Культура как фактор развития науки

Размещено на http://www.allbest.ru/

Всероссийская академия внешней торговли

Культура как фактор развития науки

Г.В. Гриненко

Тот факт, что современная цивилизация выросла на достижениях науки и техники, давно уже стал очевидным и общепринятым. Поэтому неудивительно, что и интерес к проблемам науки весьма велик. Когда и где возникла наука? В чём состоит её сущность? Где проходит граница между научным и ненаучным знанием? Как наука развивается? Какие факторы способствуют её развитию, а какие тормозят? По всем этим, как и многим другим вопросам, постоянно ведутся дискуссии, потому что для науки характерно непрерывное развитие и свойство, которое Ч. Пирс назвал «самокор- ректируемостью». Многие из этих вопросов существенны не только для философии науки, но и для культурологии, потому что наука - это важнейшая сфера культуры, которая в настоящее время оказывает решающее воздействие на всю культуру в целом.

Коснёмся, например, вопроса о времени и месте происхождения науки. Диапазон точек зрения по этому вопросу весьма широк: от той, что наука зародилась ещё в первобытном обществе, до той, что она только начала зарождаться в конце ХХ века или, вообще, ещё не возникла. Но наиболее распространёнными являются две следующие.

Согласно первой наука как специфический феномен человеческой культуры зародилась в середине I тыс. до н.э. (в то время, которое К. Ясперс назвал «осевым»). При этом одни исследователи связывают её с появлением философии и развитием рационального мышления, а другие - с созданием первых теоретических концепций в естествознании и математике. Согласно второй точке зрения (её придерживается большое количество представителей естественных наук), наукой в подлинной смысле можно назвать лишь классическое естествознание, возникающее в эпоху Возрождения, и то, что позднее стало развиваться на его фундаменте. Не собираясь сейчас углубляться в споры об определениях, отметим лишь, что решение данного вопроса принципиально зависит от того, как мы определяем науку, что понимаем под её сущностью. Так, например, если считать главным признаком науки наличие научных знаний (истинных, объективных, проверяемых и т.п.), то можно говорить о её зарождении ещё в первобытном мире. Если же в качестве обязательного принять использование экспериментального метода или понимание науки как социального института, то неизбежен вывод о её возникновении только в ХУ1-ХУП веках, и т.д.

Уйти от этих споров можно, договорившись об уточнениях в терминологии: например, наукой в широком смысле называть форму духовной культуры, зародившуюся ещё в древности и существующую до наших дней, а в узком смысле - явление, формирование которого связано с Новым временем. Это позволяет нам в истории культуры выделять донаучный период, а в истории науки в широком смысле: доклассический период (середина 1 тыс. до н.э.

XVI век), классический (ХУП-Х1Х века) и неклассический (ХХ век); ряд авторов, например, В. С. Стёпин [7], выделяют ещё и постнеклассический период (конец ХХ века настоящее время). Три последние могут также рассматриваться как периоды развития науки в узком смысле. Вопрос о природе науки и её движущих силах нельзя считать лишь академическим спором об определениях: его решение прямо влияет на развитие современной науки, о чём мы ещё будем говорить ниже.

Между периодами развития науки и типами культуры прослеживается явная взаимосвязь. Доклассический период науки связан с таким типом цивилизации, в терминологии Э. Тоффлера [8], как аграрный, классический - с индустриальным, тогда как неклассический и постнеклассический - с постиндустриальным. Э. Тоф- флер вообще считал, что главной движущей силой развития цивилизации является наука, поэтому отмеченная выше корреляция не случайна. Но хотя характер связи между наукой и другими сферами культуры далеко не всегда очевиден, мы уже ранее отмечали в [3], что научные революции, ведущие к смене научных парадигм, также сопровождаются сменой и культурных парадигм. Но что здесь причина, а что - следствие, далеко не всегда очевидно. На наш взгляд, между наукой и культурой в целом, скорее, имеют место взаимовлияния, многочисленные «петли обратных связей».

