Фольклорные традиции русских старожилов села Марково и районов Приленья

Размещено на http://www.allbest.ru

Фольклорные традиции русских старожилов села Марково и районов Приленья

А.С. Яковлева

Высшая школа музыки РС (Я) (институт) им. В.А. Босикова, Якутск, Российская Федерация, Республика Саха (Якутия)

Аннотация

музыкальный культура фольклор

Духовно богатый и этнически разнообразный музыкальный фольклор Крайнего Севера является неотъемлемой и очень значимой частью нематериальной культуры Сибири и России в целом. Особую ценность в нем, наряду с традициями коренных этносов региона, представляет фольклор русских старожилов. На Северо-Востоке Сибири русские старожи-лы представлены несколькими островными локальными группами: приленской, русско- устьинской, колымской, марковской. Настоящая статья посвящена музыкальному фоль-клору двух старожильческих групп: представители первой группы проживают в районах Приленья - в Хангаласском, Олекминском и Ленском улусах, расположенных по берегам среднего течения р. Лена Республики Саха (Якутия). Ко второй группе относятся жители с. Марково, которое находится на берегу среднего течения р. Анадырь Чукотского авто-номного округа. Формирование обеих традиций относится приблизительно к одному вре-менному периоду. Однако собирательская и исследовательская деятельность по отношению к каждой локальной группе находится на разном уровне своего развития, соответственно степень изученности музыкального фольклора русских старожилов Крайнего Севера пред-ставлена неравномерно. В традиционном репертуаре данных локальных групп значительная роль отводится жанру хороводных, плясовых и игровых песен.

Сравнение фольклорных об-разцов с материалами европейской части России подтверждает русскую основу репертуара приленцев и марковцев. Общей для представленных локальных групп специфической чер-той является иноэтническое влияние, проявившееся в исполнительской манере и текстах песен. Таким образом, несмотря на обособленность друг от друга и наличие местных спец-ифических черт, отличающих культуру рассматриваемых групп, в них обнаруживается об-щий характер формирования и развития фольклора, что говорит о близости этих традиций.

Ключевые слова: русские старожилы, фольклор с. Марково, фольклор Приленья, традици-онный песенный репертуар.

Abstract

Folklore traditions of Russian old-settlers the village of Markova and districts of prilene

S. Yakovleva

V.A. Bosikov Higher School of Music of the RS (Ya) (Institute), Yakutsk, Russian Federation, Republic of Sakha (Yakutia)

The spiritually rich and ethnically diverse musical folklore of the Far North is an integral and very significant part of the intangible culture of Siberia and Russia as a whole.

The folklore of Russian old-settlers is of particular value in it, along with the traditions of the indigenous ethnic groups of the region. In the North-East of Siberia, Russian old-settlers are represented by several island local groups: Prilenye, Russkoe Ustye, Kolyma, Markovo. This article is devoted to the musical folklore of two old-settlers groups: representatives of the first group live in the Prilenye regions - in Khangalass, Olekminsk and Lensk uluses, located along the banks of the middle reaches of the Lena River in the republic of Sakha (Yakutia). The second group includes residents of the village of Markovo, which is located on the banks of the middle reaches of the Anadyr River in the Chukotka autonomous region. The formation of both traditions dates back to approximately the same time period. However, collecting and research activities in relation to each local group are at a different level of their development, respectively, the degree of study of the musical folklore of Russian old-settlers of the Far North is presented unevenly. In the traditional repertoire of these local groups, a significant role is assigned to the genre of dance songs. Comparison of folklore samples with materials from the European part of Russia confirms the Russian basis of the repertoire of the people from Prilenye and Markovo. A specific feature common to the local groups represented is the ethnic influence manifested in the performing style and lyrics. Thus, despite the isolation from each other and the presence of local specific features that distinguish the culture of the groups under consideration, they reveal the general nature of the formation and development of folklore, which indicates the closeness of these traditions.

Keywords: Russian old-settlers, folklore of Markovo village, folklore of Prilenye, traditional song repertoire.

