Шейхульислам на защите театра Карагёз

Размещено на http://www.allbest.ru/

Шейхульислам на защите Театра Карагёз

А.В. Образцов, А.С. Сулейманова, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский государственный университет»

Данная статья посвящена полемике в османском обществе середины XVI в. вокруг теневого театра Карагёз. Театр Карагёз - теневой театр, считающийся национальным, культурным достоянием Турции, возник, предположительно, в XVI в. и достиг расцвета в XVII в., превратившись в излюбленный вид развлекательного действа, представления которого давались, по преимуществу, в кофейнях, питейных заведениях и частных домах. Поскольку герои представления изображали живых людей и отбрасывали тень, данные представления вызывали протест у ревностных мусульман. На имя шейхульислама были направлены несколько запросов с требованием осуждения данных развлечений, как противоречащих нормам ислама. Шейхульислам Эбуссууд аль-Имади, опираясь на метафорический подход к произведениям искусства, издал фетвы, наоборот, оправдывающие эти театральные действа. Главными его аргументами были предельная типизация театральных персонажей и назидательный характер пьес театра.

Ключевые слова: Карагёз; теневой театр; шейхульислам Эбуссууд аль- Имади; ценностные предпочтения и заблуждения.

Shaykh al-Islam as a protector of Karagoz Theater

Alexey V. Obraztsov, Aliya S. Suleymanova Saint-Peterburg State University

The paper focuses on the social debates in the Ottoman Empire of the mid-16th century regarding the role of the Turkish shadow play (Karagoz). Karagoz - the Turkish shadow play which is rightly considered to be a national and cultural asset of Turkey - presumably originated in the 16th century and reached the height of its fame and popularity in the 18^th century having become a preferred kind of entertaining performance given mainly in coffeehouses, meyhanes and private homes. Since the puppets of the characters portrayed humans and cast shadows, Karagoz performances suffered criticism and disapproval on the part of Muslims. A number of requests to denounce and ban such performances were addressed to the shaykh al-Islam. On the contrary, the shaykh al-Islam Ebussuud el-imadi supported the metaphorical approach to works of art and, therefore, issued fatwas justifying Karagoz plays. His main arguments in favor of Karagoz plays were the following: the characters represented exceptionally standardized social types, while the plays themselves were highly edifying.

Key words: Karagoz; Turkish shadow play; Ebussuud el-imadi; axiological (value-based) preferences and illusions (misconceptions).

теневой театр карагёз шейхульислам

На разных исторических этапах логика культуры всегда обеспечивалась многообразием вызовов и подходов, заставляющих искать на них ясные ответы и системные подходы ради сохранения самобытности национального самосознания. Так становится понятной специфика властных отношений, выстраивающихся на основе не всегда прозрачных ценностных предпочтений. Исторические и культуртрегерские факты, влияющие на формирование того или иного национального архетипа, играют роль некоего иррационально устойчивого момента социальной жизни. Зачастую этот момент является логически непрозрачным в силу сформированной прагматичной унификации.

Карагёз - турецкий фольклорный теневой театр - по праву считается достоянием турецкой культуры. Этот театр получил распространение достаточно поздно, но сразу завоевал любовь большинства зрителей. Правда, нашлись и те, кто видел противоречия между нормами шариата и театральным действом. В конце концов, это привело к конфликту, разрешать который было предложено самому шейхульисламу Шейхульислам - в Османской империи высший авторитет (после султана- халифа) в вопросах права и веры.

Существуют разные версии о происхождении Карагёза: дальневосточная (китайско-монгольская, индийская), египетская, греческая и т.д. Есть даже испано-португальская, якобы этот тип театра принесли на османские земли еврейские эмигранты с Пиренеев. Большинство легенд льстиво относит возникновение этого театрального действа к временам султана Орхана (1326-1360). Якобы, султан был недоволен задержками в строительстве мечети в Бурсе - тогдашней османской столице. Ему объяснили, что причина этого в том, что строители постоянно отвлекаются на шутки и розыгрыши, которыми обмениваются кузнец Карагёз и каменщик Хадживат. Самому султану эти шутки пришлись по вкусу, но он приказал прекратить веселье до окончания строительства. Увещевания султана не возымели действия и разгневанный Орхан приказал казнить смутьянов. Вскоре султан раскаялся и, чтобы сгладить случившееся, шейх Кюштери придумал теневой театр Карагёз. Это лишь легенда, доподлинно же известно, что этот театр распространился в Османской империи с XVI в., а окончательно его традиции сложились лишь к XVII в. Во всяком случае, представляется убедительным, что Карагёз прижился у османов после покорения Египта Селимом I Грозным (1512-1520). Иными словами, становление и развитие этого вида развлечений приходится на время, когда шейхульислам Эбуссууд аль-Имади возвысился и занимал свой высокий пост.

