Актуализация культурного наследия в историческом дискурсе

Размещено на http://allbest.ru

АКТУАЛИЗАЦИЯ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ В ИСТОРИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

Аннотация. Впервые в исследовательской литературе деятельность по сохранению и использованию памятников культурного наследия России рассматривается в исторической ретроспективе. Прослеживается разработка понятийного аппарата в трудах Д.С. Лихачева, Э.А. Баллера и др. С опорой на аутентичные источники и исследования Н.М. Карамзина, В.С. Иконникова, С.О. Шмидта, А.И. Фролова раскрывается исторический опыт сохранения культурного наследия в России с древности до наших дней. Освещается использование памятников истории и культуры в интересах государственного управления, в образовательных и научных целях.

Ключевые слова: памятники культурного наследия, исторический опыт сохранения культурного наследия, включение памятников наследия в культуру

ACTUALIZATION OF CULTURAL HERITAGE IN HISTORICAL DISCOURSE

Nadezhda M. Dmitrienko¹, Daria A. Edakina², Eduard I. Chernyak³

Abstract. This article is devoted to the poorly studied issue of preservation and use of memorials of cultural heritage of Russia in historical retrospective. The works of D.S. Likhachev, E.A. Baller and others allow the authors of the article to trace the formulation of the scientific concepts of “memorial” and “cultural heritage”. Reference to the research of N.M. Karamzin, A.E. Viktorov, S.O. Schmidt, the involvement of authentic historical sources (archival documents, legislative acts, scientific publications) provide an opportunity to identify and summarize the historical experience of preserving cultural heritage. The first information about the storage “for memory” refers to the events of Russian history of the 12^th century. In the following centuries, written, material and pictorial memorials, monuments of church history and architecture were collected and preserved in church sacristies, Kremlin larders and on city streets. Since the beginning of the 16^th century, it had become increasingly clear that the most acceptable way to preserve and use memorials was secular repository, eventually called as museum. At the end of the 19^th century, the Russian researcher V.S. Ikonnikov presented and critically comprehended numerous historical works, revealed the role of the museum as a repository of memorials collected for the purpose of preservation and popularization.

The authors of the article described the concern for the protection of memorials on the part of state authorities and public organizations. During the 20^th century, legislative acts aimed at protecting cultural heritage were issued. The most effective act, the Federal Law “On Objects of Cultural Heritage“, was issued in 2002. The law spells out the powers of state authorities in the protection of memorials, develops procedures for their identification, preservation and use. In the 19^th and 20^th centuries, scientific and public organizations were engaged in the protection and study of heritage as well. They monitored the physical condition of the memorials and sought their restoration.

The article raises the question of the goals and motives for the preservation of cultural heritage. The answer to this question is found in historical sources and research papers. For a long time, heritage memorials have been used for the self-assertion of state power, for demonstrating the wealth and power of the Russian tsars, for propaganda of socialist and communist construction. At the same time, memorials are included in cultural processes through museum displays and publishing activities. Various objects of history and culture are presented in museum expositions, in museum catalogs, in scientific and illustrated magazines (such as “Memorials of the Fatherland”, “Our Heritage” and others). They reveal the scientific, informational and aesthetic properties of memorials, form a conviction in the enduring value of cultural heritage.

Keywords: objects of cultural heritage, historical experience of preservation of cultural heritage, inclusion of heritage memorials in culture

В решении проблемы актуализации культурного наследия как деятельности, направленной на сохранение и включение памятников природы, истории и культуры в современные культурные процессы, участвуют географы, философы, культурологи, музеологи [1-5]. Требуется, на наш взгляд, обобщить исторический опыт выявления, сохранения и использования памятников культурного наследия в России. Нужно сказать, что понятие «культурное наследие» было выработано не сразу, с давних пор было хорошо известно слово память, которое в словаре В.И. Даля толковалось как «способность помнить, не забывать прошлого; свойство души хранить, помнить сознанье о былом». В то же языковое гнездо входит слово памятник, обозначающее «сооружение зодчества или ваяния в честь и память события, лица», а также «остатки прошлого; устроенное, созданное кем-либо или напоминающее его» [6. С. 14]. Эти слова активно используют исследователи исторического прошлого в продолжение двух столетий, вплоть до наших дней. Естественно, что со временем, как об этом писал Д.С. Лихачев, многие понятия расширяются «в языке и сознании». Так произошло с понятием «памятник», которое первоначально обозначало монумент, а затем охватило дворцы, церкви, дома знаменитостей и другие архитектурные достопримечательности. К памятникам культуры стали относить и пейзажи, и городские улицы, и обрядовые действа, и профессиональные результаты, т.е. все созданное благодаря культурной деятельности человека [7. С. 543-544].

