Скандинавская модель экономического роста: уроки для России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство сельского хозяйства Российской Федерации

ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный аграрный университет имени императора Петра I»

Кафедра экономической теории и мировой экономики

Курсовая работа по макроэкономике

Скандинавская модель экономического роста: уроки для России

Выполнил: студент-бакалавр

Факультет: Бухгалтерского учёта и финансов

Направление: Экономика

профиль: Бухучёт анализ и аудит

Жихарева Н.А.

Проверил: к.э.н., ст. преп.

Коротеев А.Н.

Воронеж 2013 г.

Содержание

скандинавский экономический безработица шведский россия

Введение

Глава 1. Понятие и особенности скандинавской экономической модели

1.1 Понятие скандинавской экономической модели

1.2 Особенности экономической модели скандинавских стран

Глава 2. Сравнение российской и скандинавской моделей экономики

2.1 Общие черты российской и скандинавской моделей экономики

2.2 Сравнительный анализ скандинавских стран и России

2.3 Уроки скандинавских стран для России

Глава 3. Секреты шведской модели

3.1 Успех «шведской модели»

3.2 Россия: «надо делать противоположное тому, что происходит сегодня»

Заключение

Список используемой литературы

Введение

На сегодняшний день актуальной является проблема изучения моделей развития экономик для выявления лучшего варианта и модификации его для применения к экономике каждого конкретного государства.

Скандинавская экономическая модель является одной из самых первоначальных. В скандинавской модели государства любое значительное вмешательство государства в экономику отсутствует, деятельность предпринимателей в определяющей мере независима от государства, перераспределительная политика государства является более эгалитарной (уравнительной). Скандинавскую модель чаще называют социал-демократической рыночной экономикой, где существует приоритет социальных целей над экономическими.

В отличие от большинства стран Европы, обладающих аналогичными широкими и универсальными системами социальных гарантий, но сталкивающихся с серьезными проблемами как политического, так и социально-экономического характера, скандинавские страны сохраняют высокую динамику развития. Этому способствует сочетание уникальных условий скандинавских стран - исторические традиции эгалитаризма, наличие в обществе политического компромисса по основным вопросам развития стран, высокий уровень социального сплочения и коллективизма, широкие права профсоюзов.

Не менее значимым условием конкурентоспособности экономик скандинавских стран является их эффективная трансформация в новых условиях. В последнее десятилетие скандинавские страны предприняли масштабные усилия в сфере инновационного и технологического развития, уделяя огромное внимание образованию и научным исследованиям. Благодаря предпринятым усилиям скандинавские страны близки к трансформации в информационные сообщества нового типа. Шведская модель исходит из положения, что децентрализованная рыночная система производства эффективна, государство не вмешивается в производственную деятельность фирм, а активная политика на рынке труда должна свести к минимуму социальные издержки рыночной экономики. Смысл состоит в максимальном росте производства частного сектора и как можно большем перераспределении государством части прибылей через налоговую систему и государственный сектор для повышения жизненного уровня народа, но без воздействия на основы производства. При этом упор делается на инфраструктурные элементы и коллективные денежные фонды.

Основные цели шведской модели - полная занятость и равенство, которые зависят от стабильности цен, экономического роста и конкурентоспособности. Сочетание общих рестриктивных мер и активной политики на рынке труда рассматривалось как средство совмещения полной занятости со стабильностью цен. Всеобщая политика благосостояния и профсоюзная политика солидарности в области зарплаты - составные части шведской модели. Модель развивалась в течение нескольких десятилетий и показала жизнеспособность идей политики солидарности в области зарплаты, полной занятости без инфляции, активной политики на рынке труда.

Целью данной курсовой работы является рассмотрение скандинавской экономической модели и её уроков для России.

Для реализации поставленной цели в курсовой работе решен ряд задач:

- рассмотреть понятие скандинавской экономической модели и особенности развития скандинавских стран;

- провести сравнительный анализ скандинавских стран и России;

- рассмотреть уроки скандинавских стран для России;

- раскрыть секреты «Шведской модели».

Глава 1. Понятие и особенности скандинавской экономической модели

1.1 Понятие скандинавской экономической модели

Термин «скандинавская модель» используется для обозначения механизма организации социальной сферы, здравоохранения и образования, принятого в скандинавских странах и заметно отличающегося от подобных механизмов других европейских стран.

Скандинавская модель характеризуется такими общими целями социальной политики, как укрепление солидарности и увеличение равенства. Эти цели, в свою очередь, достигаются обширной и универсальной политикой высокого качества. Таким образом, в описании конститутивных элементов скандинавской модели благосостояния присутствуют и цели, и средства.

Можно выделить следующие характеристики скандинавской модели благосостояния.

- всеобъемлющий характер: государственная политика имеет широкий охват; по сравнению с другими странами, государство играет здесь бульшую роль, нежели рынок или гражданское общества;

- полная занятость: политика направлена на обеспечение полной (читай: более полной) занятости населения и/или предупреждение безработицы, особенно длительной;

- равенство: политика имеет целью увеличение равенства между различными гендерными, возрастными, классовыми, семейными, этническими, религиозными, региональными и прочими группами;

- универсальность: право на основные социальные гарантии (в натуральном и денежном выражении) для широкого спектра социальных обстоятельств и жизненных ситуаций.

