Саамская музыкально-этнографическая терминология в системе перекрестных аналитических указателей

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Саамская музыкально-этнографическая терминология в системе перекрестных аналитических указателей

Соловьёв И.В.

Аннотация

Статья посвящена изучению саамской музыкально-этнографической терминологии. Применение современной системы перекрестных аналитических указателей позволяет сопоставить различные сферы бытования традиционных саамских терминов и понятий, а также выявить их синкретические взаимосвязи в контексте этнического звукового пространства.

Ключевые слова: саами, словарь, перекрестные указатели, термины, звуковое этнопространство.

Abstract

Soloviev I.V. Sami musical-ethnographic terminology in the system of cross-analytical indexes

This article is devoted to the study of Saami musical-ethnographic terminology A modern system of analytical cross-indexing allows for a comparison of various areas of the traditional Saami terms and concepts and to identify their syncretic interaction in the context of the sonic ethnospace.

Key words: Sami, dictionary, cross-indexes, terms, sound ethnospace.

Изучение саамской традиционной музыкальной эстетики в аспекте народной терминологии определяет важнейшее направление в сохранении и возрождении утраченных пластов материального и духовного наследия архаического этноса. Обращение к аспектам музыкально-этнографической терминологии становится актуальным благодаря исследованию традиционной музыкальной культуры саами в ее комплексном изучении и является частью современного когнитивного подхода, позволяющего выстроить систему номинативных концептов музыкального и, шире, этнозвукового мышления саами. Это крайне необходимый шаг, учитывая стремительные тенденции угасания саамского языка и традиционного образа жизни, а также происходящие процессы модернизации, ведущие к угасанию и исчезновению сфер традиционного музыкального искусства.

Одна из существенных научных проблем трактовки народной музыкально-этнографической терминологии заключена в «синкретической многозначности номинаций (явственно это проявляется в древних текстах и архаических культурах) в рамках эстетико-культурологических и музыкальных понятий и категорий» Мациевский И.В. Когнитивная музыкология: актуальность и перспективы // Проблемы когнитивной музыкологии (Санкт-Петербург, 1-2 июня 2009 г.): Тезисы и рефераты докладов Международной научно-теоретической конференции / Отв. ред и сост. И.В. Мациевский. СПб.: РИИИ, 2009. С. 9.. Это позволяет сконцентрировать исследовательскую задачу в осознании глубинных эстетических концептов саамской культуры и позволяет отразить не только объекты и явления в их материальном и духовном воплощении, но и представить концепты традиционного мышления этноса.

Свод саамской музыкально-этнографической терминологии определяется не только накоплением наименований, отражающих сферы звукового пространства, но и научной систематизацией, основанной на современном методе перекрестных аналитических указателей, апробированных в работах И.В. Мациевского. Даная систематизация является перспективной в структурной дифференциации объектов изучения. В этно-музыкологическом исследовательском направлении традиционная терминология звукового пространства прямым или косвенным образом связана практически со всеми областями традиции обрядовой, хозяйственно-бытовой, прикладной и художественно-эстетической Один из вариантов терминологической систематизации предложен И.В. Мациевским по ряду категорий, среди которых: органографическая, исполнительская, функциональная и жанрово-структурная, рецептивно-аксиональная, интерпретационная терминология. См.: Мациевский И.В. Инструментоведческая терминология как объект науки // Материалы к «Энциклопедии музыкальных инструментов народов мира». Вып. 3 / Ред.-сост. В.А. Свободов, отв. ред. И.В. Мациевский. СПб.: РИИИ, 2010. С. 9; Мациевский И. В. Музичні інструменти гуцулів. Вінниця: Новая книга, 2012. С. 359-378. В составленном автором данной статьи «Саамско-русском словаре музыкально-этнографической терминологии» контаминация сфер бытования саамских музыкально-этнографических терминов отражена путем сопоставления буквенно-цифровой индексации. В примечаниях отражаются дополнительные пояснения к терминам. Так, в представленной авторской монографии музыкально-этнографическая терминология представлена в следующих дефинициях: I. Звукоподражательная терминология: имитации голосов и механических звучаний зверей и птиц; звукоизобразительная лексика, отражающая характер звучания, способ звукоизвлечения, тембральные особенности в певческой и инструментальной сферах традиции. II. Оленеводческая терминология включает имитационно-нарративную основу пастушьих зовов, приманиваний и сигналов-команд пастушьей собаке. III. Термины певческого искусства дифференцированы по жанровым сферам, стилистическим особенностям пения, социальному статусу исполнителя и его образным характеристикам. IV. Термины музыкальных инструментов отражают морфологию, заимствованную лексику, способ и исполнительские приемы, функционирование музыкальных инструментов / звуковых орудий. V. Термины, отражающие элементы кинематики в танцевально-игровых видах творчества, определяют вид кинематики или танца и их характеристику, статус танцора. VI. Этнографическая терминология отражает комплекс материальной и духовной культуры этноса и дифференцирована на следующие категории: топонимика и гидронимика, отражающая звуковые образы или объекты, в том числе сакральные территории; материальные атрибуты, связанные со звуковым воплощением; мифологическая персонификация, отражающая звуковое поведение духов и божеств; обрядовая терминология. См.: Соловьёв И.В. Саамско-русский словарь музыкально-этнографической терминологии. Петрозаводск: ПетрГУ, 2015. С. 35-43.. Специфика системы перекрестных аналитических указателей связана с тем, что один и тот же термин, отражающий представленные сферы саамской традиции, может быть генетически связан и с иными представленными группами.

