И. Вырыпаев как выразитель новой аудиовизуальной эстетики

Размещено на http://www.allbest.ru/

И. Вырыпаев как выразитель новой аудиовизуальной эстетики

ПОЗНИН ВИТАЛИЙ ФЁДОРОВИЧ

Доктор искусствоведения, профессор,

заведующий сектором кино и телевидения

Изменение эстетической парадигмы -- процесс достаточно долгий и не сразу различимый. В какой-то момент в определенном историческом и социокультурном пространстве появляются пассионарные, целеустремленные личности, энергично проповедующие новые правила и нормы в искусстве, и если эта новая стилистика корреспондирует с желанием определенной части общества отторгнуть или видоизменить традиционные эстетические ценности, предложив взамен нечто иное, то новые художественные установки и приемы постепенно становятся в культурном сообществе доминирующими. Данное явление чем-то схоже с давно знакомым психологам «эффектом зыбучих песков», когда очертания знакомого места каждый день незаметно меняются и спустя какое-то время наблюдатель видит перед собой совершенно новый ландшафт.

Именно так на переломе XIX и XX веков возник и постепенно утвердился модернизм, давший толчок развитию в искусстве новых направлений. Сегодня одной из доминирующих форм художественного отражения действительности стало явление, которое принято определять как постмодернизм. Но если в начале ХХ века, наряду с модернистскими эстетическими течениями, продолжало благополучно сосуществовать и плодотворно развиваться традиционное, реалистическое искусство, то представители отечественного постмодерна настроены гораздо более агрессивно по отношению к традиционным формам искусства, считая их безнадежно устаревшими и не соответствующими духу времени. (Невольно вспоминается фраза Тригорина из «Чайки» о новаторах от драматургии, так же непримиримо отторгающих всё, что было до них, и проповедующих новые формы: «Но ведь всем хватит места, и новым, и старым, -- зачем толкаться?»)

Одно из существенных различий между модернизмом и постмодернизмом состоит в следующем: если модернизм предлагал новые и при этом достаточно определенные формы художественного осмысления действительности, то постмодернизм представляет из себя явление довольно расплывчатое и неопределенное: поскольку основу его составляют деконструкция и релятивизм, это неизбежно приводит к смешению различных стилей, жанров, приемов и т. п.

Еще одной отличительной чертой постмодернизма является (в отличие от модернизма, вольно или невольно тяготевшего к определенной элитарности) декларирование активного соучастия читателя или зрителя в создании предлагаемых автором образов и смыслов. Для этого в постмодерне широко используются ирония, порой даже пародийность, игровая стихия, интертекстуальность и т. п. С этой же целью нередко упрощается семантическое наполнение произведения -- при изобилии различных формальных приемов. Чтобы снять или хотя бы смягчить оппозицию элитарного и массового, постмодернисты и их адепты широко используют современные массмедиа (кино и особенно интернет-платформы) для расширения своей потенциальной аудитории.

В данной статье речь пойдет о таком постмодернистском явлении, как гибридизация в современном отечественном кино театральной и кинематографической эстетики. В кинематографе это проявляется в парадоксальном сочетании условности ситуаций, в которых оказываются персонажи этих кинокартин, с натуралистичностью среды, в которой они существуют.

Влияние театральной стилистики на отечественное арт-кино отчасти можно объяснить присущей постмодернизму видовой и жанровой диффузией, отчасти -- приходом в кино когорты режиссеров, чей предыдущий творческий опыт тесно связан с театром. Это Андрей Звягинцев («Возвращение», «Изгнание», «Елена», «Левиафан», «Нелюбовь» и др.), Кирилл Серебреников («Изображая жертву», «Юрьев день», «Измена», «Ученик» и др.), Юрий Быков («Майор», «Дурак», «Завод», «Сторож» и др.), Василий Сигарев («Волчок» и «Жить», «Страна Оз»), Елена Шагалова («Собака Павлова», «Однажды в провинции» и др.), Илья Демичев («Какраки», «Зимы не будет»), Наталья Назарова («Дочь», «Простой карандаш») и др.

Стилистика, сочетающая условность с бытовым правдоподобием, стала вначале характерным признаком направления, получившего название «Новая драма».

Зародившееся в полулюбительских коллективах, в экспериментальных лабораториях и неформатных подвальных читках, это театральное движение постепенно оформилось в модные фестивали и сегодня является одним из доминирующих сценических трендов. В противовес оптимистическому соцреализму в пьесах новодрамовцев сплошь и рядом происходят не очень радостные для их героев события: болезни, смерти, убийства. Для усиления шока и создания иллюзии жизненной достоверности, как уже было сказано, действия персонажей такого рода пьес и фильмов нередко сопровождаются натуралистическими подробностями, а их тексты обильно насыщены нецензурной лексикой.