В исследовательской литературе использовались такие словосочетания, как памятники культуры, памятники истории, памятники искусства, памятное место, памятники природы, памятники науки и техники, памятники градостроительства, и родственные им по смыслу - сокровища культуры, сокровища искусства и старины. И, наконец, в Постановлении ВЦИК 1934 г. впервые прозвучало выражение «освоение трудящимися культурного наследия прошлого», означавшее обеспечение сохранности и реставрацию памятников, изучение и популяризацию музейных предметов [8. С. 431]. В послевоенные десятилетия термин «культурное наследие» рассматривался как равнозначный терминам «памятники культуры», «культурное достояние», «культурно-историческое наследие» [9. С. 118-122; 10. С. 4-5]. Рассматривая феномен наследия через призму исторической преемственности, московский исследователь Э.А. Баллер выработал краткое, но емкое определение: «Под культурным наследием мы будем понимать совокупность связей, отношений и результатов материального и духовного производства прошлых исторических эпох» [11. С. 56].

Первым к изучению сохранения и использования памятников культуры обратился Н.М. Карамзин. Опираясь на летописи, он осветил традиции сохранения памятников в церквах, рассказывал, например, о нападении половцев на Киев, которые разграбили и городские усадьбы, и церкви, а в церквах взяли богослужебные предметы, изготовленные, как правило, из драгоценных металлов. Он особо подчеркивал, что «варвары похитили и одежды древних князей российских, святых Владимира, Ярослава Великого, и других, которые на память себе вешали оные в храмах» [12. Т. 3, стб. 66]. В трудах Н.М. Карамзина содержатся сведения о том, что в Голутвинском монастыре под Москвой сохранялся как реликвия посох святителя Сергия Радонежского, а в самой Москве в 1382 г. войско хана Тохтамыша ограбило и сожгло церкви и дома бояр и купцов, в которых хранилось «наследие их отцов и дедов», древние книги и рукописи [13. С. 22].

Н.М. Карамзин ввел понятие «памятник архитектуры», когда описывал Успенскую и Благовещенскую церкви, Грановитую палату и Теремный дворец в Кремле, созданные итальянскими архитекторами в Москве в годы правления Ивана III в конце XV в. Он высоко оценил сделанное: «Таким образом Иоанн украсил, укрепил Москву, оставив Кремль долговечным памятником своего царствования, едва ли не превосходнейшим в сравнении со всеми иными европейскими зданиями пятого-надесять века» [14. Т. 6, стб. 49-50].

Со временем сохранение памятников старины сосредоточивалось в ризницах православных храмов и монастырей. Используя описи Патриаршей ризницы 1631, 1637 и 1658 гг., исследователь церковной старины, заведующий архивом Оружейной палаты А.Е. Викторов выявил, что в ризнице хранилось собрание «разных видов отечественной промышленности и художественного труда XVI-XVII вв., в том числе панагии, лампады, кадила, ладаницы, архиерейское облачение (омофоры, епитрахили, стихари, шитые золотом атласные саки), серебряные рукомойники и лохани, кувшины, золотые чарки, серебряные мисы и блюда» [15. С. 10-136]. В собрании ризницы Спасо-Преображенского монастыря в Ярославле, описанном в 1887 г. П.С. Уваровой, сохранялись евангелия, кресты, священно-служебные сосуды, серебряная посуда, митры, посохи, покровы, облачения священнослужителей [16]. В ризнице Воскресенского собора в городе Волоколамске вплоть до начала XX в. сохранялись образцы древнего шитья, в частности шитое изображение похвалы пресвятой Богородицы, выполненное в 1511 г. [17. С. 307]. Многочисленные свидетельства о сохранении памятников истории и культуры в церковных ризницах и древлехранилищах приводятся в книге В.С. Иконникова [18. С. 1386-1398]. Наряду с вещественными и изобразительными памятниками на русских землях формировались и сохранялись такие компоненты наследия, как культурные и духовные связи. По сведениям академика М.Н. Тихомирова, они проявлялись в житейском обиходе, в церковной службе, в заимствованиях из европейских и восточноазиатских языков [19. С. 257-263].