- высокое качество этих гарантий: социальные услуги имеют высокое качество и предоставляются профессионалами в данной сфере;

- щедрость гарантий: денежные трансферты, особенно для низкодоходных групп, достаточно щедры, чтобы обеспечить «нормальный» уровень жизни.

Социальная поддержка детей и семьи - это сфера, в которой «ключом к скандинавской модели благосостояния» являются не столько денежные трансферты, сколько социальные услуги. Все западноевропейские государства благосостояния имеют развитые системы денежной помощи; их охват и размеры помощи существенно различаются от страны к стране, однако лишь в немногих странах сформировалась система поддерживаемых государством социальных услуг в объеме, который можно наблюдать в скандинавских странах.

Меры, связанные с решением проблем безработицы, образуют область, в которой сочетание денежных пособий и предоставляемых услуг обеспечивают своего рода «защитный пояс» или компенсацию доходов и способствуют облегчению первичного или повторного выхода на рынок труда. В Скандинавии эти схемы отличаются от принятых в большинстве других стран благодаря вниманию к проблеме вхождения на рынок труда и организации поддерживаемых государством программ в сфере занятости и образования. Устойчивость скандинавской модели зависит также от низкого уровня безработицы, который позволяет увеличивать доходы и сокращать расходы. В последние годы ведется много разговоров о том, как преодолеть желание не работать, сократить структурную безработицу и предотвратить долгосрочную безработицу, особенно среди молодежи.

Наконец, последняя и наиболее дорогая сфера социальной помощи - это помощь престарелым. Население Скандинавии, как и других индустриальных стран, стареет. Рост затрат на пенсии престарелым, в сочетании с увеличением числа пожилых людей, а также развитием технологий в сфере здравоохранения и социальной помощи, означают, что давление на эту сферу социальной политики будет ощущаться все сильнее. Возможно, это произошло в результате действий политиков, стремящихся избежать риска, но эта сфера социальной политики обсуждалась не так активно, как две другие. Тем не менее, если сложить их с мерами, связанными с решением проблем безработицы, то общий объем помощи престарелым составит более половины государственного социального бюджета, тем самым сделав ее естественной (если не неизбежной) мишенью для сокращения бюджета.

Принцип «скандинавской модели» социального обеспечения состоит в том, что социальные блага одинаково доступны всем гражданам, независимо от их семейного и социального положения. Система универсальна и построена на индивидуальной основе. Так, замужние женщины получают помощь отдельно от мужей. Хотя пособие по безработице и зависит от членства в профсоюзе, государство несет основное бремя затрат.

Система социального обеспечения в скандинавских странах предлагает гражданам гораздо большие возможности, чем в других странах Европы.

Вследствие этого «скандинавская модель» предусматривает гораздо больший объем собираемых налогов. Еще одной отличительной чертой «скандинавской модели» является то, что, помимо собственно денежных выплат, граждане этих стран имеют доступ к широкому спектру бесплатных услуг, предоставляемых государством. К ним относятся образование, здравоохранение и общественный транспорт.

«Скандинавская модель» предусматривает гораздо более активное участие женщин в общественной жизни, в том числе и на рынке труда. Во многом благодаря этому данные страны имеют один из самых низких в мире уровней безработицы, а в отдельные периоды они были близки к достижению полной занятости.

Главным результатом действия социальной модели в скандинавских странах является максимальная и активная интеграция социально слабых групп в рынок труда. Социальное выравнивание и защищенность создают социальные, политические и экономические предпосылки для более эффективного развития экономики, что позволяет вкладывать средства в благосостояние населения.

