Культурная значимость образного воплощения темы дома

Размещено на http://www.allbest.ru

Культурная значимость образного воплощения темы дома

М.М. Шибаева, А.Е. Мазанкина

Московский государственный институт культуры, Химки, Московская область, Российская Федерация,

Аннотация

В статье рассматривается культурологический аспект темы дома и особенности её образного воплощения. В соотнесении с концептами «Космо-психо-логос» (Г. Д. Гачев) и «вмещающий и кормящий ландшафт» (Л. Н. Гумилёв) тема дома раскрывается как культурная традиция, присущая каждому народу. Именно поэтому особое внимание уделяется сопряжению образа дома с феноменом этнокультурного разнообразия. На основе анализа трансформации полисемантичного образа дома выявляются его ценностно-смысловая ёмкость и экзистенциальное звучание, а также архетипические черты художественного опыта моделирования образа дома, неотделимого от темпоральных переживаний личности. Особый акцент ставится на влиянии образа дома на судьбу человека как в позитивном, так и в негативном ключах. На примерах художественных произведений разных авторов показано, что концепт дома развивается с помощью включения мотива времени, раскрываясь в своей многозначности. Образ дома связывается с проблемами идентичности, взаимоотношений, мироощущения, ценностного восприятия.

Ключевые слова: образ дома, культурная традиция, полисемантичность образа дома как ценности, темпоральные переживания., автор, реципиент, художественное творчество.

Abstract

Cultural significance of the imaginative embodiment of the theme of the house

этнокультурный культурологический восприятие

Mikhalina M. Shibaeva, Anna E. Mazankina

Moscow State Institute of Culture, Khimki City, Moscow Region, Russian Federation

The article examines the cultural aspect of the theme of the house and the features of its imaginative embodiment. In relation to the concepts of “Cosmo-psycho-logos” (G. D. Gachev) and “accommodating and feeding landscape” (L. N. Gumilev), the theme of the house is revealed as

a cultural tradition inherent in every nation. That is why special attention is paid to the conjugation of the image of the house with the phenomenon of ethno-cultural diversity. Based on the analysis of the transformation of the polysemantic image of the house, its value-semantic capacity and existential sound are revealed. The archetypal features of the artistic experience of modeling the image of the house, inseparable from the temporal experiences of the individual, are revealed. Special emphasis is placed on the influence of the image of the house on the fate of a person in both positive and negative ways. Using examples of works of art by different authors, it is shown that the concept of the house develops by including the motif of time, revealing its ambiguity. The image of the house is associated with the problems of identity, relationships, attitude, value perception.

Keywords: image of the house, cultural tradition, polysemanticism of the image of the house as values, temporal experiences, author, recipient, artistic creativity.

Одной из многовековых традиций мировой культуры является тема дома, отражённая в текстах философского и художественно-го характера. Полисемантика и эмоциональ-ное звучание данной темы связаны с пробле-мой субъективного переживания дома как «крепости», «душевной ниши», семейных уз и т.д. Гастон Башляр в исследовании по-этики пространства писал, что есть образы, которые предстают как явления душевного порядка: «Мы имеем в виду изучение фено-мена поэтического образа, схваченного в его актуальности, когда он возникает в созна-нии как непосредственное порождение серд-ца, души, всего существа человека» [2, с. 10].

Отсюда правомерность обращения к об-разу дома, который, на наш взгляд, является одним из наиболее значимых, эмоциональ-но насыщенных и концептуальных в твор-ческом пространстве художника. И прежде всего - как ценность.

Исходя из того, что ценность являет-ся основой каждой культуры, субъектив-ный опыт «работы души» заслуживает ста-туса культурной ценности, как и любое про-изведение, созданное посредством творче-ского усилия. В ряду таких произведений и те, в которых глубоко и ярко раскрываются различные грани темы дома. В реали-ях смены хронотопов культуры и система-тического переосмысления ценностей образ дома - благодаря особенному к нему отно-шению - неизменно остаётся общечеловече-ской ценностью, невзирая на культуру, в ко-торую он помещён: он вездесущ и ни из од-ной культуры как ценность не уходит.