Для характеристики музыкального мышления в культурах древних этносов определяющее значение имеет раскрытие в системе мировосприятия категории звука и звучаний как связующего элемента между человеком, его внутренними духовными потребностями и внешней окружающей средой в контексте мифологии, древних верований, поверий, связанных как с обрядовой, так и с хозяйственно-бытовой жизнью народа. В этой связи системное обращение к истокам мифологического и хозяйственно-бытового концепта саамской эстетики позволяет выявлять тонкие грани слухового, зрительного и кинетического мировосприятия, тесно связанного с окружающим звуковым пространством биологического и физического миров природными звучаниями (в этно-инструментоведческом контексте биологической и физической музыке) Для системного и комплексного аудио-кинезо-визуального представления, в том числе с учетом синестезийного восприятия мира, об окружающем звуковом пространстве традиционных архаических сообществ А. Алпатова вводит термин «звуковая картина мира» (см.: Алпатова А.С. Архаика в мировой музыкальной культуре. М.: Эконом-Информ, 2009. С. 81). Этому факту мы находим подтверждение в саамских поверьях, указывающих, что во всех объектах окружающего мира сокрыт невидимый мир духов саайвх, «принимавших как человеческое, так и животное обличие... <...> ...поддерживающих сложный симбиоз с людьми, выступая в качестве слуг, хранителей и носителей семейных традиций» (Прайс Н. Острова Белого моря в сознании саамов // Культурное и природное наследие островов Белого моря. Петрозаводск, 2002. С. 55).. В этой связи определяющим признаком функционально-жанровых категорий фольклора архаических сообществ становится максимальная подвижность и взаимообусловленность жанров определенной сферы традиции. Как отмечает Ю. Шейкин, один и тот же звуковой образ может интерпретироваться и как «особый напев, звукоподражание, как инструментальный сигнал и как мифологический нарратив» Шейкин Ю.И. История музыкальной культуры народов Сибири: Сравнительно-историческое исследование. М.: Восточная литература, 2002. С. 4..

Древние саамские звуковые представления связаны с тотальной одушевленностью (аниматизмом) размытостью границ между биологической и физической материей и становятся определяющими в выявлении природы синкретизма его прозрачных и подвижных границ звукового источника: голосового, инструментального и аудио-кинезо-визуального (в том числе аутоинструментального музыка тела). Особое значение в саамском звуковом мировосприятии приобретают как голоса, наделенные символической семантикой сакрального потустороннего пространства (вера в персонификацию голосов духов), так и звучания профанного земного (физического и биологического мира), идентификация которого может быть опосредованно связана с сакрализацией Соловьев И.В. Инструментальные основы музыкальной культуры саами: Дис. ... кандидата искусствоведения: 17.00.02 / РИИИ. СПб., 2012. С. 221..

Звукоподражательная терминология

В методологическом аспекте, с точки зрения генезиса музыкального искусства, имитации являются самыми ранними формами человеческой коммуникации, тесно взаимосвязанными с сакральной, обрядовой и утилитарной (охотничьей и пастушьей) сферами. Помимо сфер, относящихся к саамскому традиционному искусству пению, инструментализму, хореографии, в звуковое пространство включается звукоизобразительная терминология, охватывающая зоо-орнитоморфные имитации голосов зверей и птиц, звуковое обозначение бытовых объектов и звучаний окружающего пространства.

Концепты саамского архаического синкретизма в коммуникативном пространстве человека и окружающего мира, прежде всего, обусловлены имитационной основой в тесной взаимосвязи акустического, кинетического и зрительного каналов восприятия. Это одна из самых интегрированных групп, которая характеризуется пограничными связями между речевыми феноменами и специфическими приемами, встречающимися как в нарративных жанрах саамского фольклора, так и в музыкальной сфере: певческом искусстве (речитация, гортанные звуки, вибрато, глиссандо и пр.), инструментальной музыке (связь с приемами звукоизвлечения: ударить, стучать, греметь скрести и пр.), а также хореографии (в выявлении так называемой «звучащей» кинематики в традиционных жестах). К примеру, натуралистическая (конкретное воспроизведение звуковых повадок животного) и символическая (передача образа в стилизованной форме) имитация в йойках «животных» (нередко на структурном уровне происходит их сочетание) в традиции западных саами определяется «тембровыми текстами» (термин Ю. Шейкина) Новик Е.С. Семиотические функции голоса в фольклоре и верованиях народов Сибири // Фольклор и мифология Востока в сравнительно-типологическом освещении / Отв. ред. Н.Р. Лидова, Н.И. Никулин. М.: Наследие, 1999. С. 217-235.. Это становится определяющим знаковым компонентом интонационного комплекса йойк. К примеру, группа фонем у-о-а характерна для натуралистической имитации волчьего воя, а сочетание hon-on, an-no передает экспрессивно-агрессивную поведенческую характеристику волка в контаминации символически-имитационного типа йойки волка; асемантический состав междометий ha-a-lo, la-a-lo представлен в символической йойке-имитации медведя; beu-kobeu голосовой сигнал полярной куропатки (норв. саам.) является обрамляющим рефреном в координации символического типа йойки, передающей птичий образ через ключевые эпитеты; сочетание согласных фонем khm-khm в манере «откашливания» через закрытый рот определяет ритмическую и тембровую характеристику в имитации лиса.

