Декабристы у истоков фортепианной культуры Иркутской губернии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Декабристы у истоков фортепианной культуры Иркутской губернии

Н.Е. Морозова

Детская музыкальная школа № 3

Аннотация

В статье рассматриваются основания для духовного единения, а также духовно-нравственные координаты и человеческие устремления поколения декабристов. Проанализированы побудительные мотивы музыкально-просветительской и образовательно-воспитательной деятельности декабристов в Иркутской губернии. Выявлена связь художественных исполнительских интерпретаций и музыкальной педагогики декабристов с особенностями домашнего и военного воспитания России первой трети XIX столетия. Отмечено, что установка на профессионализм в музыкальном развитии, сочетание академического, народного и популярного репертуара, дополненных общеэстетическими, танцевальными, театральными действиями являются по-прежнему актуальными в современном музыкальном образовании. Создан социокультурный портрет пианиста А.П. Юшневского, как выразителя просветительских устремлений поколения декабристов. Подчеркивается, что опыт поколения декабристов свидетельствует об огромной роли музыки и фортепианного искусства в деле сохранения целостности человеческой личности, а созданная ими модель развития индивидуальности, интеллектуального и духовного потенциала человека имеет трансисторический смысл, поскольку не имеет временных и иных ограничений.

Ключевые слова: музыкальная культура Сибири, Иркутская губерния, фортепианная культура, музыкально-просветительская деятельность декабристов, психологическая роль музыки, профессионализм музыкального развития, интегративные свойства личности, пианист А.П. Юшневский.

Abstract

THE DECEMBRISTS AT THE SOURCE OF PIANO CULTURE OF THE IRKUTSK PROVINCE

N.E. Morozova1

Children's music school no. 3,

This paper presents principles for togetherness as well as spiritual and moral references and human pursuits of the Decembrists' generation. Incentives of music-educational and teaching activites of the Decembrists in Irkutsk province have been analysed. Reveals the relation of artistic performing interpretations and music pedagogy of the Decembrists with the specific nature of inhome and military education in Russia in the early XIXth century. It is emphasised that aiming at professionalism in musical development, combining academic, folk and popular repertoire furnished out by artistic dances and entertainments, this all is still the mainstream in modern music education. The paper describes the social and cultural portrait of the pianist А.Р. Yushnevsky as an exponent of the educational pursuits of the Decembrists' generation. Emphasis is made on the experience of the Decembrists' generation, which confirms the huge role of music for preservation of integrity of an individual. The fact that they created a model for a personal, intellectual and spiritual growth speaks of a trans-historic meaning, as there are no time or other limits for it.

Keywords: music culture of Siberia, Irkutsk province, piano culture, outreach music activities of Decembrists, psychosocial role of music, professionalism of musical development, integrative features of an individual, pianist A.P. Yushnevsky.

Музыкальная культура Сибири - явление многомерное и многоаспектное, привлекающее ученых своей недостаточной изученностью и скрытыми процессами, которые проявляются спустя столетия благодаря собранным по крупицам историческим фактам и сведениям. Знаковые фигуры и неизвестные энтузиасты и подвижники стали преобразователями культурного профиля городов Восточной Сибири, среди которых Иркутск занимал и продолжает занимать одно из ключевых мест.

События, о которых пойдет о речь, в целом известны исторической науке. Однако конкретные, порой незнакомые имена, иногда дополняют собирательный образ происходивших процессов и явлений в области музыкальной культуры, просветительства и образования. Сами же фигуры, а также события и факты еще в большей степени масштабируют многие процессы и явления, которые стали фундаментально значимыми для музыкального будущего Восточно-Сибирского региона. Изучать и анализировать их - долг и обязанность многих поколений ученых, ставивших своей целью показать достижения эпохи в контексте последующих культурно-творческих преобразований. Необходимо отметить и самых крупных исследователей в области исторической науки и искусствоведения - это Т.А. Роменская (1976, 1997) и И.Ю. Харкеевич (1987), на работы которых мы опираемся, дополняя их малоизвестными сведениями, новыми именами, событиями, фактами. декабристы фортепианный культура губерния

Следует подчеркнуть, что развитие музыкальной культуры Сибири происходило под влиянием внемузыкальных обстоятельств, связанных с экономическими и политическими событиями. Так, в первой половине XIX столетия мощный импульс культурным преобразованиям дали ссыльные декабристы и поляки, которых прибыло с избытком. В частности, статистические данные того периода свидетельствуют, что в течение 1826-1827 гг. 120 человек были направлены на каторжные работы в Иркутскую губернию1, и люди эти были высоко-культурные, одаренные многими талантами. Ко времени их прибытия сибирская почва была уже основательно подготовлена для восприятия дворянских культурных традиций, которые не отторгались, а впитывались всеми слоями местного населения, практически сразу приобретая определенность и устойчивость.

