Индивидуализм и холизм в институциональной экономике

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Новосибирский государственный технический университет»

Кафедра экономической теории

Эссе

Индивидуализм и холизм в институциональной экономике

Выполнил: Гензе Э.Р.

Факультет Бизнеса

группа ФБЭ-93

Проверила: Литвинцева Г.П.

Новосибирск 2012

Содержание

индивидуализм холизм институциональный экономика

1. Сравнительная характеристика холизма и индивидуализма с точки зрения институциональной экономики

2. Сторонники и критики методологического индивидуализма

3. Сторонники и критики холизма

Список литературы

1. Сравнительная характеристика холизма и индивидуализма с точки зрения институциональной экономики

Метод холизма утверждает важность связей между элементами для формирования свойств самих элементов и системы в целом. Институты первичны, индивиды вторичны.

Согласно принципу методологического индивидуализма в центре социальных процессов находится индивид. Институты вторичны по отношению к индивидам.

Методологический индивидуализм как принцип неоинституционализма и холизм как принцип традиционного институционализма представляют две противоположные позиции. По мнению А.Н. Нестеренко, большинство представителей современного (эволюционного) институционализма разделяют принятую современной наукой точку зрения о дуалистическом характере элементов системы. Такую позицию А.Н. Нестеренко называет отрицанием "методологического экстремизма".

Рассмотрим эти принципы на основе общего системного подхода. С точки зрения общего системного подхода, экономическая система - это система, состоящая из экономических агентов (индивидов, элементов) и связей между ними, действующим согласно определенным правилам (институтам).

В экономической системе правила и индивиды взаимосвязаны. Индивиды осуществляют взаимодействие, руководствуясь правилами. Их поведение определяют правила (институты). С другой стороны, правила создаются индивидами. Индивиды могут формировать связи по изменению существующих правил. Принцип методологического индивидуализма отражает блок обратной связи (связи индивидов, экономических агентов по формированию, изменению правил), а холизм - прямые связи (влияние правил на индивидов).

Если в экономической системе не используется принцип методологического индивидуализма, это означает, что индивиды не могут участвовать в формировании правил, изменять правила. Такая система стремится к кибернетическому (вертикальному) управлению.

Если в экономической системе не используется принцип холизма, то экономические индивиды, формирующие правила, оказываются независимыми от этих правил. Это делает невозможным существование системы.

Методологический индивидуализм рассматривает систему как совокупность элементов. С точки зрения методологического индивидуализма коллективная общность (например, предприятие) не обладает существованием отдельным от индивидов, его составляющих. Такая коллективная общность есть совокупность целей отдельных индивидов. Но с точки зрения системного подхода система - это нечто большее, чем совокупность ее элементов (индивидов). При этом цели и задачи системы не обязательно должны совпадать с целями индивидов. Следовательно, предприятие (если оно является системой) может обладать собственными целями.

Холизм в отличие от методологического индивидуализма рассматривает систему только в целом. Но с точки зрения системного подхода существование системы неотделимо от существования ее элементов. Цели, функции элементов и цели системы взаимосвязаны, оказывают друг на друга взаимное влияние.

С точки зрения общего системного подхода, элементы и система взаимообусловлены положительными и отрицательными обратными связями, поэтому методологический индивидуализм и холизм не противоречат, а дополняют друг друга.

Принцип холизма - это условие существования системы, принцип методологического индивидуализма - условие саморегулирования, адаптации, самоорганизации системы.

Применение общего системного подхода к институционализму должно привести к учету и использованию обоих принципов - и методологического индивидуализма, и холизма.

2. Сторонники и критики методологического индивидуализма

К концу девятнадцатого столетия обозначились два тренда и соответствующие им традиции в интерпретации общественного интереса³. Так, английская традиция отрицала саму возможность существования каких-либо интересов, отличных от предпочтений индивидуумов (индивидуализм). Германская же традиция, наоборот, допустив наличие интересов общества как такового (холизм), признала категорию «коллективные потребности» в качестве фундаментальной основы знаменитой «немецкой финансовой науки».