Примеры нерасчлененного единства нарратива и имитаций могут прослеживаться в одном из архаичных поэтических жанров моайнас (саам. «речь, разговор, беседа, сказка»). Прежде всего, синкретические контаминации проявляются в нарративах о животных и направлены на маркировку образов зверей и птиц, по всей видимости являющихся тотемными представителями мира фауны, маркирующими фратрии в саамских родовых коммуникациях. Данные звукоподражания (ономатопоэтические, синсемантические слова, «тембровые тексты» (термин Ю. Шейкина)), скорее, являются своеобразными архетипами заклинаний. Так, в моайнас «Про ворона, тюленя и дикого оленя» рассказывается про старика, у которого три дочери вышли замуж; старшая за ворона, средняя за тюленя и младшая за оленя. Когда старик посещает дочерей, их дети встречают его голосами животных: дети старшей дочери голосом ворона: «крон, крон, крон, дедушка идет», средней голосом тюленя: «хурьк, хурьк, хурьк», младшая голосом оленя: «хонкор, хонкор, хонкор».

Перекрестные взаимосвязи ярко прослеживаются в звукоизобразительной лексике, связанной с названием действия, что позволяет произвести реконструкцию приемов звукоизвлечения на саамских традиционных звуковых орудиях / музыкальных инструментах. В частности, термин t 'sat's 'k 'e / тагкэ (вост.-саам, клд. «бить, ударить; удар, при котором возникает хлопающий или шлепающий звук») можно связать с приемом соударения при игре на деревянных клапперах (постучалках) мурр луэвта (клд. деревянные выструганные пластинки). Представляет интерес реконструкция звукового орудия в контексте обрядового функционирования на примере имитационного термина vaDzad (вост.-саам, йок.) «удар розгой», либо вицей (саам. вуэккьс пессьмур «березовый прут»), при котором возникает звучание резкого тембра. Данная звукоподражательная лексика может быть реализована в культовой охоте на медведя. В частности, тушу поверженного зверя могли хлестать березовыми прутьями. Вероятно, что при этом ритуальном акте возникали свистящие и глухие звуки, образующиеся при прохождении воздуха через тонкий прут и конечном ударе по медвежьей туше. Это наглядный пример идентификации звукового орудия в качестве контаминации ударного идиофона и свободного аэрофона Соловьев И.В. Инструментальные основы музыкальной культуры саами. С. 147. См.: Spencer A. The Lapps. New York: Crane, Russak & Co, 1978. P. 99..

Еще одна детальная реконструкция исполнительских приемов на традиционных саамских инструментах возможна при аналитической трактовке тембро-темпоральной семантики фонем и их сочетаний. В частности, термин vuorxk'Et (зап.-саам.), означающий трение оленьих рогов о ствол дерева, репрезентирует фрикционный прием звукоизвлечения с учетом темпоральных характеристик при игре на идиофоне рожках молодого оленя нурр пудзъя чуарва (клд.). Здесь группы согласных термина vuorxk'Et дифференцированы следующим образом: xk' звук, возникающий в результате движения (фрикции) оленьих рогов по стволу дерева, а сочетание согласных v, r, собственно, отражает темпоритм их движения¹.