Отметим, что в конце XVIII - начале XIX вв. Иркутск по развитию общего образования занимал лидирующую позицию среди сибирских городов. Обширные собрания картин, коллекции гравюр, уникальные гобелены ручной работы, скульптуры были у многих богатейших купцов Иркутска. Местный краевед Н.С. Щукин пишет следующее: «Здешние купцы имеют богатые библиотеки, выписывают все журналы, все вновь выходящие книги. Дочери их и жены занимаются чтением, игрой на фортепиано» (цит. по: (Харкеевич И., 1987, с. 23)). Первоначально фортепианных учителей было двое: ссыльный поляк Савицкий и ссыльный Антон, у которых обучались жены и дочери купцов (Харкеевич И., 1987, с. 18-19). Некоторые из любителей, достигнув высокого уровня в области исполнительства, даже участвовали в открытых концертах городского масштаба2.

Появление в 1826-1827 гг. большого количества образованных, прогрессивно мыслящих людей привело к ускоренному развитию уже наметившихся качественных преобразований, в том числе в сфере музыкальной культуры. Поселенческая колония декабристов близ Иркутска была самой многочисленной: в 1820-1850-х гг. она объединяла более 50 декабристов, из которых 35 человек жили продолжительное время на территории современной Иркутской области. В их число входили идеологи и теоретики декабристского движения А.П. Юшневский, С.П. Трубецкой, М.С. Лунин, Н.М. Муравьев, В.Ф. Раевский - образованнейшие люди аристократического сословия, составлявшие цвет российской культуры, жизнь которых была подчинена «культу братства, основанного на единстве духовных идеалов» (Лотман Ю., 1994, с. 351). Это духовное единение и даже единство декабристов имело много общих оснований. Помимо политической платформы, отчетливо заметна близость возрастов, общность жизненного пространства, уровня и качества их личностного развития, созревания, а также (увы!), условий существования в период каторги и ссылки.

Сопоставив даты рождения декабристов со временем их прибытия на каторжные работы, обратим внимание, что это было поколение людей, находившихся в начале самого продуктивного в жизни человека возраста4. Известно также, что для декабристов (в их революционном прошлом) и для каторжан (в их печальном настоящем) был характерен ряд наивысших душевных свойств и духовных качеств, которые они пронесли через всю жизнь и непоколебимо сохранили в самых трудных условиях.

«Духовно-нравственной координатой» (Лотман Ю., 1994, с. 351) декабристов стал человек, жаждущий познаний, ищущий ответы через смелый анализ окружающей жизни, стойко принимающий все несчастья и испытания. Удивительно, но они смогли сохранить свой духовный потенциал не только в диалоге друг с другом, но и с окружающим миром, опосредованным суровыми явлениями окружающей действительности. Интенсивная политическая деятельность декабристов в центре России оставляла для музыкальных занятий лишь время досуга и существовала на уровне развлечений. Однако в условиях каторги занятия музыкой приобрели совершенно новый смысл социально-психологической значимости для сохранения человеческого достоинства самих декабристов и просвещения людей, составляющих их окружение.

Так, А.П. Юшневский, рожденный в семье польского дворянина, в 1819 г. стал членом, а затем руководителем Южного общества Союза благоденствия. Его ученик Н.А. Белоголовый писал: «Впоследствии я слышал от декабристов, что он (А.П. Юшневский. - Н.М.) в их кругу выделялся наряду с Николаем Бестужевым, Никитой Муравьевым (курсив наш. - Н.М.) своим необыкновенно светлым умом и образованностью и пользовался общим уважением за благородство характера и непоколебимость убеждений» (1901, с. 19).

Будучи музыкальным эстетом салонного типа в юные годы, Юшневский со временем резко изменил свою позицию в отношении музыкального искусства. Вследствие каторжных испытаний и открытой жизни на поселении, декабрист пришел к кардинальной перемене взглядов относительно значения музыкального искусства в жизни человека. Поэтому в Сибири он уже «ни во что не ставит материальную жизнь, если в ней нет пищи для ума и способов музыкальных упражнений» (Роменская Т., 1997, с. 265).

Многие события и факты жизнедеятельности декабристов уже описаны. Среди исторических источников выделяются работы Ю.М. Лотмана (1994) и М.В. Нечкиной (1953). Интересно отметить, что в зеркале различных исследований каждый этап пребывания декабристов 37 в Сибири приобретал оригинальное звучание, вносящее нечто новое в понимание и детализацию некоторых процессов и явлений. Общей же отличительной чертой было то, что исследователи конца XIX в. и первой половины XX столетия мало интересовались музыкальной стороной повседневного быта декабристов, о чем свидетельствует ряд материалов и документов.

