Чеховские традиции в творчестве М.О. Ауэзова

Размещено на http://www.allbest.ru/

чеховские Традиции в творчестве м.о. ауэзова

Нургали К.Р. - доктор филологических наук,

профессор, Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилева

(г.Нур-Султан, Казахстан)

Жумсакбаев А.Т. - докторант Евразийского национального университета

им. Л.Н. Гумилева (г.Нур-Султан, Казахстан)

Аннотация. В статье рассматривается взаимодействие известного казахского писателя и драматурга Мухтара Ауэзова с чеховскими традициями на новом этапе изучения. Особое внимание уделено новаторству пьес А.П. Чехова и основным признакам «новой драмы». Показаны традиции чеховской драмы, их влияние на творчество многих писателей XX века, в том числе и на творчество М.О. Ауэзова.

Ключевые слова: Ауэзов, казахско-русские литературные связи, чеховские традиции, «новая драма», казахский театр, классификация Р. Нургали, компаративистика.

драматург мухтар ауэзов творчество чехов

Все национальные литературы завоевывают интерес, укрепляются, достигают своего совершенства благодаря литературным взаимосвязям. Литературная связь - это необходимый фактор художественного развития, катализатор литературного процесса. Другими словами, это духовные связи, отношения, соприкосновения в истории мировой литературы.

Литература не может оставаться в стороне от процесса интеграции - взаимопроникновения и взаимообогащения национальных литератур. Отмечая важность литературных связей, академик Рымгали Нургали писал: «Ни в одну эпоху ни одна литература не развивалась только в рамках своей национальной литературы. Зарождаясь на родной земле, она достигает своего расцвета, только приобщаясь и обогащаясь передовыми образцами, сокровищницами литературы других народов» [1, с 123].

Изучение казахско-русских литературных связей позволяют понять общие закономерности литературного процесса в Казахстане, а также проанализировать опыт русской реалистической литературы и роль многих выдающихся ее писателей в становлении и развитии казахской национальной литературы. Взаимоотношения этих литератур были интенсивными, длительными и эффективными.

Безусловно, творения русских классиков, как А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, И.А. Крылов, И.С. Тургенев, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский обогащает эстетику и мировоззрение, призывают к постоянному духовному поиску. В плеяду этих писателей, имевших огромное влияние на казахскую литературу, входит и великий русский писатель Антон Павлович Чехов.

Антон Павлович Чехов - классик мировой литературы, общепризнанный мастер короткого рассказа и драматург-новатор. Его произведения переведены на более чем 100 языков, а знаменитые драматические пьесы «Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры», «Вишневый сад» уже много лет идут на подмостках театров по всему миру. Феномен Чехова до сих пор вызывает вопросы. Кто он? Художник, виртуозно изображающий детали и едва уловимые настроения, тонкий психолог, гениальный мыслитель-провидец... В одном все согласны: его произведения актуальны и поныне, потому что для каждого из нас существует свой Чехов. М.О. Ауэзов так писал: «Я читаю и перечитываю его книги, напоенные удивительной душевной красотой писателя, глубоко поэтичные по своему художественному строю, и, может быть, поэтому мне Чехов представляется светлой вершиной, озаренной утренним солнцем... Восхищенными взорами тянутся к ней люди разных народов» [2, с. 279].

Впервые казахские читатели познакомились с творчеством А.П. Чехова еще в начале XX века. В первом казахском журнале демократического направления «Айкап» был напечатан перевод А. Баржаксина чеховского рассказа «Грач». В 1915 году был опубликован рассказ «Хамелеон» в переводе А. Бокейхана

После Октябрьской социалистической революции в казахской литературе усилилась тенденция к взаимному сближению и к всестороннему укреплению сотрудничества с другими национальными литературами народов СССР. И все же среди переводов на казахский язык преобладают переводы произведений русской классической литературы. Творчество Чехова не могло не привлечь внимание маститых художников казахской советской литературы - Беимбета Майлина, Сакена Сейфуллина, Габита Мусрепова и, конечно же, Мухтара Ауэзова. Один из первых рассказов Чехова «Белолобый» был мастерски переведен им на казахский язык. Великое чеховское наследие стало подлинно всенародным достоянием.