Фигурки театра делались из жесткой раскрашенной телячьей, буйволовой, лошадиной или верблюжьей кожи и их изображения проецировались на полупрозрачный экран (примерно 1 м на 1.5 м). Размер кукол был примерно 25-40 см. Управляются куклы горизонтальными тростями, а степень их подвижности зависит от количества деталей в изготовлении самой куклы. Фигура Карагёза состоит из 6-7 частей, а второстепенные персонажи могут быть цельными. Лица кукол вырезаны в профиль, торс развернут фронтально, обе ноги поставлены боком. Основная интрига строится на противопоставлении Карагёза и Хадживата, которые являются антиподами друг друга буквально по всем статьям: грамотный - безграмотный, задиристый - миролюбивый, сдержанный - похотливый и т.д. Разница подчеркнута цветом кукол: у Карагёза преобладает красный цвет, у Хадживата - зеленый.

Помимо главных героев частыми участниками представления являются Челеби, Зенне (женщина), Тирьяки (наркоман), Тузсуз Дели Бекир (самохвал и задира), Матиз (пьяница), Беберухи (карлик-сквернослов, крикун и плакса), Эфе (разбойник), Кюльханбей (гуляка, полуночник), Караденизли (лаз), Арап (араб), Иранец, Грек, Арнавут (албанец), Курд, Зейбек, Еврей, Армянин, Френк (европеец), Заика, Гнусавец и т.д., всего до ста персонажей. Этнические персонажи широко представлены и в других жанрах турецкого фольклора, где обыгрывается их произношение, особенности поведения, внешний вид и т.п. Все персонажи предельно типизированы, может за исключением главных героев, а обобщение, типизация считались истолкованием той или иной фигуры.

Особенно популярны были представления Карагёза в ночи рамазана. Хотя кукольники не имели определенного постоянного графика выступлений и вынуждены были подрабатывать, они объединялись в особую корпорацию со своими правилами, системой обучения и обрядом посвящения.

Некоторые пьесы носят фривольный, а то и откровенно непристойный характер, хотя на представления допускались и дети. В своих «Путешествиях на Восток» Жерар де Нерваль (1808-1855) - известный представитель французской романтической школы - посвятил театру Карагёз отдельную главу, в которой довольно подробно пересказал содержание пьесы «Карагёз, жертва собственного целомудрия». В пьесе некий приятель (Хадживат?), отправляясь по делам в другой город, просит Карагёза присмотреть за его женой (Зенне?). Карагёз отнекивается, ссылаясь на собственную сексуальную привлекательность и неотразимость, но приятель настаивает, и герой вынужден уступить. Чтобы избежать домогательств дамы, Карагёз прикидывается то мостом, то уличным столбом, то ритуально нечистым пьяницей, то лучшим другом французского посла (Френк?). Вернувшийся супруг узнает о твердости и целомудрии Карагёза, поздравляет себя с тем, что у него есть настоящий друг. Автор замечает, что в обычных обстоятельствах слова «Карагёз» и «целомудрие» пришли бы в ужас от соседства друг с другом Жерар де Нерваль. Путешествие на Восток. М., 1986. С. 379-390..

Со временем, в представлениях Карагёза, особенно в прологе, который традиционно был не слишком соотносим с сюжетной основой пьесы, появляются критико-сатирические элементы.

Представление обслуживала целая труппа из 6-7 человек, но центральное место занимал кукловод (hayali/hayalci), который управлял всеми куклами и озвучивал персонажей. Остальная труппа состояла из помощников (firak, sandikkдr), музыкантов и исполнителей песен (yardak, dayrezen) Karagцz kitabi. ist.: Kitabevi, 2000. S. 90.. Среди актеров театра было много цыган и евреев, недаром сам Карагёз считался цыганом. Последнее представление классического Карагёза состоялось в 1931 г. Однако с 1940-х годов развернулось движение за возрождение этого театра, а в 1970 г. появилось «Общество Карагёза», которое, помимо прочего, ведет и учебную деятельность. Бесспорно, что Карагёз оказал заметное влияние на становление и развитие современных турецких драматургии и театра.