Разнообразное в этническом от-ношении традиционное творчество Северо-Востока Сибири является до-стоянием мировой культуры и особое место в нем принадлежит локальным традициям русских старожилов. В число старожильческих групп вхо-дят жители с. Марково Чукотского автономного округа и приленских районов Республики Саха (Якутия). Обеим традициям присущи свои не-повторимые, уникальные черты, а потому данная тема является ак-туальной и заслуживает глубокого изучения и пристального внимания, однако научный интерес к фолькло-ру этих групп представляется недо-статочным.

Первые публикации текстов мар-ковского фольклора появились благо-даря уроженцу села А.Е. Дьячкову - учителю русского языка и исследо-вателю Анадырского края. В 1893 г. был издан его труд «Анадырский край. Рукопись жителя с. Марково г. Дьячкова», в котором помимо этно-графических сведений содержатся за-писи фольклорных текстов. В 1896 г. А.Е. Дьячков составил первый «Марковский песенник», в который вошли 42 текста разножанровых пе-сен. На фонограф впервые фольклор-ные материалы от жителей Маркова были записаны С.К. Богораз в 1900 г. в ходе экспедиции, организованной Американским музеем естественной истории, они стали одними из са-мых ранних фонографических запи-сей России (Шенталинская Т., 2009, с. 61). Основным музыковедческим источником по фольклору Маркова является ряд статей и материалов Т.С. Шенталинской. Большую цен-ность представляет составленный ею же аудиодиск 2014 г. «Марков-ские песни». В диске содержится 28 фольклорных образцов, записанных в разное время¹.

Фольклор жителей с. Марково весьма разнообразен по своему жанровому составу: сказки, былины, исторические, хороводные, плясо-вые, лирические, календарно-об-рядовые, свадебные песни, инстру-ментальные наигрыши, народное представление. Основная часть ре-пертуара марковцев содержит образ-цы русского фольклора, ряд песен известен по вариантам, опублико-ванным в сборниках XVIII в., боль-шое количество совпадений текстов и напевов в произведениях марков-ского фольклора обнаружено в сбор-нике Кирши Данилова. Для марков-ской песенной традиции характерно многоголосие, отражающее стиль многоголосного пения Русского Се-вера: преобладание октавного уни-сона, с выходом одного или двух голосов в верхний регистр и фраг-ментарное возникновение терцовых втор² (Якубовская Е., 2008, с. 182-183).

В наиболее активном бытова-нии в Маркове находился реперту-ар песен, исполнявшихся во время вечерок. По своей бытовой приуро-ченности все они именовались вече- рочными. По традиционной жанро-вой классификации в большинстве своем они относятся к хороводным, игровым и плясовым песням (Шен- талинская Е., 2009, с. 62). Некото-рые из вечерочных песен, записан-ные от марковцев, такие как «Ай во поле», «Заплетайся, плетень», «Ай по морю», известны по сборникам XVIII в. (к примеру: Трутовский, ч. I; Львов-Прач, № 126, 125, 46). При исполнении плясовых песен часто использовали самодельные музыкальные инструменты: балалайки, скрипки, к концу XIX в. по-явилась гармошка. Также функцию музыкального инструмента выпол-нял гребень, обтянутый бумагой, через который голосом воспроизво-дили какой-либо напев.

Хорошо сохранились и старинные лирические протяжные песни, на-зываемые местными жителями «до-машними». По большей части это были мужские песни. И.В. Ладуть- ко отмечает, что «все они являются классическими примерами русской протяжной лирической песенности, которая сформировалась в ХV-XVI веках» (1983, с. 8, 27-45).