Впервые на музыкальную составляющую жизни ссыльных обратили пристальное внимание только во второй половине XX в. Безусловно, солидная научно-исследовательская проработка данной темы принадлежит Т.А. Роменской (1997); интересные находки содержат исследования В.Ф. Афанасьева (1989). Исследования данных авторов отличает глубина обобщений и выводов, скрупулезность и точность мысли, бережное отношение к фактам и комментариям, панорамность исторических взглядов на многие процессы и явления, системность подходов к ним. Исследователи убедительно показали роль и значение личностных качеств и социально-культурных позиций людей, которые создавали фундаментальные основы музыкальной культуры Иркутской губернии.

Исследования XXI в., которых достаточно много и они пока не относятся к категории фундаментальных, продолжают намеченный предшествующими авторами путь по линии детализации некоторых фактов и явлений. Рассматривая и анализируя биографии декабристов, все исследователи сходятся во мнении, что наиболее выраженными музыкальными талантами обладали певица и пианистка М.Н. Волконская, певица Е.П. Нарышкина, виолончелист П.Н. Свистунов, скрипач, хормейстер и композитор Ф.Ф. Вадковский, скрипач Н.А. Крюков, флейтист К.Г. Игельстром, пианист, альтист, аранжировщик А.П. Юшневский, пианист В.П. Ивашев и ряд других. Однако по-прежнему остаются не исследованными побудительные мотивы музыкально-просветительской и образовательно-воспитательной деятельности декабристов в Сибири, которые, по нашему мнению, непосредственно связаны с особенностями их домашнего быта и воспитания, в том числе в различных учебных заведениях, предназначенных для детей дворянского сословия.

Будучи русскими офицерами, декабристы были широко образованны, знали иностранные языки, литературу, историю, военное дело, основы хореографии и музыки. Фундаментальную основу их обучения, в том числе музыкального, составляло домашнее обучение, которое имело системный и планомерный характер, отличалось регулярностью и требовательностью подходов к занятиям.

Из биографических сведений мы знаем, что особенно разностороннюю и основательную домашнюю подготовку получили И.А. Анненков, братья Бестужевы, Н.А. Загорецкий, В.П. Ивашев, М.С Лунин, А.И. Одоевский, Е.П. Оболенский, Н.А. Панов, С.П. Трубецкой6. Известно также, что фортепиано, благодаря универсальным качествам, было наиболее востребованным инструментом в домашнем обучении, а фортепианная музыка в воспитании дворянских детей в России служила средством для развития их чувств, эмоций, художественного вкуса и эмоционально- нравственных поступков (Анненкова И., 2012).

И.А. Анненкова, например, пишет, что в основе домашнего обучения музыке (фортепианной игре) лежала работа над упражнениями и инструктивным материалом (гаммы всех видов). Разучивались также этюды и пьесы, в том числе салонного характера, исполнялись произведения крупной формы - от сонатин Ф. Кулау и А. Диабелли до сонат Й. Гайдна, В. Моцарта и Л. Бетховена, полифонические произведения строгого и свободного стиля. На уроках фортепиано предусматривалось «разыгрывание пьес с первого взгляда» (что в современной терминологии соответствует понятию «чтение с листа». - Н.М.) и игра в ансамбле (2012, с. 3).

Аналогичные требования к формированию учебного репертуара сохранились до настоящего времени; в них совершенно очевидно просматриваются установки на профессионализм в музыкальном развитии. Данные установки обусловлены фундаментально значимыми требованиями и подходами, которые связаны с изучением разножанровых произведений, формирующих у исполнителя разные типы мыследеятельностных (а значит и слухо-двигательных) процессов, развивающих музыкальное мышление, необходимые умения и навыки, чувство стиля и расширяющих музыкальный кругозор. Когнитивное и социально-культурное значение имеет и понимание важности учебного репертуара, формирующего музыкальное мышление ребенка в направлении лучших художественно-творческих достижений прошлого и современности. Нельзя не отметить и сочетание в процессе обучения академического и популярного репертуара - две актуальные для того времени тенденции, которые продолжают существовать в системе дополнительного образования и в наши дни.

Из вышеизложенного можно сделать еще один вывод. У всех декабристов, получивших основательное домашнее воспитание, был значительный опыт общения с музыкальными сочинениями, разнообразными по стилю, жанру и языку. Доказательства этому также можно найти в биографии М-C. Лунина, музыкальный талант которого не упоминается отечественными исследователями. Однако есть свидетельства француза И. Оже о том, что М.С. Лунин свободно играл на фортепиано и органе, сочинял прелестные мелодии песен и был способен к спонтанному музыкальному самовыражению: «В церкви мы увидели орган, который был в очень плохом состоянии. Несмотря на это, Мишель, дотронувшийся до него, получил некий сверхъестественный эффект. Темой его импровизации стала буря, которую мы испытывали в душе... Многие из окольных жителей бежали, не веря ушам, что инструмент, так долго стоявший безмолвно, может звучать так мощно и нежно» (цит. по: (Йосифова Б., 1989, с. 257). Известно также, что М.С. Лунин более всего ценил музыку Л. Бетховена, производившую на его чувствительную душу глубочайшее впечатление: «Какое неисчерпаемое богатство, вдохновенье! Какая глубина мысли!» - говорил он (Йосифова Б., 1989, с. 256).