Как правило, драматурги, принадлежащие к этому направлению, считают лишним тщательно прописывать характеры персонажей и мотивацию их поступков; для них главное -- используя уста своих персонажей, высказать прежде всего свои собственные наболевшие чувства и мысли.

Специфику новой драматургии очень точно определила театровед Галина Брандт: «Предельная бытовая узнаваемость и при этом отчетливая марио- неточность происходящего... <...> Вместо людей -- функции как бы человеческого действия, „как бы“, потому что нет живых чувств, эмоций, реакций на произошедшее, вся энергия направлена только на встраивание в ситуацию „отсутствия присутствия“, в эту реальность „как бы“, означающего без означаемого»¹.

В экранном творчестве подобная гибридная стилистика особенно ярко проявилась в фильмах известного драматурга и режиссера Иван Вырыпаева, чьи пьесы (а их уже не менее двадцати) ставятся в ведущих театрах России и за рубежом, экранизируются (режиссер этих фильмов -- сам И. Вырыпаев) и выкладываются в сети Интернет. Интервью и беседы с модным драматургом и режиссером постоянно проводят телеканалы, публикуют газеты и Интернет.

Первым кинематографическим опытом И. Вырыпаева стал фильм «Эйфория» (2006), поставленный режиссером по собственному сценарию. В отличие от вырыпаевских пьес, перенасыщенных длинными монологами, в «Эйфории» мало слов и много действия, что, казалось бы, близко специфике кино. Однако и тут проявилась парадоксальная способность «новой драмы» соединить в рамках одного художественного пространства бытовую узнаваемость среды с откровенной условностью ситуаций, в которых оказываются персонажи-функции.

Сам автор определил жанр данного фильма как трагедию: «То, что мы сделали, -- абсолютно жанровое кино. Мы пытались применить закон трагедии к нынешней жизни. Не имитировать его, не пытаться воссоздать то, что воссоздать невозможно, а исследовать. <...> Фильм сконструирован блоками, где довлеет не бытовая, а художественная логика. И если не попасть на эту волну, то можно вообще ничего в картине не понять: все в ней покажется чудовищным, жестоким, натуралистичным или лживо условным» Брандт Г. А. Консюмеристское насилие и «новая драма»: место перезагрузки // Человек в мире культуры. 2014. № 2. С. 7, 3. Кичин В. Алгебра гармонии. Иван Вырыпаев о своем фильме «Эйфория» // Российская газета. 2006. 8 сент. № 4166. ИКИ https://rg.ru/2006/09/08/eiforia.html (дата обращения: 12.08.2019)..

Фильм снят показательно красиво в реальных местах на Дону, но эта эффектная красота лишь добавляет отстраненность восприятию фильма: зритель мало что узнает о характерах и жизни персонажей и потому не испытывает к ним ни особого сострадания, ни сочувствия. Это схоже с особенностью восприятия оперы, поскольку оперный спектакль воздействует на воспринимающего его человека не столько драматургическими перипетиями, сколько красотой музыки и гармонией музыкального исполнения. В «Эйфории» основную функцию эстетического наполнения и эмоционального воздействия на зрителя выполняет подчеркнуто красивое изображение, созданное благодаря мастерству художника и оператора. Сюжет же фильма прост и схематичен, как оперное либретто: он и она внезапно, подобно легендарным Тристану и Изольде, воспылали друг к другу всепобеждающей страстью, с чем не захотел мириться муж героини -- в конце фильма он расстреливает из охотничьего ружья обоих влюбленных, и они плывут по реке в белых одеждах на несмоленой белой лодке, как в ладье Харона. Впрочем, эту сцену, в силу ее нарочитости и явной метафоричности, можно трактовать как угодно, апеллируя либо к мифологическим, либо к библейским сюжетам и архетипам: «Обретение первородного духовного состояния Верой и Николаем подчеркивается сценой обнаженного купания. Обращаясь к библейским сюжетам, автор проводит параллель с Адамом и Евой, единственными людьми на земле, в своем пороке преступившими божественное слово, в данном случае -- мораль, связанную с семейными ценностями»¹.

При этом в фильме, как верно отметил Д. Быков, «все происходит так красиво и так спокойно, и так аморально -- даже имморально, -- как землетрясение. Моральные категории упразднены. И вот этим-то шоком он и прибивает зрителя по-настоящему: не смертью героя, а именно смертью морали. Ее нет больше» Козлова А. А. Проблема сопоставления формы и содержания в кинематографе Ивана Вырыпаева // Артикульт. 2014. № 1 (13). С. 52. Быков Д. Л. На пустом месте: статьи, эссе. СПб.: Лимбус-Пресс, 2016. С. 323..

