Искусство Севера Дальнего Востока России в трудах М.А. Кирьяк (Диковой)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Искусство Севера Дальнего Востока России в трудах М.А. Кирьяк (Диковой)

Понкратова И.Ю.,

Мудранинец Е.И.

Север Дальнего Востока России - территория, исследование которой начинается еще в XVII веке с приходом русских первооткрывателей, оставивших ценные сведения о хозяйстве, быте, культуре народов края, и продолжается по настоящий день. Открыты сотни стоянок, описаны тысячи артефактов, выделены культуры от палеолита до палеометалла, накоплены требующие осмысления различные материалы, в том числе имеющее непосредственное отношение к искусству древнего человека.

Исследование древнего искусства - дело сложное, подчас неблагодарное. Увидеть в простом на первый взгляд камне скульптуру, "прочитать" скупые строки "каменных документов", понять, что хотел изобразить древний художник - дано не каждому исследователю. И для этого надо обладать не только художественным даром, но и определенной смелостью, чтобы донести до научной общественности раскрытые тобой древние сюжеты.

Одним из ярких исследователей, кто не побоялся и попытался расшифровать для нас загадочный мир искусства северных народов, является Маргарита Александровна Кирьяк (Дикова). Сегодня Маргарита Александровна - доктор наук, ведущий научный сотрудник лаборатории комплексного изучения Чукотки Северо-восточного комплексного научно-исследовательского института ДВО РАН. Она живет и работает в г. Анадыре. А когда-то, начитавшись "Апельсинов из Марокко" В. Аксенова, "Поисков большого медведя" О. Куваева, легенд, связанных с озером Эльгыгытгын, приехала она с Украины на далекий Север и, влюбившись в него, осталась здесь навсегда. Ее жизненный путь на Чукотке начался с работы учителем истории и географии в маленьком поселке золотодобытчиков Алискерово. Но судьба свела ее с основоположником магаданской археологии Н.Н. Диковым, и Маргарита Александровна со свойственным ей упорством и энтузиазмом взялась за исследование Западной Чукотки. Пешими маршрутами, речными сплавами открывались ей неизвестные страницы истории Заполярного круга. Она открыла и исследовала десятки памятников от позднего плейстоцена до этнографической современности, предложила свое видение периодизации истории Чукотки. Ею опубликованы статьи, монографии, посвященные древнейшему прошлому Чукотки [Дикова, 2008; Дикова (Кирьяк), 2010; Кирьяк, 1993; Кирьяк (Дикова), 2005, 2007 и др.]; ее работы востребованы и переведены на иностранные языки [Kiryak, 2009; Kiryak (Dikova), 2010]. Но главным ее открытием все же остается удивительный мир искусства северных аборигенов [Дикова, 2009, 2010а, 2010б, 2010в, 2011; Кирьяк (Дикова), 2000, 2003, 2012 и др.].

По праву можно считать Сводом памятников изобразительного искусства народов Севера Дальнего Востока России монографию Маргариты Александровны "Древнее искусство Севера Дальнего Востока как исторический источник (Каменный век)". Здесь привлечены к анализу материалы, добытые как самим автором в результате многолетних работ на Чукотке, так и исследователями региона - Н.Н. Диковым, М.М. Бронштейном, А.И. Лебединцевым, А.А. Ореховым. Это первый труд, где рассматривается искусство народов СДВР в широком хронологическом диапазоне - от палеолита до палеометалла. В монографии описываются и интерпретируются каменная скульптура малых форм, миниатюрные граффити на камне, Пегтымельские петроглифы, предлагаются новые подходы к их датировке. В репертуаре скульптуры малых форм выделены антропоморфные, зооморфные изображения, фигурки символического характера. Совершено справедливо, на наш взгляд, делается вывод о том, что основой создания антропоморфных скульптур является "фетишизация первобытным человеком ландшафтных природных объектов антропоморфного вида" [Кирьяк (Дикова), 2003, с.253]. Выявлена традиция изготовления "каменных голов" на стоянках Сибердик (Верхняя Колыма), Лопатка III (Южная Камчатка), Токарева (Северо-Западное Приохотье), в основе которых, по мнению автора, лежат культурные заимствования с тихоокеанских территорий.

