Генезис образа Христа в искусстве и мировоззрении И. Н. Крамского

Размещено на http://www.allbest.ru/

Генезис образа Христа в искусстве и мировоззрении И. Н. Крамского

Скоробогачева Екатерина Александровна

Доктор искусствоведения, профессор, директор научно-исследовательского музея Российской академии живописи, ваяния и зодчества имени Ильи Глазунова (Москва, Россия)

Skorobogacheva Ekaterina A.

Doctor of Arts, Professor, Director of the Research Museum, Ilya Glazunov Russian Academy of Painting, Sculpture and Architecture (Moscow, Russia)

Аннотация

Обращение к образу Христа является ключевой парадигмой творчества И. Н. Крамского, отраженной в его центральных произведениях, во многом определившей его мировоззрение и жизненный путь. Через исследование генезиса трактовки Спасителя в творчестве И. Н. Крамского, с привлечением архивных данных, прослежена эволюция образных трактовок, их религиозно-философская наполненность, подтвержденная высказываниями художника. Образ Иисуса Христа, созданный И. Н. Крамским, глубок, многозначен, рождает множество ассоциаций и сопоставлений, гармонично продолжает традицию отечественной религиозной культуры, приобретает вневременное звучание.

Ключевые слова и фразы: философия творчества И. Н. Крамского, генезис произведений, вневременное религиозно-философское звучание, духовно-художественные влияния, академизм, реалистическая живопись, синтез традиций.

Summary

The appeal to the image of Christ is a key paradigm of Ivan Кгатекоу'е creativity. It is reflected in his central works, and played a significant role in determining his life and career. Through a consideration of the genesis of the image of Christ in Kramskoy's work, this article traces the evolution of his figurative interpretations, along with their religious and philosophical implications. This is supported by archival data and statements made by the artist himself. The image of Jesus Christ created by Itraii iskoy is deep and meaningful. It gives rise to many contrasting associations, and harmoniously continues the tradition of Russian religious culture, acquiring a timeless quality.

Key words and phrases: Ivan Kramskoy's philosophy of creativity, genesis of works of art, timeless religious and philosophical quality, spiritual and artistic influences, academicism, realist painting, synthesis of traditions.

Обращение к библейской тематике, прежде всего к образу Христа, по нашему убеждению, является ключевой парадигмой творчества и мировоззрения И. Н. Крамского, прямо или иносказательно отраженной в его центральных произведениях1 и во многом определившей его жизненный путь. Для обоснования этого положения обратимся к генезису образа Христа в творчестве И. Н. Крамского, проследим эволюцию образных трактовок, их философскую наполненность, подтвержденную высказываниями самого художника. О том, насколько значимым для И. Н. Крамского являлось духовное постижение сути образа Спасителя, свидетельствуют многие его высказывания, как, например, следующее: «Я вижу ясно, что есть один момент в жизни каждого человека, мало-мальски созданного по образу и подобию Божию, когда на него находит раздумье -- пойти ли направо или налево, взять ли за Господа Бога рубль или не уступать ни шагу злу...» Нестеров М. В. «Детство», «Юношеский мой портрет с М. К. Заньковецкой», «Иван Ни-колаевич Крамской». Воспоминания. 1930-е гг. (РГАЛИ. Ф. 2980. Оп. 1. Ед. хр. 1070. Л. 18). Яковлева Н. А. Иван Николаевич Крамской. Л.: Художник РСФСР, 1990. С. 35.

Начало осмысления библейских тем для И. Н. Крамского было связано с детскими впечатлениями. Известно, что Иван Николаевич Крамской родился в слободе Новая Сотня близ города Острогожска Воронежской губернии 27 мая (8 июня) 1837 года в семье писаря. Казалось бы, в семье ничто не располагало к увлечению искусством и приобщению к духовным высотам христианской культуры. Однако одним из самых ярких детских воспоминаний для Ивана Крамского стало посещение местного православного храма. Он часто приходил в кладбищенскую церковь, любовался, словно изучал ее росписи, исполненные художником А. И. Величковским, изучавшим искусство в Риме. Закономерно, что в соответствии с канонами христианской стенописи образ Иисуса Христа во внутреннем пространстве русского храма являлся одним из центральных, так трактовали его и ведущие отечественные художники, обращавшиеся к христианской тематике1. Юный И. Н. Крамской восхищался: «Боже мой! Если бы мне вполовину научиться так работать, я бы более ничего в мире не желал!» Скоробогачева Е. А. Живопись московского храма Рождества Иоанна Предтечи на Прес-не. Атрибуция произведений В. М. Васнецова // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Там-бов, 2015. № 6. Ч. 2. С. 169. Крамской И. Н. Крамской об искусстве. М: Изобразительное искусство, 1988. C. 12.