Сегодня Иван Вырыпаев достаточно критично оценивает свой первый кинематографический опыт: «Как сказал Виталий Манский, этот фильм тем хорош, что он плох. И я подумал: да, чем он хуже, тем он лучше» Иван Вырыпаев. Линия жизни / Телеканал «Культура». URL: https://www.youtube.com/ watch?v=g0гOIW6nimU (дата размещения: 29.11.2017).. (Следует отметить, что подобного рода заявления довольно характерны для некоторых представителей постмодерна, которые способны гордиться даже тем, что ими плохо сделано.)

Последующие два фильма Вырыпаева фактически представляют собой экранизации его пьес и спектаклей.

В 2009 году выходит на экраны его «Кислород», постановка которого на сцене в 2001 году стала значительным театральным событием и была высоко оценена критикой. Одноименный фильм И. Вырыпаева также был отмечен критикой, а на «Кинотавре» получил Гран-при фестиваля.

В «Кислороде» драматург и режиссер эмоционально точно выразил ощущение промежуточности, неустойчивости, размытости понятий и ценностей, которое испытали многие жители России при переходе в совершенно новый мир, где свободу стали трактовать как волю и вседозволенность, любовь -- как удовлетворение физиологических потребностей, а главными ценностями стало наслаждение плюс беззаботные путешествия и модные гаджеты. Человеческая жизнь обесценилась настолько, что все давно уже привыкли к тому факту, что в России ежегодно исчезают бесследно десятки тысяч человек, а тысячи людей постоянно гибнут в дорожных и прочих катастрофах или становятся жертвами преступлений.

Фактически «Кислород» -- откровенная антидрама, поскольку в нем отсутствуют какие-либо сценические действия героев (напомним, что слово «драма» с древнегреческого переводится как «действие»); фактически это шоу в ночном клубе. Как и положено в подобного рода шоу, ведущий, он же диджей с «вертушкой», а также другие персонажи читают нечто похожее на рэп, а иногда, в паузах между ритмизированной прозой, говорят о международных событиях.

Главная тема пьесы и фильма -- новое толкование десяти библейских заповедей, а точнее -- их отрицание героями фильма. Наиболее развита в фильме тема заповеди «не убий», с упоминания которой и начинается рэп-сказ про то, как бандит Санёк взял лопату и убил свою жену. Причем эта жуткая история рассказана безымянным диджеем весело и иронично:

— Он не слышал, когда говорили, не убей, быть может, потому, что он был в плеере. Он не слышал, не убей, он взял лопату, пошел в огород и убил. Потом вернулся в дом, включил музыку погромче и стал танцевать. А музыка была такая смешная, такая смешная, что и танцы его сделались смешными в такт музыки. И плечи его сделались смешными, и ноги, и волосы на голове, и глаза. Танцы стали увлекать его, увлекать, и увлекли в какую-то новую страну. В этой стране, было только движение, только танцы и танцы. И танцы увлекали его, увлекали, и уже так сильно увлекли, что он решил навсегда остаться в этой стране, и он решил, что больше не одной минуты не будет жить не танцуя, а будет только танцевать и танцевать Здесь и далее пунктуация и орфография И. Вырыпаева. -- Прим. ред..

В том же стиле странная рэп-баллада объясняет причину, побудившую бесшабашного бандита походя, между прочим совершить свой зверский поступок:

— Он зарубил лопатой свою жену в огороде потому что, полюбил другую женщину. Потому что, у жены его, волосы были черного цвета, а у той, которую, он полюбил -- рыжего. Потому что, в девушке с черными волосами и короткими полными пальцами на руках нет, и не может быть кислорода, а в девушке с рыжими волосами, с тонкими пальцами, и с мужским именем Саша, кислород есть. И когда, он понял, что его жена -- некислород, а Саша -- кислород, и когда он понял, что без кислорода нельзя жить, тогда, он взял лопату, и отрубил ноги танцорам, танцующим в груди его жены.

Куплеты о «житии» Санька перемежаются припевом о том, что в каждом человеке, подобно нашим легким, есть два танцора. Это танцоры-легкие, и, когда они танцуют, человек получает кислород, а если легкие не танцуют, кислород прекращает поступать. Поскольку в своей жене Санёк не обнаружил кислорода, он ее ликвидировал и устремился к рыжей девушке в сарафане и сандалиях, у которой с кислородом все в порядке.

Пересказывать «Кислород» бессмысленно, потому что его эмоциональное воздействие объясняется не оригинальностью сюжета и даже не диссонансом содержания и формы, а ритмическо-интонационным рисунком речи, почти психоделически медитативно воспринимаемым зрителем.