В эпоху возрождения русской государственности, разрушенной монгольским нашествием, сохранением древностей озаботились московские князья. В 1511 г. было устроено первое светское хранилище, российские достопамятности стали собираться и сохраняться в Оружейной палате, постепенно превращавшейся в музейное хранилище [20. С. 1]. Впоследствии А.Ф. Вельт- ман так характеризовал хранительскую роль первого русского музея: «Московская оружейная палата есть хранилище драгоценных остатков так называемой древности, Большой казны, которая искони заключала в себе заветную святыню, наследственные сокровища и движимое богатство государей русских, состоявшие в серебре, драгоценных камнях, мехах, жемчуге и в различных изделиях, русских и иноземных» [21. С. 3]. И в той мере, как в обществе осознавалась значимость культурного наследия, возрастала роль музеев, важнейшей функцией которых было и остается сохранение и изучение памятников истории и культуры. Убедительные свидетельства в пользу сказанного приведены в грандиозном труде В.С. Иконникова, положившем начало историографическому исследованию русской истории. В главе «Музеи как хранилища памятников вещественных древностей и искусства» он представил и критически осмыслил многочисленные музееведческие работы, выявил роль музея как хранилища памятников, собираемых с целью изучения и передачи будущим поколениям [18. С. 1350-1423].

Парадоксально, но российская, как и вся мировая, история переполнена фактами гибели и уничтожения памятников культурного наследия. В продолжение XIX - первых десятилетий XX в. заботу об охране памятников брали на себя общественные и научные организации: Императорское общество истории и древностей российских при Московском университете, Императорская археографическая комиссия, Императорская археологическая комиссия, Императорское Русское географическое общество, Московское археологическое общество, губернские ученые архивные комиссии. Позже роль хранителя памятников перешла к созданному в 1965 г. Всероссийскому обществу охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК).

В 1870 г. в составе Московского археологического общества была сформирована Комиссия по сохранению древних памятников, которую долгое время возглавляла графиня П.С. Уварова. Комиссия имела право разрешать или запрещать ремонт и перестройку архитектурных памятников в городах России, выявляла сооружения, требовавшие защиты, добивалась их изучения и реставрации. Этому способствовали публикации фотографий и статей о памятниках в специальном издании Московского археологического общества «Древности» [22. С. 315-322].

События Революции 1917 г. и Гражданской войны потребовали новых усилий в деле сохранения памятников культурного наследия. Сразу после Февральской революции дворцовые коллекции и музеи Петрограда были объявлены национальной собственностью, для их регистрации, охраны и выявления памятников особого художественного и исторического значения образовывались художественно-исторические комиссии. А 1 января 1918 г. Московский совет рабочих депутатов образовал комиссию по охране памятников искусства и старины во главе с архитектором П.П. Малиновским [23. С. 99-104]. Общественные инициативы получили государственную поддержку. В 1918 г. в составе Наркомата просвещения РСФСР был создан Отдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины, преобразованный вскоре в Главный комитет по делам музеев и охраны памятников искусства, старины и природы (Главмузей) [24. С. 74, 96]. В системе губернских отделов народного образования функционировали комитеты по делам музеев, охраны памятников искусства и старины (губмузеи). Согласно постановлению Наркомата просвещения 1921 г., губмузеи создавались «в целях правильной постановки музейного дела и наилучшей охраны памятников искусства, старины, народного быта и памятников природы» [25. Л. 60]. Деятельность Томского губмузея, к примеру, направлялась на охрану и изучение историко-культурных памятников и музейное строительство [26. Л. 1-2]. Однако довольно скоро Главмузей и губмузеи были упразднены, и в 1930-1940-х гг. заботы об охране памятников распределялись между комитетами ВЦИК и Совнаркома СССР, а в 1948 г. переданы в ведение вновь созданного Министерства культуры СССР и его местных подразделений. В 1966 г. в составе Министерства культуры была сформирована государственная инспекция по охране памятников истории и культуры [27. С. 10-12].

