Народная поэзия как источник по истории и культуре Йемена

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Народная поэзия как источник по истории и культуре Йемена

О.П. Слепухина, студент

Санкт-Петербургский государственный университет

(Россия, г. Санкт-Петербург)

Аннотация

Народная поэзия, то есть поэзия на разговорном языке, принадлежащая к устно-письменной традиции, в течение многих столетий играет важную роль в жизни Йемена. Поэт выполняет множество функций, от сохранения моральных ценностей до передачи инструкций по земледелию. Именно поэтому можно считать поэзию серьезным источником по истории и культуре региона. С одной стороны, она может предоставлять конкретные исторические, географические, статистические данные, а с другой - дает возможность погрузиться в изучаемую культуру, разделить мысли и чувства народа касательно того или иного события и более точно понять многие аспекты жизни общества. Все это возможно, если учесть ряд недостатков поэзии как источника, а именно: субъективность автора, особенности его языка, возможное искажение первоначального смысла с течением времени.

Ключевые слова: Йемен, Южная Аравия, история, народная поэзия, источниковедение.

письменная традиция разговорный язык поэзия

У каждой этнокультурной группы есть набор соционормативных ценностей, определяющих самосознание. В Южной Аравии эти ценности часто выражаются в виде мерной речи. Высшая форма мерной речи - та, которая опирается на поэтический размер [1, c. 51-52]. Таким образом, народная поэзия, которой доступны все классические размеры, и есть хранилище ценностей культурной памяти Йемена. Сохранение устной поэтической традиции - характерная черта культуры Йемена. Голос поэта важен для общества, он «озвучивает социальные презентации, придает привычную форму новым идеям, разжигает и гасит страсти» [2]. В южноаравийском обществе поэзия, отражая реальность, становится настоящим общественно-политическим инструментом и превращается в хранилище культурной памяти.

Общество Йемена делится на социальные страты, и в каждой страте, от сада до ду?афа', есть свои поэты. У каждой страты своя гордость, своя культурная память, и поэты играют роль передатчика этой культурной памяти, помогая сохранить стратовую идентификацию.

В условиях глобализации элементы традиционной этнической южноаравийской культуры находятся под угрозой исчезновения. Утрата самобытной культуры, дающей уникальный материал для реконструкции прошлого человечества - катастрофа как для научного сообщества, так и для общества в целом. Необходимо сохранить и восстановить элементы древней культуры, и изучение народной поэзии в историко-культурном контексте - один из путей решения проблемы.

Йеменская народная поэзия привлекает российских и западных востоковедов, а также местных этнографов. Однако разные исследователи ставили перед собой разные цели: одни изучали поэзию ради неё самой, другие, как Р. Сарджент, стремились изучить через язык местную цивилизацию, используя фольклор для лингвистической характеристики и в качестве историко-культурного источника.

То, что объединяет все виды и жанры поэзии, рассматриваемой в данной работе - это её роль в сохранении культурной памяти народа. Поэтому в данном случае даже литературные касыды доисламских поэтов и стихи категории «мутафайсах» будут рассматриваться как «народная поэзия». Литературное произведение - источник для изучения мировоззрения автора, в случае исследования народной поэзии - источник для изучения мировоззрения всего народа. Такая поэзия также представляет собой большую ценность как источник для изучения общественной психологии определенных страт и социальных групп, так как создана при непосредственном участии представителей этих страт или в их среде. Чувства и настроения в стихах зафиксированы в момент своего возникновения и отличаются большей достоверностью, чем те, что зафиксированы в воспоминаниях ретроспективно, что отличает поэзию от мемуаров и автобиографий.

Возможность использовать поэзию как источник обуславливается ее ролью в жизни народа, сохранившего устную традицию. Здесь поэзия сопровождает человека всю жизнь. Поэт в Йемене - «больше, чем поэт». Если в западном обществе политика и поэзия почти всегда существуют сами по себе, то в арабском мире и, в частности, в Южной Аравии, поэзия - это часть политики, социальных и религиозных институтов.