Музыкальный талант В.П. Ивашева получил блестящее развитие под руководством Дж. Фильда, композитора, пианиста и педагога, положившего в основу фортепианной игры вокально-речевое интонирование, ставшее впоследствии ключевым признаком русской пианистической школы. А. Барятинский в стихотворении «Послание Ивашеву» подчеркивает виртуозное владение инструментом, легкость и подвижность мелкой пальцевой техники, разнообразие туше:

«Пускай твоей руке, бегущей так проворно, Ответят клавиши и гулко и просторно, Пусть пальцы легкие доверят им

Все то, чем ты сейчас взволнован и томим»

Кроме домашнего обучения, развитие музыкальных навыков и исполнительских качеств у будущих офицеров происходило и на первой ступени военного образования - в кадетских корпусах. Так, среди декабристов Иркутского поселения Первый кадетский корпус закончили A. И. Вегелин и А.Е. Розен; Второй кадетский корпус - В.А. Бечаснов, А.В. Вед няпин, Н.И. Лорер; Морской кадетский корпус - А.Е. Мозалевский, К.П. Торсон, B.И. Штейнгель.

В Сухопутном шляхетном (первом) кадетском корпусе большое значение придавалось музыкальным, театральным и танцевальным занятиям, обучению музыкальной грамоте, игре на музыкальных инструментах (бесплатно - на скрипке, флейте, кларнете, валторне и трубе, а фортепиано преподавали за отдельную плату), а также пению в хоре (Филаретова С., 2011). Подчеркнем, что обучение пению воспитанников в кадетских корпусах было обязательным, а хоровые занятия проводились в течение семи (!) лет. В репертуар каждого кадетского хора были включены гимны, русские народные, военные, патриотические и исторические песни.

Несколько декабристов Иркутского поселения учились в Московском университете, который в начале XIX столетия занимал положение культурного центра, представляя альтернативу дворянскому миру салонов. Будущие декабристы Н.М. Муравьев, А.З. Муравьев, П.А. Муханов, С.П. Трубецкой, И.А. Анненков имели возможность заниматься в специальных музыкальных классах, участвовать в университетском хоре, слушать концерты для различных инструментов, увертюры, симфонии, произведения для духового оркестра11 (Натансон В., 1955). Но все же, музыкальными лидерами декабристов на каторге стали пианист А.П. Юшневский, скрипачи Ф.Ф. Вадковский и Н.А. Крюков, что говорит о высочайшем уровне музыкального образования в Московском университетском пансионе12. Добавим, что кроме них Московский благородный университетский пансион закончили В.Ф. Раевский и А.Н. Сутгоф12.

Пансионеры беспрепятственно посещали университетские лекции, участвовали в литературно-музыкальных вечерах и спектаклях. Музыкальное образование в пансионе, частично включавшее в себя вопросы эстетики, истории и теории музыки, оказывалось шире, нежели в других учебных заведениях. В пансионе имелись классы игры на фортепиано, скрипке и флейте, класс пения (Натансон В., 1955, с. 206-207). 40

Одним из немногих декабристов, кто испытывал регулярную потребность реализоваться в разнообразных формах исполнительского творчества, был выпускник Московского благородного пансиона А.П. Юшневский. Его облик в этом качестве возникает при изучении широкого круга источников и литературы, посвященных деятельности декабристов. Так, в исследованиях Т.А. Ромен ской (1997, с. 262-265), И.Ю. Харкеевич (1987, с. 2830) характеризуется его исполнительская, педагогическая деятельность на каторге и поселении.

Большую роль сыграло изучение множества источников, включающих воспоминания, записки и письма декабристов. В результате проделанной работы удалось воссоздать облик незаурядного человека. Его тонкий ум, воспитание и благородство, активность во всем сыграли свою положительную роль для культурных процессов в Сибирском регионе. Личность декабриста находится в центре внимания воспоминаний его ученика Н.А. Белоголового (1901), в которых он характеризует музыкальные дарования учителя, его склонность и любовь к музыкально-просветительской деятельности. Декабрист А.Е. Розен отмечает поистине блестящие музыкальные способности и высочайший исполнительский уровень А.П. Юшневского: «На рояле играл он с такою беглостью, что чем труднее были ноты, тем приятнее для него, так что он радовался тем нотам, от которых трещали его пальцы»15.

Среди большого количества разнообразных источников, посвященных Юшневскому, можно выделить самый важный - письма самого декабриста и его жены Марии Казимировны, написанные из Сибири. Они свидетельствуют о глубине и разносторонности их музыкальных интересов, а также об огромной значимости исполнительского искусства для сохранения здоровья и душевного равновесия в столь сложный для их жизни период. Безусловно, стремление А.П. Юшневского к совершенствованию ума и раскрытию чувств способствовало занятиям на инструменте. М.К. Юшневская пишет: «...Я рада бы, чтобы скорее кончилась починка фортепиано. он тогда только спокойнее, когда он играет. Он, кажется, еще более прежнего любит музыку и фортепиано это - страсть его»17.