1.2 Особенности экономической модели скандинавских стран

Понятие «скандинавская модель» означает совокупность общих черт экономического, социального и политического развития стран Северной Европы (Швеции, Финляндии, Дании, Норвегии и Исландии), а также концепций и тенденций общественного развития, включая исторические, социально-культурные особенности данного региона. Формирование «скандинавской модели» базируется на следующих особенностях: сходные природно-географические условия, общие границы и традиционные исторические связи, языковая, религиозная и культурная, а также ментальная близость. Особенности «скандинавской модели»: 1. Все страны Северной Европы относятся к группе так называемых малых стран (критерии отнесения к малой стране -- это абсолютные объемы ВВП, промышленного производства и другие абсолютные показатели). 2. Высокий уровень развития. Скандинавские страны входят в первые 12--15 наиболее высокоразвитых государств мира по показателям ВВП и промышленного производства на душу населения и в первую пятерку -- по показателю «индекс человеческого развития». 3. Схожесть сырьевых и трудовых ресурсов. Природные ресурсы: лес, в том числе высококачественный хвойный, железная руда (в Финляндии и Швеции, которая по запасам и добыче железной руды занимает 2-е место в Западной Европе), цветные металлы (например, в Норвегии находится одно из крупнейших в мире месторождений титановых и молибденовых руд; Финляндия лидирует в Западной Европе по запасам и добыче медной руды и цинка, а по запасам и добыче хрома занимает 3--4-е место в мире; Швеция находится на 2--3-м месте в Западной Европе по добыче меди, свинца и цинка). В Швеции, Норвегии и Финляндии найдены месторождения урана, а также значительные запасы никеля, ванадия, кобальта, серебра, золота и других цветных металлов. Из неметаллических полезных ископаемых эти страны богаты различными строительными и поделочными материалами, асбестом, графитом; Норвегия -- гранитом, сланцем, мрамором; Дания -- известняком, глиной и гранитом. Страны Северной Европы в различной степени обеспечены энергосырьем. Норвегия располагает большими запасами нефти и газа (месторождения в Северном море) и гидроэнергоресурсами. Швеция и Финляндия лишены нефти и газа (в Финляндии нет каменного угля, но есть значительные запасы торфа), однако активно развивают атомную энергетику. Трудовые ресурсы традиционно отличаются высоким качеством (высокий уровень образования и профессионально-квалификационной подготовки), довольно высокой стоимостью рабочей силы (неблагоприятные демографические тенденции: низкие темпы естественного прироста и высокая доля старших возрастных групп), высокой трудовой активностью женщин, доля которых особенно значительна среди работников умственного труда. 4. Ясное понимание и на предпринимательском, и на государственном уровне важности «человеческого фактора» как главнейшего условия для динамичного социально-экономического развития и эффективного функционирования компаний -- характерная особенность «скандинавской модели». 5. Развитие предпринимательства и формы хозяйственной деятельности. По сравнению с другими странами Западной Европы (Великобританией, Францией, Германией и др.) государства Скандинавского региона позднее вступили на путь развития рыночных отношений. Компании малых стран Северной Европы по масштабам своей деятельности в целом уступают фирмам более крупных развитых стран. Однако несколько компаний входят в первую сотню 500 крупнейших европейских фирм, и в первую очередь это общепризнанные лидеры, вошедшие в первую двадцатку ведущих европейских фирм: Эрикссон Л.М. (Швеция) и Нокиа (Финляндия). 6. Весьма высокая степень монополизации экономики: иногда одна-три компании господствуют в отдельной отрасли национального хозяйства. По степени монополизации малые страны Северной Европы обгоняют многие развитые, в том числе крупные, государства -- как в промышленности, так и в банковской сфере. Причины высокой степени монополизации экономики: во-первых, в условиях менее емкого внутреннего рынка малых стран монополизировать производство того или иного товара или услуги сравнительно легче, так как конкуренция существенно затруднена; во-вторых, существует необходимость выхода на внешние рынки, и она предопределяет образование таких ТНК в малых странах, которые могли бы сравниться по размерам капитала и конкурировать с фирмами ведущих стран. Поэтому наиболее мощные компании в малых странах сосредоточены именно в экспортно ориентированных отраслях. В отраслях, работающих на внутренний рынок, степень монополизации значительно меньше. Крупнейшие компании стран Северной Европы: * Швеция -- Вольво (автомобильная промышленность), Эрикссон Л.М.; АББАсеа Браун Бовери и Электролюкс (электротехника и электроника), Сандвик (металлургия), Стура и Свенска Целлюлоза (деревообработка), СКФ (машиностроение); * Норвегия -- Ношк Гидро (многоотраслевая), Статойл (нефтедобыча), Элкем (металлургия), Квернер (машиностроение); * Финляндия -- Нокиа и Репола (многоотраслевые), Куммене (деревообработка и целлюлозно-бумажная промышленность), Оутокумпу (цветная металлургия), Энсо-Гутцейт (целлюлозно-бумажная промышленность), Раума и Валмет (машиностроение); * Дания -- Карлсберг и Даниско (пищевая промышленность), Данфосс (машиностроение). В банковском секторе стран Северной Европы лидируют шведские банки Свенска хандельсбанкен и Скандинависка эн-шильда банкен, норвежский Ден норске банк, датский ДенДанске банк и финский Мерита. Как правило, каждый крупный банк в регионе является ядром какой-либо финансовой группы семейного характера. Широко известны такие семейства, как, например, Валленберги в Швеции или Альстремы в Финляндии. В предпринимательской структуре Скандинавских стран большое место занимает малый и средний бизнес. Доля малых фирм в общем их числе составляет около 95%, на крупные приходится менее 1%. Удельный вес малых и средних фирм в обороте составляет 30--35%, в добавленной стоимости -- около 40--45%, а в числе занятых -- более 50%. Малый и средний бизнес активно поддерживается государством и преобладает в сфере услуг.

7. Особенностью Скандинавских стран являются достаточно сильные позиции кооперативного сектора. Кооперативные объединения охватывают сельское хозяйство, торговлю, жилищное строительство и другие отрасли хозяйства. Многие кооперативные объединения (например, Эка и Валио в Финляндии) являются весьма крупными по масштабам своей деятельности и входят в списки ведущих компаний своих стран.

8. Факторы экономического роста: инвестиционный фактор ('норма накопления, т.е. отношение валовых инвестиций в основные фонды к стоимости ВВП, в них довольно высокая, особенно в Норвегии и Финляндии, -- 25--30% (кроме кризисных лет); научно-технический прогресс (доля расходов, как частных, так и государственных, на НИОКР в ВВП постоянно растет и в среднем несколько превышает средний уровень по промышленно развитым странам). По отдельным направлениям НИОКР страны Северной Европы лидируют среди всех высокоразвитых стран.