Отдельную и взаимообусловленную группу имитационной лексики представляет свод оленеводческих терминов, связанных со звуковыми командами, сигналами оленеводов-пастухов. Это, к примеру, голосовые команды пастушьей собаке, основанные на сочетании сигналов с имитационно-тембровыми характеристиками собачьего лая: cva cuawC, tuw cuawc (вост.-саам. «бери, гони сюда»). Если олени отбились от стада, «лопарь науськивает злым или строгим голосом с'а bac, c'a uijta что значит „кругом (обегай), туда ушли...“ <...> ...при этом кричащий лицом или рукой показывает направление, куда удаляются олени. Если олени отстали от стада, то кричат с'а, добавляя кличку посылаемой собаки... <...> ...посылая собаку в сторону, кричат с'а gorra» См.: Сенкевич-Гудкова В.В. Проблема звуковой изобразительности саамского слова // Ученые записки Карельского педагогического института. Т. XIII. Гуманитарные науки. Петрозаводск, 1963. С. 132, 140-141; Соловьев И.В. Инструментальные основы музыкальной культуры саами. С. 154; Бакула В.Б. Духовная культура саамов и ее отражение в языке. Мурманск: Принт-2, 2017. С. 204. Чарнолуский В.В. Пастбища и организация стада у лопарей. URL: http://saami.su/article/ charnoluski (дата обращения: 28.02.2023).. Асемантическая основа оленеводческих сигналов связана с фонетическим сигнальным комплексом, регламентирующим конкретную ситуацию коммуникации человека и оленя. Так, «если олени ушли далеко и надо их вернуть обратно, а собака работает охотно, пастух насколько возможно тонким, мелодичным, почти женским голосом кричит у-у-у-у-у» Там же.. Однако в своде оленеводческих терминов встречается и группа нарративной лексики. Так, согласно полевому опросу оленевода С. Фефелова (с. Ловозеро), для близкого контакта с оленем, с целью подманивания оленя для прикорма, применяют лексический оборот «а пэ пасквэ» (буквально «иди старик, иди») Там же.

Сочетание имитативных фонем хр, щ, ш, связанных с оленьими голосовыми повадками «хорканьем», нередко применяется в танцевально-игровой сфере саамской традиции в качестве ритмофонического сопровождения..

Этнографическая терминология

саамский музыкальный этнографический синкретический лексика

Особую значимость приобретают термины, отражающие сферу певческого интонирования. В частности, этимология термина йойка/йойк, juoiggus, yoik (от производной формы juoiga (сев.-саам.), joejkedh (южн.-саам.), juoigad (Инари) «петь в традиционной саамской манере») до сих пор полностью не выявлена. Возможно, слово joikua, jojki происходит от протосаамских и прибалтийско-финских языковых протоформ. В частности, у соседей, карелов, данный термин означает «звенеть, звучать»; у ливов слово juoik презентирует семантику стона (от jaik «быть жарким, накаляться») The Saami. P 154.. В зависимости от диалектных особенностей, функционирования, специфики соотношения текста и напева, манеры и характера интонирования в саамской певческой традиции представлен номинативный ряд их различий. Прежде всего, специфика саамского пения определяет процесс, направленный не на объект, а на воплощение самого объекта или образа. В этой связи в йойке не реализуется отношение субъекта и объекта, так как собственно исполнитель сам становится воплощением объекта, нивелирующим границы дуалистического восприятия.

Так, название келло алтэнч (вост.-саам. «звонкоголосая певица»), связанное с эстетической характеристикой пения, имеет параллели с тембром металлических колоколец и бубенцов келл и иных звучащих подвесок, часто составляющих основу музыкального инструментария стержневых погремушек из оленьего рога шердэск (клд.). До сих пор неразгаданными остаются фонетико-семантические связи певческих терминов в традиции западных и восточных саами: luohti (сев.-саам. «сакральный, заклинание, жертва, оберег») региональное обозначение пения северо-норвежских саами, обозначающее экспрессивное пение с активной жестикуляцией, которое презентирует апотропеическую функцию напева с целью защиты от нападения свирепых хищников волков и лу(ы)ввьт (вост.-саам. своеобразная саамская песня). Данные термины, возможно, имеют единый семантический источник, связанный с персонификацией мифологического персонажа Луот-хозик (саам. божество-хозяйка, покровитель оленей и пастбищ). На архаичность термина луввьт указывает родственный термин, обозначающий нарративный жанр ловта (саам. «миф, легенда)» Луввьт (йок.), лыввьт (клд.) своеобразная саамская песня-импровизация кольских (восточных) саами, лаввл (клд.), аййа (йок.) заимствованная и адаптированная песня (кольские саами), leu'dd, levdd (Сколт), lived (Инари) «песня»; luozi (средняя и северная территория шведских саами) заимствованная и адаптированная песня, le'vde (норв. саам) заимствованная и адаптированная песня; juoiggus (сев.-саам.) экспрессивное пение, juoiggalmas (сев.-саам.) пение, обращенное к объекту (человек, животное, место и пр.); lavluh петь в финской и скандинавской манере, lavlod, lavlut петь в церкви, dajahus мелодия с текстом (сев.-саам.), vuolle (i) (зап.-саам.) от финского vala «клятва» пение, как с текстом, так и без него; sojataddat (сев.-саам.) буквально «заставить дрожать голос, используя мышцы горла» и vuovaidit (сев.-саам.) производить долгий вибрирующий вздох. См.: Александрова М.С. Певческая традиция северных саами: терминологические аспекты исследования // XIV Масловские чтения / Науч. ред. М.В. Наумлюк. Мурманск: МАГУ, 2017. С. 94-95; Соловьев И.В. Инструментальные основы музыкальной культуры саами. С. 139-140. Большакова Н.П. Жизнь, обычаи и мифы кольских саамов в прошлом и настоящем. С. 350.. Как отмечали этнографы в своих полевых заметках конца XIX начала XX века, граница между разговорной речью и пением очень зыбкая: «...стоит исполнителю чему-нибудь удивиться, он начинает быстро говорить, и не понять, пение это или разговор». Недаром старожилы отмечали, что в давние времена легенды (ловты), не сказывали, а пели.

