Некоторые аспекты семантического подхода к исследованию новых тенденций российской церковно-певческой культуры

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный институт культуры

Некоторые аспекты семантического подхода к исследованию новых тенденций российской церковно-певческой культуры

Н.Е. Двинина-Мирошниченко

Семантический подход к исследованию современной отечественной православной музыки актуален в контексте новой парадигмы XXI века. Примерам того, каким образом звук и музыка проектируются как ресурсы для смыслового решения, посвящено исследование современного английского культуролога Торе Уэста «Музыка и проектированный звук». Учёный подчёркивает, что в дополнение к музыке абсолютно все виды звука в значительной степени влияют на сознание человека. Автор указывает на далеко не иллюзорность смыслового значения фонем или шумовых звуков, с которыми сталкивается человек: «Для того чтобы развить сильный бизнес-бренд, компании в настоящее время работают на объединение всех органов чувств. Запах нового автомобиля выделяется из аэрозольного баллончика, а хрустящий звук кукурузных хлопьев разрабатывается в звуковых лабораториях и регистрируется как торговая марка вместе с рецептом и логотипом. Машиностроение имеет специальные подразделения, имеющие дело со звуком; шведский производитель автомобилей выделяет три вида звуков: раздражающий, информативный и впечатляющий. Звук двигателя, так же как и закрывающейся двери, проектируется, чтобы сигнализировать ощущение качества ... у компании СМИ “Метро-Голдвин-Мэй- ер” есть свой рычащий зарегистрированный звук львиного рыка. “Харли-Дэвидсон” пытался зафиксировать товарной маркой звук выхлопа мотоцикла, утверждая, что клиенты покупали продукт только ради этого звука [7, с. 285]». Тем не менее за экстравагантными примерами стоит опасность реального проектирования семантического поля культуры в коммерческих целях. Этот фактор обуславливает необходимость семантического подхода к исследованию музыкальной культуры в современном мире.

Целью настоящей статьи является освещение новых тенденций современной церковно-певческой культуры, оппозици- онирующих процессам обмирщения духовной культуры, содействующих восстановлению её семантических порядков. На сегодняшний день семантическое поле православной музыки близко понятию символического насилия французского культуролога Пьера Бурдье, которое было разработано в связи с исследованием иерархии символических ценностей. В результате процессов секуляризации российской церковной культуры, особенно бурно развернувшихся с конца XVII века, произошла замена символического интонационного потенциала знаменного и других древних распевов, созданных многовековой практикой православной церкви, на музыкальные символы светской культуры: бытовых песен («Барыни» в Пасхальном каноне, «жестокого романса» в молитве «Царице моя Преблагая»), протестантского культа (Избранные Псалмы митрополита Ионафана Елецких, Литургические песнопения митрополита Илариона Алфеева, положенные на музыку И.-С. Баха), академической светской музыки: в частности, цитат из первой симфонии П. И. Чайковского и третьего концерта С. В. Рахманинова (Литургические песнопения монахини Иулиании). Примитивные тонально-гармонические обороты ектеньи в не меньшей мере можно назвать искажённым знанием об интонационном фонде нашей церковно-певческой культуры. Приходя в храм, нововоцерковлённый прихожанин, по сути, остаётся без свободного выбора музыкально-знаковых ценностей своей культуры, ему навязываются музыкально-интонационные символы, находящиеся в определённом контрасте по своим смысловым параметрам с богослужебными текстами. Нельзя не указать и на тот факт, что параллельно с процессами обмирщения в традиционной церковно-певческой культуре формируются новые массовые жанры: православный рок (К. Кинчев), православная бардовская песня (С. Копылова, А. Селиванов, А. Галицкий и другие), расплывчатый жанр «песни духовной тематики» (А. Абику- лова и другие), которые уже претендуют на место в системе православной музыкальной культуры. В статье «Интонация как язык домостроительства благодати» В. В. Медушевский пишет: «И совсем страшно, когда небрежно-расслабленым треньканьем под гитару сопровождается слово святое ... Наша же цель - идти к чистоте. Только чистота хранит Церковь [4]». Тем не менее такая бескомпромиссная позиция профессора Московской консерватории и других видных деятелей отечественной культуры, созвучная пониманию православной культуры как символической традиции, до сих пор остаётся «гласом вопиющих в пустыне».