Образ дома как предмет субъективных переживаний, связанных с феноменом «па-мяти сердца», не только питает «жизненный мир» (Э. Гуссерль) человека, но и обогаща-ет его духовно-душевный опыт. По сути, со-провождающий каждого из нас образ дома как «начала начал» не сводим к облику кон-кретного жилища, а являет собой простран-ство особого рода. Мы говорим о простран-ствах счастливых и о пространствах не-счастных, о пространствах жизни и смерти, о пространствах любви и ненависти, о про-странствах зарождения конфликта и его раз-решения, о пространствах, в которых жили люди до нас, в которых живут наши совре-менники, в которых будут жить после нас.

Дом - это совершенно особое место, ко-торое в своё время становится предметом творческого воплощения и мифологизации. Образ дома формируется в детстве, а затем трансформируется на протяжении всей жизни, сохраняя черты первого, особенно-го, родного, можно сказать, бесценного про-странства. К идее безграничной ценности обращается воображение художника снова и снова, потому что она наделена воспоми-наниями, впечатлениями и переживаниями; дом - это начало пути - исток или отправ-ная точка, от которой и автор, и реципиент получают импульс в будущее. От простран-ства «родительского» дома в немалой степе-ни зависит мироощущение субъекта, его от-ношение к ценностным категориям и к сво-ему Я. Как человек определяет то, каким бу-дет дом, так и дом значительным образом влияет на человеческую судьбу.

Эмоциональная нагрузка темы «дом и я», выраженной языком искусства, вос-ходит ещё к Античности. В «Одиссее» Го-мера сопряжены понятия «дом - мир». Лю-бовь к дому - к родным стенам, к своей се-мье является подспорьем для главного ге-роя в преодолении препятствий. Дом - это особенный смысл. Жить и переживать не-удачи стоит ради того, чтобы снова вер-нуться в дом и почувствовать себя в покое и безопасности:

«Дома я! Это я сам! Претерпевши несчётные беды,

Я на двадцатом году воротился в родимую землю» [8, с. 315].

Процитированные строки по своему смыслу близки к концепту Г. Д. Гачева «Кос-мо-психо-логос», объясняющему своеобра-зие национальной культуры уникальностью природно-климатических условий жизни народа (эта компонента ментальности на-рода как субъекта культурно-историческо-го развития у Л. Н. Гумилёва определена как «вмещающий и кормящий ландшафт»), осо-бенностями «народной души» и этическо-го самосознания. В своей совокупности эти параметры бытия любого народа актуализи-руются в каждой из трёх подсистем нацио-нальной культуры - материальной, духов-ной и художественной. И в каждой из этих сфер далеко не последнее место занимает дом: как реально существующее произведе-ние человеческих рук, как ценность и как поэтический образ. И одно из подтвержде-ний тому - мифопоэтическая «Одиссея» Го-мера, который в конце концов вернул своего героя в «отчий дом», в родную семью.

Разумеется, категории, в которых про-ецировался образ дома, изменялись по сво-ей значимости, но сама важность дома как такового осталась незыблемой. К более под-робному анализу феномена дома как куль-турной ценности мы подойдём при помо-щи рассмотрения образов дома в произве-дениях искусства, обращаясь к творчеству А. П. Чехова, А. А. Тарковского, И. А. Брод-ского. Мы приходим к убеждению в том, что образ дома - это не только стержень бы-тия, но и вариативный способ творческого существования.

Художественный образ дома в искус-стве ярко выражает авторскую мысль и ха-рактер переживаний по поводу связи че-ловека с ним. «Дом» в искусстве предста-ёт в самых разных сюжетных обстоятель-ствах и визуальных обликах. Это особенно заметно по литературному опыту образно-го воплощения темы дома. Прозаики, поэты и драматурги осмыслили дом как констан-ту человеческого сознания и бытия, как цен-ность культуры и психологический фактор преемственности поколений в каждой се-мье. Проиллюстрируем это на ряде литера-турных текстов.