В канун Рождества и Нового года при обходе домов только женщина-ми исполнялись виноградия - по-здравительные песни с пожелания-ми. Эти песни представляли собой игровую сюиту (Ладутько И., 1983, с. 54). Записи С.К. Богораз включа-ют несколько песенных фрагментов, следующих друг за другом: 1) об-ращение к хозяину дома, представ-ляющее два разных напева, один из которых исполняется за дверью, а второй при входе в дом; 2) «Ско-пина песня» на исторический сюжет о смерти Михаила Скопина-Шуй-ского сопровождалась круговыми движениями по дому; 3) песня «Как по морю, по морю по синему» (Яку-бовская Е., 2008, с. 198-199). Обход домов в период Рождества сочетал-ся с еще одним действом - театра-лизованным представлением «Лод-ка», которое проходило и весной. Это представление было привнесено в репертуар марковцев в конце XIX в. камчатскими казаками. Участни-ки сценического действа исполняли роли Атамана, Есаула и Гребцов-мо- лодцов и изображали греблю в лод-ке, сопровождая сцену песнями «Не у белого царя, рыболовничка», «Ты взойди, красно солнышко», «Вниз по матушке, по Волге»⁴ (Ладутько И., 1983, с. 46-53).

Былины и эпические песни име-ют сходство с фольклорными мате-риалами ХУП-ХУШ вв. и доволь-но близки по лексике и мелодике с архангельскими, печорскими, ме-зенскими и ангарскими записями (Шенталинская Т., 2009). В фоль-клоре Марково обнаруживается влияние иноэтнических культур. Так, исполнение песен и сказок со-провождалось звукоподражанием пению птиц, что характерно для фольклорной традиции юкагиров. Манера исполнения сказок у мар- ковцев и коренных северных наро-дов имеет еще одну общую особен-ность - включение в повествование песенных фрагментов. Характер напевов имеет родственную связь с традициями якутов, юкагиров, тунгусов, эвенов, эвенков. В част-ности, к общим чертам Т.С. Шента-линская относит «пентатонику, со-ставляющую основу лада, единичное появление секундового сопряжения, интонационное “раскачивание” вну-три попевки, репетиционный фина- лис, ямбический рисунок музыкаль-ного ритма» (2004, с. 74-79).

Первое описание свадебного обря-да Маркова приведено А.Е. Дьячко- вым в 1893 г. Свадебные песни мар- ковцев сопровождали следующие обрядовые действа: девишник, ода-ривание жениха и невесты, встреча тысяцкого, благословление от роди-телей и свадебный пир⁵. Общее коли-чество свадебных песен представлено десятью образцами. В ходе экспе-диции в Марково в 60-х гг. ХХ в. Т.С. Шенталинской было обнару-жено, что свадебные песни, запи-санные от марковцев ранее, забыты ими. Сохранилась лишь одна вели-чальная, исполнявшаяся на свадеб-ном обеде «Как гуляла-погуливала да молода-горда боярыня» (Шента-линская Т., 2014, с. 74-77; 1983, с. 35).

Фольклорные образцы свидетель-ствуют о наличии самобытного мест-ного диалекта (Хаккарайнен М., 2005, с. 60). В песнях и речи мар- ковцев присутствует своеобразное сочетание северно-русского говора и некоторых лексических и фонетиче-ских особенностей коренных наро-дов Севера.

Со Паранюска спесыва, себе Ванюску манила,

Ваня скок на порок, сапозонки спали с нок.

Посол Ванюска на крук, перцятоцки спали струк,

Посол Ванюска домой, с нево сапоцька долой... (Зотов Г., 2010, с. 15).

Шипящие звуки часто заменя-ются звуком «с». В одних и тех же словах на протяжении одного фраг-мента может присутствовать разное произношение, встречаются разные варианты замены гласных, что на-глядно отражено в фольклорных за-писях («во лузьях» и «ва лузьях», «вирастала трава» и «вырастала трава», « шолковая-по лусолковая »). В некоторых словосочетаниях на-блюдается замена рода и падежей, что не всегда очевидно в условиях «акающего» говора («фрацисская (французская) воевода», «терзалась я по нём», «море вскалыхнулась», «урадилась сто да много ягад», «развесёла была время»). В лексике марковцев сохранились отдельные старинные русские слова, которые встречаются в некоторых песнях («гранатуровый»). При этом при-сутствуют и местные слова (моль- ча, юкола), и локализация текстов, например, сюжет исторической песни «Донской казак в темнице» о пленении З. Чернышова прусским королем представлен марковцами уникальной версией о самурайских полках и японском короле («Проез-жали самурайские полки»)⁶.