Другой термин, заслуживающий особого внимания, duura (зап.-саам.), который трактуется как совместное (мужское и женское) ритуальное голосовое интонирование, сопровождающее пение joike/йойк (саам.) нуэйта в высоком регистре. Существует две семантические трактовки тембро-регистровой характеристики duura:

а) мужчины поют более громко в высоком регистре, женщины тише;

б) совместное женско-мужское пение в низком регистре по отношению к интонированию в высоком регистре нуэйта*.

Термины музыкальных инструментов

Обращение к терминам, отражающим сферу инструментализма, связано с этапным характером их изучения. Поводом для нового научного обращения к саамской инструментальной терминологии послужили многочисленные письменные свидетельства зарубежных и отечественных исследователей XVII-XXI веков, а также полевые материалы автора статьи. Следует отметить, что частичная утрата этнических названий саамского инструментария / звуковых орудий связана c угасанием живой традиции и отсутствием экспедиционного пространства их изучения. В этой связи ряд терминов саамской культуры, встречающихся в письменных источниках как западных, так и отечественных исследователей, описательно характеризуют предмет, к примеру: «стучащие палочки», «постучалки», «жужжащие диски», «перо в губах», «палочки со звенящими кольцами», природные камушки, полые (берестяные) трещотки и пр. Следует принимать во внимание тот факт, что ряд музыкальных инструментов и звуковых орудий в архаических традиционных сообществах не имеют специальных названий и часто обозначаются описательной лексикой, отражающей название предмета, форму, характер звучания, свидетельствующей «о процессуальном характере понимания предметов культуры» Шеффер И. Лаппония 1673 года, или Новое и вернейшее описание страны саамов и самого саамского народа, в котором излагается многое еще никому неведомое о его происхождении, суевериях, колдовстве, образе жизни, обычаях, а также о природе, животных и металлах, встречающихся в Лапландии, с приложением подробных к тому рисунков. Апатиты: Живая Арктика, 2008. С. 57; Manker E. Die Lappische Zaubertrommel. S. 394-395, 227. В этнографической литературе встречается упоминание у восточных саами хордофона без названия. Звукоизвлечение происходит путем натяжения оленьего сухожилия, при котором один конец жилы зажат между зубами, а другой натягивают рукой. См.: The Saami... P. 150; Шейкин Ю.И. История музыкальной культуры народов Сибири. С. 5..

В результате изучения музыкального инструментария саами, ряд атрибутов, относящихся к так называемым шумовым инструментам, были номинированы с учетом лексической специфики кольских диалектов саамского языка в консультациях саамоведов-лингвистов и носителей саамского языка. В саамской традиции представлены практически все классы музыкальных инструментов: идиофоны, аэрофоны и мембранофоны, которые были зафиксированы в полевой практике. Большую часть представляют инструменты класса идиофонов, семантика названий которых отражает их морфологию. В частности, шнуровой встряхиваемый идиофон кэнЪца (саам. «коготь»), чуэррьв рог, нурр пудзъя чуарва (саам. «рожки молодого оленя»); идиоглотный кларнет fadno (швед. саам.; от названия одноименного растения семейства зонтичных дягиля (angelica archangelica)), свистковая флейта-манок нюркаммь (от саам. нюрк «свистеть»). Различного рода шумящие амулеты-обереги, прикрепляемые к поясу, саамскому бубну, могут быть отнесены к классу идиофонов как разновидность подвесок и рамных погремушек. Среди них паннъ талл (саам. «медвежий коготь»), паннъ пальтэсь (саам. «клыки волка»), паннъ ныгкешь (саам. «щучьи зубы»), руввьт куэлльц (саам. «кольцо из металла»), пессь-чуххьк (саам. «берестяная коробка с шумящими оберегами») и ряд других звучащих атрибутов как магического, так и хозяйственного значения. Отдельную группу, имеющую параллели с группой звукоподражательных терминов, составляют инструменты, названия которых связаны иконической или символической номинацией имитационной основы. К примеру, свободный вращаемый аэрофон хоуфф/хуфка (саам. звукоподр.) и вихревой аэрофон наввьт (саам. «зверь»). Отдельного внимания заслуживают названия стержневых, соударяемых и рамных погремушек, которые обозначают способ звукоизвлечения, тембральные и функциональные номинации. Среди них соударяемая погремушка тсатске (саам.; от коми-ижем. тотшокдчыны «ударить»), стержневые погремушки шэрдэск (от саам. «греметь, шуметь») и пыннем сирр (от саам. «охранять, хранить, защищать») Данная номинация отражает обрядовый концепт применения погремушек в аспекте апотропеического функционирования. См.: Бакула В.Б. Духовная культура саамов и ее отражение в языке. С. 202-206; Соловьев И.В. Саамско-русский словарь музыкально-этнографической терминологии..