И. Вырыпаев тонко почувствовал особенности восприятия молодежной аудитории, привыкшей улавливать, находить в роке и рэпе какие-то созвучные ей мысли и чувства под воздействием ритма, повторов и т. п.; и незатейливый сюжет о туповатом, живущем животными страстями Саньке подан как новая молодежная философия примитивного гедонизма, которая, вполне возможно, будет воспринята частью аудитории как руководство к действию. Ведь «в спектакле „Кислород“... все задыхается, падает, рушится, умирает. И даже Бог с его заповедями, и в первую очередь Бог с его заповедями. И победит тот, кто не знает Бога, не слышит его заповедей, потому хотя бы, что оттягивается в это время в наушниках. И потому ему ничего не стоит нарушить даже главную из заповедей, две главные из заповедей, и наполнить легкие до краев чистым кислородом, и дышать, и танцевать, и витать со своей огненно-рыжеволосой возлюбленной, рассекая уличные пространства мировых столиц.»¹.

Если Ф. Ницше откровенно признавался, что он не любит Новый Завет, хоть и одинок в этом своем отрицании «по отношению к этой наиболее ценимой, наиболее преувеличенно ценившейся книжке» Брандт Г. А. Устами Заратустры. // Петербургский театральный журнал. 2008. № 4 (54). иКЬ: http://ptj.spb.ru/arcЫve/54/premieres-54/ustami-zaratustry/ (дата обращения: 12.08.2019). С. 110. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. М.: Сирин, 1990. С. 130., то герой И. Вырыпаева вообще не читал никаких заповедей, но при этом возомнил себя сверхчеловеком, которому все позволено.

В фильме «Кислород» и текст, и его подача двумя актерами остались теми же, что и в спектакле, но щедро украсились эффектными визуальными вставками, производящими впечатление музыкальных клипов и прямо или косвенно иллюстрирующими текст.

Как и все драматурги «новой драмы», И. Вырыпаев очень любит ситуации, когда кто-то кого-то убивает или явно страдает отклонениями от нормы. Именно таков герой его моноспектакля «Июль», поставленного в театре «Практика», -- стареющий каннибал, рассказывающий о своем кровожадном пристрастии.

Действие пьесы «Танец „Дели“», а затем одноименного фильма, поставленного И. Вырыпаевым в 2012 году, происходит в больнице. Возвышенные тексты персонажей о любви время от времени прерываются очередным сообщением о смерти пациента. При этом для автора и, соответственно, для зрителя совершенно не имеет значения, кто там умер, а также кто там и почему кого-то любит, потому что едва зритель успевает познакомиться с персонажем, как автор отправляет его в мир иной -- сначала мать героя, потом его жену, затем подругу его матери, а под конец (что естественно после серии таких событий) и у главного персонажа фильма прихватывает сердце.

Сама по себе идея спектакля и фильма, несомненно, интересна, хоть и не нова -- показать через диалоги разных персонажей различное восприятие одной и той же ситуации. Но сами герои и их проблемы столь мало интересны, что крайне сложно следить за этими бесконечными вариациями истории любви, смерти и одержимости героини искусством танца. К тому же киноизображение предельно минималистично -- все диалоги происходят в фильме, как и в спектакле, на фоне кафельной больничной стены и сняты практически с одной точки. И опять же это не драматургия действия (персонажей многих пьес Вырыпаева трудно назвать «действующими лицами»), а скорее драматургия потока сознания (причем сознания не самого высокого интеллектуального уровня), и если зритель способен воспринять этот суперусловный мир, сконструированный из нескольких фрагментов с вариацией одного и того же сюжета, то он может предаться своим собственным ощущениям, фантазиям и размышлениям о жизни, смерти, любви.

Следующей работой И. Вырыпаева в кино стала новелла «Ощущать» в альманахе короткометражных фильмов «Короткое замыкание», в которой главные роли исполнили снявшиеся в «Кислороде» Каролина Грушка и Алексей Филимонов.

Сюжет фильма скорее подошел бы для курсовой работы студента ВГИК: девушка-полячка, решившая в одиночку съездить в Москву, чтобы посмотреть парад Победы, снимает все подряд своей любительской видеокамерой и, забредя зачем-то в какой-то двор, натыкается на паренька из Хабаровска, недавно освободившегося из колонии и приехавшего в столицу посмотреть на праздник. Вначале девушка пытается почему-то говорить с ним по-английски. И лишь после того, как она произносит: «Nierozumiem», молодой человек понимает ее и разражается в ответ сумбурной тирадой, перемежаемой полуцензурной лексикой: «Не понимаешь? Так а что тут понимать? Ты просто ощущай -- и всё! Ты не головой, а сердцем (показывает на значок на груди, изображающий сердечко) ощущай! Всё. Я тебе только это и хотел сказать. Всё, прошли времена... Пойми попробуй -- всё равно понять ничё нельзя. Попробуй пойми эту... А ощутить можно, короче». Затем девушка возвращается в Польшу, показывает своему молодому человеку отснятое видео, тот спрашивает про странного русского парня, но девушка ничего не может ему объяснить.