В отличие от марковского, русский приленский фольклор привлек вни-мание собирателей преимуществен-но лишь во второй половине ХХ в. Несколько песенных образцов были впервые записаны Г.В. Ксенофонто- вым в 1923 и 1925 гг. Последующие записи были выполнены в 1973 г. сотрудниками Бурятского филиа-ла Сибирского отделения АН СССР, в 1977 г. С.Н. Азбелевым и В.В. Коргузаловым, в 1982 г. Ю.И. Смир-новым. Начиная с 1989 г. сведения о приленском фольклоре существен-но пополнялись благодаря экспеди-ционным материалам О.И. Чариной (Леонова Н., 2019, с. 78-79).

Излюбленными музыкальными жанрами для приленцев стали город-ские песни и романсы, а также песни литературного происхождения. Из образцов традиционного фолькло-ра основное место занимают хоро-водные, игровые и плясовые песни, исполнявшиеся на вечерках - празд-ничных развлекательных собрани-ях местного населения. Большин-ство хороводных песен, записанных в Приленье, известны в Центральной России и Сибири. Это песни «Сиди, Дрема», «А мы просо сеяли», «Как по ельничку», «Во саду ли, в ого-роде», «В хороводе были мы» и др. Однако в вариантах, записанных в Приленье, присутствует большое количество грамматических, фоне-тических и лексических изменений (Чарина О., 2009, с. 24-30).

Традиционная любовная лирика в музыкальном фольклоре прилен- ских русских насчитывает немно-гим более десяти песен: «Под горою калина», «Летят утки», «Уж ты сад, ты мой сад» и др. В отличие от хо-роводных и плясовых, лирические песни не подверглись значительным грамматическим и лексическим трансформациям (Чарина О., 2009, с. 30, 32, 35).

Свадебный обряд приленских ста-рожилов впервые был зафиксирован в Хангаласском районе в начале 20-х гг. ХХ в. Г.В. Ксенофонтовым. Собирателем была записана лишь одна свадебная песня - «Черный ворон воду пил», также он отме-чал, что на девичнике подруги не-весты исполняли прощальные пес-ни, однако ни текстов, ни названий Г.В. Ксенофонтов не привел (Чари- на О., 2007, с. 217-218).

О.И. Чариной в экспедициях по селам Хангаласского и Олекминского улусов в 1989-1993 гг. со слов мест-ных жителей были записаны сведе-ния о свадебном обряде Приленья. Подружки невесты исполняли корот-кие песни: «А коса-то», «Сокол-ба-тюшка», «Разорвали крылья-перья», «Сегодняшний день», комментирую-щие ход таких ритуалов, как пере-дача косы, передача хлеба, перене-сение приданого. Кроме того, пелись игровые «Алая роза», «Чернецово пиво», «Квашня», «Во поле ореши-на», а также величальные «Летели две птички» и «Там за речкой, там за перевозкой». В Олекминском улусе

О.И. Чариной был зафиксирован сва-дебный плач «Подойди-ка, моя ма- миника». Особенно часто свадебный обряд сопровождала плясовая песня «Ой, при лужке, при лужке» (Ча- рина О., 2007, с. 219; 2001, с. 38).

Репертуар песен календарного цикла местными жителями во мно-гом был утрачен. Из календарных встречается только два образца - это троицкие песни «Береза» и «Ско-ро, скоро Троица». Известно, что в канун Рождества и Нового года ис-полнялись виноградия (Чарина О., 2009, с. 16-19). О.И. Чарина счи-тает, что недостаток свадебных и календарных песен в фольклор-ном репертуаре русских старожилов Приленья обусловлен разрозненно-стью заселения местных террито-рий и отсутствием женщин среди приленских русских на начальном этапе освоения берегов Лены (2005, с. 27-28).