Однако художественный перевод был не единственным проявлением этих тесных отношений. Так, под непосредственным влиянием чеховских традиций, в казахской литературе трансформировались старые жанры, расширялись традиционные представления о тематике, рождались новые типы литературных героев.

На новую ступень развития поднял жанр рассказа выдающийся писатель М.О. Ауэзов. Он открыл новые темы в казахской литературе, наполнил свои произведения жизненным содержанием, которые требовали других изобразительных средств. Его хорошо известное всем произведение «Серый лютый» («Коксерек») перекликается с повестями Джека Лондона «Белый клык», Л.Н. Толстого «Холстомер» и, конечно же, рассказ А.П. Чехова «Белолобый». Он не раз повторял: «Повесть-рассказ «Серый лютый» написана в том же ряду, что и рассказы Джека Лондона, Чехова, Толстого в том смысле, что я тоже пытался показать «психологию» повадки животного» [3, с. 86].

Мастер психологического анализа, Мухтар Ауэзов впрессовывает в рассказ-символ «Серый лютый» общественные и личные проблемы, дает нравственную оценку героям. Не последнюю роль играет совокупность изобразительных средств, которые прекрасно воссоздают фон событий. Под влиянием классиков (в том числе и Чехова) создается новый, неожиданный по форме и содержанию рассказ.

Например, примечательна прямая экспозиция в «Сером лютом»: «Большой овраг близ Черного Холма безлюден, но хорошо известен пастухам окрестных аулов. Из этого оврага нередко приходит беда» [4, с. 67]. Далее идет уточнение: «Черный холм, точно меховой шапкой, покрыт низкорослыми кустами караганника и таволги. Верхушки караганника бледно, нежно зеленеют - на них раскрылись почки. Овраг сплошь зарос шиповником. Под его колючим пышным ковром скрыты волчьи норы» [4, с. 67]. Данная экспозиция предвещает несчастье в будущем, настраивает читателя на затаившуюся напасть. Такой психологический пейзаж часто используется в произведениях А.П. Чехова. Этот прием не только позволяет воспроизвести психологическое состояние косвенно, довольно тонко и в то же время художественно экономно, но и дает широкие возможности для того, чтобы создать определенную психологическую атмосферу, помочь читательскому сотворчеству.

Реализм Мухтара Ауэзова отличается объективностью: нельзя винить волка в том, что он не человек, а хищное животное с устойчивыми повадками. Ошибка Курмаша приручить волка стала роковой не только для него самого, но и для родных и близких. Однако именно человек одержал победу в этой схватке с волком в лице опытного охотника Хасена с его верным псом Аккаской. Между прочим, Аккаска в переводе с казахского языка на русский означает «Белолобый», что еще раз доказывает влияние Чехова на творчество Мухтара Ауэзова.

Антон Павлович Чехов также является одним из ярчайших представителей «новой драмы» - уникального течения в драматургии на изломе XIX - XX веков, которое характеризуется радикальным обновлением канонов театрального искусства.

Причиной возникновения «новой драмы» стал кризис театральной мысли. Некогда высокие традиции драмы выродились в рутинные шаблоны, превратились в застывшие каноны. Сцена слишком сильно удалилась от жизни, театр не поспевал за временем. Между литературой и драмой, драмой и жизнью образовался разрыв. Т.К. Шах-Азизова так пишет об этой ситуации: «Драматургия отторгалась от большой литературы, становилось чем-то второстепенным по отношению к ней; нужны были упорные и долгие усилия, чтобы их воссоединить, - это стало уделом Чехова» [5, с. 4].

