Проблема взаимодействия культурных традиций в системе культурной безопасности Прикаспия

Размещено на http: //www. allbest. ru/

Проблема взаимодействия культурных традиций в системе культурной безопасности Прикаспия

Е.В. Хлыщева

Астрахань, Российская Федерация

Локальная (региональная) культура складывается как результат взаимодействия этносов, проживающих в данном регионе и вырабатывающих за длительный период совместной жизнедеятельности множество общих элементов в хозяйственной деятельности, общественном и семейном быте, культурных ценностях, характерных для всего региона как историко-культурной общности. Характер ландшафта определяет особенности ведения хозяйства, принципы взаимодействия с соседями и многие иные факторы, которые «самым непосредственным образом влияют на особенности психического склада этнических групп и их картину мира». Так складывается региональная система ценностей, находящая свое выражение в формировании социальных мифов, оказывающих определяющее влияние на жизнь региона. Именно в этом смысле можно говорить о появлении региональной культуры, вбирающей в себя «большие» и «малые» ценности, присущие местным общинам.

На территории Северного Прикаспия прослеживаются тюркский, персидский, татарский, калмыцкий, казахский, армянский, русский и др. культурные пласты, нашедшие отражение в топонимах и повседневной жизни обитателей данного ареала. Здесь четко просматривается смешение этнокультур, что говорит об ассимилятивных процессах, проходивших на берегах Каспийского моря. Сегодня Каспий - это важная геополитическая, экономическая, экологическая, культурная зона, в которой «мир и согласие» является не политической абстракцией, а насущной необходимостью, продиктованной интересами проживающих здесь народов.

Общих интересов у каспийских стран много. Многовековое историческое взаимодействие составляет основу современного сотрудничества. Особую роль в этом сыграл Великий Шелковый путь, связавший в IХ-Х вв. Северную и Восточную Европу с миром Востока. В низовьях Волги схлестывались волны различных цивилизаций - гунны и сарматы, хазары и печенеги, половцы и монголы… Длинный волжский путь свел хазарских, славянских, булгарских, еврейских и даже скандинавских купцов. Сюда стекался торговый люд из Ногайской Орды, Дербента, Шемахи, Хивы, Индии. Немало сбегалось и иноземцев: немцев, шведов, поляков, которые, будучи захвачены в плен ногаями или казаками, искали удобного случая спастись от рабства под защиту русской власти. Промышленные люди шли на рыбный лов в устьях Волги и на разработку соли. Пестрота населения и определенная вольность нравов, представляющая «своеобразный сплав нравов Востока и России» заставляли астраханских воевод быть начеку: надеяться на скорую помощь Москвы в случае восстания иноверцев, воеводе не приходилось.

Субэтнические группы разных народов, заселяя регион Нижнего Поволжья, осваивали, как правило, собственную хозяйственную нишу, таким образом, что хозяйственно-культурные типы этих этнических групп как бы дополняли друг друга, а не вступали в противоречие. Русское население сосредоточивалось исключительно в городах и их ближайших окрестностях. Степные пространства края были населены кочевыми племенами ногайцев, калмыков, урегулирование отношений между которыми также входило в обязанности астраханского воеводы. культура безопасность прикаспий этнос

Каждый народ жил достаточно замкнуто, в своей слободе, пересекаясь с другими в основном по хозяйственным вопросам. Так, Татарская слобода находилась вне самого города, на канале и была отделена большой улицей, ведущей к Паробичевскому бугру от слободы от армянской, жителями которой были не только армяне, но и грузины, греки и другие иноземцы-христиане. Армяне, проживая в Астрахани с XVI в., сумели добиться значительных привилегий: «им дозволено свободное отправление обрядов веры; освобождаются от всяких служб и тягостей; дозволено заводить фабрики и заводы с ведома Мануфактур-коллегии без всяких пошлин; дозволено суд проводить по армянским правилам», но при условии, что «селиться надобно только слободами». Право «свободного вселения в Россию» получили и грузины. По окрестностям города проживали юртовские татары (ногаи) в своих селениях, поэтому назывались аульными. Занимались они скотоводством, огородничеством, бахчеводством, овощи и зелень сбывают на городских рынках. Кундровские татары кочевали по правой стороне Волги, занимаясь исключительно скотоводством, два раза в году сами, сгоняя скот на продажу на Калмыцкий Базар.

Астрахань была единственным русским городом, где восточные купцы платили минимальные пошлины, чем и объясняется большой наплыв торговцев. Московские торговые люди с товарами отечественного производства дальше Астрахани не спускались, а иностранцам, за редким исключением, «не разрешено было «подниматься» с товарами на Русь». Таким образом, Астрахань становилась как бы перевалочным пунктом, где можно было переправить русские товары в Азию, и наоборот, восточные товары - в Россию.

