Приграничье Южной Венгрии в XIX - начале ХХ века: пространство межкультурной коммуникации и развития национализма

Вслед за славянами в Банат, Срем, Бачку, Баранью хлынул поток немецких колонистов. В результате второй волны немецкой колонизации Венгрии в конце XVII - начале XVIII в. при активной поддержке Вены в Банате поселилось несколько тысяч немцев. Большинство из них являлось малоземельными крестьянами, ремесленниками, разорившимися дворянами из государств Южной и Центральной Германии. Габсбурги в немецких колонистах видели фактор, способствующий укреплению империи на южных ее границах. Кроме этого, немецкие колонисты обладали уникальными качествами, являясь носителями передовых знаний о сельском хозяйстве и ремесле [7]. В городах Южной Венгрии возникают немецкие ремесленные цеха, торговые гильдии и образцовые хозяйства в селе. Часть немцев оказалась в рядах граничар. Немцы в основном селились в Центральной и Западной Бачке, Банате и Среме.

Еще один поток колонистов приходится на румын. Они, спасаясь от притеснений в Османской империи, перебираются в основном в Трансильванию, но часть данного миграционного потока устремилась в районы Южной Венгрии, прежде всего, в Банат [8, р. 18]. Румыны в основном селились в сельской местности. Помимо выделенных народов в Южную Венгрию приезжают евреи, армяне и др. В частности, армяне с конца XVII в., пользуясь преференциями, предоставляемыми Веной, переселяются из Молдавских княжеств в Трансильванию и далее на юг Венгрии [9, р. 106].

Венгерская политическая элита стремилась сохранить влияние Венгрии над южными районами, поощряя миграцию венгров (мадьяр). В них элита видела защитников венгерской государственности и патриотизма [10, с. 391]. Во второй половине XIX - начале ХХ в. правящий класс Венгрии уделял большое внимание мадьяризации национальных меньшинств, стремясь таким образом увеличить удельный вес венгерского населения в стране в целом и в отдельных ее регионах.

Итогом указанных процессов становится формирование полиэтничного состава населения в пограничье на юге Венгрии. В результате в трех южных комитатах страны на рубеже XIX-XX вв. находилось 87 венгерских (мадьярских) населенных пунктов, 172 немецких, 160 румынских, 123 сербских, 13 словацких, 7 болгарских, 4 хорватских и одно чешское село [11, с. 13]. По данным венгерской статистики, в Бачке - Банате - Бараньи - Среме, территориях, впоследствии отошедших к Югославии, в 1880 г. проживал 1 млн 117 тыс. человек, а в 1910 г. - 1 млн 512 тыс. человек (таблица) [20, tab. 21].

Результатом многонационального и поликонфессионального состава населения Южной Венгрии становится межкультурный диалог между народами, населяющими регион. Он затрагивает их повседневность, экономические устои, культуру, приводит к ассимиляции [13, р. 153-154]. Населению Южной Венгрии была присуща множественная идентичность: имперская, национальная, религиозная, социальная, региональная, их иерархия выстраивалась в зависимости от особенностей социально-экономического, политического и культурного развития империи Габсбургов в целом и региона в частности.

В отечественной и зарубежной литературе много говорится о политике насильственной мадьяризации, проводимой в Венгрии. Однако зачастую упускается из вида другой процесс, более значимый и масштабный, по крайней мере, на юге Венгрии. Речь идет о естественной ассимиляции, затронувшей все народы региона, включая венгров (мадьяр).

Естественная мадьяризация на юге страны происходила не столь активно, в сравнении с Центральной Венгрией, Подкарпатской Русью и словацкими районами. Она в основном затронула дворянство и горожан. Мадьяризации подвергаются многие немцы в городах Баната, Бачки, Бараньи и Срема, а также некоторая часть горожан из среды хорватов, сербов, румын, русин (украинцев), евреев. С 1880 по 1910 г. из 12 основных городов будущей Воеводины в 11 увеличился удельный вес венгерского населения. В Уйвидеке (Нови Саде) с 5702 (26,7 %) до 13 343 человек (39,7 %), Сабатке (Суботице) с 31 592 (50,5 %) до 55 587 человек (58,8 %), Зенте (Сенте) с 18 706 (88,2 %) до 27 331 человека (91,8 %) и т. д.