Старые «классические», но далекие от жизни пьесы потеряли свою актуальность. «Новая драма» с самого начала постаралась привлечь внимание к наиболее злободневным вопросам и животрепещущим проблемам. Проблематика затрагивает те моменты социальной жизни, которые обычно замалчиваются, скрываются. Театр, по мысли теоретиков «новой драмы», не должен служить развлечением, он должен отражать социальные проблемы. Например, «Вишневый сад» - это социальная пьеса А.П. Чехова о гибели и вырождении российского дворянства. Идейно-тематический смысл пьесы «Вишневый сад» заключается в том, что Россия оказалась на распутье. Чехов показывает слабость и несостоятельность прошлого, пороки и убогость настоящего, а также веру в светлое будущее. Изображая представителей нового поколения, Антон Павлович предугадывает будущие перемены своей страны.

Чехов видел свою задачу в том, чтобы изменять сознание зрителей. Своими пьесами он показывает необходимость изменения мира посредством человеческого разума. Таким образом, был заложен фундамент интеллектуального театра. Т.К. Шах-Азизова пишет: «Главное проявление чеховского и главное условие его крепости, силы и широты - то, что было названо чеховской «школой мысли». Когда эта «школа мысли» с ее свободой от догм и кумиров, трезвостью и гуманизмом в жизни сильна - искусство тянется к Чехову и в самом себе вскрывает чеховские пласты» [5, с.31].

Чехов был также убежден, что драма не может быть достоянием лишь выдающихся героев, исключительных личностей, местом только для грандиозных событий. Он хотел открыть драматизм самой обыкновенной каждодневной действительности. Ему пришлось разрушить старые театральные традиции и устои, чтобы открыть драматизм самой обыкновенной каждодневной рутины.

«Пусть на сцене все будет так же просто и так же вместе с тем сложно, как в жизни: люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни» [6, с. 77], - писал Чехов, рисуя новую драму в её «подводном течении» жизни.

Также новаторским приемом чеховских пьес стала детализация. Была полностью переосмыслено назначение слова и молчания, жеста и взгляда. Любая мелочь позволяет полностью погрузиться в характер и жизнь всех действующих персонажей истории. В центре внимания оказывается разговор, оценки, рефлексия, анализ. Мухтар Ауэзов писал по этому поводу: «Все герои Чехова чувствуют над собой влияние, захватывающую силу общего для всех настроения, которые рождают сумерки жизни, внешняя обстановка и внутренние переживания каждого. Поэтому эти люди слишком хорошо понимают друг друга не только через слова, которые произносят, но главным образом интуицией. Общность переживаемых ими настроений позволяет понимать им даже молчание. Этим и объясняется кажущая иногда бессвязность разговоров между отдельными лицами чеховских пьес и частые паузы в разговорах каждого из них: уходя в себя, прислушиваясь к внутреннему голосу, одновременно слушают молчание другого» [7, с. 32].

Поэтому в «новой драме» особую роль играют паузы и ремарки, которые из исключительно вспомогательных средств превращаются в определяющие элементы драматического текста, функционально взаимосвязанные с диалогом. Так образуется явление, называемое подтекстом. О важности подтекста писал бельгийский драматург Морис Метерлинк: «Надо, чтобы было еще нечто, кроме внешне-необходимого диалога. Только те слова, которые с первого взгляда кажутся бесполезными, и составляют сущность произведения. Лишь в них заключена его душа. Рядом с необходимым диалогом идет почти всегда другой диалог, кажущийся лишним. Проследите внимательно и вы увидите, что только его и слушает напряженно душа, потому что только он и обращен к ней» [8, с.72].