Наибольшее количество терминов описывают мембранофоны саамские бубны, а также атрибутивный комплекс функционирования, отражающий способы звукоизвлечения. Это названия, отражающие основные типы и разновидности бубнов в их региональных номинациях, обуславливающих эргоморфологические признаки инструмента, функционирование и мифологическую семантику. К примеру, нуэйт куэмд(а)эс (кольск.саам. «крышка, покрытие») бубен колдуна чашеобразный (долбленый) тип бубна; kannus (фин. саам. «крышка») угловая разновидность рамного типа бубна; geure/keure (швед. саам. «кольцо»; гипотетическая связь с саамским божеством Каврай / Karva, Karvaj покровитель колдунов-нуэйтов; от вост.-саам. kivr, kiwre, kaairve «колдун») кольцевая разновидность рамного типа бубна; goavdes, kobdas, kovdas, quobdas (саам. Торне, Кеми), kabdes (швед. саам.), goavddis (от корня govva, kovva и суффикса das «то, на что наносят картины, собрание картин») чашеобразный (долбленый) тип бубна; govadasat (зап.-саам. «бубен видений»); cacket (зап.-саам., Гаттфьелдалл, южная часть Нордланд) «поднимать, передавать бубен над очагом другому лопарю (участнику ритуала)». Отдельный свод терминов связан с экзоэтнонимическими (заимствованными) названиями саамских мембранофонов. Таковы seremonitromme (термин норвежских миссионеров «обрядовый барабан»); kannuslauta (фин. «доска прорицателя»); noitarumpu (фин. «барабан колдуна»); laptrum (нем. «лопарский барабан»); runnebomme (рунебоммь) / runembummen (от норв. rune «руна, рунические знаки, символ» и bomme «деревянный ларь для хранения продуктов» (в морфологической ассоциации чашеобразного типа саамского бубна))¹.

В семантическом поле названий представляет интерес региональное название саамского бубна у Кольских саами куэмдэс / нуэйт куэмдэс. Исследователи гипотетически связывают его с фонетически близким словом цуэмп (клд.), цуомб, цуамп (екоостровский говор клд.), цыэмбай (йок.), цэамбай (сосновский говор йок.), цуабб (нот., Печенгский и Подрецкий погосты) «морская звезда», обозначающим земноводную амфибию лягушку. Такое сопоставление доказывает логику их взаимосвязи. Если обратиться к описаниям ритуалов предсказаний при помощи специальных указателей Manker E. Die Lappische Zaubertrommel. S. 144, 152; Соловьев И.В. Саамские бубны: от архаики к современности. Петрозаводск: Версо, 2021. С. 95-100. Указатели это специальные предметы-атрибуты: кольца, пластины из оленьей кости, дерева, латуни, серебра, которые используются в магических ритуалах для предсказания различного рода событий и явлений. Указатель располагают на мембране бубна. Вследствие вибрации поверхности мембраны, путем возбуждения ее колотушкой (ударником), происходит перемещение указателя по символам-изображениям, которые трактуются колдуном в соответствии с саамскими поверьями в рамках традиционной мифологической концепции. См.: Manker E. Die Lappische Zaubertrommel. S. 347-378., характер перемещения по мембране связан с рикошетом, что вызывало ассоциации с прыгающим движением лягушки. Как отмечает отечественный этнограф В. Алымов, вероятно, что «саамское название неотъемлемой и самой важной при мистериях принадлежности шаманского бубна лягушки и было перенесено...<....>...на весь шаманский бубен» В ритуале предсказаний бубен фиксируется нуэйтом в горизонтальной плоскости мембраной вверх. При вибрации поверхности мембраны, после возбуждения ее колотушкой (ударником), происходит соударение и перемещение указателя по магическим символам-изображениям. Нуэйт трактует данные символы в соответствии с саамскими поверьями в рамках традиционной мифологической концепции. См.: Алымов В. Что такое Сампо? // Советская этнография. 1937. №1. С. 155-160; Соловьев И.В. Саамские бубны. С. 141-146..

Единственное упоминание о бытовании саамского бубна на территории Северной Карелии (одного из ареалов раннего проживания саамского этноса) отражено в словаре кольско-саамских диалектов А. Генетса. В частности, исследователем было выявлено название kontakka/koamtka, означающего «дух волшебного бубна». Обращение к этнографической группе терминов, отражающих названия мифологических духов и божеств в саамской традиции, выявило фонетическую аналогию в обозначении старухи-колдуньи конньтакка (саам. коннЪт «дикий олень» и акка «женщина»; буквально «женщина, самка, жена дикого оленя»). Согласно саамским легендам, колдунья превращается в самку дикого оленя, которая родила прародителя саамского рода оленя-человека Мяннташш, по мифологическим представлениям, у него было белое тело, черная голова и золотые рога.