Только в г. Кула численность венгров сократилась с 3822 (47,2 %) до 3679 (40,3 %) [12, tab. 22]. Данный процесс объясняется естественным приростом населения, притоком венгров в города Южной Венгрии из других регионов страны и не в последнюю очередь мадьяризацией представителей национальных меньшинств, стремившихся попасть в элиту венгерского общества.

Мадьяризация практически не затронула сербов, хорватов и румын, проживавших в сельской местности. Правда, в регионе встречались сербы, русины и румыны, забывшие свой родной язык и говорившие на венгерском языке, но по вероисповеданию они оставались православными [14, с. 237]. Мадьяризация сильно затронула русинскую (украинскую) часть населения. В конце XIX в. только 20 % из них сохранило традиционные фамилии, остальные переняли венгерские [5]. Значительная часть людей, терявших язык и многие черты национальной культуры, в большинстве случаев сохраняла свою традиционную религию.

Поликультурный мир Южной Венгрии формирует уникальные этнические группы. К ним по праву относятся буневци и шокцы. Буневци в Хорватии относятся к одной из региональных идентичностей хорватов. В Сербии часто их причисляют к сербам, принявшим католицизм. Среди самих буневцев существует мнение о себе как об отдельном народе. Шокцы признаются в качестве сербов-католиков. В 1910 г. обе группы насчитывали около 90 тыс. человек. Секретарь Генерального консульства России в Будапеште Г. Д. Маврокордато относил их к числу народов, подверженных сильной мадьяризации и испытывавших неприязнь к сербам [14, с. 233].

Постепенно в регионе происходит романизация небольшой по численности группы болгар-католиков, живших в Банате. Они перешли на использование румынского языка, переняв и образ жизни румын. Романизация затронула некоторую часть сербского населения, знавшую сербский язык, но в повседневной жизни использовавшей румынский язык. Важное место в романизации сербов занимала общность вероисповедания с румынами и смешанные браки. Сербские мужчины довольно часто женились на румынских девушках, так как за них они платили меньший свадебный выкуп. Румынские жены, по свидетельству современников, становились основным инструментом романизации сербов [15, с. 292]. Такая же участь постигла некоторых сербских купцов в Банате. Однако данный процесс не был односторонним, статистика свидетельствовала об ассимиляции сербами части румын Южной Венгрии, прежде всего в Банате и Среме.

Одновременно часть православных русин к началу XIX в. ассимилировалась с сербами. Основную массу русин составляли крестьяне. Они не развивали национальное самосознание, в то же время сохраняя многие культурные традиции. Кстати, данная тенденция наблюдается у большинства крестьян региона вне зависимости от их национального происхождения и вероисповедания. Носителями национальной идеи становятся интеллигенция, буржуазия, дворянство. Язык русин Подкарпатской Руси в регионе впитал огромное количество заимствований из сербского и хорватского языков, сильно отличаясь от «классического» языка русин [16, с. 305]. Следует признать, что и языки других народов пережили серьезные трансформации, расширяя собственный лексический запас за счет других языков.

Германизация в Южной Венгрии практически отсутствовала, хотя встречались сербские села, где население в быту использовало немецкий язык. Часть горожан подвергалась незначительной германизации до 60-х гг. XIX в., но затем этот процесс прекращается.

Естественной ассимиляции в Южной Венгрии способствовало несколько обстоятельств. Первое - смешанный состав населения, проживавший на ограниченном пространстве, в том числе в рамках одного населенного пункта. Второе - религиозная близость сербов, русин и румын, хорватов, немцев, чехов, словаков и венгров. Третье - смешанные браки. Четвертое - «языковая экспансия». Пятое - отсутствие или слабое развитие национального самосознания у значительной части населения.

Общественно-политические настроения в Южной Венгрии и социально-экономическое развитие региона в основном зависели от положения дел в венгерской, сербской и немецкой общинах В Восточном Банате набирало силу румынское национальное движение.. Это проявилось в 1848-1849 гг., когда Венгрия начала борьбу с Габсбургами за независимость. Немцы, сербы, румыны и большинство представителей других народов не поддержало венгров, выступив на стороне Вены [17, р. 56].