Попутно следует отметить, что у персонажей И. Вырыпаева, даже обладающих более высоким интеллектом, чем уголовник из Хабаровска, речь часто напоминает монологи зощенковских персонажей, повторяющих одну и ту же мысль в разных вариантах. Вот как объясняется в новой пьесе Вырыпаева «Иранская конференция» один из персонажей -- ученый, приехавший на международный симпозиум: «Ион понял, что есть еще, что-то более важное, чем его рукопись, что есть еще что-то, что с нами происходит. Есть более важное, чем то, что мы видим. И это даже не мысль, это ощущение -- вот что главное. Это ощущение того, что всё вокруг -- это не по-настоящему важно, есть что-то еще более важное, есть что-то еще более ценное». Но если у М. Зощенко вариативные повторы малограмотного героя вызывают улыбку, то у И. Вырыпаева именно бесконечные повторы и вариации создают стилистику медитации и вводят зрителя с помощью этих «мантр» в своего рода гипнотическое состояние.

В «Коротком замыкании» режиссер словами персонажа фильма лишний раз высказал свой эстетический принцип: не надо вдумываться и что-то понимать, надо просто ощущать.

Что самое замечательное, эта незатейливая и, судя по всему, наспех снятая десятиминутная кинолента нашла тех, кто (очевидно, с помощью ощущений) сумел постичь ее тайный смысл, то есть декларируемое постмодерном соучастие зрителей в создании образов и смыслов состоялось. Вот как трактовали смысл этой короткометражки пользователи Интернета, постигшие смысл фильма:

«Ощущать. Вот ключ к фильму. Любовь -- чувство. Не категория разума. Она порой за гранью понимания»;

«„Ощущать“ -- трогательный рассказ о романе между русским юношей и полькой, совершенно не знающей наш язык», «ищущий смысла жизни провинциал-уголовник лишает душевного покоя энергичную туристку-полячку»;

«Случайная встреча в чужой стране стала поводом усомниться в том, что ранее казалось любовью, а теперь стало „нормальным“. „У нас все нормально“, -- скажет в конце героиня».

И. Вырыпаев очень точно уловил потребность значительной части современной молодежной публики с удовольствием слушать простые, общие и как будто мудрые размышления о жизни и смерти, о любви и вечности, находя в них отклик своим чувствам и ощущениям. Причем со сцены, при непосредственном контакте зрителя с актерами, это делать гораздо проще и эффективней, чем в кино. Бесконечные вариативные повторы одной и той же мысли плюс медитативный ритм речи вырыпаевских героев завораживают податливого зрителя, как завораживает кобру дудочка факира.

Тот, кто готов ощущать предлагаемую И. Вырыпаевым структуру антидрамы и образность его текстов, оказывается в плену его бесконечной словесной вязи. Но подобно тому, как существуют люди, мозг которых не поддается гипнозу, в зале находится немало зрителей, привыкших к тому, что сильные эмоции возникают у них лишь тогда, когда они видят и слышат что-то интересное и глубокое, и которых эти ритмы и мантры не завораживают.

Достаточно «полистать» в Интернете отзывы на отмеченный премией «Золотая маска» и с восторгом принятый театральными критиками спектакль «Пьяные» в БДТ имени Г. А. Товстоногова, чтобы понять, насколько различно у зрителей восприятие творчества И. Вырыпаева:

«Это спектакль с примитивным сюжетом. Где пьяные люди рассуждают на полуматерном языке о своей отвратительной жизни»;

«Мутная постановка, в которой вместо драмы и истории лишь случаи-зарисовки из жизни пьяных, которые несут псевдофилософскую околесицу»;

«Пустые примитивные разговоры ни о чем, повторяющиеся много раз одни и те же бессмысленные фразы»;

«Глупо, не смешно, просто кривляние актеров, изображающих пьяных, отсутствие глубокого смысла, ненормативная лексика, пошло». И т. д.

Отзывы тех, кто настроился на волну эмоционального восприятия спектакля, совершенно иные (правда, их гораздо меньше, чем негативных):

«С первых звуков мантры любви и до последнего монолога героев я не мог отвлечься ни на секунду. Я и смеялся, и плакал, слышал „шепот господа“ и чувствовал себя „телом господа“ и вышел другим человеком»;

«После спектакля остается чудесное послевкусие и даже ощущение некоторого просветления, так как каждый сможет увидеть и прищучить пару- тройку „демонов“ в себе»;

«Это спектакль про любовь. Но, похоже, каждый там слышит то, что хочет услышать» Отзывы о спектакле «Пьяные» БДТ им. Г. А. Товстоногова. URL: https://otzovik.com/ reviews/spektaЫ_pyaшe_bdt_im_g_a_tovstonogova_rassm_sankt-peterbш'g/ (дата обращения: 06.07. 2019)..