В драматургии Антона Павловича Че-хова образ дома является центральным - острота конфликтной стороны пьес основа-на на осмыслении образа дома. Стоит лишь задуматься, и мы приходим к осознанию того, что в каждой из пьес проецируется об-раз дома как символ разрушения. И нет - не сам дом разрушает всё вокруг, не его фи-зическое наличие или энергетическая сила. Здесь нет места магии или закону возмез-дия - действующие лица разрушают связи друг с другом, не чтят традиции, стремятся к чему-то иллюзорному - утрачивается ста-рый «идеал», а ввиду «ненахождения» ново-го происходит потеря ценностей: тогда и об-раз дома постепенно стирается - он выедает память человека о светлом времени - разру-шается идентичность, и героям приходит-ся начинать всё с чистого листа... Но каждо-му ли это удастся? Вопрос, заданный Че-ховым, остаётся открытым. Жить без дома человеку сложно, а построить новый «счаст-ливый» дом - не так просто, как кажется. Развивая тему дома, автор выявляет пробле-матику - всеобщая глухота: каждый из ге-роев зациклен на самом себе, на реализации своих амбиций и собственных интересов. Ничто не ценнее, чем сам герой, бесприн-ципность порождает глупость, и результа-том этой глупости становится гибель дома, безразличная для всех. Чеховский дом - это забытый всеми Фирс в «Вишнёвом саду» - никому ненужное прошлое, использован-ное, выброшенное.

Мотив духовно-душевной связи дома как особого пространства с его обитателями и их укладом жизни звучит и в прозе Чехо-ва, например, в рассказе «Дом с мезонином». Смысловая ёмкость и тональность одного из последних повествований писателя под-водят читателя к пониманию неразрывности атмосферы дома, психологического настроя людей, в нём живущих, и стиля их взаимоот-ношений друг с другом и гостями.

Чеховский опыт образного воплощения темы дома как источника самых разных, порой полярных переживаний, как драматиче-ского пространства межличностной комму-никации во многом повлиял на драматур-гию Бернарда Шоу. Результатом творческого импульса английского писателя стала пье-са «Дом, где разбиваются сердца», в которой внешне благополучное общество утрачивает свои ценностные ориентиры: здесь каждый герой либо лицемерен, либо зол, либо слаб характером. Стены дома перестают защи-щать, когда из-за взаимного непонимания угасают добрые отношения между людьми.

Феноменальность поэтического образа дома заключается в том, что он, помимо про-чих перечисленных характеристик, является невероятным событием как для художника, так и для зрителя. Зрительское эстетическое переживание не менее, а иногда и более ярко с точки зрения обогащения эмоционального опыта личности. Появление на первом плане образа дома в художественных произведени-ях - беспрекословно - затрагивает самые от-далённые, но самые живые и уязвимые кана-лы нашей памяти, что способствует возник-новению такой эстетической реакции, как катарсис. «Мы могли бы сказать, что осно-вой эстетической реакции являются вызы-ваемые искусством аффекты, переживаемые нами со всей реальностью и силой, но нахо-дящие себе разряд в той деятельности фанта-зии, которой требует от нас всякий раз вос-приятие искусства», - рассуждал Л. С. Выгот-ский относительно психологического воздей-ствия искусства [5, с. 370]. Предполагаем, что образ дома силён энергетически настолько, что полноправно является «переживаемым аффектом».

Данное предположение вытекает из са-мой практики искусства, одной из традиций которого является тема дома. Это особенно наглядно проявляется в искусстве кинема-тографа, в частности, в «аффектах» режис- суры Андрея Тарковского. Для него, а зна-чит - и для зрителя, дом - это вспышка или яркое впечатление, резкое, рождённое вне-запно, подкреплённое лишь прошлым, ко-торое пока ещё уловимо усилиями памя-ти. В «Зеркале» режиссёр обращается к сво-ему дому, который являлся главным фун-даментом его творческой образности. Дом для него - ностальгия и место, в которое хочется вернуться. Здесь Тарковский вспо-минает своё детство как самое счастливое время («... Почувствую себя ребёнком и ис-пытаю счастье. Оттого, что всё ещё впере-ди. Что всё ещё возможно ...»); дом в филь-мах Тарковского - это место счастливо-го пространства, которое уже не вернуть, не воплотить в жизнь никакими средства-ми. И всё, что остаётся художнику, - это на-дежда и вера в то, что хотя бы в закромах своей памяти этот дом способен ожить и оживить все события счастливого времени.

Стоит отметить, что тема дома получи-ла поэтическое развитие ещё у отца режис-сёра - Арсения Тарковского. Поэт, чьё твор-ческое начало было связано с культурным контекстом Серебряного века, а зрелость со-впала с трагическими испытаниями после-дующих десятилетий, придал образу дома особую интонацию. И эта интонация по-этического переживания дома как огром-ной ценности звучит в «Зеркале» как проек-ция сына поэта, как его заклинание, его мо-литва по прошлому, которое Андрей Тар-ковский оставляет на ленте, будто прощаясь со своим домом, со своим детством, со сво-им счастьем:

Живите в доме - и не рухнет дом.

