Институциональные ловушки

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Преобразования в России - по всем основным направлениям - привели к последствиям, не предсказанным экспертами. Либерализация цен породила более быстрый и длительный их рост, чем прогнозировалось. Стремление стабилизировать цены любой ценой обусловило формирование механизма неплатежей и переход к бартерным обменам, т.е. фактически к формированию неденежной экономики на новой основе. Попытка реформировать налоговую систему стимулировала развитие теневой экономики. Ослабление государственного контроля над потоками ресурсов, с целью создания конкурентной среды, породило распространение коррупции. В результате шоковой приватизации вместо эффективных частных собственников возникла неэффективная форма организации - открытые акционерные общества, находящиеся в собственности работников. Все эти случаи сопровождались глубоким и непредвиденным спадом производства.

Цель реферата: раскрыть сущность институциональных ловушек и возможность выхода из них, прежде чем раскрывать следует учесть два важных положения. Первое из них говорит о том что, макроэкономические воздействия могут вести к существенным изменениям институциональной структуры. Институциональные ловушки нередко являются непредвиденным результатом макроэкономического управления в процессе реформ. Второе положение касается подготовленности или последовательности реформенных мероприятий. В последнее время появилось несколько исследований, демонстрирующих, что успех реформ во многом зависит от начального состояния экономической системы, т.е. от ее подготовленности к реформам.

В англоязычной литературе «институциональная ловушка» используется чаще всего не как «institutional trap», а как эффект блокировки (lock-in effect): по Норту, это означает, что однажды принятое решение трудно отменить [1].

Как отмечает Д. Норт, «приращение изменений в технологической сфере, однажды принявшее определенное направление, может привести к победе одного технологического решения над другими даже тогда, когда первое технологическое направление, в конце концов, оказывается менее эффективным по сравнению с отвергнутой альтернативой» [2]

Таким образом, «ловушки» представляют собой неэффективные, но устойчивые общественные институты, препятствующие нормальному течению того или иного социально-экономического процесса.

1. Нормообразующие факторы и устойчивость норм поведения

Норма - это правило, которому следуют, могут следовать или должны следовать большие группы людей. В каждой сфере деятельности в каждый момент времени возможны многие альтернативные нормы. Разнообразные факторы, влияющие на процесс формирования норм, можно разделить на три большие группы: 1) фундаментальные; 2) организационные и 3) социетальные. К фундаментальным факторам относятся ресурсно-технологические возможности и макроэкономические характеристики системы, к организационным - действующие законы и инструкции, а к социетальным относят - социальное взаимодействие участников в процессе нормообразования. Деление условно и может зависеть от того, какой именно процесс нормообразования рассматривается. Чтобы пояснить классификацию можно рассмотреть следующий пример.

В бюрократической системе нормой может стать коррупция, либо «честное» выполнение обязанностей. Какой из двух типов поведения возобладает, зависит от таких фундаментальных факторов как, зарплата бюрократов и других членов общества; от организационных - система контроля и наказаний за коррупцию, а также от факторов социетальных - готовности коллег и клиентов сотрудничать при вымогательстве и даче взяток, либо, напротив, противодействовать коррупции.

Для того чтобы норма поведения была устойчива, индивидам должно быть «невыгодно» или «нецелесообразно» от нее отклоняться. Иными словами, устойчивость должна обеспечиваться тем или иным механизмом стабилизации - механизмом с отрицательной обратной связью. Такой механизм может опираться непосредственно на структуру индивидуальных предпочтений, например, норма «мыть руки перед едой» поддерживается соображениями личной гигиены. Другой вариант - предусмотренные законом или обычаем санкции за отступление от норм. Третий более интересный тип механизма стабилизации норм основан на так называемом эффекте координации (поддерживающая экстерналия). Эффект координации состоит в том, что чем более последовательно исполняется норма в обществе, тем больший ущерб несет каждый конкретный индивид при отклонении от нее. Конструкция механизма отрицательной обратной связи в этом случае содержит положительную обратную связь: чем больше людей следуют норме, тем менее целесообразно отклоняться от нее, тем больше людей следуют норме.