Как пишет Марк Блауг, «само выражение «методологический индивидуализм», видимо, было введено Шумпетером в 1908 г.», все же не стоит начинать эту историю с XX-го столетия. Дело не в термине, а в понятии. Поэтому, даже не возвращаясь к Джереми Бентаму - родоначальнику «утилитаризма» и его последователю Джону Стюарту Милю, с известным тезисом о том, что «соединяясь в общество, люди не превращаются в нечто иное» положительно невозможно пройти мимо Кнута Викселля.

По словам Джеймса Бьюкенена, почерпнутым из его нобелевской лекции, «Викселль заслуживает всеобщего признания как основоположник современной теории общественного выбора, поскольку в его диссертации 1896 г. присутствовали три важнейших элемента, на которых базируется эта теория: методологический индивидуализм концепция «человека экономического» (homo economicus) и концепция политики как обмена».

Непосредственно К. Викселлю принадлежит и тезис, выражающий саму суть методологического индивидуализма в неоклассической теории: «если полезность для каждого отдельного гражданина равна нулю, то совокупная полезность для всех членов общества будет равна только нулю и ничему другому».

Став антитезой методологическому холизму, согласно которому социальные общности обладают преференциями и функциями, несводимыми к предпочтениям и поведению составляющих их индивидуумов, методологический индивидуализм занял центральное место в экономической теории.

Приведем несколько известных утверждений. Альберт Шэффле, например, писал о наличии общественных потребностей, «которые не могут быть обеспечены отдельными членами общества».

Еще более определенно высказался Карл Менгер «...не только у человеческих индивидуумов, из которых состоят их объединения, но и у этих объединений есть своя природа и тем самым необходимость сохранения своей сущности, развития - это общие потребности, которые не следует смешивать с потребностями их отдельных членов и даже с потребностями всех членов, вместе взятых».

Типичные для двадцатого столетия альтернативные суждения, можно найти у Пола Самуэльсона - «я не предполагаю наличие мистического коллективного разума, который позволяет наслаждаться пользованием коллективных потребительских благ Ричарда Масгрейва - «поскольку группа людей как таковая не может говорить, возникает вопрос, кто способен выразить чувства этой группы» и Карла Поппера - «поведение и действия таких коллективов, как группы, должны быть сведены к поведению и действиям отдельных людей». И так далее и тому подобное; таких аргументов и контраргументов можно найти много с каждой стороны.

Думается, с позиций современной науки об обществе с ее институциональным пониманием социума эти аргументы выглядят уже не столь убедительными. Представление же о том, что носителем всякого интереса является какое-либо одушевленное существо, просто наивно. В условиях усложнения связей между людьми сами институты генерируют специфические интересы отдельных общностей индивидуумов и общества в целом.

При «подключении» же теории игр к обсуждению данного вопроса стал очевиден и другой вывод: в результате автономных и своекорыстных решений индивидуумов их совокупность в целом может перейти в положение, которое противоречит целям каждого из них. Иначе говоря, полученный результат не всегда редуцируется к функциям полезности индивидуумов, что свидетельствует также о наличии у социальной целостности системных свойств, не имеющихся у индивидов.

Во второй половине двадцатого столетия дискуссия вокруг дилеммы «индивидуализм-холизм» развернулась с особой силой (Блауг (2004, с.100-101), Krimerman (1969), O'Neil J. (1973)). Одна из ее особенностей была связана с тем, что критики холизма стали выводить методологический индивидуализм из того, что общество состоит из людей, из представлений о том, что все общественные институты создаются индивидуумами, а социальные целостности есть лишь гипотетические абстракции. Однако, такой подход был поддержан далеко не всеми. «Люди не создают общество - пишет Рой Бхаскар, поскольку оно всегда существует до них и является необходимым условием их деятельности».