Так, бесспорно, что культура Нового времени и современной цивилизации во многом является результатом развития классического естествознания, но в то же время бурный рост научных исследований в ХУШ-Х1Х веках был связан не только с саморазвитием науки и потребностями промышленности, но и вдохновлялся идеями просветителей об общественном прогрессе и безграничной силе человеческого разума. А вот наука доклассического периода явно развивалась под сильным влиянием различных общекультурных установок, начиная от системы господствовавших религиозных и философских ценностей и концепций, в которые вынуждены были встраиваться научные идеи Оправданием для развития естествознания служило в эпоху Средневековья стремление приблизиться к пониманию Бога путём изучения его творения. Самый яркий пример встраивания научных идей в религиозную картину мира - это господство в ту эпоху геоцентрической аристотелевско-птоломе- евской космологии, удачно вписывающейся в христианское и мусульманское вероучение. Хорошим примером влияния философских идей на естествознание, и заканчивая научной методологией, где доминировавший дедуктивный метод был тесно связан с характерной для традиционных культур ориентацией на авторитет предков и священных текстов. Но в то же время именно развитие науки, сопровождавшееся постоянным выявлением противоречий между научными и религиозными идеями, вместе с установкой на недопустимость противоречий, следующей из логики Аристотеля, постепенно вели к разрушению старой картины мира.

В европейской культуре особенно значимой в этом плане стала коперникианская революция. Это выглядит парадоксально, но учение Н. Коперника, ставшее первым шагом к развитию классического естествознания, базирующегося на экспериментах, появилось не в результате открытия новых фактов в астрономии, а было лишь результатом переосмысления уже давно известных [2]. Тогда как общий «поворот» науки в сторону экспериментального метода был связан, скорее, с духом эпохи Возрождения, в культуре которой акцент был перенесён с «мира иного» на мир реальный.

Проблемы сущности науки, её периодизации, классификации и т.д. занимают центральное место в науковедении, или философии науки. Зарождение её можно отнести лишь к XIX веку, но активное и систематическое изучение соответствующих проблем и, тем более, оформление в самостоятельную научную дисциплину связано в основном уже с ХХ веком. Науковедение представляет собой саморефлексию науки, а значит, для его появления требуется высокий уровень развития самой науки, осознание её проблем и их важности для обще- можно считать учение Аристотеля о движении, и в частности метательном движении. Борьба с этим учением привела сначала к созданию физики импетуса, а затем уже к открытию Г. Галилеем закона инерции и возникновению классической физики. культурный религиозный мифологический эстетический

И если в XVIII веке научные и технические достижения активно внедрялись на производстве, оставаясь скрытыми за стенами заводов и фабрик, то в XIX веке их поток «выплеснулся на равнину» на глазах изумлённой публики, значительно меняя обыденную жизнь людей (железные дороги и паровозы, пароходы, телеграф, позднее - фонограф, телефон, кино, автомобили, самолёты и т.д.). В XX веке наука стала непосредственно производящей силой, или, по словам Д. Белла [1], научное знание стало самостоятельным элементом производительных сил, а в XXI веке наука стала влиять не только на внешний мир и характер производства, но и само человечество (виртуальная реальность, генное конструирование и т.п.). Поэтому не случайно, что расцвет философии науки приходится на XX век.

Возникновение философии науки обычно связывают с именем О. Конта и такого созданного им направления в философии, как позитивизм. Поставленная им проблема демаркации - разграничения научного и ненаучного знания и её критериев, красной нитью прошла через все три этапа развития позитивизма и сохранила своё значение и в постпозитивизме. Менялись критерии разграничения (от «догмы эмпиризма», по которой научными признавались только результаты экспериментов и их обобщения, и до анархистской эпистемологии Пола Фейерабенда, допускающей использование любых методов), но проблема продолжала активно обсуждаться. И это не случайно, потому что её решение имеет важные практические следствия. Научные исследования на современном этапе, и особенно фундаментальные, требуют громадных расходов, которые часто непосильны не только для крупных компаний, но и целых государств, и требуют международного сотрудничества. Так, напомним, что в строительстве и работе Большого адронного коллайдера принимали участие учёные и инженеры из более чем 100 стран. Но эта же проблема встаёт практически каждый день при распределении грантов, решении вопросов о том, какие направления научных исследований финансировать и в каком объёме. И здесь «догма эмпиризма», давно уже отброшенная философами науки, но сохраняющая своё место в сознании многих из тех, кто распределяет гранты, значительно осложняет жизнь не только гуманитариям, но и, скажем, физикам-теоретикам.

