Меркантилизм как форма генезиса экономической теории

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Меркантилизм как форма генезиса экономической теории

Введение

Первоначально и на протяжении многих столетии экономическая мысль была частью морально-философских представлений традиционного общества: она складывалась под влиянием религиозных пророков, древних философов, а позже - средневековых богословов, пытавшихся совместить ценности такого общества с неуклонным развитием в его недрах товарно-денежного обмена.

Мощным импульсом к развитию экономических знаний стала международная торговля: в XVI-XVII вв. ее проблемы пробудили внимание общественности многих стран к вопросам экономической политики и как это вело к формированию общественного самосознания вокруг национально-государственных экономических интересов; здесь же говорится о том, как в спорах об экономической политике ковались базовые экономические понятия и рождалось понимание того, что в экономике, как и в естественной природе, действуют объективные законы, без познания и учета которых никакой политик не может рассчитывать на успех своих начинаний.

К началу XVIII в. отрывочные знания о взаимосвязях и закономерностях в экономических процессах стали складываться в первые теоретические системы. Пионерами новой науки - политической экономии - выступили автор первого развернутого теоретического трактата ирландец Ричард Кантильон, лидер первой научной школы «экономистов» (физиократов) француз Франсуа Кенэ и, наконец, шотландец Адам Смит - первый классик экономической мысли.

Ведущие принципы научного мировоззрения меркантилистов хорошо известны: золото и сокровища любого рода как выражение сути богатства; регулирование внешней торговли с целью обеспечения притока в страну золота и серебра; поддержка промышленности путем импорта дешевого сырья; протекционистские тарифы на импортируемые промышленные товары; поощрение экспорта, особенно готовой продукции; рост населения для поддержания низкого уровня заработной платы.

Безусловно, сердце меркантилизма - доктрина активного торгового баланса, как непременного условия национального благосостояния. Немедленно возникает вопрос о том, как вообще можно было прийти к подобной убежденности.

Адам Смит дал первый и наиболее простой ответ: меркантилизм есть не что иное, как сплетение протекционистских заблуждений, навязанных продажному парламенту "нашими торговцами и промышленниками", и основано оно на "простейшем представлении, будто богатство состоит в обладании деньгами".

Как и индивид, государство должно тратить меньше, чем получает, если намерено увеличивать свое богатство. Какую материальную форму принимает этот излишек сверх потребленного?

Меркантилисты отождествляли его с приобретением твердых денег или сокровищ. Ошибочно ставился знак равенства между деньгами и капиталом, а также активным сальдо торгового баланса и ежегодным превышением дохода над потреблением. Таким было существо смитианской критика меркантилизма.

Предметом исследования является выяснение развития философско-экономических воззрений у меркантилистов.

Этот вопрос до сих пор почти не подвергался систематическому рассмотрению. Немногие писатели, занимавшиеся меркантилизмом, либо по своим воззрениям не могли дать правильной картины значения меркантилизма, например Рошер, уже в пятидесятых годах прошлого столетия написавший "К истории английской науки о народном хозяйстве", либо же они исследовали это направление для иных целей.

Актуальность данной работы заключена в том, что курсы по истории политической экономии, философии, число которых довольно велико, довольствуются большей частью изложением теории торгового баланса и характеризуют меркантилизм как экономическую политику, совершенно не выясняя его классовой сущности и его значения для возникновения политической экономии. А между тем меркантилизм, и особенно эпоха его разложения, имеет огромное значение в развитии экономических идей.

Задача работы - рассмотреть историю экономической мысли XIX и XX вв. с упором на течения меркантилизма и заканчивая самыми последними концепциями, которые не освещены в литературе.

Новизна работы заключена в том, что предпринята попытка проанализировать развитие экономической науки во взаимосвязи ее различных направлений с учетом методологических, философских и социальных аспектов указанной теории, русской экономической мысли в русле европейской.