Простейший пример поддерживающей экстерналии: на необитаемом острове оказалась группа мотоциклистов, среди которых часть предпочитает левостороннее, а другая часть - правосторонне движение. Можно предположить, что в первый день на дорогах будет царить хаос из-за неизбежных столкновений. Но каждый мотоциклист, начинающий движение, скоро заметит, что, присоединившись к большинству, он минимизирует вероятность аварии. Поэтому неизбежно возобладает одна из двух норм поведения; какая именно - может определяться фундаментальным фактором - численным превосходством «правосторонних» или «левосторонних» мотоциклистов, - либо случайностью, если их равное число. В данном случае экстерналия (зависимость функции полезности и технологических возможностей агента от решений остальных участников) - это зависимость вероятности для индивида попасть в аварию от выбора остальных агентов. Чем большее количество мотоциклистов следуют некоторой норме, тем выгоднее для каждого индивида не нарушать ее.

Существует такой тип механизма стабилизации норм, как эффект обучения или эффект совершенствования. Возобладавшая норма с течением времени закрепляется в результате того, что участники обучаются выполнять ее более эффективно и совершенствуют технологию ее реализации. Если в обществе уплата налогов является нормой, то будет улучшаться технология заполнения деклараций и осуществления платежа. Если же превалирует другая норма - уклонения от налогов, то соответствующие методы будут развиваться в первую очередь. Результатом эффекта обучения является уменьшение трансакционных издержек, связанных с применением нормы.

Важное значение имеет также другое явление, называемое эффектом сопряжения. С течением времени возникшая норма оказывается сопряженной со многими другими правилами, встроенной в систему других норм. Поэтому отказ от следования норме повлечет за собой цепочку других изменений и, следовательно, высокие (сопряженные) трансформационные издержки, т.е. издержки, связанные с переходом от одной нормы к другой. Повышая трансформационные издержки, эффект сопряжения может способствовать закреплению нормы.

Наконец, четвертый механизм закрепления нормы - культурная инерция, нежелание агентов менять стереотипы поведения, доказавшие свою жизнеспособность в прошлом.

Таким образом, в процессе закрепления нормы трансформационные издержки будут увеличиваться по сравнению с трансакционными издержками.

В случае изменения нормы соответствующие трансформационные издержки неравномерно распределяются между агентами. Это обстоятельство, а также культурная инерция и неопределенность величины трансформационных издержек приводят к возникновению групп давления, препятствующих изменению действующих норм.

2. Эффективность норм и институциональные ловушки

Институциональная ловушка - неэффективная устойчивая норма (неэффективный институт).

Возникновение институциональных ловушек - главная опасность при проведении реформ. Описанные выше универсальные механизмы - эффекты координации, обучения, сопряжения, а также культурная инерция - ответственны и за формирование институциональных ловушек.

Структура устойчивых норм существенно зависит от трансформационных издержек. На первый взгляд, кажется, что их наличие лишь увеличивает устойчивость, оставляя нормы неизменными. Однако, более тщательное рассмотрение показывает, что присутствие трансформационных издержек ведет к возникновению новых устойчивых состояний - смешанных норм поведения. В смешанном равновесии преимущества одной нормы над другой нивелируется из-за издержек трансформации. Некоторые смешанные равновесия могут быть эффективными, а другие - нет, образуя целый спектр институциональных ловушек.

Единожды попав в институциональную ловушку, система выбирает неэффективный путь развития, причем со временем переход на эффективную траекторию может оказаться уже нерациональным. [3]

Пример неэффективного технологического развития привел английский экономист П. Дэвид. Он исследует, чем обусловлено стандартное расположение букв английского алфавита на клавиатуре компьютеров. На первых пишущихся оно было выбрано из случайных соображений, в частности, в верхний ряд были поставлены буквы, необходимые коммивояжеру, чтобы в присутствии потенциальных покупателей напечатать «type writer». Через 65 лет, когда было предложено расположение букв, обеспечивающее более высокую - на 20-40% - скорость печати, для переход анна новую систему, пришлось бы переучивать всех машинисток, освоивших уже скоростной метод.

Массовость этой профессии способствовала сокращению затрат на обучение одной машинистки, в результате переход на технически более совершенную систему оказался нерациональным. Описанный процесс явился результатом действия эффектов обучения, сопряжения и кооперации.

Ниже рассматриваются несколько примеров институциональных ловушек, которые являются опытом реформирования российской экономики.