В репертуаре А.П. Юшневского, наряду с фугами И.С. Баха, были концерты для фортепиано И.Н. Гуммеля, Дж. Фильда, И. Мошелеса: «На днях мы получили от Рейхеля посылку, с которою он, между прочим прислал. 6 тетрадок нот. В числе их замечательный концерт И. Гуммеля, соч. 113, которого мы еще не видели в каталоге. Довольно труден, и в новейшем вкусе. Брат твой (А.П. Юшневский. - Н.М.) был очень рад играть что-нибудь новое»18. При этом он испытывал потребность, доходящую до страсти, к чтению произведений с листа: «.новых нот нет, а ты знаешь, что он любит их не затверживать, а читать музыкальные сочинения, как книги. <.> Имена всех знаменитостей новейшей музыкальной литературы и их произведения известны ему из каталогов, которые он перечитывает. как табачник нюхает пустую табакерку, или как поклонники Бахуса полощут бочку»19.

В письмах жены А.П. Юшневский неоднократно предстает музыкантом с высокоразвитым вкусом и способностью ранжировать современные ему музыкально-художественные явления на исторически долговечные и временные, преходящие. Вот одно из его высказываний: «Тальберг и самый Дрейшок, как мне кажется, только фигляры: трудности и у них доселе небывалые, но пения и чувства мало»20. Также скептически относился пианист к этюдам А. Гензельта, А. Бертини, А. Герца, утверждая, что «трудность пассажей не выкупается ни приятностью, ни глубокомыслием»21. Юшневский также хорошо разбирался в последних усовершенствованиях фортепиано: «Мошелес последний свой концерт в Лондоне дал не на Бродвудовом, а на Эраровом флигеле. Пришлось бы написать целую тетрадь, если бы передать тебе улучшения или, лучше сказать, преобразования этого инструмента»22.

Известно, что кроме фортепиано, декабрист играл на других инструментах. Так, исполнял партию альта в квартете, за фортепиано он был непременным участником камерно-ансамблевого музицирования - вокальных и инструментальных дуэтов, трио, квинтетов, фортепианных ансамблей, хоров. В частности, прекрасный дуэт составили А.П. Юшневский (фортепиано) и Ф.Ф. Вадковский (скрипка). То, что декабрист быстро осваивал игру на разных инструментах, говорит о его природном исполнительском даровании и профессиональном развитии всего сложного комплекса исполнительских качеств (Харкеевич И., 1987, с. 261-265).

Декабрист Н.И. Лорер вспоминает: «Между нами были отличные музыканты как-то Ивашев, Юшневский, Вадковский, оба брата Крюковы. Они в совершенстве владели разными инструментами. Явились скоро рояли, скрипки, виолончели, составились оркестры, а один из товарищей, Свистунов, зная отлично вокальную музыку, составил из нас превосходный хор и дирижировал им»23.

Музыкальные способности П.Н. Свистунова получили блестящее развитие в иезуитском пансионе аббата Ш.Д. Николя в Петербурге (этот же пансион закончил С.Г. Волконский), в пансионе барона Шабо, а затем в Пажеском корпусе (где учился также В.П. Ивашев)24. Многочасовые ежедневные занятия фортепиано, виолончелью, генерал-басом и композицией послужили тому, что П.Н. Свистунов стал одним из лучших виолончелистов начала XIX в. в России (Роменская Т., 1997, с. 267-269).

Таким образом, изучив условия становления декабристов Иркутского поселения, мы видим, что все ссыльные имели хорошо развитые навыки хорового и сольного пения и игры на различных музыкальных инструментах. В «Каторжной академии» также готовились хоровые, вокальные и камерно-инструментальные концерты, читались лекции по самым различным отраслям знаний, о чем подробно написано в работах В.Ф. Афанасьева (1989, с. 20-21), Т.А. Роменской (1997, с. 261-265), И.Ю. Харкеевич (1987, с. 28-38).

Осуществлению таких занятий способствовали, с одной стороны, высокий уровень общей и музыкально-исполнительской образованности, который позволял декабристам осуществлять художественные интерпретации разнообразных по стилю и жанру музыкальных произведений, с другой - грамотно преподавать музыку детям чиновников, купцов, крестьян, а также заниматься просветительством.

Поэтому, акцентируя особое внимание на социально-культурном аспекте деятельности декабристов в Сибири, обратим особое внимание на их усилия по распространению музыкальных знаний. В результате эта деятельность привела к открытию двух первых в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке светских музыкальных школ в Петровске и Тобольске, где преподавалась не только игра на фортепиано, но и пение, теория музыки, общеобразовательные предметы. В исследовании Т.А. Роменской есть свидетельство о том, что в Петровской школе декабристы на хоровых занятиях с детьми часто использовали народные песни, а также произведения Д. Бортнянского (1997, с. 268-272). Уже одно перечисление созданных на поселении общеобразовательных школ косвенно свидетельствует о широком распространении начальных музыкальных знаний среди крестьянского и городского населения Иркутской губернии25.