Последняя фраза, пожалуй, ключ к пониманию творчества И. Вырыпаева. Тот, кто воспринимает ритм его многословных, гипнотизирующих монологов и диалогов, сопровождаемых повторами и вариациями («попадает на волну», как выразился сам Вырыпаев), начинает видеть и чувствовать в этих сигналах-импульсах что-то близкое своему восприятию жизни, пониманию им мудрости и поэзии.

Не зря для первых спектаклей режиссеры -- ценители творчества И. Вырыпаева стараются приглашать публику, сразу воспринимающую те звуки- знаки, что заложены в пьесах драматурга. Как признается художественный руководитель БДТ имени Г. А. Товстоногова Андрей Могучий: «традиционно для предпремьерных показов мы выбираем молодую аудиторию. Она самая отзывчивая, открытая. <...> Разрушая стереотипы, Иван Вырыпаев приходит к новой искренности, которую, мы надеемся, почувствует зал»¹.

Но если в театральных залах находится достаточное количество зрителей, чувствующих «новую искренность», то подобного рода арт-кино, с доминированием психоделического начала, апеллирующего к подсознанию зрителя, «попадающего на волну», на которой плывет автор с его медитативным восприятием окружающего мира, изначально рассчитано на узкий круг ценителей такой драматургии, то есть на элитарность, имеющую дело с узким кругом ценителей нового искусства. Однако, в отличие от элитарности модерна, предлагавшего зрителю в лучших своих работах действительно изысканные образцы художественной формы, экранный постмодерн занимается в основном «разрушением стереотипов», желая при этом сделать кинозрителя соавтором фильма. Но достигается это не затрагивающим душу внятным сюжетом, узнаваемыми реалистическими образами и глубоким проникновением в психологию героев, а созданием некоего вибрирующего художественного пространства, призванного вызывать у зрителя смутные ощущения и догадки, которые возникают от сигналов, полученных со сцены или с экрана.

В программе «Линия жизни» на канале «Культура» И. Вырыпаев продекларировал, что он сторонник «интегральной философии», которая лишь одна способна спасти человечество: «Единственный путь мира -- найти общее. что может объединить разного рода сознание. Но понимание не на интеллектуальном уровне, а глубочайшее переживание. Сегодня все больше и больше людей начинают понимать смысл этого проникновения вглубь себя, а они влияют на мир.» Режиссер Андрей Могучий: Пьеса «Пьяные» -- для людей, свободных от стереотипов // Сноб. 2015. 7 мая. и^: https://snob.ru/se1ected/entry/92136/PvH442587858 (дата обращения: 06.07.2019). Иван Вырыпаев. Линия жизни / Телеканал «Культура». (Не правда ли, это очень напоминает призывы к мессианству чеховского Черного монаха: «Людей ожидает великая блестящая будущность. И чем больше на земле таких, как ты, тем скорее осуществится это будущее.»?)

Парадокс мессианского творчества Ивана Вырыпаева заключается в том, что, желая вызвать не «понимание на интеллектуальном уровне, а глубочайшее переживание», он, создавая свои тексты, исходит как раз из абсолютно рационального посыла и находит контакт со зрителем не в результате их любви или неприязни к герою, а благодаря гипнотизирующему многословию, бесконечным вариативным повторам и вызывающему психоделическое воздействие ритму текста.

В большинстве последних пьес И. Вырыпаева действие происходит в зарубежных странах с иностранными персонажами. Сам драматург объясняет это так: «В первый раз за всю историю России страна столкнулась с окружающим миром. Нам впервые было предложено стать жителями планеты, попытаться выйти из рабства. Впервые Россия столкнулась с другой цивилизацией, с другим миром, и это ее напугало. Напугало ее лидеров, которые побоялись, что у них отберут их богатство и власть. Напугало ее духовных лидеров, которым страшно, что у них отберут их веру. Напугало даже граждан, которые боятся, что их лишат самоидентификации. Вот это самая большая проблема жизни на планете -- умение существовать не только в своей стране. Это главное сегодня» Альперина С. Охота к перемене мест // Российская газета. Федеральный выпуск. 2014. 19 авг. № 199 (6471). URL: https://rg.ru/2014/08/19/vyrypaev-site.html (дата обращения:..