Институциональная ловушка: бартер

Бартер нередко сопровождает быструю инфляцию. Суть этого явления можно объяснить, опираясь на понятие трансакционных издержек (ТИ). С увеличением темпа инфляции хранение денег приводит все к большим потерям. Чтобы уменьшить их, экономические агенты стремятся увеличить скорость обращения, а это приводит к росту собственных издержек трансакций (затрат на осуществление сделки). С некоторого момента ТИ денежного обмена могут возрастать очень быстро, если финансовая система не справляется с увеличивающимся объемом трансакционной активности.

При развитой банковской системе доля бартера невелика даже при высоких темпах инфляции. Однако, в России в начале 1992 г. сложились благоприятные условия для распространения бартера. Банковская система была в зачаточном состоянии: запаздывание при безналичных расчетах внутри Москвы составляло около 2 недель, межрегиональные трансакции нередко требовали месяца и более. Подчас выгоднее было доставлять наличные на самолете в мешках, чем переводить со счета на счет. Вскоре ряд предприятий обнаружили, что ТИ бартера ниже, чем ТИ денежного обмена. С другой стороны, и трансформационные издержки перехода на бартер оказались сравнительно низкими, поскольку еще сохранялись старые «прямые связи» между поставщиками и потребителями, которые всячески поощрялись в плановой системе. Современные средства связи упрощали поиск контрагентов и переговоры. Чем большее число предприятий предпочитали бартер, тем меньше оказывались ТИ бартера, ибо при этом было легче находить партнеров, чтобы строить бартерные цепочки (эффект координации). В силу этого по мере роста бартерной экономики облегчалось присоединение к ней новых предприятий.

Таким образом, предпосылки для бартера были созданы благодаря изменению фундаментальных факторов - темпа инфляции и риска неплатежа - повлекшему резкое изменение соотношений между ТИ денежного обмена и бартера. Эффект координации ускорил формирование этой нормы. С течением времени ТИ бартера продолжали уменьшаться в результате эффекта обучения: предприятия научились выстраивать длинные цепочки обменов. Возникшая норма породила новый институт бартерных посредников и оказалась удобным инструментом ухода от налогов (эффект сопряжения).

К 1997 г. инфляция в России радикально уменьшилась, а также технология денежного обмена существенно усовершенствовалась. Однако, это не привело к ликвидации бартера. Бартерное поведение поддерживалось эффектом координации, оно закрепилось в результате обучения, сопряжения и культурной инерции. Каждый агент, решивший выйти из системы бартера, должен был бы нести трансформационные издержки: порвать устоявшиеся связи, искать новых партнеров и быть готовым к тому, чтобы оказаться под контролем налоговых органов. Поэтому законодательные санкции за бартер могли бы привести к временному углублению спада производства - высоким общественным трансформационным издержкам. Для бартерных посредников ликвидация бартера означала бы потерю их доходов, они несомненно являются потенциальными членами группы давления по поддержанию этой нормы.

Либерализация цен с последовавшим инфляционным шоком оказали «кумулятивное» воздействие на систему - породили институциональные изменения, так что при последующем снижении инфляции и ТИ денежного обмена система не вернулась в исходный режим.

В зависимости от ТИ фирма может предпочесть бартер по одному виду продукции и монетарный обмен - по другому. В таком случае говорят о смешанных нормах поведения, в соответствии с которыми часть однородного товара фирма обменивает по бартеру, а оставшуюся часть - на деньги. В точках смешанного равновесия разница между предельными издержками бартера и монетарного обмена, обусловленная эффектом координации, не компенсирует предельные издержки трансформации, так что ни увеличение, ни уменьшение денежных обменов не выгодно.

Из приведенного анализа следует вывод: либерализация цен целесообразна лишь при достаточном развитии денежных институтов, обеспечивающих низкие ТИ даже при высокой инфляции. Иначе система неизбежно попадает в бартерную ловушку.

Институциональная ловушка: неплатежи

Если одно из предприятий не платит своим поставщикам, это сказывается на их платежеспособности и может послужить источником «лавины неплатежей». В развитых экономиках возникновение таких «лавин» предотвращается благодаря эффективным институтам кредитования и механизмам принуждения к платежу - процедурам банкротства и санации предприятий.