Близким для «новой драмы» можно считать понятие «символ», находящее различные художественные воплощения в произведении. Также в связи со стремлением к изображению глобальных, вневременных конфликтов в новой драматургии прослеживается еще одна характерная черта. Это использование мифа: античной трагедии, языческой и христианской мифологии, средневековых сюжетов и т.д. «Новая драма» буквально пронизана символизмом и мифологизмом. Например, вишневый сад у Чехова - это не просто конкретный сад, часть усадьбы Гаева и Раневской, но и сложный, неоднозначный образ-символ. Он символизирует жизнь, красоту, духовность, счастье. По сути, это Эдем, утраченный рай.

Помимо всего прочего, в своих пьесах Антон Павловича Чехов очень большое внимание уделил не только героям и их переживаниям, но и всему ансамблю сценических средств как совокупности того, что зритель видит на сцене. Зрительные и звуковые эффекты создают особую атмосферу. Например, в «Вишневом саде» есть майские «белые цветы» и восходящее холодным утром солнце, а также глухие удары по стволам деревьев, которые несут гибель вишнёвому саду, символизирующему не только дворянское гнездо, но всю патриархальную Россию. К.С. Станиславский писал: «Чехов… уточнил и углубил наши знания о жизни вещей, звуков, света на сцене, которые в театре, как и в жизни, имеют огромное влияние на человеческую душу» [9, с. 55].

Мухтар Ауэзов в своей статье «Драмы Чехова», анализируя сцену из второго действия «Вишневого сада», подмечает в ней отдаленный, точно с неба, звук лопнувшей струны и делает вывод: «Вот, по всем этим признакам Чехов и считается художником-импрессионистом» [7, с. 32].

В своем творчестве Чехов не только продолжал и развивал традиции, заложенные в произведениях его предшественников, но вместе с тем, он открыл новые, совершенно иные пути развития драматургии. Впоследствии традиции чеховской драмы повлияют на творчество многих писателей XX века.

Несмотря на то, что казахская драматургия зародилась в первой половине XX века, она на сегодняшний день обладает признаками и жанровыми формами, присущими драме в целом. За столь малый временной отрезок в казахской драме сформировалась стройная система жанров, появились и развились свои формы и особенности.

Известный ученый-литературовед Рымгали Нургали был один из немногих, кто изучал казахскую драму. Его перу принадлежат фундаментальные монографические исследования по истории казахского театра и драматургии. «Природа трагедии» (1968), «Поэтика казахской драматургии» (1973), «Поэтика драмы» (1979), «Древо обновления» (1989) и др. - каждая из этих книг является достижением казахского литературоведения и театроведения. Академик Ж.М. Абдильдин отмечает: «Приведенные в книгах Нургали точные и конкретные аналогии с опытом мировой литературы позволили выявить общее и особенное в национальном искусстве, определить вклад казахской литературы в общую сокровищницу культуры. Наряду с изучением традиций и новаторства в развитие казахской литературы в трудах Р. Нургали раскрыты генеалогические корни драмы, революционной поэзии, прозы и критики, показана обусловленность ее эволюции ростом общественного самосознания казахского народа, социальными изменениями» [10, с. 34].

Одна из первых крупных работ Рымгали Нургали «Природа трагедии» посвящена детальному анализу ранних произведений Мухтара Ауэзова. В последующих работах ученого о казахской литературе (особенно драматургии) постоянно акцентируется внимание на фигуре Ауэзова.

Действительно, заслуга М. Ауэзова в культурной жизни страны велика - это формирование в национальной литературе разножанровости, которой до него не было: прозы, драматургии, критики. Писатель сочетал в своем творчестве реализм и эпические народные традиции.

Такое сочетание в творчестве Ауэзова не было случайным. Оно было обусловлено его знакомством с традициями классической мировой литературы.

Как драматург в литературе Казахстана Мухтар Ауэзов занимает особое место. Он создал более 20 пьес. Помимо всего этого, Ауэзов был первым теоретиком театрального искусства Казахстана. Изучая произведения Шекспира, Гоголя, Погодина, анализируя чеховскую драму, Ауэзов приобрел бесценный опыт, постиг секреты сценического искусства.