Теме ощущения единства мира посвящена последняя по счету работа И. Вырыпаева в кино -- фильм «Спасение» (2015). Сюжет картины так же прост и незатейлив, как и в короткометражке «Ощущать»: молодую польскую монашку Анну посылают в Тибет, чтобы поддержать там христианскую общину местного храма, расположенного на горных вершинах Гималаев. Подробно, как в первых немых кинолентах, показывается долгий путь героини -- ее прощание с монастырем, поездка на автобусе до аэропорта, полет на самолете, прибытие на автомобиле в гостиницу. На ее беду, дорога на высокогорье оказывается размытой ливнями, и Анна вынуждена провести несколько дней в томительном ожидании. От нечего делать она карабкается куда-то по огромным валунам (сначала кажется, что она решила добираться пешком и что вот наконец начнутся ее приключения, но опять ничего не происходит), бродит по странному пустому городу, заходя то в храм, то в магазин, наблюдает ночью в горах за огромной светящейся «летающей тарелкой». Наконец дорогу к храму приводят в порядок, и героиня благополучно добирается до места назначения.

Согласно законам жанра road movie (именно так определил жанр фильма сам режиссер) да и любого путевого очерка, герой должен встречаться с интересными персонажами, сталкиваться с различными ситуациями и т. д. У главной героини (Полина Грушина) действительно происходят три такие встречи -- с туристкой непонятно какой европейской страны (Каролина Грушка), с американским музыкантом (Казимир Лиске) и странным русским (Иван Вырыпаев). Все три встречи сопровождаются характерными для И. Вырыпаева длинными, с бесконечными повторами диалогами.

По своей стилистике фильм напоминает записи видеоблогеров, подробно и незатейливо рассказывающих о своих путешествиях. Пластическое решение картины также схоже с эстетикой home video: большая часть кадров снята с рук, в фильме много малоудачных монтажных переходов, -- чувствуется, что ряд эпизодов снимался спонтанно.

Согласно эстетике новодрамовцев, не обходится в фильме и без натуралистических сцен -- Анна, переживая акклиматизацию, пьет много воды, после чего у нее возникает рвота, и она долго сидит в обнимку с унитазом; в другой сцене зачем-то показывается, как она справляет естественные надобности; есть также клипово смонтированный эпизод, в котором полуобнаженная героиня показана спящей в разных позах.

Казалось бы, трудно не заметить, что картина представляет собой не очень удачный вариант докудрамы -- когда актрисе предлагается сыграть роль некоего персонажа, действуя при этом в совершенно реальных условиях (значительная часть фильма -- это маловыразительные документальные зарисовки). Фильм явно затянут и вряд ли может претендовать на некое глубокое художественно-философское осмысление действительности, на что настраивает его название «Спасение». Однако приходится с сожалением констатировать корпоративность некоторой части нашей кинокритики, готовой поддержать определенного автора лишь за то, что он представляет андеграунд либо оппозиционно настроен к власти. Вот мнения трех ведущих критиков.

Валерий Кичин («Российская газета»): «При всей кажущейся скромности это, конечно, фильм-событие. Он реанимирует затасканное и заплеванное понятие духовности в самом широком и необязательно религиозном смысле этого слова -- возвращает это понятие в его естественное измерение... дает новый смысл многократно обруганной, давно попавшей под подозрение толерантности к другим укладам, убеждениям, заблуждениям, верованиям, ритуалам -- они все оказались нашими общими перед лицом -- нет, ликом этой еще не виденной в кино вселенной».

Главный редактор журнала «Искусство кино» Антон Долин: «Вырыпаев посягнул на святое, в прямом смысле слова. Его материал -- так называемая „духовность“, абстрактное понятие, у одних вызывающее изжогу, а у других -- яростное благоговение. Сестра Анна с ее незаметной улыбкой, будто воплощающая католическое смирение, оказывается в тех краях, где каждый случайный пейзаж говорит о боге -- но вряд ли о христианском. Однако конфликта и вообще столкновения не возникает. Встречаясь на общем поле, две разнонаправленные энергии парадоксально сбивают взаимный пафос до нулевой отметки. <...> Эта картина -- в числе прочего о важности не-события, в которое может быть превращено любое приключение, в зависимости от угла зрения».

Александр Архангельский (журнал «Огонек»): «Остается понять, кто такая сама польская монахиня. Это, вероятно, Россия. Замкнутая, зацикленная на себе, с подозрением относящаяся к чужакам... <...> Если наша версия верна -- он (И. Вырыпаев. -- В. П.) вынужден упаковывать, маскировать высказывание о России в польские и тибетские одежды. <...> Общественная ситуация в России сегодня такова, что российскому режиссеру в России проще снимать фильм не о России, а о чем-то другом. <...> Вот итог казенного патриотизма: молчание искусства, художника. Государство, Минкульт обезгласили, запугали художника, выталкивая его тем самым в пространство других культур» Отзывы и рецензии на фильм «Спасение». ИКР http://www.kritikanstvo.ru/movies/ spasenie (дата обращения: 17.08.2019).