Поэзия - важный метод посредничества и урегулирования конфликтов. Более того, поэзия - способ ведения войны: племена избегают применения физической силы, а гораздо более охотно прибегают к силе слова [3, c. 13]. Помимо этого, поэт выполняет важные социальные функции, участвуя в передаче моральных ценностей, в обрядовых традициях. Таким образом, будучи созданной на основе социальной практики, поэзия является отражением общественной действительности [4, c. 1].

Однако поэзию не всегда можно считать достоверным источником. Во-первых, ей присуща субъективность: взгляд автора на события не всегда может совпадать с реальностью. Во-вторых, при анализе поэзии как источника возникает проблема, связанная с временными рамками. Речь идет о необходимости отделять первоначальный смысл произведения от последующих наслоений и искажений, то есть, от других смыслов, автором не подразумевавшихся, хотя и считается, что поэзия Йемена с течением веков существенно не менялась, особенно в суннитских районах страны [5, c. 814].

Еще одной трудностью является интерпретация иносказаний, используемых местными поэтами. Часто, чтобы избежать обвинений в посягательстве на чью-то честь, автор вынужден использовать метафоры и метонимии, и без знания контекста смысл стихотворения истолковать нелегко. Чтобы преодолеть трудности в понимании и получить сведения по истории и культуре, исследователь должен быть хорошо знаком с языком, и, как ни парадоксально звучит, историей и культурой региона. Исследователь попадает в замкнутый круг, радиус которого расширяется в процессе работы.

Йеменской поэзии присуща подвижность жанров и стилей, так, охотничья песня в то же время может оказаться свадебной или погребальной, поэтому деление поэзии на жанровые категории основывается не на содержательных различиях, а на способе и месте ее представления [1, c. 53]. Абд ал-Кадир ас-Саббан выделяет девять таких жанровых категорий: площадная поэзия, злободневные поэмы, племенной замил, поэзия танца-шествия (shi?r al--khaba), песенная поэзия, исполняемая «для развлечения», поэзия охоты, трудовая поэзия, поэзия шествия (shi?r al--marazih) и поэзия дана. Каждая такая категория, с одной стороны, дает нам сведения по теме, соотносящейся с ее названием, пусть и условным, а с другой - как историко-культурный источник мы используем характер ее презентации.

Поэзия является источником, изобилующим сведениями о системах символического поведения: `асабийи, мурувве, дине. `Асабийя, что значит верность своему роду, коллективизм, лежит в основе появления целых жанров южноаравийской поэзии - замиле, зачине-и-ответе, иллюстрирующих представ-ления о чести в культуре Йемена. Идеи кровной мести, верности своему пле-мени, противопоставления себя и «своих» «чужим» звучат в замилях, или племенных кличах, рефреном. Опираясь на социальные нормы, обращаясь к генеалогии и происхождению племени, замиль становится символом кабайил и, воссоздавая культурное прошлое, помогает сохранению племенной идентификации [6, c. 30]. Идея важности чести восходит к доисламской эпохе, когда были распространены «соперничества в чести» - «муфахарат». В этих поединках племена или их отдельные представители превозносили свои победы и подвиги своих отцов, свою численность, храбрость, щедрость. Элементы чести с тех пор не претерпели серьезных изменений: мужество, верность, самообладание, стойкость со временем не теряли своей значимости, равно как и словесные «дуэли», в которых поэзия играет роль оружия. Предметом спора могли быть самые разнообразные вопросы, так или иначе касающиеся чести: от нарушенного обещания до похищения женщины.

Знаменитые во всем мире арабское гостеприимство и щедрость тоже находят отражение в народной поэзии. Так, значительная часть свадебной поэзии представляет собой своеобразный «поединок», в котором гости благодарят хозяев - родителей жениха - за гостеприимство и восхваляют их сына. В свою очередь, хозяева также отвечают стихотворными строками. Ни одна из сторон не может уклониться от участия в таком «диалоге», так как неспособность слагать стихи представляет человека в самом невыгодном свете, показывает отсутствие у него благородных качеств, которыми должен обладать настоящий кабили [3, c. 28].

