Преподобный Андрей Рублев - художник русского православного возрождения XIV-XV вв.

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПРЕПОДОБНЫЙ АНДРЕЙ РУБЛЁВ -- ХУДОЖНИК РУССКОГО ПРАВОСЛАВНОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ XIV - XV вв.

Ложкина Н.А.

Исихастские споры, по мнению Г.М. Прохорова, стали точкой и встречи, и расхождения двух европейских Возрождений. По мнению учёного, русские исихасты: преп. Сергий Радонежский, преп. Стефан Пермский и другие, -- определяли судьбы Московского государства и создали идеологию Русского Православного Возрождения (Прохоров 2010: 158-178). В 2013 году, в год 585-летия кончины преп. Андрея Рублёва, в Москве 30 октября в Союзе писателей России проф. О.Г. Ульянов выступил с докладом: Наша национальная идея -- это рублёвская Троица (Ульянов 2005). Преп. Андрей Рублёв вошёл в историю древнерусской культуры как великий мастер иконографии, гениально синтезировавший в своём творчестве художественно-эстетические достижения палеологовского Возрождения и духовно-нравственный смысл просветительской деятельности преп. Сергия Радонежского.

Несомненно, Рублёв был одним из самых культурных, высокообразованных людей своего времени. Но едва ли заслуга в культурном развитии русского живописца принадлежала Феофану Греку. Подвижный образ жизни Феофана и свойственная его личности склонность к непрерывному расширению круга общения вряд ли располагали к занятиям систематическим учительством. Наставничество, открывавшее ученику путь к проникновению в духовную суть византийской художественной традиции, процветало в стационарно стабильной и относительно замкнутой социокультурной среде художественных мастерских Византии. Нам представляется более оправданным предположение о том, что художественное образование было получено Андреем Рублёвым на Руси и от Феофана, и непосредственно на родине византийской иконописи.

Место пострижения преп. Андрея Рублёва достоверно неизвестно. Но вся его жизнь была связана с двумя монастырями: Троице-Сергиевым и его дочерней ветвью -- Спасо-Андрониковым в Москве. Предание, восходящее к концу XVI в., утверждает, что преп. Андрей Рублёв был духовным чадом преп. Никона Радонежского и, возможно, принял постриг в Троицком монастыре. Пребывая в Спасо-Андрониковом монастыре, инок Андрей жил в духовной среде учеников и последователей преп. Сергия, с которыми он тесно общался во время своих разъездов, связанных с выполнением художественных заказов.

Создание новых больших деисусных чинов, в которых принимал активное участие инок Андрей Рублёв, имело огромное значение в связи с проводимыми литургическим реформами в Византии и Руси XIV - XV вв. Деи- сусный чин имел в это время глубокий литургический смысл как образ Евхаристической Жертвы: Христос из Деисуса истолковывался как Жертва, евхаристический Агнец на дискосе, вместе с которым на проскомидии находятся просфоры Богородицы и св. Иоанна Предтечи. Все предстоящие перед Христом святые и ангелы слева и справа -- являлись одновременно сослужителями Христу-Архиерею в Божественной Литургии. Деисус также представлял наглядно идею прославления Христа -- Небесного Царя, и идею заступничества за грешный человеческий род в Судный день. Христос, изображённый на престоле Спас в Силах или Спас на престоле воспринимался как Небесный Судия, а престол на иконе являлся символом алтарного престола, где приносится Жертва. Центральная икона Деисуса также представляла Святую Троицу в символической красочной композиции.

Живопись икон Звенигородского чина принадлежит к высочайшим шедеврам не только русской, но и мировой иконописи. В 1918 году вместе с проведением реставрации настенной живописи собора здесь были найдены три иконы, входившие некогда в состав поясного деисусного чина: Спас Вседержитель, Архангел Михаил, апостол Павел. Первоначально деисусный чин должен был состоять из семи или даже девяти икон. Исключительно высокое художественное качество Звенигородского чина, как и стилистические его особенности, дали очевидное основание для отнесения этого произведения к наследию преп. Андрея Рублёва (см. Грабарь 1926: 192; Выставка 1960: 38; Бояр 1963: 93; Ильин 1963: 83-92). В иконах Звенигородского чина несомненно воплощён морально-этический идеал русского человека времени Рублёва, в котором миролюбие и кротость соединились с твёрдостью духа, силой и мужеством. Человечность, спокойная мудрость заключается и в образе апостола Павла, а юношески нежный облик архангела Михаила лиричен, исполнен глубокого поэтического очарования. Он близок ангелам Святой Троицы -- величайшего творения древнерусской иконописи. Время создания Святой Троицы -- рубеж 10-20-х годов XV столетия, пора расцвета творчества Рублёва.