Для педагогической деятельности декабристов была характерна практическая направленность учебных предметов на актуальные процессы повседневной крестьянской жизни, творческий подход к обучению ремеслам и основным дисциплинам. В обучающих программах уделялось важное место музыкальному развитию. Например, М.С. Знаменский, участник музыкального занятия И.Д. Якушкина в открытой декабристом в 1846 г. школе, вспоминал, что урок музыки включал в себя пение, слушание музыки и танцы. Репертуар урока был богат и своеобразен, занятие разделялось на две половины: одна представляла собой собственно урок музыкального воспитания и образования на основе различных образцов народных песен, а вторая имела цель общего развития подростков (Знаменский М., 1946, с. 59-64).

Одним из первых, упоминаемых исследователями и мемуаристами профессиональных педагогов фортепианной игры в Иркутске был А.П. Юшневский, который «.. .слыл чуть ли не лучшим учителем для фортепиано в Иркутске. на свои городские уроки Алексей Петрович уезжал раза три в неделю утром и возвращался часу в первом к обеду» (Белоголовый Н., 1901, с. 9).

Внешне полон скромной простоты, в беседе спокойный и серьезный, обладал он умом, отточенным научным трудом, и знаниями. «Ровность его характера была изумительна; всегда серьезный он даже шутил, не улыбаясь» (Белоголовый Н., 1901, с. 9). Эти качества помогли А.П. Юшневскому добиться значительных успехов в педагогической деятельности, лишь часть которой имела фортепианное направление.

По воспоминаниям его ученика Н.А. Белоголового, можно сформулировать гуманистические принципы педагогики декабриста Юшневского, которые, безусловно, относились ко всем направлениям его деятельности, включая занятия по фортепиано. В обращении с учениками постоянно чувствовалось любовное отношение к ним и добродушие; на уроках он был терпелив, никогда не повышал голоса и не прибегал к наказаниям; стимулировал учеников к чтению вслух разных рассказов о путешествиях, чтобы «заинтересовать их воображение» (Белоголовый Н., 1901).

В письмах М.К. Юшневской есть свидетельства о том, что в педагогической деятельности декабрист опирался на новейшие в то время педагогические методики: «Говоря об успехах просвещения, А.П. считает полезным упомянуть о новейшей методе обучения Жакото, которая преимущественно принята в Бельгии»26.

Кроме того, в личности А.П. Юшневского мы усматриваем высокую степень проявления духовно-нравственных координат и общественно-просветительских устремлений всего поколения декабристов, благодаря чему возникает некий «собирательный образ». Его многие позитивные качества не только самоценны по разным параметрам, но имеют большое воспитательно-образовательное значение на уровне вневременных связей и взаимодействий общеобразовательного и специального компонентов деятельности, межотраслевой и межпредметный характер которых подчинен целостности качеств и свойств в пределах высокообразованной личности интегративного типа. Их можно суммировать следующим образом:

* любовь к своему Отечеству, служение умом и сердцем;

* твердость и непоколебимость убеждений;

* стоическое перенесение испытаний;

* основательность изучения любого предмета;

* широкая эрудиция в различных областях знаний;

* высокая мотивация к занятиям музыкой;

* стремление реализоваться в разнообразных формах исполнительства;

* страстная потребность в новой музыкальной информации;

* постановка максимально сложных исполнительских задач;

* приоритет высокохудожественных музыкальных произведений.

Педагогические воззрения декабристов базируются на гуманистических принципах, уважении к личности ученика, стремлении к широкому гуманитарному развитию его мышления, воображения и чувств.

По нашему мнению, именно деятельность А.П. Юшневского с полным основанием можно рассматривать как импульс для будущих культурных, просветительских, музыкальных и образовательных инноваций, которые через небольшой промежуток времени действительно на-чали реализовываться в Иркутске. Сказанное, прежде всего, относится к фортепианному исполнительству, занявшему лидирующие позиции в музыкальном исполнительском искусстве и педагогике Иркутской губернии начиная с середины XIX в.

В заключение подчеркнем, что разнообразные способы развития индивидуальности, интеллектуального и духовного потенциала, которые завещало нам поколение декабристов, вырастают на фундаментальных для нравственного сознания человека основаниях. Они актуальны в любом историческом времени и свидетельствуют об огромной роли классического музыкального наследия в деле сохранения целостности человеческой личности. Отметим, что опыт декабристов имеет трансисторический смысл, следование ему проверено временем, многими поколениями исполнителей-пианистов, деятельность которых достойна дальнейшего самого внимательного и тщательного изучения.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Декабристы: Биографический справочник / под ред. М.В. Нечкиной. М.: Наука, 1988. С. 22.