Профессор Е.В. Лизунова пишет: «Ауэзов говорил об обновлении и обогащении литературы жанром драматургии, «усвоенным от передовой русской и мировой классики»» [11, с. 389].

Р. Нургали отмечает важную роль Ауэзова в создании казахской реалистической драматургии. В своей работе «Вершины возвращенной литературы» он утверждает: «Талантливый драматург М. Ауэзов внес большой вклад и в развитие театроведения в Казахстане. Вопросам сценического искусства, драматургии посвящены его статьи, рецензии, научные работы, характеризующиеся разные стороны и аспекты жизни театра. Глубокими выводами, меткими оценками, содержательными заключениями отличается одна из первых театроведческих работ «Общее театральное искусство и казахский театр»» [12, с. 421].

Несмотря на многочисленные научно-критические статьи по театроведению, Мухтар Ауэзов, прежде всего, сделал весомый вклад в развитие казахской драматургии своими пьесами. Его драматические произведения тематически разнообразны. Академик Р. Нургали говорит о возможности разделения его пьес на следующие группы:

* пьесы, созданные на основе легенд, эпоса («Енлик-Кебек», «Кобланды», «Айман-Шолпан», «Бекет»);

* пьесы на историко-революционную тему («За Октябрь», «Ночные раскаты», «Белая береза»);

* пьесы, отражающие различные периоды советской эпохи («Схватка», «Каменное оперение», «В яблоневом саду», «На границе», «Алуа»);

* пьесы, посвященные теме Великой Отечественной войны («Гвардия чести», «Обнаженный меч», «Златое племя»);

* пьесы на фантастическую тему («Дос-Бедел дос», «Спустя 50 лет»);

* пьесы о жизни акынов («Абай», «Каракоз»).

Однако лучше рассматривать творчество Ауэзова, используя внутрижанровую классификацию драмы, ведь Ауэзов воплотил в казахской драматургии все жанровые формы: трагедию («Енлик-Кебек», «Кобланды», «Байбише-токал», «Каракоз»), комедию («Айман-Шолпан», «В яблоневом саду») и драму («Зарницы», «Алуа», «Стойкое племя», «Хан Кене»).

Несмотря на разнообразие и самобытность драмы Мухтара Ауэзова, в его пьесах тоже присутствуют чеховские традиции. Литературовед Е.В. Лизунова пишет: «В одной из своих пьес - «В яблоневом саду» - «пьесе настроений», подобно чеховским, как определял сам автор, Ауэзов создал образ символ «яблоневый сад», олицетворяющий светлый день, цветущую жизнь советской молодежи. (Этот символ невольно ассоциировался с «Вишневым садом» Чехова)» [11, с. 389].

Другими словами, яркий образ сада объединяет эти две пьесы. Однако, несмотря на множественные переклички, сад выполняет разные роли. Если чеховский вишневый сад - это потерянное навсегда счастливое прошлое, то яблоневый сад у Ауэзова символизирует светлое будущее, которое напрямую зависит от людей.

Произведения А.П. Чехова сыграли немаловажную роль в межкультурной коммуникации казахского и русского народов. Помимо Мухтара Ауэзова, влияние его творчества испытали и другие известные писатели и драматурги (Беимбет Майлин, Габит Мусрепов, Дулат Исабеков и т.д.). Чеховские традиции будут всегда актуальны, так как им далеко вперед были угаданы многие настроения, мотивы, идеи, нравственные и эстетические искания.

Литература

1. Абдуллаева Ж.Т. Из истории литературных связей / Материалы 2-й Международной научно-практической конференции «Европейская наука и технологии». Часть III - Германия. Висбаден, 9-10 мая 2012 // Европейская наука и технологии. - Висбаден: Учебный центр «Родник № 5», 2012. - С. 122 - 126

2. Ауэзов М.О. Светлая вершина русской литературы / Ауэзов М.О. // Мысли разных лет - Алма-Ата: Казахское государственное издательство художественной литературы, 1961. - С. 277-279

3. Ауэзов М.О. Собрание сочинений в пяти томах - т. 4. - Москва: Художественная литература, 1975 - 694 с.