На наш взгляд, особенно важной в философии науки на современном этапе являются проблемы динамики науки. В позитивизме господствовала идея кумулятивного развития науки, согласно которой накопление научного знания, подтверждённого экспериментами, на определённом этапе порождало новые теории. К. Поппер - основоположник постпозитивизма - на место принципа верификации предложил принцип фальсификации и сделал акцент на принципиальной опровержимости любой научной теории. И. Локатос рассматривал развитие науки как соперничество научно-исследовательских программ [5]. Т. Кун в его получившей широкую известность книге «Структура научных революций» [4] различал периоды «нормальной науки» и «научных революций» как смены научных парадигм и связывал развитие науки с накоплением аномалий, не имеющих адекватного объяснения в рамках существующих теорий нормальной науки. Но ещё более существенными сегодня являются две другие проблемы, связанные с развитием науки: это проблема свободы научных исследований и выявление факторов, способствующих развитию науки или его тормозящих.

Тезис о необходимости безграничной свободы научных исследований утвердился в культуре в эпоху Просвещения. Он воплотил в себе итоги многовековой борьбы между наукой и религией и был связан с надеждой просветителей на то, что именно развитие науки приведёт к решению всех социальных проблем. И действительно, в современной цивилизации впервые в истории человечество вплотную подошло к решению таких фундаментальных проблем, как голод, многочисленные болезни и эпидемии, продление человеческой жизни, создание достойных условий жизни, обеспечение досуга и т.д. Однако оборотной стороной прогресса стали экологические и демографические проблемы. Так, глобальное потепление из теоретической возможности уже сейчас превращается в реальную угрозу; эпидемии легко могут превратиться в пандемии; значительно меняется психика и сознание современной молодёжи, погруженной в виртуальную реальность, и трудно предсказать последствия этого в долгосрочной перспективе. Более того, значительную угрозу сейчас представляют уже и многие научные исследования. Напомним, что строительство Большого адронного коллайдера вызвало целую волну протестов. И не случайно как то, что во многих странах законодательно запрещено вмешательство в геном человека, так и то, что время от времени данный запрет нарушается. Так что вопрос о свободе научных исследований обрёл в наши дни новое звучание.

Обращаясь к вопросу о причинах и характере развития науки, мы хотим отметить следующее. При рассмотрении истории любой научной дисциплины в ней можно обнаружить - наряду с внутренней логикой саморазвития - ещё и внешние факторы, действующие как в положительном, так и в отрицательном смысле, то есть способствующие росту данной дисциплины в определённом направлении или же тормозящие его. Важнейшим внешним фактором является культура в целом и её отдельные аспекты. Так, сильнейшим внешним фактором развития науки на протяжении всей истории человечества является «социальный заказ»: не случайно быстрее всего развивается военная техника, именно в этой сфере наблюдается особенно быстрое применение сделанных научных открытий.

В истории философии науки наблюдается интересный процесс, связанный с «культурным поворотом», кстати проходящий примерно в то же время (вторая половина ХХ века), что и общий «культурный поворот» в гуманитарных науках. Ведь О. Конт, строго настаивавший на эксперименте, как основном критерии различения научного и ненаучного знания, выбросил из сферы науки не только практически всё гуманитарное знание, но и значительную часть естественно-научного. Тем самым и идея влияния культуры на развитие науки была отброшена полностью. Эта же тенденция развивалась и даже усилилась в махизме, отказавшем «объяснительной части науки» в научности, а также и в неопозитивизме с его трактовкой правильно построенных предложений исключительно как «протокольных». При этом стоит заметить, что сам анализ научного языка, ставший главной целью в неопозитивизме, на самом деле требует для своего адекватного понимания обращения не только к естественному языку в целом, но и к семиосфере, в которой существуют научные тексты, да и к культуре в целом.