Особое место, по мнению автора, в искусстве древнего человека Севера занимала зооморфная тема - животные, такие как мамонты, киты, тюлени, северный олень и пр., служившие объектом охоты человека, становились и объектом скульптурного и графического изображения. При этом доминирующее положение в палеолитическом искусстве Севера Дальнего Востока занимал мамонт, когда как в неолитических комплексах многочисленную группу изображений представлял образ медведя. Кроме этого, в коллекции каменной скульптуры северных народов имеют место фигурки птиц и рыб, которые автор считает зооморфными классификаторами высшей и нижней космических зон. Среди орнитоморфных персонажей - изображения филина, гуся, куропатки и пр. Коллекцию каменных рыбок автор делит на две группы, отличающиеся по технике и времени изготовления. Изготовленные из отщепов, обработанные минимально изделия обнаружены на верхнепалеолитических стоянках Ульхум I и Ушки I; скульптурки, тщательно отретушированные на поздненеолитических стоянках Западной Чукотки и Камчатки. Аналогии зооморфным каменным изделиям М.А. Кирьяк (Дикова) находит как на сопредельных территориях (Приамурье, Приморье, Восточная Сибирь, Северо-западное побережье США), так и на весьма отдаленных территориях (Вологодская область).

В блоке скульптуры малых форм автор видит и космические символы в виде астральных и лунарных фигурок - свидетельство наблюдений древнего человека за видимым космосом. Это - голова оленя (?) с лунницей, лунницы, фигурка звездочки, женские и мужские символы.

Заслуживает внимания приведенная в монографии техническая характеристика каменной скульптуры, где на основе анализа сырья, используемого древними мастерами в разные периоды каменного века, справедливо подмечено, что скульптура с верхнепалеолитических и мезолитических стоянок изготавливалась преимущественно из грубых и неярких пород (песчаников, сланцевых плиток и пр.), тогда как в неолите при изготовлении фигурок широко использовались самые разнообразные породы - обсидиан, халцедон, яшмоиды, кремень, роговики [Там же, с.81-85]. Выявлена и такая характерная особенность неолитических скульптурок, как подробная детализация персонажей, подбор цветовой гаммы каменного субстрата, передающей нюансы изображаемых объектов. Импонирует идея о том, что использование каменного сырья красного и желтого цвета при изготовлении подвесок в токаревской культуре эпохи палеометалла могло быть связано с подражанием образцам из металла (меди, бронзы, железа), который спорадически попадал в Северное Приохотье [Там же, с.84].

Большой интерес представляет глава, посвященная роли малой скульптуры в религиозно-обрядовой практике народов Северной Евразии, где особое значение имели мамонт, медведь, кит, касатка, мелкие морские животные - нерпа, лахтак и пр. север скульптура первооткрыватель

Наиболее сложной и наименее разрешимой проблемой является выяснение семантики и функционального назначения скульптурных изображений. Анализируя материалы, автор верно подметила, что внимание человека в палеолите было сосредоточено преимущественно на образе мамонта, в мезолите появляются еще два персонажа, - бизон и медведь, в неолите значительное место занимают образ человека (женщины), а также представители фауны: наземные и морские млекопитающие, рыбы, птицы, тритон. Каменные фигурки широко использовались во время праздничных церемоний, ритуальных действий, имели сакральное значение. Некоторые из них, в частности, фигурки, изготовленные из обсидиана, могли отражать представления, связанные с природной стихией, например, с громом. Наличие в коллекции астральных символов дает возможность автору предположить наличие культа солнца у народов Севера Дальнего Востока.

В целом же, по мнению М.А. Кирьяк (Диковой), система образов древних каменных скульптур представляет спектр материальных и духовных ценностей первобытного общества, в котором сфокусированы реальное бытие, культово-обрядовая практика, мифы и "зерна будущих научных знаний" [Там же, с.253].

Графике на камне посвящена вторая часть монографии. Графическое искусство северо-восточно-азиатских племен, по мнению автора, реконструирует отдельные стороны духовной и материальной жизни первобытного общества, отражает определенный этап в познании человеком окружающего мира, демонстрирует способность его сознания к абстрагированию и созданию универсальных мировоззренческих концепций [Там же, с.161-232]. Источники, описываемые в данной части, представлены в широком хронологическом диапазоне. Наиболее древними считаются гравировки VI верхнепалеолитического слоя стоянки Ушки I, верхнепалеолитической стоянки Большой Эльгахчан II. Представительная серия гравировок на камне имеет место в токаревской культуре эпохи палеометалла. Основной блок граффити обнаружен автором на поздненеолитической стоянке Раучувагытгын I, датируемой 2500 л.н. [Там же, с.168]. Учитывая компоновку отдельных элементов и характер символов, Маргарита Александровна выделяет несколько групп рисунков. Это - сложные композиции в овале, граффити с многоярусным двойным зигзагом, граффити с элементами жилых конструкций, с зооморфными изображениями, со сложным сюжетным рисунком, композиции из простых геометрических фигур. На основе графического решения, содержания и семантики изобразительных источников блок граффити разделен на четыре тематические группы, в сюжетах которых воплощены космологические идеи, фаллическая символика, дерево и грибы. За основу тематической интерпретации автором были взяты только полномерные изображения и привлечены надежно идентифицируемые фрагменты. Проведенные параллели в мировых традиционных культурах выявили как общие закономерности графического искусства, так и региональные особенности.