Постепенно эта дискуссия «вернулась» в работы социологов, где при сохранении «оппозиции крайностей» - методологический коллективизм Эмиля Дюркгейма с требованием рассматривать общественные явления как феномен социальной целостности, не редуцируемый к индивидуальным действиям, и методологический индивидуализм Макса Вебера , с установкой на их объяснение исключительно через действия индивидуумов, главный ее вектор сместился в область менее радикального восприятия индивидуализма.

Бенно Верлен, в частности, подчеркивает, что «методологический индивидуализм не означает отрицания существования коллективностей и институтов. Равно как не требует он и соглашаться с утверждением, что общество - это не более чем совокупность принадлежащих к нему индивидов или что общество можно свести к индивидуальной психологии и объяснить его в ее понятиях».

Близких позиций придерживается и самый последовательный попперианец Джозеф Агасси, трактующий методологический индивидуализм в более нейтральных тонах (Agassi (1960, 1973)). Все это указывает на формирование определенного компромисса в трактовке общественного интереса.

Так Энтони Гиденс, с одной стороны, рассматривает методологический индивидуализм как возможную альтернативу структурной социологии, с другой стороны приходит к выводу, что структурная социология и методологический индивидуализм не являются альтернативами такими, что, отрицая одну, мы принимаем другую. Продолжает эту линию в рамках реляционной методологии и другой английский социолог - Р. Бхаскар.

Примерно таких же взглядов придерживаются представители французской социологии. Раймон Будон подчеркивает, что индивидуализм является необходимой, но не достаточной предпосылкой исследования общества.

Ален Турен и Мишель Крозье указывают на двойственность общественной жизни, где социальные структуры и индивидуальное поведение выступают как равнозначные и взаимодополняющие элементы окружающей действительности.

Критика. В принципе, методологический индивидуализм отрицается историей. А первым стал оспаривать идею человека экономического Карл Маркс. Он утверждал, что человечество начало с коммунизма и к коммунизму придет.

Нынешняя реальность сложнее, чем марксова концепция отрицания отрицания: коммунизм - индивидуализм - коммунизм. Тем не менее, чтобы разобраться, насколько вообще методологический индивидуализм работает в данном случае как предпосылка экономического исследования, необходимо понять, с каких позиций Маркс эту предпосылку критиковал.

Экономика - наука рациональная, направленная на выявление четких исторических закономерностей человеческого поведения. История показывает, что люди в своем поведении зачастую руководствуются целями коллективными (забота о семье, об общине и пр.) либо целями альтруистическими (помощь путнику в беде, гостеприимство в отношении даже постороннего, столь характерное, например, для Кавказа).

Все эти случаи в истории не являются аномальными. Они регулярно воспроизводятся, т.е. существуют устойчиво, причем иногда тысячелетиями. Община существует десятки тысяч лет, феодальные отношения - многие сотни лет, самурайская верность - полторы тысячи лет. Очевидно, что это очень устойчивые стереотипы поведения. Тогда почему мы считаем, что методологический индивидуализм в природе человека, а такое поведение - нет?

Рассмотрим формы поведения, характерные для раба и члена общины (и тот, и другой виды человеческого существования заведомо неиндивидуалистические).

В отношении раба постоянно наличествует принуждение, физическое или духовное. Раб явно руководствуется навязанными ему, с точки зрения современного наблюдателя, целями. А раб счастливый сам, не из-под палки руководствуется этими целями. Счастливый раб может, конечно, выдавать себя за такового. Но когда он отдает жизнь за своего господина, возникает вопрос: зачем он притворяется? Ведь жизнь - это высшая ценность.

Объяснить это можно, во-первых, тем, что он беспокоится за свою семью, но тогда речь должна уже идти о коллективных ценностях, коллективных целях, потому что семья есть та же община, т.е. коллективный орган, с которым человек себя отождествляет. Во-вторых, это можно объяснить тем, что счастливый раб руководствуется религиозными представлениями.

Он полагает, что в загробной жизни ему зачтется верная служба своему господину, т.е. он рассматривает загробную жизнь как ценность, что вполне рационально. И эта модель устойчиво воспроизводится, поскольку проверить существование загробной жизни не удается. Маркс называет религию «опиумом для народа», но также и «последним вздохом угнетенной твари».