Глава 2. Сравнение российской и скандинавской моделей экономики

2.1 Общие черты российской и скандинавской моделей экономики

Экономические реформы в России и Швеции осуществлялись практически одновременно, а именно в 1990-х гг. Ценность такого сопоставления в том, что реформа по-шведски позволяет высветить роль социального фактора, инновационной среды и политической культуры в обеспечении успеха экономического реформирования. Такое сравнение особенно интересно в той связи, что обе страны имели в исторической ретроспективе некоторые общие черты: они практически одновременно вступили в стадию индустриализации на рубеже XIX и XX вв., обладая тогда и продолжая сохранять и поныне богатые природные ресурсы, в том числе и минеральные, что определило их выход на индустриальной стадии роста на комплексную многопрофильную модель экономического развития. Каждая из них, хотя и с разным успехом, стремилась к проведению сильной социальной политики и созданию эффективной системы социальной поддержки и защиты населения. И в той, и в другой стране социально-экономическая система на определенной стадии развития привела к недостатку мотивации к инновационному труду и торможению НТП.

Швеция и Россия в период 1990-х гг. продемонстрировали две крайности в степени учета социального фактора: чрезмерно высокий уровень социальной защищенности в Швеции и неадекватная по отношению к качеству и интенсивности труда социальная поддержка в России. Следствием обеих крайностей становился недостаток материальной заинтересованности людей труда и дефицит мотивации на предпринимательском уровне, что препятствует реализации высококвалифицированного труда и социально ответственного бизнеса. В итоге происходят падение эффективности общественного производства и замедление или даже сокращение темпов экономического роста.

Этим исчерпывается список общих черт шведской и российской социально-экономических систем; дальнейший анализ приводит к выявлению различий, исчерпывающе объясняющим разную результативность шведского и российского типа реагирования на вызовы времени, требующие реформирования общественного устройства. [6]

2.2 Сравнительный анализ скандинавских стран и России

В порядке возрастания степени неравенства между различными социальными группами исследованные страны (13 наиболее развитых стран мира) располагаются следующим образом: Дания, Швеция, Финляндия, Голландия, Норвегия, Япония, Бельгия, Германия, Канада, Франция, Австралия, США, Италия.

Три первых места (как наименее расколотые нации) занимают северо европейцы (Дания, Швеция, Финляндия), что позволяет считать этот регион одним из самых благополучных мест в мире, хотя в абсолютных цифрах экономического роста они уступают сейчас большинству западноевропейских соседей. Принятая в оплате труда различных категорий работников западноевропейских и других стран разница социально неприемлема для скандинавских стран. Заработная плата итальянского менеджера высокого ранга может быть вдвое выше, чем у его коллеги в Финляндии. Зато жизненный уровень низкооплачиваемых работников и безработных в Италии значительно уступает финским показателям.

Интересные данные приводит газета «Труд» (13 января 1999 г.), которая опубликовала статистические данные международной консалтинговой фирмы «Тауэрз Перрин»: в Японии, Германии, Швейцарии руководители компаний получают в среднем заработную плату в 10-15 раз больше других сотрудников, в Канаде, Бельгии, Голландии, Испании, Франции - в 13-15 раз, в Великобритании, Австралии - в 18-19 раз, в США -в 24 раза. В России и в Украине такой статистики нет. Но ставшие известными факты (из публикаций и других источников) директорских доходов дают совсем иные соотношения: в 230 раз, 400...

На социальный мир североевропейцев работает скандинавская система, которая сочетает прогрессивное налогообложение с системой социальной помощи и гарантий. Налоговый пресс в этих странах самый «деньго-выжимающий» в мире. Скандинавцы его терпят потому, что перераспределение средств, поступающих в казну государства от законопослушных жителей, ощущает каждая семья. Например, если среднестатистические фирмы с ежемесячным доходом 10 тыс. марок (несколько меньше 2 тыс. долл.) отдают налоговому ведомству примерно 30% своего заработка (около 600 долл.), то те, кто получает 20 тыс. марок и больше, отдают налоговому ведомству 45-70% своих доходов.

В Швеции самые низкооплачиваемые рабочие получают 30-35 тыс.крон в год, самые высокооплачиваемые (строители, рабочие, занятые в непрерывном производстве) - до 180 тыс. крон. И налоги отчисляются по такой шкале, что соотношение доходов после их уплаты между любыми категориями населения не превышает 1-2. Ни в одной стране мира нет столь малой дифференциации. [8]

В Финляндии государство на полученные за счет высоких налогов с высокооплачиваемых работников средства обеспечивает качественное бесплатное среднее образование и основные медицинские услуги, предоставляемые муниципальными поликлиниками, а также специализированными государственными медицинскими учреждениями, давать родителям небольшую, но значимую для семейного бюджета доплату на каждого ребенка до 18 лет и всем без исключения пожилым людям выплачивать базисную, не имеющую никакой зависимости от выслуги лет (можно не иметь ни одного дня рабочего стажа) так называемую «народную пенсию». А пенсию, которая напрямую обусловлена уровнем прежнего заработка и взносов, люди получают из различных по условиям накопления пенсионных фондов.

Существующая в скандинавских странах социальная модель, держащаяся на налоговых изъятиях с каждого вида доходов, будь то пенсия или помощь безработным, многодетным, дает возможность помочь самим обездоленным, в первую очередь, потерявшим работу, а их к примеру, только в Финляндии, пережившей затяжной экономический кризис, довольно много - свыше 10% трудоспособного населения. Суммарно прямые денежные выплаты и косвенная помощь безработным в виде покрытия счетов за квартиру, электроэнергию и пользование телефоном, другие мелкие льготы выражаются цифрой, составляющей от 60 до 80% от утерянного по причине увольнения заработка.