Я вызову любое из столетий,

Войду в него и дом построю в нём.

Вот почему со мною ваши дети И жены ваши за одним столом, - А стол один и прадеду, и внуку:

Грядущее свершается сейчас,

И если я приподымаю руку,

Все пять лучей останутся у вас.

Я каждый день минувшего, как крепью, Ключицами своими подпирал,

Измерил время землемерной цепью И сквозь него прошёл, как сквозь Урал.

В этом звучащем в «Зеркале» стихотво-рении концепт дома соотносится с темой времени - ещё более глобальной. Дом пред-ставляется читателю бесконечным, веч-ным - незыблемой ценностью, в основе ко-торой не только семья, но и общество в це-лом, с заботой о будущем. Однако протя-нутый из самого детства режиссёра Ан-дрея Тарковского мотив дома, ставший од-ним из ключевых в его творчестве, отражает личные переживания художника относи-тельно его семьи, в которой соединяется или разрушается связь мужского и женского, что проецируется через атмосферу простран-ства дома. Творчество Андрея Тарковского подтверждает: дом - это особенное счаст-ливое пространство, в которое хочется воз-вращаться вновь и вновь, с которым хочется слиться, став единым целом.

Разумеется, Андрей Тарковский не был самым первым, кто вывел на экран худо-жественный образ дома и связанной с ним судьбы его обитателей. В 1957 году был соз-дан на основе сценария Иосифа Ольшанско-го фильм «Дом, в котором я живу» киноре-жиссёра Льва Кулиджанова. Время жизни героев этого дома - 1935 год. Здесь дом - это пространство, у которого нет постоянных жильцов (коммунальная квартира), но это пространство поиска ответов на глубинные вопросы и попыток понимания себя. Дом - образно - то разрушается, то выстраивает-ся заново, то понимается по-новому. Об-раз дома, как структура взаимоотношений между людьми, - хрупок, эластичен и очень уязвим. Воспоминания об этом фильме воз-вращают нас вновь к «Зеркалу» Тарковско-го. Время действия этого фильма - также примерно 1935 год. Мы смеем предполо-жить, что «Дом, в котором я живу» в неко-тором смысле повлиял на образ дома Ан-дрея Тарковского, ведь выпущенный в 1957 году фильм совпал с началом становления Тарковского как режиссёра.

Образ дома не всегда рождает поло-жительный отклик «памяти сердца». Зача-стую это и переживание болезненное и ра-нящее. Например, Иосиф Бродский, вынуж-денный покинуть не только родительский дом, но и страну, много своих стихотворе-нии в эмиграции посвящал Петербургу, ко-торый также воспринимал как Дом. Поэти-зации воспоминаний о родных местах и мо-тиву ностальгии по ним он оставался верен до самой смерти. И всё-таки в своих «По-лутора комнатах» Бродский писал о том, что все мысли о доме - это уже плод его во-ображения, ведь от его родного дома ни-чего не осталось, а потому дом теперь жи-вёт внутри него. Дом живёт внутри чело-века. «Для нас квартира - это пожизненно, город - пожизненно, страна - пожизнен-но» [3, с. 118]. В одном из своих стихотво-рений поэт размышляет о проблеме смены одного пространства другим, вдруг превра-щая дом в живой организм, одушевлённый, как бы всё понимающий, чувствующий, нуждающийся в хозяине:

Всё чуждо в доме новому жильцу. Поспешный взгляд скользит

по всем предметам, чьи тени так пришельцу не к лицу, что сами слишком мучаются этим.

Но дом не хочет больше пустовать.

И, как бы за нехваткой той отваги, замок, не в состояньи узнавать,

один сопротивляется во мраке.

Да, сходства нет меж нынешним и тем, кто внёс сюда шкафы и стол, и думал, что больше не покинет этих стен; но должен был уйти, ушёл и умер. Ничем уж их нельзя соединить: чертой лица, характером, надломом.

Но между ними существует нить, обычно именуемая домом.