Приленские ямщики являются носителями двух языков - русско-го и якутского, при этом послед-ний преобладает в их бытовой речи. Поэтому в фольклоре русских ста-рожилов Приленья присутствуют также образцы якутского народного творчества. Некоторые песни рус-ского фольклора исполнялись как на русском, так и на якутском язы-ке, особенно часто частушки. Кроме того, овладев якутским языком, ям-щики стали разговаривать на сме-шанном русско-якутском диалекте. Эта особенность ярко отразилась в некоторых произведениях рус-ского фольклора, в которых наблю-даются характерные лексические и грамматические преобразования, присущие нормам якутского языка (Макарова Г., 2007, с. 3; Смирнов Ю., 1991, с. 23; Чарина О., 1994, с. 7; 2014, с. 113).

Таблица. Жанровые приоритеты по количеству опубликованных образцов

Результаты экспедиций конца ХХ и начала XXI в. показали устой-чивое бытование хороводных и пля-совых песен. Их варианты, собран-ные Г.В. Ксенофонтовым, не имеют существенных отличий от более поздних записей (Чарина О., 1994, с. 4-9). Однако сделать сравнитель-ные выводы о развитии других жан-ров в традиции данной локальной группы довольно затруднительно, так как ранние записи, выполнен-ные Г.В. Ксенофонтовым, представ-лены малым количеством фоль-клорных образцов, преобладающую часть которых составляют как раз хороводные и плясовые песни. Тем не менее многие песни, записанные в районах Средней Лены, сохрани-лись гораздо лучше, чем в других местах Сибири (Кузьмина Л., 1979, с. 188). Песенный репертуар При- ленья весьма разнообразен, он ак-тивно расширялся под влиянием постоянно прибывавших новых по-селенцев из разных уголков России, а затем и Советского Союза. Срав-нение материалов экспедиций 1976 и 2000 гг. указывает на значитель-ные изменения в русском фольклоре приленского населения, связанные с обновлением песенного репертуа-ра, вытеснением традиционных пе-сен современными (Чарина О., 2009, с. 8-10).

Таким образом, изучив источни-ки и сопоставив имеющиеся в них сведения по фольклору марковских и приленских жителей, можно при-йти к некоторым выводам о жанро-вом составе музыкального реперту-ара двух традиций и о степени его изученности.

Анализ источников показал, что русский фольклор Приленья явля-ется предметом изучения главным образом с филологической точки зрения, большую часть опублико-ванного материала составляют рабо-ты О.И. Чариной. Музыковедческие же исследования по приленскому фольклору отсутствуют. Музыкаль-ные материалы в настоящее время ограничиваются только шестью нот-ными образцами (Чарина О., 2009, с. 129-136). Напротив, изучение марковского фольклора ведется пре-имущественно музыковедами.

Фольклор местных жителей до-статочно разнообразен и представ-лен всеми основными сферами на-родного творчества. При том, что жанровые приоритеты в локаль-ных группах разные, они занима-ют большое место в сохранившемся песенном репертуаре традиционного песенно-танцевального комплекса. И в Маркове, и в Приленье большое значение приобрела традиция про-ведения вечерок, соответственно, основой репертуара стали хорово-дные и плясовые песни. Как видно из таблицы, несмотря на то что го-родской фольклор в Приленье пред-ставлен наибольшим количеством образцов, традиционные жанровые сферы в обеих группах расположе-ны в одинаковой иерархии. Так, ве-дущую роль занимают уже упомяну-тые песенно-танцевальные образцы, почти на половину меньше лириче-ских песен (в Приленье лирическая сфера включает как традиционный, так и городской фольклор, поэто-му в таблице она указана меньшим числом). Песни свадебного цикла занимают третью по значимости по-зицию в традиционном репертуаре обеих групп, к тому же практически совпадает и само количество свадеб-ных образцов (таблица).

Таким образом, хотя влияние внешней среды и сказалось суще-ственным образом на стабильности репертуара в одной локальной груп-пе (Марково) и на активной вос-приимчивости к новому в другой (Приленье), обе группы русских ста-рожилов обладают единым традици-онным жанровым комплексом.