Когда в 1992-1993 годах безработица в Финляндии подскочила до 25% и каждые трое работающих кормили одного неработающего, система доказала свою жизнеспособность - выдержала удар, не позволила сотням тысяч семей опуститься до нищеты.

Основные показатели, характеризующие социально-экономическую систему Швеции в сравнении с Российской Федерацией, представлены в следующей таблице. Они очень красноречивы и почти не нуждаются в комментариях.

Таблица 1

Таблица 2. Сравнительный анализ экономических показателей стран Скандинавии и Российской Федерации

Структура экономики стран Северной Европы (без Исландии) представлена в Таблице 3., из которой следует приблизительное соответствие доли сельского хозяйства, промышленности и сферы услуг в ВВП Швеции, Норвегии, Финляндии и Дании. Пожалуй, только Финляндия в силу определенных объективных причин имеет несколько отсталую с точки зрения постиндустриализма структуру ВВП. Тем не менее Финляндия ускоренными темпами ликвидирует свой разрыв, а по некоторым показателям развития сферы нематериального производства (например, по числу мобильных телефонов на душу населения) уже дает значительную фору не только скандинавским государствам, но и самым передовым странам мира.

Таблица 3. Структура экономики стран Северной Европы [5]

2.3 Уроки скандинавских стран для России

Проблемы модернизации экономики и экономической политики России сегодня стоят очень остро, и в связи с этим актуальной является проблема изучения моделей развития экономик с целью выявления лучшего варианта и модификации его применения к экономике конкретной макроэкономической системы. В последнее время в связи с мировым экономическим кризисом усилилось внимание экономистов к так называемой «скандинавской модели» экономики; утверждается, что именно она способна в значительной степени противостоять развёртыванию кризисных явлений и обеспечить быстрое их преодоление. Благодаря этому не обладающие особенно большими природными богатствами страны Скандинавии сумели догнать за последние 200 лет Англию, которая в начале XIX века являлась самой богатой индустриальной страной мира и ведущей мировой державой. Такую модель кратко характеризуют как рост при справедливом развитии. Опыт именно такой политики порой пропагандируется и идеологами либеральных реформ в России.

При всех положительных сторонах у скандинавской модели есть свои ограничители, которые будут рассмотрены ниже. Такая модель может быть применена далеко не к каждой макросистеме.

В экономических изданиях дискутируют по поводу того, возможно ли применить модель для США. Многие дают отрицательный ответ на этот вопрос, считая невозможным для этой страны сочетание высокой прибыли корпораций с одной стороны и социальных эффектов и стабильности с другой. Для России вопрос заключается в том же: возможно ли заимствование опыта скандинавских стран, которые на данный момент являются наиболее конкурентоспособными экономиками мира? В том случае, если заимствование возможно, - в какой степени и при каких условиях «скандинавская модель» экономического роста будет работать в России?

Кардинальное различие между Россией и скандинавскими странами заключается в том, что удельный вес государственной собственности в Швеции очень низок, но по размеру государственного сектора, понимаемому в смысле объёма вмешательства государства в экономическую жизнь, например, Швеция, занимает первое место среди самых развитых стран мира.

Доля государственных расходов в ВВП в 2009 году составила в Швеции 52,5%, в Дании - 51%, в Финляндии - 47,3%, в Норвегии - 40,9% [10]. Основная часть этих расходов идёт на удовлетворение потребностей объектов социального значения. Весьма значительную часть среди них составляют трансфертные платежи, благодаря которым происходит перераспределение национального продукта в пользу наименее обеспеченных слоёв населения.

Интересным является то, какие меры стимулирования экономики принимали эти страны в ответ на глобальный кризис. Так, в Норвегии бюджет 2009 года включал некоторые меры по освобождению корпораций от уплаты налога как часть более обширного комплекса мер по стимулированию экономики. А Швеция предприняла одну из самых больших финансовых программ стимулирования экономики во всём ЕС, оцененную в 6,6% от ВВП [10]. В скандинавских странах практикуется прогрессивная система налогообложения на имущество и личный доход, которая позволяет перераспределять доходы в обществе в пользу менее защищённых слоёв.

В СССР доя государственных расходов в ВВП была намного больше, чем в капиталистических странах, но в период рыночных реформ в России она значительно упала. На сегодняшний день (2010 год) доля правительственных расходов, включая потребление и трансфертные платежи, весьма умеренна и составляет 33,4% [10].

В 1990-х годах Россия и некоторые скандинавские страны стояли перед похожими проблемами. Впереди была эпоха социально-экономических преобразований. Россия, с одной стороны, Швеция, Финляндия - с другой, продемонстрировали две диаметрально противоположные точки зрения в характере учёта социального фактора во время проведения реформ. Применяемые странами стратегии были совершенно несходны. Достаточно указать на чрезмерно высокий уровень социальной защищённости в Швеции и Финляндии и неадекватную по отношению к качеству и интенсивности труда социальную поддержку в России. Реформы в системе социального обеспечения, например, Финляндии, отвечали совсем на другие вызовы и преследовали совсем другие цели, чем в России. Интерес представляет анализ причин, которые привели наши экономики к такому различию, заметно сказавшемуся и на уровне жизни населения.