Член общины руководствуется своими целями, но не индивидуальными, а коллективными. Община являет собой группу однородных производителей, связанных друг с другом не отношениями конкуренции за какой-то ресурс, а отношениями взаимопомощи. Это значит, что каждый член общины безвозмездно отдает имеющийся у него излишек (относительный или абсолютный) другому ее члену, который в нем нуждается, рассчитывая, что в следующий раз, когда ему не повезет, с ним тоже поделятся. Это, как бы, система взаимного страхования, и в этом смысле она совершенно рациональна.

Другой пример нерационального поведения не из общинной, а из самой что ни на есть современной жизни. Вторая половина XIX в., США. В это время там происходит формирование и быстрое развитие капитализма. И до 25 % накопленного капитала тратится нерационально - на престижное потребление. Наши «новые русские» даже в лучшие свои годы не подошли близко к тому, что вытворяли «новые американцы», купавшие своих любовниц в ваннах из золота, наполненных шампанским, раздававшие друзьям поселки из 50 домов. И столь дикое поведение носило массовый характер.

Зачастую у человека есть три «Мерседеса- 600», но не достроена дача. Такое поведение - явно нерациональное и неиндивидуалистическое - нельзя объяснить людской дуростью, ибо дурость - не массовый психоз и не может охватывать целые слои населения. Очевидно, мы имеем дело с какой-то закономерностью. Как можно объяснить данное явление?

Первым попытался это сделать американский экономист Вильям Стамнер (William Stumner), известный на сегодняшний день лишь тем, что его любимым учеником был Торстайн Веблен.

Стамнер выдвинул идею отрицания рациональности. Он считал, что человек, как животное, руководствуется в своем поведении внешней силой, которая его куда-то влечет, заставляет делать иррациональные вещи, управляет им. Фактически Стамнер предложил теорию социального дарвинизма, т.е. теорию естественного отбора в социуме.

Он считал, что люди по сути своей - те же животные, только слегка приодетые и побритые. Их поведением в большей мере руководят инстинкты, чем некие рациональные соображения. В борьбе выживают люди, наиболее сильные, наиболее приспособленные к выживанию в конкретных условиях, и из них образуется элита. Сначала элита состояла из вождей кланов, потом из рабовладельцев, потом из феодалов, потом из капиталистов и т.д.

В своем понимании элиты Стамнер и Маркс очень близки. Только у Маркса элита связана не с тем, что она сама по себе биологически более жизнеспособна, а с тем, что она сумела захватить решающие ресурсы, которые выступают как средства производства.

Позднее теорию инстинктов очень широко развил Веблен. Он считал, что человек больше, чем животное; что им руководят три основных параметра: инстинкты, склонности и привычки. Согласно Веблену, инстинкты человека (которые он наследует подсознательно) отличаются от инстинктов животных. Веблен выделяет следующие инстинкты: инстинкт труда, инстинкт мастерства, инстинкт праздного любопытства, инстинкт подражания, родительский инстинкт, инстинкт себялюбия.

3. Сторонники и критики холизма

Преодоление конкурентно-индивидуалистической парадигмы связывается многими экономистами с принципом холизма, который мыслится как приоритет целостного подхода к исследованию хозяйственной жизни общества, предполагающего ту или иную степень социальной детерминации индивидуального поведения.

Следует, однако, признать, что принцип холизма более труднореализуем и не обладает такой "подкупающей простотой" здравого смысла, как индивидуализм.

Целостность обычно выступает либо как нечто трансцендентно неопределенное и интуитивно постигаемое (общество или стоимость у К. Маркса), либо в виде индуктивно пополняемого набора эмпирически фиксируемых институтов "без теории", как у "старых" институционалистов. Ф. Хайека, одного из наиболее ярых приверженцев методологического индивидуализма, не устраивает в "коллективистских теориях общества" именно то, что они "претендуют на способность непосредственно постигать социальные целостности (вроде общества и т.п.) как сущности, обладающие бытием независимо от составляющих их индивидов. И в этой оценке есть доля истины.