Формировалась законодательная база сохранения культурного наследия России. Известно, что в продолжении XVIII - первых десятилетий XX в. издавались правительственные указы и распоряжения об охране различных исторических памятников [28. С. 195-196]. Работа в этом направлении активизировалась после Революции 1917 г. Первая Конституция РСФСР, принятая в 1918 г., законодательно закрепила принципы государственного устройства в стране и в числе других мер, направленных на хозяйственное и культурное развитие территорий, провозгласила обязанность органов Советской власти на местах «открывать и устраивать библиотеки, музеи, театры и прочие культурно-просветительные учреждения, а также принимать меры к охране памятников древности» [29].

Конституция РСФСР 1918 г. и созданная на ее основе Конституция СССР 1924 г. определили законотворческую деятельность в сфере охраны культурных ценностей. В октябре 1924 г. был издан Декрет ВЦИК и Совнаркома «Об учете и охране памятников искусства, старины и природы», в котором прописывались меры по учету и охране памятников природы, археологии, архитектуры, «предметов искусства и старины музейного значения». Согласно этому Декрету, обязанность фактической охраны памятников природы и культуры возлагалась на губернские и областные органы власти при участии губмузеев [27. С. 38-40]. Декрет 1924 г. определил государственную культурную политику в сфере сохранения культурного наследия и в дальнейшем воспроизводился во всех других законодательных актах о наследии.

Нужно, однако, отметить, что в 1920-1930-х гг. памятнико-охранительная деятельность была объявлена «формализмом музейного типа», началось целенаправленное уничтожение письменных и вещественных памятников, в том числе памятников архитектуры, в первую очередь - церковных [30. С. 501-502]. Нельзя забывать и о тех утратах, которые понесла сфера культурного наследия в годы Великой Отечественной войны. Требовались серьезные усилия органов государственной власти и общественных организаций по сохранению культурного наследия. В 1947 г. Совет министров РСФСР принял Постановление «Об охране памятников архитектуры» [31. С. 199200]. К постановлению прилагался список памятников, подлежавших охране. В дальнейшем он послужил основой для выявления, изучения и постановки на государственный учет многих архитектурных сооружений. Вслед за этим в 1948 г. вышло Постановление Совета министров СССР «О мерах улучшения охраны памятников культуры». Этим законодательным актом памятники архитектуры, искусства, археологии и истории объявлялись «неприкосновенным всенародным достоянием, состоящим под охраной государства» [27. С. 65-67].

В развитие государственной культурной политики в 1960 г. было принято Постановление Совета министров РСФСР «О дальнейшем улучшении дела охраны памятников культуры в РСФСР», а в декабре 1976 г. был принят Закон СССР «Об охране и использовании памятников истории и культуры». Каждое законоположение сопровождалось подготовкой специальных решений в центре и на местах. Характерен в этом отношении распорядительный акт «О дальнейшем улучшении дела охраны памятников культуры в области», разработанный Томским облисполкомом в июле 1961 г. В преамбуле распорядительного акта изложен фрагмент республиканского постановления о том, что «многие памятники находятся в запущенном состоянии, что ставит их под угрозу разрушения, в то же время средства, выделяемые на их ремонт и реставрацию, не осваиваются или используются не по назначению» и добавлено о неудовлетворительном состоянии историко-революционных и археологических памятников в Томской области. В адрес областного управления культуры, горисполкомов и райисполкомов было выдано строгое предписание усилить работу по охране памятников, не допускать их разрушения и сноса [32. Л. 32-36]. Считаем возможным усомниться в точном выполнении подобных распоряжений на местах. Об этом свидетельствует, в частности, еще одно решение Томского облисполкома «О мерах по улучшению охраны памятников истории и культуры Томской области», принятое в 1976 г. Направленный в Томское областное управление культуры и областное отделение ВООПИиК актовый документ требовал «организовать оформление охранных обязательств с организациями, предприятиями, учреждениями и отдельными лицами, использующими памятники под жилье или в производственных целях». И на основе таких обязательств предписывалось обеспечить сохранность, а также ремонт и реставрацию памятников [33. Л. 123]. Ознакомление с актовым документом вызывает большие сомнения в том, насколько было продумано возложение ответственности за сохранность памятников на отдельные учреждения или обитателей домовладений.