Следующий, уже более осознанный и зрелый в профессиональном отношении этап постижения духовно-художественной сути образа Спасителя, библейских тем в целом связан с годами обучения И. Н. Крамского в Императорской академии художеств в Санкт-Петербурге. Об этом свидетельствует ряд сохранившихся учебных работ, выполненных по требованиям обязательной программы. Его учеба в академии началась осенью 1857 года. Профессор А. Т. Марков, в мастерскую которого поступил И. Н. Крамской, был им доволен. А. Т. Марков, довольно известный тогда художник, поручил своему ученику выполнить немаловажную работу для предстоящей росписи храма Христа Спасителя в Москве -- исполнить ряд подготовительных картонов (рисунков для росписей в натуральную величину).

Успехи И. Н. Крамского в академии были очевидны и во многом были связаны с его работой в сфере религиозной живописи. В 1858 году, через год после начала академического обучения, он получил вторую серебряную медаль за рисунок с натуры, исполнил композицию «Вход в избу», написал статью «Взгляд на историческую живопись». В 1861 году им была написана масштабная композиция, характерная для академической программы -- «Молитва Моисея после перехода израильтян через Черное море».

В том же 1861 году И. Н. Крамской успешно закончил все академические классы, был удостоен всех необходимых серебряных медалей для участия в конкурсе на малую золотую медаль, и вскоре, в сентябре, последовало утверждение его эскиза программы на тему «Поход Олега на Царьград». Советом академии к заданию было дано следующее пояснение: «Из русской истории Карамзина, том I, страница 151. Поход Олега на Царьград». Для вдумчивого молодого художника было важно по-своему раскрыть тему, по-своему выразить ее идею, найти собственное решение ее персонажей, пространства, деталей, что в дальнейшем будет характеризовать все его творчество, в частности трактовки образа Христа. И. Н. Крамской так вспоминал об академических годах: «Мне уже в то время казалось, что сделать эскиз можно только тогда, когда в голове сидит какая-либо идея, которая волнует и не дает покоя, идея, имеющая стать впоследствии картиной, что нельзя по заказу сочинять когда угодно и что угодно»1.

В 1863 году художник получил малую золотую медаль за исполнение академической программы «Моисей источает воду из скалы», которая экспонировалась на академической выставке. Однако, усердно работая над картиной, в то же время он все более критично относился к ней. Позднее он вспоминал: «До вступления моего в Академию я начитался разных книжек по художеству: биографий великих художников, разных легендарных сказаний об их подвигах и тому подобное, и вступил в Академию как в некий храм, полагая найти в ее стенах тех же самых вдохновенных учителей и великих живописцев, о которых я начитался... Одно за другим стали разлетаться создания моей собственной фантазии об Академии и прокрадываться охлаждение к мертвому и педантичному механизму в преподавании.» Порудоминский В. И. И. Н. Крамской. М.: Искусство, 1974. С. 15. Там же. С. 14. Немаловажными для него, для сложения его критического отношения к академической системе обучения стали критические статьи Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева, В. Г. Белинского.

Ученик постепенно стал мастеровитым художником, любитель -- профессионалом, юноша из провинции -- уверенным в своих политических, социальных взглядах молодым петербуржцем, возглавившим «Бунт 14-ти». В последующие годы уже самостоятельной художественной, педагогической, общественной деятельности И. Н. Крамской неоднократно обращался к образу Спасителя, с чем во многом связано формирование философии его творчества.