мировоззрение меркантилист торговый

1. Доктрина торгового баланса

Ведущие принципы научного мировоззрения меркантилистов хорошо известны: золото и сокровища любого рода как выражение сути богатства; регулирование внешней торговли с целью обеспечения притока в страну золота и серебра; поддержка промышленности путем импорта дешевого сырья; протекционистские тарифы на импортируемые промышленные товары; поощрение экспорта, особенно готовой продукции; рост населения для поддержания низкого уровня заработной платы. Безусловно, сердце меркантилизма - доктрина активного торгового баланса, как непременного условия национального благосостояния. Адам Смит дал первый и наиболее простой ответ: меркантилизм есть не что иное, как сплетение протекционистских заблуждений, навязанных продажному парламенту «нашими торговцами и промышленниками», и основало оно на «простейшем представлении, будто богатство состоит в обладании деньгами». Как и индивид, государство должно тратить меньше, чем получает, если намерено увеличивать свое богатство.

Со времен Адама Смита комментаторы никогда не переставали обсуждать вопрос: на самом ли деле меркантилисты отождествляли деньги и капитал, или, используя архаичную терминологию, звонкую монету и богатство? Принимая во внимание поразительную небрежность, с которой авторы того времени употребляли такую привычную, обиходную лексику, едва ли удивительно, что в литературе допускается более чем одно толкование этого вопроса.

Можно процитировать умеренных меркантилистов, не отождествлявших деньги и капитал и вслед за Аристотелем подчеркивавших чисто условную природу денег, но также справедливо и то, что почти все меркантилисты питали иллюзию о том, что деньги есть в некотором роде «важнейшее средство». Деньги - это «жизнь коммерции», «насущный дух торговли», или, словами Бэкона, «как навоз - плохи лишь, пока лежат без дела».

2. Механизм золотоденежных потоков

Если меркантилизм в своих наиболее разработанных версиях не смешивал денег и капитала, откуда тогда всеобщая озабоченность того времени активным торговым балансом? Какие блага сулит стране превышение экспорта над импортом? Опять же, отсутствие общепринятой терминологии и протоаналитический характер научных трудов делают затруднительным определение того, что подразумевает автор, говоря о желательности превышения экспорта над импортом. Какова бы ни была точная интерпретация, мысль о том, что превышение экспорта над импортом есть показатель экономического благосостояния, может считаться основным заблуждение, проходящим через все труды меркантилистов. Это превосходно демонстрирует название книги Т. Манна: «Богатство Англии во внешней торговле, или баланс нашей внешней торговли как принцип нашего богатства» (1664). Но отвергалось даже эта констатация основного заблуждения меркантилистов. Один из исследователей английского меркантилизма Е.А. Дж. Джонсон заявил, что предмет интереса меркантилистов состоял в создании эффективных факторов производства» и что «и десять процентов трудов английских меркантилистов не посвящены злополучной доктрине торгового баланса». Это заявление Вайнер парировал так: «на основе прочтения трудов английских меркантилистов я пришел к выводу, что и десять процентов этих работ не свободны от явно выраженного или подразумеваемого отношения к состоянию торгового баланса и мерам, посредством которых он может быть улучшен». Конечно, нет никакой ошибки в самой заботе о состоянии торгового баланса. Что отличает меркантилистские теории, так это фиксация на торговом балансе и стремление к поддержанию дисбаланса торговли в длительной перспективе.

Платежный баланс всегда должен быть сбалансирован, так как это не более чем бухгалтерское равенство дебета и кредита. Торговый баланс не обязательно должен быть уравновешен. Страна получает доход от международного обмена посредством: (1) зримого экспорта товаров, (2) незримого экспорта услуг, (3) экспорта драгоценных металлов или (4) импорта капитала в форме либо иностранных инвестиций внутри страны, либо прибылей на свои инвестиции за рубежом, либо иностранных займов. Страна расходует на международный обмен: (1) зримый импорт, (2) незримый импорт, (3) импорт драгоценный металлов и (4) экспорт капитала в виде заграничных активов. Эти четыре статьи в совокупности всегда уравновешены.