Церковно-певческая культура предполагает определённые моменты катехизации: прежде всего изучение Священного Писания, знание Устава, безупречное владение церковно-славянским языком. Собственно, певческая практика в первую очередь включает знание Осмогласия: развёрнутой системы музыкальных формул и их комбинаций, которые связаны с пением «на глас» и заучиваются наизусть; безусловно, включает знание нотной грамоты, успешное чтение с листа, правильное интонирование. Культура пения связана и с внятным донесением текста и его смысловых акцентов, а значит, предполагает в основном неспешное пение с малой или средней громкостью исполнения и максимально слитное звучание, способствующее одновременному произнесению текста. Практика чтения основана на протяжном, распевном, размеренном прочтении, известном как «псалмопение». Определённые акустические параметры церкви, в частности, купольная система, способствуют тому, что при небольшой звучности песнопение легко доносится до слушающих его прихожан. Внешние атрибуты, например наличие платка у женщин, также содействуют особой культуре пения: платок создаёт особую акустическую среду, в которой поющий слышит свой голос гораздо лучше, а значит, не стремится к громкости, к выделению собственного голоса. Также певчие, обладающие хорошим чувством ритма и моторикой рук, часто выступают в роли звонарей. Обширная внехрамовая деятельность: занятия с детьми в воскресных школах, концертная практика, выполняет просветительскую и отчасти катехизаторскую функции.

Отдельной проблемой современности становится расцвет православной академической музыкальной культуры. Яркий макияж и декольтированные платья хористов, мини-юбки исполнителей на первом пульте партии скрипок, светские разговоры в ярко освещённом фойе Большого концертного зала Московской консерватории, где проходит исполнение «Страстей по Матфею» митрополита Илари- она, закономерно не связываются в сознании значительной части православных прихожан с православной церковно-певческой культурой, даже несмотря на то, что в устах видных деятелей РПЦ «Страсти» именуются «весьма значимым, нечастым и особенно дорогим примером живого церковного творчества, и православного по внутренней сути, и адекватного величию темы по своей музыкальной составляющей [5]»1, а части из «Страстей» исполняются на богослужении в крупных приходах Москвы и провинции.

Нельзя обойти вниманием и тот факт, что молодые регенты подменяют Октоих, Часослов и другие богослужебные книги на церковно-славянском языке современными изданиями с транскрипцией песнопений и чтений на русском языке. В результате игнорируется не только старинная знаковая система, имеющая глубокий сакральный смысл и высокие эстетические достоинства, но и сам смысловой подход к процессу богослужения: такая регентская практика обнаруживает стремление не «войти» в трансцендентную реальность служения, а всяческими путями «отодвинуть» от себя требующую интеллектуальной и духовной работы исторически значимую культурную систему. Парадоксом XXI века стало последнее переиздание Октоиха (2011), который впервые вышел без традиционного третьего тома, содержащего нотное приложение. Это создаёт прецедент обнищания возрождающихся храмов и их клиросов каноническими богослужебными песнопениями и ориентации регентов на коммерческую нотную продукцию. православный музыкальный церковный распев

Существенной проблемой является повсеместная замена пономарской практики электронными «звонарями». Что это: достижение XXI века или болезнь века, тормозящая развитие пономарского искусства и в конечном счёте сводящая на нет традиции российской школы звонарей, и, в частности, тот смысл, который вкладывает пономарь в звучание определённой музыкальной фигуры, те молитвы, которые тот читает перед звонами и

1 Протоирей Максим Козлов, настоятель домового храма МГУ.

между ними? Многие храмы переходят на электронику, это актуально: удобно, точно по времени, идеально по звучанию. Тем не менее такая позиция священнослужителей, подменяющих служение пономаря электронной установкой, была подвергнута резкой критике иеродиаконом Романом Огрызковым в его выступлении «Колокола и звоны Свято-Дани- лова монастыря» на Рождественских чтениях, прошедших в Москве в январе 2018 года. Необходимость пересмотра современного взгляда на эту проблему значительной части священства оказывается не менее актуальной, чем проблема воспитания в каждом отдельном приходе профессионального звонаря.