Обратимся к анализу генезиса идеи и художественного решения полотна И. Н. Крамского «Христос в пустыне» (1872). Из суждений художника об искусстве, вопросов, которые он задавал себе и единомышленникам о назначении художественного произведения, рождался замысел одного из центральных полотен в его творчестве -- картины «Христос в пустыне». Он остановился на решении не только религиозном, но и историко-философском, написал картину в реалистическом ключе. Подбирая натурные этюды и зарисовки, меняя композицию, стремился к отображению и внешней, и внутренней правды, прежде всего, к передаче глубокого психологизма, напряженного душевного движения, к многоплановости восприятия изображенного зрителями, что отражало сложность размышлений и глубину ми- рочувствования самого художника.

Обратимся к истории создания обозначенного произведения. Во время первой зарубежной поездки в 1869 году И. Н. Крамской особенно пристально изучал в европейских собраниях произведения на библейские сюжеты. Его поразила «Сикстинская Мадонна» Рафаэля Санти в Дрезденской картинной

галерее, известной также как «Галерея старых мастеров». Шедевром Рафаэля восхищались Ф. М. Достоевский, В. М. Васнецов. В эволюции творчества И. Н. Крамского это произведение имело особое значение, стало подобием камертона в живописи. В письме он раскрывал свое понимание «Сикстинской Мадонны»: «Видел я и мадонну Рафаэля, эту всесветную знаменитость... Я ее, разумеется, знал по копиям, фотографиям, гравюрам, как и весь свет ее знает, и, несмотря на это, я ее видел в первый раз, то есть в первый раз в том смысле, что ни в одной из копий нет ничего того, что есть в подлиннике. Это действительно что-то почти невозможное»1. Вступая в пору зрелости, в начале 1870-х годов уже известный художник воплотил в живописи образ Спасителя, опираясь на признанные образцы мирового искусства.

Он называл «Сикстинскую Мадонну», одно из самых знаменитых произведений итальянского Ренессанса, «незаменимым памятником народного верования» Крамской И. Н. Крамской об искусстве. С. 82. Там же. и стремился написать подобный памятник, выражающий мысль, чувство, веру православного человека через образ Христа и обращение к Его земной жизни. Рафаэль Санти воспринимал историю, в том числе историю Священного Писания, как «exemplum» -- «пример» (лат.) -- разделял концепцию повтора, преемственности, взаимосвязи эпох и событий, что соответствует утверждению основных законов диалектической философии. В постижении личности Иисуса Христа и Его учения, в трактовке Его образа для Ивана Николаевича был исключительно важен пример А. А. Иванова. В одной из ранних критических статей, написанной в 1858 году, он называл автора полотна «Явления Христа народу» «наследником искусства Рафаэля» Там же. С. 84., так воспринимая соединительную нить традиций, многовекторность художественных влияний Скоробогачева Е. А. Многовекторность как одна из ключевых характеристик искусства Русского Севера // Искусство и образование. М., 2018. № 2. С. 47., преемственность христианского искусства Италии и России.

Давая четкую, хотя и несколько пространную характеристику творчеству А. А. Иванова, автор полотна «Христос в пустыне» писал: «Посмотрим теперь, что внесено Ивановым в русское искусство нового. В сочинение или композицию он внес идею не произвола, а внутренней необходимости. В рисунок -- чрезвычайное разнообразие, то есть индивидуальность не только лица, но и всей фигуры. В живопись -- совершенно натуральное освещение всей картины, сообразно месту и времени, а во внешний вид картины -- необходимость эпохи» Крамской И. Н. Крамской об искусстве. С. 52.. Так И. Н. Крамской определял ключевые основы искусства А. А. Иванова, своего творчества и в целом реалистического стиля -- новые требования к произведению, предъявляемые его эпохой, XIX веком, что актуально и в наше время.