В иконах Звенигородского чина соединились высокие живописные достоинства с глубиной образного содержания: мягкие задушевные интонации, «тихий» свет его колорита удивительным образом перекликаются с поэтическим настроением пейзажа звенигородских окрестностей. В этом творении Рублёв выступает как сложившийся мастер, достигший вершин на том пути, важным этапом которого была живопись 1408 года в Успенском соборе во Владимире. Используя возможности поясного изображения, как бы приближающего укрупнённые лики к зрителю, художник рассчитывает на длительное созерцание, внимательное вглядывание, собеседование, «умную молитву». На пути синтеза традиций Руси и Византии великий мастер выработал столь совершенный художественный язык, что на протяжении всего XV века его стиль остался ведущим, а его светлая иноческая личность оказалась овеянной ореолом столь великой славы, что воспринималась в истории древнерусской художественной культуры как духовно-нравственный образец монаха-иконописца.

Владимирский Успенский собор, упоминаемый в летописи, древнейший памятник домонгольской поры, возведённый во второй половине XII века при князе Андрее Боголюбском, был кафедральным собором митрополита. Разорённый и выжженный ордынскими завоевателями храм нуждался в восстановлении. Московский князь Василий Дмитриевич, представитель ветви владимирских князей, потомков Мономахов, предпринимал обновление Успенского собора в начале XV века как некий закономерный и необходимый акт, связанный с возрождением Руси после победы на Куликовом поле. От работ преп. Андрея Рублёва и Даниила Чёрного в Успенском соборе до наших дней дошли иконы иконостаса, составлявшие единый ансамбль с фресками, частично сохранившимися на стенах храма. Росписи Успенского собора -- наиболее значительный, живописный ансамбль, характеризующий Рублёва как художника-монументалиста. Светоносный колорит владимирских фресок, плавные контуры фигур, лики, исполненные задушевности, предвосхищают образы знаменитой иконы Рублёва Святая Троица. Фрески Успенского собора во Владимире (1408), где он работал со своим другом и неизменным соавтором Даниилом Чёрным, являются светлым воплощением идей исихазма. Сохранившиеся росписи представляют фрагмент грандиозной композиции Страшного суда, занимавшей западную стену храма. Многие исследователи считают, что преп. Андрей Рублёв создал также икону Владимирской Богоматери для Успенского собора города Владимира (Грабарь 1926: 19-21; Лазарев 1966: 31-32, 84-85, 132; Алпатов 1972: 155; Сарабьянов, Смирнова 2007: 434.

Кроме преп. Никона, Рублёв, вероятно, знал преп. Савву Сторожевского, поскольку на рубеже XIV - XV вв. работал в Звенигороде и несколько позже в самом Саввино-Сторожевском монастыре. Должен был знать Андрей Рублёв и племянника преп. Сергия, Феодора, архиепископа Ростовского, который некоторое время игуменствовал в Симоновом монастыре, по соседству с Андрониковым монастырём. Другой игумен этого монастыря и собеседник преп. Сергия -- преп. Кирилл ушёл в 1392 г. на Белоозеро, но как личность и он, несомненно, был известен иноку Андрею. Разумеется, знал Рублёв и прямого ученика Сергия Радонежского преп. Андроника, так как из Троице- Сергиева монастыря в Спасо-Андроникову обитель переходили некоторые монахи. Среди них был Ермола-Ефрем, донатор, финансировавший возведение каменного храма, и будущий игумен, с которым инок Андрей также находился в тесных отношениях (см. Воронин 1962: II, 326-330). Преп. Андрей Рублёв, безусловно, контактировал и с Епифанием Премудрым, который, в частности, записывал первоначальные сведения об Андрониковой обители и о деятельности Феофана Грека.