Over the past 20 years, a new aesthetic paradigm has been established in Russian theater and cinema. A characteristic feature of this aesthetic is the combination of convention and metaphor with naturalistic everyday reality. One of the most prominent representatives of this trend is Ivan Vyrypaev, who is active in both theater and cinema. This article explores the techniques and methods of creating artistic space in Vyrypaev's films.

Ключевые слова: эстетика, постмодернизм, современный театр, артхаус, Вырыпаев. Key words: aesthetics, postmodernism, modern theater, arthouse, Ivan Vyrypaev.. вырыпаев кино эстетический театр

Адепты И. Вырыпаева ради доказательства своей позиции готовы пренебречь всем известными фактами: никто В. Вырыпаева никуда не выталкивает. Мало того, его пьесы ставятся в ведущих театрах России, а откровенно убыточный фильм И. Вырыпаева (его посмотрело в кинотеатрах порядка 20 тысяч зрителей) создан на испытывающей сегодня острейшие финансовые проблемы государственной киностудии имени М. Горького при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации. Однако политизация, проникшая сегодня в гуманитарные науки, способна не считаться с тем, что происходит на самом деле.

Итак, анализ экранного творчества одной из ведущих фигур отечественного «нового искусства» показал:

1. в российском арт-кино сегодня можно наблюдать тесную связь между творчеством активных сторонников новой эстетической парадигмы в литературе и театре с кинематографом, который позволяет донести постмодернистские произведения до широкой аудитории, в том числе и через Интернет;

2. характерным для спектаклей «новой драмы» и для арт-фильмов является однозначность характеров персонажей и условность ситуаций, в которой они существуют, притом что окружающая героев среда узнаваема и наполнена натуралистическими подробностями;

3. подобно тому как на переломе XIX и XX веков изобразительное искусство стало отказываться от разработки сложных тем и сюжетов, так и сегодня в ряде спектаклей и фильмов можно наблюдать упрощенное драматургическое решение, многословную псевдофилософию либо, наоборот, многозначительное умолчание;

4. в творчестве Ивана Вырыпаева постмодернистская идея о соучастии читателя и зрителя в создании образов и смыслов нашла воплощение в создании потока слов и образов, способных пробудить у зрителя ощущения и ассоциации с помощью создания медитативного, психоделического пространства;

5. продвижению и популяризации нового направления в театральном искусстве и кино в значительной мере способствует активная его поддержка группой критиков и искусствоведов, считающих, что любое новаторство в искусстве заслуживает безоговорочного одобрения.

Список сокращений

БДТ -- Большой драматический театр имени Г. А. Товстоногова.

ВГИК -- Всероссийский государственный институт кинематографии имени С. А. Герасимова.

Литература

1. Альперина С. Охота к перемене мест // Российская газета. Федеральный выпуск. 2014. 19 авг. № 199 (6471). и^: https://rg.ru/2014/08/19/vyrypaev-site.html.

2. Брандт Г. А. Консюмеристское насилие и «новая драма»: место перезагрузки // Человек в мире культуры. 2014. № 2. С. 3--12.

3. Брандт Г. А. Устами Заратустры... // Петербургский театральный журнал. 2008. № 4 (54). иЯк http://ptj.spb.ru/archive/54/premieres-54/ustami-zaratustry/.

4. Быков Д. Л. На пустом месте: статьи, эссе. СПб.: Лимбус-Пресс, 2016. 336 с.

5. Иван Вырыпаев. Линия жизни / Телеканал «Культура». иЯЬ: https://www.youtube.com/ watch?v=g0rOIW6nimU (дата размещения: 29.11.2017).

6. Кичин В. Алгебра гармонии. Иван Вырыпаев о своем фильме «Эйфория» // Российская газета. 2006. 8 сент. № 4166. URL: https://rg.ru/2006/09/08/eiforia.html.

7. Козлова А. А. Проблема сопоставления формы и содержания в кинематографе Ивана Вырыпаева // Артикульт. 2014. № 1 (13). С. 50--55.

8. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. М.: Сирин, 1990. 445 с.

9. Режиссер Андрей Могучий: Пьеса «Пьяные» -- для людей, свободных от стереотипов // Сноб. 2015. 7 мая. и^: https://snob.ru/selected/entry/92136/?v=1442587858 (дата обращения: 06.07.2019).

Аннотация

За последнюю четверть века в отечественном театре и кино утвердилась новая эстетическая парадигма, в которой доминирует сочетание условности и метафоричности с натуралистическими бытовыми реалиями. Одним из ярких представителей этого направления стал Иван Вырыпаев, плодотворно работающий как в театре, так и в кино. В статье исследуются приемы и методы создания художественного пространства в фильмах этого драматурга и режиссера. Статья носит дискуссионный характер.

Размещено на Allbest.ru