В России 1992 г. инфляционный шок в результате либерализации лишил предприятия средств на счетах. Запаздывания при трансакциях были очень велики, система кредитования работала крайне хаотично (хотя с отрицательным реальным процентом), а закон о банкротстве и механизмы санации отсутствовали вовсе. В результате действия этих (фундаментальных и организационных) факторов большая часть предприятий обнаружила, что им не следует ждать от своих потребителей полной оплаты своей продукции, но зато и они могут лишь частично оплачивать поставляемые им ресурсы. Прекращение поставки неоплачиваемых ресурсов в этих условиях не имело смысла: фирма могла бы лишиться вовсе своих потребителей, кроме того, при нарушении неписанной формы («не можешь - не плати, но и не требуй от других») «сообщество неплательщиков» могло бы применить к ней те же санкции. Сформировшийся таким образом эффект координации придал устойчивость механизму неплатежей, усилившуюся в результате сопряжения с бартером и уклонением от налогов. В результате применение закона о банкротстве было полностью блокировано массовостью неплатежей.

Институциональная ловушка: уклонение от налогов

Для экономического агента выбор стратегии уплаты (или неуплаты) налогов определяется фундаментальными и организационными факторами. К первым относятся налоговая политика и политика государственных расходов.

Для того чтобы граждане не уклонялись от налогов, они должны верить, что налоги будут потрачены на увеличение их благосостояния и при том - эффективным образом. Отсутствие этой веры существенно обостряет проблему взаимодействия государства и его граждан. При нерациональной политике государства неуплата налогов может оказаться более эффективным поведением не только с точки зрения каждого отдельного налогоплательщика, но и для общества в целом. Уклонение от налогов получает моральное оправдание. Кредит доверия особенно подрывается, если государство одновременно увеличивает налоги и уменьшает расходов на социальное обеспечение, как это было в России в 1992-1998 гг. - люди не чувствуют положительного эффекта от увеличивающейся налоговой нагрузки.

При выборе стратегии уплаты налогов более значим организационный фактор - система принуждения, формирующая ожидания ущерба от неуплаты. Вначале радикальных реформ в России налоговая служба еще не сформировалась, возможности контроля были крайне ограничены, налоговая полиция появилась лишь через пять лет - 1997 г.

Если налоги слишком высоки, а система принуждения к их уплате неэффективна, то уход от налогов оказывается выгодным для многих экономических агентов. Но тогда и вероятность обнаружения каждого конкретного неплательщика мала. Чем больше масштаб уклонения от налогов, тем меньше ожидаемый ущерб от неуплаты для каждого неплательщика, что, в свою очередь, увеличивает масштаб уклонения.

Массовое уклонение от налогов приводит к возникновению соответствующей системы обслуживания: появляются разработчики и консультанты, создающие и внедряющие новые схемы уклонения от налогов. Эффект обучения, как обычно, дополняется эффектом сопряжения: появляются специфические формы организации производства, искажается отчетность, уход от налогов сопрягается с бартером, неплатежами и коррупцией. Для агента выход из теневого сектора связан с высокими трансформационными издержками, тем более, что единожды уплатив налоги, он «засвечивается». Поэтому умеренное увеличение затрат на укрепление системы сбора налогов вызывает лишь рост издержек в системе избегания налогов, истощая экономику. Не дает результата и небольшое снижение налоговой нагрузки: те, кто не платил налоги, платит не станут, а те, кто платил - уменьшат платежи.

Институциональная ловушка: коррупция

Неадекватность законодательства, нерациональность государственной политики и высокая дифференциация доходов являются фундаментальными факторами, способствующими коррупции, так что коррумпированная система может оказаться экономически более эффективной, чем бескоррупционная. Эти факторы дополняются размытостью моральных норм, слабостью механизмов государственного и общественного контроля. Чем массовее коррупция, тем труднее обнаружить и осудить взяточника. Эта экстернальная зависимость лежит в основе эффекта координации, придающего устойчивость системе коррупции. Совершенствуясь, она приобретает иерархическую структуру, сопрягаясь с другими механизмами теневой экономики.

