucho las manos a la cabeza. Se supone que es la personificaciуn del escritor ruso, pero no termina de tener sentido. // Josй Catalбn Deus, Nacho Duato interpreta a Chejov. // 24/02/2010 // URL: http://www.periodistadigital.com/guiacultural/ocio-y-cultura/2010/02/24/compania-nacional-de-danza-nacho-duato-rassemblement-jardin-infinito-chejov. shtml (дата обращения 26.01.2015)

Размещено на Allbest.ru