В дневнике 1869 года он подводил итог суждениям о замысле будущей картины: «...у прежних художников Библия, Евангелие и мифология служили только предлогом к выражению совершенно современных им страстей и мыслей.»1. Так и И. Н. Крамской трактовал образ Христа как образ земного человека, воплощающего идею -- преодоление сомнений на жизненных перепутьях, утверждение силы духа, его господства. Тем самым в создании одного из центральных произведений художник подтверждал свое теоретическое заключение о значимости идеи и концепции в художественном творчестве. Для него Иисус Христос -- «не миф, это лицо, о котором существует чрезвычайно обстоятельный рассказ. простой. и возвышенный» Лазарев А. Крамской. М.: Белый город, 2010. С. 18. Крамской И. Н. Крамской об искусстве. С. 158..

Зарождение замысла картины, религиозно-философское звучание полотна его автор объяснял следующим образом: «Под влиянием ряда впечатлений у меня осело очень тяжелое ощущение от жизни. Я вижу ясно, что есть один момент в жизни каждого человека, мало-мальски созданного по образу и подобию божию, когда на него находит раздумье -- пойти ли направо или налево. И вот я однажды. вдруг увидал фигуру, сидящую в глубоком раз- думье.Тут мне даже ничего не нужно было придумывать, я только старался скопировать. И когда кончил, то дал ему дерзкое название» Там же. С. 158--159.. Так он писал В. М. Гаршину в 1878 году, когда его картина, ранее показанная на Второй передвижной выставке, приобрела широкую известность. христос мировоззрение крамской

Первый набросок знаменитой картины ее автор выполнил за пять лет до завершения работы, затем неоднократно менял композицию, искал трактовку главного персонажа, ракурс изображения фигуры, характер пейзажа, масштаб образа Спасителя в формате картины. Известен более ранний вариант картины, где использован вертикальный формат, однако такое решение не устраивало И. Н. Крамского полностью, он расширил пространство полотна пейзажем, давая больше свободы фигуре, через пейзаж дополняя образное и идейное звучание. Художник искал портретный образ Христа, определяющим стал натурный этюд, написанный с крестьянина Строганова из слободы Выползово Переяславского уезда в 1872 году.

Исключительно цельно, емко решен персонаж картины -- фигура Спасителя статична, замкнута в себе, но вместе с тем полна внутреннего напряжения, духовного сосредоточения, о чем свидетельствует и выражение лица изображенного, отрешенный взгляд, словно направленный в себя, его жест -- с силой сжатые, переплетенные пальцы. Религиозно-философская трактовка найденного образа может быть сопоставлена с идеями исихазма («спокойствие, тишина, уединение» в переводе с древнегреческого). Исихазм -- молчаливое «умное делание». Это учение, пришедшее на Русь из Византии, оставило немалый след в национальной духовной жизни и сфере культуры, в изобразительном искусстве наиболее яркое воплощение получило в творениях Феофана Грека, во многом созвучно духовному учению преподобного Сергия Радонежского, высказываниям его учеников на рубеже XIV-- XVстолетий Скоробогачева Е. А. Личность и учение св. Сергия Радонежского в духовном простран-стве Русского Севера // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2014. № 9. Ч. 1. С. 162..

В решении пейзажа картины современники И. Н. Крамского находили аналогии с ландшафтами Крыма, степей и холмов, характерной каменистой местности. Строго построенная композиция картины, продуманное, точно найденное расположение фигуры во многом способствует раскрытию идеи. Спаситель, сидящий средь камней, господствует над окружающим пейзажем, как доминирует Его дух над человеческим смятением и жизненными бурями. О них напоминает не только выражение лица-лика Спасителя, но трактовка камней -- холодных, бесприютных, непроницаемых. Их рваный ритм, острота граней уподоблены хаотичности событий, напоминанию о столь частой жестокости мира. Такую мысль художник доносит и через построение полотна -- низкую линию горизонта, лаконизм деталей, ясность предрассветных далей, достаточно сдержанное тональное и цветовое решение камней переднего плана, колорит картины, в котором гармонично сочетаются цвета хитона и гиматия Христа и оттенки пейзажа. Все пространство картины, уподобленное необъятному миру, словно подвластно Богочеловеку, едино с ним. Традиционна для христианства трактовка мира как храма, созданного Богом, храм же есть путь горнего восхождения из мира дольнего. Такое восхождение через преодоление себя, сомнений и противоречий являет художник в образе Спасителя мира -- Богочеловека. Языком живописи показан образ Боговоплощения, сила побеждающей веры, словно явленная каждому в скрытой духовной мощи Христа, в Его предельной внутренней концентрации, в рассветной ясности пейзажа, с ним единого.