Гипотетическая реконструкция данного названия определяет важнейший концепт генезиса саамского бубна, связанного с образом оленя, и определяет семантику «оленного» духа, заключенного в звучании «голосе» магического бубна! Genets A. Worterbuch der Kola-Lappischen Dialekte nebst Sprachproben. Helsingfors: Finska Vetenskaps-Societeten, 1891. Большакова Н.П. Жизнь, обычаи и мифы кольских саамов в прошлом и настоящем. С. 262.

Семантика названий специальных указателей также обусловлена их морфологией и функционированием. К примеру, veike (зап.-саам.); birra/бирра (вост.-саам. «кольцо»), baja (зап.-саам. «ветвистое дерево») указатель из части оленьего рога; pallm (зап.-саам. «металлические пластины»); arpa, vuorpa, vuorbe (вост.-саам. «жребий, судьба», от корня arv «отгадывать»)152, 348; Соловьев И.В. Саамские бубны... С. 95-100.. Особую значимость приобретают подвески Givrienreseltakk (зап.-саам., буквально «убранство волшебного бубна»), представляющие контаминацию нанизанных подвесок, рамных, шнуровых и встряхиваемых погремушек, прикрепляемых к различным частям саамского бубна. В зависимости от материала (латунные кольца, цепочки, мешочки с мелкими предметами, матерчатые подвески, пластинки, пряжки из латуни, олова, серебра, кости животных) представлены варианты их номинаций. В частности, тиепп (клд.), Лыййн, Nabma skielo, kiello, sib-libja (зап.-саам.) Соловьев И.В. Саамские бубны. С. 132-140..

Терминологическая семантика атрибута-ударника, предназначенного для возбуждения мембраны бубна, отражает морфологический образ молота Т или Y-образной формы из оленьего рога: vetjere, veazir (саам. «молот»); ziaarve vetzier (зап.-саам. «молот из оленьего рога»), shаmmer вечер (саам. «молот»). Данный образ атрибут молота громовержца Тора, является прямой аналогией заимствования артефакта из скандинавской мифологии. Среди других номинаций в обозначении ударника встречаются названия, семантика которых отражает лексику звукообразования и исполнительских приемов. В частности, tsabbmet (саам. Лукселе) «стучать, бить по бубну»; tjuojet vettjerin (саам. Лукселе) «играть на бубне молотом из оленьего рога»; staura (саам. Гаттфьелдалл, южная часть Нордланд) «ударять в бубен плоской стороной молота»; meureskare/meavrresgarri (от meu(w)ret/mewret/meurestet; от myre «ноготь», meuri «стонать») «ударять в бубен в колдовском ритуале, выполнять колдовские действия» (саам. Луле и Торне); чуэррь (мурр) вечра куэмдас такгкэм гуэйка (вост.-саам.) «молот из оленьего рога для ударов в бубен».

В этнографических сведениях о функционировании саамских бубнов сохранилось лишь ограниченное количество терминов, обозначающих звучание саамских бубнов. Одним из таких является звукоподражательный термин tjuvjeles (зап.-саам.) свистящий звук в сочетании со звоном подвесок-погремушек, укрепленных к бубну. Если звенящий тембр подвесок-погремушек, укрепленных к бубнам, не вызывает логического звукового восприятия, то семантика свистящего звучания бубна в трактовке термина определяется путем обращения к морфологической особенности «чашеобразного» типа бубнов и связана с наличием перфоративного орнамента на задней поверхности чаши бубна. Так, в момент возбуждения мембраны бубна ударником звуковая волна отражается на внутренней стенке бубна, а «свистящая» окраска тембра, по всей вероятности, возникает в результате прохождения звуковой волны через острые края перфоративного орнамента бубна, при этом увеличивая период звуковой вибрации Бакула В.Б. Духовная культура саамов и ее отражение в языке. С. 206; Manker E. Die Lappische Zaubertrommel... S. 414, 419. Возможно, корневая основа термина связана с лексемами, распространенными в восточно-саамских диалектах. Например, чуввесь (саам., клд. «яркий, светлый») и чуййе (саам, клд. «звенеть, звонить»). См.: Керт Г.М. Словарь саамско-русский и русско-саамский: Пособие для учащихся начальной школы: около 4000 слов. Л.: Просвещение, 1986. С. 107; Manker E. Die Lappische Zaubertrommel. S. 421; Соловьев И. В. Саамские бубны. С. 100..

Таким образом, представление саамско-русского словаря музыкально-этнографической терминологии является базой систематического пополнения музыкально-этнографической лексики в системе аналитических перекрестных указателей. Это позволяет не только систематизировать накопленный материал, но и раскрыть базовые концепты эстетики звукового мышления этноса на пути возрождения и сохранения архаичных реликтов традиционной саамской культуры.

Условные обозначения

вост.-саам. восточно-саамская группа диалектов.

зап.-саам. западно-саамская группа диалектов.

йок. йоканьгский диалект.

клд. кильдинский диалект.