Феноменальность дома заключает-ся в том, что это «бытие во внутреннем»: человек укореняется в своём простран-стве, «он обживает свой дом в реальности, в мыслях, в грёзах» [1, с. 123]. В его мечтах дом благополучен и счастлив, а если же ны-нешний дом - несчастливое пространство, реципиент окунается в свои грёзы, вос-создавая особый замечательный дом, ко-торый, в свою очередь, является комплек-сом домов, в которых субъекту доводилось жить, - разумеется, во главе с домом дет-ства (в том случае, если он был простран-ством счастья).

Дом прямо пропорционален человече-ской личности, ведь он создаётся его рука-ми, наполняется его мыслями, отношени-ем. Дом - это своего рода сосуд, который ху-дожник творит из глины, - и от нечаянного неровного движения спустя время на фунда-менте может обнаружиться трещина. «Дом - макет мироздания, национальный космос в уменьшении ... Как мир (природа) - храм, дом бога, так дом - храм человека, человек творит дом, как Бог мир - по своему образу и подобию» [7, с. 307].

Дом - это поистине мощнейшая сила, которая наделена чувствами, воспомина-ниями, переживаниями, реакциями и меч-тами, которые живут в нашем воображении, которые являются частью нашего миро-ощущения. Воспоминания о доме волнуют нас гораздо сильнее, чем мы сами может представить.

В наше время, в реалиях глобализма и динамики повседневного существова-ния, мы постепенно приходим к тому, что все рамки и границы дома стираются. Че-ловек, как правило, мало привязан к че-му-то сокровенному: он более самодоста-точен, ведь дом - внутри него. Об этом го-ворит в своём фильме «Земля кочевников» режиссёр Хлоя Чжао. Героиня, лишившая-ся дома, оказывается одна в трейлере. Ей представляется множество возможностей вновь обрести реальный вещественный дом, но ни одну из них она не берёт во вни-мание, ведь дом внутри неё самой, в чув-стве единения с природой и миром, в её выборе созерцательного пути в никуда. Ферн, главная героиня фильма, отказалась от дома и отправилась в «вечное путеше-ствие», пытаясь таким образом справить-ся с горем, которое случилось в её жизни. Дом для неё сейчас - это постоянное дви-жение, дорога, которая не даёт ей возмож-ности чувствовать себя одинокой. Для дру-гой же героини книги Дж. Брудер, по кото-рой был снят фильм, жизнь в «доме» ста-ла невыносимой, обесценилась и потеряла духовную насыщенность: «Я отказалась от своих четырёх картонных стен, трёх ра-бот с неполным графиком и всех привязан-ностей к иллюзорной безопасности, это-му жалкому осколку американской меч-ты, который ещё сидел в моей душе. Цель: выйти на дорогу на трейлере, на поиски приключений» [4, с. 33].

Приведённые иллюстрации художе-ственного воплощения темы дома подтвер-ждают мысль Освальда Шпенглера о том, что «душа людей и душа их дома - одно и то же», что состояние души человека на-прямую зависит от того, в каком состоянии находится его дом: благополучен ли он, является ли он пространством счастья и покоя; не менее значительно и следующее утверждение философа, который неодно-кратно обращался к концепту дома: «Исто-рия искусства никогда не могла освоить этой области ... здесь ясно и отчётливо пролегает граница между двумя мирами: миром само-выражения души и миром выразительного языка» [10, с. 158]. Философ, говоря об ар-хитектурном образе, утверждает, что появ-ление дома - это настоящее событие для ху-дожника, ведь дом - в свою очередь - это не-который импульс и проекция его «внутрен-него» дома - дома его души.

Примечательно, что образ дома сохра-няет статус последней и единственной цен-ности и тогда, когда самого дома не остаёт-ся. Это то, что задерживает мысль на ощу-щении дома. Дом живёт внутри нас, по-зволяя снова обращаться к своему образу, трансформируясь в нашем воображении: это место - пусть и не существующее - в ко-торое можно вернуться с помощью усилия фантазии, памяти.

Образ дома также напрямую связан с проблемой идентичности. Обретение иден-тичности - это поиск личностного ком-форта самоопределении. Этот поиск связан и с обретением дома. Дом, живущий в вооб-ражении человека, становится реальным - хотя бы отчасти. Концепт дома настолько поднимается над жизнью человека, что он уже не в силах объяснить это воздействие, это влияние на воображение.