В дальнейшем И. Н. Крамской обратился к образу Спасителя в монументальном полотне «Хохот» («Радуйся, царю иудейский!»), которое осталось неоконченным, менее индивидуальным по художественному языку, менее глубоким по историко-философскому и религиозному звучанию, менее удачным в отношении ясности решения, раскрытия идейного замысла.

Исследователи творчества И. Н. Крамского дают противоположные оценки этому незавершенному, но, бесспорно, величественному полотну. Ряд исследователей советского времени приходят к выводу, что «Хохот» следует отнести к творческим неудачам живописца: В. И. Порудоминский, В. Б. Ро- зенвассер, А. Лазарев. Однако другие авторы, как Н. А. Яковлева, давали достаточно высокую оценку грандиозному труду художника. В наши дни следует взглянуть с несколько иных позиций на историю создания полотна, смысл, который вкладывал в него автор, на место картины в истории отечественного искусства.

Работая над полотном около пяти лет, с 1877 по 1882 год, Иван Николаевич стремился через сложный замысел многофигурной композиции и его монументальное решение воплотить особенно значимые для него идеи религиозного, философского, нравственного характера, найти параллели с современным ему обществом, возможно, с его кругом общения, с собственным жизненным путем. В своей картине И. Н. Крамской продолжил традицию отечественного классического искусства, посвященного темам Нового Завета. Центральное место среди таких памятников искусства занимают произведения А. А. Иванова, Н. Н. Ге, В. Д. Поленова, М. М. Антокольского. В последующие десятилетия та же традиция будет продолжена в творчестве В. М. Васнецова, М. В. Нестерова, М. А. Врубеля и других выдающихся авторов.

По замыслу автора, его картина должна была не только реалистично отразить сюжет Нового Завета -- осуждение Иисуса Христа толпой на казнь, но раскрыть противопоставление, психологический, нравственный контраст личности и толпы, чистоты и порока, духовной силы и хаоса бездушия. В 1872 году, еще только размышляя о написании картины, Иван Крамской в письме к Ф. А. Васильеву замечал, что Христос поднялся «до такой высоты, на которой остаешься одинок, а глумящиеся над ним -- не народ, а толпа -- без лика, без души, без совести» Крамской И. Н. Крамской об искусстве. С. 161.. Художник задумал показать через многофигурную композицию, на огромном полотне размером почти 4 на 5 метров, трагическое неизбежное столкновение двух стихий, двух извечных начал, о которых в русской философии пламенно писал современник И. Н. Крамского Ф. М. Достоевский, -- это вечная борьба Бога и сатаны.

В живописной ткани своей картины, через каждую фигуру, мимику, жесты художник по-своему воспроизводит повествование Нового Завета, обращаясь к сюжету «Ecce Homo» -- «Се человек». Обозначенный сюжет Нового Завета воспроизводили в своем творчестве многие предшественники и современники И. Н. Крамского. Среди них -- Тициан, Антонелло да Мессина, Квентин Массейс, Хуан де Хуанес, Микеланджело Меризе да Караваджо, Гвидо Рени, Бартоломе Эстебан Мурильо, Франс Франкен Младший, Антонио де Переда-и-Сальгадо, Матео Черецо, Антонио Чизери, Михай Мунка- чи и многие другие европейские мастера.

Отталкиваясь от сюжета «Ecce Homo», Иван Крамской находит во многом новаторскую трактовку, акцентирует психологический аспект -- реакцию собравшихся на происходящее со Спасителем. Пилат показывает Иисуса Христа иудеям, стремясь возбудить их сострадание, но происходит обратное -- смех, за которым последует осуждение на казнь. Так, через название картины и его раскрытие живописным языком, художник еще более усиливает противопоставление Христа и толпы.