Важнейшая смысловая роль певческой культуры отражена в самом первом чине, через который обязан пройти каждый, вставший на путь священнослуже- ния: «... чтец и певец -- низшие степени церковного клира, которые, как приготовительные, должен пройти всякий, готовящийся к принятию священного сана [1, с. 252]». Посвящение будущего священника, прежде таинства хиротонии, в чтеца и певца являет собой ту высокую значимость церковно-певческой культуры, которую придавали ей деятели древней православной церкви.

В наше время мы наблюдаем едва ли не полную утрату смысла этой последовательности пострижения.

Утверждение о том, что прежде, чем быть рукоположенным во диакона и священника (то есть стать достойным чина иерея), готовящийся к таинству должен стать хорошим чтецом и певцом (то есть достойным чина чтеца и певца), в современной ситуации оказывается достаточно умозрительным.

Древнерусская певческая культура представляет собой уникальный образец семантического поля культуры, где закреплялось и передавалось от поколения к поколению свидетельство о трансцендентной реальности,о некотором первоначальном образце, выраженном в культурной форме и её семантемах (параметрах, данных с помощью определённой символики). Необходимо подчеркнуть, что система Осмогласия церковного пения также была и системой календарного отсчёта, что позволяет её трактовать, по мнению А. А. Трошина, «символом формального исчисления жизни, системой референций, покрывающей и календарный год, а следовательно, всё время от его начала до его конца, и даты индивидуальной человеческой жизни [6, с. 141]».

Вопросы возрождения канонического православного музыкального искусства затрагивают проблемы коммуникации между различными ветвями Русской православной церкви. Несмотря на официальное объединение единоверческих церквей с РПЦ (Поместный Собор, 1971), пение старообрядческих общин по-прежнему остаётся вне современной практики богослужения. Это происходит в основном по причине сложившегося строгого уклада жизни внутри каждой общины, охватывающего все стороны его жизнедеятельности. Таким образом, современный человек, объективно не принимающий какой-либо из атрибутов этого уклада, оказывается лишённым возможности обучения и практики одноголосного знаменного распева. Нельзя переоценить заслуги современных учёных-медиевистов, своим трудом, совместно с экспедиторским багажом найденных песнопений, в том числе и в контактах со старообрядческими общинами, налаживающих практически утерянные связи между современной православной музыкальной культурой и культурой пения Древней Руси. В этом ключе особого внимания заслуживает позитивное направление современной православной музыкальной культуры -- каноническое песнотворчество, выраженное в воссоздании культуры пения знаменного распева («Школа отроков» Г. Б. Печенкина, педагогическая деятельность А. А. Гвоздецкого), в интересе к византийской традиции (школа «Псалти- ка», детско-юношеский хор под управление И. В. Болдышевой), в обращении к древнерусскому многоголосию (ансамбль «Сирин» под руководством А. Н. Котова, в состав которого входят ведущие специалисты отечественного музыкознания, кандидаты искусствоведения П. В. Терентьева, Л. В. Кондрашкова, руководитель анасмбля «Ех Libгis» Д. В. Саяпин и другие), наконец, в масштабной социокультурной деятельности почившего диакона Сергия Трубачева, ныне здравствующих регентов Г. Н. Лапаева, Г. Б. Печенкина, иеродиакона Германа Рябцева, Е. С. Ку- стовского, композитора и преподавателя класса аранжировки знаменного распева из Российской академии музыки имени Гнесиных В. Б. Довганя, чьи труды и композиторское творчество можно охарактеризовать как иконозначимый феномен. Деятелей вышеуказанного направления характеризует и сформулированная Л. Н. Гумилевым главная российская поведенческая доминанта -- «альтруистический патриотизм [2, с. 217]». Яркое, оригинальное творчество регентов отличают аскетическая манера письма и канонические приёмы в изложении музыкальной мысли. Несомненно, этот фактор обусловлен особым отношением к смыслу сочинения как к ведущему фактору творческого процесса: «Донесение до аудитории смысла творческого процесса является важнейшей целью идеализированной потребности художника в предмете творческой деятельности, в идеальной форме предвосхищающего результат [3, с. 13», - пишет философ О. Ф. Марусев. В контексте бытования российской культуры, неразрывно связанной с православием, это -- вечное и вместе с тем вечно новое возвращение к Первообразу, к смыслу православной жизни и культуры. В контексте церковно-певческой культуры это -- осознание церковного песнотворчества как «окна» в трансцендентную реальность, его иконозначимость.