2 Дочери директора Главного народного училища чиновника Ф.И. Лаганса играли на фортепиано, а сыновья на скрипках, в послеобеденное время они обыкновенно давали концерты (Харкеевич И., 1987, с. 18-19).

3 Декабристы: Биографический справочник / под ред. М.В. Нечкиной. М.: Наука, 1988. С. 470.

4 Когда декабристы прибыли в Иркутск в 1827 г., их возраст составлял: Юшневский А.П. (41 год), Лунин М.С. (40), Волконский С.Г. (39), Трубецкой С.П. (37), Штейнгель В.И., Шимков И.Ф. (35), Якушкин И.Д., Муравьев А.З., Торсон К.П. (34), Таптигов Д.П. (33), Раевский В.Ф. (32), Оболенский Е.П. (31), Загорецкий Н.А., Ивашев В.П. (30), Кюхельбекер М.К., Лорер Н.И., Люблинский Ю.К., Поджио А.В., Пущин И.И. (29), Муханов П.А., Розен А.Е., Быстрицкий А.А. (28), Бестужев М.А., Борисов П.И., Вадковский Ф.Ф., Горбачевский И.И., Иванов И.И., Крюков Н.А. (27 лет), Сутгоф А.Н., Вегелин А.И. (26), Анненков И.А., Бечаснов В.А., Муравьев А.М., Одоевский А.И. (25), Колесников В.П., Мозалевский А.Е., Панов Н.А. (24), Веденяпин А.В., Глебов М.Н., Завалишин Д.И. (23) (Декабристы: Биографический справочник / под ред. М.В. Нечкиной. М.: Наука, 1988).

5 Хин М.И. Жены декабристов // Исторический вестник. 1884. № 12. С. 650-683; Трунев П. Декабристы в Нерчинских рудниках // Исторический вестник. 1897. № 3. С. 491-514; Дмитриев-Мамонов А.И. Декабристы в Западной Сибири: Ист. очерк по офиц. док. СПб.: Тип. Монтвида, 1905. 261 с.; Чулков Г. Из жизни декабристов в Сибири // Наша жизнь. 1906. № 1-4.

6 Декабристы: Биографический справочник / под ред. М.В. Нечкиной. М.: Наука, 1988.

7 Там же.

8 Барятинский Александр Петрович (17991844) - поэт, декабрист, в Чите и Петровском Заводе находился 1827 по 1839 г.

9 Поэзия декабристов / сост. Б. Мейлах. Л.: Сов. писатель, 1950. С. 644-646.

10 Декабристы: Биографический справочник / под ред. М.В. Нечкиной. М.: Наука, 1988.

11 Там же.

12 Московский университетский благородный пансион существовал с 1779 г. и был учрежден с целью подготовить дворян к последующему получению университетского образования (Натанзон В., 1955).

13 Декабристы: Биографический справочник / под ред. М.В. Нечкиной. М.: Наука, 1988.

14 Воспоминания Бестужевых. СПб.: Наука, 2005. 293 с.; Горбачевский И. Записки. Письма. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1963. 298 с.; Лорер Н.И. Записки декабриста. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1984. С. 143-144; Розен А.Е. Записки декабриста. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1984. С. 236, 266-267; Свистунов П.Н. Сочинения и письма / изд. подгот. В.А. Фёдоров. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 2002. Т. 1. 303 с.; Якушкин И.Д. Записки, статьи, письма декабриста. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1951. С. 108-110.

15 Розен А.Е. Записки декабриста. Иркутск: Вос- т.-Сиб. кн. изд-во, 1984. С. 157.

16 Письма декабриста Алексея Петровича Юшневского и его жены Марии Казимировны из Сибири. Сообщены проф. П.В. Голубовским. Киев: Тип. Т.Г. Мейнандера, 1908.

17 Там же. С. 89-90.

18 Там же. С. 51.

19 Там же. С. 102-103.

20 Там же. С. 131.

21 Там же. С. 51.

22 Там же. С. 51.

23 Лорер Н.И. Записки декабриста. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1984. С. 143-144.

24 Декабристы: Биографический справочник / под ред. М.В. Нечкиной. М.: Наука, 1988.

25 Школа Раевского - с. Олонки; сельское приходское училище и школа Завалишина - Чита; школа ремесел Бестужевых и Торсона - Селенгинск; духовное училище Якушкина - Сретенск; школа Вольфа - Урик; Муханова, Поджио - Усть-Кут; Сут- гофа, Вадковского - Хомутово; Трубецкого - Оек; Муравьева, Якубовича, Борисовых, Юшневского, Панова - Малая Разводная; Бечаснова - Бельск; Одоевского - Елань (Афанасьев В., 1989, с. 20).

26 Письма декабриста Алексея Петровича Юш- невского и его жены Марии Казимировны из Сибири. Сообщены проф. П.В. Голубовским. Киев: Тип. Т.Г. Мейнандера, 1908. С. 132.