Венгерское население Южной Венгрии сохраняло доминирующие позиции в жизни региона. Венгры занимали большую часть должностей в органах государственной власти и муниципалитетах. Судебная система также формировалась в основном за счет венгров. Венгерские предприниматели контролировали значительную часть экономики региона. В своих политических пристрастиях венгры на юге страны мало чем отличались от соотечественников в других районах Венгрии. Значительную часть венгров составляли малоземельные крестьяне, рабочие, в то же время венгры имели по меркам Южной Венгрии многочисленный средний класс. Венгерская половина населения региона полностью ориентировалась на его сохранение в рамках Венгрии и наиболее остро реагировала на любые проявления сепаратизма [18, с. 153-154].

Сербское население в Южной Венгрии играло активную роль во всех сферах жизни региона. Южная Венгрия становится житницей Европы, принося большую выгоду сербскому крестьянству. Сербские купцы держали в своих руках большую часть торговли зерном с другими районами империи Габсбургов и европейскими государствами, поставляя его по Дунаю [19, р. 262]. Проведение железных дорог несколько ослабило позиции сербских предпринимателей, но они приспособились к новой ситуации. Сербы вкладывают значительные средства в другие сектора экономики, в частности, сербские банки заняли весомое место в экономической жизни Южной Венгрии, Хорватии и Славонии. Быстрыми темпами среди сербов развивается кооперативное движение [20, с. 85]. Сербские предприниматели занимались благотворительностью, выделяя большие средства на развитие национальной культуры и образование молодежи, в том числе девушек. Национальное возрождение сербов во многом начинается не на территории будущего Сербского княжества, а в Венгрии, где сербы смогли воспользоваться достижениями европейской модернизации. Первые сербские гимназии, просветительские общества, театры, газеты возникают в Венгрии [21, с. 234]. Сербская светская культура первоначально формируется на ее территории.

Основой организации сербского общества на юге Венгрии становится Сербская церковная автономия. В 1875 г. правительство Венгрии утверждает ее устав. Всеми делами в автономии заведовал собор, состоявший из патриарха, шести епископов и 75 депутатов (25 депутатов являлось представителями клира), избираемых сербским населением. Собор открывал церковные школы, управлял церковной собственностью, избирал патриарха и определял систему административного устройства церкви [22, л. 52]. Деятельность собора постоянно отягощалась борьбой, с одной стороны, большинства собора с венгерским правительством с 60-х гг. XIX в., а с другой стороны, между различными силами внутри самого собора. Сербская православная церковь имела огромную собственность. «Национальный церковный фонд» достигал 19,5 млн крон, к тому же движимое и недвижимое имущество церкви оценивалось еще в 40-50 млн крон [23, л. 107].

Церковная автономия играла ведущую роль в консолидации сербского общества и развитии национального самосознания. Признавая исключительную роль Сербской православной церкви в жизни сербов, следует отметить, что многие ее установки постепенно приходили в противоречие с реалиями конца XIX - начала ХХ в. Церковь выступала против равноправия евреев, гражданских браков, свободы вероисповедания, деклерикализации общества и т. д. Новая плеяда светских политиков, опиравшаяся на средний класс, стремилась реорганизовать автономию и взять под свой контроль доходы, получаемые от собственности церкви, и большую их часть направлять на развитие национальной культуры и решение собственных политических задач [24, л. 66].

Особенностью положения сербов в Южной Венгрии, в отличие от остальных народов, являлась близость национального государства (Сербии). Сербское общество должно было определить свое отношение к данному факту. Среди всех его слоев пользовалась большой поддержкой идея присоединения части Южной Венгрии к Сербии. В то же время духовенство и значительная часть сербов сохраняли верность империи Габсбургов [25, с. 22].