Если этого не происходит с первыми тремя статьями, разница проявляется в экспорте или импорте капитала. Когда меркантилисты говорят об активном сальдо торгового баланса, они все-таки имеют в виду превышение экспорта, зримого и незримого, над импортом, призывая либо к привлечению золота в страну, либо к предоставлению кредита зарубежным странам, т.е. экспорту капитала. Иными словами, они не проводили четкого различия между тем, что сегодня называется «счет текущих операций» и «счет движения капиталов» в платежном балансе.

Классики никогда не сомневались в том, что аргументы их предшественников в пользу постоянного превышения экспорта над импортом основывались на смысловой путанице: чего бы ни надеялись достичь меркантилисты активным торговым балансом, все это давало лишь мимолетный эффект. Еще в 1630 г. Томас Манн понял, что приток в страну драгоценных металлов поднимает внутренние цены, и доктрина « продать дороже, купить дешевле» оборачивается против самой страны. Кантильон и Юм вновь сформулировали этот вывод в 18 веке и примерно за столетие «механизм золотоденежных потоков» обеспечил окончательное опровержение меркантилистских принципов. Аргументы были такими: чисто автоматические механизмы способствуют «естественному распределению денежных металлов» между торгующими странами и установлению таких уровней внутренних цен в них, что экспорт каждой страны становится равным ее импорту. Любые дополнительные объемы добычи золота в отдельной стране повысят уровень внутренних цен относительно других стран. В результате превышение импорта над экспортом должно оплачиваться оттоком золота. Процесс продолжается до тех пор, пока во всех торгующих странах не установится новое равновесие между экспортом и импортом, соответствующее более высокому предложению золота. Так как внешняя торговля и золото подобны воде в двух сообщающихся сосудах, которая постоянно стремится находится на одном уровне, политика погони за активным торговым балансом сама себя отменяет.

Все элементы, составляющие эту теорию саморегулирующегося механизма распределения драгоценных металлов, были известны уже в 17 веке Томас Ман показал, что любое чистое пассивное или активное сальдо баланса по текущим операциям, зримым и незримым, должно финансироваться оттоком или притоком драгоценных металлов и, следовательно, объемы экспорта и импорта зависят от соотношения уровней цен в различных странах.

В 1690 г. Джон Локк ясно показал, что цены изменяются в определенной пропорции к количеству денег в обращении. Требовалось только связать эти мысли воедино и прийти к выводу, что нет никакой необходимости заботиться о долгосрочном состоянии торгового баланса.

Энергичный протекционистский дух того времени подвиг многих меркантилистов использовать доводы «баланса труда» в пользу ограничений на импорт вне всякой связи с торговым балансом или же взывать к последнему лишь для того, чтобы усилить первый. Считалось общепринятым, что импорт должен состоять из сырья и полуфабрикатов, произведенных с интенсивным применение капитала, тогда как экспорт - из конечного продукта, произведенного с интенсивным применением труда, на том основании, что чистый экспорт труда поддерживает занятость внутри страны и увеличивает «доход от зарубежных источников». К этому знакомому протекционистскому аргументу добавлялись доводы военного и стратегического толка, а также о защите неокрепшей промышленности. Следующему поколению, наряду с автоматическим механизмом золотоденежных потоков отрывшему закон сравнительных издержек, это представлялось ошибкой, помноженной на другую ошибку

3. Защита меркантилизма

Суровый приговор, вынесенный ошибками меркантилистов классической теорией, пребывал неоспоренным в течение столетия. Релятивистское толкование меркантилизма вынуждено было выжидать вплоть до возрождения протекционизма в Европе и развития немецкой исторической школы. Сначала Рошер и Шмоллер, а затем их английские последователи Каннингем и Эшли поднялись на защиту меркантилисткой политики как вполне рациональной, пригодной для достижения определенных желаемых результатов, в частности национальной автаркии и усиления государственной власти. Эти результаты даже сейчас считаются вполне разумными для своего времени. Такая интерпретация широко распространялись среди историков экономической мысли. Когда Адам Смит в одном месте осторожно заметил, что «оборона важнее благосостояния», он высказывал точку зрения, согласно которой меркантилисты должны восприниматься всерьез. Это позиция помогает пролить свет на одно из главных убеждений эпохи меркантилизма: цель государственного строительства может быть достигнута ослаблением экономической мощи соседних государств в той же степени, если не в большей, как и усилением собственной.