Об изменении ситуации в законодательном оформлении сохранения культурного наследия свидетельствует Федеральный закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», принятый в 2002 г. Государственной думой и в дальнейшем ежегодно переиздаваемый вплоть до сегодняшних дней. В преамбуле раскрываются мотивы и цели актового документа: «Настоящий Федеральный закон регулирует отношения в области сохранения, использования, популяризации и государственной охраны объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации и направлен на реализацию конституционного права каждого на доступ к культурным ценностям и конституционной обязанности каждого заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры, а также на реализацию прав народов и иных этнических общностей в Российской Федерации на сохранение и развитие своей культурно-национальной самобытности, защиту, восстановление и сохранение историко-культурной среды обитания, защиту и сохранение источников информации о зарождении и развитии культуры». В дискурсе нашего исследования важно указание на то, что «в Российской Федерации гарантируется сохранность объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации в интересах настоящего и будущего поколений многонационального народа Российской Федерации. Государственная охрана объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) является одной из приоритетных задач органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления» [34]. Законодатели детально прописали полномочия органов государственной власти в охране памятников культурного наследия, разработали процедуры их выявления, сохранения и использования, указали источники финансирования мероприятий по сохранению, популяризации и государственной охране объектов культурного наследия.

Выяснив исторические обстоятельства формирования и сохранения культурного наследия, мы вправе задаться вопросом о том, каким целям и задачам они отвечают. Обратимся еще раз к свидетельству Н.М. Карамзина, который осветил первый опыт использования памятников культурного наследия в средневековой Руси. Повествуя о венчании на царство Ивана IV, Н.М. Карамзин утверждал, что при дворе вспоминали тогда «о древнейшем примере Владимира Мономаха» и использовали ту «царскую утварь», которую Владимир Мономах завещал «хранить как зеницу ока и передавать из рода в род без употребления» до времени, пока не появится истинный самодержец, достойный «знаков могущества». А по завершении церемонии, когда Иван IV покинул церковь, «народ, дотоле неподвижный, безмолвный, с шумом кинулся обдирать царское место; всякий хотел иметь лоскут паволоки на память великого дня для России» [14. Т. 8, стб. 56-57].

Вслед за Н.М. Карамзиным об использовании памятников истории и культуры для самоутверждения царской власти, для демонстрации богатства и мощи русских царей писали виднейшие исследователи XIX в. С.М. Соловьев, А.Ф. Вельтман, А.Е. Викторов [35. С. 70-73]. Позже, в советскую эпоху, памятники культурного наследия и сохранявшие их музеи активно использовались в политико-пропагандистских целях. Академик АН СССР Н.М. Дружинин вспоминал: «В 1926 г. я был приглашен директором Музея революции СССР старым большевиком С.И. Мацкевичем на должность ученого секретаря музея и передо мной открылось новое поле политико-просветительной работы; оно включало в себя не только ведение историко-революционных экскурсий, но также построение музейной экспозиции, научное описание музейного материала, охрану памятников революционного прошлого». И рассказывал, как музейные памятники использовались в проведении экскурсий для посетителей, «желавших увидеть и понять истоки, сущность и последствия великих революционных событий 1917 г.» [36. С. 34-35].

Проблема использования музейных памятников в политико-просветительной работе обсуждалась на 1-м Всероссийском музейном съезде в декабре 1930 г. С большим докладом выступила заместитель наркома просвещения Н.К. Крупская: «Еще до сих пор с понятием музея часто связывается представление о какой-то кунсткамере, о какой-то коллекции, о сборе каких- то предметов». И призывала: музей должен выступать как «кусок, как определенная часть социалистического строительства», чтобы было ясно, что «музей - это тот же участок классовой борьбы» [37. Л. 1]. Один из организаторов музейного съезда И.К. Луппол, подводя итоги его работы, призвал «включить музеи в русло социалистического строительства» и выполнять поставленные съездом задачи «рука об руку и плечом к плечу с рабочим классом» - за социалистическое строительство, за коммунизм [38. Л. 155].