Одна из немногих попыток развернутого обоснования и поиска путей реализации системно-целостного подхода в современной экономической литературе предпринята Дж. Ходжсоном. Определяя свою позицию как холистическую, он рассматривает сам холизм как «расплывчатое требование расширения социально-экономической теории настолько, чтобы она охватывала все значимые переменные и элементы. Его [холизм] не следует воспринимать как своего рода кратчайший теоретический путь к осмыслению частей системы без рассмотрения их особенностей и связей между ними».

Очевидная осторожность автора в интерпретации данного подхода, судя по всему, объясняется его нежеланием впасть в противоположную крайность, - в "утверждение грубого примата общества или институтов над индивидом". Но в таком случае грань между неоклассическим подходом, предполагающим логическое движение от индивидуального поведения к экономическим структурам, и позицией Дж. Ходжсона, дополняющей то же самое движение значимыми, по его мнению, социальными свойствами индивида, становится почти неуловимой.

Признание ярко выраженного социального контекста познания и целеполагания индивида, не спасает Ходжсона от "дрейфа" в сторону методологического индивидуализма, поскольку сам индивид продолжает рассматриваться как субъект одномерной конкурентно-рыночной модели.

Категория стоимости: на грани индивидуализма и холизма.

Особого внимания в этой связи заслуживает опыт исследования товарного хозяйства в "Капитале" Маркса, который не без оснований считается одним из родоначальников применения системного подхода, а значит, и принципа холизма, в экономической теории.

В.П. Кузьмин, автор фундаментального исследования, посвященного системному аспекту марксовой методологии, полагает, что в раскрытых Марксом феноменах «внепредметного существования стоимости, абстрактного труда, морального износа и т.п. была обнаружена сама надындивидуальная «душа» системного качества: интегративные качества общественного целого».

Однако, констатация системно-целостного качества стоимости относится к уже полученному Марксом результату исследования, - неосязаемой, «внепредметной», «сверхчувственной» стоимости, - но не к логической структуре получения этого результата.

Именно эта особенность трактовки марксистской теории, характерная для большинства советских исследователей - комментаторов «Капитала», окутывает категорию стоимости флером трансцендентности, содержащим скрытый намек на необходимость своего рода интуитивного постижения, сопровождающего «подлинно научное» осмысление стоимости.

«Постижение формы стоимости, - утверждает известный советский экономист В.П. Шкредов, - предполагает преодоление ограниченности узкоэмпирического взгляда, согласно которому истинно лишь то, что отражает непосредственно наблюдаемые факты, то, что можно видеть или чувственно воспринимать каким-либо иным способом». С этой точки зрения Маркса анализ формы стоимости не может быть правильно понят. Истинное его постижение возможно лишь на основе диалектического образа мышления.

Исследование формы стоимости - самая абстрактная часть "Капитала". Именно поэтому оно представляет наибольшие трудности для читателя, порождая нетерпеливое стремление непосредственно превратить абстрактное в конкретное, выступающее в реальных явлениях".

Список литературы

1. Ведин Н.В. О теоретико-методологических основах преодоления конкурентно-индивидуалистической парадигмы в современной экономической науке / Проблемы современной экономики/ № 3\4 (19\20), 2006.

2. Кузминов Я.И., Юдкевич М.М. Институциональная экономика. - М.: ГУ ВШЭ, 2002.

3. Нестеренко А.Н. Проблемы российской экономики: институциональный подход // Экономика и институциональная теория / - М.: Эдиториал УРСС, 2002. - С. 273-411.

4. Рубинштейн А.Я. К проблеме общего социального анализа. Ссылка на источник: http://www.econorus.org/sub.phtml?id=179.

5. Филатов И.В. Индивидуализм и холизм в социальном познании // Современная западная философия. - М.: ТОН, 1998.- С. 70-72.

6. Хайек Ф. Индивидуализм (http://www.biglib.com.ua/data/0010/10_15.gz).

Размещено на Allbest.ru