Исследуемые этнические группы сумели сохранить старинные рус-ские традиции, которые в особых природных, социальных условиях, а также под влиянием иноэтниче- ского окружения приобрели ярко выраженные самобытные черты. Благодаря своим уникальным ха-рактеристикам, песенные образцы, бытовавшие в этих традициях, явля-ются особенно ценным для фолькло-ристики материалом, требующим дальнейшего музыковедческого ис-следования.

Литература

1. Зотов Г.В. Словарь региональной лекси-ки Крайнего Северо-Востока России. Мага-дан: Изд-во СВГУ, 2010. 539 с.

2. Кузьмина Л.П., Миронова З.А. Совре-менный русский фольклор на Крайнем Севе-ре // Современный русский фольклор Сиби-ри. Новосибирск: Наука, 1979. С. 177-204.

3. Ладутько И.В. Русский фольклор Чу-котки: Дипл. работа. Владивосток: ДВПИ, 1983. 72 с.

4. Леонова Н.В., Яковлева А.С. Исполни-тельский фольклоризм русских старожилов Приленья // Вестник музыкальной науки. 2019. № 4. С. 77-88.

5. Макарова Г.С. Ямщицкий перезвон. Якутск: РНМЦ НТ и СКД им. А.Е. Кула- ковского, 2007. 60 с.

6. Смирнов Ю.И. Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: Наука, 1991. 499 с.

7. Хаккарайнен М.В. Локальные представ-ления о болезнях и лечении (поселок Марко-во, Чукотка): Дис. ... канд. ист. наук. СПб.: Европейский университет в Санкт-Петербур-ге, 2005. 206 с.

8. Чарина О.И. Фольклор русского населе-ния Якутии. Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1994. 132 с.

9. Чарина О.И. О русском свадебном обряде в Приленье // Живая старина. 2001. № 2. С. 37-38.

10. Чарина О.И. Перспективы и задачи ис-следования русского фольклора Якутии // Наука и образование. 2005. № 3. С. 26-30.

11. Чарина О.И. Русский фольклор Ханга- ласского улуса // Хангаласский улус: Исто-рия, культура, фольклор. Якутск: Бичик, 2007. С. 212-225.

12. Чарина О.И. Русские песни Приленья. Новосибирск: Наука, 2009. 160 с.

13. Чарина О.И. Характер локальных осо-бенностей фольклора русских старожилов севера Якутии и среднего Приленья // Вест-ник Бурят. гос. ун-та. 2014. Т. 2, № 10. С.110-114.

14. Шенталинская Т.С. Марковские вечор- ки: Рус. нар. песни. Магадан: Кн. изд-во, 1983. 36 с.

15. Шенталинская Т.С. Элементы традици-онной культуры аборигенов в русскоязыч-ных анклавах на Северо-Востоке Сибири // Славянская традиционная культура и совре-менный мир. М., 2004. С. 68-79.

16. Шенталинская Т.С. Фольклор чуванцев // Этнографическое обозрение. 2009. № 3. С. 60-78.

17. Шенталинская Т.С. Марковский песен-ник // Этномузыкология: История форми-рования научно-образовательных центров, методы и результаты ареальных исследова-ний. СПб.: Скифия-принт, 2014. С. 71-85.

18. Якубовская Е.И. Традиционный фоль-клор русского населения Анадыря и Колы-мы в записи В.Г. Богораза и В.И. Иохельсо- на // Русский фольклор XXXIII. Материалы и исследования. СПб.: Наука, 2008. С. 181-246.

References

музыкальный культура фольклор

1. Charina, O.I. (1994), Fol'klor russkogo naseleniya Yakutii [Folklore of the Russian population of Yakutia], YaNTs SO RAN, Yakutsk, 132 p. (in Russ).

2. Charina, O.I. (2001), “About the Russian wedding ceremony in Prilenye”, Zhivaya starina [Living antiquity], no. 2, pp. 37-38. (in Russ).