Иноземные купцы - бухарские, хивинские, персидские, индийские - останавливались в Астрахани в караван-сараях, которые представляли собой отдельные «слободки». Каждый караван-сарай напоминал отдельный мирок со своими культурными традициями. Наиболее значимыми «слободками» были Индийский, Бухарский, Гилянский и Агрыжанский дворы. И сегодня в Астрахани можно встретить Джафаровых, Кадировых, Нуралиевых, Аминовых, Сафаралиевых - потомков купцов, осевших в Астраханском крае.

Процесс ассимиляции народов Астраханского региона шел тяжело. Особенно сильны были противоречия кочевых племен. В течение ХVII-XVIII веков в астраханской степи шла незатухающая борьба за земли, Много проблем доставляли калмыки, появившиеся в Поволжье в начале ХVI века, нарушив уже сложившееся этническое равновесие. Не ладили калмыки и с татарским населением, стремясь изгнать тех с обжитых мест. Татары в долгу не оставались, хотя и были вынуждены покинуть многие места своих прежних поселений и расположиться поближе к русским гарнизонам.

При Екатерине II для заселения окраин России приглашались иностранцы, «кроме жидов», для которых были оговорены особые условия проживания в строго обозначенных местах. Зато множество льгот было дано немцам, поэтому на местах своего нового проживания многие немцы сохранили немецкий язык, веру (как правило, лютеранскую) и элементы национального менталитета. В начале XIX в. на берега Волги пришли казахи Букеевской Орды. Задача местных властей заключалась не столько в военном противостоянии иноверцам, сколько в дипломатической деятельности - мирном урегулировании конфликтных ситуаций, распространении православия среди кочевников, налаживании торговых отношений со Степью.

В итоге единая территория, пересечение в хозяйственной деятельности привели к появлению общих ценностей, что сплотило народы, населяющие регион. «Земля одержала верх над природными и расовыми качествами их и все они стали точно одного рода, оттого, что поселились на одной земле, вступали в брак с друг с другом и оставались жить в этой земле». Постепенно складывалась поликультурная модель, которая представляет собой исторически, «веками сложившуюся многокультурность, с разделением зон экономического влияния, устоявшейся системой культурных связей, основанных на принципах толерантного отношения к «чужому» как к «другому» и взаимопроникновении культур от семантического, до институционального уровня».

Фундамент согласной и упорядоченной жизни практически сложился к концу ХVIII в. Как бы консервативно не было население в своих традиционных привычках, но условия жизни приводили к относительно быстрому приспособлению к изменяющейся жизни. Контакты между народами носили характер широких хозяйственных заимствований. На соляных озерах работали местные крестьяне, но основную часть рабочих составляли киргизы Внутренней Орды, калмыки и пришлые рабочие из других губерний. Извозным промыслом, огородничеством в основном занимались татары. Хлебопашество развивалось у русских крестьян, прибывших в Астрахань из центральных губерний. Культуру коневодства русские заимствовали у ногайцев, скотоводства - у казахов и калмыков, огородничество, бахчеводство - у татар.

Постепенное взаимопроникновение культур наблюдается в астраханской жизни повсеместно. Постоянные контакты с русскими оказывали огромное влияние на жизнь кочевых народов. Русские же, жившие в степях, не уступали кочевникам в скотоводстве. Одновременно происходила ассимиляция калмыками отдельных киргизских, казахских, туркменских родов, попадавших в плен во время вооруженных конфликтов. Вынужденные трудиться на них, пленники впитывали отдельные элементы их культуры. Вместе с казахами кочевали крымско-кубанские ногайцы, которые вошли в орду букеевцев, составив здесь новый «ру» (род) «нугай-казак».

Казахи больше подпадали под влияние татарской культуры, «пополняя собой ряды татарской народности». Именно татары способствовали распространению ислама среди казахов, а в появившихся медресе долгое время обучали исключительно татарскому языку, требование же властей учить в школах русский язык было встречено «несочувственно». В 1898 г. на Калмыцком базаре в Астрахани открылась миссионерская школа для калмыцких детей, снабжавшая губернию кадрами для просветительской работы в среде калмыцкого народа. Бурную просветительскую деятельность развили в городе и католики, открыв славяно-греко-латинскую школу при соборе. Распространены были школы для католиков, лютеран, мусульман.

Свободно владели русским языком представители иноземного купечества. Иногда они даже принимали православие и записывались в разряд астраханского купечества, практически становясь российскими подданными. В документах эти купцы называли себя «подлинно астраханскими жителями», что позволяло им рассчитывать на большие привилегии, чем те, кто находился в Астрахани временно.