ЛИТЕРАТУРА

Анненкова И. В. Музыка как констант культурного пространства семьи в России XVIII - начала XX вв.: Дис. ... канд. культурологии. Саранск, 2012. 152 с.

Афанасьев В.Ф. Культурно-просветительная педагогическая и общественная деятельность ссыльных декабристов в Сибири: Учеб. пособие для спецкурса по истории педагогики. Якутск, 1989. 41 с.

Annenkova, I.V. (2012), Muzyka kak konstant kul'turnogo prostranstva sem'i v Rossii XVIII - nachala XX vv. [Music as a family cultural space constant], Abstract Cand. Sc. Thesis, Saransk, 152 p. (in Russ.)

Afanas'ev, V.F. (1989), Kul'turno-

prosvetitel'naya pedagogicheskaya i obshchestven- naya deyatel'nost' ssyl'nykh dekabristov v Sbiri [Cultural-educational, pedagogical and social acti-

Белоголовый Н.А. Воспоминания и другие статьи. СПб.: Типолитография Б.М. Вольфа, 1901. 570 с.

Знаменский М.С. Детство среди декабристов // Сибирские огни. 1946. № 2. С. 59-64.

Йосифова Б. Декабристы / пер. с болг. А.М. Коренькова. М.: Прогресс, 1989. 573 с.

Лотман Ю.М. Декабрист в повседневной жизни // Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVII-XI века). СПб.: Искусство, 1994. С. 331-385.

Натансон В. Из музыкального прошлого Московского университета. М.: Музгиз, 1955. С. 206207.

Нечкина М.В. Предисловие // Восстание декабристов. Материалы. Т. 10. М.: Госполитиздат, 1953. С. 7-36.

Роменская Т.А. Музыка в жизни и деятельности декабристов // Декабристы и русская культура. Л., 1976. С. 295-324.

Роменская Т.А. Музыкальная культура Сибири: В 3 т. Т. 2. Кн. 1. Музыкальная культура Сибири от походов Ермака (1582 г.) до крестьянской реформы 1861 года. Новосибирск, 1997. 432 с.

Филаретова С.М. Оркестровое исполнительство в кадетских корпусах императорской России // Проблемы музыкальной науки. 2011. № 9. С. 102105.

Харкеевич И.Ю. Музыкальная культура Иркутска. Иркутск: Иркут. пед. ун-т, 1987. 278 с. vites of exile Decembrists in Siberia], Yakutsk, 41 p. (in Russ.)

Belogolovyi, N.A. (1901), Vospominaniya i drugie stat'i [Memories and other articles], Tipolitografiya B.M. Vol'fa, Saint Petersburg, 570 p. (in Russ.)

Filaretova, S.M. (2011), “Orchestral performance in corps of cadet Imperial Russia”, Problemy muzykal'noi nauki [Problems of music science], no. 9, pp. 102-105. (in Russ.)

Iosifova, B. (1989), Dekabristy [Decembrists], translate by A.M. Koren'kova, Moscow, 573 p. (in Russ.)

Kharkeevich, I.Yu. (1987), Muzykal'naya kul'tura Irkutska [Music culture of Irkutsk], Irkutsk, 278 p. (in Russ.)

Lotman, Yu.M. (1994), “Decembrist in daily life”, Besedy o russkoi kul'ture: Byt i traditsii russkogo dvoryanstva (XVII-XI veka) [Conversations about Russian culture: Life and traditions of the Russian nobility (XVII-XI centuries)], Iskusstvo, Saint Petersburg, pp. 331-385. (in Russ.)

Natanson, V. (1955), Iz muzykal'nogo proshlogo Moskovskogo universiteta [From the musical past of Moscow University], Moscow, 1955. pp. 206-207. (in Russ.)

Nechkina, M.V. (1953), “Preface”, Vosstanie dekabristov [Decembrist uprising], Gospolitizdat, Moscow, pp. 7-36. (in Russ.)

Romenskaya, T.A. (1976), “Music in life and activites of the Decembrists”, Dekabristy i russkaya kul'tura [Decembrists and Russian culture], Leningrad, pp. 295-324. (in Russ.)

Romenskaya, T.A. (1997), Muzykal'naya kul'tura Sibiri: V 3 t. T. 2. Kn. 1. Muzykal'naya kul'tura Sibiri ot pokhodov Ermaka (1582 g.) do krest'yanskoi reformy 1861 goda [Musical culture of Siberia: In 3 vol. Vol. 2. Book 1. Musical culture of Siberia from the campaigns of Yermak (1582) to the peasant reform of 1861]. Novosibirsk, 432 p. (in Russ.)

Znamenskii, M.S. (1946), “Childhood among the Decembrists”, Sibirskie ogni [Siberian lights], no. 2, pp. 59-64. (in Russ.)

Размещено на Allbest.ru