Третья часть монографии содержит историю открытия и изучения Пегтымельских петроглифов, их описание, ставится вопрос об их датировке, определяется место петроглифов в наскальном искусстве Северной Евразии. Автор справедливо считает, что этот источник представляет две сюжетные линии, одна из которых повествует о жизни человека в суровых условиях арктических широт, а вторая раскрывает ирреальный, отображенный микоморфными фигурами, представшими перед зрителем в ритуальных действиях, мир.

Нельзя не согласиться и с заключением автора, "что развитие древнего искусства в суровейших природно-географических районах Крайнего Севера шло теми же путями, которые были характерны для всего мирового искусства каменного века", а "формировавшееся на основе промыслово-хозяйственных и духовных потребностей первобытного общества изобразительное искусство северо-восточно-азиатских племен отражало все грани их бытия" [Кирьяк (Дикова), 2003, с. 255].

О том, что монография "Древнее искусство Севера Дальнего Востока как исторический источник: Каменный век" представляет огромный интерес для науки, свидетельствуют те факты, что она была переиздана в России в 2003 году, а затем в 2009 году в США. Совсем недавно вышла в свет новая монография Маргариты Александровны - "Загадочный мир древних граффити: по материалам поздненеолитической стоянки Раучувагытгын I (Чукотка)" [2012]. Анализируемый материал собирался автором в течение нескольких лет и составил 70 предметов на каменном субстрате и китовом усе. Датируется материал 2500+100 л.н. (МАГ-902). На территории стоянки Раучувагытгын I было вскрыто более 200 кв.м., выявлено четыре жилища наземного типа округлой формы с закрытыми очагами. Комплекс культурных остатков составил хозяйственный инвентарь, заготовки орудий и художественных изделий, отходы камнеобрабатывающего производства, фрагменты керамики. В качестве поделочного материала преобладали каменные породы, кость и рог, китовый ус. Типовой инвентарь представлен наконечниками стрел, резцами, ножами, скребками и пр. Ведущей отраслью хозяйства оставалась охота на северного оленя. Сравнительно-типологический анализ инвентаря позволил автору отнести комплекс стоянки Раучувагытгын I к ымыяхтахской культуре "как ее локальному варианту на заключительном этапе" [Там же, с. 24-30].

Особый комплекс находок на стоянке составили графические миниатюры, описанию которых посвящено основное содержание монографии. Их анализ позволил выявить такие характерные признаки, как техника нанесения рисунков (все изображения процарапаны желобчатыми линиями различной толщины), однородный стиль (изображения выполнены в линейно-геометрической форме), миниатюрный размерграффити (10-11 см).

Рассуждая о смысловой нагрузке раучуванских рисунков, автор выделила несколько их категорий с учетом функциональной направленности. Это - обрядовый рисунок, связанный с определенными магическими действиями; рисунки, служившие пиктографическим письмом и содержавшие информацию для соплеменников; рисунки, отражающие мировоззренческие идеи, космогонические или космологические представления. Не исключает автор существование и категории охранителей, оберегов, которые носили как амулеты. В графике на камне автор видит материализацию представлений древних северных народов об окружающем мире, природных явлениях, отражение различных верований и культов.

Подводя итог, необходимо отметить, что всем исследованиям Маргариты Александровны особую специфику придает привлечение для интерпретации изображений этнографических материалов, опубликованных известными учеными - В.И. Иохельсоном, В.В. Антроповой, И.С. Вдовиным, И.С. Гурвичем, В.Г. Богоразом и др. В каждой ее работе проводятся широкие параллели сюжетных мотивов произведений северных художников как с соседними с исследуемым районом регионами - югом Дальнего Востока России, Сибирью, Якутией, Северо-западным побережьем Америки, так и с известными мировыми памятниками искусства Гватемалы, Алжира, Восточного Памира, Тибета и пр.