Локк выразил это так: «богатство» означает не просто большое количество золота и серебра, а большее в сравнении с другими странами. Действительно, большинство меркантилистов придерживались той точки зрения, согласно которой экономические интересы наций взаимно антагонистичны, как будто бы в мире имеется фиксированное количество ресурсов, которые одна страна может заполучить только за счет другой. Это объясняет, почему они не стеснялись защищать политику «разори соседа» или выступать за сокращение внутреннего потребления как цель национальной политики.

Государственное могущество являлось единственной целью политики меркантилизма, при том что богатство обладает ценностью лишь в качестве подспорья этому, - интерпретация, которую Вайнер считал сомнительной, - этого мало для того, чтобы снять с знамен меркантилистской теории клеймо умственной ошибки. Кейнс заявил, что озабоченность меркантилистов приливом золота в страну являлась не навязчивой ребяческой идеей, а интуитивным ощущением связи между обилием денег и низкими процентными ставками. Более того, на всем протяжении человеческой истории склонность сберегать преобладала над побуждением инвестировать, и меркантилисты достойны похвалы за понимание того, что слабость побуждения инвестировать есть ключ к решению экономических проблем. Когда прямые государственные капиталовложения или валютное регулирование невозможны, как это и было накануне Нового времени, лучшее, что может быть сделано, - это поощрение инфляции через поддержание активного торгового баланса: превышение экспорта над импортом поддерживает цены, а прилив золота, усиливая предложение денег, снижает процентные ставки и тем самым стимулирует инвестиции и занятость. Кейнс считал это «зерном научной истины в меркантилистской доктрине».

4. Предтечи Кейнса?

Без сомнения, английские экономисты 17 и 19 вв. часто кажутся как бы предшественниками Кейнса. Они осуждали «замораживание денежных средств», превращающее их в «мертвый груз»; они упорно твердили о расходах на приобретение предметов роскоши и предлагали программы общественных работ для облегчения положения «лишних людей»; а множество высказываний, в которых стремление к золоту соединяется с верой в благотворные последствия его для отечественной промышленности, воистину поражает. Однако это не означает, что ученые того периода придерживались протокейнсианского понимания совокупного эффективного спроса. Представляется, что кейнсианская апология меркантилизма опирается отчасти на современный вывод о том, что устойчивый активный торговый баланс должен сопрягаться с экспортом капитала как компенсирующим фактором, поглощающим избыточные сбережения внутри страны. Однако главное слабое место в кейнсианской апологи, как указал Хекшер, критикуя «Замечания о меркантилизме», это убежденность в том, что безработица в эпоху меркантилизма качественно аналогична технологической и циклической безработице, которой периодически подвержена экономика индустриальных держав. Безработица, вызванная снижением инвестиций в основной капитал, фактически не была известна до Промышленной Революции. В 17 веке в Англии, с ее преимущественно аграрной экономикой, безработица большей частью проистекала от сезонного характера сельскохозяйственного производства или случавшихся неурожайных лет. Даже в промышленности безработица в основном была сезонной, подобно тому как зимний ледостав или весеннее половодье приостанавливают работу водяных мельниц. Торговый кризис мог бы вызвать циклическую безработицу, которая требовала бы специальных мер для облегчения ситуации, но не тот вид безработицы, который привлекал внимание меркантилистов - добровольная безработица, абсолютное нежелание работать в мастерских и на фабриках и явное предпочтение досуга высоким заработкам; проблема была не в кейнсианской вынужденной безработице, а в том, что изящно именовалось «леностью и развращенностью населения».