Немецкое население по переписи 1910 г. в Южной Венгрии достигло 618 тыс. человек Данная статистика включает немцев, оказавшихся после 1918 г. в Воеводине, Румынии (Банат) и Венгрии.. Долгое время существовал стереотип о преобладании среди немцев в регионе богатых горожан. Однако примерно половину немецкого населения на юге Венгрии составляли крестьяне. В регионе насчитывалось 127,4 тыс. крестьянских хозяйств, в которых проживало почти 314 тыс. человек. Немецкие крестьяне в конце XIX - начале ХХ в. сталкиваются со значительной социальной дифференциацией. Более 39,1 тыс. хозяйств (29 %) составляли батраки, 10,8 тыс. хозяйств (8,5 %) относилось к категории прислуги, 18,8 тыс. крестьянских хозяйств (14,7 %) имело менее 5 йохов земли, попадая в разряд малоземельных крестьян. Таким образом, 52,2 % немецких семей, проживавших в сельской местности, попало в низы общества. К высшим слоям населения в сельской местности относилось 1,5 тыс. немецких хозяйств (1,2 %), имевших от 100 до 1000 йохов, 5,7 тыс. хозяйств (4,6 %), владевших от 50 до 100 йохов. Средний класс составляли 37,3 тыс. немецких хозяйств (29,3 %), имевших от 10 до 50 йохов, и 13,2 тыс. хозяйств (10,4 %), располагавших от 5 до 10 йохов [26, Б. 43].

В отличие от других регионов Венгрии, где немецкое население оказалось в сложном положении из-за краха цеховой организации ремесленного производства и кризиса немецкой торговли, в городах Баната оно смогло адаптироваться к новым экономическим условиям и занять довольно прочные позиции [27].

Немцы не смогли сформировать на юге страны сильное национальное движение. Между немцами, проживавшими в селе и городе, не возникает общности интересов. Они, как правило, не проживали компактно, будучи разбросанными по отдельным селам, хуторам и городским кварталам. Развивавшаяся немецкая буржуазия подвергается мадьяризации или проявляет индифферентность к национальному движению. Данная тенденция частично затрагивает и средний класс немцев. Не способствовало развитию их национального самосознания на юге Венгрии и отсутствие национальной церкви, способной консолидировать различные слои немецкого общества. Венгерские власти стремились не допустить возникновения немецкого национального движения, что не могло не сказаться на общественно-политической жизни немцев Венгрии. Немецкие школы в большей степени подвергались мадьяризации. В то же время немцы имели большое количество газет, издаваемых на родном языке, в сравнении с другими народами, но они сохраняли полную лояльность Будапешту и поддерживали венгерскую государственную идею.

Тем не менее, в отличие от остальных регионов Венгрии, за исключением саксов Трансильвании, на юге страны концентрируется большая часть немецкой интеллигенции, сохранявшей национальный язык и культуру [26, S. 54]. Это создавало предпосылки для возможного развития немецкого национального движения в будущем.

Таким образом, Южная Венгрия становится зоной межкультурного диалога между народами, населяющими регион. Его многонациональный и по- ликонфессиональный характер отразился на жизни практически всех слоев населения. В то же время на юге страны сохранялись межнациональные и межрелигиозные противоречия, но они существовали параллельно, и нельзя сказать, что они являлись доминирующей тенденцией развития Южной Венгрии. Процесс развития национального самосознания у народов региона явно запаздывал в силу преобладания крестьян в социальной структуре населения и слабости среднего класса. Одним из проявлений национального возрождения становится появление в регионе национализма и ксенофобии, что могло дестабилизировать ситуацию на юге Венгрии при определенных условиях. Многовековой опыт соседства создавал барьеры на пути расширения национализма и сепаратизма. Начавшаяся Первая мировая война кардинальным образом изменила развитие этнополитических процессов на юге Венгрии.

Литература

1. The Hungarians: а divided nation / еd. S. Borsody. New Haven: Brevis Press, 1988. 399 р.

2. Documented facts and figures on Transylvania / Moderator A. W. de Czege. Astor park: Danubian Press, 1977. 80 р.

3. Чериковер С. Сербия. Босния и Герцеговина / С Чериковер. М.: Типография И. Д. Сытина, 1910. 118 с.

4. МихалцЛ С. Бараньа: От на] стари] их времена до данас / С. Михалцик - Београд: Бакар-Бор, 1992. 439 с.

5. Буркут И. Г. Формирование национального самосознания русинского населения Бачки и Срема / И. Г. Буркут // Нации и национальный вопрос в странах Центральной и Юго-Восточной Европы во второй половине XIX - начале ХХ вв. / отв. ред. Т М. Исламов. М.: ИСБ РАН, 1991. С. 153-164.