Примечания

1. Большой справочник православного человека : в 4 частях / текст В. Пономарев. Москва : Данилов мужской монастырь, 2014. 685 с.

2. Гумилев Л. Н. От Руси до России. Москва : АСТ, 2017. 512 с.

3. Марусев О. Ф. Смысл как системообразующий элемент творческого процесса : дис. на соиск. учён. степ. кандидата философских наук : 24.00.01 / Марусев Олег Федорович. Москва, 2005. 166 с.

4. Медушевский В. В. Интонация как язык домостроительства благодати // Вестник УПЦ №61, Церковь и культура : [веб-сайт]. Электрон. дан. 01.10.2006.

5. «Страсти по Матфею»: 12 впечатлений со сцены и из зала] // Молодежный интернет-журнал «Татьянин день» : [веб-сайт]. Электрон. дан. 26.03.2012.

6. Трошин А. А. Семантическая концепция понимания как методологическое основание прикладной культурологии // Культурология: фундаментальные основания прикладных исследований / под. ред. И. М. Быховской. Москва : Смысл, 2010. С. 128-144.

7. West T. Music and designed sound. The Routledge Handbook of Multimodal Analysis. Edited by Carey Jewitt. Routledge, Taylor & Francis Group, London and New York, 2009. Pp. 284-293.

Аннотация

Статья посвящена проблемам современной православной музыкальной культуры, которые обусловлены процессом секуляризации духовной культуры, потерей понимания сущностно-смысловых основ бытия церковного искусства. В результате процессов обмирщения церковной культуры произошла замена символического интонационного потенциала древних распевов на музыкальные символы светской культуры, среди которых бытовые песни, романсы, протестантские хоралы И-С. Баха, подтекстованные богослужебными текстами на церковно-славянском языке, и т.д. Древнерусская певческая культура представляла собой уникальный образец семантического поля культуры, где закреплялось и передавалось от поколения к поколению свидетельство о Первообразе, о некотором первоначальном образце, выраженном в культурной форме и её семантемах (параметрах, данных с помощью определённой символики). Автор статьи освещает значимость основной функции церковно-певческого искусства - подобно иконе, свидетельствовать о Божественной реальности. Особого внимания, по мнению автора, заслуживает позитивное направление - каноническое песнотворчество, выраженное в воссоздании культуры пения знаменного распева, интересе к византийской традиции, обращении к древнерусскому многоголосию, социокультурной деятельности регентов-композиторов.

Ключевые слова: каноническое песнотворчество, секуляризация духовной культуры, семантический подход к исследованию православной музыкальной культуры, иконозначимость православной музыкальной культуры.

The article is devoted to problems of the modern Orthodox musical culture, connected with the secularity of spiritual culture, with the loss of understanding of the essential and semantic foundation of the Church art. As a result of the processes of secularization of the Church culture, the symbolic intonation potential of ancient chants was replaced by musical symbols of secular culture: everyday songs, romances, Protestant chorales of I. S. Bach with subtext of liturgical texts in the Church Slavonic language. The Ancient Russian singing culture was a unique example of the semantic field of culture, where the evidence of the Prototype, of the primordial Form, expressed in the cultural form and its semantics (parameters, given with the help of certain symbols), was fixed and transmitted from generation to generation. The author expresses concern about the loss of the main function of the Orthodox musical art: like an icon, the Orthodox Church music demonstrates Divine reality. The special attention is deserved by the positive direction of modern orthodox musical culture: canonical church-singing, expressed in the reconstruction of the culture of singing znamenny chant, interest in the Byzantine tradition, the appeal to the Old Russian polyphony, socio-cultural activity of regents-composers.

Keywords: canonical church-singing, secularity of spiritual culture, semantic approach to the study of the Orthodox musical culture, iconosignificance of church-singing culture.

Размещено на Allbest.ru