Понятие «кейнсианская безработица» обозначает ситуацию, когда поток инвестиций недостаточен, чтобы поглотить сбережения, осуществляемые при уровнях дохода, соответствующих условиям полной занятости. По причине относительного избытка физического капитала норма прибыли слишком мала, чтобы стимулировать инвестиции, требуемые для обеспечения полной занятости. Безработица, по Марксу, есть результат нехватки капитала относительно предложения труда; неадекватное соотношение факторов производства и ограниченные технологические возможности замещения капитала трудом не позволяют абсорбировать весь предлагаемый объем рабочей силы, даже когда произведенные мощности используются полностью. Безработица, по Марксу, - результат либо избыточного роста населения, либо слишком низкого уровня доходов, да еще в сочетании с примитивными негибкими технологиями, чтобы вызвать адекватный поток инвестиций. Слишком низкий уровень бережливости, а не недостаточность эффективного спроса сдерживает рост выпуска продукции. Безработица, по Марксу, - проблема структурная, а не циклическая, и потому активная денежная политика государства, эффективная для борьбы с кейнсианской безработицей, просто вызовет инфляцию, не приведя к установлению полной занятости. В обоих случаях сходны лишь симптомы, но не лекарства, так как природа болезни совершенно разная. Кейнсианское толкование меркантилизма - это не более чем еще один пример склонности Кейнса оценивать все предшествующие теории с точки зрения его собственной и распространять современные ему проблемы на всю человеческую историю.

Что касается одобрения меркантилистами общественных работ, то оно часто основывалось не более чем на вере в магическую силу государственных мероприятий просто потому, что последствие предпринимаются в общественных интересах. Порой торговые депрессии побуждали авторов выступать за общественные работы, и в безыскусной манере той эпохи рекомендации, направленные на смягчение сиюминутной проблемы, могли выражаться как постоянные предписания. Литературные источники не дают оснований предположить, что заинтересованность в увеличении занятости проистекала из понимания безработицы как недостаточности эффективного спроса. Хуже того, эти схемы рекомендовались без всякого внимания к необходимости стимулирования сбережений и перемещения их к потенциальным инвесторам.

5. Рациональные элементы теории меркантилизма

Несмотря на убедительную критику Хекшером неисторического толкования Кейнса, его собственный анализ меркантилизма отражает полностью абсурдное раздражение всем, что хотя бы немного отдает экономическим детерминизмом. Он не только приписывает каждое меркантилистское положение мощному влиянию ошибочных экономических идей, но доходит до утверждений типа: «не существует абсолютно никаких оснований полагать, будто меркантилисты создали свою собственную систему на основе каким-либо образом приобретенного какого бы то ни было знания реальности», что являет собой идеальный пример безапелляционности. Конечно, недостаток денег был весьма распространенной жалобой того времени, но даже меркантилисты понимали, что подлинный их недостаток может быть смягчен снижением веса монет или эмиссией бумажных денег и что в таких жалобах частенько смешивались плохое ведение валютного дела - нехватка монет определенного номинала и ужесточение кредита в периоды вялой торговли.

Британский историк Чарльз Уилсон представил свидетельства в пользу того, что стремление обладать твердым денежным средством в эпоху меркантилизма имело определенные достоинства, применительно к тогдашним обстоятельствам, которые позже исчезли. Условия британской торговли со странами Балтики и Ост - Индией делали необходимым для поддержания внешне-торговой ликвидности некоторое накопление благородных металлов. По причине неразвитости тогдашнего международного денежного рынка Англия не производила практически нечего, что могло бы быть экспортировано. Для приобретения пшеницы стран балтийского бассейна и индийских «специй» - слово «специи» в то время обозначало не просто приправы, а все восточные товары, такие, как шелковые и хлопчатобумажные ткани, красители, сахар, кофе, чай и селитра, адекватные заменители чему не могли быть произведены в Европе, - Британии приходилось в колониальной торговле делать упор на экономию драгоценных металлов. Таким образом, экономическая обстановка в мире эпохи меркантилизма не позволяла вести торговлю на основе многосторонних расчетов и требовала системы двухсторонних соглашений. Международные рынки 16 и 17 вв. были достаточно развиты, чтобы позволить валютный обмен.