Остановимся подробнее на Финляндии. Опыт данной страны для России особо важен в виду того, что Финляндия пришла к экономическому успеху через структурный кризис, который в чём-то был схож со структурным кризисом постсоветской России. Для нашей страны кризис стал скорее следствием того, что в условиях жёсткой плановой системы мы оказались неспособны вовремя адаптироваться к вызовам постиндустриальной эпохи [7]. И реальная стратегическая задача, стоящая в настоящее время перед страной, состоит в обеспечении ускоренного роста при проведении глубокой структурной трансформации, отвечающей постиндустриальным вызовам.

Для Финляндии детерминантом успеха стало наличие в стране развитых демократических политических институтов. Необходимо учитывать, что устойчивое функционирование экономики невозможно без эффективного госаппарата, справедливого суда, достойной правоохранительной системы. Неэффективным и опасным делом является расширение хозяйственной деятельности государства, когда его судебная и правоохранительная системы далеки от тех образцов, которые демонстрируют аналогичные институты, например, в той же Финляндии. Кроме того, в России, в отличие от Финляндии, кризис был полномасштабным, что значительно осложняет и удлиняет период трансформации.

Итогом проведения реформ в Финляндии явились структурные преобразования [8]; благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура и внутренняя социально-политическая стабильность позволили ей выйти на одно из ведущих мест в мире по внедрению компьютерных и информационных технологий, конкурентоспособности, уровню жизни и благосостояния нации. Особый прорыв за последние десятилетия Финляндия совершила в области информационных технологий. Мануэль Кастельс, социолог с мировым именем, неоднократно бывавший в России, утверждает, что в финском опыте есть механизмы, которые могут быть использованы в России: «Для успешной технологической и социальной трансформации необходима руководящая роль государства. Именно она должна создавать условия и определять препятствия на пути развития информационных технологий, информационного общества, динамичного бизнеса, а затем разрабатывать конкретные методы устранения этих препятствий. Примерами такой политики являются значительные государственные инвестиции в науку, базовые технологии и образование, то есть всё то, чего российское государство не делает. Более того, оно снижает своё присутствие в этом секторе»[2].

В России реформы привёл к совершенно другим результатам. Уровень жизни населения в начале 90-х резко снизился в результате проводимой социальной и экономической политики, повышения потребительских цен и снижения реальных доходов населения.

Ещё одна проблема состоит в том, что многие регионы по-разному переживают последствия реализации управленческих решений, принятых на федеральном уровне. Ведь в России очень велика степень неоднородности развития регионов, во-первых, по уровню экономического развития, а во-вторых, по характеру экономической динамики. Нельзя применять одни и те же меры к столь разным субъектам. В зависимости от характера макроэкономического неравновесия региона можно выделить ситуации рецессионного и инфляционного разрыва. То, что для одного региона выступает в качестве источника роста, для других может оказаться барьером и тем самым - ограничителем развития, и наоборот [5]. Эти два типа неравновесия подразумевают, что должны быть применены два разных сценария развития, две разных логики регулирования. Например, в случае рецессионного разрыва для менее развитых регионов стимулирования совокупный спрос. Но применение тех же самых мер в случае инфляционного разрыва (когда совокупный спрос устойчиво опережает совокупное предложение) может губительно сказаться на динамике региона[5]. В связи с этим обратимся к принципу Хаавельмо, который позволяет регулировать неоднородные по характеру макросистемы, часть которых испытывает рецессированный разрыв, а другая часть - инфляционный. Принцип Хаавельмо предполагает возможность эффективного перераспределения валового дохода макросистемы через государственный бюджет. Изначально он исходит из того, что такие важные аспекты, как здравоохранение, образование, наука, культура, практически полностью развиваются за счёт внешних эффектов, которые выходят за поле зрения частных агентов. Другими словами, государству лучше известны те области, инвестиции в которые принесут наибольший, ярко выраженный мультипликативный эффект. Поскольку внешние эффекты по определению находятся за пределами компетенции фирм, задача получения и использования информации об этих «точках роста» целиком и полностью лежит на плечах государства. Ранее было отмечено, что доля государственных расходов в ВВП в скандинавских странах высока, и им удалось удержать их достаточно высокий уровень во время кризиса. Механизм поведения таких стран во времена кризисов таков: вместо урезания государственных расходов и снижения налогов (что является очевидным и единственным принципом стимулирования роста экономики с точки зрения неоклассического синтеза), всё происходит наоборот. Налоги растут, инвестиции и государственные расходы увеличиваются, а за счёт этих мер обеспечивается одновременно и рост ВВП. В отличие от многих других, скандинавские страны не стали спасать предприятия, оказавшиеся в затруднительном положении. Спасали прежде всего те предприятия, которые обеспечивают создание общественных благ. Вряд ли, например, эти страны стали бы спасать АВТОВАЗ, судьба которого, пожалуй, предрешена (92% заёмных средств, 8% собственных, плюс бесконечное влияние миллиардов рублей), как это продолжает делать наше правительство. Некоторые из этих предприятий, включая такие предметы национальной гордости, как Saab, были просто обанкрочены [11]. Почему северянам удалось это сделать? В этих странах мультипликатор госрасходов максимален, а инвестиционный мультипликатор не слишком велик. При этом население поддерживает правительство в проведении разумной антикризисной политики - политики, которая нацелена не на откладывание болезненных решений за счёт налогоплательщиков, а на реструктуризацию экономики. Именно решения подобного рода избавляют экономику от компаний - «зомби», наличие которых замедляет выход из кризиса. Государство вместо этого бросает усилия на создание общественных благ, которые обеспечивают потребности в целом. Состоятельные слои мирятся с очень высокими налогами, не имеющими аналогов нигде в Европе. Универсализм скандинавской модели «государства благосостояния» означает, что система социальной защиты в равной мере распространяется на всех жителей страны: богатых и бедных, коренное население и мигрантов. В 1973 году в связи с нефтяным кризисом была предпринята попытка урезать социальные программы в Дании, но правительство натолкнулось на протест всего общества - богатых, среднего класса, бедных [12]. И правители среднего класса, и богатые готовы платить более высокие налоги ради сохранения социального обеспечения.