А вот в постпозитивизме, в частности уже у К. Поппера, получила признание идея о том, что на развитие науки сильнейшее влияние оказывают религиозные, мифологические, философские, эстетические и прочие концепции и идеи. В частности, это нашло своё выражение в учении Поппера о «трёх мирах», влияющих на развитие научного знания, впервые изложенном в лекциях, прочитанных им в университете Эмори в 1969 году, и в работах 1970-1980-х годов, прежде всего в [6], и в книге «Самость и её мозг. Аргумент в пользу интеракциониз- ма» (написанной в соавторстве с нейробиологом Дж. Экклзом). И хотя сам К. Поппер пришёл к учению о «трёх мирах» при разработке эволюционной эпистемологии и исследовании проблемы дуализма (телесного и психического), его подход представляет особый интерес именно для культурологии, потому что его «третий мир» очень близок к понятию культуры как таковой.

Первый из этих миров - это объективная реальность, мир физических объектов и явлений; второй - ментальных состояний человеческого сознания, а третий включает в себя концепции, теории, идеи (не важно, истинные или ложные), объективированные в виде книг и статей, мифов и кинофильмов, зданий, машин и т.п. Третий мир есть порождение человеческого сознания, но родившись и получив материальное во- площение, его составляющие становятся самостоятельными, более не зависящими от сознания автора, и, в свою очередь, оказывают влияние на оба других мира.

К. Поппер замечает, что в этом плане наши теории похожи на наших детей, имеющих склонность становиться самостоятельными от своих родителей. И так же, как это происходит с детьми, от них можно получить больше знания, чем мы сами в них вложили. Эта последняя идея весьма важна для К. Поппера, и он неоднократно повторяет, что идеи, получившие материальное воплощение, часто имеют многочисленные последствия, которые не могли предвидеть их авторы. Как тут не вспомнить слова Ф. И. Тютчева: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся...», кстати написанные им ровно за сто лет до этих высказываний К. Поппера - в 1869 году. И сами же они являются прекрасной иллюстрацией к выражаемой ими мысли: сотни и тысячи раз они цитировались в разных контекстах по самым разным поводам. И вряд ли самому Ф. И. Тютчеву могло прийти в голову, что эта его мысль станет одной из важнейших идей эволюционной эпистемологии.

Примечания

1. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Москва : Academia, 2004. 944 с.

2. Гайденко П. П. Эволюция понятия науки: формирование научных программ Нового времени (XVII-XVIII вв.). Москва : Наука, 1987. 448 с.

3. Гриненко Г. В. Наука и культура: парадоксы взаимодействия // Полигнозис. 2009. № 4. С. 97-110.

4. Кун Т. Структура научных революций. Москва : АСТ, 2003. 605 с.

5. Лакатос И. История науки и её рациональные реконструкции // Избранные произведения по философии и методологии науки. Москва : Академический Проект ; Трикста, 2008. 475 с.

6. Поппер К. Знание и психофизическая проблема: В защиту взаимодействия. Москва : Издательство ЛКИ, 2008. 256 с.

7. Степин В. С. Философия науки. Общие проблемы. Москва : Гардарики, 2006. 384 с.

8. Тоффлер Э. Третья волна = The Third Wave, 1980 / [пер. с англ. К. Ю. Бурмистрова и др.]. Москва: АСТ, 2010. 784 с.

Аннотация

Современная цивилизация выросла на достижениях науки и техники, поэтому интерес к проблемам науки весьма велик. По многим вопросам, относящимся к сущности науки, постоянно ведутся дискуссии. В центре внимания в данной статье находится «культурный поворот» в философии науки. Если позитивизм полностью отрицал влияние культуры на развитие науки, то постпозитивизм его прямо признаёт. «Третий мир» в учение К. Поппера рассматривается как культура в целом.

Ключевые слова: наука, философия науки, эволюция науки, культура.

Modern civilization has grown on the achievements of science and technology, so the interest in the problems of science is very great. On many issues related to the essence of science, discussions are constantly ongoing. The focus of this article is on the “cultural shift” in the philosophy of science. If positivism completely denied the influence of culture on the development of science, then postpositivism directly recognizes it. The “Third World” in the teaching of K. Popper is considered as a culture as a whole.

Keywords: science, philosophy of science, evolution of science, culture.

Размещено на Allbest.ru