Неудивительно, что такие представления вызывали возмущение и протест у части ригористично настроенной публики. В Османской империи ревнители чистоты ислама обратились к шейхульисламу за разъяснениями:

• 991 Нумерация вопросов и ответов дается по изданию: Dьzdag M.E. §eyhьlislдm Ebussuud Efendi fetvalari i§igmda 16. Asir Tьrk hayati. ist., 1972. ВОПРОС: Это имело место на благородном собрании упомянутого хатиба, под вечер играли представление теневого театра, это не произвело достойного впечатления, но (никто) не встал и не ушел, в сущности, на это смотрели сквозь пальцы, (в этих обстоятельствах) принести утром просьбу о прощении этого греха, разве не считалось бы вещью, соответствующей шариату?

• 992 ВОПРОС: Однажды вечером на одном собрании давали представление теневого театра, на этом собрании даже присутствовали означенные имам и хатиб, а если (они) смотрели представление до конца, не является ли желательным, по нормам шариата, смещение с постов имама и хатиба означенных лиц?

* 993 ВОПРОС: О театре теней некоторые проницательные люди говорят (далее следует арабский дефектный текст). Да еще говоря, что это «назидание людям», существует ли на это соизволение?

Казалось бы, ответ на заданные вопросы очевиден, так как, действительно, героями представлений были фигуративные изображения, отбрасывающие тень. Как правило, протесты базировались на распространенном мнении, что ислам не одобряет изображения живых существ. С XIII в. считалось, что запрещено любое изображение, отбрасывающее тень, поскольку признаком живого существа считалась способность создавать подвижный образ на каком-либо фоне. Один из богословов (Навави, XIII в.) дошел до запрета детских кукол и фигурок на праздничных тортах Масиньон Л. Методы художественного выражения у мусульманских народов // Арабская средневековая культура и литература. М., 1978. С. 47.. Считается, что неприязнь исламских ригористов к формотворчеству восходит к опасению поклонения этим формам/образам. Широко распространено такое объяснение: в Судный день от творцов образов потребуется их оживить, но это прерогатива лишь Аллаха. Рукотворные образы не должны посягать на постоянство, поскольку «не верьте снам, ибо зыбкие образы сего мира суть преходящие сны» Шукуров Ш.М. Образ человека в искусстве ислама. М., 2004. С. 51.. А сны должны исчезать прямо у нас на глазах. Не менее известно и утверждение, что ангелы не входят в дом, где есть собака Хотя собака считается нечистым животным, их принято подкармливать. На улицах современных турецких городов легко заметить специальные поилки для бездомных собак. и/или изображения.

Но, с другой стороны, известна легенда, что сам Мухаммед повелел сохранить на стенах Каабы изображения Авраама и Богоматери с младенцем. Столь же известно, что жена пророка пользовалась подушкой с фигуративной вышивкой. Да и среди хадисов легко отыскать и такие: «Бог вложил красоту во всякую вещь» и «Бог красив и любит красоту».

Чтобы прояснить этот вопрос полезно вспомнить статью одного из выдающихся французских востоковедов - Луи Масиньона «Методы художественного выражения у мусульманских народов» Масиньон Л. Методы художественного выражения у мусульманских народов // Арабская средневековая культура и литература. М., 1978. С. 46-59., которая появилась более полувека тому назад. Автор справедливо утверждает, что в Коране на изображение форм запрета нет, но осуждение формотворчества есть в некоторых хадисах. Между тем вся богатейшая изобразительная традиция мусульманских народов зримо противоречит этим запретам.

Искусство ислама - это взаимодействие трансцендентного и имманентного, т.е. внеличностного Закона и сложившихся Правил¹¹. Следует напомнить, что исламское искусство принципиально метафорично, т.е. следует созерцать не то, что видится, а то, что лежит за видимым планом. Иными словами, видимое не только то, что видно, но и то, что представлено этой видимостью. Иначе говоря, именно модифицирующий Закон фактор Правил позволяет и заниматься созидательной деятельностью, и адекватно воспринимать результаты этой деятельности через интерпретацию. Художественный образ же, особенно типизированный, может рассматриваться как акт толкования Шукуров Ш.М. Образ человека в искусстве ислама. М., 2004. С. 9. Там же. С. 18.. По большому счету строго и последовательно соблюдался лишь запрет на изображение Аллаха и лика Пророка, последнее не столь последовательно.