Задачи, поставленные 1-м музейным съездом, ревностно исполнялись в продолжение нескольких десятилетий. Тем более, что партийно-государственное руководство страны требовало от Министерства культуры СССР «организовать во всех музеях, кроме мемориальных, отделы по советскому периоду - от Великой Октябрьской социалистической революции до наших дней. В экспозициях музеев отразить успехи коммунистического строительства в СССР, победу ленинского курса Коммунистической партии, борьбу советского народа за осуществление Программы КПСС...» [39. С. 416]. Губительные последствия выполнения таких требований получили адекватную оценку специалистов. А.И. Фролов писал, как музеи, призванные хранить и пропагандировать историко-культурное наследие, превращались в пропагандистов мифических достижений советского общества, в хранилища бесчисленных «почетных грамот», удостоверений ударников труда, бесконечных «ксероксов», копий, муляжей, «каких-то немыслимых торжественных портретов» и прочих атрибутов «неудержимого восхождения от хорошего к лучшему». Выход из кризисной ситуации виделся ему в возрождении исследовательской и просветительной деятельности музеев, направленной на изучение и сохранение культурного наследия [40. С. 2332; 41. С. 96-98].

С давних пор памятники истории и культуры использовались в образовательных и научных целях. Так, в описях царских сокровищ XVII в., опубликованных во второй половине XIX в., кроме оружия, царских одежд и драгоценностей, указаны книги, чертежные принадлежности и другие предметы, предназначенные для обучения и просвещения. Приведем описание некоторых памятников: «...сундук белый липовый, в нем 23 книги печатные и письменные, немецкие, большие и малые. 10 тетрадей чертежных, 26 книг печатных русских, киевской печати и письменные. Семь чертежей корабельных на липовых досках, в том числе на бумаге. Тетрадь зеленая, в ней чертежей больших и малых на бумаге 72. Корабль на бумаге александрийской. Линея с цифирными словами. Ящик да коробочка с раковинами и с красками. Три карандаша, корона с цепочкой золотой, две печатки железные, четки, два циркала медные, готовальня с циркили и с инструменты, линейка раздвижная, фонарик складной ореховый. Ящик, а в нем инструменты медные, чернильница серебряная, линейка железная да фут медный. Чертежи всякие, во влагалище трубка зрительная, письма в мешке, три штуки складных инженерских, две книжки малые русские. Два глобуза в ковчегах деревянных, из них один серебряный, другой медный вызолочен, с часами. Поставец деревянный, а в нем ящики, в них - письма. В ящике белом девять карт, описание морям и землям; печатная книжка чертежная на латинском языке. В другом ящике 4 тетради чертежных, 4 листа клееные белые, чертежные; 10 тростей, в том числе две с зрительными трубками; книги колмогорские, оптечка ореховая» [42. С. 226-227].

Включению памятников истории и культуры в культурные процессы способствовала издательская деятельность. В XIX-XX вв. было обнародовано немало ценнейших письменных и изобразительных памятников: серии «Памятники древней письменности и искусства» (СПб. / Пг. / Л., 18781925), «Литературное наследство Сибири» (Новосибирск, 1969-1986), «Музееведческое наследие Северной Азии» (Томск, 2018-2022) и др. Следует особо сказать о музейных каталогах, в которых зафиксированы и описаны многие памятники, сохраняющиеся в музеях. В XX в. стали выходить иллюстрированные журналы, посвященные литературе, театру, памятникам изобразительного искусства и архитектуры. Самые известные из них - «Аполлон» (СПб. / Пг., 1909-1917), «Старые годы» (СПб. / Пг., 19071916). С 1980 г. издается альманах Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры «Памятники Отечества». В названии альманаха отражено содержание, включающее текстовые и иллюстративные материалы о сохранении и популяризации памятников истории и культуры. В 1988-2018 гг. выпускался общественно-политический и научно-популярный журнал «Наше наследие», издание которого инициировал академик Д.С. Лихачев. В журнале публиковались мемуары и письма деятелей культуры, рассказывалось о частных коллекциях, произведениях искусства, памятниках архитектуры.