До появления теоретических работ Трюгве Хаавельмо, получившего нобелевскую премию за обоснование скандинавской модели экономического роста, тезис о том, что краткосрочное стимулирование подъёма достигается исключительно на путях расширения частных инвестиций и снижения налогового бремени, не подвергался сомнению. Собственно, так до сих пор и происходит в большинстве стран, правительства которых поднимают на щит либерально-рыночную идеологию управления экономикой, - в США, Канаде, Австралии. Лишь опыт развития скандинавских стран середины 90-х годов, где преодоление кризисных явлений произошло диаметрально противоположным путём, через увеличение налогов и вытеснение частных инвестиций госрасходами, заставил усомниться правильности этой точки зрения.

Для понимания принципа Хаавельмо важным является соотношение налогового и инвестиционного мультипликатора. Если отрицательный мультипликационный эффект от повышения налогов выше, чем польза от прироста госрасходов, то следует в большей степени ориентироваться на частную инициативу, снижая налоговый пресс на экономику. Если же мультипликативный эффект от прироста государственных инвестиций и госрасходов оказывается выше, чем вред от изъятия налогов, то боле эффективным путём является перераспределение ВВП через госбюджет [4].

Но для того, чтобы принцип Хаавельмо работал в той или иной макроэкономической системе, она должна быть наделена определёнными чертами. Неоднократно подчёркивалось ранее, что в нордических странах очень высок уровень и качество образования, здравоохранения, развития науки. Так, Швеция является мировым лидером по удельному весу на НИОКР - 3,5% ВВП, уступая лишь Финляндии (3,9%) [10]. В этих странах особый упор делается на применении и развитии технологий будущего. Эти страны показали самые высокие результаты в области развития информационных технологий за последние десятилетия.

Для успешной адаптации принцип Хаавельмо важна также институциональная составляющая. Нередко мы пытаемся оправдать собственное отставание, объясняя его внешними факторами, и прибегаем к мифу о существовании естественных ограничителей нашего экономического роста. Но опять же, многие страны с аналогичными проблемами с помощью разумных преобразований сделали мощный рывок и заняли лидирующее положение в мире. Другое дело, что есть внутренние ограничители экономического роста в самой системе институтов, в частности, это коррупция. В странах с высоким уровнем коррупции, как правило, низкая степень доверия к правоохранительным органам, системе образования, местным органам власти. Необходимость решения проблемы очевидна, но какими методами будет происходить борьба с тем явлением, которое стало «эпидемией» для нашей страны, пока что остаётся загадкой. Коррупция тормозит экономический рост, увеличивая расходы и уменьшая поток инвестиций. В списке наиболее коррумпированный стран Россия занимает лидирующие строчки, находясь между Кенией и Зимбабве.

Отдельного внимания заслуживает смена приоритетов правительства в сторону национальной обороны вместо социальной сферы. Отсюда вытекает другая проблема у российского бюджета существуют структурные угрозы, что объясняется слишком, что объясняется слишком большими социальными обязательствами и расходами на силовой блок. А те средства, которые могли бы быть направлены на инновации, науку, образование, «вытягиваются» из экономики и направляются на иные цели. Несколько лет назад правительство избрало курс инновационного развития и модернизации экономики, но на деле получается наоборот. К 2013 году, согласно прогнозу РБК, в этой сфере расходы упадут на 14% по сравнению с 2011-м. Здравоохранение будет финансировать на 8% меньше в номинальном выражении и на 18% - в реальном. Упадут также расходы на науку. В 2011 году на неё выделят 6 млрд. рублей [6]. По отношению к ВВП уровень расходов не уменьшается только на оборону и обслуживание государственного долга. Напрашивается вопрос: о какой модернизации идёт речь, если снижаются расходы на науку?

Какие именно уроки «общества благосостояния» могла бы взять для себя Россия сегодня, чтобы применить их в экономике?

Один из основных упрёков в адрес нынешней российской власти состоит в том, что она не желает или не умеет предложить обществу долгосрочную экономическую программу, основанную на анализе стратегических целей развития. Для осуществления этих программ необходимо построение постиндустриального общества, которое невозможно без социального контекста. Именно это основной урок, который Россия может почерпнуть для себя из опыта скандинавских стран с целью обеспечить выход на устойчивую траекторию экономического роста.

Стоит начать, прежде всего, с того, что является сильнейшей стороной модели экономического роста скандинавских стран. Необходимо осознать важность инвестирования в образование и мобильность наших сограждан. Ведь чем выше уровень образования в стране, тем соответственно, и выше уровень жизни. В последние 50 лет во всём мире говорится о важности такого фактора для экономики, как «человеческий капитал». Для России важно почерпнуть и этот опыт, поскольку средства, инвестированные в развитие производительных возможностей человека, в будущем будут многократно компенсированы доходами.