Первоначально Пророков изображали с круглым ореолом и с вуалью на лике. Уже в Тимуридский период Тимуриды - средневековая среднеазиатская тюрко-монгольская династия, правившая на территории Мавераннахра и современных Ирана и Ирака с 1370 до 1507 г. Основателем династии был знаменитый полководец Тамерлан/Тимур. Один из представителей династии Тимуридов, Захир ад-дин Мухаммад Бабур, в 1526 г. основал династию Великих Моголов в северной Индии. Пророк, его зять Али и их потомки обозначались языком пламени, ореолом и/или нимбом. В XVI в. лицо, а позже и фигуру Пророка, стали закрывать Али В. Проблемы понимания исламского искусства // Единство красоты. М., 2019. С. 78-79. белой вуалью. Обобщающий образ может рассматриваться как стилизация, которая помогает проникнуть в суть предмета. Легко можно возразить, что приведенные аргументы относятся к «высоким» видам искусства: архитектуре, каллиграфии, музыке и, отчасти, миниатюре. Карагёз же - искусство площадное, сниженное, а подчас и вульгарное. Разумеется, разные виды искусства не могут обладать одинаковой степенью духовного знания, но даже наиболее мирские проявления искусства не могут быть отделены или отчуждены от исламской духовности Там же. С. 83.. Не лишне напомнить, что в исламе нет строгой границы между сакральным и профанным, а видимые различия между ними преодолеваются через метафизическое знание, либо снимаются слиянием всех сторон жизни в священное единство, за пределами которого не существует ничего Там же. С. 81..

Именно этими положениями, видимо, и руководствовался шей- хульислам, давая ответы на вопросы, касающиеся соответствия представлений театра Карагёз нормам шариата Фетва - разъяснения шейхульислама, касательно вопросов веры и права. Как правило, фетва оформлялась как ответ на некий вопрос.. К этому времени пост шейхульислама занимал Эбуссууд аль-Имади (1490-1574) - известный турецкий богослов, сын шейха Мухамммеда Явси Искилиби (ум. 1514).

По линии матери он состоял в родстве со знаменитым математиком и астрономом Али Кушчи. Предположение о курдском происхождении Эбуссууда на сегодняшний день считается ошибочным. Начальное образование получил в доме отца. Среди его учителей были известные богословы своего времени Мюейед Абдуррахман, Мевляна Сейид Карамани и Ибн Кемаль. Узнав о выдающихся способностях молодого человека, султан Баязид II (1481-1512) назначил ему жалование челеби в 30 акче. В 1516 г. Эбуссууд начинает карьеру преподавателя в медресе Исхака-паши в Инегёль, затем продолжил в медресе Давуда-паши (1520), Махмудапаши (1521), а затем получил назначение в медресе Мустафы-паши в Гебзе (1524).

В 1525 г. мы уже видим его на должности в Бурсе, в медресе Султани, а в 1527-1528 гг. - в медресе Мюфти. В 1532 г. он занимает пост кадия Бурсы, в 1533 г. - кадия Стамбула, в 1537 г., во время похода на Корфу - кадиаскера Румелии, а с 1545 г. становится шейхульисламом. На этом посту он прослужил 30 лет, установив своеобразный рекорд в Османской истории, сохранив должность при двух султанах: Сулеймане Кануни и Селиме II. За вклад в развитие богословских знаний удостоился почетного прозвища Ходжа Челеби. Отличался феноменальной работоспособностью, рассказывают, что однажды он за день составил 1400 фетв, а некоторые из султанских кануннаме Свод правил и уложений. приписывают лично ему. Большой популярностью пользовался и его тавсир Развернутый комментарий. к Корану. Вопрос об отношении Эбуссууда к суфизму остается спорным, но большинство исследователей Tьrk Dili ve Edebiyati Ansiklopedisi. Devirler, isimler, Eserler, Terimler. C2. ist., 1977. указывают на влияние его отца - известного суфийского шейха.

В то же время он выдал фетвы на казнь таких известных шейхов, как Исмаил Машуки, Мухиддина Карамани и Хамзы Бали. Эбуссууд считал, что их воззрения выходят за рамки шариата. Между тем известно его высказывание, что хакикат и тарикат являются избранной частью и сутью шариата. Характерно следующее высказывание, приписываемое шейхульисламу: «Знания/наука Всевышнего - безбрежное море, шариат - его берег. Мы - люди берегов. Величайшие шейхи - нырнули в безбрежные воды. Вот, и не нам с ними спорить». Однако более отчетливых шагов в сторону суфизма мы не видим. На посту шейхульислама Эбусууд развел бурную деятельность и запомнился как изданием большого количества фетв, так и их содержанием. Среди них были фетва, объявившую езидов и кызылбашей вне закона; фетва, поддержавшую войну против Кипра; фетва, узаконившая театр теней Карагёз в Османской империи и диктовавшая его правила; фетва, регламентировавшая потребление кофе, антивампирская фетва, а также фетвы на казнь двух шехзаде - потенциальных наследников престола империи - Мустафы и Баязида. Эбуссууд владел арабским, персидским и турецким языками, так что писал на них стихи. Может быть, поэтому он защищал творения Хафиза от нападок ханжей и невежд. Некоторые фетвы и их резюме имеют стихотворные вставки Ibid. S. 416-417..