Экономические механизмы стран, прежде отсталых, но демонстрировавших наиболее стремительный рост - Японии, Южной Кореи, Китая, принципиально отличаются от своих американских и европейских прототипов. [4] В процессе российских реформ вопрос о совместимости американских институтов (а именно их пытались имитировать) с российской культурной традицией на государственном уровне практически не поднимался. Произошел институциональный конфликт, т.е. конфликт между укоренившимися и внедряемыми нормами, который, иногда, приводит к появлению нежизнеспособных институтов (таких как, закон о банкротстве в период кризиса неплатежей), в большинстве случаев появляются устойчивые, хотя и неэффективные институты (например, взять такое образование как ОАО, контролируемое работниками).

В переходном процессе ресурсы тратятся на осуществление самого переходного процесса, поиск равновесия. В процессе поиска часть мощностей простаивает из-за отсутствия сырья или спроса на производимую продукцию, а часть производственных товаров не находят сбыта. Эти потери являются компонентой трансформационных издержек. Они во многом обуславливают так называемый трансформационный спад производства. [5]

институциональный ловушка коррупция бартер

3. Выход из институциональной ловушки

Эффекты координации, обучения и сопряжения уменьшают ТИ действующей нормы и увеличивают издержки ее трансформации. Требуется масштабное изменение фундаментальных или организационных факторов, например, радикальное ужесточение наказания за отклонение от общественно эффективной нормы. Такая стратегия связана не только с большими затратами, но, в свою очередь, может порождать неблагоприятные кумулятивные эффекты. Этот вариант труден при выходе из институциональной ловушки (ИЛ).

Имеются основания предполагать, что с течением времени в экономической системе спонтанно формируются механизмы, способствующие выходу из ИЛ. Если рыночная инфраструктура несовершенна и, соответственно, издержки рыночных трансакций велики, то неизбежен спонтанный процесс укрупнения фирм. Такой процесс наблюдался практически во всех «переходных» экономиках, включая послевоенную Японию, Южную Корею, Францию. Происходит он и в России. Укрупнение корпораций частично снимает проблему бартера и неплатежей, облегчает сбор налогов, препятствует криминализации, правда за счет усиления монопольной власти. [6]

Другой принцип постепенного выхода из ИЛ рассматривает два таких элемента. Во-первых, поведение агента формирует его репутацию и тем самым оказывает кумулятивный эффект на его возможности в будущем. Во-вторых, в поведении агентов важное значение имеет имитационная составляющая - использование стратегий с успехом примененных другими агентами. Хотя коррупционное равновесие может быть экономически выгодным в краткосрочной перспективе, при достаточном разнообразии агентов некоторые из них будут придерживаться альтернативной нормы, т.е. не будут брать взяток. С течением времени они получат преимущество перед другими благодаря высокой репутации. Это должно побудить других чиновников имитировать их поведение. Конечно, фундаментальные и организационные факторы могут способствовать либо препятствовать спонтанному выходу системы из ИЛ.

Реформы в России и восточно-европейских странах стали необходимы потому, что система тотального государственного контроля над экономикой доказала свою неэффективность. Вместе с тем в условиях институционального неравновесия ни один другой агент, кроме правительства, не способен принимать эффективные долгосрочные решения. Ни менеджеры и коллективы предприятий, ни частные предприниматели не обладают достаточно длительным горизонтом планирования. Не чувствуя уверенности в будущем, экономические агенты ставят пред собой краткосрочные задачи, стремясь к личному обогащению.

Опыт стран «экономического чуда», таких как Южная Корея и Тайвань, показывает, что они начали реформы не с приватизации, а наоборот, с создания государственных предприятий в новых перспективных отраслях производства, что они либерализовывали внешнюю торговлю постепенно, в течение почти трех десятилетий, и сохраняли государственный контроль над иностранными инвестициями. Также правительство этих стран способствовало развитию человеческого капитала и заимствованию и созданию новых технологий.

Важным инструментом правительственной политики в ряде стран - особенно в Японии и Франции - было индикативное планирование. Оно позволяет интегрировать различные фрагменты государственного регулирования экономики и создать непротиворечивую систему прогнозов, воздействий и стимулов, организовать диалог представителей различных социально-экономических и политических групп.

Вообще, для «запуска» реформ необходимо превышение пороговых значений определенных параметров. Например, бессмысленно приватизировать одно единственное предприятие, на эффективность приватизации можно рассчитывать лишь по достижении определенной критической массы приватизированных фирм со своей рыночной инфраструктурой. Более оптимальное проведение реформ можно сформулировать следующим образом.