Говоря об изучении и использовании памятников культурного наследия, следует вспомнить положение В.С. Иконникова о ведущей роли музеев в этой работе. Эту мысль подчеркивала и современная исследовательница Э.А. Шулепова, которая выразилась следующим образом: «Только в музейном использовании памятник может „сверкать“ всеми гранями своих свойств: эстетических, утилитарных, информационных, причем не только семантически, но и эмоционально». Музейные экспозиции, по ее словам, «раскрывают информационный потенциал памятника, приближают его к посетителю» [43. С. 8].

Итак, в продолжение веков сложились и окрепли формы и направления сохранения и использования объектов культурного наследия как воспроизведение памятников в рукописях и художественных образах (также становившихся памятниками), а затем в типографских изданиях, в музейных и выставочных экспозициях, а ныне и в цифровом формате. Непреходящая ценность созданного требует дальнейших междисциплинарных исследований.

памятники культурное наследие образовательный научный

1. Мастеница Е.Н. Актуализация культурного наследия в музеях-заповедниках России // Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение. 2014. № 1 (13). С. 89-95.

2. Горелова Ю.Р. Актуализация культурного наследия как значимая задача культурной политики // Журнал Института наследия. 2016. № 4 (7). URL: https://cyberleninka.ru/ar- tide/n/aktualiztsiya-kultumogo-naslediya-kak-znachimaya-zadacha-kultumoy- politiki?ysdid=l9gkbc01yq83308279 (дата обращения: 13.07.2022).

3. Гулова А.Б., Сидорова Н.В. Проблема актуализации культурного наследия // Огарев- online. Саранск, 2016. № 11. URL: https://joumal.mrsu.ru/arts/problema-aktualizacii-kultumogo- naslediya (дата обращения: 08.07.2022).

4. Веденин Ю.А. Роль географической науки в изучении и сохранении наследия // Наследие и современность: международный научно-методический журнал о культурном наследии. 2018. Т. 1, № 2. С. 8-38.

5. Логинова М.В. Актуализация культурного наследия в контексте задач современной культурной политики // Сфера культуры. 2021. № 4 (6). С. 73-79.

6. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 3: [переиздание]. М. : Русский язык, 1990. 555 с.

7. Лихачев Д.С. Заметки и наблюдения: из записных книжек разных лет. Л. : Советский писатель, 1989. 608 с.

8. О состоянии и задачах музейного строительства РСФСР: постановление ВЦИК 1 января 1934 г. // Хронологическое собрание законов, указов Президиума Верховного Совета и постановлений Правительства РСФСР. Т. 3: 1930-1934. М., 1949. С. 431-433.

9. Гарданов В.К., Кононов Ю.Ф. Музейное строительство в РСФСР (1917-1920 гг.) // Вопросы истории. 1955. № 4. С. 117-123.

10. Лихачев Д.С. Памятники культуры - всенародное достояние // История СССР. М., 1961. № 3. С. 3- 12.

11. Баллер Э.А. Социальный прогресс и культурное наследие. М. : Наука, 1987. 158 с.

12. Карамзин Н.М. История государства Российского : в 3 кн. 5-е изд. СПб., 1842. Кн. 1. Т. 1-4.

13. Дмитриенко Н.М., Черняк Э.И. Николай Михайлович Карамзин: у истоков изучения музейного дела в России // Музееведческие исследования в Томском государственном университете: к 80-летию профессора Э.И. Черняка. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2021. С. 9-28.

14. Карамзин Н.М. История государства Российского : в 3 кн. 5-е изд. СПб., 1842. Кн. 2. Т. 5-8.

15. Викторов А. Обозрение старинных описей Патриаршей ризницы. М., 1876. 142 с.

16. Уварова П.С. Каталог ризницы Спасо-Преображенского монастыря в Ярославле. М., 1887. 42 с.

17. Машков И.П. Воскресенский собор в Волоколамске // Сборник статей в честь графини Прасковьи Сергеевны Уваровой. М., 1916. С. 295-310.

18. ИконниковВ.С. Опыт русской историографии. Киев, 1891. Т. 1, кн. 1-2. [2074 с.].