Наиболее важным моментом, на наш взгляд, считается связь дома с детским ми-ром переживаний. Зигмунд Фрейд был убеждён в том, что «неясные воспомина-ния детства и на них построенные фантазии всегда заключают самое существенное в ду-ховном развитии человека» [9, с. 302].

Словом, дом - это фундамент, на кото-ром основывается внутренний мир челове-ка. Счастливый дом - это воспоминания, по-строенные на счастье, - настоящая кладовая образов, к которым в своей памяти мы гото-вы возвращаться бесконечно. Это простран-ство является действительно ценным, уни-кальным. Образ счастливого дома - это фо-кус идеалов, которые являются благими, по-ложительными. Через призму образа дома художник интерпретирует ценностные ори-ентиры общества, обличая проблему или же ностальгируя по замечательному прошлому. Образ дома как культурной ценности мас-штабен и наделён обширным опытом твор-ческих переживаний. Дом в разные этапы жизни человека несёт разную смысловую нагрузку. Дом исполняет функцию жилища - это место, в котором человек обретает уединение и спокойствие. Дом также может быть пространством переживания - местом, которое оставило в нас след. В то же вре-мя образ дома может быть символом утра-ты и сожаления по тому, что давно прошло, по тому, что уже не вернётся.

Таким образом, являясь одной из тра-диций мировой культуры, поэтизация об-раза дома способствует расширению гра-ниц духовно-душевного опыта личности и обогащению её жизненного мира. Бла-годаря этому рождается ощущение жизне-стойкости и усиливается понимание ценно-сти связи нас с нашими родителями. Осо-бенно тогда, когда дом воспринимается как «праздник, который всегда с тобой» (Эрнест Хемингуэй).

Список литературы

1. Башляр Г. Избранное: Поэтика грёзы : перевод с французского. Москва : РОССПЭН, 2009. 437 с.

2. Башляр Г. Поэтика пространства. Москва : Ad Marginem, Музей современного искусства «Гараж»,

3. 2020. 320 с.

4. Бродский И. Полторы комнаты = In a Room and a Half. Санкт-Петербург : ИГ Лениздат, 2015. 324 с.

5. Брудер Дж. Земля кочевников / перевод с английского Д. Смирновой. Москва : Манн, Иванов

6. и Фербер, 2021. 285 с.

7. Выготский Л. С. Психология искусства. Москва : АСТ, 2019. 479 с.

8. Гачев Г. Д. Философия быта как бытия. Москва : Фонд «Мир», 2019. 712 с.

9. Гомер. Одиссея / перевод В. В. Вересаева под ред. академика И. И. Толстого. Москва, 1953. 472 с.

10. Фрейд З. Психоанализ творчества. Леонардо да Винчи, Микеланджело, Достоевский. Москва, 1998. 415 с.

11. Шпенглер О. Закат Европы // Философия истории : антология / сост. и ред. Ю. А. Кимелев. Москва : Аспект Пресс, 1995.

References

1. Bachelard G. Favorites: Poetics of dreams. Moscow, ROSSPEN Publishers, 2009. 437 p. (In Russ.)

2. Bachelard G. Poetics of space. Moscow, Ad Marginem Press, Garage Museum of Modern Art, 2020. 320 p. (In Russ.)

3. Brodskiy I. In a Room and a Half. St. Petersburg, Publishing House “IG Lenizdat”, 2015. 324 p. (In Russ.)

4. Bruder J. The Land of Nomads / translated from the English by D. Smirnova. Moscow, Publishing House “Mann, Ivanov, Ferber”, 2021. 285 p. (In Russ.)

5. Vygotskiy L. S. Psychology of art. Moscow, AST Publishing House, 2019. 479 p. (In Russ.)

6. Gachev G. D. Philosophy of life as being. Moscow, Published by Mir Foundation, 2019. 712 p. (In Russ.)

7. Homer. Odyssey / translated by V. V. Veresaev, ed. academician I. I. Tolstoy. Moscow, 1953. 472 p. (In Russ.)

8. Freud Z. Psychoanalysis of creativity. Leonardo da Vinci, Michelangelo, Dostoevskiy. Moscow, 1998. 415 p. (In Russ.)

9. Spengler O. The Decline of Europe. In: Kimelev Yu. A. , comp. Philosophy of History. Anthology. Moscow, Publishing House “Aspect Press”, 1995. (In Russ.).

Размещено на Allbest