Меркантилизмы никогда не обращали внимания на особенности торговли со странами Балтики и Ост - Индией. Теория меркантилизма в целом часто подразумевает, не оговаривая особо, те представления о реальном мире, которые, похоже, были настолько очевидны для того времени, что не стоили упоминания. Статическое понимание экономической деятельности как игры с нулевой суммой (выигрыш одного - человека или страны - является проигрышем другого), молчаливое допущение ограниченности потребностей, неэластичности спроса, слабости денежных стимулов - очевидно, что все эти представления были присущи доиндустриальной экономике, привычной к столь малому росту производства и населения, что им можно просто пренебречь. Во времена, когда доход от внешней торговли был делом случая, - а именно такова эпоха пиратского империализма, - когда внутренняя торговля ограничивалась несколькими населенными пунктами и велась только спорадически и когда практически неизвестны были регулярная занятость и фабричная дисциплина, что может быть естественнее мысли, будто лишь политика «разори соседа» обогатит нацию, что активный торговый баланс воплощает в себе чистую прибавку к объему продаж на ограниченном внутреннем рынке и что более высокая заработная плата снизит, а не повысит предложение труда. Такого рода общие представления об экономической деятельности столь прочно коренились в реальном мире, что едва ли нуждались в констатации, и только они объясняют, почему разумные люди могли придерживаться теорий, выдвигавшихся в ту эпоху.

Неправильные понятия или даже откровенные ошибки не играли никакой роли. В конце концов доктрина торгового баланса уже в 15 в. Имела хождение, а выдвигалась время от времени еще в 14 в. Протекционистские настроения, популярные во все времена, - особенно тогда, когда государственное регулирование внешней торговли считается само собой разумеющимся, - под влиянием аналогии между государственными и частными финансами легко соединяются с невинными отождествлением денег и богатства, древнейшим из экономических заблуждений. Необразованные авторы, подхваченные потоком общественного мнения, обнаружили поразительные и подчас убедительные основания для защиты от обывателя меркантилистской экономической науки и в схватке с логическими следствиями своих презумпций явили экономическую теорию во младенчестве. Здесь бездна возможностей для релятивистских и абсолютистских толкований: меркантилистское «видение» реальности, с одной стороны, а с другой - по существу примитивный анализ, грешащий чаще умолченным, чем изреченным.

Заключение

По данной теме можно сказать что, денежная теория представляла собой достаточно глубокий анализ динамического процесса. Горизонт анализа постоянно расширялся с целью включения макроэкономической теории общего уровня экономической активности. Признавая замечательные достижения в денежной теории, вполне можно усомнится тем не менее, было ли убеждение в преимуществах ползучей инфляции оправданно даже и в то время. Увеличение предложения денег создает дополнительную покупательную способность, стимулирующую выпуск продукции, в конце концов выдвинули теоретическое обоснование идеи, согласно которой накопление золота и серебра - есть путь к достижению богатства и мощи. Эту мысль «жевали» на протяжении более чем двух столетий без всяких объяснений того, что она на самом деле означает.

Список использованной литературы

1) Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. Пер. с англ. 4-е изд.- М.: «Дело Лтд», 1994.- 720 с.

2) Бутов В.И., Игнатов В.Г., Кетова Н.П. Основы региональной экономики. Учебное пособие. М. Ростов н-Д: 2000.

3) Гутман Г.В. и др. Управление региональной экономикой. - М.: Финансы и статистика. 2001.

4) Морозова Т.Г. Региональная экономика. М.: Банки и биржи. ЮНИТИ.1998.:

Размещено на Allbest.ru