Есть у Маргариты Александровны и оппоненты среди исследователей региона, которые отрицают некоторые ее идеи и не хотят видеть произведения искусства в каменных субстратах. Но, чаще рассуждения оппонентов сводятся к простому отрицанию, не подкрепленному ни достоверными фактами, ни убедительными доводами. К счастью, сторонников идей М.А. Кирьяк (Диковой) намного больше, в том числе и среди всемирно известных ученых. О ней пишут в газетах и журналах [Бродянский, 2012; Калинин, 2002]. Об ее незаурядном таланте свидетельствуют отзывы от д.и.н. В.Е. Ларичева, д.и.н. А.В. Табарева и др., в которых отмечается, что исследователь древнего искусства должен обладать способностью проникнуть в мир сакральной (глубинной, скрытой, второго плана) содержательности объекта искусства, иметь широкий научный кругозор, свободно воспринимать и оценивать материалы сопредельных с археологией отраслей знаний. Всем этим, безусловно, и обладает исследователь древнего искусства народов Севера Дальнего Востока России - Маргарита Александровна Кирьяк (Дикова).

Несомненно, исследования М.А. Кирьяк (Диковой) являются ярким явлением в археологии не только своего региона, но и представляют особую ценность, как для сопредельных территорий России, так и всего мира.

Библиографический список

1. Бродянский Д.Л. Самый северный археолог России. [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http://www.riatr.ru/2012/2/Russia_and_ATR_2012-2_230-232.pdf.

2. Дикова М.А. К вопросу о заселении внутриконтинентальных районов Чукотки в древности // Столетие великого АПЭ. К юбилею академика Алексея Павловича Окладникова. Владивосток: изд-во Дальневосточного университета, 2008. С. 40-45.

3. Дикова М.А. Таинственные письмена Большого Шатра // Чукотка в прошлом и настоящем.Наследие народов Российской Федерации. Вып.11. Можайск, 2009. С. 208-212.

4. Дикова М.А. Семантическая версия волосяных антропоморфных фигурок древнеэскимосской культуры (Чукотка) // Гуманитарные науки в Сибири. № 4, 2010а. С. 14-16.

5. Дикова М.А. Этнографические параллели в символике граффити малых форм (поздний неолит, бронза) // Интеграция археологических и этнографических исследований: сборник научных трудов. Часть 1. Казань: Институт истории им. Ш. Маржани АН РТ, 2010б. С. 220-224.

6. Дикова (Кирьяк) М.А. Жилище в древнем мифо-ритуальном пространстве (Север Дальнего Востока) // Мустье Забайкалья, загадочные догу и другие древности тихоокеанских стран. Владивосток, 2010в. С. 38-49.

7. Дикова М.А. Символика в погребальной обрядности и в искусстве ушковского палеолита (Камчатка) // Вестник СВНЦ ДВО РАН. №1, 2011. С.88-100.

8. Калинин А. Служение Крайнему Северу / Дальневосточный ученый №10, 22 мая 2002. [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http://www.dvuch.febras.ru/article.php?n=86.

9. Кирьяк М.А. Археология Западной Чукотки в связи с юкагирской проблемой. М.: Наука, 1993. - 224с.

10. Кирьяк (Дикова) М.А. Древнее искусство Севера Дальнего Востока как исторический источник (Каменный век).- Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2000. 288 с.

11. Кирьяк (Дикова) М.А. Древнее искусство Севера Дальнего Востока как исторический

12. источник (Каменный век): Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Владивосток, 2002. 56 с.

13. Кирьяк (Дикова) М.А. Древнее искусство Севера Дальнего Востока как исторический источник: (Каменный век). 2-е изд., испр. и доп. Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2003. 278 с.

14. Кирьяк (Дикова) М.А. Каменный век Чукотки: (новые материалы). Магадан: Кордис, 2005. 254 с.

15. Кирьяк (Дикова) М.А. Древнее искусство в мифологии северо-восточных палеоазиатов // Миф и символ в прошлом и настоящем. Нижний Тагил, 2007. С. 5-21.

16. Кирьяк (Дикова) М.А. Загадочный мир древних граффити: по материалам поздненеолитической стоянки Раучувагытгын I (Чукотка). Магадан: Кордис, 2012. 167 с.

17. Kiryak M. Early art of the northern far east (the stone age). Anchorage, Alaska, 2009. 313 c. Kiryak (Dikova) Margarita A. The Stone Age of Chukotka, Northeastern Siberia (New Materials) / BAR International Series 2099, 2010. Oxford England. 270 c.

Размещено на Allbest.ru