Отметим, что среди подготовительного материала к картине художником был создан уникальный для его творчества скульптурный этюд «Христос» (1883). Он известен в двух вариантах, это -- бюсты, выполненные в технике раскрашенного гипса и принадлежащие ныне собранию Государственного Русского музея и Государственной Третьяковской галереи. Таков единственный известный пример его скульптурного творчества, в чем можно провести отдаленную параллель с произведениями М. А. Врубеля, который, разрабатывая тему «Демон», в частности, создавая живописное полотно «Голова Демона на фоне гор», ищет подобные образные решения и в нескольких графических вариантах, и в объемной скульптуре.

Подводя итог, скажем, что трактовка образа Христа, найденная И. Н. Крамским, самобытна, глубоко пережита художником и в то же время присуща национальной культуре по своей духовной наполненности, идейности. При лаконизме и простоте художественного решения образ Иисуса Христа, созданный И. Н. Крамским, глубок, многозначен, рождает множество ассоциаций и сопоставлений, гармонично продолжает традицию отечественной религиозной культуры и, следовательно, заслуженно приобретает вневременное звучание.

Каталог произведений и. н. крамского, упоминаемых в статье, из экспозиций и запасников музеев, галерей

И. Н. Крамской. Поход Олега на Царьград. Эскиз. 1861. Бумага, карандаш. Воронежский областной художественный музей имени И. Н. Крамского.

И. Н. Крамской. Моисей. Эскиз картины «Моисей источает воду из скалы». 1863. Бумага, карандаш, уголь, белила. 32,6 х 24,3. Государственный художественный музей Эстонии, Таллин.

И. Н. Крамской. Христос в пустыне. 1872. Холст, масло. 180 х 210. Государственная Третьяковская галерея, Москва.

И. Н. Крамской. Христос в пустыне. Эскиз к одноименной картине 1872 года, находящейся в Государственной Третьяковской галерее. 1872. Бумага на картоне, масло. 18,5 х 26,2. На обороте картона чернилами надпись: «№ 19. Христосъ въ пустыне. Этюдъ И. Н. Крамского». Государственная Третьяковская галерея, Москва. Приобретена в 1983 году у Н. А. Пле- вако (Москва); ранее собрание И. И. Лазуревского (Москва). Ж-998.

И. Н. Крамской. Голова Христа. Этюд для картины «Христос в пустыне» 1872 года. 1872. Картон, масло. 30 х 23. Внизу чернилами надпись: «Симъ удостоверяю, что этотъ этюдъ для картины „Христосъ въ пустыне" писал И. Н. Крамской А. И. Крамской 2 Х 1910». Художественный музей Латвии, Рига. Поступила в 1961 году от М. М. Порманиса (Рига). Ж-2388.

И. Н. Крамской. Хохот («Радуйся, царю иудейский!»). 1877--1882. Холст, масло. 373 х 501. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.

И. Н. Крамской. Христос. Этюд для картины «Хохот» («Радуйся, царю иудейский!»). 1883. Бюст. Раскрашенный гипс. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.

И. Н. Крамской. Глова Христа. (?) год. Глина. 32,5 х 21 х 24. Дар Н. И. Крамского, сына художника (Ленинград), в 1938 году. Государственная Третьяковская галерея Москва. КП 26910.

Литература

Крамской И. Н. Крамской об искусстве. М: Изобразительное искусство, 1988. 173 с.

Лазарев А. Крамской. М.: Белый город, 2010. 48 с.

Порудоминский В. И. И. Н. Крамской. М.: Искусство, 1974. 248 с.

Скоробогачева Е. А. Живопись московского храма Рождества Иоанна Предтечи на Пресне. Атрибуция произведений В. М. Васнецова // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2015. № 6. Ч. 2. С. 169--174.

Скоробогачева Е. А. Личность и учение св. Сергия Радонежского в духовном пространстве Русского Севера // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2014. № 9. Ч. 1. С. 161--166.

Скоробогачева Е. А. Многовекторность как одна из ключевых характеристик искусства Русского Севера // Искусство и образование. М., 2018. № 2. С. 47--58.

Яковлева Н. А. Иван Николаевич Крамской. Л.: Художник РСФСР, 1990. 111 с.

Размещено на Allbest.ru