Население края, постоянное и временное, очень различно. Каждый народ имеет свое мировоззрение, навыки, склонности. Однако, в целом, «народ астраханский вообще добр, смирен, покорен» и отличается большой толерантностью ко всем жителям и гостям края, что сохраняется и по сей день. Многонациональность практически не сопровождается территориальной локализацией разных этносов, представляя вариант совместного проживания народов как в городской, так и в сельской местности.

К сожалению, такая относительная устойчивость социальной и этнокультурной ситуации в 90-е годы XX в. была нарушена глобализационными процессами, радикально изменившими положение многих этнических групп регионов, вызвав резкое усиление этнических миграций. Это привело к нарушению традиционно сложившегося паритета этносов и культур. Постепенно складывается культурное противостояние не по религиозному или этническому принципу, а «по принципу «свой», как представитель традиционно проживающего на данной территории этноса, вне зависимости от его религиозной принадлежности, и «чужой», вновь прибывший».

Стоит обратить внимание на низкий образовательный уровень иммигрантов, приехавших в регион за последние несколько лет, что существенно затрудняет (или делает практически невозможным) социальную адаптацию к российским условиям, и на рынке труда, и в быту. Как следствие, растет культурная дистанция между мигрантами и местным населением. Настороженность вызывают и нормы поведения, не сообразующиеся с нормами и традициями принимающего общества.

Встает вопрос о соотношении традиции и инновации. Так называемый «этноренессанс» зачастую вступает в противоречие с процессами дальнейшего развития общества, поэтому, отдавая традиции должное, необходимо смотреть в будущее. Этнокультура, как единая система, объединяющая традиционное с прогрессивным, инновационным, способна сохранить уникальность только в рамках диалога, и при условии опоры на общечеловеческие нравственные ценности. Иными словами, речь идет о таком взаимодействии, которое, имея интегрирующие основания, не подменяется ассимиляцией. Каждая культура отстаивает свою идентичность, открываясь в то же время широкому внешнему заимствованию.

Литература

1. Казанцев И. М. Описание киргиз-кайсак. СПб., 1867. С. 152.

2. Отчет Астраханского правления благотворительного общества за 1898 год. Астрахань, 1899. С. 6.

3. ГААО. Ф. 542. Оп. 1. Д. 135.

4. ГААО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 320.

5. Мукомель В.И. Грани интолерантности (мигрантофобия, этнофобия) // Социологические исследования. 2005. № 2. С. 64.

6. Кидирниязов Д.С. Ногайцы в известиях русских, западноевропейских и восточных авторов XVI-XVIII вв. Махачкала, 1999. С. 47.

7. Казанцев И. М. Описание киргиз-кайсак. СПб., 1867. С. 142.

8. Саввинский И. Армяне в Астраханской епархии и отношение к ним местных архипастырей в 18 веке. Астрахань, 1900. С. 53.

9. ГААО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2108.

10. Отчет Петровского общества исследователей Астраханского края. Астрахань, 1889. С. 14.

11. Романова А.П. Толерантное отношение к «Другому» в молодежной среде полиэтничного региона // Каспийский регион. № 4 (25). 2010. С. 17.

12. ГААО. Ф. 687. Оп. 1. Д. 10.

13. Небольсин П. Очерки Волжского Низовья. С.112.

14. См., напр.: ГААО. Ф. 394. Оп. 2. Л. 1733; Ф. 2. Оп. 1. Л. 13.

15. ГААО. Ф. 2. Оп. 1. Л. 1638.

16. Небольсин П. Очерки Волжского Низовья. СПб., 1852. С .35.

17. Павлов А. М. О татарах, водворившихся в Астрахань: сочинение путешествовавшего по России с 1824 по 1835 год. СПб., 1845. С. 36.

18. Саввинский И. И. Грузины в Астраханской епархии и отношение к ним местных архипастырей в 18 веке. Астрахань, 1897. С. 51.

19. «Юрт» означает «место», юртовские татары - «местные» татары.

20. ГААО. Ф. 687. Оп. 1. Д. 10.

21. Небольсин П. Очерки Волжского Низовья. С.112.

22. Историко-культурная общность -- территориальная общность, сформировавшаяся в процессе длительного развития и выработавшая собственный цивилизационный (социокультурный) код.

23. Костина А.В., Гудима Т.М. Культурная политика современной России: соотношение этнического и национального. М., 2007. С. 36.

24. ГААО. Ф. 394. Оп. 4. Д. 43.

25. Карабущенко П.Л. Астраханское ханство: воеводская власть и местное сообщество XVI-XVII веков. Астрахань, 2008.С. 139.

Размещено на Allbest.ru