Большинство этнографов, занимавшихся изучением йеменского фольклора - мужчины, которым из-за патриархального уклада жизни местного населения было трудно получить сведения о женской поэзии и ее вкладе в развитие общейеменской стихотворной традиции. Так, С. Кэйтону не удалось собрать практически никакого материала касательно данного вопроса, однако он замечает, что женщину-этнографа, если она запасется временем и терпением, в Южной Аравии ждет богатый материал [3, c. 23].

В работах о йеменской поэзии женских имен упомянуто меньше, чем мужских, однако женская поэзия в Йемене распространена почти так же, как и мужская, однако менее известна, так как женщины редко участвовали в поэтических состязаниях и не печатали свои стихи, а читали их в узком кругу.

Между тем, женская поэзия также представляет собой хранилище культурной памяти, будучи отражением женских чувств, мыслей и мировоззрения; в качестве историко-культурного источника она не менее важна, чем мужская поэзия. Так, большая часть свадебных текстов принадлежит женщинам, что, с одной стороны, является следствием, а с другой - доказательством того, что один из важнейших институтов традиционного общества - институт брака - регулируется женщинами. В частности, свадебные песни хайбаан -- исключительно женский жанр, они исполняются во время обряда украшения невесты [6, c. 88-89]. Не обходятся без женского голоса трудовая поэзия и стихи-плачи о погибших.

Распространение ислама не уничтожило местные верования в сверхъестественные силы - духов, джиннов, шайтанов. Поэт же, по мнению местных жителей, был напрямую связан с этими силами. Эта связь не могла не отразиться в стихах: так, ал-`Аша (ум. ок. 629 г.) в своих стихах убеждает слушателя в том, что он, поэт, лишь посредник джинна. Вера в джиннов-вдохновителей не ослабевала с течением веков, и лишь в новое и новейшее время ал-Хаджис и ал-Халила, демоны слов, внушающие сочинителю ритм и рифму, стали рассматриваться как метафора. «Всякому делу свой Хаджис», - говорят в Хадрамауте [6, c. 64].

Народная поэзия не могла не стать частью культуры земледелия, которому принадлежит значительная роль в аграрном Йемене. Земледельческая поэзия касается самых разных вопросов, от названий плодовых деревьев до отношений феллаха и власти. Поэты рассказывают о бедствиях, приносимых селем, упоминают названия сельскохозяйственных вредителей, рассказывают о сроках дождевых сезонов, определяющих жизнь местного населения, и сроках сева и сбора урожая, критикуя при этом тех, кто эти сроки не соблюдает. Такие стихи - своеобразная «энциклопедия» земледелия [7, c. 10-35].

Одним из важных источников по истории является политическая поэзия. Привязка содержания стихотворения к реальным историческим лицам и даже событиям бывает довольно условной, однако даже в таких случаях произведение не теряет своей источниковой ценности, так как отображает общественно-политическую жизнь в целом.

Как уже говорилось выше, поэт в Южной Аравии неразрывно связан с властью, он - посредник в политических конфликтах, ибо имеет нечто большее, чем материальную силу - он обладает силой убеждения, основывающейся на поэтическом слове. Так, С. Кэйтон пишет о том, что племена старались избегать применения физической силы, убийств и кровопролития, предпочитая этому «символическую силу», то есть силу слова. Целью «словесных сражений» было восстановление чести, а смерть противника как средство восстановления вовсе не считалась обязательной. Силой слова, применяемой для посредничества и убеждения, обязательно должен обладать шейх племени, так как она ценится наравне с отвагой и талантом военачальника, а иногда и выше.

Рассмотрим процесс посредничества более подробно, опираясь на этнографические исследования С. Кэйтона. Шейх убеждает противоборствующие стороны прибегнуть к диалогу, затем выслушивает каждую из сторон, и, наконец, выносит решение в соответствии с местными законами и обычаями. Весь политический диалог построен на убеждении, ни одна из трех сторон не может оказывать давление на других участников процесса, так как это считается бесчестным и низким, каждый может только представлять свою точку зрения, облекая ее в привлекательную словесную форму. Отсюда рост важности силы слова, ведь тот, чьи формулировки прозвучат наиболее убедительно, будет иметь больше шансов выйти победителем в конфликте [3, с. 12-13].