19. ТихомировМ.Н. Русская культура X-XVIII вв. М. : Наука, 1968. 447 с.

20. Историческое описание древнего российского музея, под названием Мастерской и Оружейной палаты, в Москве обретающегося / сост. [А.Ф. Малиновский, П.С. Валуев]. М., 1807. XLIV. 137 с.

21. Московская Оружейная палата. 2-е изд. / сост [А.Ф. Вельтман]. [М.] : Тип. Бахметева, 1860. [8]. 288 с.

22. Отчет о деятельности Комиссии по сохранению древних памятников за 1908-9 гг. // Древности: Труды Комиссии по сохранению древних памятников Императорского Московского археологического общества. М, 1909. Т. 3. С. 315-322.

23. КузинаГ.А. Государственная политика в области музейного дела в 1917-1941 гг. // Музей и власть. Ч. 1: Государственная политика в области музейного дела (XVIII-XX вв.). М., 1991. С. 96-172.

24. Институты управления культурой в период становления. 1917-1930-е гг. Партийное руководство; государственные органы управления: схемы / гл. ред. К. Аймермахер. М., 2004. 312 с.

25. ГАРФ. Ф. А 2307. Оп. 3. Д. 141.

26. ГАТО. Ф. Р-28. Оп. 1. Д. 555.

27. Охрана памятников истории и культуры: сб. документов / отв. ред. Л.Г. Бескровный и В.Н. Иванов. М., 1973. 192 с.

28. Дьячков А.Н. Законодательство по музейному делу и охране памятников // Российская музейная энциклопедия : в 2 т. М., 2001. Т. 1. С. 195-197.

29. Конституция (Основной закон) Российской Социалистической Федеративной Советской Республики // Декреты Советской власти. Т. 2: 17 марта - 10 июля 1918 г. М., 1959. С. 550564.

30. Шмидт С.О. Краеведение и культура России первой трети ХХ столетия // Россия в ХХ веке: судьбы исторической науки. М. : Наука, 1996. С. 496-505.

31. Об охране памятников архитектуры: Постановление Совета министров РСФСР от 22 мая 1947 г. // Хронологическое собрание законов, указов Президиума Верховного Совета и постановлений Правительства РСФСР. Т. 5: 1946-1948 гг. М., 1949. С. 199-200.

32. ГАТО. Ф. Р-829. Оп. 3. Д. 410.

33. ГАТО. Ф. Р-829. Оп. 1. Д. 795.

34. Федеральный закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» [Электронный ресурс]. Режим доступа: ФЗ-№73-ФЗ-от- 25-июня-2002-года-Об-объектах-культурного-наследия-с-изменениями-на-24-апреля-2020- года.pdf (drr-consulting.ru).

35. Дмитриенко Н.М., Черняк Э.И. Цивилизация закинула свои сети на русских людей (С.М. Соловьев о культуре и музейных ценностях средневековой России) // Музееведческие исследования в Томском государственном университете: к 80-летию профессора Э.И. Черняка. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2021. С. 69-75.

36. Дружинин Н.М. Воспоминания и мысли историка. 2-е изд., доп. М. : Наука, 1979. 168 с.

37. ГАРФ. Ф. А 2307. Оп. 15. Д. 43.

38. ГАРФ. Ф. А 2307. Оп. 15. Д. 46.

39. Постановление ЦК КПСС «О повышении роли музеев в коммунистическом воспитании трудящихся» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1986. Т. 10. С. 416-417.

40. Фролов А.И. Советские музеи в зеркале прессы (по материалам периодической печати 1988 г.) // Музееведение. На пути к музею XXI века. М., 1989. С. 5-34.

41. Фролов А.И. Из истории становления музееведческих центров России // Музей и власть. Ч. 2: Из жизни музеев. М., 1991. С. 62-103.

42. Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых приказов 1584-1725 / сост. А. Викторов. М., 1877. Вып. 1. 376 с.

43. Шулепова Э.А. Наследие и современность: проблема изучения и сохранения // Наследие в эпоху социокультурных трансформаций : материалы междунар. конф. М., 2010. С. 3-10.

Размещено на Allbest.ru