В данном случае нас интересуют фетвы относительно теневого театра Карагёз, в которых шейхульислам отошел от расхожего подхода к теневому театру:

• 991 ОТВЕТ: Мусульманину следует предоставить (право) знать и отличать с наибольшей вероятностью, что почтенно и величественно, а что низко и презренно, и действовать в соответствии с этим.

Такой ответ, очевидно, напоминает, что искусство в любом проявлении акцентирует не наружный вид объекта, но его внутреннюю реальность. А понимание и постижение этой реальности есть признак зрелого ума и твердых устоев веры. Вообще, «одним из важнейших качеств Человека в Исламе является его способность постижения и толкования сокровенного» Шукуров Ш.М. Искусство и тайна. М., 1999. C. 191.. «Другими словами, не сам изобразительный знак несет в себе информацию и является образом чего-то другого, а важно то, что зритель в результате настойчивой процедуры расподобления узнает в этом образе» Там же. C. 202..

• 992 ОТВЕТ: Если (они) смотрели для назидания, размышляя о божественной сущности человека, то ответ «нет».

Далее следует к'ыта на арабском языке: «Этот теневой театр для некоторых, что наука истины, и потому весьма поучителен. Ибо личины и фигуры возникают и быстро исчезают. Между тем остается тот, кто приводит их в движение».

* 993 ОТВЕТ: Существует. Среди сведущих - эта диковинка слывет истинным назиданием.

Боговдохновенное назидание, безусловно, считается благом, даже если его конкретная форма вызывает вопросы. Тем более что эти явленные формы столь преходящи и иллюзорны. Сам кукловод - суть метафора Творца, а само представление «между сном и явью» - метафорический образ бренного мира. Вообще говоря, «понимание вещи целиком и полностью основывается на ее толковании, а явлен- ность вещи заведомо предполагает ее толкование» Там же. С. 192.. Поучительное назидание через метафорическое истолкование образа равно дозволены и приветствуются, ибо и прививают полезный навык, и несут должную смысловую нагрузку. Более того, «без интерпретации, без установления истинных параметров понимание любого явления культуры Ислама оказывается недостаточным и, соответственно, неполным и неистинным» Шукуров Ш.М. Искусство и тайна. М., 1999. С. 193-194..

Сравнивая вопросы и ответы по данному вопросу, легко заметить, что задающий вопрос и отвечающий на него, говорят как бы на разных языках. Одни апеллируют к расхожему толкованию исламского Закона, отдавая дань символическому толкованию театрального действа. Шейхульислам же в своих рекомендациях, опираясь на метафорическую природу исламского искусства, призывает к истолкованию действа на основе сравнения, что приводит к очевидной душеспасительной пользе через назидание.

Таким образом, умозаключения шейхульислама закрепили за театром Карагёз статус дозволенного, что предопределило и его место в культурной среде, и его долговечность.

Список литературы

1. Али В. Проблемы понимания исламского искусства // Единство красоты. М., 2019.

2. Масиньон Л. Методы художественного выражения у мусульманских народов // Арабская средневековая культура и литература. М., 1978. С. 46-59.

3. Ж. де Нерваль. Путешествие на Восток. М., 1986. С. 379-390.

4. Шукуров Ш.М. Искусство и тайна. М., 1999.

5. Шукуров Ш.М. Образ человека в искусстве ислама. М., 2004.

6. Batur S. Karagцz ile Hacivat. ist.: Altin, 2006.

7. Dьzdag M.E. §eyhьlislдm Ebussuud Efendi fetvalari i§iginda 16. Asir Tьrk hayati. ist., 1972.

8. Karagцz kitabi. ist., 2000.

9. Tьrk Dili ve Edebiyati Ansiklopedisi. Devirler, isimler, Eserler, Terimler. C2. ist., 1977.

Размещено на Allbest.ru