Известны и политические стихи, сложенные женщинами. Как и мужская поэзия этого жанра, они касаются разных вопросов, связанных с политической стороной жизни, с отношениями власти и народа. Например, поэтесса 1-й пол. XX в. ал-Хубейта обличает султанскую власть, а другая встает на защиту сына от несправедливости шейха [6, с. 90]. В 70-е гг. XX в. были распространены женские стихи, затрагивающие тему трудовой миграции: из-за того, что многие мужчины уезжали на заработки заграницу, в основном, в страны Залива, семьи были вынуждены жить без мужей и отцов, а вся тяжелая работа оказывалась на женских плечах. «Господи, это ваша работа, патрульные Джидды. Передайте моему милому привет и пошлите его домой», говорит в своем стихотворении одна из таких женщин.

«Светает. Господь свидетель: была кровать для двоих, а стала для одного», - читаем мы в другом стихотворении. У женщины, его написавшей, умер муж: он долго работал в Саудовской Аравии, а когда, наконец, возвращался на родину, ехал целые сутки без отдыха и, едва выключив зажигание, умер. Такие стихи, не только рассказывают о семейной трагедии, но и иллюстрируют экономико-социальное положение страны: необходимость уезжать заграницу, чтобы обеспечить семью, была частью жизни йеменцев. (Обе женщины, чьи стихи здесь процитированы, из ЙАР) [8, с. 136].

Итак, народная поэзия, то есть поэзия на разговорном языке, принадлежащая к устно-письменной традиции, в течение многих столетий играет важную роль в жизни Йемена, что обуславливает возможность ее использования в качестве источника для изучения истории и культуры Южной Аравии. Легенда о том, что первые стихи на арабском произнес ещё Адам, оплакивая своего сына Авеля, как писала А.А. Долинина, подтверждает особое положение поэтического слова в арабском мире [9, c. 3]. В Йемене же это прослеживается особенно ярко. Сила поэтического слова не угасла с течением времени, и по сей день роль поэзии в общественной и политической жизни по-прежнему высока. В стихах находят свое отражение исторические события, происходящие как на международной арене, так и внутри страны, поэзия используется как регулятор конфликтов и политический инструмент. Сопровождает она человека и в его социальной жизни, в дни праздников и в трудовые будни, в стихах выражается все, что волнует человека как личность, как члена общества или как «существо политическое».

Библиографический список

1. Родионов М. А. Культурная память и мерная речь на Юге Аравии: Хадрамаут. СПб.: МАЭ РАН, 2014. - 154 с.

2. Родионов М.А. Поэт в системе властных отношений. Полевой материал из Хадрамаута (Йемен). 1995. [Электронный ресурс] URL: http://arctogaia.org.ru/FORUMS/poet.htm. (Дата обращения: 17.03.2017).

3. Caton S.C. Peaks of Yemen I summon: Poetry as Cultural Practice in a North Yemeni Tribe. Berkeley; Los Angeles; Oxford: University of California Press, 1990. - 330 p.

4. Суворов М. Н. Народная поэзия и поэтический фольклор в земледельческой культуре Южной Аравии : автореферат дис. … канд. филол. наук : 10.01.03, СПб, С.-Петербургский гос. ун-т., 2001. - 16 с.

5. Meisam J. S., Starkey P. Encyclopedia of Arabic Literature, Routledge, 1998. - 857 p.

6. Родионов М. А. Демоны слов на краю Аравии. Общество и стихотворство Хадрамаута. СПб.: Наука, 2009. - 146 с.

7. Al-Sabban `Abd al-Qadir Al-Shi`r al-sha`bi ma` al--muzari`in. Say'un, 1987. - 42 с.

8. Dresch P. A History of Modern Yemen. Cambridge University Press, 2002. - 302 p.

9. Долинина А.А. Предисловие в кн.: Аравийская старина. Из древней арабской поэзии и прозы. М.: Наука, 1983.

Размещено на Allbest.ru