Во-первых, проведение реформ, создание новых институтов требует ресурсов на покрытие трансформационных издержек. Рассматривая проект реформ наряду с другими возможными направлениями капиталовложений в рамках единой задачи оптимизации потребления за определенный период, получается оптимальная стратегия, которая предусматривает постепенность любых трансформаций.

Во-вторых, никогда нельзя быть уверенным в том, что первоначальный план реформ не потребует коррекции. Нельзя гарантировать, что намеченные преобразования не приведут в ИЛ или не породят институциональных конфликтов. При слишком быстрых преобразованиях их объективная промежуточная оценка и коррекция оказываются невозможными.

В-третьих, реформы должны быть хорошо подготовлены и проведены в определенной последовательности. Например, шоковая либерализация цен неизбежно ведет в бартерную ловушку (и ловушку неплатежей), если отсутствуют достаточно быстродействующая система денежных расчетов, позволяющая при росте цен избежать слишком больших ТИ. Точно так же либерализация внешней торговли не должна осуществляться до того, как будет в достаточной мере либерализован внутренний рынок и введена система (временных) экспортных тарифов для изъятия переходной ренты.

Одной из причин кризиса, разразившегося в России в августе 1998 г., была преждевременная стабилизация цен. Правительство отказалось от сеньоража, не создав надежной налоговой системы. При низкой собираемости налогов стабилизация достигалась за счет внешних заимствований и неплатежей, что в конечном итоге и обусловило кризис доверия и платежный кризис.

Заключение

Теория ИЛ демонстрирует ошибочность радикальных позиций и либеральных решений. Именно радикальные решения чаще всего способствуют возникновению институциональных ловушек.

При каждом институциональном преобразовании должны быть предприняты усилия по прогнозированию и избеганию возможных институциональных ловушек. Эти усилия должны стать непременной составной частью подготовки к любой реформе.

Одна из главных опасностей для реформы - превращение переходных норм в постоянно действующие и неэффективные в долгосрочной перспективе. Чтобы предотвратить появление такого рода ИЛ, следует с самого начала планировать постепенный демонтаж института, не эффективного в долгосрочной перспективе - вводимая норма должна быть временной и предусматривать свою собственную автоматическую отмену.

Другой важный универсальный принцип - поддержание разнообразия институциональных форм. Не всегда можно понять, какую именно роль играет тот или иной институт в поддержании институционального равновесия и далеко не всегда можно спрогнозировать эффективность той или иной нормы в долгосрочной перспективе. Чем богаче «институциональная фауна», тем больше возможностей для выхода из институциональных ловушек.

Необходимо учитывать культурную инерцию и вероятность возникновения институционального конфликта.

Внедрение любой новой конструкции - в том числе, и институциональной - требует времени на наладку и адаптацию. Для институциональных инноваций, затрагивающих интересы миллионов людей, важно иметь проект переходного режима, включая создание промежуточных институтов. Одна из важных задач начального этапа реформ - изъятие переходной ренты (переходная рента - дополнительный доход в переходный период исключительно благодаря занимаемым должностям. Либерализация цен ставит в привилегированное положение поставщиков дефицитных товаров, либерализация внешней торговли дает возможность импортерам и экспортерам играть на разнице внутренних и мировых цен) в пользу государства, с тем чтобы не допустить неоправданной дифференциации доходов и криминализации общества.

Список используемой литературы

1) [1] Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997.

2) [2] Полтерович В.М. Институциональные ловушки и экономические реформы. - М.: Российская экономическая школа, 1998.

3) [3] Дегтярев А.Н. Устойчивость и развитие социально-экономических систем: опыт институциональной архитектоники. - Доклад на Международном симпозиуме «Экономическая теория: исторические корни, современное состояние и перспективы развития». - Москва, МГУ, 10-11 июня 2004 г.

4) [4] Балацкий Е. Теория институциональных ловушек и правовой плюрализм // Общество и экономика. - №10. - 2001.

5) [5] Олейник А. Институциональные ловушки постприватизационного периода в России.

6) [6] Полтерович, В.М. Факторы коррупции.

Размещено на Allbest.ru