4. Ауэзов М.О. Племя младое: избранные произведения. - Алма-Ата: Жазушы, 1977. - 515 с.

5. Шах-Азизова Т.К. Пьесы Чехова и их судьба // А.П. Чехов. Драматические произведения в 2-х томах. - Том 1. - Л.: Искусство, 1985. - С. 3 - 32.

6. Манкевич И.А. Чехов и «окрестности»: повседневность - литература - повседневность. - СПб.: Алетейя, 2018. - 164 с.

7. Ауэзов М.О. Драмы Чехова // М.О. Ауэзов. Полное собрание сочинений в пятидесяти томах. - Т. 17. - Алматы: Жибек жолы, 2014. - С. 22 - 32.

8. Метерлинк М. Сокровище смиренных // Метерлинк М. Полн. собр. соч. / Под ред. Н. Минского. - Петроград: Издание т-ва А. Ф. Маркса, 1915. - Т. 2. - 248 с.

9. Ланин Б.А., Устинова Л.Ю., Шамчикова В.М. Русский язык и литература. Литература 11 класс. Базовый и углубленный уровни. - М.: Вентана-Граф, 2014. - 416 с.

10. Абдильдин Ж.М. Краткий очерк научной, педагогической и общественной деятельности академика Национальной академии наук Республики Казахстан Рымгали Нургалиулы Нургали // Нургали Рымгали Нургалиулы: биобиблиографический справочник. - Астана: Евразийский национальный университет, 2010. - С. 32-38

11. Лизунова Е.В. Трагедии и комедии // Классические исследования: Многотомник. - Т.18: Художественное мастерство М.О. Ауэзова. - Алматы: «?дебиет ?лемі», 2013. - C. 385-408

12. Нургали, Р. Казахская литература: концепции и жанры. - Астана: Фолиант, 2010. - 504 с.

Нургали К.Р., Жумсакбаев А.Т.

М.О. ?уезовты? шы?армашылы?ында?ы Чехов д?ст?рлері

А?датпа. Ма?алада ?йгілі ?аза? жазушысы ж?не драматург М?хтар ?уезовты? Чеховты? д?ст?рлерімен жа?а зерттеу сатысында?ы байланыс ?арастырылады. А.П. Чеховты? пьесаларыны? жа?ашылды?ына ж?не «жа?а драманы?» басты нашандарына ерекше к??іл б?лінеді. Чеховты? драмасыны? д?ст?рі ж?не оны? XX ?асырды? к?птеген жазушыларды? шы?армашылы?тарына, соны? ішінде М.О. ?уезовты? шы?ырмашылы?ына ?сері к?рсетілген.

Тірек с?здер: ?уезов, ?аза?-орыс ?деби байланыстары, Чехов д?ст?рлері, «жа?а драма», ?аза? театры, Р. Н?р?алиді? жіктелуі, салыстырмалылы?.

Nurgali K.R., Zhumsakbayev A.T.

Chekhov's traditions in the creation of M.O. Auezov

Annotation. The article discusses the interaction of the famous Kazakh writer and playwright Mukhtar Auezov with Chekhov's traditions at a new stage of study. Particular attention is paid to the innovations of the plays by A.P. Chekhov and the main features of the «new drama». It is introduced that traditions of Chekhov's drama, their influence on the work of many writers of the 20th century, including the creation of M.O. Auezov.

Keywords: Auezov, Kazakh-Russian literary connections, Chekhov's traditions, «new drama», Kazakh theater, classification of R. Nurgali, comparative studies.

Размещено на Allbest.ru