В скандинавских странах государство перераспределяет доходы в полу менее обеспеченных слоёв населения. Деньги должны доставаться тем, кому они по-настоящему нужны, а не менеджерам и собственникам крупных корпораций. Кстати, как отмечал ещё Дж. М. Кейнс, стимулирование доходов именно беднейших, а не наиболее богатых слоёв населения позволяет быстрее наращивать совокупный спрос, разогревая экономику с целью скорейшего выхода из кризиса [3].

Стремительно меняющийся мир диктует необходимость для России скорейшей выработки стратегии и тактики социально-экономического прорыва, определения инструментов, которые обеспечили бы стране достойное место в глобальной экономике XXI века. Можно с уверенностью утверждать, что России есть чему поучиться на опыте скандинавских стран. Высокая культура управления, специализация производства, передовые технологии и интернационализация - всё это составные части экономического успеха этих стран. Те меры антикризисной политики, которые были приняты в Финляндии, Швеции и других странах в 1990-е годы, имели решающее значение для дальнейшего успешного развития этих стран. Важнейшее и основное различие в развитии скандинавских стран и России лежит в области государственной инфраструктуры, оказывающей первостепенное влияние на конкурентоспособность страны. Кроме того, в нашей стране пока ещё не созданы эффективные каналы взаимодействия между государственными и частными секторами, а это значит, что государственная инфраструктура не может быть адекватно использована для содействия развитию этого бизнеса. Формирование современных механизмов государственно-частного партнёрства является ещё одним важным уроком скандинавской модели для экономического развития России.

Глава 3. Секреты шведской модели

3.1 Успех «Шведской модели»

Скандинавские государства и близкая им по укладу Финляндия уже много лет занимают верхние позиции в различных рейтингах уровня благополучия, качества жизни и т.д. Можно смело утверждать, что Швеция и другие страны Северной Европы являются вдохновляющим примером справедливого и разумного устройства жизни. Напрашивается вопрос, в чём главный «секрет» столь впечатляющего успеха так называемой «шведской модели»?

Действительно, североевропейские страны - мировые чемпионы по ряду показателей, характеризующих качество экономического роста (в данном случае более уместно говорить об экономическом развитии, а не росте). У всех стран региона, в т.ч. у Швеции, действительно есть секрет, который объясняет этот скандинавский феномен. Если говорить коротко, то этот секрет заключается в особом характере их социально- экономической модели, главная особенность которой заключаются в сочетании социальной, инновационной и экспортной ориентации. В последние годы всё более явственный характер приобретает экологическая ориентация и переход на устойчивое развитие. Такая модель является результатом длительного эволюционного развития и особого курса государственной политики. Этот курс сформировали скандинавские социал-демократические партии, которые сознательно выбрали целью создание «общества всеобщего благоденствия» (если использовать англосаксонский термин) или «Дома для народа» (шведская концепция). Социал-демократические партии являются подлинными создателями такой модели, которая с небольшими вариациями, связанными с местной спецификой, применяется во всех странах региона. Однако прежде, чем поставить такую цель практически, необходим целый ряд предпосылок и условий. Главными среди них являются следующие условия:

- политическая стабильность;

- консенсус основных политических сил относительно целей развития;

- наличие национально ориентированной элиты; её формирование на основе личных качеств, независимо от социального происхождения и уровня доходов (наличие социальных лифтов);

- высокое качество «человеческого капитала» (который является и условием, и результатом социального государства);

- занятие выгодного места в системе международного разделения труда, что способствует увеличению «национального пирога»;

- высокая производительность национального труда, достигаемая при помощи высокой энерговооруженности труда, применения самых передовых производственных технологий и инноваций, формирования позитивного производственного климата, отличного менеджмента.

Но этот факт можно принимать и с другой стороны: Швеция -- это утопический рай, где все социальные проблемы решены и где возможны высокие темпы роста экономики в сочетании с высокими налогами.

Чтобы понять шведскую модель налогообложения, надо осознавать, что она отнюдь не похожа на модель «взять у богатых и отдать бедным», каковой представляют ее многие европейские и американские интеллектуалы. Потому что если попытаться облагать чрезмерно высокими налогами людей с высокими доходами, крупные предприятия и так далее, то можно разрушить экономику, и даже социал-демократы это понимают.

В Швеции используют так называемый потребительский налог. Ставка НДС в Швеции составляет 25%, а это означает, что бедные платят больше всех остальных.

Многие зачастую не принимают во внимание тот факт, что мы создали свое богатство, когда Швеция была страной свободной торговли и свободного рынка. Позже Швеция стала смешанной экономикой, теперь там очень заметно государственное вмешательство в работу рынка.

Впрочем, можно и без труда увидеть свободные рыночные отношения во многих отраслях шведской экономики. Но в то же время можно увидеть и то, что Швеция, будучи одной из самых здоровых наций на планете, имеет самые высокие показатели отпусков по болезни в Европе -- потому что эти дни оплачиваются, а специальные системы контроля за этим процессом отсутствуют. Если вы можете получить до 80% вашей зарплаты, находясь дома, то вы, вероятно, будете склонны поступать именно так. И шведские избиратели отвергли эту программу, поскольку через некоторое время они заметили, что все используют эти преимущества, не принося пользу обществу. Если бы так продолжилось, то те, кто ходили на работу, стали бы считаться дураками. Это должно было закончиться, и поэтому социал-демократы не вошли в новое правительство.