Наряду с Епифанием Премудрым, инок Андрей хорошо знал и других высокообразованных людей своего времени и тесно общался с ними. В этот круг входил святитель Киприан, митрополит Московский. Иноку Андрею был близок духовный мир митрополита Киприана, прошедшего школу афонского монашества и приверженного исихазму во всех его аспектах. Контакты между ними были достаточно тесными, поскольку в общении оказался заинтересованным не только русский иконописец. Киприан, привыкший вращаться в рафинированной интеллектуальной атмосфере Константинополя, стремился и в Москве окружить себя образованными книжниками и деятелями художественной культуры.

По линии общения с митрополитом Киприаном «духовная генеалогия» преп. Андрея Рублёва восходит к обоим представителям афонского исихазма: к свт. Григорию Паламе и преп. Григорию Синаиту, так как свт. Киприан был учеником патриарха Филофея, а тот в свою очередь -- учеником свт. Паламы и родственником (как предполагают) свт. Евфимия, патриарха Тырновского, ученика преп. Григория Синаита (Салтыков 1981: 15, 19, 24). Кроме этого, именно митрополит Киприан благословил инока Андрея Рублёва написать образ Святой Троицы «в похвалу преподобному Сергию». Возношение «ума и мысли» к «нетварному и божественному свету» при созерцании святых икон, т.е. при «возведении чувственного ока», -- такая сугубо исихастская характеристика была дана крупнейшим деятелем Русской церкви XV в. преп. Иосифом Волоцким религиозному опыту Андрея Рублёва и его «спостника» Даниила, другого выдающегося древнерусского иконописца (Минеи-Четьи: 557-558).

Это свидетельствует о принадлежности обоих художников -- преп. Андрея Рублёва и Даниила Чёрного -- к практике «умного делания». Не будет, на наш взгляд, ошибкой утверждать, что инок Андрей хорошо знал и митрополита Фотия, который сменил Киприана (умершего в 1403 г.) на посту митрополита Русской церкви. В пользу правомерности такого утверждения свидетельствует тот факт, что в 1408 году Андрей и Даниил к приезду Фотия расписывали кафедральный митрополичий собор во Владимире. Фотий также принадлежал к когорте высокообразованных и деятельных иерархов, стоявших на позициях паламизма. Им составлен ряд религиозных посланий, которые иноку Андрею, скорее всего, были известны (Салтыков 1981: 15). Думается, признание святости до церковной канонизации закрепилось за Рублёвым именно потому, что этот величайший мастер внёс решающий вклад в развитие иконостаса как центрального элемента храмового интерьера. В XIV веке в интерьере русских храмов появляются отделяющие алтарь многоярусные иконостасы с тремя вратами. Почти одновременно возникают и иконостасы в виде сплошных высоких каменных стен. Благодаря осуществлённой преп. Андреем Рублёвым монументализации иконостаса алтарное пространство как место священнодействия оказалось полностью скрытым. Именно в творчестве преп. Андрея Рублёва русский иконостас предстал, если пользоваться определением священника Павла Флоренского, «видением святых и ангелов -- агиофанией и ангелофанией» (Флоренский 1994: 61-62).

Иными словами, монументальный иконостас неразрывно сомкнул модусы времени -- «вечность» и «настоящее» -- именно в пространстве православного храма. Преп. Андрей Рублёв и Даниил Чёрный добавили к иконостасу пророческий ярус. А в начале XVI века был добавлен ещё один -- праотеческий. С его появлением складывается окончательный тип пятиярусного иконостаса, зримо воплощавшего паламитскую религиозно-философскую концептуализацию связи Бога и человека. Как отмечал М.А. Алпатов: «Иконостас Троицкого собора Троице-Сергиевой Лавры -- прекрасный памятник сотрудничества Рублёва с Даниилом Чёрным» (Алпатов 1972: 126). Развитие иконостаса в древнерусской художественной культуре могло начаться только благодаря официальному церковному признанию возрождённого исихазма в Византии. А потому временем активных преобразований в художественном конструировании иконостаса и становится на Руси период с XV по XVI века, который был назван Г.П. Федотовым «золотым веком русской святости». Религиозно-философской концепцией иконостаса выступила паламитская идея единения человечества в пронизанной духовным светом Божественной любви -- во всеобщем внутреннем молитвенном предстоянии. Именно эта идея и составляла православно-гуманистическую суть проповеди преп. Сергия Радонежского -- духовную сердцевину восточно-христианской культуры. Однако только на Руси данная концептуальная идея наиболее полно воплотилась в новых формах художественной культуры. Иконостас в версии преп. Андрея Рублёва и Даниила Чёрного вошёл в сокровищницу мировой художественной культуры как самобытный вклад древней Руси, и как результат Русского Православного Возрождения XIV - XV вв.