норв. саам. норвежские саами.

нот. нотозерский диалект.

саам. саамский язык.

сев.-саам. северо-саамский диалект.

фин. саам. финские саами.

швед. саам. шведские саами.

южн.-саам. южно-саамский диалект.

Литература

1. Аблова А.Р. Звучащие камни Карелии: к вопросу о музыкальной реконструкции // Donatio musicological: Сборник статей. Петрозаводск: Петрозаводская гос. консерватория, 1994. С. 102-117.

2. Александрова М.С. Певческая традиция северных саами: терминологические аспекты исследования // XIV Масловские чтения / Науч. ред. М.В. Наумлюк. Мурманск: МАГУ, 2017. С. 92-98.

3. Алпатова А.С. Архаика в мировой музыкальной культуре. М.: Эконом-Информ, 2009. 204 с.

4. Алымов В. Что такое Сампо? // Советская этнография. 1937. №1. С. 155-160.

5. Бакула В.Б. Духовная культура саамов и ее отражение в языке. Мурманск: Принт-2, 2017. 288 с.

6. Большакова Н.П. Жизнь, обычаи и мифы кольских саамов в прошлом и настоящем. Мурманск: Мурманское книжное изд-во, 2005. 414 с.: ил.

7. Волков Н.Н. Российские саамы: историко-этнографические очерки / Отв. за выпуск Л.-Н. Ласку, Ч. Таксами. СПб.: МАЭ РАН, 1996. 106 с.

8. Керт Г.М. Словарь саамско-русский и русско-саамский: Пособие для учащихся начальной школы: около 4000 слов. Л.: Просвещение, 1986. 247 с.

9. Мациевский И.В. Инструментоведческая терминология как объект науки // Материалы к «Энциклопедии музыкальных инструментов народов мира». Вып. 3 / Ред.-сост. В. А. Свободов, отв. ред. И. В. Мациевский. СПб.: РИИИ, 2010. С. 5-15.

10. Мациевский И.В. Когнитивная музыкология: актуальность и перспективы // Проблемы когнитивной музыкологии (Санкт-Петербург, 1-2 июня 2009 г.): Тезисы и рефераты докладов Международной научно-теоретической конференции / Отв. ред и сост. И. В. Мациевский. СПб.: РИИИ, 2009. С. 5-10.

11. Мациевский И.В. Музичні інструменти гуцулів. Вінниця: Новая книга, 2012. 464 с.

12. Новик Е.С. Семиотические функции голоса в фольклоре и верованиях народов Сибири // Фольклор и мифология Востока в сравнительно-типологическом освещении / Отв. ред. Н.Р Лидова, Н.И. Никулин. М.: Наследие, 1999. С. 217-235.

13. Прайс Н. Острова Белого моря в сознании саамов // Культурное и природное наследие островов Белого моря. Петрозаводск, 2002. С. 55-60.

14. Сенкевич-Гудкова В.В. Проблема звуковой изобразительности саамского слова // Ученые записки Карельского педагогического института. Т. XIII. Гуманитарные науки. Петрозаводск, 1963. С. 131-143.

15. Соловьев И.В. Инструментальные основы музыкальной культуры саами: Дис. ... кандидата искусствоведения: 17.00.02 / РИИИ. СПб., 2012. 268 с.

16. Соловьев И.В. Саамские бубны: от архаики к современности. Петрозаводск: Версо, 2021. 224 с.: ил.

17. Соловьёв И.В. Саамско-русский словарь музыкально-этнографической терминологии. Петрозаводск: ПетрГУ, 2015. 123 с.

18. Харузин Н.Н. Русские лопари (очерки прошлого и современного быта). М.: Товарищество скоропечатни А. А. Левенсон, 1890. 472 с.

19. Чарнолуский В.В. Пастбища и организация стада у лопарей.

20. Шейкин Ю.И. История музыкальной культуры народов Сибири: Сравнительно-историческое исследование. М.: Восточная литература, 2002. 718 с.

21. Шеффер И. Лаппония 1673 года, или Новое и вернейшее описание страны саамов и самого саамского народа, в котором излагается многое еще никому неведомое о его происхождении, суевериях, колдовстве, образе жизни, обычаях, а также о природе, животных и металлах, встречающихся в Лапландии, с приложением подробных к тому рисунков. Апатиты: Живая Арктика, 2008. 129 с.: ил.

22. Genets A. Worterbuch der Kola-Lappischen Dialekte nebst Sprachproben. Helsingfors: Finska Vetenskaps-Societeten, 1891. 293 S.

23. Manker E. Die Lappische Zaubertrommel. Eine ethnologische Monographie Die Trommel als Denkmal materieller Kultur. Stockholm, 1938. 888 S. (Acta Lapponica, I).

24. Spencer A. The Lapps. New York: Crane, Russak & Co, 1978. 160 р.

25. The Saami: а cultural encyclopedia. Vammala: Sumalaisen Kirjallisuuden Seura, 2005. 498 p.

Размещено на Allbest.Ru