6. Костяшов Ю. В. Сербские граничары / Ю. В. Ко- стяшов // Вопросы истории. 1997. № 5. С. 140-144.

7. Regions in Central Europe // The Legacy of History / еd. S. Tдgil. London: Hurst and Company, 1999. Р 178-210.

8. Cretan R. Identity and multiculturalism in the Romanian Banat Identitй et multi-culturalisme dans le Banat roumain / R. Cretan, D. Turnock, J. Woudstra // Mйditerranйe. 2008. № 108. Р 17-26.

9. Pap L. The Integration of the Armenian Immigrants in Istvan Lakatos's Siculia / L. Pap // Acta Universit Atis Sapientiae. Philologica. 2018. № 10/1. P. 105-115.

10. Яси О. Распад Габсбургской монархии / О. Яси. М.: Три квадрата, 2011. 607 с.

11. Каутский К. Кризис Австрии (язык и нация) / К. Каутский. Киев: Типография Н. А. Гирича, 1905. 30 с.

12. Kocsis K. Hungarian minorities in the Carpathian basin / K. Kocsis, E. Kocsis-Hodosi. Toronto-Buffalo: Matthias corvinus publishing, 1995. 126 р.

13. BorsosB. The Regional Structure of Hungarian Folk Culture / B. Borsos. Mьnster ; N.Y: Waxmann, 2017. 436 р.

14. Маврокордато Г. Д. Описание Венгрии: в 2 т. / Г. Д. Маврокордато. Париж: Унион, 1916. Т. 1. 252 с.

15. Реклю Э. Земля и люди. Всеобщая география. Т. III. Швейцария, Германия и Австро-Венгрия: в 19 т. / Э. Реклю. СПб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1878. 832 с.

16. Буркут И. Г. Придунайские русины между этнической самобытностью и ассимиляцией (XVIII в. 1918 г.) / И. Г. Буркут // Российско-австрийский альманах: исторические и культурные параллели. Вып. IV. Австро-Венгрия: Центральная Европа и Балканы (XI- XX вв.). Памяти В. И. Фрейдзона. СПб.: Алетейя, - С. 303-312.

17. Aleksov B. Religious Dissent between the Modern and the Nation. Nazarenes in Hungary and Serbia 18501914 / B. Aleksov. Wiesbaden: Harrossowitz Verlag, 2006. 205 р.

18. Magocsi P. With Their Backs to the Mountains: A History of Carpathian Rus? and Carpatho-Rusyns / P. Ma- gocsi. Budapest ; N.Y.: Central European University press, 2015. 511 р.

19. Puskas J. Overseas Emigration from Hungary and National Minorities / J. Puskas // Ethnicity and Society in Hungary / еd. by F. Glatz. Budapest: Substitute of History of the Hungarian Academy of Sciences, 1990. 526 р.

20. Керимова М. М. Сербы Венгрии / М. М. Керимов // Этно-культурные процессы: методы исторического и синхронного изучения. М.: Институт этнографии им. Н. Н. Миклухи-Маклая, 1982. С. 74-109.

21. Марьянович П. Деятельность первого сербского профессионального театра в Австрийской империи и Австро-Венгерской монархии (Сербский национальный театр, Нови Сад 1861-1914) / П. Марьянович // Австро- Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика. М.: ИСБ РАН, 1997. С. 232-237.

22. Архив внешней политики Российской империи (далее - АВПРИ). Ф. 151. Политархив. Оп. 482. Д. 577.

23. АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. Д. 585.

24. АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. Д. 578.

25. Перени И. Партии и политическая борьба в среде сербов Венгрии (1868-1900) / И. Перени. Будапешт: Akadimiai Nyamba, 1960. 27 с.

26. Windisch E. V. Die Entstehung der Voraussetzungen fьr di edeutsche Nationalitдtenbewegung in Ungarn in der zweiten Hдlfte des 19. Jahrhunderts / E. V Windisch // Acta Historica. 1965. T. XI, № 1-4. S. 3-56.

27. Grosseck M. Cultural and Historical Aspects as the Reason for the Presence of German Terms in the Romanian Vocabulary / M. Grosseck // Procedia - Social and Behavioral Sciences. 2015. № 197. P. 214-221.

Размещено на Allbest.ru