3. Charina, O.I. (2005), “Prospects and objectives of the study of Russian folklore in Yakutia”, Nauka i obrazovanie [Science and education], no. 3, pp. 26-30. (in Russ).

4. Charina, O.I. (2007), “Russian folklore of the Khangalassky ulus”, Hangalasskii ulus: istoriya, kul'tura, fol'klor [Khangalassky ulus: history, culture, folklore], Bichik,

5. Yakutsk, pp. 212-225. (in Russ).

6. Charina, O.I. (2009), Russkie pesni Prilen'ya [Russian songs of Prilenye], Nauka, Novosibirsk, 160 p. (in Russ).

7. Charina, O.I. (2014), “The nature of the local features of the folklore of the Russian old-timers of the north of Yakutia and middle Prilenye”, Vestnik Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Buryat State University], no 10, pp. 110-114. (in Russ).

8. Hakkarainen, M.V. (2005), Lokal'nye predstavleniya o boleznyah i lechenii (poselok Markovo, Chukotka) [Local views on diseases and treatment (Markovo village, Chukotka)], Cand. Sc. Thesis, Saint Petersburg, 206 p. (in Russ).

9. Kuz'mina, L.P., Mironova, Z.A. (1979), “Contemporary Russian folklore in the Far North”, Sovremennyi russkii fol'klor Sibiri [Contemporary Russian folklore of Siberia], Nauka, Novosibirsk, pp. 177-204. (in Russ).

10. Ladut'ko, I.V. (1983), Russkii fol'klor Chukotki [Russian folklore of Chukotka], Diploma work, DVPI, Vladivostok, 72 p. (in Russ).

11. Leonova, N.V., Yakovleva, A.S. (2019), “Performing folklorism of Russian old-timers of Prilenye”, Jurnal of Musical Science, no. 4, pp. 77-88. (in Russ).

12. Makarova, G.S. (2007), Yamshchickii perezvon [Coach ringing], RNMC NT i SKD im. A.E. Kulakovskogo, Yakutsk, 60 p. (in Russ).

13. Shentalinskaya, T.S. (1983), Markovskie vechorki: Russkie narodnye pesni [Vechorki from Markovo: Russian folk songs], Knizhnoye izdatel'stvo, Magadan, 36 p. (in Russ).

14. Shentalinskaya, T.S. (2004), “Elements of traditional aboriginal culture in Russian-speaking enclaves in the North-East of

15. Siberia”, Slavyanskaya traditsionnaya kul'tura i sovremennyi mir [Slavic traditional culture and the modern world], Moskow, pp. 68-79. (in Russ).

16. Shentalinskaya, T.S. (2009), “Folklore of the Chuvans”, Etnograficheskoe obozrenie [Ethnographic Review], no. 3, pp. 60-78. (in Russ).

17. Shentalinskaya, T.S. (2014), “Markovo songbook”, Etnomuzykologiya: istoriya

18. formirovaniya nauchno-obrazovatel 'nykh

19. tsentrov, metody i rezul'taty areal'nykh issledovanii [Ethnomusicology: the history of the formation of scientific and educational centers, methods and results of areal research], Skifiya-print, Saint Petersburg, pp. 71-85. (in Russ).

20. Smirnov, Yu.I. (1991), Russkaya epicheskaya poeziya Sibiri i Dal'nego Vostoka [Russian epic poetry of Siberia and the Far East], Nauka, Novosibirsk, 499 p. (in Russ).

21. Yakubovskaya, E.I. (2008), “Traditional folklore of the Russian population of Anadyr and Kolyma recorded by V.G. Bogoraz and V.I. Iokhelson”, Russkii fol'klor XXXIII. Materialy i issledovaniya [Russian folklore XXXIII. Materials and research], Nauka, Saint Petersburg, pp. 181-246. (in Russ).

22. Zotov, G.V. (2010), Slovar' regional'noi leksiki Krainego Severo-Vostoka Rossii [Dictionary of regional vocabulary of the Far North-East of Russia], Izdatel'stvo SVGU, Magadan, 539 p. (in Russ).

Размещено на Allbest