Л.А. Успенский, характеризуя влияние идей свт. Григория Паламы на художественное развитие иконостаса преп. Андреем Рублёвым и Даниилом Чёрным, подчёркивал: «Самым значительным результатом исихастского осмысления алтарной преграды было... раскрытие трёхчастной иконы Деису- са в целый ряд заступников святых, обращённых ко Христу -- Судии второго пришествия. Эту свою находку иконописцы считали настолько важной, что сильно увеличили размер этого яруса... причастник становится "сотелесником" Христовым, приобщаясь к просветлённому Его телу второго пришествия. Таким образом, сочетание реального тела с образом и молитвой даёт полноту участия в литургии: телесное причащение и общение в молитве через образ» (Успенский 1989: 230-231). В этой развёрнутой характеристике отчётливо проступает мысль о нерасторжимости Вечности и настоящего в литургическом действе - основополагающий тезис византийского движения Возрождения Православия (см. Прохоров 2010: 158-178). Художники, работавшие под руководством преп. Андрея Рублёва и Даниила Чёрного в 1420-х годов, создали более сорока икон иконостаса Троицкого собора и расписали его стены фресками. Троицкий собор сооружался как мемориальный памятник, призванный увековечить память о «молитвеннике за русскую землю» преп. Сергии и тем историческим событием, которое возвысило роль Троицкого монастыря в жизни Московской Руси --Куликовской битвой. Иконы Троицкого иконостаса, несмотря на то, что они написаны разными мастерами, образуют единый ансамбль, несущий в себе в идею высшего заступничества за Святую Русь. Из среды троицких иноков-иконописцев в XV - XVII веков не выдвинулись мастера, равные преп. Андрею Рублёву, хотя обитель и была богата художественными талантами. Ни одно из созданных позднее превосходных произведений не приближалось по степени своего художественного достоинства к рублёвскому шедевру -- образу Святой Троицы, написанному «в похвалу» преп. Сергию. А поэтому именно изучение семантики и символики этой иконы позволяет, на наш взгляд, сделать ряд культурологических выводов о том, какой духовный и нравственный смысл, вдохновлявший учеников и последователей преп. Сергия Радонежского, послужил культурному Возрождению Руси и углублению христианского миропонимания в древнерусском обществе.

рублев конография художественный культура

Литература

1. Алпатов 1972 -- Алпатов М.А. Андрей Рублёв. М., 1972.

2. Андреев 1982 -- Андреев М.И. Об иконографии Звенигородского чина // Реставрация и исследования памятников культуры. Вып. 2. М., 1982.

3. Бояр 1963 -- Бояр О.П. К вопросу о «звенигородском чине» // Древнерусское искусство XV - начала XVI веков. Т. 1. М., 1963.

4. Выставка 1960 -- Выставка, посвящённая шестисотлетнему юбилею Андрея Рублёва. М., 1960. Кат. №62.

5. Грабарь 1926 -- Грабарь И.Э. Андрей Рублёв // Вопросы реставрации. Сб. 1. М., 1926. Ильин 1963 -- Ильин М.А. К датировке «звенигородского чина» // Древнерусское искусство XV - начала XVI веков. Т. 1. М., 1963.

6. Лазарев 1966 -- Лазарев В.Н. Андрей Рублёв и его школа. М., 1966.

7. Минеи-Четьи -- Великие Минеи-Четьи. Сентябрь 9. Стлб. 557-558.

8. Попов 2007 -- Попов Г.В. Андрей Рублёв. М., 2007.

9. Прохоров 2010 -- Прохоров Г.М. Древняя Русь как историко-культурный феномен / Г.М. Прохоров. СПб., изд-во Олега Абышко, 2010.

10. Салтыков 1981 -- Салтыков А.Л. О значении «Ареопагитик» в древнерусском искусстве (к изучению «Троицы» Андрея Рублёва) // Древнерусское искусство XV-XVII вв. М., 1981.

11. Успенский 1989 -- Успенский Л.А. Богословие иконы православной церкви. М., 1989. Флоренский 1994 -- Флоренский П.А. Иконостас. М., 1994.

Размещено на Allbest.ru